Темная материя Крауч Блейк

– Не понимаю.

– Ты лжешь, Джейсон. Ты не тот, за кого себя выдаешь. Ты не один из нас.

– Я уже объяснил…

– Знаю. Ты ничего не помнишь о кубе. Последние десять лет – черная дыра.

– Верно.

– Так и будешь держаться этой версии?

Лейтон открывает лэптоп и что-то печатает. Потом поднимает лэптоп и пишет на сенсорном экране.

– Что это? – спрашиваю я. – Что происходит?

– Мы намерены довести до конца то, что начали сразу после твоего возвращения. Я буду задавать вопросы, а ты будешь на них отвечать. И ты ответишь.

Я поднимаюсь со стула, подхожу к двери, пытаюсь открыть ее.

Заперто.

– Сядь! – Окрик Вэнса громкий и резкий, как выстрел.

– Я хочу выйти.

– А я хочу, чтобы ты начал говорить правду.

– Я уже сказал правду.

– Нет, правду ты рассказал Дэниеле Варгас.

По другую сторону стеклянной перегородки открывается дверь, и в зал входит, пошатываясь, мужчина. Сопровождающий охранник подталкивает его, держа сзади за воротник, а потом с силой тычет лицом в стекло.

Господи…

Райана не узнать – нос разбит, один глаз совершенно заплыл.

– Правду ты рассказал Райану Холдеру, – говорит Лейтон.

Я бросаюсь к Райану, окликаю его. Он пытается ответить, но звук не проходит через стеклянный экран.

Я в гневе поворачиваюсь к Вэнсу.

– Сядь, – приказывает он, – или мне придется отдать распоряжение, и тебя привяжут к стулу.

Злость вскидывается новой волной. Это на нем, на человеке, стоящем сейчас передо мной, лежит ответственность за смерть Дэниелы. И вот теперь Райан Холдер… Прикидываю, что успею сделать, прежде чем меня оторвут от Лейтона, и…

Сажусь.

– Вы его выследили? – спрашиваю я.

– Нет. Райан сам пришел ко мне. Твои рассказы в квартире Дэниелы очень его обеспокоили. Вот то, что ты говорил там, мне и хотелось бы услышать в первую очередь.

Глядя, как охранники бесцеремонно усаживают Холдера на стул в переднем ряду, я вдруг вспоминаю про «состав», упомянутый им на художественной выставке Дэниелы. Получается, Райан создал тот самый отсутствующий элемент, который и обеспечивает функционирование куба. Если наш мозг настроен так, чтобы не позволять нам воспринимать наше собственное квантовое состояние, то, возможно, существует препарат, способный отключить этот механизм, – тот самый «файрволл», о котором я писал в программном заявлении.

В моем мире Холдер изучал префронтальную кору головного мозга и ее роль в генерации сознания. Вполне логично предположить, что он мог создать некое вещество, которое меняет восприятие нашим мозгом действительности. Которое не дает нам декогерировать наше окружение и редуцировать нашу волновую функцию.

– Зачем было его избивать? – вырывается у меня.

– Ты сказал Райану, что преподаешь физику в Лейкмонт-колледже, что у тебя есть сын и что Дэниела Варгас – твоя жена. Ты сказал, что тебя похитили однажды вечером по пути домой и что ты пришел в себя уже здесь. Ты сказал, что это не твой мир. Признаешь, что говорил все это?

Что я успею сделать, прежде чем охрана оторвет меня от Вэнса? Сломать ему нос? Выбить зубы? Убить?

– Ты убил женщину, которую я люблю, из-за того, что она разговаривала со мной! – Мой голос срывается на рык. – Ты избил моего друга. Ты насильно удерживаешь меня здесь. И хочешь, чтобы я ответил на твои вопросы? Да пошел ты… – Я смотрю сквозь стекло. – Да пошли вы все!

– Может быть, ты и впрямь не тот Джейсон, которого я знаю и люблю. Может быть, ты всего лишь тень того Джейсона и не наделен даже долей его честолюбия и интеллекта, но понять этот вопрос ты в состоянии: что, если куб работает? Это значит, что мы присутствуем при величайшем научном прорыве всех времен, значение и последствия которого еще не сознаем в полной мере. Неужели ты сомневаешься, что мы пойдем на любые, самые крайние меры, чтобы сохранить его для себя?

– Я хочу выйти.

– Ты хочешь выйти. Ха! Держи в уме все, что я сказал, и подумай вот о чем. Ты – единственный, кому удалось успешно прокатиться на этой штуке. Ты – обладатель важнейшего знания, на приобретение которого мы потратили миллиарды долларов и десять лет жизни каждого из нас. Я говорю это не для того, чтобы запугать тебя; я всего лишь взываю к твоему здравомыслию. Итак, неужели ты действительно думаешь, что мы остановимся перед чем-то, чтобы получить от тебя информацию?

Вопрос повисает в тишине.

Я окидываю взглядом зал.

Смотрю на Райана.

Смотрю на Аманду. Она избегает встречаться со мной взглядом, но в ее глазах блестят слезы, губы у нее поджаты, а скулы напряжены, как будто она из последних сил сдерживает в себе что-то.

– Я хочу, чтобы ты выслушал меня очень внимательно, – продолжает Лейтон. – Здесь и сейчас, в этой комнате – легче уже не будет, так что не осложняй себе положение и воспользуйся моментом. А теперь посмотри на меня.

Я смотрю на него.

– Ты построил куб?

Молчу.

– Ты построил куб?

Молчу.

– Откуда ты пришел?

Мысли разбегаются. Я второпях проигрываю разные сценарии – рассказать им все, не рассказывать ничего, рассказать не все. Но если не все, то о чем лучше умолчать?

– Это твой мир, Джейсон?

В принципе, мое положение кардинально не изменилось. Моя безопасность, как и раньше, зависит от того, насколько я им полезен. Пока им нужно что-то, у меня есть рычаг влияния. Как только я расскажу все, что знаю, никакого влияния не останется.

Я поднимаю голову и смотрю Лейтону в глаза.

– Сейчас никаких разговоров не будет.

Он вздыхает. С хрустом ворочает шеей. И, не обращаясь ни к кому в отдельности, говорит:

– Что ж, думаю, здесь мы закончили.

Двери позади меня открываются.

Повернуться не успеваю – меня стаскивают со стула и бросают на пол.

Кто-то садится мне на спину, кто-то упирается коленом в позвоночник.

Кто-то держит голову.

В шею впивается иголка.

Я прихожу в себя на жестком, тонком и подозрительно знакомом матрасе.

Не знаю, что там в меня вкололи, но самочувствие кошмарное – голову как будто раскроили прямо посередине.

В ухо шепчет чей-то голос.

Пытаюсь сесть, но малейшее движение отзывается взрывом боли.

– Джейсон?

Я узнаю этот голос.

– Райан?

– Да.

– Что случилось?

– Тебя принесли сюда недавно.

Через силу открываю глаза.

Я в той самой камере с железной кроватью. Рядом стоит на коленях Холдер. Вблизи он выглядит еще хуже.

– Джейсон, мне так жаль!

– Ты ни в чем не виноват.

– Виноват. Лейтон сказал правду. В ту ночь, оставив вас с Дэниелой, я позвонил ему. Сказал, что видел тебя. Сказал где. – Райан закрывает свой единственный способный видеть глаз и кривится, словно от боли. – Я и подумать не мог, что они так поступят с Дэниелой.

– Как ты оказался в лаборатории?

– Думаю, они не получили от тебя нужной информации и посреди ночи пришли за мной. Ты был с ней, когда она умерла?

– Да. Все случилось у меня на глазах. Какой-то человек вломился в квартиру и выстрелил ей между глаз.

– Боже мой!

Райан забирается на койку и устраивается рядом со мной. Мы сидим, прислонившись к бетонной стене.

– Я думал, что если передам им то, что ты рассказал нам с Дэниелой, то, может быть, они наконец-то привлекут меня к исследованиям. Как-то вознаградят. И вот… меня просто избили. Обвинили, что я не все им говорю.

– Мне жаль.

– Ты держал меня в неведении. Я ничего не знал об этой лаборатории. Работал на вас с Лейтоном, а ты…

– Я ничего от тебя не скрывал, Райан. Это был не я.

Холдер смотрит на меня пристально, словно пытаясь осмыслить значение этого заявления.

– То есть то, что ты говорил у Дэниелы… это правда?

Я наклоняюсь к нему и шепчу:

– Всё. До последнего слова. Говори тише. Нас могут слушать.

– Но как ты попал сюда? – шепчет мой друг. – В этот мир?

– За этой камерой есть ангар, а в ангаре – металлический ящик, построенный другим «я».

– И что он собой представляет, этот ящик?

– Насколько я могу судить, это ворота в мультивселенную.

Райан смотрит на меня как на сумасшедшего.

– Разве такое возможно?

– Мне нужно, чтобы ты меня выслушал. В ту ночь, когда я сбежал отсюда, я пошел в больницу. Они провели токсикологический скрининг и обнаружили следы некоего загадочного психоактивного вещества. На выставке у Дэниелы ты спросил, сработал ли «состав». Над чем ты работал? Что делал для меня?

– Ты попросил меня изготовить состав, который мог бы временно изменять функционирование химии мозга в трех полях Бродмана префронтальной коры. На это ушло четыре года. По крайней мере, ты хорошо мне заплатил.

– Изменять как?

– Усыплять на какое-то время. Зачем – об этом я понятия не имел.

– Ты понимаешь концепцию феномена кота Шредингера?

– Конечно.

– И как наблюдение определяет реальность?

– Да.

– Этот другой «я» пытался поставить человека в суперпозицию. Теоретически это невозможно, поскольку наше сознание и сила наблюдения никогда ничего такого не допустят. Но если б в мозгу был механизм, отвечающий за эффект наблюдателя…

– Ты хотел отключить его.

– Вот именно.

– Значит, мой состав препятствует декогерированию?

– Думаю, что да.

– Но не препятствует другим декогерировать нас. Не мешает их эффекту наблюдателя определять нашу реальность.

– И вот тут в игру вступает куб.

– Вот дерьмо! Значит, ты открыл способ превращать человека в живого и мертвого кота? Но это… потрясающе.

Замок щелкает, и дверь открывается.

На пороге стоит Лейтон и рядом с ним два охранника – средних лет мужчины в тесноватых, заправленных в джинсы рубашках-поло. Оба не в самой лучшей физической форме.

Впечатление такое, что насилие для них – обычное дело.

– Райан, – говорит Вэнс, – пойдем, пожалуйста, с нами.

Холдер колеблется.

– Вытащите его отсюда, – приказывает Лейтон своим спутникам.

– Нет, не надо. Я иду.

Райан поднимается и, прихрамывая, ковыляет к двери.

Охранники подхватывают его под руки и утаскивают куда-то, но Вэнс остается.

Смотрит на меня.

– Я ведь не такой, Джейсон. Мне самому это не по вкусу. Гадко, но ты вынуждаешь меня действовать такими вот чудовищными методами. Как будто я мерзавец какой-то. И что дальше? Выбирать не мне. Решай сам.

Я срываюсь с кровати и прыгаю на Лейтона, но он захлопывает дверь у меня перед носом.

Свет в камере гаснет.

Теперь я вижу только зеленый глазок камеры наблюдения, следящей за мной со стены над дверью.

Я сижу в углу, в темноте. Думаю. Я шел к этому моменту с той самой секунды, когда услышал шаги за спиной – в моем квартале, в моем мире. Пять дней, невероятных дней, назад.

С той секунды, как увидел маску гейши и револьвер, с того мига, когда страх и смятение стали единственными звездами в моем небе.

В этом моменте нет никакой логики.

Здесь проблема не знает решения.

Здесь не существует никакого научного метода.

Я сокрушен, сломан, напуган и уже почти хочу, чтобы все кончилось.

Женщину, любовь моей жизни, убили у меня на глазах.

Моего старого друга подвергают пыткам, пока я сижу здесь, в камере.

И конечно, эти люди заставят меня помучиться перед смертью.

Мне страшно.

Я скучаю по Чарли.

Скучаю по Дэниеле.

Скучаю по своему старому дому, который так и не смог подновить из-за недостатка денег.

Скучаю по нашему ржавому «Субурбану».

По офису в кампусе.

По моим студентам.

По той жизни, что была моей.

И там, в темноте, как теплеющие нити электрической лампочки, истина находит меня.

Я слышу голос моего похитителя. Голос чем-то знакомый. Голос, расспрашивающий меня о моей жизни.

О моей работе.

О моей жене.

Называю ли я ее «Дэни».

Он знал, кто такой Райан Холдер.

Господи!

Он отвез меня на заброшенную электростанцию.

Вколол мне что-то.

Задавал вопросы.

Он взял мой телефон, мою одежду.

Черт.

Все становится вдруг ясно.

Меня трясет от ярости.

Все это он сделал с одной целью: занять мое место.

Присвоить мою жизнь.

Присвоить женщину, которую я люблю.

Моего сына.

Мою работу.

Мой дом.

Потому что он – это я.

Тот, другой Джейсон, создавший куб, – он сделал все это со мной.

Зеленое пятнышко камеры наблюдения меркнет, и я вдруг понимаю, что на каком-то подсознательном уровне знал это с того момента, когда увидел металлический ящик.

Я просто избегал смотреть правде в глаза.

Одно дело – затеряться в чужом мире.

И совсем другое – знать, что тебя заменили в твоем.

Что кто-то, твоя улучшенная версия, вошел в твою жизнь.

Да, он умнее меня, это без вопросов.

Будет ли он лучшим отцом для Чарли?

Лучшим мужем для Дэниелы?

Лучшим любовником?

Вот что он сделал со мной.

Нет.

Все еще хуже.

Это я обошелся так со мной.

Щелкает замок. Я инстинктивно подаюсь назад, прижимаюсь к стене.

Вот и всё.

За мной пришли.

Дверь медленно открывается. На фоне освещенного коридора одна-единственная фигура. Человек останавливается на пороге.

А потом входит и закрывает за собой дверь.

Ничего не видно.

Но я улавливаю запах – легкий след ее парфюма, геля для душа.

– Аманда?

– Говори тише, – шепчет она.

– Где Райан?

– Его нет.

– Что значит «нет»?

Голос женщины дрожит, как будто она держится из последних сил и вот-вот расплачется.

– Райана убили. Мне так жаль, Джейсон! Я думала, они только припугнут его, но…

– Так он мертв?

– Теперь они вот-вот придут за тобой. С минуты на минуту.

– И почему ты…

– Потому что на такое дерьмо я не подписывалась. То, что они сделали с Дэниелой. С Холдером. Что собираются сделать с тобой. Они перешли черту, пересекать которую нельзя. Ни ради науки. Ни ради чего бы то ни было.

– Можешь вытащить меня из этой лаборатории?

– Нет. Да и какой смысл, если твое лицо во всех новостях?

– Ты о чем? Почему я в новостях?

– Тебя ищет полиция. Считается, что это ты убил Дэниелу.

– То есть вы меня подставили?

– Мне так жаль… Послушай, вывести из лаборатории я тебя не могу, но могу отвести в ангар.

– Ты знаешь, как работает куб?