Орел пустыни Хайт Джек
– Это правда? – Зимат кивнула. – Почему ты рассказала Джону, а не мне?
– Я хотела рассказать тебе, но не знала, как. Рядом находился Хальдун, а он бы мне никогда не поверил. – Ее лицо исказилось от отчаяния. – Эта шлюха Надира его ослепила.
– Тебе не следовало говорить с Джоном, – сказал Юсуф. – Он мужчина и франк. Тебя могли высечь за то, что ты встречалась с ним наедине.
Зимат опустила голову.
– Я не знала, что мне делать. Кто-то должен был об этом узнать.
– Ладно. Но ты больше никогда не должна видеть Джона. Обещай мне.
Зимат посмотрела в сторону.
– Я обещаю.
– А теперь скажи мне, у тебя есть доказательства того, что ты сказала о Туране?
– Ты можешь убедиться в этом собственными глазами. – Зимат вывела его в коридор и указала на другую дверь.
– Это спальня Надиры, – прошептала она.
Юсуф попробовал открыть дверь. Она оказалась запертой. Он отошел на шаг и ударил ногой рядом с замком. Раздался треск, дверь распахнулась, и Юсуф увидел спальню с огромной кроватью. Надира лежала на спине, обхватив ногами совершенно голого Турана, который устроился сверху.
– Я же сказал, чтобы нас не беспокоили! – заорал Туран, поворачиваясь к двери.
Его глаза широко раскрылись, когда он увидел Юсуфа.
– Брат, – прошептал он.
– Что ты наделал? – воскликнул Юсуф, обнажая меч. Туран вскочил с кровати и забился в дальний угол, прикрывая руками пах. Надира взвизгнула и натянула на себя шелковую простыню. – Ты обесчестил нашу семью! – Юсуф был в ярости.
– Эта шлюха меня соблазнила! – запротестовал Туран.
– Он лжет, – зарыдала Надира. – Он меня заставил. Я ничего не могла сделать.
Юсуф перевел взгляд с брата на Надиру и оскалил зубы, им овладела дикая ненависть. Он обошел кровать, за которой прятался Туран, и поднял меч. Однако в последний момент остановился. Ширкух не раз говорил ему, что нельзя позволять страсти управлять разумом. Юсуф закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. Когда он снова их открыл, его лицо стало совершенно спокойным, но глаза все еще горели холодной ненавистью. Он взял халат Турана и бросил его брату:
– Оденься.
– Что ты со мной сделаешь, брат? – спросил Туран, натягивая халат.
– Ничего, – сказал Юсуф и отвернулся.
Зимат схватила его за руку.
– Что ты делаешь? – требовательно спросила она. – Он опозорил нашу семью! Отец бы его избил.
Юсуф отстранился от нее:
– Я не отец.
– Значит, я не буду наказан? – спросил Туран.
Юсуф посмотрел на него.
– Ты пойдешь со мной, чтобы стать свидетелем судьбы Надиры. Таким будет твое наказание.
Надира встала с кровати и подошла к Юсуфу.
– А что будет со мной? – спросила она, ее руки дрожали, в глазах застыл страх.
– Я не знаю, – ответил Юсуф. – Это решать твоему мужу.
Теплым весенним утром Юсуф стоял с Тураном и Джоном на центральной площади Алеппо, в воздухе витал запах созревших в соседней роще апельсинов. Как и всегда, на площади было полно людей, но сегодня они пришли не на рынок. Женщины в чадрах заняли места с краю и о чем-то тихо перешептывались, рядом играли их дети. В центре небольшими группами расположились мужчины с мрачными лицами, все как один смотрели на улицу, ведущую к дому Хальдуна. В руках они держали камни величиной с кулак.
По толпе пробежал нетерпеливый шепот – на площади появился Хальдун, он вел за руку Надиру, которая покорно брела вслед за ним. Он вернулся накануне, после недели, проведенной в Баальбеке, и Юсуф сразу отправился к нему, чтобы рассказать о Надире и Туране. Хальдун не стал ставить под сомнение слова Юсуфа. Он просто кивнул и сказал Юсуфу, чтобы он встретился с ним на площади после утренней молитвы. Юсуф заметил, что в руке Хальдуна также зажат белый камень.
– И мы должны находиться здесь? – спросил Джон.
Юсуф кивнул:
– Это мой долг. Я свидетель преступления.
Толпа расступилась, и Хальдун вывел Надиру на центр площади. Она была одета в простой белый халат, без чадры, глаза покраснели от слез. Толпа сомкнулась вокруг нее, и Юсуф пробился вперед, подталкивая перед собой Турана. Хальдун отпустил Надиру и оставил ее стоять в одиночестве. Потом он повернулся к Юсуфу:
– Эта женщина обвиняется в нарушении супружеской верности, – громко заговорил Хальдун, чтобы все в толпе его услышали. – Юсуф ибн Айюб, ты был свидетелем ее преступления. Готов ли ты поклясться перед Аллахом, что она виновна?
На площади стало тихо. Все затаили дыхание, дожидаясь, когда Юсуф заговорит. Он посмотрел на Надиру, которая так сильно дрожала от страха, что едва стояла на ногах. Неожиданно Юсуфа затошнило, и он отвернулся.
– Да, я клянусь, – тихо сказал он.
– Наказание – смерть, она будет забита камнями, – сказал Хальдун.
Он встал напротив Юсуфа и поднял камень. Как пострадавшая сторона, он должен был бросить первый.
Надира шагнула к Хальдуну.
– Пожалуйста, муж… – зарыдала она. – Прости меня.
Хальдун ничего не ответил, его лицо исказила гримаса, и он бросил камень.
Надира закричала от боли, камень попал ей в плечо. Через секунду она смолкла – второй камень угодил ей в рот, сломав челюсть. Капли крови забрызгали Юсуфа и Турана. Побледневший Туран отвернулся, но Юсуф схватил его за подбородок и повернул голову, заставляя смотреть. Надира лежала на земле, свернувшись в клубок, и стонала, когда один за другим камни ударяли в ее тело с глухим звуком. Ее взгляд был устремлен на Турана, когда очередной камень ударил ей в лицо, выбив правый глаз. Она потеряла сознание. Камни продолжали падать до тех пор, пока в окровавленном теле уже не осталось ничего человеческого.
Юсуф повернулся и пошел прочь, пробираясь сквозь толпу. Когда он отошел немного в сторону, его вырвало. Он вытер рот тыльной стороной ладони, а когда оглянулся, оказалось, что толпа уже начала расходиться, люди спешили прочь, словно им стало стыдно за содеянное. Джон и Туран остались стоять рядом с Хальдуном, который опустился на колени посреди площади, обнимая окровавленное тело жены.
Туран подошел к Хальдуну и положил руку ему на плечо.
– Прости меня, – взмолился он дрожащим голосом.
Хальдун поднял полные слез глаза.
– Оставь меня, – сказал он прерывающимся голосом, потом его лицо исказила гримаса гнева. – Проваливай с глаз моих, ублюдок!
Туран отшатнулся, а Юсуф схватил его за руку и потянул в сторону цитадели. Когда они подошли ко рву, Туран остановился и повернулся к Юсуфу, который с удивлением обнаружил, что по щекам брата текут слезы. Никогда прежде он не видел, чтобы Туран плакал.
– Я… я ее любил, брат, – сказал Туран. – И теперь она мертва из-за меня. Я не могу жить с ее кровью на руках.
– Ты должен искупить свою вину, – сказал ему Юсуф.
– Как? Я сделаю все, что ты скажешь.
– Мне нужны умелые люди. Ты станешь моим помощником?
Туран колебался. Он сжал руки в кулаки, и Юсуф уже ждал, что брат откажется, вспыхнет от ярости. Но потом его руки разжались, и Туран кивнул:
– Ты мог бы меня убить. Я обязан тебе жизнью.
– Хорошо. – Юсуф положил руку на плечо брата. – Но этого недостаточно, Туран. Не в моей власти простить то, что ты сделал с Надирой и Хальдуном. – Он кивнул в сторону площади. Хальдун все еще оставался там, в полном одиночестве, прижимая к груди Надиру. – Ты должен обратиться к Аллаху.
В ту ночь Джон сидел на постели в своей комнате в цитадели и смотрел на мерцающую на столе свечу, поглаживая пальцами медную монетку. Его волосы все еще были влажными после того, как он их вымыл, и он надел чистый белый халат. Он выглянул в окно и увидел, что серп луны уже поднялся над горизонтом. Джон перекрестился и встал. Юсуф обедал с Нур ад-Дином, и Джон знал, что Хальдун также туда приглашен. Нур ад-Дин хотел приободрить его после предательства жены, поэтому они должны были задержаться дольше обычного, из чего следовало, что у Джона будет достаточно времени. Он провел рукой по длинным светлым волосам, взял меч и наполовину вытащил его из ножен, проверяя свое отражение на клинке. Черты его лица стали более жесткими, а короткая светлая борода более густой. Он засунул меч в ножны и пристегнул его к поясу. Затем задул свечу и вышел из комнаты.
Ворота цитадели охраняло четверо воинов, над головами которых горели настенные факелы. Джон узнал среди них Эль Маштуба и кивнул. Огромный мамлюк подмигнул в ответ.
– Куда ты так поздно собрался? – спросил он. – На свидание с женщиной?
– В церковь, молиться, – ответил Джон и решительно зашагал по мосту через ров.
– Передай ей от меня привет, – сказал ему вслед Эль Маштуб, и Джон услышал смех.
Вскоре Джон оказался в городе. Перед ним раскинулась мощенная булыжником главная площадь, совершенно пустая, если не считать бездомного бродяги, сидевшего посреди и просившего милостыню. Джон прошел мимо, свернул налево и двинулся дальше. Так он добрался до конца широкой улицы. Справа железные ворота перекрывали узкий проход. Джон огляделся, быстро забрался на ворота, стараясь не задеть острые зубцы наверху, и спрыгнул с другой стороны. Здесь было так темно, что он не смог бы разглядеть даже свою вытянутую руку. Он прошел дюжину футов и наткнулся на спящего человека, тот громко выругался, перевернулся на другой бок и снова захрапел. Джон двинулся дальше, считая шаги. После тридцать второго он остановился и левой рукой нащупал деревянные ворота. Если он не ошибся, за ними находился дом Хальдуна и Зимат.
Джон видел над собой верхнюю часть стены, серебристую в лунном свете. Ее высота составляла не менее десяти футов. К счастью, проход был всего в четыре фута шириной, поэтому ему удалось упереться ногами в одну стену, а руками – в противоположную. Так, медленно переставляя руки и ноги, он сумел подняться до самой крыши.
Крепко вцепившись в край, Джон оттолкнулся ногами от противоположной стены и взобрался на плоскую крышу дома Хальдуна. Он прополз по ней к противоположному краю и посмотрел вниз, во двор. В темноте журчал фонтан, но никакого движения он не заметил. Глубоко вздохнув, Джон спрыгнул с крыши. Звук удара получился довольно громким, и Джон постарался спрятаться в темном углу, сердце отчаянно стучало у него в груди.
Дверь в сторожку приоткрылась, и слабый свет свечи озарил фонтан. Стражник в кольчуге и с мечом в руке вышел во двор слева от Джона и двинулся вдоль сада. Он добрался до дальнего конца и повернулся. Джон затаил дыхание, когда стражник начал приближаться к нему. Наконец он миновал спрятавшегося незваного гостя и прошел так близко от Джона, что до него можно было достать рукой. Однако стражник так и не остановился. Он закончил обход сада, удовлетворенно кивнул и скрылся в сторожке.
Джон облегченно вздохнул и встал. Дверь, которую ему показала Зимат, находилась в дальней части сада, и сейчас ее освещала яркая луна. Однако из сторожки дверь также была хорошо видна. Джон прошептал молитву Деве Марии, выскользнул из тени и устремился к двери. Она оказалась запертой. Тихонько выругавшись, он повернулся и пошел обратно к главному входу в дом. Нажав на ручку, он с облегчением обнаружил, что она открыта, проскользнул внутрь и осторожно прикрыл ее за собой. Прижавшись ухом к полу, он ждал. Никто не поднял тревоги.
Джон вошел в большую, устланную ковром комнату, из которой отходили коридоры направо и налево. Он свернул в темный коридор справа и осторожно пошел по нему. Вскоре он добрался до второго поворота направо и свернул за угол как раз в тот момент, когда одна из дверей дальше по коридору приоткрылась. Джон быстро отступил за угол.
– Да, моя госпожа, – послышался женский голос, а потом по каменному полу застучали сандалии – кто-то шел в сторону Джона.
Джон вернулся обратно и спрятался в углу, прижавшись к стене. Через мгновение в комнату вошла служанка. Она пересекла ее, не глядя по сторонам, и скрылась в другом коридоре. Как только она исчезла, Джон вернулся к двери той комнаты, через которую вышла служанка.
– Дева Мария, сделай так, чтобы я не ошибся, – прошептал он и приоткрыл дверь.
В комнате было темно, но Джон сумел разглядеть тусклые очертания кровати и лежащей на ней женщины. Она села.
– Кто здесь? – спросила она, и он узнал голос Зимат. – Хальдун?
Джон вошел и закрыл за собой дверь.
– Это я, Джон.
– Джон! – Зимат вскочила с постели и бросилась к нему в объятия. – Благодарение Аллаху, ты пришел.
Она посмотрела на него снизу вверх и поцеловала в губы. Затем взяла его руку и положила к себе на грудь.
Джон отпрянул.
– Я пришел не для этого, а лишь потому, что обещал. Мы больше не должны встречаться. Ты знаешь, что случилось с Надирой. То же самое будет и с тобой, если нас поймают.
Зимат опустила голову.
– Я там была, – прошептала она. – Я не ожидала, что Хальдун ее убьет. Я не хотела для нее такой смерти.
– Но теперь ты снова стала первой женой, – хрипло сказал Джон. – Разве ты не этого хотела?
– Нет, я желаю только тебя, Джон. – Она заглянула ему в глаза. – Я собственность Хальдуна, но до тех пор, пока я не рожу ему сына, я для него никто. А ты меня любишь.
Джон нахмурился:
– Я не могу снова предать Юсуфа. Прежде мы были совсем молодыми и глупыми, Зимат. Мы не можем повторять одну и ту же ошибку.
– Ты считаешь, что это было ошибкой? – Зимат повернулась к нему спиной. – Тогда уходи. Ты меня не любишь.
Джон коснулся ее плеча:
– Ты же знаешь, что люблю.
– Тогда выбирай: ты предашь Юсуфа или нашу любовь. – Зимат повернулась и прижалась головой к его груди. – Однажды ты уже оставил меня, Джон. Не делай этого снова.
После короткого колебания Джон ее обнял. Некоторое время они молча стояли рядом, и Джон гладил ее волосы, но потом она начала развязывать его плащ. Джон сжал ее запястья и остановил.
– Что будет, если нас увидят?
– Тогда мы умрем вместе. Я готова рискнуть. А ты?
Перед мысленным взором Джона возникло окровавленное тело Надиры, но он тряхнул головой, прогоняя видение. Сколько ночей он мечтал о том, чтобы обнять Зимат? Он прижал ее к себе и поцеловал в нежные губы.
– Да, – прошептал он. – Да.
Глава 14
Август 1156
Алеппо
Юсуф стоял перед бронзовым зеркалом в собственных дворцовых покоях и изучал свое отражение. Он побывал в банях, где цирюльник укоротил его бороду и умастил волосы приятно пахнущим маслом. Вернувшись, он надел красный атласный халат, украшенный серебряной вышивкой.
Он поправил ворот, наклонился к зеркалу и нахмурился, глядя на пятнышки на бороде. Достав из ящика маленькую деревянную коробочку, он открыл ее, взял немного сурьмы, втер в бороду, снова подошел к зеркалу и удовлетворенно кивнул.
– Ты готов? – спросил Джон, входя в комнату.
Юсуф быстро отвернулся от зеркала.
– Да. Давай не будем заставлять нас ждать.
Юсуф повел его через дворец в гарем. Их уже ждали, и таваши проводил друзей до комнаты Азимат. Он постучал, и через мгновение одна из служанок появилась на пороге. Юсуф и Джон вслед за таваши вошли в покои.
– Моя госпожа, – объявил евнух. – Ваши гости.
Он вышел и аккуратно закрыл за собой дверь. Служанка вернулась в угол комнаты, к прялке.
Азимат сидела, скрестив ноги и положив столик для письма на колени. Ее перо застыло над бумагой. Она подняла голову и улыбнулась.
– Юсуф! И кого же ты ко мне привел?
– Моего друга Джона, – с легким поклоном ответил Юсуф. – Вы за нами посылали.
– О да, цивилизованный франк, которого, как ты утверждаешь, ни одна женщина не может очаровать, – насмешливо сказала Азимат, и Джон покраснел. – Заходите и садитесь, – продолжала она. – Я рада, что вы пришли. Я хотела с вами встретиться до вашего отъезда.
Юсуф нахмурился, когда они с Джоном усаживались напротив Азимат.
– До нашего отъезда? Я не собираюсь покидать Алеппо.
– Тем не менее скоро вам предстоит уехать.
– И куда же?
– В земли франков. Нур ад-Дин расскажет вам завтра на совете.
– Вы информированы лучше меня, хатун.
– Конечно, ведь я жена Нур ад-Дина. Вы встречаетесь с ним только на совете или на охоте. А все остальное время он мой, – сказала Азимат и подмигнула Юсуфу.
– Быть может, тогда вы расскажете мне, что я буду делать среди франков.
– Я уже и так рассказала слишком много. Остальное вы узнаете завтра. – Азимат перевела взгляд на Джона. – Верно ли то, что ты никогда не был с женщиной?
Джон вздрогнул:
– Верно.
– Это связано с твоей религией?
– Нет, хатун.
– Значит, ты не любишь женщин?
– Нет – то есть да, – Джон смутился. – Мне нравятся женщины.
– Понятно, – задумчиво сказала Азимат, слегка склонив голову. – И если бы ты имел женщину и узнал, что она изменила тебе с другим мужчиной, как бы ты поступил?
Джон отвел взгляд.
– Я не знаю.
– Ты бы ее убил?
– Нет, моя госпожа, – тихо ответил Джон.
– А что бы ты сделал? Представь, что ты обнаружил женщину, которую любишь, в объятиях другого мужчины. Как бы ты поступил?
Джон нахмурился и стиснул зубы.
– Я… я не знаю.
– Вижу, мои вопросы тебя смущают, – сказала Азимат. – Ты можешь идти.
– Благодарю вас, хатун.
Азимат посмотрела вслед уходящему Джону, а потом ее взгляд снова обратился на Юсуфа.
– Усама ошибся. Складывается впечатление, что твой друг в глубине души остается франком. Он не обладает нашим представлением о чести.
– Возможно, Джон прав.
Азимат выгнула бровь.
– Что ты хочешь сказать?
– Вы слышали, что случилось с женой Хальдуна, Надирой?
– Которую забили камнями?
– Это моих рук дело, – с горечью признался Юсуф. – И в нем не было чести.
– Тебе не следует винить себя, Юсуф. Таков наш закон.
Щека Юсуфа дернулась, когда он представил себе изуродованное лицо Надиры.
– Вы когда-нибудь видели, как женщину забивают камнями?
– Да, – тихо ответила Азимат. Некоторое время они молчали, а потом лицо Азимат просветлело. – Давай поговорим о других вещах. Я позвала тебя, чтобы сообщить благую весть: Аллах благословил меня. У меня будет ребенок.
Юсуф с удивлением обнаружил, что разочарован, что он ревнует к Нур ад-Дину. Опустив глаза, он заставил себя успокоиться.
– Благодарение Аллаху, – тихо пробормотал он, с трудом улыбнувшись.
Казалось, Азимат не заметила, что он не обрадовался.
– Нур ад-Дин доволен. Теперь он постоянно рядом со мной. За мной ухаживают три лекаря, в том числе еврей, который говорит, что знает тебя. Его зовут Ибн Джумэй.
– Я помню его с тех пор, как был ребенком, и готов доверить ему свою жизнь.
– Он говорит, что мне не следует пить вина, пока я беременна, – обиженно сказала Азимат, но потом улыбнулась: – А как ты? Ты уже нашел невесту? – Юсуф покачал головой. – Тебе пора жениться, Юсуф. Быть может, мне поискать для тебя подходящую девушку?
Юсуф отвел глаза.
– Вы были бы очень добры ко мне, хатун, – заставил он себя ответить.
– Ну, тогда договорились, – весело сказала Азимат. – Я поговорю с Нур ад-Дином. К тому времени, когда ты вернешься в Алеппо, я найду для тебя жену.
– Ассалам аллейкам, – сказал стоявший на коленях в своей комнате Юсуф и оглянулся через правое плечо. – Ассалам аллейкам, – повторил он и посмотрел налево.
Закончив утреннюю молитву, он скатал молитвенный коврик, подошел к окну и увидел, что солнце уже поднялось над горизонтом – наступило назначенное время. Он вышел из комнаты и направился в Зал советов, который находился наверху самой высокой башни дворца. Нур ад-Дин сказал, что это единственное место, где их никто не сможет подслушать.
Два мамлюка стояли у входа на узкую спиральную лестницу, ведущую в Зал советов. Они проверили, нет ли у Юсуфа оружия, и пропустили его наверх. Он поспешно поднялся по лестнице, на ходу выглядывая в узкие окна. Склон горы, на которой стояла цитадель, резко уходил вниз, и городские здания казались крохотными. Он подошел к толстой деревянной двери, перед которой стоял еще один мамлюк. Стражник кивнул и пропустил Юсуфа внутрь.
Зал советов был круглым, примерно двадцать футов в диаметре, с окнами вдоль стен. Тут же лежали подушки, но полдюжины собравшихся эмиров стояли. Юсуф узнал Усаму, который беседовал с толстолицым евнухом, Гумуштагином. Хальдун с мрачным лицом стоял в стороне, под глазами у него залегли темные круги. Юсуф подошел к нему.
– Салям, Хальдун. Я не видел тебя уже много дней. С тобой все хорошо?
– Да, пожалуй.
– Я сожалею о Надире.
Лицо Хальдуна исказилось от боли.
– Сожалеешь? О чем?
Противоположная дверь распахнулась, и в зал в сопровождении Ширкуха вошел Нур ад-Дин. Все разговоры смолкли.
– Добро пожаловать, друзья мои, – сказал Нур ад-Дин, пересекая комнату и усаживаясь у стены. – Пожалуйста, садитесь.
Эмиры расселись по кругу в соответствии со старшинством. Усама и Ширкух заняли места справа и слева от Нур ад-Дина. Юсуф оказался напротив короля.
– Я собрал вас сегодня, потому что получил важное известие от двора франков, – сказал Нур ад-Дин и посмотрел на Усаму.
– Когда я возвращался из Иерусалима, – начал Усама, – мне удалось узнать, что король франков Балдуин тайно собирает войска в долине Кадиша. Я проезжал через Триполи и видел множество рыцарей-франков, приплывших из-за моря. Кроме того, до меня дошли слухи о предстоящем рейде против бедуинов, живущих на границе с королевством франков.
– Рейды? – спросил Гумуштагин. – Но это нарушение договора с Балдуином.
Нур ад-Дин кивнул.
– Наконец приближается война. Я отправил послание эмирам и шейхам, чтобы они собирали войска. Мы должны быть готовы нанести удар! – Собравшиеся эмиры согласно закивали.
– И откуда мы начнем наступление? – спросил Юсуф.
– Начнем с Акры, – ответил Нур ад-Дин. – Мы захватим главный порт франков, разрежем их земли надвое, отсечем Иерусалим от Триполи и Антиохии на севере. Как только Акра окажется в наших руках, мы сможем повернуть на юг и взять Иерусалим. Их королевство падет.
– Да будет на то воля Аллаха, – пробормотало несколько эмиров.
Остальные хлопнули ладонями о пол, чтобы показать свое одобрение. Юсуф откашлялся.
– Прошу меня простить, малик, но не останется ли Алеппо без защиты, если мы нанесем удар по Акре?
Эмиры стали бросать на Юсуфа гневные взгляды, но Нур ад-Дин кивнул:
– Ты прав, Юсуф. – Он повернулся к Ширкуху: – Расскажи о нашем плане.
– Мы разделим нашу армию на две части, – начал объяснять Ширкух. – Я буду руководить войсками в Алеппо, Нур ад-Дин поведет основные силы в сторону от Дамаска. Мои воины пересекут долину Кадиша в направлении Триполи, чтобы отвлечь франков и помешать им напасть на Алеппо. Когда франки выступят против нас, Нур ад-Дин двинется к Акре и захватит по пути замок Банияс.
Нур ад-Дин усмехнулся:
– Можно не сомневаться, что армия франков покинет долину Кадиша и отправится на помощь Акре. Когда они доберутся до города, моя армия вступит с ними в сражение, а армия Ширкуха нанесет удар с тыла. – Он свел ладони вместе. – Мы раздавим их.
– Великолепный план, малик, – сказал евнух Гумуштагин.
– Мы избавимся от франков раз и навсегда, – согласился Усама.
Юсуф нахмурился.
– Но мы не можем нарушить договор с королем франков, основываясь только на слухах.
– Верно, Юсуф, – согласился Нур ад-Дин. – Нам нужно нечто большее, чем слухи. Вот почему я решил послать тебя на земли франков, чтобы ты выяснил, как обстоят дела на самом деле. Ты отправишься туда завтра.
Юсуф поклонился:
– Для меня честь служить вам, малик. С вашего разрешения я пойду готовить своих людей.
– Возьми с собой не более дюжины мамлюков, чтобы не привлекать внимания, – сказал Нур ад-Дин. – И не бери франка Джувана.
– Но он капитан моей личной охраны. Его долг состоит в том, чтобы меня охранять.
Нур ад-Дин нахмурился:
– Я знаю, что ты ему безоговорочно доверяешь, но он другой веры. Он перережет тебе горло и сбежит к франкам при первом же удобном случае. – Несколько эмиров согласно закивали.
Юсуф посмотрел Нур ад-Дину в глаза.
– Прошу меня простить, мой господин, но вы не знаете Джона, как его знаю я. Я готов доверить ему свою жизнь. Он поедет со мной.
Нур ад-Дин ничего не ответил. Его золотистые глаза пристально всматривались в Юсуфа. Наконец малик кивнул.
– Ладно, но присматривай за ним. Ты можешь идти. – Юсуф встал и открыл дверь. – Подожди, – позвал Нур ад-Дин, и Юсуф на него посмотрел. – Не подведи меня, Юсуф. Принеси мне войну.
Читать бесплатно другие книги:
