Нежная мятежница Линдсей Джоанна
— А сейчас, уже имея представления о многом?
— Думаю, что упаду в обморок сразу, как только окажусь в доме.
Энтони захохотал, но тут же поперхнулся смехом — в двери появилось стоическое лицо Добсона. Реакция дворецкого слегка разочаровала Рослин. Парень вел себя так невозмутимо, будто встречать хозяина с женщиной на руках было для него привычным занятием. Но уже через мгновение она поняла, что это была лишь маска. Как только Энтони вошел, физиономия дворецкого ожила и на ней появилось выражение крайнего удивления. Бедняга не подумал, что женщина его видит, а она поспешила спрятать улыбку за плечом мужа.
Но, получив определенное удовольствие от наблюдения за дворецким, Рослин не заметила появления еще одного человека. В холл вошел Джеймс Мэлори с бокалом какого-то напитка в руках. Если он и был удивлен, то заметить это по нему было очень трудно. По крайней мере голос, который заставил ее обернуться, звучал как всегда со спокойной иронией.
— Честно говоря, не рассчитывал, что стану свидетелем такого появления…
— Я тоже не надеялся увидеть тебя сейчас здесь, — парировал Энтони, продолжая идти по направлению к лестнице. — Но уж коль скоро ты здесь, то хочу сообщить тебе, что на этой девушке я женился.
— Что ты несешь, черт побери!
— Он сказал правду, — подтвердила, чуть не рассмеявшись, Рослин. Эффект, произведенный на Джеймса, развеселил ее больше, чем обескураженная физиономия Добсона. — Неужели вы думаете, что в противном случае я позволила бы ему перенести меня на руках через этот порог?
Энтони, взглянув на Джеймса, в свою очередь, даже остановился, удивленный тем, что смог привести в замешательство своего непробиваемого братца.
— Слава Богу, Джеймс, я увидел то, чего ждал всю жизнь: ты лишился дара речи. Но надеюсь, ты поймешь меня, если я не стану дожидаться, когда ты очухаешься?
С этими словами Энтони стал подниматься к себе.
— Ты не думаешь, что мы ведем себя не очень прилично? — прошептала Рослин, когда они достигли второго этажа. Однако по голосу чувствовалось, что встреча с домочадцами ее весьма позабавила.
— Ничуть, — поспешил он опровергнуть ее предположение. — Просто я хочу хоть чуть-чуть побыть с тобой наедине. Очень скоро на нас набросятся все мои родственники с поздравлениями и бесконечными вопросами.
Как раз в этот момент они оказались в комнате, и Энтони, опершись спиной о дверь, облегченно вздохнул.
— Наконец-то мы одни.
Прежде чем Рослин успела что-то ответить, он осторожно опустил ее ноги, но так, что они едва касались пола. При этом он повернул ее к себе, и она оказалась как бы лежащей на нем. В таком положении они застыли на несколько мгновений, наслаждаясь одиночеством и тишиной. Он нежно целовал ее в губы, а Рослин, лишь почувствовав ласковое прикосновение его пальцев, медленно открыла глаза. И первое, что она увидела, — это пылающий страстью взгляд.
— Ты когда-нибудь задумывалась, что первая брачная ночь — единственная, когда все знают, чем ты намерена заняться в постели? Ах, любимая, мне так нравится, когда ты краснеешь из-за меня. — Его голос был нежным и ласковым.
— Как раз последнее, с тех пор как я встретила тебя, происходит со мной весьма часто.
Не столько фраза, сколько ритм немного гортанного голоса, которым она была произнесена, довели и так обостренные чувства Энтони до крайнего предела. Он отстранил ее от себя. Руки его дрожали. Из горла вырвался приглушенный стон.
— Я был безмозглым идиотом, заставляя себя ждать так долго этого момента. Даю тебе пять минут, Рослин, чтобы ты сделала то, что считаешь нужным. Но ради всего святого, сжалься надо мной и будь в постели, когда я вернусь.
— Хочешь, чтобы я надела что-то легкое и возбуждающее?
— О Боже, нет! Боюсь, что сейчас я просто не выдержу такой добавки, — почти прокричал Энтони, бросаясь в свою гардеробную.
Рослин осталась одна. На лице ее блуждала счастливая улыбка. Грудь распирало сладостное ожидание. Неужели она смогла довести Энтони — этого знатока женщин — до такого состояния? Невероятно! Однако и сама она далеко не так спокойна, как хотелось бы. Конечно, зная, что должно случиться, чувствуешь себя гораздо легче. Неизвестное всегда пугает. К тому же она испытывает сейчас очень сильное влечение к Энтони.
Пальцы с трудом подчинялись, когда Рослин начала расстегивать пуговицы, и она даже удивилась, что справиться с этим ей удалось весьма быстро. Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Уши улавливали каждый шорох за дверью. То, что она может открыться в этот момент, казалось ужасным. Наконец с раздеванием было покончено, и она нырнула в постель. Теперь Рослин не знала — стоит ли укрываться простыней целиком, или лучше встретить мужа обнаженной. Победу одержала врожденная стеснительность. Интересно, избавится она от нее, когда таких ночей пройдет много? Может, в конце концов она просто привыкнет к ним и станет равнодушной? Вряд ли. Только не с Энтони.
Энтони появился в длинном темно-красном халате. И только тут она вспомнила, что не надела даже обычную ночную рубашку. Но на этот раз стеснительность беспокоила ее недолго. Так ли уж неприлично ожидать мужа обнаженной? Скорее всего нет, по крайней мере сегодня. Поощряющая улыбка Энтони показала, что она не ошиблась.
— Ты позволишь? — спросил он, присаживаясь на кровать и доставая булавку, скрепляющую ее прическу.
Рослин, будто удивляясь, потрогала упавший на плечо золотой локон:
— Ой, я забыла.
— Я рад этому.
И он действительно был рад. Энтони любил это красное золото ее волос, любил ощущать его своими руками, испытывал наслаждение, разгребая его пальцами. Но вот все шпильки и булавки удалены. Однако руки остались на ее голове. Совершая какие-то колдовские пасы, они наполняли ее тело нежным теплом. Глаза сами собой закрылись. На губах появилась блаженная улыбка.
— Как приятно… — тихо прошептала она.
— Да? А что ты скажешь об этом?
Губы Энтони коснулись ее виска, скользнули вниз, замедлив движение для долгого, горячего поцелуя. Рослин еще ощущала его вкус, а они уже опускались все ниже и ниже к ее груди. Горячие мурашки искрами пробежали по всему ее телу.
— Как это приятно…
Энтони довольно усмехнулся:
— А скажи мне, любимая, ты веришь, что похожее было у нас всего лишь прошлой ночью? Мне кажется, прошла целая вечность.
Сложив ладонь лодочкой, Рослин провела ею по его подбородку. Затем коснулась подушечками пальцев губ.
— Всего одну вечность?
— Рослин!.. — выдохнул в приступе нежности Энтони, целуя ее пальцы.
Неотрывно смотрящие на нее глаза стали почти черными. Накал чувств сделался осязаемым: от нее к нему и от него к ней передавались теплые импульсы. Прокатываясь внутри возбуждающей волной, они отзывались в ушах Рослин звоном колокольчиков. Она оставалась неподвижной под воздействием гипнотического взгляда. Энтони, дернув плечами, сбросил с себя халат, затем стянул прикрывающее ее одеяло и накрыл ее своим телом. Соединившие их поцелуи были столь долгими и страстными, что Рослин буквально обезумела от вожделения, и как только слияние их тел стало реальностью, высшая его точка наступила немедленно. Гортанный вскрик удовлетворенной женщины раздался в тот самый момент, когда и Энтони достиг вершины наслаждения.
Дыхание начало постепенно выравниваться. Но как хотелось продлить то состояние расслабленного блаженства, которое невидимым коконом сковало ее тело! Боясь вспугнуть его, Рослин не шевелилась. Без движений лежал и Энтони. Голова его покоилась на плече жены. Возбужденное горячее дыхание ласкало шею, заставляя слегка шевелиться локоны волос. Они защекотали плечо Рослин, и она вздрогнула. Движение было едва заметным, но, как оказалось, достаточным, чтобы вывести из оцепенения Энтони.
— Я, черт побери, вел себя как неопытный юнец, — произнес он, грустно вздыхая. — Спешил, был нетерпелив. Ты имеешь все основания как следует наказать меня.
— За что?
— Неужели, ты не понимаешь сама…
— Нет, не понимаю, Энтони.
— За то, что не сдержал себя. Для мужчины моего возраста и опыта такие вещи непростительны. Все из-за тебя. Это ты заставила меня потерять голову.
— Это так плохо?
— Скоро ты узнаешь, что значит заниматься любовью с опытным мужчиной.
— Честно говоря, пока мне кажется, что ты просто напрашиваешься на комплимент, — рассмеялась приглушенным грудным смехом Рослин. — Может, с твоей точки зрения, ты и вел себя как-то не так, но я чувствую совсем обратное. Ты был просто великолепен.
На губах Энтони появилась его знаменитая, превращающая женские сердца в мягкий воск улыбка. Ей вновь стало трудно дышать. Приоткрывшиеся губы сами потянулись к нему. Однако, к разочарованию Рослин, ответного движения не последовало. Более того, Энтони прикрыл удивленную супругу простыней, встал, поднял с пола халат и набросил его на плечи. Правда, через мгновение он снова присел на кровать, но на самый краешек, на некотором расстоянии от нее. Рослин ощутила смутную тревогу.
— А теперь, дорогая, пора перейти к тому, что может дать тебе повод пошуметь, — сказал он с наигранным вздохом.
— Пошуметь? — заморгала глазами Рослин.
— Конечно, ведь у тебя такой необузданный темперамент!
Она улыбнулась, полагая, что он опять намеревается поддразнить ее.
— Ты полагаешь, что я должна срочно обуздать его?
— Это было бы неплохо, поскольку я вынужден наконец признаться, что обманул тебя сегодня.
— В каком смысле?
— Не догадываешься, любимая? Дело в том, что на самом деле я вовсе не собираюсь поддерживать отношения со своими любовницами и хочу стать примерным мужем. Это серьезный удар по твоим планам, не так ли?
— Но ты же согласился!
На этот раз в его улыбке отразилось то, что принято называть мужским превосходством.
— Признаюсь тебе, что сегодня я мог бы согласиться с чем угодно, лишь бы добиться нужного мне ответа, даже письменное обязательство мог бы дать. Но к счастью, по данному вопросу наших отношений ты его не потребовала.
Рослин недоуменно посмотрела на него, чувствуя, как недавняя приятная вялость и спокойствие вытесняются в ней нарастающим раздражением. Похоже, он сыграл с ней очередную шутку, попросту одурачил ее.
— Так ты женился на мне обманом!
— Я стал твоим мужем с самыми искренними намерениями.
— Но я же предложила тебе то, о чем любой может только мечтать, парень!
— Однако как раз мне это совсем ни к чему. Если ты хорошенько подумаешь, то и сама поймешь, милая, сколь абсурдным является твое требование. Не ты просила взять себя в жены. Жениться на тебе решил я сам, и, знаешь ли, подобное со мной произошло впервые. Решение не было для меня легким. И уж коль я принял его, то совсем не для того, чтобы иметь любовниц. Их в моей жизни было достаточно. Сейчас мне нужна жена.
Ситуация действительно была довольно нелепой. Спокойный тон, которым Энтони отвечал на ее выпады, заставил Рослин немного устыдиться. Но сдаваться она не собиралась. Лишь говорить начала тише.
— Это ты сейчас говоришь так. Что будет через месяц, не говоря уж через год? Твои глаза очень скоро сами начнут рыскать по сторонам.
Энтони улыбнулся, хотя и отдавал себе отчет в том, что рискует рассердить ее этим еще больше.
— Мои глаза рыскали по сторонам, как ты изволила выразиться, в течение последних девятнадцати лет. Почему бы им не отдохнуть, а, Рослин? Они остановились на тебе и не хотят отправляться в новые странствия.
В глазах Рослин загорелись сердитые искры.
— Так ты еще и находишь возможным шутить надо всем этим? Ну тогда позволь мне сказать…
Но Энтони не позволил даже закончить фразу. Резко наклонившись, он обхватил ее за талию и подвинул к себе через всю кровать, оказавшись прямо над ней. Простыня слетела, обнажив тело Рослин, но она была слишком разгневана, чтобы заметить это. Зато Энтони видел все. Нечто, подобное электрическому разряду, пробежавшему по его животу, настоятельно возвестило, что пора прекращать эту перебранку и возвращаться к тому, что положено делать в первую брачную ночь. Глупая девочка! Злиться из-за того, что ему не нужен никто, кроме нее? Она же должна быть счастлива. Сцены устраивают как раз из-за обратного. Но он знал, что будет именно так, и, как опытный игрок, припас запасной ход.
— Что ты скажешь насчет компромисса, любовь моя? Ты по-прежнему настаиваешь на том, чтобы у меня была любовница?
— Провались все пропадом! Разве не об этом я тебе все время талдычу? — выпалила она.
— Очень хорошо. — Взгляд Энтони прошелся по ее лицу, остановившись на губах. Голос зазвучал с задушевной нежностью: — А ты сама не могла бы взять на себя ее роль?
— Я?
— А кто же еще? — притворно удивился он, глупо улыбаясь. — Так уж получилось, что ты на данный момент единственная женщина, которая меня интересует.
— Ты прекрасно понимаешь, что я имела в виду совсем другое.
— Возможно. Но это единственное, на что я способен сейчас.
Рослин несколько секунд молчала, соображая, правильно ли она поняла смысл его ответа.
— Существует же женщина, с которой ты встречался до сегодняшнего дня?
— Безусловно, и даже не одна. Но никого из них нельзя считать моей постоянной любовницей. К тому же, да будет тебе известно, ни с одной женщиной я не встречался с тех самых пор, как увидел тебя. Но дело даже не в этом, моя сладкая, а в том, что я не хочу видеть в моей постели никого из моих прежних знакомых или заводить для этого новых. Вот так сильно тебе удалось прилепить меня к себе. Что же тут поделаешь?
— Можешь ты хоть один раз поговорить со мной серьезно, Энтони! — взмолилась раздраженная Рослин.
— Я за всю свою жизнь не был столь серьезен, как сейчас, дорогая. Я честно говорю, что хочу только тебя. Как я могу при этом заниматься любовью с какой-то другой женщиной? Заставить себя усилием воли желать кого-то в таких делах невозможно. Или ты думаешь иначе?
В глазах ее мелькнули замешательство и интерес. Но уже через секунду Рослин, нахмурившись, поджала губы.
— Все, что ты сказал, вовсе не означает, что ты рано или поздно не встретишь женщину, которая тебе понравится.
Энтони утомленно вздохнул:
— Если это когда-нибудь случится, то клянусь тебе, Рослин, мне достаточно будет представить тебя такой, какой ты сейчас находишься здесь передо мной, и этот образ вытеснит любую другую.
Она издала звук, очень смахивающий на усмешку.
— Прекрасно сказано. Отдаю тебе должное. Но не забывай, мне известно, что ты не любишь меня.
Энтони прижал ее к кровати своим телом.
— Тогда нам стоит разобраться в том, что я чувствую, не так ли? — Голос его был нежен, но было очевидно, что он начинает терять терпение. — Так, прежде всего страстное желание обладать тобой. Такое сильное, что я, черт побери, боялся притронуться к тебе, чтобы снова не потерять рассудок. Еще во мне проснулся собственник: хочется, чтобы ты принадлежала только мне. Это чувство я вообще впервые обнаружил в себе недавно. Видимо, оно связано с ревностью, которая терзает меня вот уже несколько недель.
Глаза Рослин округлились. Реакция, судя по всему, была несколько неожиданной для него.
— Только не говори, что все это тебя крайне удивляет, дорогая моя.
— Ты ревновал? Но к кому?
— Да чуть ли не к каждому, черт бы их всех побрал, даже к моему ветреному братцу. Открою тебе правду, раз уж на то пошло: все те джентльмены, которые числились в твоем списке, вполне подходили в качестве женихов, разве что за исключением Флеминга. Он парень действительно странноватый. Но обо всех других я просто солгал тебе. Солгал, потому что не мог даже думать о том, что кто-то из них может обладать тобой.
Он прижал ее к кровати, ожидая, что это признание вызовет самую бурную реакцию. Но Рослин и не пыталась вырваться. Наверное, удивление оказалось слишком сильным…
— Тогда ты, должно быть, меня… — зашептала она растерянно, боясь произнести то, о чем думает.
— Проклятие! — взорвался наконец Энтони. — Да неужели я бы женился на тебе, будь по-другому?
Вспышка гнева не произвела на Рослин ни малейшего впечатления.
— Ты женился на мне, чтобы помочь выбраться из затруднительной ситуации, — напомнила она, — и я благодарна тебе за это.
Он прикрыл глаза, моля Бога о том, чтобы окончательно не взорваться.
— Милая моя, если бы я просто хотел тебя выручить, я быстренько нашел бы способ заставить твоего надоедливого кузена отказаться от надежд на наследство. С твоей внешностью подобрать тебе жениха не представляло труда. Но ты была нужна мне самому. В этом все и дело. — Энтони на мгновение смолк, чтобы заговорить уже более строгим тоном: — И если ты мне еще раз предложишь развлечься с другой женщиной, поверь, дорогая, я поступлю так, как поступали мужья в добрые старые времена: как следует поколочу тебя. Теперь тебе должно быть все ясно. Других женщин не будет — ни сейчас, ни в будущем.
Он ждал ответа. Ждал, что она опять огрызнется, и все начнется сначала. Но ответ оказался совсем иным: лицо Рослин расцвело улыбкой, прекрасные глаза наполнились теплом, и в них замелькали чудесные золотистые искорки. Неожиданная перемена произвела на Энтони ошеломляющее воздействие. Он замер, не зная, что делать дальше.
— Ты вроде упоминал о том, что продемонстрируешь, как ведут себя опытные мужчины? — подсказала она ему. — Я вроде бы смогу судить об этом…
— От этого обещания я не отказываюсь, любовь моя, — рассмеялся счастливый Энтони. — Теперь уж я не опозорюсь.
…Ночь была великолепна. Все разъединяющее их исчезло. Они хотели одного, и все было, как они хотели.
Глава 23
— Ах, ну и дела. Посмотрите на нее, сидит себе и улыбается.
Рослин слегка повернула ручное зеркальце таким образом, чтобы увидеть в нем вошедшую Нетти. Она попыталась придать своему лицу более серьезное выражение, но улыбка только расширилась, а в глазах, когда она посмотрела на служанку, плясали озорные огоньки.
— Я улыбалась? Сама не могу представить из-за чего.
Нетти фыркнула, демонстрируя неудовольствие, хотя уголки ее губ подергивались, и было видно, что она и сама готова рассмеяться.
— Наверное, ты весьма доволен собой. Так, что ли?
— Да! — радостно воскликнула Рослин, отбрасывая всякое притворство. — О, Нетти, я никогда не думала, что могу быть так счастлива!
— Ага, оно и понятно. Экого красивого парня ты сумел подцепить. Но почему ты до сих пор хранил в секрете, что имеет на него виды?
— Да никаких секретов не было. Я вовсе не рассматривала его в качестве жениха. Поверь, Нетти, его предложение было для меня столь же неожиданным, как и для всех остальных.
— Ну раз ты счастлива, то большее мне просить у Бога пока нечего. Я и не думайт, что все может выйти так хорошо в такой спешке. Я готова даже мириться, что этот дом так неудобно обставлен, будто спартанец какой-то в нем живет, и слуги — этакие английский снобы.
— Ты уже видела Добсона, насколько я понимаю? — хмыкнула Рослин.
— О, этот грубиян. Да. Он такой холодный. Надо же было где-то откопать этакую физиономию, чтобы назначить отвечать за вся другие слуги. А вдобавок здесь почему-то нет домоуправительницы. Вообще нет женской обслуги. Только несколько девонек приходят пару раз в неделя наводить чистоту. Даже готовит здесь мужчина! Один повар, правда, специально взяли для тебя.
— Все понятно, Нетти. Кое-что тебя, здесь огорчает. Но не принимай это близко к сердцу. Не забывай, дом этот до сих пор был резиденцией холостяка. Чего же ты от него хочешь? Но я уверена, Энтони не будет возражать, если мы внесем кое-какие изменения. Думаю, следует купить новую мебель, — Рослин обвела взглядом спальню, прикидывая, какой она должна стать, — подумать о слугах. Так что дел на ближайшие недели у нас будет достаточно.
— Подумайт и о расходах на меня. Возможно, их надо сократить. Не забывай, у тебя теперь имеется муж, и ты должна спрашивать его прежде, чем потратить деньги. Мужчины особенно придирчивы к этому.
— Ну уж здесь твое беспокойство излишне, Нетти. Я не собираюсь тратить его деньги. У меня и своих достаточно.
— Тебе бы все-таки лучше поговорить обо всем этом сначала с ним, девонька. Мужчины порой находят удовольствие, когда платить сам по счетам своей жена. Ты знаешь об этом? Твой беда, что ты сама заботится о себе так давно, даже еще до того, как Дункан скончался, упокой Господь его душу. Но теперь ты есть не просто свободная девонька, а жена. Ты должен постоянно помнить об этом и делать многие вещи совсем не так, как прежде, только тогда в ваша семья будет мир и согласие.
В этот момент в дверь постучали.
— Это принесли тебе вода для ванны. Ты должна спешить, чтобы позавтракать с мужем, или у тебя имейся время…
— Времени у меня полно, Нетти. Насколько я понимаю, Энтони ушел. Правда, я спала и не очень помню, что он говорил мне, — начала объяснять Рослин, почему-то слегка краснея. — Кажется, он упомянул что-то о своей ежедневной верховой прогулке и о намерении уладить какие-то дела. В общем, думаю, раньше, чем к обеду, ожидать его не стоит. А посему я собираюсь посвятить сегодняшний день знакомству с домом и слугами. Еще мне надо написать записку Франсес и объяснить ей наконец, что со мной произошло.
Рослин замолчала, решив, что после бессонных ночей задуманных дел вполне на сегодня достаточно.
Через час, надев удобное платье из бежевого муслина, расписанное желто-розовыми весенними цветами, она вышла из комнаты Энтони, которая теперь стала и ее. Оказавшись в небольшом коридоре, Рослин остановилась. Кроме этих помещений, практически все остальные были ей незнакомы. Ничего. Собственно, исправить это она сегодня и собралась. Однако, судя по всему, без помощи Добсона здесь не обойтись. Ведь в доме, как выяснилось, проживают еще два представителя семейства Мэлори, а значит, еще и не каждую дверь она может открыть без опасения наткнуться на кого-то из них.
Вспомнив об этом, Рослин задумалась о своих соседях: брате и сыне Энтони. Интересно, кстати, признается ли наконец муж, что Джереми Мэлори его родное дитя? Наверное. Какой смысл отрицать это теперь по крайней мере перед ней? Парень очень красив. Таким сыном можно гордиться. К тому же он — точная копия отца. Вообще Энтони ведет себя смешно, скрывая свое отцовство. Достаточно просто взглянуть на Джереми, чтобы разоблачить его ложь. Впрочем, как бы то ни было, она с парнем намерена подружиться. С ним скорее всего проблем у нее в будущем не будет. А вот Джеймс? Вряд ли стоит сближаться с ним. Скорее, следует держаться поосторожнее. Может, стоит рассказать Энтони, что Джеймс целовал ее? Или муж уже знает об этом. Говорил же он, что ревновал ее к брату.
Рослин улыбнулась, припоминая дурацкий ночной разговор. Как это Энтони удалось, она до сих пор не понимала, но он почти доказал ей, что сумеет стать отличным мужем. Все ее возражения и предубеждения относительно повес и развратников он сумел каким-то чудом превратить в прах, убеждая, что как раз он и станет верным и преданным спутником жизни. Она всем сердцем поверила, что он не обманывает ее и почувствовала себя очень счастливой. Да и что еще могла желать женщина лучшего, нежели заполучить в мужья Энтони Мэлори, стать для него главной и единственной? Но до конца ли он любит ее? Если даже и нет, любовь придет. Обязательно. Не может не прийти.
— Что вы здесь делаете, поглоти меня бездна?
Это был Джереми. Решив подняться наверх, он вдруг натолкнулся на Рослин и пришел в такое удивление, что выпалил первую пришедшую ему на ум фразу и так и застыл с открытым ртом. Реакция явно свидетельствовала, что о женитьбе Энтони парень ничего не знает. Какой-то бесенок внутри Рослин надоумил ее воспользоваться этим для небольшого розыгрыша.
— Я провела здесь ночь, разве тебе об этом неизвестно?
— Провели ночь? — повторил он как эхо.
— Да, а теперь хочу осмотреть дом.
— Но… Но здесь же живут одни холостые мужчины!
— Однако не все же комнаты они занимают? И мне кажется, этому дому не помешало бы женское присутствие.
— Ему не помешало бы? — ошеломленно затряс головой Джереми. — Но это же будет неприлично, разве нет?.. Я имею в виду, что вы — леди… В общем, вы понимаете, что я имею в виду. Да. Так не принято.
— Не принято? — хмыкнула Рослин. — Тогда мне придется поговорить с твоим отцом. Это он настаивает, чтобы я осталась;
— Он? — чуть не задохнулся от удивления парень. — Поглоти меня бездна! Он это сделал! Дядя Тонни подпрыгнет до потолка от злости. Тонни же сам положил на тебя глаз. Да он просто вышвырнет нас отсюда, черт побери…
— Джереми, — произнесла Рослин мягко, решив прекратить игру. Расстраивать парня до такой степени она вовсе не хотела. — Поверь мне, тебе нет нужды притворяться. Я знаю, что Энтони твой отец. Извини меня за глупый розыгрыш. Надо было сразу сказать, что осталась я здесь, поскольку вышла за твоего папу замуж. Ему бы и самому следовало сообщить тебе об этом.
Джереми вновь несколько мгновений ошеломленно смотрел на нее, раскрыв рот. Наконец в глазах его мелькнуло понимание.
— Мой папа — Энтони?.. Вы вышли за Энтони Мэлори?
— Не очень-то правильно с твоей стороны выказывать такое удивление.
— Но… Я не могу поверить. Тонни женился? Он не мог бы…
— Почему нет, хотелось бы мне знать?
— Да просто не может этого сделать и все. Он убежденный холостяк. За ним бежит любая женщина, стоит ему лишь ее выбрать. Зачем ему жена?..
— Поосторожнее, парень, — резко оборвала его Рослин. — Твои слова звучат довольно оскорбительно.
— Я… Прошу простить меня, леди Чедвик, — забормотал, краснея, Джереми. — Я не имел в виду ничего обидного.
— Я теперь леди Мэлори, запомни Джереми, — произнесла она, протягивая руку, чтобы он мог видеть ее обручальное кольцо. — Мы поженились вчера вечером, а твоя кузина Реджина была при этом свидетельницей. Так что придется тебе поверить, парень. У меня нет причин обманывать тебя. А когда вернется отец, можешь спросить у него самого.
— Мой отец тоже был в Силверли?
— Как же ему не быть на собственной свадьбе? — вздохнула Рослин.
— Да нет же, я говорю о Джеймсе. Он на самом деле и есть мой отец, поверьте.
Настала ее очередь удивляться. Джереми был слишком растерян сейчас, чтобы солгать.
— Но ты так сильно похож на Энтони…
— Я знаю, — улыбнулся он. — Но не я один. Реджина, например, и Эмми, дочь дяди Эдварда. Мы все похожи друг на друга. Говорят, что и Мелисса, мама Реджи, тоже была нашего типа. Но я ее не видел. Она умерла, когда Реджи была еще маленькой. Нас пятеро, кто пошел в мою прабабушку Мэлори. Все остальные в семействе Мэлори блондины.
— Чувствую, что мне еще предстоит узнать много интересного об этой семье. Она такая большая!
— Так он действительно женился на вас? В самом деле?
— Да, Джереми, он в самом деле женился на мне. — Рослин улыбнулась, спускаясь на несколько ступенек и беря паренька за руки. — Идем, я расскажу тебе об этом деле все, что тебя интересует. Джеймс, твой отец, кстати, присутствовал при том, как Энтони переносил меня на руках через порог этого дома. Кажется, его удивление было больше твоего.
— Уж в этом я не сомневаюсь, — засмеялся Джереми несколько грубоватым для своего возраста, но очень заразительным смехом.
Глава 24
И в этой таверне появление Энтони и Джеймса вызвало почти такой же эффект, как и во всех остальных, где они побывали за сегодняшний день. Когда они вошли и остановились, чтобы оглядеться в тусклом переполненном людьми помещении, присутствовавшие в нем начали один за другим поднимать головы и, подталкивая своих менее внимательных товарищей, поглядывать в сторону братьев Мэлори. Обычный гам питейного заведения постепенно смолк, сменившись напряженной тишиной, столь же, видимо, зыбкой, как обволакивающие столики струи табачного дыма.
Хозяйничающий в тавернах простой люд и постоянно их посещающие городские подонки не очень любят, когда в их владения вторгаются щеголи из респектабельных кварталов. У какого-нибудь бедолаги, заливающего здесь свои житейские неудачи, всегда достаточно оснований для ненависти к богатеньким счастливчикам, и кулаки его неизбежно начинают чесаться при одном виде хорошо одетого джентльмена. Вечером в таких местах и подавно никто не поклонится тем, на кого гнул спину в течение дня. Скорее их хозяин сам очутится на полу от Увесистого удара, а затем его, полумертвого, а то и вовсе бездыханного, найдут где-нибудь на одной из соседних улиц.
Но заминку в таверне вызвало не столь само появление двух явных аристократов, сколько их внушительный вид. Они вовсе не походили на тех хлипких щеголей, которые презирали постоянных посетителей таверн при свете дня, но начинали подыгрывать им, порой попадая сюда вечером. Нет, от этих двоих исходило нечто такое, что заставляло образумиться и самую затуманенную винными парами головушку. Если многие поначалу подняли глаза именно для того, чтобы прикинуть, как побыстрее устроить веселую заваруху, то, повнимательнее приглядевшись, они быстро изменили свои намерения. Даже самые отчаянные решили, что безопаснее просто не обращать внимания на двух новых посетителей, и потихоньку начали возвращаться к своим напиткам и обычным развлечениям.
В результате молчаливая пауза продолжалась секунд двадцать, и Энтони ее даже не заметил. Он и без того чувствовал себя разбитым и усталым, да и выпивка давала о себе знать. Ведь чтобы задать свои вопросы хозяевам девяти таверн, которых они уже обошли, волей-неволей приходилось что-то заказывать. Джеймс, в отличие от брата подмечавший подобные изменения сразу, в очередной раз обругал себя за то, что не оделся для этой прогулки надлежащим образом. Известно же, что одежда призвана помогать человеку приспособиться в окружающей среде. А сейчас их наряды только мешали. Кто, однако, мог знать, что затея эта обернется столь долгими скитаниями по злачным местам.
Энтони, оглядевшись по сторонам, начал уже подумывать, что на сегодня они могут и завершить свои странствия, но тут взгляд его наткнулся на рыжеволосого мужчину, стоявшего у стойки. Взглянув на брата, он слегка повел головой в сторону буфета. Теперь парня, заинтересовавшего Энтони, увидел и Джеймс. Рыжий цвет его волос, конечно, еще не говорил, что перед ними Джорди Камерон, но по ним вполне можно было сделать вывод, что мужчина скорее всего шотландец. Старший из братьев тяжело вздохнул, успокаивая себя в душе тем, что по крайней мере они наткнулись на нечто определенное, а значит, появился шанс закончить розыски. Гоняться по Лондону неизвестно за кем отнюдь не было его любимым занятием. Но что поделаешь?
— Почему бы нам не присесть за тот столик? Может быть, удастся выудить что-нибудь полезное для себя, — предложил Джеймс, указывая взглядом на свободные места неподалеку от буфета.
— А почему бы мне просто не подойти к нему и не расспросить? — выдвинул контрпредложение Энтони.
— Здешние ребята не любят, когда их расспрашивают, малыш. У любого из них, как правило, имеется за душой нечто, что необходимо скрывать. Неужто ты до сих пор этого не понял?
Энтони нахмурился, но кивнул головой в знак согласия с братом. Конечно, Джеймс прав. Все, с кем они разговаривали сегодня, не рассказали им практически ничего. Но, провались они все пропадом, ему чертовски хочется домой, потому он и хотел побыстрее закончить все дела и с этим рыжеволосым. Его в конце концов ждет жена, и второй день своей женатой жизни он рассчитывал провести совсем не так, как это вышло.
То, что, по их предположениям, должно было занять не более нескольких часов, превратилось в бесконечную нудную комедию. Хотя начиналось все как нельзя лучше. Энтони рассказывал брату о Джорди Камероне, объясняя причины своей спешки с женитьбой, когда прервать их завтрак попросил разрешения Джон — парень, которого он посылал следить к дому Франсес. Он, оказывается, сумел обнаружить берлогу шотландца и сейчас принес ее адрес. Тогда Энтони почувствовал какое-то странное удовлетворение. Не то чтобы он собирался покалечить негодяя. Нет, скорее он просто показал бы ему, что способен на это. А кроме того, не терпелось сообщить этому Камерону хорошую новость о том, что Рослин теперь вне его Досягаемости, поскольку вышла замуж. Тот мог пропустить сообщение о свадьбе в газетах.
С первым неприятным обстоятельством они столкнулись весьма скоро. Оказалось, что Камерон уже съехал с той квартиры, адресом которой они располагали. Причем сделал он это только вчера вечером, а не сразу после побега Рослин. Очевидно, он не верил в возможность ее обращения к властям. Если, конечно, не был дураком, а им он, безусловно, не был. И все-таки, промучившись ночь, он решил съехать с квартиры. При этом знать о том, что Рослин вышла замуж, он еще не мог. Последнее и навело Энтони на мысль, что парень вряд ли отправился в свою Шотландию и скорее всего прячется где-то в Лондоне. Разузнать что-либо о нем, как решили братья, можно в каких-нибудь ночлежках или кабаках, что они и пытались сделать на протяжении дня, но практически безрезультатно.
Все, чем они располагали, было описание Джорди Камерона, как его представила им его бывшая квартирная хозяйка. Его полностью можно было отнести к сидящему за стойкой мужчине. Высокий, с рыжеватой, почти морковного цвета шевелюрой и светло-голубыми глазами. Да, представительная фигура и симпатичная внешность. Глаз, правда, Энтони не видел. Но все остальное вполне соответствовало описанию миссис Пим, даже относительно шикарная для здешней обстановки и подобранная со вкусом одежда. Рыжеволосый был не один. Рядом с ним стоял мужчина высокого роста в шерстяной кепке, так низко надвинутой на глаза, что даже с довольно близкого расстояния невозможно было разглядеть черты его лица. Не исключено, что он был одним из подручных, нанятых Джорди.
После всего, что ему пришлось пережить сегодня, младший лорд Мэлори уже готов был не просто слегка поколотить разыскиваемого кузена, а дать куда более серьезный выход своей бушевавшей натуре. Остаться из-за какого-то негодяя без обеда и ужина, лишиться удовольствия любовных утех с молодой женой! Хотелось бы, черт побери, надеяться, что Рослин оценит усилия, которые он предпринимает ради нее.
Энтони проследовал за братом к столику, за которым уже успели разместиться двое довольно свирепого вида мужчин. Через секунду он стал свидетелем весьма примечательной сцены. Джеймс подошел к столику и, ни слова не говоря, уставился на парней. Те с необычайной поспешностью освободили свои табуреты. Энтони это изрядно позабавило. Настроение немного улучшилось.
— Удивляюсь, как тебе удается проделывать такие штуки.
— Какие штуки? — с самой невинной улыбкой поинтересовался Джеймс.
— Намекнуть одним взглядом зеленых глаз, что тот, кто смотрит в них, рискует здоровьем, а то и жизнью.
— Я вовсе не виноват, если этим ребятам показалось, будто я собираюсь их чем-то обидеть. Я самый миролюбивый парень, если сравнивать…
— С самим дьяволом? — предположил с усмешкой Энтони. — Хорошо, что Конни здесь нет. Он бы задохнулся от смеха, услышав сказки о твоем ангельском характере.
— Ну тогда и не думай ни о чем, малыш. Сейчас нам необходимо выпить, а то мы уж слишком выделяемся.
Энтони обернулся, подзывая взглядом официантку, и неожиданно получил несколько более того, о чем собирался попросить. На удивление симпатичная для подобного заведения стройная, гибкая девчонка уселась к нему на колени. Мягкие руки обвили его шею в недвусмысленном приглашении. Произошло это так быстро, что Энтони не успел и пошевельнуться, чтобы помешать ей, и теперь сидел обескураженный, не зная, что делать. К счастью, Джеймс, в свою очередь пораженный необычной растерянностью брата, пришел к нему на помощь.
— Ты выбрала неподходящего кавалера, милая девочка, — произнес он наставительным тоном, который заставил девицу обернуться и удивленно посмотреть в его сторону. Джеймс усмехнулся. — Ты наткнулась на несчастнейшее из созданий — женатого человека, к тому же страшно занятого в этот вечер. Между тем стоит тебе перенести свою очаровательную маленькую попку чуть в сторону, кое-что может встать для решения твоих проблем.
Девица захихикала. Грубые шутки Джеймса были как раз того сорта, к какому она привыкла. Но услышать их от такого элегантного джентльмена!.. Тем не менее она бросила еще один призывный взгляд на Энтони, внешность которого сразу поразила ее воображение. Хотя второй явно звал ее к себе, этот черненький заслуживал того, чтобы сделать еще одну попытку. Не обращая внимания на то, что Энтони стал совсем мрачным после слов брата, она обвила его шею локоном своих длинных белокурых волос и с помощью этого соблазнительного аркана подтянула его голову поближе к своей груди. При этом красотка возбуждающе заерзала на его коленях.
— Неужели тебе не хочется кое-чего, миленький? Я была бы счастлива…
После этих слов рассудок возобладал над похотью мгновенно. Энтони поставил соблазнительницу на ноги и слегка подтолкнул в сторону Джеймса.
— В другой раз, милая, — сказал он довольно ласково, хотя глаза его, встретившись с удивленным взглядом брата, сердито сузились.
Джеймса это, впрочем, нисколько не смутило. Он обхватил девицу за талию, успев многообещающе похлопать ниже спины, и, что-то прошептав ей на ушко, отправил за двумя порциями эля.
— Поймал свое счастье? — усмехнулся Энтони.
— Чтобы узнать, является этот рыжий тем, кто тебе нужен, или нет, милый мальчик, я немало потрудился сегодня. Я имею полное право получить компенсацию за свои труды, и эта девчонка вполне в качестве таковой сгодится.
— Ты прав, думаю, она для этого подойдет, — улыбнулся наконец Энтони. — Но не забудь, чьи колени она предпочла.
— Твоя недавняя победа, похоже, вскружила тебе голову, парень. Не хотелось бы огорчать тебя, но тебе необходимо понять разницу, возникшую между нами.
— Надеюсь, ты не скажешь, что я похож на человека, оплакивающего свое новое положение?
— Давай поговорим на эту тему потом, через некоторое время. Ведь вначале все видится в радужном свете.
Энтони безмятежно улыбнулся, показывая, что он не разделяет пессимизма брата. Но Джеймс этого не заметил. Он перевел взгляд на заинтересовавшую их пару, шепчущуюся о чем-то у буфета. Особое внимание привлек на этот раз низенький. Старший брат Мэлори хмуро разглядывал его задницу, столь приятно округлую, что ей бы следовало принадлежать женщине, а не мужчине. Младший через мгновение тоже обернулся в сторону буфета, потому что рыжеволосый, видимо, слегка повысил голос, и на расстоянии в шесть футов, которые их разделяли, отчетливо стало слышно, что говорит он с шотландским акцентом.
— Я услышал достаточно, — произнес Энтони, поднимаясь из-за стола.
— Ты еще ничего не слышал, — прошептал Джеймс, хватая его за руку. — Не теряй голову, Тонни. Мы не знаем, сколько из присутствующих здесь ребят могут получать от него жалованье. Куда полезнее, черт побери, подождать еще немного и посмотреть, покинет ли он эти апартаменты.
— Ты можешь ждать. А у меня дома — молодая жена, которую я и так уже оставил слишком надолго.
Энтони вырвал руку. Брат, видя, что достучаться до его здравого смысла уже невозможно, решил действовать.
Читать бесплатно другие книги:
