Шепот теней. Пробуждение дракона. Книга 1 Зендкер Ян-Филипп

Наутро его разбудили голоса. Джош как будто что-то искал и негромко ругался, бегая по квартире. Филиппинская горничная, похоже, тоже не знала, куда запропастилась его треклятая папка. Кристина призывала сына успокоиться и поторапливала, потому что время явно подгоняло. На кухне пахло кофе и свежей выпечкой. Несколько минут спустя, когда голоса стихли и щелкнул замок на входной двери, Кристина с подносом в руках появилась на пороге спальни.

– Мы тебя разбудили?

– Нет, я давно уже не сплю, – солгал он.

На подносе стояли две чашки кофе, молоко, сахар и два круассана.

– Тебя что-то удивляет? – улыбнулась Кристина. Ее исполненный гордости тон тронул Пола. – С шоколадом, – кивнула она на круассаны. – Джошу они очень нравятся. В морозилке остались еще два. Настоящие, французские.

– Но я не француз, – заметил Пол и тут же пожалел о своей бестактности.

Он ненавидел круассаны, но не хотел огорчать Кристину.

– Джош тоже, – кивнула она. – Или ты их просто не любишь?

– Нет-нет, все чудесно, – поправился Пол и сел в кровати.

– Что у тебя с губой?

Она все-таки заметила.

– Ничего. Должно быть, кошмарный сон… Спал плохо…

Она заглянула ему в лицо, словно пытаясь понять, какой кошмар должен присниться человеку, чтобы он сотворил с собой такое.

Потом они вместе поехали в город. Пол проводил Кристину до бюро и поцеловал с такой страстью, что разлука на целый день показалась обоим невыносимой.

В Ваньчае Пол доехал на трамвае до Куинс-роуд. В супермаркете в здании Международного финансового центра купил цветы, свечи, бутылку шампанского и все, что нужно для супа. Потом сел на двенадцатичасовой паром до Юнсюваня. Барометр на пирсе показывал 96-процентную влажность. Стоял один из тех дней, когда солнце не проглядывает сквозь серые сумерки. Пепельные облака лежали над гаванью, как огромное одеяло. Море все еще волновалось, но ветер заметно ослаб. Пол все еще надеялся, что тайфун отступит или неожиданно примет другое направление.

В Юнсюване он зашел в ресторан «Грин коттедж», заказал, как всегда в таких случаях, свежевыжатый морковно-яблочный сок с имбирем и попытался представить себе сегодняшний вечер. Хватит ли в его доме места для троих? Простит ли Кристина, если и в следующий раз Полу изменят силы? Правда ли, что в его распоряжении все время Вселенной, как она однажды его заверила?

Пол чувствовал беспокойство, но не страх.

В деревне он купил свежего тофу, манго и воды и, нагруженный тяжелыми пакетами, стал подниматься по холму в селение Тайпэн.

На террасе и в саду последствия вчерашней бури были разрушительные. Повсюду лежали листья и сломанные ветки, сорванные цветки плюмерии и бугенвиллеи. Посреди террасы растеклась огромная лужа, в которой плавал мобильник. Как ни странно, он еще работал. На дисплее высветилось сообщение о двенадцати пропущенных звонках с одного и того же неизвестного Полу номера. Кому он так срочно понадобился? Дэвиду? Оуэнам? Нужно было перезвонить Чжану, но прежде следовало навести порядок на кухне.

Пол поставил цветы в вазу, убрал шампанское в холодильник. Нашел старые подсвечники и распределил их по всему дому. Потом поднялся наверх, вымыл ванну и застелил в спальне чистое белье. Вытер пыль в комнате Джастина и в гостиной, подмел на террасе и совсем забыл о пропущенных звонках, когда услышал со стороны дороги голос Дэвида.

– Дэвид? Что случилось, во имя всего святого?

Вид у комиссара был жалкий. Он подволакивал левую ногу, хотя и старался держаться прямо. Похоже, подъем на холм отнял у него последние силы. Полу хорошо был знаком этот отсутствующий взгляд: он свидетельствовал об очередном приступе у Дэвида головной боли.

– Входи, чая хочешь? Может, принести поесть?

– Да, чай было бы неплохо. Спасибо.

Они прошли в дом. Дэвид лег на диван, Пол заварил чай и подсел к нему:

– Что случилось?

– Боюсь, у меня проблемы.

– С Майклом Оуэном?

Дэвид кивнул:

– Я не мог просто так оставить это дело. Сегодня утром опять ездил на фабрику, разговаривал с рабочими. Они возмущены арестом Цзы и понятия не имеют, в чем его обвиняют. Один из них проводил меня к жене Цзы и их ребенку. – Дэвид сделал паузу, глотнул горячего чая и посмотрел на Пола. – У него алиби, понимаешь? Этот Цзы болел. Всю прошлую неделю он пролежал в постели. Жена и ребенок все это время были с ним.

– Ты уверен?

– Да. Она обо всем мне рассказала. Эта женщина даже не подозревает, в чем обвиняют ее мужа. У меня нет ни малейшего сомнения на ее счет.

Пол тяжело вздохнул. Посмотрел на мерцающую серо-зеленую жидкость в чашке, потом перевел глаза на Дэвида и прикрыл веки, пытаясь сосредоточиться. У него возникло чувство, будто кто-то основательно его встряхнул, так что мысли в голове перемешались и он вот-вот потеряет сознание.

– И что это значит? – После долгой паузы вопрос прозвучал так тихо, что Дэвид едва его расслышал.

– Это значит, что убийца до сих пор на свободе.

– А еще?

– Что смертный приговор вынесут невиновному, что жена потеряет мужа, а ребенок отца.

Пол чувствовал, что это не все. Чжан не стал бы уделять столько внимания делу Оуэна, если бы оно не касалось его лично. Он глотнул чая.

– И что ты собираешься делать?

Почему он сказал «ты», а не «мы»? Насколько случайно это у него вырвалось? Или таким образом Пол бессознательно отстранился от Дэвида, своего лучшего друга? Простит ли его Дэвид?

– Сейчас я могу сделать немного. Мне нужна твоя помощь, к сожалению. Ты ведь ясно дал мне понять, что больше не желаешь заниматься этим…

– Чего ты от меня хочешь? – перебил Пол.

– Я хочу знать, что Майкл Оуэн делал в Китае. С кем встречался? Кто его знакомые в Шэньчжэне? Я вижу только две возможности выяснить это: его компьютер и его родители. Но у меня нет доступа ни к одному из этих источников.

Не в силах усидеть на месте, Пол вскочил с дивана и быстро зашагал по комнате. Родители и компьютер – вряд ли этим все кончится. Но сможет ли он отказать Дэвиду в его просьбе? Он уже заходил на жесткий диск Майкла Оуэна, а звонок его родителям – вопрос двух минут.

– Вчера вечером я открыл жесткий диск. Я хотел сказать об этом тебе, но не дозвонился. Код доступа нащупал случайно: «Packers67». Собственно, у меня получилось не так много. Большинство документов на диске я и не пытался открыть, они защищены отдельными паролями. Заглянул в папку с фотографиями и прочитал одно письмо на рабочем столе, которое Майкл Оуэн, очевидно, просто не успел спрятать. Я все тебе покажу.

Пол достал жесткий диск и поставил свой ноутбук на стол перед Дэвидом. Сначала они посмотрели фотографии, потом дошла очередь и до письма. Пол читал его вслух и сходу переводил на китайский.

Дорогой Виктор, здесь я намерен повторить то, о чем вчера говорил с тобой по телефону. Наша последняя встреча, мягко говоря, совсем меня не обрадовала. Мне не хотелось бы, чтобы подобное повторилось еще раз, иначе я буду вынужден сделать соответствующие выводы. Твои угрозы возмутительны, а обвинения в мой адрес лишены оснований. Это неслыханно! Ты оскорбил не только меня, но и мою семью. Будь мы в Америке, я привлек бы тебя к суду. Я требую извинений по всей форме. У тебя есть время до конца этой недели.

Майкл

Пол скосил глаза на Дэвида.

Тот лежал на диване, свернувшись калачиком, губы плотно сжаты, глаза – две щелки, взгляд бесцельно блуждает по комнате. Он как будто чего-то испугался.

– Перечитай еще раз, – чуть слышно прошептал Чжан.

Пол перечитал.

– Это выходит за рамки обычных разногласий между компаньонами, тебе не кажется?

Дэвид не отвечал. Пол не узнавал своего друга. Слушал ли он его вообще или все это время думал о чем-то своем? Что его так взволновало?

– Что происходит, Дэвид?

Чжан не реагировал.

– О чем ты думаешь?

– Я? – Это прозвучало так, словно Дэвид медленно приходил в себя. – Ни о чем, просто устал. Так что ты сказал?

– Что это письмо не похоже на обычное выяснение отношений между деловыми партнерами.

– Действительно, не похоже.

– Может, родители Оуэна что-нибудь знают об этом? Хочешь, я позвоню Элизабет?

– Нет! – неожиданно громко возразил Дэвид. – Ни в коем случае. Только не сейчас.

– Но почему? Ты же сам сказал…

– Мы… мы должны быть осторожны.

За двадцать лет их дружбы Пол никогда не видел Дэвида таким напуганным.

– Послушай, Дэвид, с тобой что-то не так.

Чжан тряхнул головой:

– Нет-нет, Пол, со мной все в порядке. Я только хочу предупредить, что самое главное для нас сейчас – не ошибиться. Мы не знаем, какие отношения у родителей Майкла Оуэна с Виктором Таном. Если ты расскажешь им о письме, у них, конечно, возникнет масса вопросов. Во-первых, откуда оно у тебя. И потом, что заставляет тебя заниматься этим делом, когда убийца уже схвачен. Они обо всем расскажут Тану при первой же возможности, а тот ни в коем случае не должен знать, чем мы с тобой занимаемся. Он передаст все Ло, моему шефу, и… Мне страшно даже думать о том, что произойдет дальше. Кроме того… – Дэвид не договорил и прикрыл глаза.

– Что «кроме того»?

– Ничего, Пол, ничего…

– Но ты хотел еще что-то сказать.

– Да, но больше не хочу.

– Почему?

– Потому что к убийству Майкла Оуэна это не имеет никакого отношения.

– Ну и что? Ведь это волнует тебя, так?

Пол старался говорить как можно мягче, всячески давая Дэвиду понять, что готов его слушать, о чем бы тот ни говорил.

Но Дэвид молчал, покачивая левой ногой и постукивая пальцами по столешнице.

– Ты узнал женщину на фотографиях? Это как-то связано с ней?

– Нет. Выглядит как обычная знакомая из бара-караоке.

– Тогда с кем, с Таном?

– С чего ты взял?

Дэвид смотрел на него сердито. Похоже, эта догадка Пола ему не понравилась.

– Ни с чего. Так, подумалось почему-то…

– Чепуха.

– Ты как будто говорил, что он тоже из Сычуаня?

– Ну и что?

Дэвид чего-то недоговаривал. Пол недоумевал, что стряслось с его другом?

– Он из Чэнду?

– Да… как будто.

– И примерно наших лет. Вы знакомы?

– А с какой стати тебя это интересует?

– Это не ответ.

Пол заглянул Дэвиду в глаза. Он чувствовал, что загнал его в угол, что есть нечто, в чем Чжан признаваться не хочет. Может, он и в самом деле зашел слишком далеко? Что за допрос он ему устроил? Нужно понимать, что даже дружба имеет свои границы. И у самого близкого человека могут быть тайны, демоны прошлого, которых не стоит будить. Но ведь Пол доверял Дэвиду и не хотел поступаться этим безграничным доверием. Ни в коем случае, ведь оно и было основой их отношений.

– Прости, – сказал Пол.

– Ничего страшного.

– Так что ты думаешь о письме?

– Трудно сказать. – Дэвид вздохнул. – Сейчас оно мало чем нам поможет. Разве когда-нибудь в дальнейшем…

– Так мне звонить Оуэнам?

Дэвид кивнул:

– Только осторожно. Задай миссис Оуэн пару вопросов касательно того, что делал ее сын в Китае. Думаю, в общем и целом она себе это представляет.

Пол набрал номер Элизабет. Он сказал, что звонит по поручению следователей. Остались непроясненными несколько вопросов, но полицейские решили, что ради них вызывать миссис Оуэн в Китай не имеет смысла. Поэтому и попросили Пола задать их по телефону. Иначе хлопот не оберешься, всем известно, что за бюрократия в Поднебесной.

Но Элизабет сообщила не так много. Она не смогла назвать никого из шэньчжэньских знакомых сына. Когда он ночевал в Шэньчжэне, то обычно останавливался в отеле «Сенчьюри Плаза», недалеко от вокзала, – вот все, что она могла сказать. Там в подвале как будто хороший массажный салон, где Майкл расслаблялся после напряженного рабочего дня. И бар, который ему очень нравился. Вот все, что ей известно.

Пол поблагодарил и повесил трубку.

– Бар называется «Бокал», – устало пояснил Дэвид. – Там и дискотека, и караоке, и дорогие проститутки. О массажном салоне я слышу впервые, но в подобных заведениях так обычно называют бордели. Мы не слишком много узнали, но это лучше, чем ничего. Я немедленно отправляюсь в путь.

– Куда это?

– В отель «Сенчьюри Плаза».

– У тебя там знакомые?

– Нет.

– Что ты там забыл в таком случае?

– Буду прислушиваться, присматриваться. Может, разузнаю что-нибудь о Майкле Оуэне.

– Ты решил заявиться туда как комиссар полиции? Тебя вычислят, как только начнешь расспрашивать людей. А если там действительно дорогой бордель, как ты говоришь, у них не может не быть связей в ваших кругах.

– В каких это «ваших»?

– В полиции, – уточнил Пол. – Скорее всего, полиция в этом тоже участвует.

– У тебя есть идея получше?

Пол задумался. Он вышел на кухню, поставил еще воды на чай и вернулся в гостиную, где его гость все так же дремал на диване.

Да, у него была идея получше. Но стоило ли озвучивать ее при Дэвиде? Что скажет Кристина, когда узнает, что он нарушил обещание? Простит ли его когда-нибудь? С другой стороны, как отпустить Дэвида в Китай одного, да еще в таком состоянии? Пол почувствовал себя загнанным в тупик. Тело налилось тяжестью, словно его парализовало.

Интересно, что мог бы посоветовать ему Джастин? Идиотская фантазия! Пол понимал это, как никто другой. Его сыну было бы сейчас одиннадцать лет, ни один нормальный человек не станет советоваться с ребенком в подобном вопросе. Тем не менее это помогало не раз. Пол представлял себе Джастина и, глядя ему в глаза, четко и аргументированно формулировал свою точку зрения.

Послушай, Джастин, сегодня вечером я не поеду в Китай.

Почему, папа?

Потому что обещал Кристине не ездить и не могу нарушить свое обещание.

А как же Дэвид?

К сожалению, я не могу помочь ему в этой ситуации.

Почему нет?

Потому что я не полицейский.

Но ты нужен ему. Он просит у тебя помощи. Разве только полицейский может ему помочь?

Нет. Они тем более не могут ему помочь.

Кто тогда?

Я не знаю.

Но он твой лучший друг, ведь так?

Да.

Лучшим друзьям надо помогать, разве не ты сам учил меня этому?

Все верно.

То есть он больше не твой лучший друг?

Разумеется, он мой лучший друг. Как ты только мог такое подумать.

Но ты ему не помогаешь.

Я же объяснил тебе, что обещал Кристине.

С этим Джастин никогда не согласился бы. Рано или поздно он бы догадался, что отец ведет двойную игру и наказал бы его угрюмым взглядом исподлобья.

Не обманывай меня, папа, скажи правду.

Хорошо, попробуем альтернативный вариант. Как пошел бы разговор, если бы Пол защищал противоположную точку зрения?

Послушай, Джастин, я немедленно еду в Китай.

Зачем?

Потому что об этом попросил меня Дэвид.

Но ты ведь обещал Кристине туда не ездить.

Все верно, но моему другу грозит опасность. Я нужен ему.

А как же Кристина? Разве ей ты не нужен?

Да, но ей ничего не грозит.

Почему же она не хочет, чтобы ты туда поехал?

Она боится за меня.

И ей действительно есть чего бояться?

Нет. Я только переговорю там кое с кем и завтра-послезавтра снова буду здесь.

Почему же ты ей этого не объяснишь? Скажи, как сейчас, коротко и ясно, она обязательно поймет.

– Этот отель – все, что у нас есть, – осторожно заметил Пол. – И я вижу одну-единственную возможность лишний раз не подвергать тебя опасности. Я поеду туда вместо тебя, сниму номер, закажу массаж, схожу в бар, подсяду к кому-нибудь и представлюсь другом Майкла Оуэна. Если он действительно часто бывал там, я обязательно выйду на человека, которому будет что о нем сообщить.

– Позволь мне это сделать.

– Ты? Друг Майкла Оуэна? Полагаю, я буду смотреться убедительнее в этой роли. Тебе так не кажется?

– Разумеется. Но что с Кристиной?

Пол задумался. Стоит ли вообще говорить ей об этой поездке в Шэньчжэнь? Нет, он не хотел ее обманывать. Он все ей объяснит, и она поймет, как сказал ему Джастин.

– Я перезвоню тебе с парома.

Дэвид, похоже, не был настроен спорить. Пол поднялся наверх, упаковал сумку, сунул в карман пропуск, деньги и кредитную карточку. Теперь ему значительно полегчало, тяжесть в теле прошла. Очевидно, он принял верное решение.

– Дэвид?

– Да, – не оборачиваясь, отозвался комиссар.

– Я ухожу. На постели в спальне свежее белье. В холодильнике продукты, если чего-то не хватает, купишь в деревне. У тебя есть гонконгские доллары?

– Не так много.

– Я оставлю пять сотен на кухонном шкафу. Насколько безопасно звонить тебе из отеля? Там телефоны не прослушиваются?

– С какой стати? Телефон будет прослушиваться только после того, как ты навлечешь на них подозрения. Но такого быть не должно.

– Тебе еще что-нибудь нужно? Аспирин, может, книгу?

– Нет. – Дэвид открыл глаза. – Будь осторожен и большое спасибо. Я вижу, ты идешь на это ради меня.

Времени оставалось мало. Пол вприпрыжку побежал с холма в сторону деревни. Крестьяне на полях удивленно поднимали головы и смотрели ему вслед.

Едва паром отчалил, он набрал номер Кристины.

– Это я, Пол.

– Я уже поняла. Я узнаю твой голос сразу, веришь ты тому или нет.

Снова эти ее нежности. И именно в тот момент, когда Пол меньше всего хотел их слышать.

– Кристина, мне очень жаль…

– Ты насчет нашего сегодняшнего вечера?

– Да, – это прозвучало неожиданно резко.

– Ты передумал?

– Нет, но у меня Дэвид, ему нужна моя помощь. Он встречался с женой и ребенком того самого китайца… У него алиби. Я должен попытаться что-нибудь для него сделать… поэтому я еду в Китай.

Все. Это конец. Она не возражала. Пол испугался, сколько холода было в его голосе. Он даже не извинился, не ждал понимания. Просто поставил ее в известность. Но он не мог иначе. На объяснения и пререкания у него не осталось сил. Если бы Кристина возмутилась, стала бы его отговаривать, он тут же повесил бы трубку.

Она молчала всего несколько секунд, которые для Пола растянулись в вечность. Он ждал, что она наорет на него, выругает, засыплет упреками. Расплачется, наконец. Но она молчала.

– Где ты? – раздался в трубке ее осторожный голос.

– На пароме, плыву в Гонконг.

– Когда будешь на месте?

– Самое большее минут через двадцать пять.

– Буду ждать тебя у причала.

XVIII

В первые секунды она разозлилась, а потом к сердцу подступил страх. Как только он мог? Неужели этот Дэвид для него важнее, чем она? Почему нарушил обещание? Всего несколько часов назад он приглашал ее переночевать в его доме.

Останешься на ночь?

Как долго она ждала от него этих слов. Как часто представляла себе, что станет делать, когда наконец их услышит. Она закрывала глаза и видела его тело, его постель в доме на Ламме. И их двоих под белой москитной сеткой.

Ни один мужчина не касался ее с такой нежностью. От поцелуев Пола у Кристины подкашивались колени и сильнее билось сердце. Кристина чувствовала себя подростком, которому наконец позволили сделать нечто запретное. Ведь до сих пор Пол пресекал даже самые робкие ее попытки сблизиться с ним. Они пугали его, заставляли еще больше замкнуться в себе. С какой решительностью убирал он ее ладони со своей груди или высвобождался из ее объятий, как борец на ринге. Возвращаясь от него, Кристина плакала, ломала руки и не могла успокоиться ни на пароме, ни дома, в постели, когда Джош и Тита давно уже спали в соседних комнатах. Она злилась на Пола за то, что он не хотел утолить ее страсть, и была уязвима в таком состоянии. И вот теперь, когда Пол наконец предложил ей остаться на ночь и весь день в офисе она не могла думать ни о чем другом, как только об этом, он снова отталкивает ее. Понимает ли он, что это для нее значит?

Он даже не извинился. Как же она ненавидела этот его холодный голос!

Завершив разговор, Кристина долго сидела на стуле с мобильником в руке. Слезы сами текли по щекам, и она снова почувствовала себя пятилетним ребенком, которого бросили все. Она была маленькой и беззащитной, и жизнь утекала у нее сквозь пальцы. Ее сын. Ее квартира. Ее фирма. Пол.

Нет! Кристина встряхнулась. Маленькой она была тогда, а сейчас она взрослая женщина, ей за сорок. Она сильна и не хочет быть жертвой. Она может принять решение.

Никто не заставит ее быть вместе с Полом. Он обидел ее, злоупотребил ее доверием, она не желает больше его видеть. Сейчас она встретит его у парома, чтобы сказать ему это.

На какое-то мгновение Кристину успокоили эти мысли, как человека, который слишком долго ждал неприятного известия, поэтому воспринял его с облегчением. Но готова ли она расстаться с Полом? Нет. Она любит его, и порвать с ним только из-за того, что он не в силах вынести ее чрезмерной заботы о нем, не выход. Нельзя отказываться от любви из-за боли, которую она приносит с собой. Это все равно что не любить из страха перед смертью. Потому что боль и смерть, в сущности, одно. И только ребенок не знает о том, что у луны есть обратная сторона.

Имеет ли она право сердиться на Пола? Он что-то говорил о том, что подозреваемый невиновен и у него алиби. Не требует ли она от него слишком многого? Способен ли он по-настоящему понять ее страх перед континентальными китайцами? Вообще, сколько нужно лет нормальному человеку, чтобы окончательно избавиться от страха? Пять? Десять? Двадцать? Страх – изобретение природы, естественная защитная реакция, но лишь на некоторое время. Дальше – заболевание, психоз. Кристине до сих пор кажется, что мужчины в форме китайской Народной армии имеют какое-то влияние на ее жизнь, но теперь это мания, которой действительно стоит бояться.

Кристина взглянула на часы. Через пятнадцать минут Пол сойдет на берег. Она схватила сумочку, объявила сотрудницам, что не знает, когда вернется, и выбежала из бюро.

В это время дня нечего было и думать поймать такси на Джонсон-роуд. Спотыкаясь на высоких каблуках, Кристина побежала через площадь в направлении Тайюань-стрит. Возле магазина опрокинула картонную коробку с детским платьем, налетела на кого-то в толпе, преследуемая проклятьями продавца, и на Куинс-роуд-Ист перехватила машину буквально из-под носа дородной мамаши с двумя детьми.

И наказание не заставило себя ждать. На Манью-стрит, в трехстах метрах от паромной переправы, они попали в пробку. Кристина и без того опаздывала уже больше чем на пять минут, поэтому, взяв туфли в руки, побежала, лавируя между машинами, в направлении пирса.

Пол увидел ее уже издали и пошел навстречу. Они обнялись. Кристина почувствовала, как остановилось его сердце и весь он замер, будто в ожидании бурных словесных излияний. Но Кристина молчала и только все крепче прижимала его к себе. Наконец его мускулы расслабились, а дыхание снова стало спокойным и ровным.

– Как насчет «Стар ферри»?[8] У тебя есть время?

– «Стар ферри»? – удивленно переспросил он.

– Да, почему бы и нет?

Страницы: «« « 4567891011 » »»