Водопады возмездия Вудинг Крис

Восемнадцать

Ночь была теплой, воздух был наполнен песнями насекомых. Буйная растительность шелестела и шуршала от тропического ветерка. Электрические лампы, спрятанные в листве, освещали древнюю каменную дорогу, ведущую наверх холма.

Крейк и Джез рука об руку выходили из роскошного самолета, который привез их с серединных земель. Крейк остановился, чтобы поправить манжеты своего, взятого на прокат пиджака. Потом он улыбнулся напарнице, чтобы показать готовность. Джез попыталась не выглядеть нелепо в своем облегающем черном платье, пока выходила из самолета. Внизу лестницы их встречал слуга, который вежливо спросил их приглашения. Крейк отдал их и представился Дайменом Моркуттом, из Мэрдокка Моркутта, которого он выдумал недавно.

— А это — мисс Бетинда Флай, — сказал он, поднимая руку Джез, чтобы слуга мог поцеловать ее. Слуга смотрел на Крейка, ожидая уточнений, но Крейк заговорщически подмигнул ему и сказал. — Она новичок. Будь с ней вежлив, хорошо?

— Я все понял, сэр, — сказал слуга. — Мадам, Вас здесь очень рады приветствовать.

Джез неуверенно сделала реверанс, и они оба пошли по дорожке к величественному поместью на вершине холма.

— Шаги поменьше, — пробормотал Крейк уголком рта. — Не иди большими шагами. Помни ты леди.

— Я думала, мы сошлись на том, что я дочь самолетостроителя, — ответила она.

— Предполагалось, что ты дочь самолетостроителя, которая пытается быть леди.

— Я и есть дочь самолётостроителя, которая пытается быть леди!

— Поэтому маскировка безупречна.

Последнюю неделю Крейк провел, обучая Джез основам этикета. Она быстро училась, но провалила курс хороших манер, и никто не мог бы поверить, что она часть аристократии. В конце концов, Крейк решил, что лучше солгать поближе к истине. Она приняла вид дочери самолетостроителя — жизнь, которую она знала очень хорошо. Он исполнял роль ленивого сына из богатой семьи, который влюбился в женщину низшего сословия и решил жениться на ней.

— В таком случае они примут твои ошибки, как наивность, а не грубость, — сказал он ей. — Кроме того, им будет жаль тебя. Они все это видели десятки раз, этот роман между молодым аристократом и простушкой. Они очень хорошо знают, как только это станет серьезным, мать сделает шаг, и тебя раздавят. Никто не собирается потерять выгодный брак, женившись на дочери самолетостроителя.

— Какая очаровательная доля, — заметила Джез.

— Это грязный бизнес, — согласился Крейк.

Это был грязный бизнес, но бизнес которым всю свою жизнь занимался Крейк. И пока он шёл вдоль по извилистой тропинке с неугомонными деревьями по направлению к Скорчвудским Высотам, он почувствовал, как его охватила боль сожаления. Ощущение прекрасной одежды на своей коже, звуки приятной музыки, шум от культурных разговоров увлекали его как теплое течение — всё это знакомые ощущения его старой жизни, и они манили его обратно словно любовница.

Семь месяцев назад, он принимал все это как данность и считал это пустым и утомительным. Он имел столько денег, что мог жить в средней роскоши и позволял себе пренебрегать обществом, которое обеспечивало его.

Но теперь, когда он почувствовал жизнь беглеца: загнанный, лишенный комфорта и общества. Он сидел в ловушке на самолете с людьми, которые издевались над его манерой речи и злословили о его сексуальности. Он смотрел смерти в лицо и был свидетелем постыдного массового убийства.

Мир, который он знал, теперь был потерян для него навсегда. Напоминание о нем причиняло боль.

— Я нормально выгляжу? — волновалась Джез, поправляя платье и трогая тщательно уложенные волосы.

— Не делай этого! Ты выглядишь очень привлекательно.

Джез насмешливо хмыкнула.

— Это разрушило всю иллюзию, — сказал Крейк, хмурясь. — Слушай, что я скажу, мисс Бетинда Флай. Красота держится на уверенности. Ты быстрее сорвешь куш, если переоденешься из повседневной одежды и нанесешь немного косметики. Все, что тебе нужно, просто поверить в это, и ты будешь ровней любому из присутствующих, — он в задумчивости стукнул по подбородку. — Кроме того, конкуренция будет небольшой. Большинство из дам на этой вечеринке имеют врожденные генетические недостатки, а остальные чуть симпатичнее лошади.

Джез удивленно фыркнула и рассмеялась. Через мгновение она спохватилась и сдержала свой смех в более женственное хихиканье.

— Как мило с вашей стороны, что вы сказали это, сэр, — перешла она на чрезмерно шикарный акцент. Она покачалась на краю разлома, и продолжила. — Можно я сделаю комплимент вашему остроумию сегодня вечером.

— А можно я скажу, как лучезарно ты выглядишь в свете ламп, — сказал он, и поцеловал ее руку.

— Можно. Ох, можно! — замерла Джез, затем обхватила себя его руками и повела его по тропе к поместью.

Скорчвуд Хайтс находился в роще пальмовых деревьев. Его широкий фасад с портиками смотрел на широкую лужайку и сад. Здесь было много свободного пространства, белые стены, ровные колонны и мраморные полы. Ставни были широко открыты, и звук печальных струнных инструментов и Тацианских труб уносился в ночь.

Лужайка была наполнена сливками общества. Мужчины были строго одеты, в основном в униформу Флота. Остальные носили униформы других родов: однобортные пиджаки и прямые брюки, которые в данный момент были модными. Они смеялись и спорили, громко обсуждали политику и бизнес. Некоторые даже кое-что понимали в теме. Женщины демонстрировали смелые шапки и ниспадающие платья, обмахивались веерами и наклонялись близко, чтобы осудить одежду мимо проходящего.

Крейк понял, что хорошее чувство юмора Джез увяло при виде такого количества людей, и он одобрительно улыбнулся ей.

— Сейчас, мисс Флай. Не позвольте им напугать вас.

— Ты уверен, что не пойдешь один?

— Просто делай, как я скажу, — сказал он. — Глубоко вдохни. Пойдем.

Тропинки из плиток огибали бассейны и фонтаны и вели к крыльцу. Крейк прошел через сад, остановившись, чтобы взять два кубка вина, у проходящего мимо официанта. Один он предложил Джез.

— Я не пью, — сказала она.

— Это не важно. Просто возьми. Его подают, чтобы просто чем-то занять твою правую руку.

Внутри поместья было немного прохладнее. Комнаты с высокими потолками, заштукатуренными белыми стенами, засасывали немного жары с улицы, но открытые окна выпускали воздух. Слуги махали веерами. Здесь тоже было много аристократов. Они толпились в углах или выглядывали канапе, двигаясь в кружении и вихре от группы к группе.

— Запомни, мы ищем Галлиана Фейда, — пробормотал Крейк. — Я укажу на него, когда я увижу его.

— А что потом?

— А потом мы увидим, что мы можем разузнать.

Симпатичный молодой человек с аккуратно разделенными светлыми волосами, приблизился к ним с дружелюбной улыбкой.

— Привет. Я не думаю, что мы встречались раньше, — сказал он, предлагая руку. Он представился как Барджер Удл, из семьи известного производителя цепных колес.

— Знаете! Колеса Удл! Половина самолетов в небе бегает на наших цепных колесах.

— Дэеймен Моркут, из Мэрдок Маркут, — сказал Крейк, энергично пожимая ему руку.

— А это прекрасное создание — мисс Бетинда Флай.

— Мой отец привык пользоваться вашими колесами, — сказала она. — Он самолетостроитель. Помешан на них.

— О, как приятно! — воскликнул Брджер.

— Проходите, проходите, я должен вас представить остальным. Вы же не хотите выглядеть как белые вороны.

Крейк пропустил метафору мимо ушей и вскоре они были приняты в толпу из десятка молодых парней и девушек, взволнованно обсуждающих перспективы зарабатывания еще большего количества денег в будущем.

— Это только дело времени, когда Коалиция наложит эмбарго на экспорт аэриума из Самарлы, и тогда деньги польются рекой. Это так, для тех, кто готов воспользоваться моментом.

— Ты так думаешь? Я думаю, что этим Сэмми он больше не нужен. Почему ты думаешь, последняя война так внезапно закончилась?

— Никто не знает, почему они заключили перемирие. Только Всевышний знает, что творится у них в стране.

— Пффф. Это аэриум, просто и ясно. Они воевали два раза потому, что в их стране его не было, и они не могли его больше покупать у нас. А теперь они нашли немного. Могу побиться об заклад.

— Нам не нужно было торговать с этими дикарями. Нам нужно было идти и раздавить их, когда был шанс. Запомни мои слова, это временное затишье. Они строят флот, достаточно большой, чтобы размазать нас как насекомых. Будет третья Аэриумная Война, и мы в ней не победим. Новая Вардия, вот куда я собираюсь. Новая Вардия и Джагос.

— Граница, вот где деньги. Они там просто на земле лежат. Но я думаю, что буду скучать по обществу. Там я просто засохну.

— О, у тебя нет духа приключений!

Через некоторое время Крейк и Джез извинились и пошли в огромную гостиную. Это отсюда шла музыка, которую они слышали, когда прибыли. Квинтет Тацианских женщин играл утонченную песню своей родины. Они были стройны, с кожей оливкового цвета, темноволосые, и даже наименее привлекательную из них, все равно можно было назвать красоткой. Они были одеты в цветные шелка и держали в руках экзотические, изысканно сделанные инструменты из дерева и меди.

— Слушай, — сказал Крейк, положив руку на плечо Джез.

— Слушать что?

— Просто слушай, — сказал он и закрыл глаза.

В искусстве, как и в науке, философии, культуре и везде — Тацианцы были лидерами во всем мире. Аристократия Вардии стремилась к вершинам Тацианских достижений, но обычно все, чего они добивались — грубая имитация. Услышать настоящих Тацианских музыкантов было наслаждением, и стоило изрядной суммы денег. Но Галлиан Фейд не был человеком с малым количеством денег. Крейк позволил себе уплыть прочь в звенящем арпеджио, завывании труб, контрапункте ритмов.

Он скучал по этому. Обычная элегантность музыки и литературы. Он привык быть в окружении прекрасных картин и скульптур, замечательных садов и сложных вин. Высшие классы изолировали себя от остального мира, окружая себя красотой. Без этой защиты, вещи становились уродливыми и грубыми.

Больше всего на свете он хотел вернуться. Обратно до того как все стало плохо. До…

— Простите меня.

Он открыл глаза, раздраженный тем, что его прервали. Перед ним стоял мужчина, он был выше, чем Крейк, широкоплечий с бычьей шеей. Он был толстым, но не дряблым, с лысой головой, носил длинные, тонкие усы и дорогостоящую одежду.

— Извините, что порчу вам наслаждение от музыки, сэр — сказал он. — Я просто должен представиться. Меня зовут Фреджер Кордвейн.

— Дэймен Моркут. А это мисс Бетинда Флай, — Джез сделала реверанс, и Кордвейн поцеловал ей руку.

— Очаровательно. Я должен вас спросить, сэр, мы не встречались раньше? Ваше лицо кажется мне очень знакомым, на самом деле очень знакомым, но я не могу определить.

Крейк почувствовал небольшой холодок. Знает ли он этого человека? Он был уверен, что никого из тех, кого он знает в лицо, не будет здесь сегодня вечером. Его преступление не рассматривалось в прессе — никто не хотел скандала — и Зимний Бал был слишком эксклюзивным, для того круга в котором вращался Крейк. Получить приглашение было практически невозможно.

— Мне очень жаль, — сказал он. — Я не припоминаю.

— Может мы встречались по делу? На вечеринке? Разрешите поинтересоваться, чем вы занимаетесь?

— Вы можете спросить, но я не уверен, что могу ответить! — звонко ответил Крейк, вживаясь в роль. — Я сейчас ищу занятие. Отец хотел, чтобы я был законником, но мать одержима идеей, что я должен стать политиком. Меня же не привлекает ни то, ни другое. Я просто хочу быть с любимой — он улыбнулся Джез, которая задумчиво улыбнулась в ответ, ослеплённая блеском богатого друга. — Могу ли я спросить вас, чем вы занимаетесь?

— Я работаю на Агентство Шакелмора.

Крейку пришлось приложить все усилия, чтобы сохранить выражение лица. Новость была как удар в живот. Внезапно он стал, уверен, что Кордвейн наблюдал за его реакцией, и он решил не дать ему шанса.

— Чем занимается Агенство Шакелмор? — спросила Джез невинно, хотя она должна была знать. Крейк безмолвно поблагодарил ее за то, что она отвлекает внимание.

Кордвейн одарил ее покровительственной улыбкой.

— Мисс, мы соблюдаем интересы наших клиентов. Мы работаем на нескольких очень важных персон. Моя работа состоит в сотрудничестве с этими людьми, чтобы у них дела шли гладко.

— Наемные пушки и охотники за наградой, вот кто они, — фыркнул Крейк. Он быстро оправился в данной ситуации и решил, что лучшая тактика уйти как можно быстрее. — Должен сказать, мне это кажется неприятным.

— Дэймен, не будь грубым, — сказала Джез, испуганно.

— Все нормально, мисс, — сказал Кордвейн, в его взгляде безошибочно читалась враждебность. — Всегда есть те, кто не понимают значение нашей работы. Законопослушным гражданам нечего нас бояться.

— Вы смеете меня в чем-то подозревать? — ощетинился Крейк, повышая голос. Люди вокруг обернулись посмотреть. Кордвейн заметил, что их разговор привлек интерес.

— Нет, сэр, — сказал он холодно. — Я прошу прощение за то, что вас побеспокоил, — он быстро поклонился Джез и пошел прочь. Люди вокруг продолжили свои разговоры, время от времени поглядывая, не продолжится ли драма.

Крейк почувствовал панику. Было ли в тоне мужчины предупреждение? Узнал ли он его? Но потом, что за цель в противостоянии? Что за чудовищный случай, почему он встретил здесь Шакелмор?

Теплое ощущение от знакомого окружения утихло. Он чувствовал паранойю и беспокойство. Он хотел убраться отсюда поскорее.

Джез близко изучала его. Она была наблюдательной и без сомнения поняла что, что-то случилось. Но она оставила свои вопросы при себе.

— Давай найдем Галлиана Фейда, хмм?

Крейк нашел его вскоре после этого, на другом конце комнаты. Он был высоким, суровым мужчиной с ястребиным носом и узким, с глубокими морщинами лицом. За все эти годы, его острая борода и темные волосы не поседели ни на грамм. Глаза его были проницательными и быстро двигались пока он говорил, как у животного, который постоянно проверяет нет ли опасности.

— Это он, — сказал Крейк, восхищаясь обилием парчовых пиджаков.

Фейд разговаривал с несколькими мужчинами, все они были строгими и выглядели серьезно. Некоторые курили сигары и пили бренди.

— Кто это с ним? — пробормотала Джез, гладя на мужчину рядом с Фейдом.

Крейк изучал компаньона Фейда с интересом.

— Это Герцог Грефен из Лапина.

Крейк знал его из газет. Как правителя одного из девяти герцогств, которые образовывали Вардию. Он был одним из влиятельнейших людей на земле. Только Эрхгерцог имел больше политического влияния, чем герцоги.

Грефен выглядел строго и лицо его было прямоугольным и желтоватым. Глаза его были глубоко посажены и окружены темными кругами, отчего он выглядел немного больным. Его короткие светлые волосы были мягкими и влажными от пота. Хотя ему и было тридцать пять, и он носил прекрасную униформу с гербовым щитом Лапина на груди, он выглядел как короткий и толстый мальчишка, играющий в солдатиков.

Несмотря на его совсем не грозную внешность, остальные относились к Грефену с огромным уважением. Он говорил не часто, и никогда не улыбался, но, когда ему было что предложить, его компаньоны пристально слушали его.

— Клянусь, вы никогда бы не подумали, что увидите его, когда пришли сюда сегодня вечером, — сказал голос справа. Они посмотрели туда и увидели высокого мужчину с белыми волосами и кустистыми бровями, он был красным от жары и алкоголя. Он был одет в униформу Флота, пуговицы и ботинки его были отполированы до блеска.

— Почему бы и нет, я не представляла, кто будет, — сказал Джез.

— Я Маршал воздушного флота — Барнери Вексфорд, — сказал он, беря ее руку и целуя ее.

— Бефинда Флай. А это мой возлюбленный, Деймен Моркутт.

— Из Мэрдо Моркут, — добавил Крейк радостно, пожимая руку Вексфорду. Вексфорд был не достаточно быстр, чтобы спрятать хищный, быстрый блеск в глазах. Ему приглянулась Джез, и это делало Крейка соперником.

— Знаете, фотографии не верно его изображают, — прощебетала Джез. — В реальной жизни он такой величественный.

— О, да, — согласился Вексфорд. — Очень серьезный человек, очень глубокомысленный. И такой преданный. Честь для его семьи.

— Вы хорошо знаете герцога? — спросила Джез.

Вексфорд залился румянцем.

— Я имел честь встречаться с герцогом много раз. Эрхгерцог тоже мой личный друг.

— Может вы представите нас герцогу Грефену? — предложил Крейк, пользуясь моментом. Вексфорд был в нерешительности. — Для нас честь познакомиться с ним, и сказать спасибо хозяину. Я думаю, Бетинда будет очень благодарна.

— О! Это было бы как мечта, ставшая реальностью! — излила она свои чувства. Она вела себя как маленькая актриса.

Сдержанность Вексфорда была очевидна. Не представлять же кого попало Герцогу. Но он сам загнал себя в угол, и было бы глупо отступать сейчас.

— Как я могу отказать прекрасной леди? — сказал он, с ненавистью улыбнувшись Крейку. Затем положил руку не спину Джез, претендуя на приз, и поведя её к группе Герцога, не взглянув на возлюбленного. Крейку пришлось идти за ними, его скорее позабавило то, что Маршал Воздушных сил проигнорировал его.

Вексфорд превосходно выбрал время. Разговор затих, и его прибытие в группу заставило всех заметить новичков.

— Ваша Светлость, — сказал он, — позвольте представить мисс Бетинда Флай, и после достаточно долгой оскорбительной паузы, он добавил. — И также Дэймен Моркутт, из Мэрдок Моркутт, — как будто только, что вспомнил, что Крейк здесь.

Его компаньоны пусто посмотрели, но кто-то в группе воскликнул со знанием.

— Мэрдок Моркутт, ах, да!

Другие согласно забормотали, предполагая, что Мэрдок Моркут действительно замечательная семья, даже если никто из них и не знал, где на самом деле находится этот Мэрдок Моркутт. Джез, сделала реверанс; Крейк поклонился.

— Огромная честь, ваша Светлость, — сказал он. — Для нас обоих.

Герцог ничего не сказал. Он едва подтвердил знакомство молчаливым кивком, и посмотрел на Вексфорда взглядом говорящим:

— Зачем ты притащил сюда этих двоих?

Разговор вокруг них прекратился. Вексфорд отодвинулся в замешательстве и глотнул свой шерри.

— А вы должно быть Галлиан Фейд! — внезапно воскликнул Крейк. Он взял руку Фейда и зажал между своими ладонями, а потом дружески похлопал по бедру.

— Замечательная вечеринка, сэр, просто замечательная.

Вексфорд почти захлебнулся выпивкой. Остальные выглядели шокировано. Такая фамильярность с человеком, который, очевидно, был их социальным вожаком, была непозволительна. Наихудшее поведение. Никто не ожидал такой дурости в этом месте.

Фейд сохранил спокойствие.

— Я так рад, что вам понравилось, — сказал он ледяным тоном. — Вам нужно попробовать канапе. Я думаю, они вам понравятся.

— Обязательно, — сказал Крейк с энтузиазмом. — Я пойду прямо сейчас. Пойдем, Бетинда, давай оставим джентльменов с их делами.

Он взял ее за руку и повел её к канапе, молча презрительно посмотрев на Вексфорда.

— Что это было? — спросила Джез. — Я думала, ты хочешь узнать, что собирается делать Фейд.

— Помнишь это? — сказал он, доставая тоненькую серебряную серьгу из кармана.

— Конечно, помню. Ты показывал капитану, как она работает. Он не переставал говорить об этом два дня. — Думаю, ты впечатлил его, — она посмотрела, как он прикрепляет ее к уху.

— Выглядит немного броско для такой вечеринки, — предположила она.

— Ничего не поделаешь.

— А где ещё одна?

Крейк улыбнулся, сверкнув своим золотым зубом.

— В кармане Фейда. Куда я положил ее, когда похлопал его по бедру.

Джез разинула рот.

— И ты можешь слышать его прямо сейчас?

— Громко и четко, — сказал он. — Пойдем, возьмем немного канапе, сядем, и послушаем, что скажет хозяин вечеринки.

Девятнадцать

Час спустя, и Крейк начал вспоминать, почему ему было так скучно с аристократией. Он, казалось, противодействовал одним и тем же людям, снова и снова. Лица были разные, но мягкие намеки и пресность наблюдений остались прежними. Он еще не встречал ничего более интересного, чем одежду, которую они носили.

Для гостей он аккуратно сделал классификацию шкуры. Начинались с Избалованных Авантюристов, которые хотели, используя деньги отца, покататься по дальним странам и в конечном итоге создать бизнес в Новой Вардии. Они не имели никаких реальных представлений о трудностях. Потом были Будущие Банкроты, которые говорили с энтузиазмом об инвертированиях в опасные проекты и причудливые науки, мечтах об огромных доходах, которые никогда не материализуются. Их часто ассоциируют с Пустыми Красавицами, чью сокрушительную тупость можно допустить, только потому, что на них так приятно смотреть. Изредка в компаниях он видел Фредлинг Харпи, избалованную дочку богатой семьи. Некрасивая, но достаточно умная, чтобы понимать, что она станет невестой только за счет своих денег. В отместку за срыв своих романтических фантазий, они намерены заставить страдать её до конца своих жизней.

Это и многое другое, он узнал из своего многолетнего опыта. Процесс присвоения стереотипов и клише он считал презрительным. Каждый из них отчаянно верил, что является уникальным. Эти попугаи — свои тупые мнения, сдирают прямо с плакатов, и надеюсь, что никто не заметит. Как он мог общаться с этими людьми? Как он мог вернуться к ним, зная то, что он знал?

Они переместились в великолепный зал, с закрученными мраморными колоннами и медными люстрами. Этаж был занят парочками, некоторые из них были любовниками, однако большинство нет. Они менялись партнерами, при движении, мужчины и женщины распределялись по политическим позициям, плели сплетни и шпионили друг за другом. Крейк стоял в стороне с Джез, общаясь с парой братьев, которые недавно купили аэриумные шахты и явно не знали, что с ними делать.

Галлиан Фейд и герцог Грефен стояли на другой стороне комнаты. Крейк слушал. Трудно было сосредоточиться на двух разговоров одновременно, но, к счастью ему хватает менее половины его внимание, чтобы не терять суть происходящего. Джез была занята Аэриумные Братьями, а Фейд и его товарищи не говорили ни о чем интересном. Он начинал сомневаться, в уверенности Фрея в том, что Фейд может дать что-то интересное.

— Мы должны отойти в другое место, — услышал он бормотания Фейда через серёжку. — Есть вещи, которые нам надо обсудить.

Глаза Крейка мельком скользнули на хозяина, который разговаривал с Герцогом. Грефен кивнул, и они, извиняясь, начали уходить через зал. Это обещало быть интересным.

— Мисс Флай!

Это был Вексфорд, длинноногий пьяница, который облюбовал Джез. Он ядовито сверкнул на Крейка, когда тот его поприветствовал. Он не забыл своего недавнего затруднения от рук Крейка. Но он не считал его достаточной помехой, что бы оставить попытки украсть возлюбленную своего противника, по-видимому.

— Маршал авиации Вексфорд! — Джез заявила, с ложным и чрезмерным энтузиазмом. — Как приятно видеть вас снова!

Вексфорд пыхтел от удовольствия. — Это было бы чудесно, если бы я мог иметь честь пригласить вас на танец?

Джез взглянула неуверенно на Крейка, Крейк их не слышал.

Он был сосредоточен на звуках у него в ушах.

Грефен и Фейд обменивались приветствиями с людьми, как только они прошли через зал к двери в дальней стороне, приветствия звучали все слабее и слабее, пока совсем не затихли.

— Дэймен? — Джез позвала. Он заметил её снова. — Маршал авиации Вексфорд хочет танцевать со мной. Ее глаза говорили призывно: "Спасите меня!"

Крейк широко улыбнулся Маршалу Авиации.

— Это было бы прекрасно, сэр.

— Отлично, — сказал он.

— Простите, я должен отлучиться.

Он ускользнул с грубой поспешностью, чтобы избавить себя от взгляда Джез полного ужаса от его предательства.

Он добрался к двери, Грефен и Фейд шли по коридору, нервно обернувшись на него, когда он вышел. Он искал признаки Фреджера Кордвейна, человека, который работал на Агентство Шакелмора. Крейк не заметил его, но, так как беседовал с ним раньше, то это глубоко беспокоило его.

Когда он был ребенком, он боялся пауков. Они, казалось, любили его спальню, и как бы горничные ни выгоняли их, они всегда возвращались. Но его пугала та мысль, что он находил успокаивающим то, что он мог видеть их, спрятавшимися в углу или неподвижно сидящими на потолке. Но если он отворачивался, и паук исчезал, то на него находил страх. Когда паук находился на безопасном расстоянии в дальнем конце комнаты, это была одна вещь, но паук, который, возможно, уже ползёт по подушке на его лицо, было совсем другое. Крейк разыскивал Кордвейна, чтобы он мог его видеть.

Звук голоса Фейда ударил в ухо, когда он приблизился к ним. Они прошли через большие двери в конце зала, и вышли прочь. Крейк следовал на расстоянии.

По ту сторону был еще один коридор, ведущий через поместья в другие помещения: комнату для курящих, галереи, залы. Гости разобрались по группам, любуясь скульптурами или смеясь между собой. Крейк потел, и не только из-за жары. Он чувствовал себя преступником. Случайные взгляды швейцаров и прислуги, казались вдруг подозрительными и знающими. Он сделал глоток вина и пытался выглядеть целенаправленным.

— Куда мы идем? — сказал Грефен тихо Фейду, оглядываясь вокруг. — Куда-то в более уединенное место, чем это, я надеюсь.

— Мои исследования являются закрытыми для гостей, — Фейд ответил. Он остановился около тяжелых деревянных дверей с резными виноградными лозами на поверхности, и открыл их ключом. Крейк остановился немного дальше по коридору, делая вид, что любуется картинами некоторых гротескных тётечек династии Фейд. Фейд и Грефен вошли внутрь и закрыли за собой дверь.

Он ждал, что они заговорят снова. Они этого не сделали. Стойте: что за шум в моем ухе? Возможно, но он был слишком слабым, чтобы разобрать. Исследователи видимо отошли на некоторое расстояние в поместье, и они были правы насчет пределов диапазона, в котором их могли услышать.

Чёрт возьми! Я знал, я должен был догадаться, что дверь более мощная, думал он, теребя серёжку в смятении.

Он посмотрел в обе стороны по коридору, но никто не обращал на него внимания. Он подошел к двери, ведущей в кабинет. Если кто-то спросит, то он может просто сказать, что заблудился.

Он толкнул дверь. Она не открылась. Он попробовал еще раз, сильнее. Закрыта.

— Я не думаю, что вы можете пойти туда, — сказал полный, средних лет человек, который заметил его бедственное положение.

— Ох, — сказал Крейк. — Я должно быть ошибся. Он понизил голос и практически пробормотал. — Я думал, что это уборная. Я весьма нуждаюсь, вы понимаете.

— Другой конец коридора, — сказал мужчина, похлопывая его по плечу.

— Весьма признателен, — сказал он и поспешил прочь.

Его разум метался. Если Фейд и говорил о чем-нибудь стоящем, то он говорит это прямо сейчас, а Крейк был слишком далеко, чтобы услышать. Вся эта экскурсия будет впустую, если он не может вернуться в диапазон слышимости, и быстро.