Водопады возмездия Вудинг Крис
— И что это может сказать?
— Приблизительно.
— Так что?
— Будущее. Прошлое. Ты можешь задавать вопросы. Ты можешь узнать, понравится ли Всевысшему твой новый бизнес или увидеть, какой день наиболее благоприятный для свадьбы твоей дочери. Ну и тому подобное.
— Они могут сказать все это по нескольким палкам?
— Так они говорят. В действительности метод не так важен. Каждый Бодрствующий специализируется на разном способе связи с Всевышним. Видишь другого? Он нумеролог. Он использует дни рождения, возраст, важные даты в жизни людей и так далее.
Фрей оглядел третьего Бодрствующего, молодую девушку, круглолицую с угрюмым выражением лица. Он стояла перед грифельной доской и объясняла сложный набор математических формул трем сбитым с толку слушателям. Они выглядели так, словно едва могли считать на собственных пальцах.
— Я это не освою, — признался Фрей.
— Тебе и не нужно, — сказал Крейк. — В этом суть. Мистическая мудрость не будет хорошей, если любой сможет ей овладеть. Бодрствующие требуют, чтобы только они знали секрет взаимодействия с Всевышним, и они не намерены делиться. Если ты хочешь что-то от Всевышнего, действуй через них.
Фрей почесал спину и подозрительно посмотрел на Крейка, сощурясь от солнца.
— Ты веришь в эту чушь? Крейк посмотрел на него испепеляющим взглядом.
— Я демонист, Фрей. Те люди там, они хотели меня повесить. И знаешь почему? Потому что то, что я делаю реально. Это работает. Это наука. Но благодаря векам суеверной болтовни демонистов сделали самыми отвратительными людьми на планете. Большинство людей предпочли бы связь с Самарланцем, чем с демонистом.
— Я связался с Самрланцем, — сказал Фрей. — Война или нет, у них есть отличные девушки.
— Сомневаюсь, что Сило думает так же.
— У него есть чип в плече, его людей поработили много веков назад.
Крейк признал правду.
— Так, что же с этими штучками Всевышнего, — спросил Фрей, отправляя в рот еще одно драже. — Просвети меня.
Крейк закинул драже себе в рот.
— Что тебя интересует?
— Исследование.
— Исследование?
— Галлиан Фейд, который сказал Квайлу подставить нас. Он следующий с кем нам нужно поговорить, если мы хотим получить немного ответов. Я хочу узнать, почему он нас подствил.
Он потянулся, от сидения на ступенях у него все затекло.
— Сейчас нам нужно добраться до Галлиана, это будет нелегко. Но я могу подобраться к его дочери.
Крейк объединил кусочки.
— А его дочь Бодрствующая?
— Да. Она в хижине отшельника в Высокогорье. Они держат своих служителей отрезанными от всего мира, пока они обучаются. Мне нужно пробраться туда к ней. Она может что-нибудь знать.
— Ты думаешь, я буду тебе помогать?
— Может быть, — сказал Фрей.
— Лучшей идеи у меня все равно нет.
— Почему бы тебе не попросить кого-нибудь, кто верит в эту чушь?
Фрей немного подвинулся назад, а потом сел обратно.
— Ты образованный, — сказал он немного небрежно. — Ты знаешь, как уладить дела.
— Это опасно близко к комплименту, Фрей, — заметил Крейк.
— Хорошо. Но не дай вскружить тебе голову. И я для тебя Капитан Фрей.
Крейк сделал неприличный жест и похлопал себя по коленям.
— В таком случае, что ты знаешь?
— Я знаю некоторые вещи. Я слышал, что Пророк-Царь выложил все свои сумасшедшие заявления в книге, после того как сошел с ума, или может быть он был тронут некоторым божеством или что-то в этом роде. И как они все говорят, что они могут решить ваши проблемы, лишь за небольшое пожертвование. Но я никогда не ломал голову, поэтому поводу. Все это мне казалось бессмысленным. Подобно некоторым уличным жуликам, что вышли из-под контроля, ты знаешь? Это как игра в наперстки, что бы ты ни делал, ты никогда не победишь. Кроме этого, половина страны играет, и они никогда не поймут, что их разводят.
Он фыркнул. — Никто не знает моего будущего.
— Достаточно честно, — Крейк прочистил горло и немного подумал. Когда он начал говорить, он стал похож на учителя, решительный и целеустремленный.
— Основные предпосылки их веры основаны на существовании единого бытия, называемого Всевышний. Это не бог, как в старых религиях, которые они уничтожили, более похоже на чувствующую, органическую машину. Его процессы можно увидеть в движении воды и ветра, поведении животных, извержении вулканов и формировании облаков. Вкратце, они верят, что наша планета живая, разумная. На самом деле, значительно более разумная, чем мы можем представить.
— Хорошооо… — сказал Фрей неопределенно.
Бодрствующие думают, что Всевышнего можно понять, интерпретируя знаки. В полете птиц, узоре упавших палочек, завитков крови или молока, можно понять мысли планеты. Они также используют ритуал и небольшие жертвоприношения для связи с Всевышним, чтобы заслужить его благосклонность. Болезни можно исцелить, беду отвести, гарантировать успех в делах.
— Дай-ка, подумать, — сказал Фрей, поднимая руки. — Они задают вопрос, они … выпускают птиц, так. И по тому, как птица летит, в каком направлении им идти, это говорит им планета. Всевышний?
— Если отбросить все эти суеверия, то да, это так.
— И ты говоришь, это не работает?
— А, — сказал Крейк поднимая, палец. — Это самая умная часть. Они скрывают. Делают ссылки на человеческие ошибки. На то, что их понимание Всевышнего несовершенно. Что разум человека еще не способен это осознать. Ты можешь спросить, но Всевышний может отказать тебе. Ты можешь предсказывать, но предсказания такие смутные, что они скорее сбываются, чем нет. Схемы Всевышнего такие объемные, что смерть твоего сына или разрушение твоей деревни можно объяснить, как часть великого плана. А ты просто слишком ничтожен, чтобы его увидеть.
Он горько усмехнулся. — Они рассчитали все углы.
— Ты их и в самом деле ненавидишь? — спросил Фрей, удивленный тоном голоса своего компаньона. — Я имею ввиду, ты их и правда ненавидишь.
Крейк помолчал, осознав, что позволил себе потерять контроль. Он улыбнулся Фрею коротко и натянуто.
— Это честно, — сказал он. — Они первые стали ненавидеть меня.
Они прогуливались вверх по холму Площади Стариков, по аллее усаженной деревьями, она вела к богатым районам Голенсайд и Кингсвэй. Пассажирские суда пролетали над ними, мимо не спеша проезжали моторизованные повозки. В витринах магазинов висели прекрасные одежды, выставлялись искусно сделанные игрушки и сладости. Когда они поднялись выше, сквозь заросший лесом склон увидели они проблески озера Элмен, огромного как океан. Вокруг, сколько мог охватить глаз, тянулись темно-зеленые сосны, эффектные утесы леса Аулен.
— Красивейший участок мира — прокомментировал Фрей. — Думаешь о том, что Аэриумных Войн не было совсем.
— Ауленфэй минуло худшее в первой войне, и не коснулась вторая, — сказал Крейк. — Тебе нужно увидеть Драки и Раббан. Шесть лет прошло, а они все еще полуруины.
— Да, я их видел, — ответил он отстраненно. Он наблюдал за молодой семьей, которые приближались к их стороне аллеи: симпатичный муж, изящная жена с прекрасной улыбкой, две маленькие девочки читали стихи, они были одеты в платья с оборочками и прыгали по дорожке. Спустя мгновение женщина заметила его интерес. Фрей быстро отвел взгляд, но Крейк мило сказал им: "Добрый день", когда они проходили мимо.
— Добрый день, — ответила пара, а потом девочки тоже хором вежливо сказали: «Добрый день!» Фрей был вынужден поспешить уйти. Вид их счастья, звук маленьких голосов, были словно удар в грудь.
— В чем дело? — спросил Крейк, заметив, что поведение Фрея изменилось.
— Ничего, — пробормотал он. — Ничего просто внезапно я … Я подумал, что они меня узнали. Я не должен был смотреть на них.
— О, не волнуйся. Я говорил тебе, я видел вчера газету в Марклинском Плесе. Там не было упоминаний о тебе. И Ауленфэй не то место, где повсюду висят постеры "Разыскивается". Я думаю, основная масса людей уже забыла о тебе, — он похлопал Фрея по плечу. — Кроме того, если принять во внимание возраст фотографии и твой нездоровый вид, я не думаю, что кто-то узнает тебя, если не интересуется тобой специально.
— Нездоровый вид? — повторил Фрей. Он начал подозревать, что Крейк пускает ему пыль в глаза, пытается унизить.
— Это значит грозный и суровый, — заверил его Крейк. — Борода. Понятно?
— Ох.
Они пересекли перекресток, и Крейк остановился на углу.
— Я должен оставить тебя. Мне нужно пойти забрать оборудование, а тот сорт людей, что продает принадлежности демониста, не любит, чтобы не-демонисты знали о них.
— Хорошо, — сказал Фрей. — Доставь их в склад в доках. Мы заберем их оттуда. Никаких имен.
— Конечно, — демонист повернулся идти.
— Крейк.
— Да?
Фрей оглядел улицу, немного неловко.
— Тот случай с Макардом … когда он приставил пистолет к твоей голове и далее …
Крейк ждал.
— Я сожалею, что поступил так, — сказал наконец Фрей.
Крейк некоторое время смотрел, выражение его лица ничего не говорило. Потом он слегка кивнул и направился прочь, ничего не сказав.
Фрей пошел в Южный Квартал, менее богатую часть города, там он побывал у портного и в магазине, который специализировался на театральном гриме. После этого он пошел искать, где бы поиграть в Рейк.
Южный квартал был почти так же заполнен, как и Ауленфэй, это означало, что дорога все еще была живописной и очаровательно ветхой. Извилистые улочки и булыжные переулки, нигде нет сора и грязи. Статуи и небольшие, ухоженные фонтаны, все еще удивляли посетителей при каждом повороте. Не было детей-оборванцев или нищих. Ауленфэй имел строгую политику против подобного сорта людей.
Герцогская Милиция была доказательством этого, они патрулировали улицы, одетые в коричневую униформу. Фрей старался держаться от них подальше.
Несмотря на риск приезда в большой город, Фрей позволил Крейку убедить себя. Ему нужно было подготовиться перед тем, как искать Амалицию Фейд в ее уединённой хижине, но это не было основной причиной. Команде нужен был перерыв. Гибельная атака на грузовоз, побег от Рыцарей Центурии, бесполезное, скучное и холодное времяпровождение в Йортландии — все это утомило их, они были больны и устали друг от друга. Небольшой перерыв приведет их в порядок, и Ауленфэй прекрасное место для этого.
Вернутся они или нет — это другое дело, но Фрей не беспокоился об этом. Если они уйдут. Он поймет. Каждый имеет право на выбор.
Потребовалось немного времени, чтобы найти берлогу Рейка. Он не был в ней в течение нескольких лет. Но она оставалась там же, в баре в подвале старой таверны: маленькая комнатка с тремя круглыми столами и сводчатым потолком из старого серого кирпича. Дым дрейфовал в воздухе, и жирные тени (плясали на стенах), отброшенные от масляных фонарей. Рейк и игроки были не слишком ярко освещены. Большинство из них имели мимолетное знакомство с дневным светом.
Занят был только один из столов, когда появился Фрей. Там сидели трое мужчин, уткнувшись в свои карты, куча монет тупо лежала перед ними. Там был худой, напыщенный человек, похожий на могильщика, пожилой, беззубый пьяница и усатый, пухлый человек с красным лицом и в потрепанном цилиндре. Фрей сел, и они представились: Фоксмуз, Скрон и Грембел, что позабавило Фрея, который подумал, что это было похоже на название юридической фирмы. Фрей представился не своим именем. Он заказал выпить, вытряс содержимое своего кошелька на стол, и присоединился к игре.
Немного времени спустя он понял, что его оппоненты ужасные игроки в карты. Сначала он подозревал, что это какая-то ловушка: может они просто притворились некомпетентными, чтобы обчистить его. Но, когда игра продолжилась, он еще больше убедился, что они и в самом деле не умеют играть.
Они начали с большой суммы, гонясь за выигрышем, которого не будет. Они трепетали от возбуждения, когда собирали три-в-ряд, а потом делали ставки, будто их не побьют. Они блефовали каждый раз, когда видели, что Фрей взял опасную карту, напуганные тем, что он может сокрушить их.
С того момента как он сел, он выигрывал.
Несколько часов прошло, он выпил несколько бутылок. Скрон был слишком пьян, чтобы быть внимательным к игре, и его деньги утекали на глупых ставках. В конце концов, он самоубийственно сблефовал против Фоксмуза, у которого был фулл Крестов и потерял все. После этого, он заснул и начал сопеть.
Фоксмуза выбили вскоре после этого, он сделал рискованный вызов против пары Туз-Герцог Грембла. Последняя карта Фоксмуза, в которой он нуждался, чтобы собрать Хэнд обманула его ожидания, и Грембл сгреб все его деньги.
Фрей почти упал духом. Вся его осторожная работа по удержанию лидерства была подорвана плохой игрой этих двух. Они спустили все свои деньги Гремблу, и два оставшихся игрока резко сравнялись. Он приступил к задаче по уничтожению последнего оппонента.
— Мне как всегда, не везет! — простонал Фоксмуз. — Жена порвет мне задницу, когда я вернусь домой. Меня не должно быть здесь, если бы сегодня был парад.
Фрей слушал в пол-уха. Он раздавал карты, по три каждому, и взял свои. Легкий холодок возбуждения пробежал по телу. Три Жреца.
— А почему не было парада? — спросил Фрей, лениво болтая, чтобы разбавить паузу.
— Граф Хенгар собирался приехать повидать Герцога. Большой парад и все такое. Но после того, что случилось … ну, я полагаю, они думают, что это было бы безвкусно или типа того. Отменили его в последний момент.
— Я думаю также. Позор, — пробормотал Грембл. Он легко ударил по столу, чтобы сказать, что не желает делать ставку.
— Ставлю, — сказал Фрей. — Две монеты, — он подтолкнул деньги. Это было открытой заявкой, но он теперь знал стиль игры Грембла. Вместо того, чтобы испугаться, Грембл посчитал это блефом и выровнял ставку. Это было как раз то, что нужно.
Фрей раздал еще четыре карты в середину, по две каждому игроку. Две лицом вверх, и две лицом вниз. Две вскрытые карты были Дама Крыльев и Жрец Черепов.
Его сердце подпрыгнуло. Если бы он смог взять Жреца, у него был бы почти непобедимый Хэнд. Но Грембл, слева от сдающего и должен взять свою карту с середины первым.
— Что за позор? — спросил Фрей, стараясь поддержать разговор. Он хотел отвлечь Грембла.
— Это связано с Хенгаром и сучкой Сэмми.
Фрей непонимающе посмотрел на него.
— Ты не знаешь? Ты в пещере, что ли живешь?
— Рядом, — сказал Фрей.
— Этого не было в газетах — сказал Фоксмуз. — Они не посмели напечатать. Но все знают. Всё произошло на прошлой неделе.
— Я был далеко, — сказал Фрей, — в Йортландии.
— Там холодно, — прокомментировал Грембл, беря Даму крыльев. Фрей заволновался.
— Да, — согласился Фрей. Жрец был его. Он изобразил раздумье: взять ли карту из тех, что лицом вниз или нет. — Ну так, что там за история с Хенгаром?
Хенгар, Граф Теска и единственный сын Эрхгерцога. Наследник Девяти герцогств Вардии. Звучало так, будто Фрей должен обратить на это внимание, но он сконцентрировался на лишении бедного олуха всех его денег. Он взял Жреца. Теперь в его руке их было четыре. Если он правильно сыграет, игра будет его.
— Все это слухи, верно? — сказал Фоксмуз нетерпеливо. — О Хенгаре и принцессе Сэмми?
— Если бы она не была принцессой, это было бы другое дело, — прервал его Грембл, нахмурясь, когда посмотрел в свой набор карт.
— Да, хорошо, все равно, — продолжил Фоксмуз. — Хенгар тайно с ней встречался.
— Государственные встречи?
— Другого рода, — пробормотал Грембл. — Они были любовниками. Наследник Девяти Герцогств и кровавая Сэмми! Семья хотела прекратить это, но он не слушал, и они стали все скрывать. Но на прошлой неделе … Все, что я могу сказать, так это то, что кто-то должен закрыть свой рот.
— Почему он не мог видеться с Сэмми? — спросил Фрей.
— Ты пропустил войны? — закричал Грембл.
— Я не был на передовой, — сказал Фрей. — Во-первых, я работал на грузовозе. И никогда не видел боя. Во-вторых, я работал на Флот, сброс снабжения и так далее, — он заткнулся, чтобы не сболтнуть лишнего. Он не хотел вспоминать то время. Последний крик Рэбби, когда грузовой люк закрылся, все еще преследовал его во сне. Он не мог забыть ужасную, бесконечную агонию Даккадиана, когда штык воткнулся ему в живот. Одна мысль приводила его в ярость к людям, которые послали его туда умирать. Флот Коалиции.
Грембл хмыкнул так, и стало ясно, что он думает о вкладе Фрея.
— Я был в пехоте, в обоих войнах. Я видел вещи, которые ты не можешь вообразить. И здесь много людей, таких как я. Колики мне в кишки, если наш Герцог Хенгар примет эту изнеженную проститутку Сэмми.
— Как эти слухи вышли на свет?
— Откуда я знаю! — прорычал Грембл.
— Но эрхгерцог не был счастлив, клянусь. Ходят все эти слухи об эрхгерцоге, что он тайный демонист. Знаешь, они говорят, то у него есть полк Големов, помогающий охранять его дворец в Теске? И что он планирует сделать больше полков, чтобы они дрались на линии фронта?
— Я этого не знал, — сказал Фрей.
— Так говорят. Говорят, Эрхгерцог стоит за всем этим. Говорят, вот почему они пытаются подорвать репутацию Бодрствующих. Бодрствующие и демонисты ненавидят друг друга.
— Да, я уже понял, — сказал Фрей, вспоминая недавний разговор с Крейком.
— А сейчас такое поведение Хенгара… — Грембл воскликнул. — Знаешь. Я привык его любить. Он Большой игрок в Рейк, ты знал это? — он сложил руки и засосал воздух сквозь зубы. — Но сейчас? Я не знаю, что эта семейка выкинет.
— Кстати о Рейке, ты будешь делать ставку?
— Пять монет! — прохрипел Грембл.
— Поднимаю в пять раз, — ответил Фрей.
— Ставлю все! — сразу сказал Грембл, сдвигая все деньги в центр стола. Он сел обратно и посмотрел в свои карты с некоторым изумлением от того, что сделал.
Фрей подумал секунду.
— Хорошо, — сказал он.
Грембл побледнел. Он этого не ожидал.
Фрей с улыбкой выложил свои карты.
— Четыре Жреца, — сказал он. Грембл застонал. У него были Туз, Десятка, Тройка крыльев и Дама крыльев, которую он взял. Он собирался собрать фулл Крыльев, но даже если бы преуспел, не смог бы побить четыре Жреца.
За исключением случая, если бы Фрей вытащил Туз Черепов.
Туз Черепов был дикой картой. Обычно она была хуже, чем ничего, но при некоторых обстоятельствах могла полностью изменить игру. В большинстве случаев, если у игрока была такая карта, она обнуляла все его карты, и он автоматически терял все. Но если добавить с ним в набор Трех Тузов или Фулл, или выше, такие карты нельзя было побить.
Если бы Фрей вытащил Туз Черепов, его четыре Жреца не считались бы и он проиграл.
На столе лежало еще две карты. Лицом вниз. Грембл взял и перевернул их. Валет Крыльев. Он набрал Фулл Крыльев, но это не имело значения. Он сел обратно с отвращением.
Фрей потянулся за своей картой, но за его спиной заволновались, и он повернулся к мальчику, спускающемуся из бара вниз по лестнице.
— Слышали? — настойчиво спросил он. Скрон двинулся в кресле, он вскочил полусонный и снова сполз без сознания.
— Слышали что, парень? — потребовал Фоксмуз, вставая.
— На улице кричат. Говорят, парад отменили. Из-за Хенгара!
— Что я и говорил, — сказал Грембл, с ноткой триумфа в голосе. — Они стыдятся того, что он делает, и они должны были его отменить.
— Нет, не так! — сказал мальчик. Он искренне страдал. Граф Хенгар мертв!
— Но это … Как мертв? — брызгал слюной Фоксмуз.
— Он был на грузовике летящем через горы Хукхоллоу. Там был несчастный случай, что-то не так с двигателями и… — мальчик выглядел смущенным и шокированным. — Он и его свита погибли.
— Когда? — спросил Фрей. Мускулы на его шее напряглись. Кожа стала холодной. Но он не мог отвести глаз от карты на столе.
— Простите, сэр?
— Когда это произошло?
— Я не знаю. Они не сказали.
— Что за глупый вопрос? — разъярился Грембл. — Когда? Когда? Какая разница когда? Он мертв! Ссанное мудачьё! Это трагедия! Такой прекрасный молодой человек, покинул нас в расцвете свой жизни!
— Хороший человек! — мрачно согласился Фоксмуз.
Но когда имело значение. Это имело значение для Фрея. Когда — было последней надеждой, что может быть, несмотря на все странности, он может избежать ужасной, сокрушительной тяжести, которую он ощущал на себе. Если это было вчера, или позавчера … если бы это случилось так недавно. Но он знал, когда это случилось. Это было три недели назад. Просто они не могли скрывать это дольше.
«Век Рыцарей». Работа с Куаили. Все эти люди, путешествующие инкогнито на грузовом судне. Название грузового судна. Все это складывается. В конце концов, не Хенгар ли возвращался в тайне из незаконной поездки в Самарланд? И не был ли он тем увлеченным игроком Рейком?
Галлиан Фейд устроил смерть единственного сына эрцгерцога. И он хотел все это свалить на Фрея.
Он протянул руку и перевернул последнюю карту.
Туз с черепом улыбнулся ему.
Тринадцать
Фрей запинаясь, шел через горный проход, закутавшись в пиджак, ледяной дождь хлестал его по лицу. Сильный резкий ветер сдувал его, а Фрей бормотал ругательства и проклятья, которыми он сопровождал дорогу уже несколько километров. В хороший день на рассвете Андузианское Высокогорье можно было описать как эффектное, ошеломляющее, спокойное — с зелеными склонами и глубокими озерами гнездящимися между мрачными черными вершинами. Сегодняшний день не был хорошим.
Фрей страстно желал убежища и комфорта своего кубрика. Он вспомнил мрачные стены и тесную койку с нежностью, багажную сетку, которая угрожала сломаться и уронить лавину из коробок и чемоданов ему на голову. После часов избиения погодой, такое роскошное помещение в данный момент казалось сном. Он жалок и беззащитен перед лицом стихии. С его лица словно кожу содрали, а зубы постоянно стучали.
Он оплакивал свою судьбу, захваченный штормом. Могут ли они вылететь полностью неподготовленными? Как они могли узнать, что погода испортится? Он не мог видеть будущее.
Казалось, что с тех пор как он оставил «Кетти Джей» спрятанной в лощине, прошло уже несколько дней. Он не мог рисковать и сесть слишком близко к цели из страха, что его увидят, поэтому оставил корабль по другую сторону узкого горного гребня. Путешествие через проход должно было занять примерно пять часов. В худшем случае шесть.
Когда он посадил судно, небо было ясным и последний блеск звезд исчезал в наступающем свете. Не было никаких намеков на шторм. Малвери счастливо помахал ему на дорогу и сделал глоток рома за успех их путешествия. Крейк играл с новым игрушками, которые купил в Ауленфее. Бесс развлекалась выворачиванием деревьев и разбрасыванием их вокруг. Пинн украл театральный грим, который Фрей купил в Южном Квартале, и нарисовал на своем лбу пиктограмму — шесть сфер соединенных между собой, знак веры Пробужденных. Он прыгал повсюду в робе пробужденных, сидевшей на нем отвратительно, потому что Фрей сшил ее для себя, корчил рожи и вел себя словно клоун.
Когда Фрей гулял пешком у него было необычайно хорошее настроение. Вся команда вернулась из Ауленфолла. Фрей посчитал это знаком доверия, даже если правда была в том, что им просто некуда больше идти. Даже с угрожающими новостями о смерти Хенгара, он чувствовал позитив. Испуганный Квайл придал ему энергии. Вытащив из тени заговора против него Имя, у него появилось направление и цель. Он настолько привык убегать, что забыл, как себя чувствуешь, если борешься, и был удивлен тем, что это ему нравится.
Кроме того, думал он радостно, дела шли так плохо, как только можно. После определенного момента, уже не имело значения, повесят его за пиратство, массовое убийство или убийство Графа Хенгара, наследника Эрхгерцога. Фрей уже был покойник, в любом случае. А это значило, что он может делать все, что захочет, где бы он ни был.
Его бодрое настроение не омрачилось, когда первые зловещие облака поплыли с запада, закрывая луну. Он оставался точно таким же веселым, когда первые капли дождя коснулись его лица. Потом начал завывать ветер, и его беспечность слегка увяла. Дождь превратился в ливень, он заблудился и тут вспомнил, что у него нет карты. К этому времени он начал мерзнуть и искать укрытия, но здесь ничего нельзя было найти. В любом случае у него не было запасов, чтобы пережить действительно сильный шторм. Он решил продолжать идти. Несомненно, он был уже почти на месте? Но …
Он не был.
Когда пришел рассвет Фрей выдохся и устал. Лицо его было таким же мрачным, как небо над его головой. Он упрямо шагал вперед, опустив голову, прорываясь сквозь бурю. Его отличное настроение испарилось. Не было позитива, осталась только злоба, которая вела его вперед. Он отказывался остановиться, пока не достигнет цели. Каждый раз, взбираясь на вершину и видя впереди еще одну, он злился еще сильнее. Дорога должна кончиться в конце концов. Он один против гор, и его гордость не давала ему сдаться величественному комку камней, и не важно насколько он большой.
Наконец ветер перестал, и дождь стих до мороси. Сердце Фрея немного поднялось. Неужели худшее кончилось? Он не смел, поверить в такое, из-за страха попасть в новую бурю. Судьба любила его мучать. Всевышний наказывает оптимистов.
Он пробрался через очередной зеленый склон и посмотрел на долину внизу. Наконец, там он увидел хижину Бодрствующих, где уединилась Амалиция Фейд.
Хижина стояла на берегу реки, широкое прямоугольное здание было построено на центральном квадрате. Вокруг были лужайки переходящие в поля папоротника и других высокогорных растений. Ее крепкие стены увиты виноградом, глубоко посаженные окна с каменными перемычками навели Фрея на мысль об университете или школе. В этом месте была тихая торжественность, весомость которую Фрей обычно ассоциировал с образовательными учреждениями. Академия всегда его впечатляла, с тех пор как он только познакомился с ней. Все эти тайные знания, которые ждали, чтобы их изучили, если конечно не заскучаешь.
Небольшой путь к хижине с примыкающей гравийной дорожкой, являлся посадочной полосой. В долину не было дорог. Как и многие места в Вардии, оно было доступно только с воздуха. В стране столь большой, со столь враждебной географией, дороги и железные дороги никогда не приобретут большого значения, с тех пор как изобрели воздушное сообщение. Небольшой грузовой самолет стоял в одном углу посадочной площадки. Вероятно, он был единственным способом связи с внешним миром, хотя конечно, время от времени здесь могли быть и другие посетители.
Фрей видел маленькие фигурки Стражи Бодрствующих, охраняющих территорию, у них были винтовки. Они выходили из домика охраны, который был построен с внешней стороны дома отшельников. Фрей намеревался прийти под покровом ночи, но заблудился в шторме и это выбило его из расписания. Приблизиться к дому днем незаметно было невозможно.
Дождь совсем прекратился, и он увидел проблески в облаках. В отдалении горы освещали лучи солнца, теплые лучики направлялись к нему. Ничего не оставалось делать, только найти укромное местечко и отдохнуть до наступления ночи. Сейчас, когда шторм ушел и он достиг места назначения, он чувствовал себя таким уставшим, что казалось мог умереть прямо на месте. После недолгих поисков он обнаружил укрытую маленькую лощину, здесь он обложился сухим папоротником и заснул в полости из корней мертвого дерева.
Его разбудил звук двигателей.
Была ночь, ясная и холодная. Он выбрался из клубка папоротника и встал. Его кож пахла старым потом, одежда задеревенела, и он отчаянно хотел писать. Все его тело болело, будто его искусно бил отряд злобных карликов. Он стоял, охая и потягиваясь, потом сплюнул, чтобы очистить рот от прогорклого вкуса. Это сработало, он пошел разведать, что там за шум вокруг.
Привалившись к дереву, он посмотрел вниз на долину. Луна раскрасила мир в сине-серые тона. Окна хижины приглашающе светились, предлагая тепло и приют. Фрей хотел пробраться внутрь, ему бы только иметь крышу над головой, хотя бы ненадолго.
Самолет, который он услышал, был небольшим черным кораблем, изобилующим вооружением. Приземистый, внушительно выглядящий, возможно «Табингтонская Россомаха» или что-то из этой же серии. Он опускался на посадочную полосу, лампы включены на полую мощность: лавина света в ночи.
— Посетитель, — подумал Фрей, застегиваясь, — лучше спуститься вниз, пока они заняты.
Он спустился в долину, держась в папоротнике так низко, как только мог, перебегая открытые участки. Он добрался до реки, где было лучшее укрытие под кустами, растущими на берегу, пошел вдоль них к хижине. Около новоприбывшего судно была большая активность. Вся Стража оставила свои посты, охраняя судно. Они выстроились вдоль тропы между домом и посадочной площадкой.
— Тебе нужно оставить это, — сказал он себе, — воспользоваться ситуацией отвлекающей внимание. Войти в дом. Делай то, зачем пришел.
Минуту спустя он пробрался через папоротник, приблизившись к краю посадочной полосы, чтобы лучше видеть. Ему просто хотелось знать, чего это все так суетятся.
Судно отдыхало на площадке, купаясь в собственных лучах света. Хотя грузовой трап был опущен, ускорители все еще работали и аэриумные двигатели были запущены. Очевидно он здесь ненадолго.
Когда он подобрался так близко, насколько хватило смелости, Фрей сел наблюдать. Ветер шелестел в папоротнике вокруг него. Имя судна было написано в нижней части: «Момент Тишины». Фрей никогда не слышал о нем.
Охрана вела себя так, будто ждала нападения, охраняя маршрут между судном и дверью здания, которая была открыта. Охрана была одета в серые сутаны с высокими воротниками, такие же, как носили все Бодрствующие. Они были вооружены винтовками и носили сдвоенные кинжалы на поясе. На груди гербовая монограмма: сложный рисунок из маленьких соединенных кругов.
Стража, Крейк объяснил, ненастоящие Бодрствующие. Им нужно было мастерство или смышлёность, чтобы быть посвящённым в тайны ордена. Вот почему они носили монограммы на груди, а не татуировки на лбу. Они посвящали себя делу другого рода — защитники веры. Они не были особенно хорошо тренированы или смертельно опасны, но были дисциплинированы. Фрей решил обходиться с ними с тем же уважением, с каким относился к любому имевшему оружие, способное проделать в нем отверстие.
Все были настороже, происходило что-то важное.
В доме произошло движение, и появились несколько Стражей. Они несли большой, перетянутый железом сундук, сгибаясь от его веса. Сундук был произведением искусства, темно-красный лакированный, закрыт на застежки в форме головы волка. Фрею внезапно стало очень любопытно узнать, что там внутри.
Стража подняла его по дороге и почти дошла до самолета, когда две фигуры спустились по трапу их встретить. Фрей почувствовал удар холода при взгляде на них. Сейчас находиться рядом с самолетом больше не казалось хорошей мыслью.
Они с головы до ног были одеты в плотно сидящие костюмы из черной кожи. Ни дюйма их собственной кожи не было видно. Они носили ботинки и перчатки, капюшоны их плащей были надеты на голову. Лица скрывались за ровными черными масками, через которые были видны только глаза.
Императоры. Самые страшные оперативники Бодрствующих. Люди, способные высосать мысли прямо у тебя из головы, если верить слухам. Люди, которые могут свести тебя с ума.
Фрей в папоротнике спрятался пониже.
Стражи поставили сундук перед Императорами, один из них встал на колени и отрыл его. Фрей был слишком далеко, чтобы разглядеть что внутри.
Один из Императоров кивнул, удовлетворенный увиденным, и сундук закрыли. Стража подняла его и понесла вверх по грузовому трапу «Момента Тишины». Они появились секундой позже, оставив внутри свою ношу. Они обменялись несколькими словами, и один из императоров вернулся в самолет. Второй повернулся, чтобы уйти, но внезапно заколебался, его голова наклонилась, будто он прислушивался. Потом он повернулся, и посмотрел на место, где в папоротнике спрятался Фрей.
Ужасное чувство омыло его: отвратительное, кипящее, гнилое. Сердце Фрея затрепетало от ужаса. Он нырнул вниз, прячась, зарываясь в стебли и листья. Глинистый запах влажной почвы, и слабый резкий привкус папоротника проник ему в нос. Он желал превратиться в камень, в кролика, во что-то маленькое и незначительное. Что угодно только бы уйти от внимания Императора. Какая-то далекая часть его осознавала, что переполнявший его страх не реальный, это просто сила, но разум и логика таяли.
Потом, разом, чувство ушло. Страх оставил его. Фрей стоял, съежившись, не осмеливаясь пошевелиться, тяжело дыша, опьяненный облегчением. Это чувство ушло, ушло. Он бормотал отчаянное спасибо, не адресованное никому. Он поклялся, что никогда. Никогда не пройдет через это. Эти несколько секунд были самыми ужасными в его жизни.
Он услышал вой гидравлики, грузовой трап закрылся. Электромагниты пульсировали, когда аэриумные двигатели начали работать. «Момент тишины» улетал.
Фрей набрался храбрости и поднял голову, выглядывая из папоротника. Императоры ушли. Все смотрели на самолет. Фрей воспользовался благоприятным моментом, и понесся к хижине.
— Но черт, что эта тварь сделала со мной?
Он мог вспомнить только один случай сравнимый с испытанием, которое только что прошел. Он был молод, наверное, лет семнадцать, он с несколькими друзьями пошел на какое-то поле, где росли "особые" грибы. Ночь началась с веселья, а закончилась тем, что Фрея охватила разрушительная паранойя. Он боялся, что его сердце взорвется, и на него напали галлюцинации в виде летучих мышей. Этот бессмысленный, первобытный страх превратил самоуверенного молодого человека в дрожащую развалину. Сейчас подобное коснулось его снова.
Пока он добирался до хижины, его дыхание восстановилось, и он снова обрел самоконтроль. Он был шокирован, но цел и невредим. Он приблизился к заданию сзади, где не было охраны, которая могла его заметить, и прижался спиной к холодной каменной стене. Охрана здесь была слабой, и он должен быть благодарен за это. Охрана не ждала проблем. Они были здесь только для защиты от пиратов и других мародеров, у которых могла возникнуть мысль, что хижина полна половозрелых, жаждущих секса очаровательных девушек.
Фрей одобрил такую мысль. Он забыл про половозрелую, голодную до секса часть. Это делало его ошибку возвращения обратно в Ауленфей менее болезненной, хотя его щеки все еще горели от воспоминаний.
Он изучил Бодрствующих на Площади Старости и спросил мнения Крейка об их целенаправленной вере. Его идея была в том, чтобы переодеться Оратором, смешаться с толпой, и таким образом передвигаться по Хижине не встречая сопротивления. Поздравив себя с необычайно тщательным приготовлением, он удивил Крейка появившись в полном одеянии Оратора: робе с высоким воротником и красными кантами, сандалями, символами, нарисованными на лбу похожими на татуировку.
— Что вы думаете? — спросил он с гордостью.
Читать бесплатно другие книги:
