Нежная мятежница Линдсей Джоанна

Глава 20

— Не верю своим ушам! Тонни попросил твоей руки? Мой дядюшка Тонни?

— Понимаю тебя, — согласилась Рослин, не в силах сдержать улыбку при виде широко открытых в искреннем удивлении глаз Реджины. — Мне и самой-то верится с трудом.

— Это так неожиданно… Ну впрочем, он знает о твоих обстоятельствах. Но, Тонни!.. Как все странно… Хотя, раз уж он собрался завладеть тобой… О, это событие! Дядя Джейсон сойдет с ума, когда узнает! Да все остальные члены семьи тоже. Знаешь, мы уже все решили, что он никогда не женится. Великолепно!

Великолепно или нет — это еще спорный вопрос, но огорчать Реджину Рослин не хотела, а потому продолжала просто приветливо улыбаться ей. Решение было принято по пути в Силверли. Он оказался, к счастью, достаточно долгим, чтобы все обдумать. Именно к счастью, поскольку после приезда у нее не было ни минуты передышки. Сначала Нетти как следует всыпала ей. Справедливо, конечно. Но уж больно утомительным был разбор всех возможных последствий содеянного безрассудства. Затем Реджина посчитала необходимым услышать душещипательный рассказ о спасении из лап шотландского негодяя от самой Рослин. Оказывается, Нетти уже успела поведать ей кое-что, объясняя причины их неожиданного визита. А вскоре уже пришла пора предупредить, что Энтони вот-вот приедет за ответом. То, что Реджина и не подумала спросить, каким будет этот ответ, говорило о многом. Поверит ли она, когда Рослин скажет ей правду? Вряд ли. Ей и в голову не приходит, что женщина может отказаться от замужества с человеком, имеющим внешность ее любимого дядюшки. И действительно, наверное, трудно понять отказ такому дьявольски обаятельному мужчине, пусть и с не совсем безгрешным прошлым.

— Надо будет всем побыстрее сообщить, — восторженно щебетала между тем Реджина. — Если хочешь, я сама займусь этим. Вы, конечно же, захотите устроить свадебный пир сразу же после венчания в церкви…

— Никакой церкви, киска, — раздался вдруг голос Энтони, вошедшего безо всякого предупреждения в гостиную. — Можешь сообщить всем родственникам, что мы ждем от них поздравлений. А за священником я уже послал. Он пообедает с нами, а затем проведет требуемую небольшую церемонию. Надеюсь, такая скорость устраивает тебя, Рослин?

Энтони явно форсировал события. Рослин совсем не так представляла себе этот разговор. Но он уже смотрит ей в глаза и ждет, что она произнесет: да или нет. При этом, несмотря на всю свою браваду, он выглядел как-то необычно. Не знай она этого человека, Рослин могла бы поклясться, что он волнуется. Нервничает? Неужели ее ответ действительно так важен ему?

— Да, этих приготовлений, думаю, будет достаточно… Но прежде всего нам с тобой надо кое-что обсудить.

Энтони медленно выдохнул воздух, скривив губы в. какой-то странной усмешке.

— Это уж непременно! Ты простишь нас, киска?

— Простить? — выпалила Реджина, вскакивая со своего стула и обнимая дядю за шею. — Да я тебя готова поколотить! Не мог поделиться своим секретом с любимой племянницей?

— Зачем? Чтобы испортить сюрприз?

— И правда сюрприз. Это же замечательно, Тонни! — радостно согласилась она. — Прямо не терпится поскорее рассказать обо всем Николасу. Так что я побежала, пока ты сам меня не вышвырнул, — засмеялась она.

Энтони нежно улыбнулся Реджине вслед, внутренне собирая силы для трудного разговора. Зря он самонадеянно попытался с ходу вырвать у Рослин положительный ответ. Ее слова о намерении «кое-что обсудить» прозвучали для него не очень-то весело.

— Надеюсь, ты не всегда будешь таким властным? — нарушила молчание Рослин. Голос ее звучал со свинцовой тяжестью.

— Не волнуйся. В руках подходящей женщины я могу быть очень мягким.

Она не улыбнулась. Если выражение ее лица и изменилось, то стало лишь более отчужденным и холодным.

— Присядь, Энтони. Нам необходимо прийти к соглашению по некоторым вопросам, прежде чем я решусь стать твоей женой.

— Будет больно? — попытался пошутить он, но увидев, как суживаются ее глаза, глубоко вздохнул. Ожидать можно было чего угодно. — Что ж, начинай с худшего.

— Я хочу иметь ребенка.

— Только одного?

Рослин захотелось запустить чем-нибудь в него. Может он хоть к чему-то относиться серьезно, черт побери?

— Вообще-то мне бы хотелось по крайней мере трех. Но пока можно ограничиться и одним, — съязвила она.

— Ах, вот для чего ты все время предлагаешь мне присесть, — сказал он, усаживаясь наконец на диван рядом с ней. — И какого же пола дети тебе больше нравятся? Я это к тому, что если ты хочешь девочек, а у нас будут рождаться мальчики, то не волнуйся. Я продолжу попытки, если, конечно, ты будешь к этому готова.

Говорил он опять в своей обычной шутливой манере. Но Рослин почему-то показалось, что он говорит правду.

— Так ты не возражаешь против детей?

— Девочка моя дорогая, что заставляет тебя думать, будто это не так? В конце концов занятие, которое предшествует появлению детей, всегда было моим любимым времяпрепровождением.

Краска залила лицо Рослин, казалось, до самых кончиков волос. Она опустила глаза, разглядывая зачем-то свои лежащие на коленях руки. Но и в таком положении она чувствовала, как он смотрит на нее, забавляясь ее смущением. Ладно. Он еще не слышал всего, что она собирается ему сказать!

— Я рада, что ты оказался столь благоразумным в данном вопросе. Однако это еще не все. Я настаиваю еще на одном условии, с которым ты должен согласиться, если хочешь, чтобы мы поженились, — произнесла она, по-прежнему избегая его взгляда. — Оно довольно необычно, но имеет непосредственное отношение к нам обоим. Твоя любовница, а точнее, наверное, любовницы…

Рослин прервалась, потому что он мягко взял ее за подбородок и повернул к себе.

— Знаешь, тебе даже нет необходимости говорить об этом, — произнес Энтони нежно. — Настоящие джентльмены всегда оставляют любовниц, когда женятся.

— Не всегда.

— Что ж, может быть, но что касается меня…

— Ты не даешь мне договорить, Энтони! — прервала она его резким уже тоном. — Я вовсе не прошу тебя отказываться от чего-либо. Напротив, я настаиваю, чтобы твои любовницы остались при тебе.

Энтони отпрянул, недоверчиво качая головой.

— Мне приходилось слышать о неревнивых женах. Но не кажется ли тебе, что ты немного перебарщиваешь?

— Я говорю совершенно серьезно.

— Дьявол бы побрал эту серьезность! — выругался Энтони, которого взбесило как раз то, что она отнюдь не шутит. — Неужели, черт побери, ты хоть на минуту могла представить, что я соглашусь на брак, который будет таковым лишь называться…

— Да нет же. Ты меня совсем неправильно понял, — искренне удивилась Рослин, уверенная, что уж эта-то часть предложения вызовет у Энтони не гнев, а радость. — Мы же говорили о ребенке. Как же он у меня появится, если наша женитьба останется только на бумаге?

— Действительно, как? — огрызнулся он.

— Эх, Энтони, — вздохнула Рослин, решив, что столкнулась с проявлением его уязвленной гордости.

— Я намерена быть тебе настоящей женой во всех отношениях. В конце концов это наименьшее, чем я могу отблагодарить тебя за то, что ты пришел мне на выручку в трудный момент моей жизни. Но дашь ли ты мне когда-нибудь договорить до конца?

— Я весь внимание.

Рослин в очередной раз вздохнула. Почему же он с ней спорит? Кажется, она предлагает идеальное решение. Без его выполнения она просто не может выйти замуж.

— Не пойму, почему ты так разошелся. Ты неоднократно давал мне понять, что не любишь меня. Мои чувства тоже затронуты не столь глубоко. Но ты нравишься мне, и тебе… В общем, меня по крайней мере влечет к тебе.

— Черт побери, да тебе лучше всех известно, что влечение это взаимно!

— Одно из моих требований к будущему мужу — это то, чтобы он имел приятную внешность, — продолжила Рослин, не обращая внимания на его реплику. — Ты ему вполне соответствуешь. Поэтому я не стала бы возражать…

Энтони фыркнул, и она осеклась. Было очевидно, что он вспомнил прошлую ночь. Нет, видимо, говорить, что выполнение супружеских обязанностей с ним будет ей приятно, не стоит.

— Ты красив и очень мил, — продолжила она. — Этого отрицать нельзя. Уверена, что мы сможем поладить друг с другом. Но поскольку речь идет не о любви, то я не намерена связывать тебя какими-либо обязательствами. Такого же отношения я жду от тебя к себе. Да, мне необходим муж. Но было бы довольно глупо с моей стороны ожидать, что ты останешься до конца верен своим клятвам. Ведь так? Посему я этого и не собираюсь от тебя требовать. Мы заключим деловое соглашение, брак по расчету, если угодно. Для этого совсем не требуется слепого доверия.

Энтони смотрел на нее таким взглядом, будто она внезапно помешалась. Но почему? Возможно, она слегка перегнула палку. Но как еще могла она, не уязвляя слишком его самолюбие, сообщить ему тот очевидный факт, что она просто не верит ему. Да пропади все пропадом! Чему он так удивляется? Сам же первым делом предупредил ее, что он развратен. А развратник не может переделаться, за исключением того случая, когда кто-то завоюет его сердце. Это даже не ее мысли, а слова дедушки, которым можно доверять хотя бы потому, что Дункан отлично знал жизнь. А то, что Энтони не влюблен в нее, он не скрывает.

— Я вижу, что нам лучше всего просто забыть об этом разговоре, — предложила Рослин натянуто.

— А вот это великолепная идея, — наконец-то медленно проговорил он.

Рослин, в глубине души не ожидавшая, что он так быстро откажется от нее, выдала волнение, нервно поджав губы.

— Что ж, я с самого начала не хотела выходить за тебя, — проговорила она, стараясь выглядеть как можно спокойнее. — Я этого не скрывала от тебя.

— Что? — Энтони выпрямился и застыл в несколько неестественной позе. — Подожди минуту, Рослин. Ты не так истолковала мои слова. Говоря о великолепной идее, я вовсе не имел в виду, что передумал жениться. Мне показалось, что ты решила…

— Понятно. Но что я решила, тебе известно. И я не изменю своего решения никогда! — взорвалась она, окончательно теряя терпение. — Раз ты не хочешь сохранять отношения со своими любовницами, то нам следует прекратить этот разговор. Разве это не ясно? То, на чем я настаиваю, вовсе не означает, что я отказываюсь от тебя. Я намерена требовать своей доли твоего внимания, равной с другими. Я просто знаю, каков ты. Знаю, что, как только в наших отношениях начнет исчезать ощущение новизны, твои глаза сами начнут искать другую женщину. Ты не сможешь остановить это, даже если захочешь. Такова твоя натура.

— Проклятие! — почти простонал Энтони.

— Но я при всем этом хочу быть с тобой, — продолжала Рослин, не обращая внимания на его возглас. — Считай, что я дура. Я могла бы иметь от тебя ребенка. Ты спас бы меня от Джорди. Этого вполне достаточно для меня. Я просто не имею права просить о большем!

— А если я хочу дать тебе большее? Это тебе не пришло в голову, когда ты обдумывала свой великодушный поступок?

Рослин обидело, что Энтони и здесь не смог удержаться от насмешки. Но она быстро взяла себя в руки.

— Если бы и пришла такая мысль, я бы ее отбросила. На то есть существенная причина, Энтони. Пойми, я никогда не смогу тебе доверять в том, что касается твоих отношений с другими женщинами. Если бы я… Если бы я доверилась тебе полностью, твоя измена была бы слишком страшна для меня. Уж лучше с самого начала знать, что хранить мне верность ты не будешь. В принципе наши отношения останутся такими же, как сейчас. Мы будем друзьями, а кроме того…

— Любовниками?

— Да. Ты же этого и хотел? Но коль теперь ты почему-то не согласен с моим условием, то пора завершать нашу встречу. Разве я не права?

— А разве я сказал, что не согласен? — Голос Энтони был совершенно спокоен, хотя и выражение лица, и скованная поза говорили о том, что спокойствие это дается ему с трудом. — Мне просто тоже хотелось бы подумать. Надеюсь, дорогая, я имею на это право. Значит, так. Ты хочешь иметь от меня ребенка, но не нуждаешься в моей преданности? Ты сама обещаешь соблюдать супружеские обязанности, но при этом хочешь, чтобы я продолжал вести себя по-прежнему, по крайней мере с женщинами встречался столько, сколько мне влезет?

— Если только немного поосмотрительнее, Энтони.

— А, понятно, поосмотрительнее. Выгоняя меня за дверь прежде, чем я сумел в нее войти, ты не хочешь только того, чтобы пошли лишние слухи. А если пару ночей в неделю я проведу вне дома, ты будешь даже счастлива. Так, что ли?

Ответом она его не удостоила.

— Так ты согласен или нет?

— Конечно, — произнес Энтони. Губы его при этом скривились в какой-то лишенной тепла улыбке. Впрочем, Рослин этого не заметила. — Какой же мужчина может отказаться от своего, пусть и замороженного куска пирога?

Рослин не очень понравилась эта шутка. И вообще она сейчас не могла понять, рада она или нет тому, что он наконец сдался. Правда, сопротивлялся Энтони довольно долго. Ха! Поспорил для виду, потом вроде бы неохотно согласился. Испорченный человек! Конечно же, на самом деле он более чем удовлетворен ее условиями. Но, как бы то ни было, она должна выполнять то, что обещала.

Глава 21

Мягкие рессоры кареты Иденов делали путешествие в ней весьма комфортным, а наличие внутри подушек, одеял, бутылок с шампанским и бокалов вовсе превращало его в очень приятное занятие. Впрочем, от предложенного только что шампанского Рослин отказалась, ей вполне хватило выпитого под многочисленные тосты сразу после церемонии. А еще больше пьянило ощущение того, что можно наконец забыть о прошлых злоключениях. Широкие плечи мужа обещали ей надежную защиту.

Да, это произошло. Они стали мужем и женой. Прошлым вечером занимались любовью, нынешним обвенчались. Немыслимо! Неправдоподобно. А может, она с самой первой встречи с Энтони именно к этому и стремилась? Если нет, то почему она поехала к нему, а не прямо в Силверли, как собиралась. Нет, идеальным этот брак не назовешь. А может, это просто ее упрямство? Как бы то ни было, она его заполучила. Энтони — ее муж. В полном смысле этого слова или не совсем, это уже другой вопрос.

Рослин улыбнулась, прижимаясь к нему и радуясь, что опьянела настолько, чтобы не испытывать при этом смущения. Энтони смаковал шампанское, задумчиво глядя в окно кареты. Его спокойствие действовало умиротворяюще, да и выпитое ранее сказалось: Рослин задремала, лениво прокручивая в голове последние события.

Единственный вопрос, на который она никак не могла найти ответ, касался их отъезда из Силверли. Рослин была уверена, что они именно там проведут эту ночь. Но Энтони почему-то решил поступить иначе, сказав что-то о нежелании доставлять беспокойства хозяевам и намерении начать новую жизнь сразу. Последнее показалось Рослин несколько зловещим, но она отнесла это на счет своего нервного возбуждения, естественного для любой невесты. В конце концов она тогда только что отказалась от своей независимости и вручила себя в руки в общем-то почти незнакомого человека, полного неожиданностей и сюрпризов. Сама его женитьба на ней была одним из них, возможно, даже не самым экстравагантным. Энтони не переставал ее удивлять и до, и во время свадьбы, и после. Разве не странно, что, так долго проспорив с ней об условиях их союза, он затем подписал брачный контракт не читая? Даже Николас, выступавший в роли свидетеля, запротестовал, да и она сама выразила недоумение. Однако, и подписав столь ограничивающий его права документ, жених так и не ознакомился с его содержанием. Теперь вот они едут в Лондон. Опять же, совершенно не то, что, по ее расчетам, должно было произойти этой ночью.

Откровенно говоря, Рослин чувствовала бы себя гораздо увереннее, останься она на первую брачную ночь в доме Иденов. Но, решив, что она и так уже выдвинула достаточно требований за сегодняшний день, перечить Энтони не стала. Он же устроил все так, что брачная церемония у них практически не отняла времени. Они просто пораньше пообедали и вечером покинули Силверли, рассчитывая добраться до городского дома Энтони до полуночи.

Рослин улыбнулась, вспомнив, что думала поначалу, будто все одеяла и подушки, погруженные в карету, это очередной сюрприз Энтони — испытать наслаждение первой брачной ночи в карете. Вот и Нетти отправили в другой карете, а в их экипаже было достаточно места для того, чтобы позволить себе все, что они пожелают. Они были совершенно одни. Желтый свет неяркого дорожного фонаря создавал в их временном убежище интимную романтическую обстановку.

Но Энтони предложил ей только подремать, пока они едут в Лондон. Он не воспользовался тем, что они наконец остались наедине даже для того, чтобы поцеловать Рослин, а лишь притянул ее к себе и помог поудобнее устроиться.

О, конечно, это шампанское вскружило ей голову. С чего она взяла, что Энтони захочет начать их первую брачную ночь как можно быстрее? Он с таким гневом отнесся к ее условиям и, конечно, без особой радости согласился с ними. Не будет ничего удивительного, если он сегодня же оставит ее в одиночестве и уйдет к одной из своих многочисленных любовниц. Что она сможет ему сказать? Она же, как он ей заявил, сама выталкивает его за дверь.

Прислушиваясь к вздохам жены, Энтони размышлял о том, что она может думать в этот момент. Скорее всего ищет дополнительные возможности снять с себя и те обязанности по отношению к нему, которые вытекают из их странного брака. Смешно, ей-богу! Конечно, она это и обдумывает. И сразу же после свадьбы! Странно. Впервые в жизни он решился назвать женщину своей женой. Но она сама хочет быть ему не более чем любовницей. Неужели она и правда столь равнодушна к нему, что с легким сердцем может позволить ему уйти прямо из своих объятий к другой женщине? Но ему-то что делать? Если собирался продолжать жизнь лондонского светского кота, то уж, наверное, лучше было оставаться холостым.

Так прошло еще около получаса, когда тишину ночи вдруг разорвал хлопок пистолетного выстрела, и карета, вздрогнув, остановилась. Рослин резко выпрямилась и заморгала глазами, не понимая, что происходит. Энтони тихо выругался.

— Мы уже приехали? — спросила она, смущаясь, поскольку сама понимала нелепость своего вопроса.

— Еще нет, дорогая.

— Тогда…

— Похоже, что нас сейчас ограбят.

— Разбойники! — вскинула она на него глаза. — Так чего же ты сидишь, парень? Надо же что-нибудь делать!

— Мы в Англии, дорогая моя девочка. Разбой на дорогах здесь столь распространенное явление, что лучше всего относиться к нему как к необходимым пожертвованиям неимущим. Ни один человек в здравом уме не отправится путешествовать ночью, имея при себе что-нибудь представляющее серьезную ценность. Нам предстоит просто расстаться с содержимым наших карманов. Потом мы спокойно продолжим поездку. Никакой опасности нет. Ты убедишься в этом через несколько секунд.

Рослин ошеломленно посмотрела на Энтони:

— Несколько секунд… Только и всего? А что, если я не желаю быть ограбленной?

— Насколько я понимаю, ты впервые оказалась в подобной ситуации? — вздохнул Энтони.

— Да! И я поражена тем, что ты можешь так спокойно сидеть, ничего не предпринимая.

— А что, по-твоему, я должен делать? У меня нет никакого оружия.

— У меня есть.

Рука Рослин потянулась к ботинку, в котором, как он уже знал, хранился кортик. Энтони удержал ее за запястье.

— Не смей даже думать об этом, — жестко предупредил он.

— Но…

— Нет!

Она откинулась на сиденье, испепеляя его взглядом.

— Прекрасно! Муж, оказывается, и не собирается защищать свою собственную жену от бандитов!..

— Перестань, Рослин, — прервал ее Энтони, начиная терять терпение. — Речь идет всего о нескольких фунтах и безделушках.

— И о драгоценностях, стоящих целое состояние, в моей сумочке…

Стараясь быть спокойным, Энтони посмотрел на сумку, лежащую на пустом сиденье напротив них, ту самую, которую Рослин уже один раз имела неосторожность оставить в наемном экипаже.

— Проклятие! — прорычал он. — Значит, ты собралась отстаивать свои богатства? Что ж, ладно.

Энтони быстро огляделся, пытаясь представить, как следует вести себя во время нападения, но ничего, что могло бы ему помочь, не обнаружил. Задумчивый взгляд вновь остановился на жене.

— Набрось-ка на плечи накидку. Так… Хорошо.

Теперь особенно бросался в глаза вырез ее декольтированного платья с соблазнительными выпуклостями полуобнаженной груди. Энтони тем не менее посчитал, что наряд его жены выглядит скромновато.

— Теперь немного опусти платье, потяни книзу…

— Энтони!

— Сейчас не время скромничать, любимая, — нахмурился он. — Ты должна отвлечь внимание.

— О, раз так. Хорошо…

— Уже достаточно, дорогая, — вновь нахмурился он. — Тебе, может быть, нет никакого дела до того, что множество женщин могут видеть меня в обнаженном виде, но я не так щедр в подобных делах. Мне неприятно даже думать, что другие мужчины будут пялиться на твои прелести.

— Я просто хотела помочь. Сам же просил! — огрызнулась Рослин.

— Похвальная исполнительность. Но нам нужно только, чтобы парень задержал на тебе восхищенный взгляд. Чтобы штаны у него лопнули, совсем не обязательно.

— Лопнули штаны? Что такое ты говоришь?

— Я с удовольствием наглядно покажу, что имею в виду, но в другой раз, — наконец улыбнулся он.

Возможно, Энтони сказал бы что-то еще, но как раз в этот миг дверь кареты приоткрылась, и в образовавшемся пространстве появилась голова разбойника. Рослин вздрогнула. Оказалось, говорить о предстоящем ограблении, даже если оно неотвратимо, — одно, а встретиться лицом к лицу с самим грабителем — другое. Карета была высокой, и поэтому в дверном проеме возникла лишь верхняя часть фигуры нападающего. Но и она давала о нем достаточное представление: мощный торс, широченные мускулистые плечи, огромная голова, обмотанная грязным шарфом, из-под которого выбивались растрепанные черные волосы. Толстые пальцы сжимали старый, тронутый ржавчиной пистолет, направленный прямо на Энтони.

Эта рука с оружием приковала к себе взгляд Рослин. Сердце женщины бешено колотилось. Происходило все совсем не так, как она представляла. Да, собственно, что она могла представлять? Эта была ее первая встреча с дорожными грабителями. Откуда ей было знать, насколько они опасны? Зато она успела подтолкнуть Энтони к каким-то действиям, и теперь, если бандюга выстрелит в него, это будет на ее совести. Энтони может погибнуть! И ради чего? Неужели несколько дурацких украшений стоят такого риска? Она перевела взгляд на мужа, собравшись уже было попросить его забыть о предыдущем разговоре и отказаться от сопротивления. Но тут заговорил сам разбойник.

— Добрый вечерок, мой лорд, — произнес он подчеркнуто фамильярно приглушенным голосом. Половину его лица закрывал шарф. — Это хорошо, что ты сидишь смирно, ожидая меня. У меня, честно говоря, возникла некоторая заминка, пришлось объяснять вашему кучеру что к чему. Но не волнуйся, теперь я быстро облегчу тебя и тво… О!

Последнее восклицание вырвалось у громилы при виде Рослин, которую он вдруг разглядел в тусклом свете фонаря. Мгновения, на которое он отвлекся, было достаточно: Энтони схватил разбойника за руку и резко рванул на себя. Парень влетел в карету, наткнувшись при этом лицом на тренированный кулак хозяина помещения. Произошло все так быстро, что испугаться Рослин успела только тогда, когда опасность миновала. Разбойник, явно не ожидавший подобного приема, лежал на полу лицом вниз, не пытаясь сопротивляться. Энтони спокойно поставил ногу на его спину, не давая ускользнуть в дверь, что обнаруживший потерю своего пистолета громила явно мечтал сделать.

— А теперь будь хорошей девочкой и посиди немного одна. Я должен посмотреть, действовал этот парень в одиночку или где-то еще прячутся его дружки.

Прежде чем она успела что-либо ответить, Энтони выскочил в одну дверь, разбойник, будто змея, выскользнул в другую, а она осталась одна в пустой карете. Никогда в жизни она еще не испытывала столь сильного страха за другого человека. Казалось, она и за себя так никогда не боялась. Сейчас, когда им грозила опасность, она вообще увидела нового Энтони и вдруг поняла, что не может просто сидеть и ждать новых выстрелов. Она бы, наверное, выскочила из кареты. Но к счастью, Энтони вернулся очень быстро.

— Судя по испугу нашего кучера, он тоже встретился с разбойниками впервые, — сообщил Энтони, улыбаясь. — А парень, слава Богу, был один.

Опасность миновала, и Рослин вдруг взорвалась:

— Зачем, черт бы тебя побрал, тебе понадобилось так сильно пугать меня, прямо до смерти? Тебя же могли убить!

Столь неожиданная горячность удивила Энтони.

— Девочка моя дорогая, а ты на что рассчитывала, когда сама же требовала от меня что-то сделать? — спросил он, приподнимая брови.

— Но я же не хотела, чтобы ты подвергал опасности свою жизнь!

— Рад слышать это, — сухо произнес Энтони. — Но дело уже сделано. И хватит об этом.

— Не говори мне…

Он притянул Рослин к себе и заставил замолчать с помощью горячего поцелуя. Затем нежно куснул ее губу и улыбнулся.

— Вот так-то лучше. Теперь у тебя будет еще что-то, о чем можно подумать. Будь уверена, мы продолжим, только немного попозже. — Говоря это, Энтони осторожно усадил Рослин напротив себя и потянулся к бутылке шампанского. — А пока я еще немного выпью, а ты можешь досмотреть прерванный сон.

— Если я смогу после того, что случилось, — сердито огрызнулась она, хотя было видно, что гнев ее уже улетучился.

— Тебе лучше все-таки попробовать, сладкая моя. Можешь мне поверить, этой ночью возможности поспать у тебя не будет.

Рослин ничего не ответила. Но, видя, что он занял прежнюю позу молчаливого наблюдателя с бокалом шампанского в руке, начала поудобнее устраиваться на своем сиденье. Сердце билось уже в нормальном ритме. Она успокоилась. Хотя, конечно, мысли о только что произошедшем не оставили ее. Ведь все это происходит в ее первую брачную ночь. Боже милосердный, такие вещи не должны случаться! Это неправильно. Теперь она чувствовала раздражение уже из-за того, что ей пришлось пережить столько страхов в результате просто глупейшего стечения обстоятельств.

— Если мы когда-нибудь еще окажемся в подобной ситуации, не обращай на меня внимания и не проявляй героизма, — сказала она. — Драгоценности мои того не стоят.

— Возможно. Но обязанность покупать тебе новые ляжет на меня, поскольку я являюсь теперь твоим мужем. А мне совсем не хочется столь сильно опустошать свои карманы.

— Так ты женился на мне все-таки из-за денег?

— А из-за чего же еще? — Взгляд его, полный иронии, устремился на декольте ее платья, которое она, правда, уже успела подтянуть.

Рослин стало смешно. Конечно, из-за чего же еще! Муж ее был весь в этом взгляде: повеса и любитель женских прелестей. И от этого никуда не денешься. Надежд на исправление нет, так что надо воспринимать это как данность. Она вздохнула. Может, стоит ему сообщить, что его ждет приятный сюрприз, коль женился он из-за денег? Брачный контракт гарантирует ему весьма щедрое вознаграждение за его поступок. Конечно, Энтони достаточно богат и так, по крайней мере настолько, чтобы не заботиться о хлебе насущном. Но он все-таки всего лишь четвертый сын в семье, и то, что он получает в результате женитьбы на ней, существенно увеличивает его состояние. Она обязательно обрадует его. Но не сейчас. Эти страхи, связанные с недавней попыткой ограбления, действительно утомили ее. Мысли в голове стали путаться. Через мгновение Рослин опять спала.

Глава 22

Энтони осторожно потряс Рослин за плечо, пытаясь разбудить. Их карета уже свернула с Кингз-роуд в Гросвенор-плейс, откуда было рукой подать до Пиккадилли.

Они подъезжали к городскому дому младшего лорда Мэлори. По расчетам Энтони, Джеймса дома не было с вечера, а Джереми должен уже спать. Хорошо бы, чтобы расчеты эти оправдались. Меньше всего ему хотелось сейчас давать какие-то объяснения и вступать в разговоры на щекотливые темы. Ведь помимо всего прочего, всю дорогу домой, если не считать перерыва, вызванного появлением разбойника, он провел в мечтах об удовольствиях, которые ждут его дома в постели. Далее терпеть он, естественно, не собирался.

Рослин практически никак не отреагировала на действия мужа. Во второй раз она уснула очень крепко и сейчас, казалось, не очень понимала, что путешествие наконец закончилось. Заставить себя подняться по крайней мере она никак не могла. Она не думала уже ни о первой брачной ночи, ни о муже, ни о чем. Единственное, что ей хотелось, — поспать подольше.

И кому это пришло в голову тормошить ее? Она раздраженно простонала, вздохнула, пытаясь скинуть беспокоящую ее руку, но глаза даже не приоткрыла. Энтони это привело в замешательство. Женщины в его присутствии практически никогда не спали, и, как следует поступать в подобных случаях, он не имел ни малейшего понятия. Он рассчитывал, что Рослин просто восстановит силы, немного подремав. Но не всю же эту ночь, о Боже!

— Вставай, маленькая. Пойдем. Неужели ты забыла, какой у нас сегодня день? — попытался он еще раз привести ее в сознание.

— Ммм?

— Свадебные колокольчики уже что-то назвонили тебе на ушко? Или муж сам должен позаботиться о своих удовольствиях? Ведь в такую ночь ты должна бы лечь спать в чем-то невесомом, прозрачном и возбуждающем.

Рослин сладко зевнула и наконец села, по-детски захлопав глазами, чтобы отогнать не желавший отступать сон.

— Я не взяла с собой ничего, когда уезжала в Силверли.

Энтони улыбнулся, поздравив себя с победой. Рослин обрела способность мыслить, пусть пока и не такую, чтобы понять, что он ее просто поддразнил.

— Не волнуйся, дорогая. Я еще утром послал за твоими вещами.

Это окончательно разбудило ее.

— Ты не должен был этого делать! Какая глупость с твоей стороны! Как ты мог отдать такой приказ, не зная даже, выйду я за тебя или нет. А о Джорди ты подумал? Он мог проследить и узнать, куда я уехала.

О шотландском кузене Энтони как раз подумал. Собственно, из-за него он прежде всего и устроил ускоренный переезд. Он послал смышленого парня, который должен был проследить за шпионившими за домом леди Франсес. Завтра он, возможно, уже будет знать лондонский адрес Джорди. Сейчас при виде расстроенной Рослин Энтони только усмехнулся:

— Я, конечно, понимаю твое волнение, любовь моя, не каждый день приходится выступать в роли невесты. Но меня смущает, вернее, прямо задевает, что ты постоянно забываешь об изменениях, которые произошли в твоем положении. Ты же теперь замужняя дама. И чем быстрее твой кузен узнает об этом, тем быстрее он прекратит строить против тебя свои козни.

Она улыбнулась. Улыбка, сначала нерешительная, стала расцветать, и вскоре уже лицо Рослин светилось счастьем.

— Ведь это же и в самом деле так, правда?! Я так привыкла прятаться от Джорди, что должно пройти какое-то время, прежде чем я окончательно успокоюсь. Мне не надо ни от кого прятаться. Как здорово! Я свободна!

— Не совсем свободна, любовь моя.

— Да, конечно. Я не имела в виду…

— Я знаю, — ласково потрепал он ее по подбородку. — Как бы там ни было, теперь ты моя, а я вдруг начинаю понимать, каким ужасным собственником я могу быть.

Заявление это показалось Рослин совершенно абсурдным. Впрочем, она решила, что Энтони подшучивает над ней.

— Послушай, Энтони, а почему ты настоял на том, чтобы мы вернулись в Лондон?

В глазах мужа загорелись озорные огоньки.

— Известно, что невесты очень нервничают в первую брачную ночь. Вот я и решил, что будет лучше, если ты проведешь ее в уже знакомой кровати.

— Мне кажется, я сама об этом просила, — прошептала порозовевшая Рослин.

— Конечно, это почти твоя идея, дорогая.

— А ты сказал, что не хочешь беспокоить хозяев…

— Я так сказал? Не думай об этом и не бойся. Весьма вероятно, что мы будем вести себя тихо, как церковные мыши.

Опять он ее разыгрывает и поддразнивает. Честно говоря, сегодня это не очень-то приятно. Сомнительно, что она вообще когда-нибудь сможет привыкнуть к его намекам и шуткам по поводу интимных отношений. Впрочем, сегодня… Зевота помешала Рослин додумать эту мысль. Энтони хмыкнул. И как раз в этот момент карета остановилась.

— Наконец-то, — вырвалось у Энтони, когда он, не дожидаясь кучера, спрыгнул на землю. — Спускайся, любовь моя. Я еще хочу попробовать перенести тебя через порог.

Она приняла протянутые руки, которые тут же опустили ее на землю.

— Совсем не обязательно… — начала было она.

— Разреши уж мне сделать все, как того требует сей торжественный момент. — В конце концов, не случайно же появился этот забавный обычай. Возможно, он нужен для того, чтобы невеста в последний момент не могла сбежать.

— Что за ерунда, — усмехнулась Рослин, обнимая его руками за шею. — Скорее всего началось с того, что пара невест хлопнулись в обморок у порога своего будущего дома. Вот и пришлось их вносить на руках.

— Всего пара, ты думаешь? Уверяю тебя: невежество большинства юных леди в отношении первой брачной ночи до сих пор поражает. Видишь ли, матери в наши дни, к сожалению, не утруждают себя беседами с дочерьми на эти темы, что само по себе неправильно. Ведь в результате несчастным женщинам приходится тратить массу усилий на то, чтобы успокоить дрожащих от страха дочерей.

— Энтони! — прикрикнула на него Рослин, хотя и ей было непросто сдержать улыбку в ответ на его уморительную ухмылку. — Как ты можешь говорить такое? А потом, — добавила она тихо, — не у всех невест есть мамы, чтобы просвещать их.

— О, так мы перейдем от общих проблем на личности. — Энтони прервался, поскольку они уже были около двери, и он постучал в нее. — Однако ты, любовь моя, — продолжил он, нежно глядя на Рослин, — несмотря ни на что, не испугалась тогда. Правда?

— Ты просто не оставил мне времени на это, — ответила она, чувствуя, что опять краснеет.