Машина предсказаний Гудкайнд Терри
— Выглядит неподвижной, — сказал Ричард.
— Как мертвец, — ответила Кэлен.
— Она не издавала звуков и не испускала странного света, о которых ты рассказывал, — сказала Никки, вынырнув из задумчивости. — Кажется, она такая же тихая и неподвижная, как и тысячи лет до этого.
Зедд пробежался по крышке машины своими костлявыми пальцами, словно боясь коснуться ее как следует, но не в силах противостоять соблазну дотронуться.
— Мы с Натаном тоже в этом убедились. Машина даже не дрогнула.
Ричард был не слишком-то расстроен этой новостью. Он не будет возражать, если механизм уснет еще на пару тысяч лет.
— Как рука? — спросил он у Кэлен.
Кэлен показала ему свою руку со всех сторон. От распухших, воспаленных царапин остались едва заметные следы.
Кэлен одарила улыбкой деда Ричарда.
— Зедду было непросто использовать свой дар во дворце, но он смог исцелить меня. Я бы сказала, что он справился идеально.
— Не так уж сложно исцелить царапину, — отмахнулся от лести Зедд. — Только не проси меня прирастить отрубленную голову или вроде того.
Ричард порадовался, что о руке Кэлен позаботились. Одним поводом для беспокойства меньше. Он сосредоточился на более насущной проблеме.
— Удалось выяснить, насколько глубоко механизм пронзает дворец?
— С моей помощью, — сказала Кара. Подражая Зедду, она провела пальцем по крышке машины, словно искушая дремлющую угрозу.
— Так на сколько этажей вниз она уходит?
Генерал Мейфферт переступил с ноги на ногу:
— Боюсь, я не в состоянии ответить на этот вопрос, магистр Рал. Нам пока не удалось найти ее основание.
— Так у вас же есть карты дворца под этой машиной.
— Да. Мы выяснили, что машина проходит через весь дворец.
Ричард очень удивился — Сад Жизни был одной из самых высоких точек дворца. Под ним было множество этажей.
— Через весь? Она такая большая?
— Все еще хуже, Ричард, — взволнованно сказала Кэлен.
— Боюсь, Мать-Исповедница права. Когда мы нанесли ее на карты под этим местом, то увидели, что машина проходит через сердце дворца. Тогда мы спустились в туннели под самым нижним этажом, которые предназначены для осмотра фундаментов. Мы пробурили маленькое отверстие в стене фундамента и наткнулись на металл. — Бенджамин постучал костяшками по металлическому боку коробки. — Такой же, как здесь и за стеной библиотеки.
Ричард уставился на безмолвную машину, освещенную светом стеклянных сфер. Она не казалась большой. Чтобы заглянуть в окошко, ему приходилось наклоняться. Но он точно мог сказать, что она уходит вниз гораздо глубже, чем кажется со стороны, — глубже уровня пола.
— Если она проходит через фундамент и плато, тогда мы никак не выясним, насколько она глубока.
Никто не решился нарушить тревожную тишину. Ричард переводил взгляд с одного мрачного лица на другое.
— Скажи ему, — наконец, настояла Никки.
— Что ж, — с тяжелым вздохом сказал Бенджамин. — Мы выяснили, что большая часть машины находится еще глубже.
— Еще глубже? В смысле, в тоннелях в недрах плато?
— Не совсем, — сказала Кара, недовольная медлительностью объяснений Бенджамина. — Мы продолжили составлять схему того, как машина проходит через дворец и как вокруг нее расположены помещения и лестницы. Получилась очень сложная система... А мы все это время даже не подозревали, что за стенами комнат и лестничных клеток прячется что-то столь огромное.
— Мы всегда знали, что дворец построен в форме заклинания. — Натан указал наверх: — Сад Жизни — центральный узел заклинания и сдерживающее поле.
Ричард хмуро взглянул на пророка:
— Думаешь, что раз Сад Жизни является сдерживающим полем, то он скрывал машину в центральном узле?
— Отчасти ты прав, — ответил Натан. — Центральный узел мешал узнать, что машина была здесь, — потому что она располагалась в центральной части заклинания. Чтобы заклинание работало, центральный узел должен быть непробиваемым с боков и снизу. Поэтому лестницы и коридоры внизу расположены так, как диктует рисунок заклинания, и идут вокруг машины. Фактически они просто не дают повредить узел, а вовсе не пытаются скрыть машину.
Ричард крепко задумался, рассматривая рисунок заклинания. Оно имело форму эмблемы, и он понимал подобные рисунки. Он представлял, как работает этот символ, — по крайней мере, в теории.
— Ну конечно, — сказал он, размышляя вслух. — Нельзя нарушать ось рисунка. Сеть заклинания не двухмерная, а трехмерная, и что-то под ней нарушило бы ось, — точно так же коридор через центр Сада Жизни разрушил бы сдерживающее поле. — Он поднял взгляд на одаренных. — Центральная часть заклинания ограждена комнатами и коридорами, чтобы защитить узел.
— Правильно, — заметила Никки. — Просто внутри ограждения оказалась эта машина.
Ричарда осенило. Выводы были ошеломительными.
— Осевое совмещение заклинания подпитывается из глубин. — Он был потрясен. — Вот почему коридоры и лестницы идут по спирали через плато и дворец, вокруг этого центрального узла.
— Именно так они и идут, — подтвердила Кара. — Лестницы и коридоры расположены по спирали, как и комнаты во дворце под нами. Поэтому было несложно составить схему плато. Высота огромна, но основной рисунок спирали из комнат и лестниц довольно прост, если разобраться в его устройстве.
Ричард и представить не мог Морд-Сит, которая считает магию простой или понимает, как та работает. Он поочередно смотрел на лица.
— Ты утверждаешь, что машина находится где-то внутри спирали, которая пронизывает плато?
— Хуже. — Кара подалась вперед. — Когда мы начали составлять схему, Натан и Зедд показали, как будет выглядеть рисунок заклинания, и мы смогли пройти в глубины дворца и найти центральную ось этого узла. В центре была машина. Это позволило нам зарисовать то, что находится глубже в плато.
— Но вы не бурили отверстия в стенах плато, чтобы проверить, есть ли там машина? Вы не можете быть уверены, что она уходит так глубоко.
— Нам не пришлось этого делать, — сказал Бенджамин.
Кара скрестила руки на груди.
— Я поручила Ниде и еще нескольким Морд-Сит сопроводить Бенджамина в катакомбы и дала им нашу карту. Разумеется, тоннели тоже повторяли этот рисунок. Там такое же защищенное ядро, как и во дворце над ними.
— Так и должно быть, — кивнул Ричард, — ведь они питают ось заклинания — сдерживающее поле в Саду Жизни. Рисунок заклинания должен быть невредимым до самой земли. Нельзя пробить его снизу, иначе все перестанет работать.
— Внизу, на самых нижних уровнях катакомб, в сердце этих туннелей мы с Нидой пробили смотровое отверстие. — Бенджамин постучал пальцем по безмолвной машине. — И уперлись в металлический бок этой штуки.
Голова Ричарда пошла кругом. Машина, которая пронизывала весь дворец, проходила и через все плато до самих равнин Азрита.
Глава 41
Ричард не имел ни малейшего представления о том, что это за машина, кто ее создал и почему в итоге запечатал. И что еще хуже — почему она внезапно пробудилась от столь долгого сна? Ричард предположил, что машина могла оказаться просто неисправной, — каким бы изначально ни было ее предназначение. Из-за огромных размеров ее разборка могла принести больше проблем, чем пользы, поэтому машину просто запечатали и забыли о ней. Но, как понимал Ричард, запечатать ее могли и по другой причине — она была источником неприятностей.
Пророчества уже не один раз доставляли проблемы, и машина могла попасть в немилость по этой же причине. Но ничто из этого не объясняло, почему она пробудилась именно сейчас.
Ни на один из этих вопросов у Ричарда не было ответа.
Он повернулся к деду:
— Ты смог что-то узнать о природе этого механизма?
Зедд выглядел несколько раздраженным и даже немного робким. Он взглянул на Натана и Никки, прежде чем ответить:
— Боюсь, ничего.
— Совсем? — Ричард не ожидал услышать такой ответ, тем более от Зедда. — Хоть что-то ты должен был узнать.
— Увы.
Ричард в отчаянии развел руки:
— Но она же использует магию. Разве ты не можешь ничего сказать об этой магии?
— Про магию говорил ты. — Зедд опустил руку на машину. — Сами мы никакой магии не обнаружили. Машина была такой же тихой, как могила, в которой ее упокоили. Насколько мы можем судить, это лишь громоздкое сочетание шестеренок, рычагов, дисков, механизмов и валов. Мы заглянули внутрь, насколько смогли, но выяснили лишь, что все внутренние части, — какими бы большими они ни были — сделаны из обычного металла.
Ричард взъерошил волосы:
— Тогда что заставляло шестерни крутиться, когда мы были здесь в прошлый раз?
Зедд пожал плечами:
— Мы перепробовали все известное, чтобы привести ее в действие, заставить отреагировать и хоть как-то раскрыть свою суть, но она оставалась безмолвной. Мы направляли в нее нити магии, обследовали всевозможными чарами и даже запускали внутрь магические зонды, но все тщетно.
— Возможно, это от того, что дворец ослабляет вашу силу, — предположил Ричард.
— Моя сила прекрасно работает во Дворце, ведь я Рал, — возразил Натан, протягивая руку к машине, — но моя магия принесла не больше пользы, чем магия Зедда.
Ричард повернулся к Никки. В отличие от Зедда или Натана, она обладала обеими сторонами дара. Она владела магией Ущерба. Ричард надеялся, что с помощью своих уникальных способностей она смогла почувствовать хоть намек на волшебство, которое не смогли уловить Зедд и Натан.
— Уж ты-то точно должна была хоть что-то разузнать.
Она начала качать головой еще до того, как Ричард успел договорить.
— Все ровно так, как сказал Зедд. Никто из нас не смог обнаружить никакой магии — и я тоже. Кэлен рассказала мне о том, что делала машина, когда вы ее обнаружили, но сейчас лоток, в котором вы нашли металлические пластины с символами, пуст. Она больше не выдала ни одного предсказания.
Ричард разочарованно вздохнул.
— Но как она все это делает?
— А что она делает? — Никки указала на машину. — В ней не повернулась ни одна шестеренка, из нее не вырвалось ни лучика света. Она молчит, как и тысячи лет до этого.
— Но механизмы внутри машины двигались и вращались, все было освещено странным оранжевым светом.
— Я тоже это видела, — подтвердила Кэлен. — Не могли же мы оба это вообразить.
— Мы и не говорим, что вы этого не видели, — заверил Зедд, убрав руку с крышки машины и вздохнув. — Вот только мы сами ничего этого не увидели. Если машина не оживет, мы не сможем ничего понять.
Ричард был даже рад, что машина замолчала. Одной проблемой меньше. Пророчества досаждали им и без этой машины.
Ричард опустил руку на плоскую железную крышку.
В тот момент, когда он коснулся машины, земля содрогнулась от мощи внезапно пришедших в движение механизмов.
С глухим стуком, сотрясавшим землю, из центра машины выстрелил луч света, словно молния в темноте, проецируя на потолок символ, — тот же, что и в прошлый раз. Этот же символ был на боковинах машины и в книге «Регула». Массивные шестерни внутри машины вращались, поворачивая нарисованный светом символ на потолке.
Зедд и Натан подскочили к машине и склонились над окошком.
— Глянь туда, — указал Зедд, перекрикивая рев и лязг огромных движущихся шестерней. — Она протаскивает полоску металла через весь механизм, как и рассказывал Ричард.
Желая почувствовать силу машины, Никки опустила руку на крышку, но тут же отдернула ее от боли.
— Она защищена, — сказала колдунья, растирая болевшие локоть и плечо.
Зедд легонько коснулся машины, осторожничая, однако ему тоже пришлось отдернуть руку. Он тряс ею, будто дотронулся до огня.
— Проклятье, она права!
— Вот, смотри, — сказал Натан. Он указал на окошко, избегая прикосновения к машине. — Металлическая пластина проходит через яркий луч света.
Все молча ждали, пока Натан и Зедд смотрели внутрь через окошко. Ричард видел, как по их лицам скользят лучи и нарисованные светом части символов.
Полоска металла упала в лоток.
Ричард перехватил руку Зедда, который уже потянулся за пластинкой:
— Осторожно, она горячая.
Зедд облизнул пальцы, а затем быстро вытащил пластинку и бросил ее на крышку машины. Ричард отчетливо видел выжженные в металле символы. Пластина еще дымилась. Пальцем он чуть пододвинул ее, чтобы лучше видеть узоры.
— Понимаешь, что здесь написано? — поинтересовался Натан.
Ричард кивнул, изучая сочетание элементов:
— Да: Пешка берет королеву.
— Как и в прошлый раз, — сказала Кэлен.
— Не сов...
— Гляньте, — перебила его Никки, указывая на окошко. — Она взяла вторую.
Едва пластинка упала в лоток, Ричард схватил ее и быстро бросил горячую полоску металла на плоскую железную крышку машины.
Увидев надпись, он заморгал.
Пока он смотрел, Кэлен положила руку ему на плечо:
— Ричард, в чем дело?
— Что такое? — спросил Зедд. — Что там?
Ричард, наконец, поднял взгляд на деда, а затем посмотрел на остальных:
— Ее слова не должны покинуть этой комнаты. Всем ясно?
Глава 42
В ответ на едва слышный стук дверь слегка приоткрылась.
— Аббат? — Она отворила тяжелую дверь, украшенную резьбой. — Я так рада, что вы пришли.
Людвиг снял свой головной убор и почтительно склонил голову.
— Как я мог устоять перед приглашением смой красивой королевы во дворце?
Чопорная улыбка сгладила ауру ее властности. Она понимала, что это преувеличенная лесть, но все же не могла не отреагировать.
Женщина развернулась и повела аббата в свои роскошные покои, поглядывая через плечо, следует ли он за ней. Кушетки с обивкой из серебристой ткани изобиловали разноцветными подушками. Чуть в стороне располагалась небольшая зона гостиной с низкими столиками и письменным столом, которые были облицованы ореховым деревом. Двойные двери в дальнем конце комнаты вели на террасу, с которой открывался вид на край плато и темные равнины Азрита внизу.
Покои, залитые мягким сиянием свечей, соответствовали статусу королевы — хотя и не уступали покоям аббата. Впрочем, об этом он решил не сообщать.
— Проходите, присаживайтесь, аббат, — сказала она и заскользила по богатым коврам к одной из кушеток.
— Прошу, зовите меня Людвигом.
Она вновь оглянулась и сдержанно улыбнулась.
— Хорошо, Людвиг.
Каштановые волосы королевы были зачесаны наверх и заколоты гребнем с драгоценными камнями; свободными остались лишь две завитые прядки у висков. Прическа оставляла открытой ее гладкую изящную шею.
Женщина села на край кушетки. Разрез на ее длинном платье был довольно глубоким, и, когда она наклонилась за винным кувшином, аббат увидел ее сжатые обнаженные колени.
— Зачем вы хотели меня видеть, королева Орнета?
Она похлопала по кушетке, приглашая аббата сесть рядом.
— Если просишь называть тебя Людвигом, то и сам зови меня просто Орнетой.
Он сел, оставив между ними достаточное пространство, чтобы соблюсти приличия.
— Как пожелаешь, Орнета.
Она налила два бокала красного вина и протянула один Людвигу.
— Королева, разливающая вино?
Она вновь одарила его улыбкой:
— Я отпустила слуг на ночь. Боюсь, мы одни.
Она прикоснулась своим бокалом к бокалу аббата.
— За будущее и за наше знание о нем, — сказал она.
Он сделал глоток лишь тогда, когда отпила Орнета. Людвиг неплохо разбирался в вине, и вкус этого его не разочаровал.
— Должен отметить, весьма занятный тост.
— Ты спрашивал, почему я хотела встретиться. Ответ в тосте. Я хотела поговорить о пророчествах.
Людвиг сделал еще один глоток вина.
— А что с ними? — наконец спросил он, стараясь, чтобы в его голосе звучала невинная озадаченность.
Она небрежно взмахнула рукой:
— Думаю, они очень важны.
Он опустил голову:
— На званом обеде пару дней назад Мать-Исповедница угрожала обезглавить нас за желание знать больше. Ты произвела на меня впечатление, когда смело ответила ей. Тебя нельзя упрекнуть за то, что под угрозой смерти ты отступилась.
Она улыбнулась, но на сей раз в улыбке было меньше сдержанности и больше хитрости.
— Полагаю, то была уловка.
— Правда? — Людвиг склонился. — Думаешь, они разыграли спектакль?
Орнета пожала плечами:
— Тогда я, конечно же, так не думала. В тот момент я поддалась эмоциям, как и все остальные.
— Несомненно, момент был ужасный. — Людвиг сделал еще глоток. — Но теперь ты считаешь иначе?
Королева ответила не сразу.
— Я давно знаю Мать-Исповедницу — не слишком близко, но все же я из Срединных земель. До войны, до основания Д'Харианской империи, Срединными землями управлял Верховный совет во главе с Матерью-Исповедницей, поэтому в прошлом я уже имела с ней дело. Она никогда не славилась темпераментностью или бессердечностью. Да, она жесткая. Но не мстительная.
— Значит, такой поступок не в ее характере?
— Именно. Позади долгая война. Я знаю, что она была абсолютно безжалостна к врагу. Каждую ночь она отправляла капитана Зиммера, главу специального отряда, перерезать горла врагам, пока те спят. Утром она всегда просила его показать связку ушей, которые он коллекционировал.
Людвиг поднял брови, изображая возмущение, пока королева продолжала:
— Но я никогда не слышала, чтобы она была жестка по отношению к своему народу, невинным и хорошим людям. Я видела, как она рискует своей жизнью ради спасения незнакомого ребенка. Думаю, рубить головы всем находящимся в зале — довольно жестокий способ втолковать что-то своим подданным. Такой поступок просто не в ее характере — если на то нет веской причины.
Людвиг протяжно вздохнул:
— Ты знаешь ее лучше. Поверю тебе на слово.
— Но мне хочется узнать, отчего она пошла на такие крайности?
— О чем ты?
— Это был довольно рисковый и крайне убедительный спектакль — во всяком случае, пока я не поразмышляла над всем этим. Думаю, она пошла на это, поскольку они с магистром Ралом что-то скрывают от нас.
— Скрывают? — Людвиг нахмурился. — Но что?
— Пророчество.
Он решил вместо ответа сделать еще глоток вина, позволив королеве излагать свои теории.
— Я попросила о встрече, поскольку слышала, что ты как-то связан с пророчествами.
— Да, — улыбнулся он. — Думаю, так можно сказать.
— В ваших землях чтут пророчества?
— Провинция Фаджин. Я родом оттуда. Епископ...
— Епископ?
— Ханнис Арк. Епископ Ханнис Арк — правитель провинции Фаджин.
— И он считает пророчества важными?
Людвиг чуть пододвинулся к королеве и доверительно склонился к ней.
— Конечно. Мы все так считаем. Я собираю для епископа пророчества, и те помогают ему управлять нашими землями.
— Так же должны поступать и магистр Рал с Матерью-Исповедницей.
Он пожал плечами:
— Я с этим согласен.
— Как и я, — сказала она, налив ему еще вина.
— Ты мудрый правитель, Орнета.
Теперь вздохнула она.
— Достаточно мудрый, чтобы понимать важность пророчеств. — Она положила руку ему на предплечье. — Управлять людьми — большая ответственность. Иной раз мы можем доверять лишь пророчествам.
— Мне горестно слышать, что тебе не с кем разделить веру в пророчества. У тебя нет короля?
— Увы. — Она покачала головой. — Я вышла замуж за свой долг, когда взошла на трон, — мне было под тридцать, и я долго готовилась к этому посту. У меня просто нет времени на себя и на отношения с тем, кто разделит мои взгляды.
— Какая досада. Полагаю, Создатель не просто так даровал нам способность испытывать страсть — пророчество Он тоже дал нам не просто так.
Ее брови дернулись.
— Да, я слышала, будто ты рассказывал о своей вере в то, что пророчества имею связь с Создателем. Однако ты не поклоняешься Создателю. Любопытное противоречие.
Людвиг отпил вина, собираясь с мыслями.
— Ты когда-нибудь разговаривала с Создателем?
— Я? — рассмеялась она, положив руку себе на грудь. — Нет, Он никогда не считал нужным разговаривать со мной.
— В этом и дело.
Она резко перестала смеяться.
— Что, прости?
— Создатель сотворил все: горы, моря, звезды на небе. Он сам творит жизнь. Он создал все живое.
Орнета стала серьезнее и наклонилась к аббату.
— Продолжай.
— Можешь вообразить того, кто способен на такие вещи? Я имею в виду, правда ли ты можешь представить себе Создателя? Сущность, которая сотворила все и ежедневно продолжает творить новую жизнь бессчетное множество раз. Каждую новую травинку, рыбешку в море, каждую рожденную в мире душу. Как мы, простые люди, можем хотя бы попытаться представить такую сущность? Никто из нас не в силах. Нам не ведома исходная точка ничего, из которой началось Сотворение. Вот почему я считаю, что Создатель должен быть за пределами нашего понимания.
— Это не лишено смысла.
Он постучал пальцем по виску:
— Итак, если наши маленькие человеческие умишки неспособны даже вообразить такое существо, тогда как мы можем постичь Его? Или позволить себе думать, что Он слышит каждого из нас? Если мы не можем даже узнать Его, то как вообще осмеливаемся поклоняться Ему? С чего мы решили, что Он жаждет нашего поклонения? С чего? Ты бы хотела, чтобы тебе поклонялись муравьи?
— Никогда не смотрела на это под таким углом, но понимаю, о чем ты.
— Вот почему Он не говорил ни с вами, ни с кем из нас. Создатель — это все, а мы — ничто, пылинки, которые Он оживляет. Когда мы умираем, наши мирские тела вновь обращаются в пыль. С чего Ему говорить с нами? Ты бы снизошла до разговора с пылинкой?
— Так ты думаешь, что Создатель не заботится о нас? Мы Ему безразличны?
— Там, откуда я родом, мы верим, что Создатель заботится о нас, но в общем смысле — ведь мы все-таки Его творение. Он говорит с нами, но не напрямую.
Читать бесплатно другие книги:
