Нежная мятежница Линдсей Джоанна
— Подлец!
— Да, таковым он и является, — вздохнула молодая леди Мэлори. — Но речь сейчас не о том. Как ты понимаешь, приехав сюда в ту ночь, я и так уже была на грани отчаяния, а после его россказней и вовсе не знала, что делать дальше.
— И ты попросила его самого жениться на тебе, — заключила в итоге подруга. — Ну что ж, по крайней мере я это могу понять… Или думаю, что могу. Наверное, ты вдруг почувствовала, что другого выхода просто нет.
— Это не совсем так, как было на самом деле, — призналась Рослин, решив, однако, про себя, что рассказывать о том, что Энтони ее совратил, не будет. Даже лучшей подруге совсем не обязательно знать все до конца. — Ощутив полную безвыходность, я отнюдь еще не увидела в Энтони решения своих проблем. Да провались все пропадом, я собралась возвратиться домой в Шотландию и выйти замуж за одного из своих арендаторов. В качестве жениха себя предложил сам Энтони.
Франсес застыла с раскрытым ртом.
— Он сам предложил? — переспросила она, стараясь прийти в себя от шока, вызванного неожиданным сообщением. — А я и в самом деле думала, что ты должна была… Я имею в виду, что ты раньше говорила о готовности пойти на нечто подобное. Помнишь, ты сказала мне, что и сама сделаешь предложение мужчине, если не останется времени на обычные ухаживания? А поскольку времени у тебя действительно уже не было, я, естественно, и решила… Но неужели он правда сам?
— Да. И я при этом была так же удивлена, как и ты сейчас. Честно говоря, я решила, что он шутит.
— А он сделал предложение всерьез?
— Да, абсолютно. Но я, конечно, отказала.
Франсес от удивления забыла закрыть рот.
— Отказала?
— Да, и уехала в Силверли, — сообщила Рослин, опять же благоразумно умалчивая, что уехала лишь утром. — Но, как ты можешь видеть, свое первоначальное решение я изменила. В конце концов он предложил мне выход, а к самому браку можно относиться как к деловому соглашению. Ответить, почему Энтони пошел на это, не смогу. Но все было так, как я тебе рассказала. Собственно, вот и вся история.
Последние слова Рослин произнесла скорее для самой себя, поскольку все-таки испытывала некоторые угрызения совести из-за того, что кое-какие существенные детали от подруги утаила.
Задумавшаяся Франсес откинулась на спинку стула.
— Ну что ж, остается только надеяться, что тебе не придется пожалеть об этом. Я буду молиться за тебя, загадаю на зеркале, чтобы сэр Энтони смог со временем превратиться во второго Николаса Идена.
— Ради Бога, мадам, укоротите немного свой язычок, — раздался вдруг голос неожиданно вошедшего в комнату Энтони. — Скажу вам по секрету: я с трудом перевариваю этого примерного парня.
Щеки бедной Франсес слегка покраснели. Рослин рассерженно посмотрела на мужа:
— Так вы подслушивали, мой господин?
— Вовсе нет, — возразил он, сглаживая развязность тона ослепительной улыбкой. — А к тебе на помощь, как я вижу, подоспело подкрепление?
Настала очередь Рослин смутиться. Ей было неудобно оттого, что при этих словах он многозначительно посмотрел на Франсес. Вчера она не дала мужу ни единой возможности поговорить с ней. К тому же гости у них засиделись до позднего вечера. А сейчас Франсес, явно принадлежащая к лагерю его жены.
Рослин сразу поняла, что значит «подкрепление». Надо как-то сгладить ситуацию.
— Ты зашел к нам, чтобы сообщить, что куда-то отправляешься? — с надеждой спросила Рослин, стараясь заодно сменить тему разговора.
— Действительно так. Я ухожу, чтобы продолжить охоту за твоим дорогим кузеном.
— О? А ты опять собьешься с маршрута? — не удержалась она от того, чтобы уколоть его. — Ну ладно, до встречи… Увидимся, я надеюсь.
Стоявший в этот момент напротив Рослин Энтони резким движением положил руки на стол и пристально на нее посмотрел. Глаза его потемнели.
— Ты увидишь меня сегодня вечером, дорогая. Можешь быть уверена в этом. — Он выпрямился и натянуто улыбнулся. — Доброго вам дня, леди. Можете продолжать перемывание моих косточек.
С этими словами он круто развернулся на каблуках и, проследовав по комнате небрежной походкой, вышел. Рассерженная Рослин и смущенная Франсес ощутили неприятное чувство, всегда возникающее, когда недосказано больше, чем произнесено вслух. К тому же, покидая дом, он еще и довольно громко хлопнул дверью.
Рослин, услышав донесшийся снизу звук, поморщилась.
— Он недоволен чем-то? — спросила подруга.
— Ты сама видела.
— А ты что об этом думаешь?
— Мне не хотелось бы говорить на эту тему, Франсес.
— Не все так хорошо, да? Но вот что я тебе скажу, дорогая: соглашаясь выйти за него, ты прекрасно знала, каков он. Я далека от мысли, что жизнь рядом с сэром Энтони может быть легка и приятна. Но сделать ее вполне нормальной для себя ты можешь и должна. Первое, что нужно тебе для этого, — не ждать от него слишком многого.
Смешной совет, не будь на самом деле все так грустно. Она вообще ничего не ожидала от Энтони. Это он сам своими лживыми речами заставил ее думать, что сможет измениться. И что же? Не прошло и суток после свадьбы, как доказал обратное. Хоть месяц бы подождал, ну пусть неделю. Но прямо на следующий день после всех клятв и заверений, что нужна ему только она! Нет, беда не в том, что она не понимает, как следовало бы себя вести. Даже не в том, что она не может справиться со своим гневом. Она просто не в состоянии примириться, как могло бы быть раньше, с тем, что у нее такой муж.
Энтони, который в этот момент садился в поджидавшую его карету, думал практически о том же самом и тоже буквально кипел от гнева. На то имелись все основания, и выискивать оправдания действиям своей молодой жены он не собирался. Деловое соглашение, черт побери! Хотелось бы знать тогда, что он получил от этой сделки, раз уж она считает таковым их брак.
Упрямая, сердитая, неблагоразумная женщина! Да и не умеющая логично рассуждать, видит Бог. Будь у нее хоть немного здравого смысла, она бы уж давно поняла, сколь нелепы ее обвинения. Так нет же! Даже поговорить спокойно не желает.
Ну ладно, уж эту ночь по крайней мере он не собирается проводить отдельно от жены. Ей положено быть с ним в одной постели, а не нянчиться со своими дурацкими подозрениями в своей спальне. Сегодня они обязательно поговорят, и, видит Бог, ничто ему не помешает.
Кстати, надо черкануть записку Джеймсу. Как бы убедить его уйти куда-нибудь из дома вместе с Джереми, не объясняя причин?
Глава 28
Не успела уйти Франсес, как появился Джереми с целой кипой газет. Самодовольно улыбаясь, он поведал, что заметки о женитьбе лорда Энтони Мэлори вовсю публикуют и еще будут печатать в течение как минимум двух недель. Сообщения об их свадьбе Рослин действительно обнаружила в каждой из принесенных газет. И все-таки Энтони прав, что не полагается только на прессу. В конце концов Джорди может ни одну из этих заметок и не увидеть. Она ощутила даже чувство благодарности к мужу: хоть и сердится на нее, а попыток найти шотландского кузена и предупредить, чтобы тот отстал, не оставляет.
Действительно, может ли она чувствовать себя в полной безопасности, если Джорди не знает о ее замужестве? Конечно, нет. Не исключено, что в данный момент он занят вовсе не чтением газет, а обдумыванием новых планов, рассчитанных на то, чтобы захватить ее и притащить к алтарю. Где ее искать, ему известно, по крайней мере кузен знает, по какому адресу была доставлена из дома Франсес ее одежда. Страшно даже представить, что будет, если ему удастся вновь похитить ее, и она будет вынуждена сама сообщить Джорди о том, что вышла замуж. Узнав, что все его Надежды потерпели крах, Джорди придет в ярость и способен будет сделать с ней все, что угодно.
Собственно, обо всем этом Рослин думала с самого первого дня своего появления в доме мужа. Потому и решила, что первое время ей вообще лучше не выходить на улицу. Тем более что в этом не было особой необходимости. Торговцы, с которыми ей нужно поговорить в связи с ее намерениями по-новому обустроить свое жилище, с удовольствием придут сюда и сами.
Внутреннее убранство дома Энтони Рослин решила изменить весьма существенно, причем не спрашивая у него на это согласия. Сначала она хотела расплатиться за все сама, но после известного происшествия передумала. Теперь ей уже хотелось специально проделать существенную брешь в его кошельке. В следующий раз он подумает, прежде чем добиваться от нее чего-либо обманом! Внутренний голос, правда, шептал ей, что намерение ее выглядит излишне злобно и мстительно. Но она к нему не прислушивалась. Рассерженная женщина твердо решила истратить столько денег мужа, чтобы он это почувствовал. Ей даже пришла в голову мысль потребовать, чтобы он построил для нее новый дом, загородный особняк, например. Но, подумав, Рослин решила, что в любом случае начать надо с переоборудования уже имеющегося. Загородный особняк ведь может обойтись и не так дорого, будет невелик, без зала для балов. И где же ей тогда принимать гостей? Балы тоже нужны. С их помощью тоже можно разорить беднягу. Неплохая мысль, между прочим, превратить гордого сэра Энтони в бедняка. Ее мстительное воображение уже рисовало смирного мужа, робко просящего у нее денег на личные расходы. О, это было бы достойным наказанием для того, кто рискнул так бессовестно обмануть ее!
Но картины предстоящего отмщения сегодня ее не очень утешали. Из головы не выходили слова, сказанные мужем перед уходом. Они могли означать только одно — сегодня вечером предстоит серьезный разговор, скорее всего новая ссора. Сказать, что эта угроза ее не волновала, конечно, было бы неправдой. Ко второй половине дня она так разнервничалась, что чуть было не попросила Джеймса взять ее с собой, когда тот сообщил за обедом о намерении отправиться вечером в Воксхолл-Гарден вместе с Джереми. Почему именно сегодня оба они уезжают? Хотя что это с ней? Вмешивать родственников мужа в их семейные дела?..
Глупо. Не такая уж она трусиха. По крайней мере в последнем она сама попыталась убедить себя. Однако, как только Дверь за ними закрылась, Рослин поняла, что боится. Она с особой ясностью ощутила, что осталась совсем одна. В доме, кроме нее, оставались только слуги. Слуги Энтони! Нетти не в счет при таких обстоятельствах. К сожалению, отправляться спать было еще слишком рано. Впрочем, кто может ей помешать уединиться в собственной спальне? Так она и поступила, поручив Добсону сказать Энтони, что ей нездоровится и она просит не беспокоить ее ни при каких обстоятельствах. Может, это остановит мужа.
Понимая, однако, что надежды на последнее невелики, Рослин приняла дополнительные меры предосторожности. Первым делом она выбрала самую непривлекательную из своих ночных рубашек, больше подходящую для сна в каком-нибудь продуваемом сквозняками шотландском домике. На голову она водрузила позаимствованный у Нетти довольно безобразного вида ночной колпак. И наконец, закончила приготовления, облачившись в огромный, бесформенный халат. Рослин хотела вдобавок намазать лицо изготовленным Нетти кремом. Но, взглянув на себя в зеркало, отказалась. Пожалуй, Энтони только посмеется, увидев ее в таком виде.
Нет, перебарщивать тоже не следует. Вряд ли, например, стоит залезать в этом своем одеянии под одеяло. Слишком жарко. Да и Энтони едва ли поверит, что жена спит, сколько бы она ни притворялась. Гораздо лучше будет, если он застанет ее в постели с какой-нибудь книгой. Все должно выглядеть как можно естественнее, так, будто она просто почувствовала недомогание, а вовсе не пытается избежать встречи с ним. В этом случае, как бы он ни сомневался, ему придется пожелать: ей скорейшего выздоровления и уйти.
Впрочем, Энтони и вовсе может не прийти сегодня домой.
Проклятие! Во всем этом вообще бы не было никакой необходимости, найди Добсон дурацкий ключ от этой комнаты еще вчера, когда она просила об этом. Но с другой стороны, запертая на ключ дверь — это оскорбительный вызов Энтони. Вряд ли это выход из создавшейся ситуации. Пусть себе приходит, если решится, а она уж заставит его испытать чувство вины.
Книга, забытая здесь кем-то из прежних обитателей комнаты, была сборником скучных сонетов, полных сантиментов и сердечных излияний. Но уж коли оказались здесь именно эти произведения, то Рослин решила ими и довольствоваться. Чтобы подыскать что-то более интересное, пришлось бы отправиться в кабинет Энтони. Небольшая библиотека была именно там. Однако предпринять такую прогулку показалось ей слишком рискованным делом. Нет ни малейшей гарантии, что муж не придет домой именно в этот момент. А коль скоро он увидит ее разгуливающей в поисках занимательного чтива, а не лежащей в постели, все ее планы тут же рухнут.
Заставить себя долго читать попавшуюся в руки книгу Рослин все-таки не смогла. А ведь были времена, когда сонеты ее буквально очаровывали. Хорошие стихи о любви попадались и на перелистываемых сейчас страницах. Она почти не сомневалась, что они могли бы, как и раньше, растрогать ее, задеть самые нежные струнки души. Но только не в данный момент. Ей совсем не до романтики. Единственное, что сейчас волновало Рослин, — это сумеет ли она терпеливо изображать из себя больную хотя бы до завтрашнего утра. В любом случае то время, которое ей предоставится, чтобы побыть одной, необходимо использовать с пользой для себя. Надо собраться с мыслями.
Ей повезло. Хотя она и не услышала, как Энтони приехал, книгу из рук она не выпустила, и, когда он неожиданно вошел в комнату, было полное впечатление, что чтение ее увлекло. Но одурачить мужа, как выяснилось, оказалось не так-то просто.
— Весьма забавно, дорогая, — произнес он первым делом сухим, лишенным всяческих эмоций голосом. — Ты так и провела весь день, придумывая различные отговорки, или вдохновение посетило тебя уже тогда, когда Коршун и его щенок оставили тебя наедине с самой собой?
Совершенно не понимая, с какой это стати он заговорил вдруг о птицах и собаках, Рослин решила проигнорировать вопрос.
— Я просила не беспокоить меня, — напомнила она вместо ответа.
— Мне сообщили об этом, любовь моя, — невозмутимо сообщил Энтони. — Но мужу позволительно беспокоить свою жену в любое время, в любом месте и для того, для чего он сам найдет нужным.
Последняя часть фразы показалась Рослин весьма двусмысленной. Щеки ее порозовели.
— О, у тебя, возможно, лихорадка, — тут же отреагировал он на это. — Ничего удивительного при такой куче одежды, которую ты напялила на ночь. Может, ты простудилась и у тебя жар? Нет, по тебе этого не скажешь. Надо было слегка пощипать себе носик, дорогая, чтобы он покраснел. Тогда, конечно, головная боль. Это заболевание по крайней мере не нуждается в видимых симптомах.
Насмешливый тон вывел женщину из себя настолько, что она не заметила, как сама попалась в расставленную ловушку.
— Чудовище! Страдай я от головной боли, ты, получается, и не заметил бы. Разве не так?
— О, даже и не знаю, что сказать. — Энтони присел на край кровати и потеребил пальцами пояс ее халата. Озорная улыбка показывала, что оплошность жены мимо его внимания не прошла. — Так я не понял, сейчас-то у тебя голова болит или нет?
— Болит!
— Обманываешь.
— Учусь у мастера этого дела.
— Вот и хорошо, дорогая, — рассмеялся он. — Я все думал, как бы перейти к интересующей нас теме, а ты сама сейчас это сделала.
— К какой теме?
— К той самой, дорогая. Или ты хочешь, чтобы мы продолжили игру в молчанку.
— Мы не продолжим никакую игру. Ты просто уйдешь сейчас из этой комнаты!
Если она надеялась, что эти слова произведут на него хоть малейшее впечатление, то ошиблась. Он слегка откинулся назад, оперся локтем о матрац и уставился на жену таким невинно-спокойным взглядом, что та чуть не взорвалась от негодования. Но это было еще не все. Неожиданно наклонившись, он вдруг сорвал с нее ночной колпак.
— Вот так-то лучше, — весело проговорил он, раскручивая странный головной убор на пальце и рассматривая рассыпавшиеся по ее плечам золотые локоны. — Ты знаешь, как я люблю твои волосы. Полагаю, ты их специально спрятала, чтобы позлить меня.
— Ты слишком много возомнил о себе.
— Может быть, — мягко ответил Энтони. — А может, у меня просто было достаточно женщин, чтобы узнать, какие способы они могут использовать, когда хотят отомстить за какие-то неправильные, с их точки зрения, действия: холодная еда, холодный прием и холодная постель. Ты попробовала на мне все, за исключением еды. Но это, наверное, впереди.
Рослин запустила в него книгой. Энтони легко увернулся.
— Если ты хочешь сделать меня буйным, сладкая моя, то ведешь себя самым правильным образом. Честно говоря, найди я сегодня твоего Камерона, я бы сначала застрелил этого ублюдка, а уж потом бы вспомнил, что хотел задать ему несколько вопросов. А вообще-то лучше не испытывай судьбу.
Произнес он это слишком спокойно, чтобы Рослин отнеслась к предупреждению серьезно. Но, не кипи в ней гнев, она бы наверняка заметила, что таким, как сейчас, видит Энтони впервые. Столь подчеркнутое спокойствие и собранность именно и означали, что раздражен он до крайней степени. Впрочем, жена этого еще не знала.
— А не пора ли тебе просто выйти вон. — Она почти кричала. — Я не готова к этому разговору, парень!
— Я это вижу. — Энтони бросил ночной колпак в угол комнаты. — Но мне совершенно все равно, дорогая, готова ты или нет.
Говоря это, он неожиданно наклонился совсем близко. Чуть не задохнувшаяся от ярости, Рослин резко оттолкнула его рукой. Это подействовало, естественно, только потому, что он позволил отстранить себя.
— Вспомни первое условие нашего брака, Рослин. Ты должна иметь от меня детей. Сама ведь на этом настаивала. Я дал слово и не могу от него отказаться.
— Ты согласился и на второе условие. Тоже дал слово. Но потом добился его изменения, причем с помощью самой наглой лжи.
Теперь уже Рослин не могла не видеть, как сильно разгневан Энтони. Перед ней был опасный, внушающий страх мужчина, со сведенными, будто в судороге, скулами. Поразительно, но все это лишь усиливало его обаяние и привлекательность. Что-то первобытное, неподдающееся рассудку шевельнулось в душе женщины. Закричи он, обругай ее, она бы еще знала, что делать. Но сейчас? Понять, на что он способен в таком состоянии, как поступит в следующее мгновение, казалось совершенно невозможным. Зато не было никаких сомнений в другом: какая-то, и весьма существенная, часть ее естества непреодолимо стремилась к нему.
Сколь Энтони ни был зол, здравость рассудка ему не изменила. Он сразу отметил искру страстного желания, мелькнувшую в глазах жены в тот самый момент, когда она его отталкивала. На душе сразу полегчало. Она по-прежнему, несмотря на все свои обиды, хочет его! А раз так, то время работает на него. Можно и подождать, пока она успокоится.
Конечно, ждать, сдерживать себя не самое приятное занятие. Зато, когда придет утро, она не будет плакать, считая, что он чуть ли не изнасиловал ее. А ведь подобная ее реакция весьма вероятна. И ему тогда пришлось бы начинать в налаживании отношений все с самого начала.
— Ты все-таки зря не пощипала себя за носик, дорогая. Тогда я бы, наверное, тебе поверил.
Рослин растерянно заморгала, не веря, что ее пусть и неявный порыв ему навстречу наткнулся на такую реакцию.
— О! — только и смогла произнести она, стараясь отодвинуться от него как можно дальше.
Энтони не стал ей в этом мешать. Как раз наоборот. Он сам поднялся с кровати. Улыбка, с которой он посмотрел на нее сверху вниз, выглядела весьма натянутой.
— Я умею быть терпеливым, — произнес он. — Но хочу честно предупредить тебя: терпение мужчины не может быть бесконечным. Не стоит его испытывать слишком часто, особенно если оправдываться ему на самом деле не в чем, поскольку он не сделал ничего, за что мог бы испытывать чувство вины.
— Ха!
Энтони направился к выходу.
— Может, ты скажешь, как долго намереваешься наказывать меня. Это помогло бы нам обоим, — предложил он у самой двери.
— Я не наказываю тебя, — холодно произнесла Рослин.
— Так уж и нет? Позволь усомниться, сладкая моя. — Энтони пристально посмотрел на нее. — В любом случае хочу напомнить, что в такую игру могут играть и двое.
О том, что значило это загадочное предупреждение, Рослин продумала чуть ли не всю оставшуюся ночь.
Глава 29
Удар. Еще удар. Левой снизу. Прямой справа. Противник упал и затих, практически не шевелясь. Энтони отошел в свой угол, ругаясь на то, что произошло все слишком быстро.
Найтон, швырнув полотенце ему в лицо, выругался и принялся осматривать нокаутированного.
— Господи Иисусе, Мэлори! Не сомневаюсь, что Билли откажется от встречи с тобой, если сейчас хоть одним глазом наблюдает за тем, что ты сделал с этим парнем. Я всегда говорил, что ринг — отличное место для того, чтобы выпустить накопившееся раздражение. Но только не для тебя.
— Заткнись, Найтон, — огрызнулся Энтони, срывая с рук перчатки.
— Черта с два я замолчу, — немедленно парировал рассерженный старый боксер. — Хотелось бы знать, где мне теперь искать такого идиота, который захочет вылезти с тобой на ринг? И вот что я тебе скажу: я и пальцем для этого не пошевельну больше. Коль тебе в сердце втемяшилась девчонка, так уложи ее побыстрее в свою постель и перестань мучиться. А до этого можешь и не приходить в мой зал.
Энтони приходилось укладывать на землю парней и за куда менее значительные выпады. И хотя Найтон был его другом, он едва не поплатился за свою прозорливость, позволившую ему каким-то чудом попасть в самое больное место лорда Мэлори.
Тот застыл, едва удержав уже напрягшуюся для удара руку, чувствуя, что желание начать драку вот-вот может все-таки победить в нем. Неизвестно, что произошло бы через мгновение, не сбей быстро нарастающую в Энтони волну ярости неожиданно появившийся Джеймс.
— Снова у тебя проблема с поиском партнеров, Тонни?
— Если ты готов доставить мне удовольствие, то уже нет.
— Я что, выгляжу идиотом? — Он в притворном удивлении стал разглядывать свою одежду. — Нет вроде. Да и оделся я сегодня вроде слишком изящно.
Энтони рассмеялся, ощутив наконец, как начинает спадать измучившее его душевное напряжение.
— Похоже, ты не веришь, что можешь слегка отделать меня.
— Ну уж. Конечно, могу. Никаких сомнений. Просто не хочу.
Младший брат усмехнулся, собравшись было завести Джеймса, напомнив о том, как тот, и победив Монтьефа, остался в проигравших. Однако передумал. Ни к чему будоражить неприятную тему. Не ссорятся же они на самом деле по-настоящему.
— И тем не менее у меня такое впечатление, что ты приперся сюда из-за меня, старина. Ну так в чем дело?
— Не буду скрывать, я намерен разобраться с тобой… Не на ринге, конечно.
Энтони спрыгнул на пол.
— В таком случае, может, уйдем отсюда? — спросил он, беря свой сюртук.
— Конечно. Пойдем, я угощу тебя стаканчиком чего-нибудь хорошего.
— Лучше не одним.
Вся атмосфера «Уайт-клуба» как нельзя более подходила для того, чтобы немного расслабиться и успокоиться. Здесь можно было почитать в тишине свежие газеты, поговорить о делах, не спеша обсудить политические проблемы и светские сплетни или просто хорошенько выпить, чем и собирался заняться Энтони. Устраивало его еще и то, что вмешательство женщин посетителям не грозило. Сюда пускали только мужчин. Много членов клуба обычно собиралось в этом зале к ленчу. Но в эти послеполуденные часы большинство из них уже откушали и удалились, а для обеда было еще слишком рано. Не прибыли еще и самые серьезные игроки, хотя несколько компаний любителей виста уже сформировалось. Но, кроме них, в клубе в данный момент находились в основном те, кто проводит в нем большую часть своей жизни, и несколько случайных посетителей.
— Кто же это, интересно, заботился о сохранении моего членства все эти годы? — спросил Джеймс, когда они расположились неподалеку от полуовального окна и перед ними стали быстро появляться изысканные сервировочные приборы.
— Хочешь сказать, что ты до сих пор член клуба? А я-то полагал, что здесь ты мой гость.
— Это весьма забавно, малыш. Тем более что Джейсон и Эдди ни за что бы не побеспокоились обо мне. Уж можешь мне поверить.
Разоблаченный, Энтони нахмурился, будто сделал что-то нехорошее.
— Что ж, значит, это я такой сентиментальный осел. Но, Господи, речь идет всего о какой-то паре гиней в год. Мне просто не хотелось видеть твое имя вычеркнутым из списка клубменов.
— Значит, ты думал, что рано или поздно я вернусь на путь праведный?
— Считай, что так. А кроме того, мне прекрасно известно, как чертовски долго надо ждать, чтобы вновь стать полноправным членом клуба. Не хватало еще, чтобы ты переметнулся от нас к Бруку.
— Мэлори! — услышал Энтони приветствие неожиданно подошедшего розовощекого молодого человека, одного из тех, кто числил себя в его хороших приятелях. — Я еще вчера к тебе заезжал, но Добсон сказал, что тебя нет дома. А мне необходимо выяснить, кто выиграл пари, которое я заключил с Хилари. Она увидела в газете такую заметку! Ты ни за что не поверишь, Мэлори. В ней говорилось, что ты женился. Я-то, конечно, сразу смекнул, что этого не может быть. Я же прав, скажи? Скажи, что речь идет о чертовском совпадении и недоразумении.
Пальцы Энтони напряглись. Он чуть не раздавил бокал. Но это было единственным проявлением чувств, вызванных в нем дурацким вопросом.
— Речь идет о чертовском совпадении, — подтвердил он.
— Я так и знал! — восторженно воскликнул молодой человек. — Подождите немного, пока я сообщу Хилари. Я вернусь с пятью фунтами. Не помню, чтобы мне удавалось выиграть у нее какие-то деньги легче, чем эти.
— Ты считаешь, что поступил разумно? — спросил Джеймс, как только розовощекий отошел. — Представь, что произойдет, когда он расскажет о разговоре с тобой. Не все поверят. Парень начнет доказывать, что ты сам ему сказал, будто не женат. Может произойти настоящая схватка с теми, кто точно знает о твоей свадьбе.
— Мне-то, черт возьми, какое дело до этого? — огрызнулся Энтони. — Если я чувствую себя женатым, то и признаю это. А если нет, то нет.
Джеймс слегка улыбнулся, откидываясь на спинку стула.
— Похоже, начались сожаления, малыш?
— Заткнись, ради Бога! — Энтони осушил свой бокал и направился к буфету. Вернулся он с целой бутылкой.
— Ты вроде говорил, что хочешь разобраться со мной. Так давай. Похоже, выяснение отношений становится моей привычкой.
Джеймс немного помолчал, обдумывая признание брата, и лишь затем ответил:
— Что ж, хорошо. Джереми сказал мне, что отправиться со мной в Воксхолл он решил не сам. Это была твоя идея. Так вот почему ты, желая избавиться от нас на тот вечер, не сказал об этом прямо мне?
— Разве ты плохо повеселился тогда?
— Это к делу не относится. Я не люблю, когда мной манипулируют, Тонни.
— Именно поэтому я и послал записку юнге, — улыбнулся Энтони. — Ты же не станешь возражать, что стал теперь таким беззаветно любящим папашей, что не можешь ему ни в чем отказать.
— Гром и молния! Ты мог бы просто попросить меня самого. Неужто я такой бесчувственный чурбан, что не смог бы понять твоего желания побыть один вечер наедине с молодой женой?
— Лучше не надо об этом, Джеймс. Почти таким чурбаном ты и являешься. Попроси я тебя уйти, ты скорее всего бы остался, чтобы посмотреть, почему я это сделал.
— Я бы остался? — натянуто улыбнулся старший брат. — Да, так оно и было бы. Мне бы наверняка представилось, как ты и твоя шотландская крошка носитесь полуголенькие по дому, и ты ни за что бы не сумел выставить меня на улицу. Ничто в мире не заставило бы меня пропустить такое зрелище. Ну а на самом деле, зачем тебе нужно было остаться с ней наедине?
Энтони наполнил свой опять опустевший бокал.
— Теперь это уже не имеет значения. Вечер завершился совсем не так, как я надеялся.
— Так и в вашем раю все-таки есть проблемы?
— Ты не поверишь, узнав, в чем она меня обвиняет! — раздраженно заговорил Энтони, с силой ставя бутылку на столик. — Она считает, что я переспал с той девчонкой, которую мы встретили тогда с тобой в таверне, черт бы побрал, эту потаскушку.
— Поосторожнее, парень. Мне дорога память о Марджи.
— Так ты с ней потом все-таки встретился?
— А ты сомневался? Чтобы я пропустил такой лакомый кусочек. Хотя, конечно, та мегера в мужских штанах подошла бы больше. — Джеймс отхлебнул из бокала, пытаясь смягчить обиду, которую он испытывал при воспоминании об этой своей потере. — Почему же ты просто не сказал своей женушке, что ту девочку я оставил за собой, парнишка? Мы, конечно, раньше иногда делили одну и ту же женщину, но в тот раз такой вариант казался каким-то неприличным, как ты думаешь?
— Точно так же, как и ты. Однако моя дорогая женушка уверена, что не существует такого неприличного поступка, на который я не был бы способен. И я сразу оказался в неприятном положении человека, которому приходится доказывать, что он не совершал ничего дурного. А попробуй докажи, когда ни одному твоему слову не верят.
— Тонни, паренек, — вздохнул Джеймс, — тебе следовало бы побольше знать о том, что чувствуют и как себя ведут новоиспеченные жены.
— Ну ты-то у нас специалист. У тебя уже была молодая жена, — усмехнулся младший брат.
— Да нет, конечно. Но элементарный здравый смысл говорит, что первые дни после замужества очень непросты для любой женщины. Она нащупывает нужную линию поведения, приспосабливается. Все ей кажется таким зыбким и неопределенным, и, безусловно, она чертовски нервничает. Не верит? Ха! Да в таком состоянии первое впечатление может оказаться более важным, чем любые доводы рассудка. Это же совершенно очевидно, разве не так?
— Совершенно очевидно, что ты ни черта не понимаешь. Когда ты в последний раз близко соприкасался с настоящими леди? Капитан Коршун общался совсем с другими людьми, следовательно, опыт и вкусы его абсолютно иные.
— Не абсолютно. Конечно, руководство шайкой разбойников предполагает определенные недостатки. Представители низов редко встречаются с леди. Приобретенные привычки не так легко искоренить, с этим тоже могу согласиться. Но что касается вкусов, как ты это назвал, они у меня ничем не отличаются от твоих. Под них одинаково подойдут и герцогиня, и портовая девка, если они симпатичны, возбуждают желание и сами его испытывают. К тому же не так уж и давно я покинул высший свет, чтобы забыть, каковы герцогини. По крайней мере в одном они похожи на всех остальных: ревность превращает их в сварливых и неразумных баб. Вот так-то, малыш.
— Ревность? — не сдержал удивления Энтони.
— Но, Бог мой, разве не в ней и заключается твоя главная проблема?
— Я как-то не думал… Но сейчас, когда ты произнес это слово… Действительно, ведь только из-за ревности она и могла вести себя столь неразумно, так сердиться и отказываться даже просто поговорить со мной.
— Так, Найтон, оказывается, был прав. — Джеймс хмыкнул, а затем, не сдержавшись, рассмеялся в открытую: — Где же твои знаменитые уловки, милый мой мальчик? Ты же достаточно опытен в подобных делах, чтобы знать, как разрешить…
— Взгляните на этого говоруна, — раздраженно перебил Энтони. — Ни тот ли это парень, который недавно вечером получил хороший удар по ноге от какой-то девчонки? Где же знаменитые уловки Коршуна были…
— Заткнись, Тонни, — прорычал старший брат. — Если ты продолжишь без конца выкрикивать это имя, я кончу свою жизнь с веревкой на шее. Капитан Коршун умер. Будь так добр, запомни это.
Настроение Энтони улучшилось ровно настолько, насколько испортилось у Джеймса.
— Успокойся, старик, — произнес он примирительно. — Здешние ребята вряд ли сообразят, что говорим мы о Коршуне с большой буквы, а не о птице. Но предостережение твое принято. Коль скоро для решения твоих проблем ты решил похоронить капитана, я тоже не буду тревожить его прах. Ты просто, видишь ли, не сказал мне об этом раньше. А что остальные твои пираты?
— Некоторые продолжают промысел уже без меня. Другие остались в команде «Святой Анны», которая сменила черный флаг на обычный. Они дожидаются в гавани, когда мы выйдем в море.
— И когда же, позволь спросить, это произойдет?
— Успокойся, старик. Наблюдать, как ты сам запутываешь свою жизнь, слишком забавно, чтобы так прямо сразу взять и уехать.
Глава 30
Было пять часов вечера, когда к дому из коричневого кирпича на Пиккадилли подкатила карета. Выскочивший из нее Джордж Амхерст стал помогать братьям Мэлори — сами они выбраться из экипажа не могли.
В помощи они оба весьма нуждались уже в тот момент, когда он увидел их в «Уайт-клубе». Первым делом он попытался урезонить производивших слишком много шума братцев, правда, без особого успеха. К счастью, ехать домой они в конце концов согласились и сейчас изрядно веселили Джорджа своим поведением. Энтони в таком виде он вообще видел впервые. Выбравшись из кареты, тот замер с каким-то хитрым выражением лица, не зная, в каком направлении двигаться дальше. Джеймс выглядел тоже крайне комично. Он постоянно подшучивал над братом, убеждая, что тот совсем потерял голову, хотя, если и отличался от него, то только тем, что был еще пьянее.
— Ей это не понравится, — проговорил Джеймс, обнимая брата, из-за чего оба чуть было не грохнулись на землю.
— Кому это? — вызывающе вопросил Энтони.
— Твоей жене.
— Жене?
Обнявшиеся братья закачались совсем сильно. Джорджу пришлось обхватить руками Энтони и подтащить их к двери.
— Роскошно! — хохотнул он. — Тебя чуть не исключили из «Уайт-клуба» за то, что ты завалил на пол Биллингса, когда он попытался поздравить тебя с женитьбой. А теперь ты не можешь вспомнить, есть ли у тебя жена.
Откровенно говоря, Джордж и сам еще не привык к мысли, что его друг Мэлори женился, хотя узнал об этом раньше многих других, еще до того как появились сообщения в газетах. Он буквально замер, не в силах вымолвить и слова, когда вчера утром сам заехавший к нему Энтони сообщил эту новость.
— Один смешок, — предупредил он при этом, — одна дурацкая ухмылка, и я переделаю конфигурацию твоего носа. Я сейчас не совсем в своем уме. Возможно, это и является причиной моего поступка. Поэтому будь так добр, обойдись без поздравлений. Не исключено, что более подходящи для моего случая соболезнования.
Объяснять что-либо Энтони не стал. Он не рассказал ни на ком женился, ни почему это сделал. Не последовало и малейшего намека на причины его раздражения. Лорд Амхерст так и не понял — сердится ли друг на свою молодую жену или на что-то еще. Тем более что тот потащил его с собой на поиски ее кузена, который вроде бы представлял для нее какую-то опасность. Пока Джорджу было очевидно только то, что Энтони хочет защитить свою супругу, но говорить о ней по каким-то причинам не желает. Все более заметным тогда, когда они безуспешно искали ее родственника, становился гнев друга. Джордж даже вздохнул с облегчением, когда стало ясно, что поиски их не увенчаются успехом. Страшно было представить, что сделал бы Энтони в таком состоянии с тем парнем. Кое-какую дополнительную информацию для размышления дала ему фраза, брошенная Джеймсом, когда Джордж помогал братьям поскорее выбраться из «Уайт-клуба».
— Ты просто нашел себе женщину с характером под стать собственному, Тонни, — сказал тогда старший Мэлори. — Не знаю уж, хорошо это или плохо. Но тебе, возможно, придется еще походить перед ней на цыпочках, если ничего другого не придумаешь.
Джеймс расхохотался.
— Надеюсь, брат, твоя супруга будет походить на ту змею, что поколотила тебя на днях, вместо того чтобы поблагодарить за помощь, — огрызнулся Энтони.
Джорджу пришлось прервать воспоминания, поскольку они в этот момент достигли двери. Не успел он постучаться, как она распахнулась и показалось каменное лицо Добсона. Но выдержать невозмутимый вид дворецкому удалось ненадолго. Джеймс посчитал, что Добсон будет ему более надежной опорой и, оставив брата, навалился всем своим гигантским телом на растерявшегося беднягу.
— Где Виллис, скажи на милость? — промычал он при этом. — Кто меня разует?
Ясно было, что это не единственный вид помощи, в котором Джеймс в данную минуту нуждался. Добсон, беспристрастное выражение на лице которого сменилось крайним удивлением, попытался втащить Джеймса по лестнице на второй этаж. Почти безуспешно. Немногим большего добился и Джордж, старающийся сделать то же самое с Энтони.
— Позови-ка лучше лакеев, Добсон.
— Боюсь, — произнес тяжело дышащий и боящийся оглянуться дворецкий, — что их всех разослала со своими поручениями хозяйка, мой господин.
— Черт побери! — неожиданно подал голос Энтони. — С какой это стати она куда-то отправила…
Джордж предупредил дальнейшее словоизвержение, ткнув друга пальцами под ребра, поскольку в прихожей появилась та, кому, судя по всему, оно адресовалось. Молодая красивая женщина остановилась, уперев руки в бока и разглядывая всех троих по очереди внимательным взглядом своих темных ореховых глаз. Джорджу стало не по себе. Так вот она какая, жена Энтони. Да уж, есть отчего потерять голову! Но сейчас она явно вне себя от гнева.
— Прошу извинить меня, леди Мэлори, — растерянно забормотал он. — Я нашел этих двоих в изрядном подпитии и посчитал, что самое благоразумное — доставить их домой спать.
— А вы сами кто такой, сэр? — с железными нотками в голосе спросила Рослин.
Ответить не дал Энтони. Уставившись на жену, он усмехнулся и произнес заплетающимся языком:
— О, иди сюда, дорогая. Ты должна познакомиться с Джорджем. Это именно тот парень, который повинен в том, что ты не доверяешь мужской братии.
Под взглядом сузившихся женских глаз, в которых плясали золотистые искорки, Джорджу стало жарко. Конечно, Энтони не совсем понимал, что творит, но избранный им способ представления лучшего друга молодой жене был явно хуже, чем можно было ожидать.
— Лучше заткнись, Мэлори, — прошипел он, снимая руку Энтони со своего плеча. — Я оставлю тебя на милость твоей нежной супруги. Это единственное, чего ты заслуживаешь после такого.
— До следующей встречи, леди Мэлори, — кивнул он Рослин. — Надеюсь, она состоится при более благоприятных обстоятельствах.
С этими словами Джордж ушел, забыв в сердцах даже закрыть за собой дверь.
Энтони ошеломленно посмотрел ему вслед, попытавшись было даже догнать, но остановился, с трудом удерживая равновесие, посреди холла.
— Что я такого сказал, Джордж?
Вопрос вызвал взрыв хохота Джеймса, такого сильного, что они с Добсоном соскользнули на две ступеньки вниз.
— Ты не устаешь забавлять меня, Тонни. То ты ничего не помнишь, то вдруг вспоминаешь то, что и не следовало бы.
Энтони медленно развернулся, уставившись на находившегося уже на середине лестницы брата.
Читать бесплатно другие книги:
