Дневники Энди Уорхола Уорхол Энди

Сюзан Пайл сообщила Джону, что мой день рождения на самом деле шестого августа – а я ему говорил как-то раньше, что пятнадцатого, в надежде, что удастся пропустить дату, но теперь они, по-моему, устраивают празднование. Я принялся скандалить. Кто-то оставил еду где попало, и я из-за этого разорался, а потом сказал Пейдж Пауэлл, которая продает рекламу в нашем Interview, чтобы она выяснила, кто оставил эту еду, и как следует отчехвостила этого голубчика, и тут оказалось, что виноват во всем новый парень из Interview, он невероятно очаровательный, всегда очень любезен, всегда улыбается мне, провожает до угла, где я беру такси, и так далее, ну, тогда я до того смутился, что даже стал отрицать, будто потребовал от Пейдж разобраться: я сказал, что, ох, ну как же, да она, наверное, кокаин приняла или что-то в таком роде, а Робин зачем-то взял да и передал ей все, включая слово «кокаин», и тут она разбушевалась, а потом уже я накинулся на Робина за то, что он ей проговорился, тот во всем обвинил Джея, а Джей сказал, что он вообще ничего подобного никогда не делал, и тогда я, вконец разозлившись, начал всем им раздавать приказы об увольнении, а заодно накричал на Дженнифер, нашу новую секретаршу, что ведь говорил же я ей, чтобы не приносила мне кофе в кофейной чашке, а она именно в ней и принесла, она же сказала, что больше не в чем было, а я ей крикнул, что там полным-полно бокалов для шампанского, так почему же она не принесла мне кофе в одном из них, а не в этой старой грязной чашке, из которой пьют все, кому не лень, и… ох, боже мой, ну и денек выдался.

А вот Робина я представил Йоласу – подумал, что, может, это станет решающим в карьере Робина как художника. Робин славный парень, но честолюбия в нем нет ни на грош, он даже не хочет быть художником, так что я подумал: вот у Ронни, после того как он от нас ушел, все получилось как нельзя лучше – его художественная карьера весьма успешна, и такое же, глядишь, могло бы получиться у Робина. И семидесятичетырехлетний Йолас поздоровался с Робином за руку и все не отпускал его ладонь. Говорят, что так получаешь много энергии, и я думаю, что это правда. В общем, Йолас решил, что он воспользуется энергией Робина. А я-то как раз надеялся, что Робин получит его энергию. Пол Моррисси уезжает в Германию, он получил предложение снять те фильмы, которые должен был снять Фасбиндер. Эх, им бы меня пригласить!

Пятница, 6 августа 1982 года

Пренеприятнейший день – мой день рождения. Бродил по своей округе. Позвонил Джону Райнхолду, пригласил его на кофе, но у него было много дел, он готовится к поездке в Японию. А Джон собрался поехать в Нью-Хэмпшир. Столкнулся с Робертом Хейзом, и тот сказал, что ему звонил Грег Гормэн, фотограф Interview, и сказал, что я срочно им нужен на 18-й улице около Пятой авеню, сняться для рекламы с Дастином Хоффманом в женское платье, который сейчас на съемках «Ту т с и», и я подумал, что это было бы забавно. Но когда я там появился, они сказали: «Прекрасно, мы скоро будем снимать сцену с вами». На самом деле они решили снять меня в своем фильме. А значит, Грег Гормэн схитрил, ведь он не мог не понимать, что я бы хотел, чтобы мне заплатили за съемки в фильме. Они решили, что смогут снять меня в крошечном эпизоде, всего на секунду, – и сняли. Дастин выглядел великолепно. Как подумаю обо всех своих учительницах в школе, так и кажется, что в действительности все они были драг-квинами! Потом решили, что Дастину нужно быть в более привлекательном платье в сцене со мной, поэтому они захотели, чтобы Дастин переоделся, а меня попросили вернуться на съемочную площадку в 3.15 пополудни.

Костюмершей там была Рут Морли. Я с ней знаком, потому что работал над пьесой Тербера, в которой была занята Кэй Баллард, и на самом деле это я создал модели всех костюмов, однако в афише было указано имя Рут, потому что она член профсоюза. Тогда, в 1954-м или 1955-м, меня здорово эксплуатировали. Продюсером была одна богатая стерва, все пахали как проклятые и почти рыдали, потому что ничего не получалось.

Потом я вернулся в офис, там валялись какие-то маленькие свертки, коробки, а мне без конца звонили со съемочной площадки «Ту т с и». Пригласил Сюзан Пайл поехать туда со мной, она прилетела из Лос-Анджелеса. Сегодня мой день рождения, и я пытался быть в хорошем настроении, но все равно хандрил, без конца ворчал. Когда мы приехали на съемочную площадку, Дастин уже был в более ярком платье. Восьмого день рождения у него, у Дастина, и ему я сказал, что и у меня тоже восьмого. [Смеется.] Познакомился с новой женой Дастина, она очень хорошенькая, похожа на Дебру Уингер. Сейчас многие девушки на нее похожи. А ребенок их похож на младенчика, который, наверное, получился бы у Барбары Стрейзанд с Элиотом Гулдом[1090]. Прошелся по Коламбус-авеню и Сентрал-Парк-Вест, увидел Рона Галеллу, который что-то снимал на Сентрал-Парк-Вест, как оказалось, перед домом Линды Стайн, где она устраивала прием в честь Элтона Джона, после его первого выступления на сцене «Мэдисон-сквер-гарден». Позвонил ей снизу (0,20 доллара), но сама она еще не приехала домой, поэтому я зашел к Джону, позвонил оттуда, и она пригласила прийти, но только попросила не приводить слишком много людей.

Как оказалось, туда были приглашены сто человек – манекенщиков из агентства «Золи». Это сам Элтон попросил Линду позвать их, и она его просьбу выполнила. Тимоти Хаттон[1091] был там с Дженнифер Грей.

Вторник, 10 августа 1982 года

Отправился побродить по Ист-Виллидж, странное впечатление. Дела, видно, снова пошли в гору, все заведения ярко освещены. Газетный киоск «Джем спа»[1092] все на том же месте. Я вспоминал пятидесятые годы, когда жил на площади Сент-Марк, а потом шестидесятые, когда у нас там была дискотека под названием «Дом», где играли The Velvet Underground и пела Nico, когда мы ходили на все эти психоделические бдения в «Филморе», ели в кулинарии «Рэтнер»[1093] и всякое такое. В общем, ностальгия в полный рост.

Суббота, 14 августа 1982 года

Водитель лимузина сказал, что он вообще не знает, как проехать в Нью-Джерси, однако постарается. Мы заехали за Кристофером и Питером, а потом отправились в «Медоулэндс» на концерт Blondie, причем перед ними в программе еще были Duran Duran, а также Дэвид Джохансен.

Пошли за кулисы – повидаться с Дебби. Крис Стайн похудел на тридцать фунтов, он болел, и это все, по-моему, из-за плохого воздуха, который производят кондиционеры. Дебби растолстела, она вытурила нас из гримерки, потому что хотела надеть свои наряды от Стивена Спрауса[1094].

Наши места оказались в ложе театрального буфетчика, и это было клево. Я сфотографировал его мать, жену и ребенка – три поколения буфетчиков (хот-доги 20 долларов). А молочные коктейли там были такие густые, как будто пластмассовые, как будто пьешь маргарин. Зашла Марианна Фейтфулл, прочитала свое стихотворение, кто-то стал плохо отзываться о наркотиках, а она сказала: «Ох, не ругайте наркотики, я только что кокаин приняла». Она мне так понравилась, она в этот раз была совсем другая, не та, какой показалась, когда заходила к нам в офис несколько недель назад, вместе с Джеем Джонсоном. Такая умная, такая уравновешенная. Говорила безо всякого британского акцента, на вид совершенно американка, и была абсолютно «в фокусе».

Понедельник, 16 августа 1982 года

Смотрел одну из утренних передач с Кеном Уолом, он очень красив, однако очень уж развязный, сыпал всеми этими плоскими шутками, которыми пробавляются глупые актеры. Ну, например, что он в любой момент может «вернуться к себе на бензоколонку заправлять машины». Он сказал: «Ну, я ж со Среднего Запада»[1095]. Но вот скажи мне, почему сейчас все так хорошо выглядят? В пятидесятые годы были, конечно, люди с приятной внешностью, однако остальные-то вовсе нет. А сегодня у всех как минимум привлекательный вид. Отчего это произошло? Может, потому что нет войн, где убивают красивых?

Пятница, 20 августа 1982 года

Кристофер познакомился на Кристофер-стрит с одним пареньком, которого тоже зовут Кристофер, и тот сказал ему, что Пол Моррисси тоже на днях познакомился с ним на улице и предложил ему роль в фильме, который он снимает в Берлине.

Суббота, 21 августа 1982 года

Зашел в «Шрэфт» на 58-й улице и Мэдисон-авеню, официантки там все без конца шушукались: «Это он?» – «Да он, он». – «А может, не он!» Поэтому когда я выходил, то сказал им: «Это я», чем привел их в полный восторг. На Сентрал-Парк-Саут наткнулся на Клаудию Коэн[1096], она же там живет, в доме, где потолки высотой двенадцать метров, и мы решили, что посидим с ней на ступенях крыльца, как пуэрториканцы, да посплетничаем о том о сем. Она рассказала мне, что невероятный слух, который разнесся по всему Нью-Йорку, будто Джоан Хэкетт[1097] и Марша Мейсон[1098] стали «подружками», на самом деле распустил Бобби Зарем, потому что он зол на Джоан Хэкетт, которая раньше была его клиенткой. Потом мы расстались, и буквально минуту спустя я увидел Бобби Зарема, который шел по улице и разговаривал сам с собой.

Понедельник, 23 августа 1982 года

Ребята из Duran Duran зашли к нам в офис, привели с собой каких-то подруг, рослых и полных. Я старался придерживаться диеты, однако к вечеру пришлось ее нарушить. Заходил этот молодой немец, который заказывал нам плакаты для Фасбиндера. Оказалось, что Пол [Моррисси] вовсе не будет снимать незаконченные проекты Фасбиндера – просто этот немец дал ему денег, чтобы он снял один фильм, и фильм этот будет, как рассказал ему Пол, про мужчину-проститутку, который продает свое тело, чтобы покупать себе одежду. Но… разве так не поступают все такие мужчины? Ну, пожалуй, нет: вот Джо Далессандро, например, движим совсем другими причинами.

Я сказал этому парню, что у Пола не все дома и что я пришел вот к какому выводу: он действительно верит во все эти дичайшие теории, которые ему приходят на ум. О ком бы конкретно Пол ни говорил в данный момент, он обязательно скажет, что человек этот совершенно точно коммунист или же совершенно точно в мафии. А вот раньше он сказал бы другое: что этот человек либо голубой, либо лесбиянка.

Среда, 25 августа 1982 года

Встал, а на улице дождь. Решил остаться в аптауне, потому что Мерседес Келлогг давала ланч, и меня почему-то на него пригласили, и я подумал, что это, наверное, хорошая возможность припереть Боба к стенке и расспросить его, какие ему известны слухи про смерть Блумингдейла – потому что и Боба наверняка на этот ланч пригласили.

На такси до Парк-авеню и 74-й улицы (2 доллара). А это, как оказалось, был прием в честь дня рождения Клауса фон Бюлова. Дорис Дьюк появилась на нем с Франко Росселлини, который рассказал, что Изабелла получила полтора миллиона долларов за один из своих контрактов – как манекенщица[1099], и что она и Марти Скорсезе все еще пытаются как-то договориться. Позже, когда я припер Боба к стенке (это было в такси), я расспросил его насчет смерти Блумингдейла, потому что в газетах не то в воскресенье, не то в понедельник писали, что он умер в пятницу, а Боб встречался с Бетси в Калифорнии в пятницу вечером, но Боб сказал, что Джерри Зипкин знал про его кончину, сохранил все в секрете, он даже Бобу ничего не сказал, когда они вместе ходили в супермаркет.

Воскресенье, 5 сентября 1982 года – Монток

Приехала Бьянка вместе со своим бойфрендом, сенатором Доддом, который ну точь-в-точь результат скрещивания Те д д и и Бобби Кеннеди. Он самый младший из сенаторов, ему тридцать восемь лет. Я пошел прогуляться, кое-что сфотографировал, вернулся потом домой. Хальстон был уже одет, попрощался с нами, и мы были в шоке, потому что не понимали, что случилось. Позже Джон узнал, что умерла мать Хальстона. Он никому ничего не сказал вчера, во время ужина, и вообще вел себя так, словно ничего не случилось, и лишь сказал про это Виктору, чтобы тот сообщил нам обо всем, когда он уже уедет.

Мы с сенатором очень хорошо прогулялись. Его лучший друг – Роберт Редфорд. Он держит свою любовную связь в тайне, потому что до развода ему осталось сорок дней. Бьянка его обожает (ужин 120 долларов с чаевыми).

Вторник, 7 сентября 1982 года – Нью-Йорк

Я нанял к себе на службу Бенджамина – того, который «Мин Воз», и в его обязанности входит каждое утро забирать меня из дома и смотреть в оба, когда я хожу по улицам. Он приехал с опозданием. Я сидел дома, ждал его и страшно злился. Потом узнал, что Ричард Гир появился на обложке последнего номера Rolling Stone, и пожаловался сотрудникам Interview, что теперь-то понятно, почему он отказался давать нам интервью. Посмотрел «В поисках мистера Гудбара»[1100], а там как раз играет Ричард Гир, и еще больше возненавидел его за то, что он нам отказал. Он, правда, там очень хорошо играет. Не мог досмотреть до конца, потому что концовка совершенно жуткая.

Суббота, 11 сентября 1982 года

Бродил по городу с Джоном, он хочет купить квартиру, но ищет кооператив. Дело в том, что я решил сделать реальную фотокнигу про реальные квартиры. Та к и назову: «Реальные квартиры». Не фотографировать дома, как это делают в «Аркитекчерал дайджест», а просто задокументировать, как люди живут на самом деле. Хорошая мысль? Бьянка только что купила десятикомнатную квартиру в «Эль Дорадо», там недавно организовали кооператив, поэтому многое продается и некоторые стараются сорвать куш. Поэтому мы отправились на такси в «Эль Дорадо» (5 долларов). Дама-риэлторша показала нам три квартиры, в первой живут два гомосека, они недавно купили себе лофт, поэтому и продают эту квартиру, а еще одна квартира принадлежала какой-то женщине, которой, по-моему, уже за восемьдесят, у нее там везде салфеточки и всякие штучки на диванах. Очень похоже на квартиру Барбары Стрейзанд. Да, а несколько дней назад в «Пост», на «Шестой полосе», был заголовок: «Человек Уорхола делает ремонт у Мика Джаггера», и еще там говорилось, что Джед был режиссером «Плохого», а теперь занялся отделкой квартир, и они там написали, что когда его спросили, почему, он лишь сказал: «Без комментариев». А еще в «Дейли ньюс» была в прошлое воскресенье статья про тех, кто пережил жизненную катастрофу, но смог выжить, и они задали Лестеру Перски вопрос про меня, а он принялся на меня наговаривать: и что со мной все кончено, и что я уже вышел из моды – вот странно-то.

По-моему, я не говорил этого Дневнику, но умер Том Бейкер, главный герой нашего фильма «Я, мужчина». Передоз. Поминки по нему устраивал Майк Раскин[1101].

Четверг, 16 сентября 1982 года – Нью-Йорк – Вашингтон

Я весь день волновался, потому что знал, что надо будет побывать вечером в Белом доме, на государственном приеме в честь супругов Маркос. Принял валиум. Терпеть не могу ездить в Вашингтон – да еще слепят все эти яркие лампы телеоператоров.

Приехал в четыре (такси 10 долларов). Отправился в отель «Уотергейт» (чаевые 2 доллара, 4 доллара, 2 доллара). Джерри Зипкин и Оскар де ла Рента уже были там. Позвонил, кому нужно, отчего-то очень нервничал, заказал ланч, принял еще валиума, заказал лимузин и на нем приехал в Белый дом, куда прошел без каких-либо сложностей.

Мы с Бобом пришли на прием с дамами. Я был кавалером Фрэнсис Берген, это мать [смеется] Чарли Маккарти[1102]. Причем она вообще не проявила ко мне никакого интереса, даже куда-то исчезла, едва ей представилась такая возможность.

А морской пехотинец по телефону представил меня «Мистером Уорлдом», а потом девушка-сержант, моя сопровождающая, сказала мне, что очень волнуется, потому что впервые принимает участие в такой процедуре. Меня спросили, почему меня пригласили, и я сказал, что все дело в том, что миссис Маркос живет на моей улице.

Валиум на самом деле мне не помог, однако ужин накрыли на улице, в саду, и там было чудесно, а главное темно, так что все было в порядке. Они решили рискнуть и поэтому тент (на случай дождя) не установили, и так было совершенно замечательно, хотя все там то и дело толкались и пихались. А ведь всего-то было восемьдесят человек. И тут включили четыре миллиарда ламп. Телекамер, правда, не было, поэтому я не волновался. Стол, где сидел президент, оказался прямо позади меня. За моим столом сидел президент сталелитейной компании «Ю. Эс. Стил», и я сказал: «Я сам из Питтсбурга, и мой брат, он потерял работу на сталеплавильном заводе, – я врал, как сивый мерин, – короче, работу на заводе он потерял, а вот если бы вы одно из неиспользуемых зданий завода взяли да превратили в “Дисней Уорлд”, устраивали бы там экскурсии, то люди стали бы за это платить десять долларов с носа, чтобы немного испачкать лица угольной пылью и увидеть, как пробивают чугунную летку и как льется жидкий металл», и он вдруг сказал: «О, какая чудесная мысль, что же это я сам до такого не додумался?» Вице-президент Буш со своей супругой были тоже за нашим столом, и жена его сказала, что она знает кого-то, кто знает меня, – я вот только не помню, кого именно.

Потом начались речи, и президент довольно быстро свое отговорил, а вот Маркос завел долгую песнь. Я расслабился. Потом заиграла группа The 5th Dimension, они спели «Ввысь, ввысь и еще дальше», и у них уже больше новых участников, чем старых[1103]. Я спросил одного из морских пехотинцев, есть ли тут где-нибудь телефон-автомат, и все стали надо мной смеяться. Боб захотел остаться потанцевать. Я сел в лимузин и вернулся в гостиницу. Позвонил Джону и потом заснул, уже около полуночи.

Пятница, 17 сентября 1982 года – Вашингтон – Нью-Йорк

Вернулся в Нью-Йорк. Пришел в офис, всю вторую половину дня работал с Бенджамином. Вышел в ресторан с Крисом, который только что получил отрицательные результаты анализов на «рак гомосексуалистов». Меня пригласили в ресторан «Мортимер», где Мариса Беренсон устраивала прием в честь дня рождения супруга, Ричарда Голуба, того, кто заставил Брук Шилдс разрыдаться. Когда она давала свидетельские показания. Он ведь юрист[1104]. Там появилась Карен Блэк, и с ней было весело. Фотографировал. Уехал в полночь (такси 5 долларов).

Суббота, 18 сентября 1982 года

Встал рано, день был чудный. Не мог работать с Джоном, потому что ему нужно было быть на похоронах: у них в «Парамаунте» от «рака голубых» умер секретарь, молодой мужчина. Я уже начинаю волноваться, ведь хотя я и не делаю ничего такого, но и я могу, наверное, заразиться.

Я совершил ошибку, вдруг сболтнув Море про то, что Бьянка встречается с этим сенатором из Коннектикута, Доддом, который пока что не разведен со своей женой, а потом я еще вспомнил: Мора работает для «Шестой полосы» в «Нью-Йорк пост», однако она из добропорядочных демократов, а потому сказала: «Не беспокойся, уж я-то знаю, когда можно раз и навсегда испортить чью-то политическую карьеру».

Воскресенье, 19 сентября 1982 года

Увидел недавно, как бойфренд Роберта Хейза, его зовут Сискоу, шел по улице с кем-то другим, а потом я застал Роберта в слезах и подумал было, что они разошлись, но когда спросил об этом Марка Балета, он мне сказал: Сискоу на днях узнал, что болен «раком голубых», но только это – тайна. Правда, позже сам Роберт мне все равно рассказал. Ему сказали, что он заболел три года назад и что проявляется эта болезнь через три года после заражения, но только я что-то не пойму, как это может быть известно, если никто ничего про эту болезнь толком не знает. Роберт сказал, что он уже сделал анализы и что у него этого вируса нет. Однако он тоже ходит к Жанет Сартин и однажды он был у нее тогда же, когда и я, а я просто знаю, что она использовала ту же самую иглу для меня, и даже не знаю наверняка, стерилизовала она ее или нет. По мне лучше, когда иглу используют один раз, а потом выбрасывают. Я к ней больше вообще не пойду, так или иначе, потому что прыщей у меня опять полным-полно – не понимаю, что хорошего она для меня сделала.

Понедельник, 20 сентября 1982 года

День был очень насыщенный, но я ушел рано, чтобы успеть встретиться с Ланой Тернер в «Блумингдейл» (8 долларов). Купил ее книгу (16 долларов). Потом подошел к ней, и она сказала: «Я не думаю, что мне хочется с тобой разговаривать, я больше не упоминаю твое имя в моих молитвах: ты ведь сказал, что я была куда лучше, пока не обратилась к Богу, и вот теперь я прошу для тебя самого плохого»[1105]. Наверное, я что-то такое сказал в нашем интервью с Фэй Данауэй, напечатанном в Interview, и Лана его, наверное, прочитала. Я не знал, что и сказать, я превратился просто в комок нервов и взмолился: «О, Лана, нет-нет, только не это, пожалуйста, молитесь за меня, прошу вас, поминайте мое имя в ваших молитвах!» И еще сказал: «Будьте добры, подпишите для меня книгу». В конце концов она надписала мне свою книгу, там было сказано: «Другу», но с вопросительным знаком, а потом еще: «Благослови тебя Бог», но тоже с вопросительным знаком. Да, и у Ланы, и у этого ее «голубого» парикмахера[1106], и у меня тоже – у всех нас волосы были совершенно одинаковые.

Вторник, 21 сентября 1982 года

Столкнулся с Линн Уайет, которая только что вернулась с похорон Грейс Келли. Она сказала, что князь Ренье рыдал, а принц Альбер вообще не смог выговорить ни слова[1107].

Поехал к Диане фон Фюрстенберг (такси 4 доллара). Там были Барри Диллер и Валентино. Вдруг краем глаза я увидел Джорджа Плимптона и его жену Фредди, а она когда меня заметила, стала носиться вокруг и вести себя совершенно безумно. Она чувствовала себя виноватой, потому что Джордж помогал Джин Стейн писать «Эди». Она все бегала вокруг меня, как курица с отрубленной головой, и без конца что-то вопила. Я ей сказал: «Послушай, я не понимаю, что ты тут все возникаешь. Да мне плевать на эту идиотскую книжку». Надо было бы сказать ей, конечно, что если уж она в самом деле хочет со мной помириться, пусть пришлет чек. И еще я видел, как с Джорджем разговаривал Джон, и позже он мне признался, что сказал ему: как же он мог такое написать про меня в этой книге, ведь он знает меня лично, а значит, он понимает, что все это совершенно неверно, поскольку Эди еще за несколько лет до смерти перестала появляться на «Фабрике» и больше ни в чем там не принимала участия.

Понедельник, 4 октября 1982 года

Поехал встретиться с Бруно Бишофбергером (такси 7,50 доллара). Он привел с собой Жан-Мишеля Баския[1108]. Это тот парень, который подписывался SAMO, когда еще сидел на тротуаре в Гринвич-Виллидж и расписывал футболки, а я ему давал время от времени 10 долларов и посылал его в «Серендипити», чтобы он попытался продать эти футболки там. Он один из тех, кто доводил меня до умопомрачения. Он чернокожий, кое-кто говорит, что он пуэрториканец, но, в общем, я не знаю. А тут вот Бруно его «открыл», и теперь он не знает забот. У него огромный лофт на Кристи-стрит. Парень из Бруклина, из среднего класса – он, я хочу сказать, учился в колледже и всякое такое, и он все пытался и дальше жить так же, занимаясь живописью в Гринвич-Виллидж.

В общем, я с ними съел ланч, потом сделал полароидную фотографию, он пошел домой, и через два часа картина уже была готова, хотя, правда, еще не высохла: на ней он и я, мы с ним вместе. А ведь только добраться до Кристи-стрит, наверное, заняло у него целый час. Он сказал мне, что картину накрасил его помощник. Между прочим, вещи Ронни Кутрона уходят сейчас, как горячие пирожки, – вот брат Стива Рубелла только что купил его картину.

Вторник, 5 октября 1982 года

Устроили ланч, и Гаэтана Эндерс привела какого-то политика из Венесуэлы и его жену. Он очень хорош собой, у него тросточка, а его жена – красавица. Я его уже встречал – у Хальстона, много лет назад. Они, правда, опять ускользнули от меня – он сказал на прощанье, что «может быть, как-нибудь» он «закажет ее портрет, чтобы сделать ей сюрприз».

Потом пришла жена губернатора Кери – она гречанка, ее зовут Эванжелин – и она всерьез расчитывала получить бесплатный портрет. Пришла она не в шляпе, как обычно ходит, и я спросил ее: «А где же шляпа?», и она сказала: «Та к у вас на портретах ни у кого из женщин нет шляпы». Ну, я сфотографировал ее, а дальше не знал, что и делать, поэтому позвал Боба, он с ней поговорил, но когда он ей сообщил, сколько у меня стоят портреты, она, по-моему, просто упала в обморок, потому что уже после ее ухода от ее имени позвонил кто-то, какой-то мужчина, и сказал, что жена губернатора, пока тот находится на своем посту, не может потратить столько на портрет. А ведь до своего ухода она как раз говорила, что хочет, чтобы ее портрет был сделан, пока ее муж еще губернатор, потому что тогда это придаст ему «больше престижа». В общем, она пыталась всячески маневрировать.

Забыл добавить, что когда я накануне был с Жан-Мишелем Баския, он вдруг сунул руку в карман и сказал, что хочет вернуть мне сорок долларов, которые должен мне еще с тех пор, когда расписывал футболки и время от времени занимал у меня деньги, а я ответил ему: да нет, не нужно, все в порядке, и я был смущен и, более того, был в недоумении: неужели я ему так мало дал тогда, в сумме, я-то думал, что куда больше.

Мы были заняты всю вторую половину дня. Мини-юбки снова в моде: Корнелия недавно была в мини-юбке, когда мы ходили в «Ксенон».

Среда, 6 октября 1982 года

Пошел в «Сотбис» и случайно встретил мистера Данненберга, у которого теперь магазин в Париже, и он сказал мне: «Мне нужно за тобой внимательно следить: ведь что бы ты ни купил, потом это становится предметом всеобщего ажиотажа». Ну вот, там были очень красивые вещи Дэвида Уэбба[1109], но после аукциона он сказал мне, что я лишь посмотрел на них, деланно поморщился, а потом внимательно посмотрел на него: мол, заметил ли он это. [Смеется.]

Воскресенье, 10 октября 1982 года

По-моему, когда я встал, уже был простужен. Но пошел в церковь. Позвонил Джей Шрайвер, заявил, что не придет на работу. Я ему ответил, что он и не должен, что я и сам могу все сделать. Позвонил Бенджамин Лю, сказал, что хочет получить отгул на завтра, чтобы пойти купить косметику.

Понедельник, 11 октября 1982 года

Принял аспирин, все еще пытаюсь избавиться от начинающейся простуды. Взял с собой около тридцати журналов. Прошел мимо «Фьоруччи» на 58-й улице, перед витриной какой-то парень что-то рассказывал группе школьников – в общем, я раздал им все Interview. У них, оказывается, сегодня был «культпоход» во «Фьоруччи» – вот до чего докатилась школа. А потом я дошел до «Крейзи Эдди»[1110], посмотрел на их компьютеры, купил игру «Атари», чтобы понять, как это вообще все работает, было прикольно. Видел парад в честь Дня Колумба (такси 7 долларов).

Занимался физкультурой с Лидией и Крисом Макосом. Договорился с Доком Коксом, что мы встретимся вечером, поэтому нужно было позвать кого-то, кто развлек бы его. Работал над «Писс-пейнтингс».

В девять вечера за мной заехал Док Ко кс на своем роллс-ройсе, и я не понимаю, почему он вдруг решил приехать на нем, но, так или иначе, мы поехали на нем в ресторан «Мистер Чау».

Среда, 13 октября 1982 года

На такси поехал встретиться с Рупертом (5 долларов). Йолас как раз уходил, на ланч не остался, он сейчас ужасно расстроен: на днях он забыл в парижском такси украшения стоимостью в миллион долларов. Он не хотел оставлять их в гостинице, поэтому взял с собой, но потом просто забыл в машине. А ведь такое может случиться с кем угодно. Это так страшно. Он сказал, что никогда не сможет восполнить пропажу, потому что это была память о ком-то, сувениры всей его жизни. В общем, ланч был только для сына Линды Кристиан[1111].

Вторник, 19 октября 1982 года

А вот крем, который называется «ретин-А», для лечения угрей и прыщей, действительно мне помогает, хотя и только на одной половине лица. В общем, одна половина моего лица в идеальном состоянии, а другая вся в прыщах, они высыпали повсюду. Кожа шелушится. Я пошел к новому врачу-косметологу, и он прописал мне принимать корень солодки. По-моему, он просто дает то, от чего сам хочет избавиться. Он так выпендривался. Ох уж эти шарлатаны! В первый раз он пальцами дотронулся до моего лица и спросил: «Чувствуете, какое напряжение?», а во второй раз этими же пальцами тронул мое лицо точно так же и в том же самом месте и спросил: «А теперь чувствуете, как все расслаб лено?»

На такси (6 долларов) отправился на ужин для «особо утонченных», устроенный в ресторане универмага «Б. Альтман». Случайно столкнулся с Сидом и Энн Бэсс, а еще – с Эштоном Хокинсом. Напился и принялся нести какие-то жуткие вещи… ну, смешные… – в общем, я вышел, наверное, за все рамки нормального поведения. Когда я напиваюсь, я черт знает что говорю. Уехал в одиннадцать. Хотел пойти посмотреть The Go-Go’s[1112], но был слишком пьян.

Среда, 20 октября 1982 года

На работу ко мне приходил парень, который делает телевизионное шоу про нашу поездку в Гонконг. Мы едем на открытие клуба «Ай Клаб», и этот молодой красавчик выбил финансирование у «Ситибанка». Вот мы и летим в Гонконг – открыть там дискотеку.

Четверг, 21 октября 1982 года

У меня возникли боли от физических упражнений. Может, я слишком много их делаю. По-моему, Лидия дает мне слишком большую нагрузку. Недавний аукцион по продаже ювелирных вещей прошел хорошо – это означает, что дела в экономике пошли лучше.

Позвонил Понтюс Хюльтен, хотел получить что-нибудь бесплатно, поэтому я взял такси, чтобы с ним встретиться (такси 6,50 доллара, принадлежности 7 долларов, 6,62 доллара, 2,79 доллара, 3,19 доллара). Вечно у них одно и то же – нужна бесплатная гравюра для бесплатного музея для бесплатной благотворительной акции, и он устраивает совершенно замечательные мероприятия, а потом его увольняют. Вот в Бобуре они взяли и уволили его, а все потому, что он не француз, хотя он там столько всего великолепного сделал. Сейчас он собирает музей в Калифорнии. Но только что я хочу сказать, он ведь все хочет бесплатно, он думает, что живет в социалистической стране. Он вроде Йонаса Мекаса, такой же точно.

Да, кстати, забыл сказать, что как раз на днях мне позвонил губернатор [Калифорнии] Джерри Браун и сказал: «Привет, Энди, буду рад с тобой поговорить. Мы ведь с тобой знакомы, и ты знаешь, как я вообще отношусь к искусству, и вот если бы ты мог сделать для меня кое-какие произведения, я бы использовал их вместе с произведениями других художников в качестве залога, чтобы получить ссуду из банка, потому что мне нужно финансировать свою кампанию для выборов в сенаторы». Я ему ответил, что обсуждать это нужно с Фредом. То есть он мог бы заказать мне свой портрет, пока был губернатором, и тогда за это заплатили бы из городского бюджета или из бюджета штата, поскольку им все равно нужно было делать его портрет. Ну то есть Марша Вайсман или кто-нибудь еще, конечно, за это бы заплатили.

Боли у меня усиливаются, в нижней части живота. Придется мне реже ходить на занятия физкультурой.

Пятница, 22 октября 1982 года

Бродил по Пятой авеню. Раздавал Interview. Пытался всучить номера журнала каким-то строительным рабочим, но они меня высмеяли, и я страшно смутился, но уже в следующем квартале мне встретилась другая группа строительных рабочих, и они как раз попросили у меня журнал, так что все сбалансировалось. Позже, уже после работы, я заехал за Крисом (такси 5 долларов), чтобы вместе отправиться в «Студию 54» на грандиозную вечеринку Кельвина Кляйна в честь его дня рождения. Марк Флайшман сказал, что лучше всего приехать рано, в десять вечера или около того. Встретить нас вышла Мора, в изящном платье, но мы все равно над ней подсмеиваемся, потому что она… ну, неряшлива, что ли. У нее вечно где-нибудь пятно или еще какой-нибудь изъян (такси 5 долларов). На входе в «Студию 54» были воздушные шары, белые рояли и приклеенные к полу банты. Меня, как мне показалось, обошли вниманием, потому что Кельвин сидел за столом с Бьянкой и какими-то своими родственниками, ну, с матерями и бабушками. А мне хотелось бы с ними познакомиться (такси 8 долларов).

Среда, 27 октября 1982 года – Нью-Йорк – Гонконг

Прилетел в Гонконг, сейчас вечер. Жарко и влажно, погода здесь, как во Флориде. Разница во времени двенадцать часов, поэтому даже не пришлось переводить часы, и это, в общем-то, здорово.

Нас встретил Альфред Сю, он – наша принимающая сторона. Роллс-ройс и лимузины. В аэропорте нас встречал также Джеффри Дайч из «Ситибанка», замечательный человек, такой чудесный. Он-то и привлек нас ко всему этому проекту. Отель «Мандарин». Мы все на разных этажах: я в номере 1801, Крис – 1020, Фред – в 820, а его подруга Наташа Гренфелл – в 722. У меня люкс с видом на гавань, и вид этот прекрасный, но все говорят, что в Гонконге сейчас экономический спад.

После того как мы освежились с дороги, Альфред пригласил нас отправиться в «Ай Клаб», осмотреть его, для этого нужно всего-то пройти один квартал, он на первом этаже здания «Бэнк оф Америка», там еще не все завершено, у них осталось три дня на окончательную отделку. Там мы встретились с дизайнером, его зовут Джо д’Ур со. Он сказал, что оформлял все квартиры Кельвина. Альфред – просто прелесть: изнеженный, очаровательный, просто восхитительный. А Джо д’Урсо – толстячок, но действительно талантливый. Вернувшись в отель, я позвонил в Нью-Йорк.

Четверг, 28 октября 1982 года – Гонконг

Встал рано, чтобы обойти обе стороны Гонконга в поисках портных. Ведь все, кроме меня, шьют одежду здесь, но я не гонюсь за модой, как они (такси 4,50, 5 и 6 долларов). Ланч был в «Ай Клаб» с Альфредом Сю и с восемью женщинами, которые, как он полагал, хотели заказать мне свои портреты. Одна американка, вышедшая замуж за китайца, а другие что-то типа «Мисс Америка», – «Мисс Тайвань», «Мисс То Да Се», все замужем за богатыми мужьями, которые занимаются строительным бизнесом, все терпеть не могут друг друга, и все очень красивы. Бирманки и китаянки с кукольными личиками, умопомрачительно разодетые. А после ланча красавица-жена Альфреда повела нас туда, где сидят гадалки, и там было только что не восемь тысяч предсказательниц будущего, и нужно было выбрать, какую хочешь, и вот я выбрал одну даму и спросил ее, что у меня на сердечном фронте, и [смеется] она сказала, что я женился на молодой и что у меня сейчас с ней трудности в отношениях. Потом Крис стал фотографировать, он снял некоторых спящих гадалок, и вспышка их разбудила, и тут они нас всех выгнали прочь – наверное, никто из них не хотел фотографироваться, может, из-за сглаза или как там это у них называется. Альфред устроил вечерний прием, все было шикарно, а потом мы поплыли на джонке к нему на яхту. Он привез съемочную группу из Нью-Йорка, чтобы они снимали нас, пока мы в Гонконге, и это ужасные люди, все семеро, я даже не хочу вспоминать их имена. Мы все пошли в «Диско-Диско», это заведение для драг-квинов, и ко мне там подошла одна англичанка, она хотела потанцевать со мной, но я отказался, и она сказала: «А ты совсем не такой, как про тебя пишут в газетах», и я сказал: «М-да, я знаю».

Пятница, 29 октября 1982 года – Гонконг

Влажно и жарко. Поехали на катере через реку в Коулун (12 долларов туда и обратно). Мы должны были встретиться с супругами Сю в их доме на горе, оттуда виден весь Гонконг. За нами всюду все время следовала эта съемочная группа.

Прием накануне открытия был «эксклюзивным», моя дорогая, совершенно грандиозным, собралось много людей. Представление более или менее ничего. Спортзал уже был открыт, там вовсю тренировались. Меня посадили на один из тренажеров, а потом перевернули вверх тормашками, так что все мои лекарства выпали из карманов и чуть не свалился парик. Потом пошли в диско. Там закончили работы буквально за минуту до открытия. Танцевал я с Наташей Гренфелл, но при этом толкал ее – сильно опьянел. Никто из желавших сделать портрет ничего мне не заказал, и Альфред был очень сконфужен. Около двух часов ночи мы потихоньку ушли.

Суббота, 30 октября 1982 года – Гонконг

Накупил материалов в «Пекинском коммунистическом магазине», чтобы использовать для разного рода идей (250 долларов). Я наконец осознал, что на самом деле Гонконг принадлежит Китаю, а Англия лишь арендует его! Теперь-то мне понятно, почему здесь все так нервничают, ведь срок аренды в скором времени закончится.

Грандиозное открытие «Ай Клаб» было с 8.30 вечера до половины второго ночи. Домой явился в половине пятого. Звонил в Нью-Йорк.

Понедельник, 1 ноября 1982 года – Пекин

Два часа ехали на машине, и все пели прекрасные американские песни. Наконец добрались до Великой китайской стены, и там совершенно замечательно. Я всегда отзывался о ней с пренебрежением, однако тут она невероятная. Мы зашли с левой стороны, потому что там не такие высокие ступеньки и не так много людей, и все китайцы фотографировали сами себя на ее фоне.

Мой парик чуть было не сдуло ветром, и, по-моему, это тоже сфотографировали.

Военные приходят на эту стену со своими девушками. В общем, это почти так же, как забраться на «Эмпайр-стейт-билдинг».

Потом опять сели в автобус и поехали к гробницам династии Мин, и это тоже было потрясающе, тем более что мы к тому же еще целых два часа туда ехали.

На это и ушла вся вторая половина дня.

Лег спать, не раздеваясь. Отель «Пекин». Вокруг одни мотели-клоповники.

Среда, 3 ноября 1982 года – Пекин

Встал в половине седьмого, сегодня еще один день групповых экскурсий. Отправились на птичий рынок, где люди собираются, чтобы продавать и покупать птиц, тратят кучу времени на это – на торговлю червяками, пауками, птицами. Потом сели в автобус и поехали в Летний дворец. Встретили там знакомых американцев – Литу Витор[1113], которая так хорошо отнеслась к нам, когда мы были в Сан-Франциско, а еще кое-кого из Палм-Бич, они приехали на экскурсию. Остановились по дороге у отеля, построенного по проекту Й. М. Пея, сфотографировали его.

Приехали в одну коммуну, и там навстречу нам вышли дети, которые пели «Боже, благослови Америку» и рождественское – «Звените, колокольчики», и это полный кошмар: так грустно видеть, что этих малышей заставляют выступать, как дрессированных животных. Вот приедет после нас еще один автобус, набитый туристами, и все повторится – они снова будут всех обнимать, снова устраивать это же самое представление.

Четверг, 4 ноября 1982 года – Пекин – Гонконг

Уехали из отеля, чтобы успеть на рейс в 8.45 утра. Выпил чаю (12 долларов). Давать чаевые здесь нельзя. Все доносят на всех. Позже мы узнали, что у них очень ценится, если подарить несколько сигарет. Надо было, конечно, так и поступить, но мы этого не знали. В общем, приехали в аэропорт и сидели несколько часов. Потом какая-то дама и ее муж не смогли найти свои паспорта, они целых полтора часа рылись у себя в вещах, пытаясь их найти, и жена все кричала на мужа, это была прямо сцена из фильма, а потом, за две минуты до вылета, она сунула руку к себе в карман и… нашла эти паспорта. Они оба были очень старые, и это все так грустно. И так ужасно. Они уже старики и вдруг не смогли бы уехать из Китая. «Ну где же паспорта?» – «В последний раз ты их держал». В лифте столкнулся с одной из этих английских рок-групп – может быть, это были The Clash.

Суббота, 6 ноября 1982 года – Гонконг – Нью-Йорк

Принял валиум, потому что предстояло восемнадцать часов полета. Читал книгу Нила Седаки, книгу Бритт Экланд[1114], и они обе так плохо написаны. Дочь Нила, ее зовут Дэра, жутко популярна в Сингапуре и в Токио.

Понедельник, 8 ноября 1982 года

Послал Бенджамина в Чайнатаун, потому что [смеется] не купил ни для кого подарков, пока был в Китае. Еще я сказал ему [смеется], что стал подумывать, а не уволить ли мне его, потому что я так устал смотреть на одних только китайцев.

Разбирал почту в офисе, но смог просмотреть лишь треть того, что пришло за время моего отсутствия. Еще у меня из-за смены часовых поясов начался этот самый «джетлэг». Решил никуда сегодня не ходить.

Среда, 10 ноября 1982 года

У Боба был ланч с Янном Уэннером в «Ле сирк». Но я понимал, что Янн его не сможет «увести» у нас, потому что Боб много у нас зарабатывает. Наверное, Янн просто хотел что-нибудь у него выведать. И Боб сказал, что Джон Фэрчайлд и Джеймс Брейди тоже были там, в «Ле сирк», – получается, это новый приют для любителей сплетен.

Работал всю вторую половину дня. Потом решил остаться дома, никуда не ходить, лечиться от простуды. Смотрел «Династию»[1115], и лучший момент там – это когда похищают младенца: они ведь снимали не куклу, а настоящего младенца. Ты ведь знаешь, что обычно в телепередачах используют куклу? Ну вот, а в «Династии» настоящего младенца везут по улицам, и его голова мотается из стороны в сторону. Ох, Господи, и почему у всех в этом сериале такие ужасные прически?

Суббота, 13 ноября 1982 года

Крис пригласил нас в галерею Шафрази на закрытие выставки Кита Харинга, это тот самый, кто нарисовал фигуры по всему городу – граффити. Его бойфренд – негр, вот туда и явились четыреста молодых негров, таких очаровательных, таких восхитительных. Все как будто в шестидесятые годы, разве что там были [смеется] одни негры.

Ронни пришел, вид у него шикарный, он был со своей подругой. А его работы расходятся просто как горячие пирожки.

Потом в честь закрытия выставки устроили вечеринку в подвале, там все было освещено лампами синего света, и они хотели, чтобы я обязательно туда спустился, но я-то знал, что волосы там у меня будут синие, поэтому не пошел.

Понедельник, 15 ноября 1982 года

Жан-Мишель Баския, тот, кто раньше рисовал граффити, подписывая их SAMO, пришел к нам на ланч – это я его пригласил. А потом, в половине четвертого, я отправился к Джулиану Шнабелю позировать. На мне была футболка с надписью «Парамаунт», в которой было бы удобно позировать, но он заставил меня ее снять, и я позировал ему так целых два часа, стоял и все. Еще я снял очки, чтобы смотреть ему прямо в глаза и все же выглядеть как не от мира сего.

Четверг, 18 ноября 1982 года

Пришлось напяливать смокинг – для приема, который де Менилы устроили в связи с открытием выставки Ива Кляйна в «Гуггенхайме» (такси 5 долларов). Встретился там с миссис Кляйн, она снова вышла замуж. Потом пошел наверх,

и там был Фред со своей Наташей Гренфелл. А потом пришла Джин Стейн, и я, типа, не обращал на нее никакого внимания.

Потом я на такси подъехал в «Гуггенхайм» (4 доллара). Прошел до самого верха по рампе и посмотрел выставку, а потом до самого низа – и посмотрел выставку. Потом отправился домой и в десять вечера уже был в постели.

Пятница, 19 ноября 1982 года

Донахью сделал передачу про «рак гомосексуалистов», но я не хотел ее смотреть, она меня очень перепугала (такси 3 доллара и 5 долларов, телефонные звонки 0,40 доллара).

В офисе все были очень заняты. Сотрудники Interview кого-то угощали ланчем. Работал всю вторую половину дня. Пришлось рано уйти, записался на прием к врачу, который лечит прыщики, доктору Силверу. Доктор Силвер сказал, чтобы я больше не пользовался мылом (6,50 доллара).

Суббота, 20 ноября 1982 года

Том Кашин позвонил и сказал, что от «рака голубых» умер Золи. Томас Амманн заехал за мной на своем лимузине, и мы отправились в «Одеон», а там собрались все самые-самые, все звезды среди художников – и Джон Чемберлен, и Джозеф Кошут[1116], и супруги Христо[1117], и множество арт-дилеров, и Барбара Джейкобсон. Еще была какая-то стремная девица, которая сказала, что она все пыталась попасть к нам в офис, чтобы повидаться со мной, но Робин ее не пускал. Она хочет, чтобы я посмотрел ее работы, и ей это так нужно, что придется согласиться – иначе она сойдет с ума (ужин 256,80 доллара).

Понедельник, 22 ноября 1982 года

Ходил по улицам с Interview. Номер с Кельвином Кляйном получился отличный

(кухонные принадлежности 94,02 доллара, 9,75 доллара, 5,36 доллара, 30,85 доллара, такси 3,50 доллара, 5 долларов, телефон 0,40 доллара).

Занимался физическими упражнениями с Лидией.

Всю вторую половину дня работал над проектом скульптуры из цемента.

Немного писал красками.

Потом на такси домой (5,50 доллара), чтобы наклеиться. Поехал к Сандро Киа,

это в доме номер 521 по Западной 23-й улице, в том же здании, где студия

Джулиана Шнабеля (7 долларов). Сандро показал мне свои новые картины.

Вторник, 23 ноября 1982 года

Винсент собрался уехать, поэтому мы с ним остались в офисе после работы, оплачивали счета, а Джей был в том настроении, когда он очень бы хотел, чтобы на него наорали. Когда он приходит в это настроение и хочет, чтобы на него наорали, он специально делает что-нибудь не так. Например, покрасит где-нибудь не тем колером, а потом скажет, что, мол, он так и знал, что так получится. А после того, как на него наорут, у него такой вид, словно ничего не произошло, однако он доволен. В общем, мы там просидели допоздна. Хальстон пригласил меня на ужин в честь Дня благодарения.

Среда, 24 ноября 1982 года

В этот уикенд Бьянка обвинила меня, будто бы я рассказал журналистам из журнала «Пипл» про нее и про сенатора Додда, она сказала, что об их связи знали только Стив Рубелл, я и Хальстон. Я-то думаю, им это все Стив рассказал. А в «Пост» на «Шестой полосе» была заметка, что сейчас она, кроме Бернстайна[1118], встречается еще и с Вудвордом, так она бросилась к телефону, позвонила в «Пост» и заставила их на следующий день напечатать поправку, что она встречается только с Бернстайном.

Четверг, 25 ноября 1982 года

День благодарения. На улице вроде бы холодно. Офис закрыт. Я проснулся в четыре утра, включил телевизор, там показывали какой-то фильм с Марго Киддер[1119], но хотя я не мог понять, что там к чему, мне все же стало ужасно страшно. Уже был почти конец фильма, и полиция оставила ее одну дома – не понимаю, почему они так поступили, она ведь уже была сильно травмирована – но они, видно, решили, что преступлений больше не будет, а потом слышишь, что на втором этаже кто-то есть, это какой-то мужик, вот он спускается вниз, зовет ее. И ты не понимаешь, что же дальше-то будет. Я из-за этого так испугался. Встал с постели. Но у меня дома никого не было. Разговаривал с Крисом и Питером. Мать Питера приехала из Массачусетса, они готовили индейку, пригласили меня приехать к ним в даунтаун. Смотрел по телевизору парад «Мейси»[1120]. У них там впервые была надувная женщина – Олив Ойл.

Я позвонил Беркли Райнхолд, она смотрела парад из окна своего дома. Она сказала, что ее мама впервые готовит обед для Дня благодарения сама. Отец ее в Гонконге, поэтому я позвонил туда Джону Райнхолду, набрал по прямой линии. Он остановился в том же отеле, где жили мы, с легким названием – «Мандарин». Я допустил оплошность: сказал Джону, что его жена готовит праздничный обед, и он расстроился, потому что она раньше ни разу этого не делала. Пересмотрел все мыльные оперы, и в праздничные дни в каждом из этих шоу все герои обязательно собираются за столом, чтобы отметить День благодарения. Раньше во всех сериалах героями были люди из высшего общества, а теперь только в «Далласе» и в «Династии». Герои современных мыльных опер, которые передают в дневное время, из низов среднего класса – и у них, разумеется, нет ни слуг, ни служанок.

Разговаривал с Джоном по телефону, он в Нью-Хэмпшире. Отправился на ужин к Хальстону, и там была Марта Грэм, она выглядела такой хрупкой, как будто уже дышит на ладан. Ту д а пришел Стив Рубелл, была и Дженни Хольцер со своим сыном Расти, который очень красив. И умен. Я проговорил с ним весь вечер. Он учится в школе «Бакли»[1121], у него самый высокий средний балл, и он все время занимается – даже после школы, перед сном, а потом и еще немного утром, до школы: хочет поддерживать свой балл, который равен 93. Он сказал, что только он и еще один парень знали ответ на вопрос «Кто написал картину “ Банки супа “Кэмпбелл”?». Джейд приехала с Бьянкой, она учится в школе «Спенс»[1122]. И я сказал Расти, чтобы он пошел и поздоровался с ней, но она была недружелюбно настроена, сказала: «Разве я с тобой знакома?» и он ответил: «Конечно», а она проронила: «Ах, да, примерно год назад», а он сказал: «Да нет, два года назад», и его все это расстроило, потому что она явно хотела поставить его на место, но Джейн объяснила ему, что девочки так поступают потому, что начинают нервничать. Индейка была «органическая», то есть ее выращивали в экологически чистых условиях, на какой-то ферме в Пенсильвании. Я ушел, ни с кем не попрощавшись.

Пятница, 26 ноября 1982 года

Узнал, что уже после того, как я ушел от Хальстона, Расти обнаружил пожар – загорелось в камине, но огонь перешел на скульптуру Марисоль и стенной шкаф, так что если бы Расти не заметил, что там что-то горит, быть бы Хальстону погорельцем.

На Рождество я всем подарю трусы в рамке. Проехался по 86-й улице – сначала туда, потом обратно (такси 5 и 4 долларов). Звонил Джон, сказал, что он уже в Нью-Йорке.

Суббота, 27 ноября 1982 года

Позвонила Бриджид, и я пригласил ее на мюзикл «Кошки» (билеты 200 долларов). На такси приехали в театр (6 долларов). Наши места были в первом ряду, хотя и сбоку.

Первое отделение было ужасно скучным, но я обратил внимание на «киски» девушек в плотно облегающих костюмах кошек. Я почувствовал такое отвращение. Были видны их «расщелины» спереди. Им следовало бы носить прокладки. Еще можно было видеть волосы, прямо оттуда, хотя у них всюду была и эта кошачья шкурка, поэтому я был совершенно ошарашен. Вот ведь тоже – все было на виду! Может быть, старики из-за этого и ходят на подобные представления? Потом я наконец разглядел, что у них там за декорации: большая конструкция в духе поп-арта – двухфутовые бутылки кока-колы и двухфутовые банки супа «Кэмпбелл», в общем все, что найдется на любой кухне. Только масштаб, как у Олденбурга. И люди показывали мне на них, чтобы я посмотрел. А дама рядом с нами положила пальто и шляпу мужа на ящик, который стоял перед ними, а потом оказалось, что это ящик из-под металлических мочалок «Брилло», то есть часть декорации, так что его шляпу раздавили, когда на нее присела одна из «кошек». Ох, но эти «киски»… Можно ведь было видеть – в промежности – и «расщелину», и даже губы этой… ну… сама понимаешь… вульвы. Понятно? Вот до чего у них рельефно все было обрисовано.

Понедельник, 29 ноября 1982 года

Я пригласил на ланч Пьера Рестани[1123] с супругой. Он был так добр ко мне в шестидесятые годы, и я хотел отплатить ему тем же. Он французский искусствовед. Его жена – весьма импозантная дама, ее рост 188 сантиметров, она, наверное, манекенщица. Француженки, если они шикарно одеты, выглядят мужеподобно. На миссис Рестани был старомодный мужской костюм от Ланвен[1124].

Зашел Ронни Кутрон, и пока я занимался физическими упражнениями с Лидией, он развлекал Пьера с женой, причем Ронни понятия не имел, кто они такие, а Пьер сказал, что видел его выставку в галерее «Шафрази», и она ему понравилась. Ронни продает сейчас все, что делает. Он мог бы так существовать уже немало лет. Он, кстати, раньше, уже давно, делал все то, что сейчас делают эти итальянцы.

Позже я решил пойти посмотреть танцы Твайлы Тарп под аккомпанемент песен Фрэнка Синатры. Позвонил Джону. Заехал за ним (такси 6 долларов). И пока мы ехали в лифте до «Рейнбоу-рум», поняли, что этажом ниже шла вечеринка студии «Парамаунт».

Внутри «Рейнбоу-рум» от количества звезд рябило в глазах. Я поздоровался с Сэмом Шпигелем, видел и Питера Дачина, который сказал: «Познакомьтесь, это моя подруга, она живет со мной», и это оказалась Брук Хейворд. М-да, странная пара. Был Лео Кастелли, он уже перестал меня обнимать. А еще он больше не появляется на людях с Лорой де Коппет. А вот представление это… ну, по-моему, Твайла просто решила показать что-то в чистом виде, как есть, у нее девять пар исполнили девять бальных танцев, вот только в танцзале «Роузлэнд» любые обычные люди станцевали бы то же самое куда лучше. После представления я немного поговорил с Твайлой. А потом, уже когда уходили, я увидел Дика Аведона, Тьюзди Уэлд[1125], «Лаверну»[1126] и Пола Саймона, и они сказали, что сюда приходили еще Энн Рейнкинг[1127], и Барышников, и Трит Уильямс[1128] (гардеробщику 2 доллара).

Когда ехали вниз, лифт остановился на этаже, где была вечеринка студии «Парамаунт», и в лифт вошли Ник Нолте и Эдди Мерфи. Ник Нолте толстый, его волосы почти закрывают ему глаза, прямо как у собаки – правда, он красив. Говорят, что его фильм – «Сорок восемь часов» – очень хорош. А Эд ди Мерфи по-настоящему красив. Какая у него внешность – невероятного умницы! Говорят, что он превзойдет [Ричарда] Прайора. Я поначалу просто потерял дар речи, но позже сказал ему, как я рад его наконец повстречать, – хотя позже вспомнил, что однажды уже знакомился с ним на каком-то мероприятии. А потом какие-то девушки встали в очередь, чтобы получить автограф Ника Нолте, и я тоже встал в эту очередь, а он подписывал, не поднимая головы, так что даже не видел, кому дает автограф (такси 4 доллара). В постели был в полночь.

Четверг, 2 декабря 1982 года

Поехал на такси в «Ксенон» (4 доллара) на день рождения Корнелии. По-моему, ей там было скучно, потому что она сразу же подошла к нам и осталась с нами. Потом появились фотографы, сказали, что на той стороне танцплощадки Сталлоне и что он не хочет фотографироваться с девушками, поэтому не подойду ли я к нему и не сфотографируюсь ли с ним? Ну, я пошел, и Сталлоне был весьма мил, сказал, что в феврале здесь, в Нью-Йорке, начнет снимать новый фильм с Джоном Траволтой в главной роли, и что мне нужно не терять с ним контакта. У него, когда он сидел в баре, было чуть ли не восемь телохранителей. Потом я ушел. Быстро поймал такси (5 долларов).

Суббота, 4 декабря 1982 года

Керли пригласил посмотреть «Тут с и». Сначала нас не пускали в зал, испортили настроение – для нас не оказалось билетов, которые должен был оставить Чарли Эванс. И если бы я знал в тот момент, что меня на самом деле сняли в этом фильме, причем даже не заплатили, что я попаду на обложку журнала «Пипл» вместе с Тутси, когда она станет знаменитостью, – я бы, конечно же, вел себя куда напористее, я бы сказал им, что имею право привести столько людей, сколько захочу.

А в фильме все играют достоверно, во всяком случае Дастин именно так играет. Это у него вовсе никакая не драг-квин получается, а вроде как у тебя есть тетя, и просто ты не знаешь, что на самом деле это мужчина. Совершенно иной подход. Потом мы пошли к Чарльзу Эвансу. Там было полным-полно звезд, и мы сели рядом со столом, где была еда, чтобы видеть всех. Дастин был очень славный, и режиссер фильма, Сидни Поллак, тоже очарователен. Я поговорил с Тери Гарр, которая так отлично сыграла свою роль в кино, и мы разговаривали о Генри Посте, о том, действительно ли он болен «раком гомосексуалистов» – а то ходят такие слухи. Керли заставил меня пить спиртное. Я выпил водки.

Вторник, 7 декабря 1982 года

Отправился в офис, чтобы встретиться с Джеффом Бриджесом (такси 4,50 доллара). Бьянка должна была делать это интервью вместе с нами, однако еще на прошлой неделе отменила свое появление у нас. Я приехал, немного поснимал его на видео. Джефф Бриджес крупный, суровый, под метр девяносто ростом, славный малый, а вот разговаривать с ним было трудно. Потом он сказал, что он сам художник, и сфотографировал меня несколько раз на свой «Полароид», а я показал ему свои картины, провел для него целую экскурсию, и он собрался из своих полароидов сделать мой портрет. Те, кто фотографировали его для Interview, не знали, как его снять, просили его делать всякие глупости – они не понимают, что когда нужно сфотографировать нормального красивого мужчину, достаточно просто попросить его постоять на одном месте. Я подарил ему свою «Философию».

Пятница, 10 декабря 1982 года

Дошел до 17-й улицы, причем шел от 77-й. Позвонил в офис и спросил, назначена ли у меня сегодня с кем-нибудь встреча, и Дженнифер – она отвечает на телефонные звонки, работает у нас на добровольных началах после своих занятий в школе – сказала, что нет, ничего нет, а когда я туда наконец явился, Пол Бокиккьо, который меня стрижет, уже прождал меня целых пять часов, так что я на нее здорово наорал. Еще она плела рождественские венки из остролиста, и я подумал, ну ладно, пусть, так и быть – я-то думал, что она делает это для своего дома, но потом она стала развешивать их на стенах нашего офиса, и тут я снова разорался, потребовал, чтобы она немедленно все сняла, потому что в офисе ни к чему весь этот дух Рождества, – в общем, ей дважды за день попало по первое число. А потом она еще взяла да и унесла все свои венки в туалет. Дженнифер вдруг как будто заразилась дурными привычками от Робина. Проработал в офисе до половины восьмого.

Воскресенье, 12 декабря 1982 года

Проснулся рано, на улице шел снег. Распахнул все окна. Решил, что сегодня хороший день для прогулки. Встретился с Крисом и Питером у отеля «Плаза». Отправились с ними в «Эдвардиэн рум»[1129]. Там мы долго и много ели (240 долларов, включая чаевые).

Поехал на вечеринку, которую устроила Айрис Лав в честь Полин Трижер – это в ресторане «Дионис» на Западной 70-й улице, дом 210 (такси 6 долларов). Там было много кинозвезд – Дайана Росс с каким-то ухажером, Морган Фэйрчайлд[1130] и Дэвид Кит[1131] – с какой-то очередной девицей, но он ведь бабник, поэтому тут же стал приударять еще и за этой Морган. Семья Эррера из высшего общества была там, и множество разных девиц – и Палома, и Фрэн, и Марина, и Флоринда. Танцевали греческие танцы. Айрис переоделась в греческую тогу.

Понедельник, 13 декабря 1982 года

Позвонила Джоди Фостер, сказала, что взяла интервью у Настасьи Кински, которое не захотели печатать в «Йель дейли ньюс», вдруг оно для нашего Interview пригодится? В общем, в февральском номере мы его используем, с фотографией Настасьи Кински на обложке. Она такая славная, эта Джоди.

Вторник, 14 декабря 1982 года

В колонке Лиз Смит наша вечеринка в греческом ресторане в прошедшее воскресенье изображена такой замечательной! Да, когда потом про них читаешь, эти вечеринки всегда кажутся великолепными.

Отправился на Седьмую авеню к специалисту по массажу спины, а теперь Крис говорит мне, что на самом деле этот парень вовсе не знает шиацу, что он – мануальщик. И похоже, что к нему вообще хожу лишь один я. Там вечно никого, так что я, наверное, его единственный клиент. Он, по-видимому, сломает мне спину, поэтому мне, пожалуй, надо продолжать к нему ходить (телефонные звонки 0,20 доллара).

Потом вернулся в офис и продолжил работу над портретом Альфреда Хичкока для «Вэнити фэйр». Ждал прихода Руперта. Позвонил мистер Лефрэк, мне нужно скорей браться за его портрет.

Потом был закрытый показ «Ганди» в просмотровом зале студии «Коламбия» на 56-й улице и Пятой авеню, фильм просто восхитительный. Он длится три часа, и единственное, что его портит, это мисс Кэндис Берген. Ее появление – это как шоковая терапия, возвращение к реальности. Она неожиданно возникает на экране и заявляет, что она – Маргарет Бурк-Уайт из журнала «Лайф», фотограф. Она ужасная актриса. Кошмарная. Ну совсем как я сам в фильме «Командовать парадом». Я ведь там так плохо сыграл. Правда, я мог бы сыграть хорошо, если бы они меня правильно использовали. Кстати, кто-то из кинозвезд недавно сказал мне, что фильм «Плохой» был лучшим из всех, какие он когда-либо видел. Только вот кто же это был… А-а, это был Джефф Бриджес! Ему мой «Плохой» очень понравился.

Четверг, 16 декабря 1982 года

Добрался до Чайнатауна из аптауна, и было так странно слышать, как Бенджамин говорит по-китайски (такси 9 долларов, телефон 0.20 доллара). Мы бродили там в поисках новых идей, но ведь очень трудно делать все одновременно, и все это бесконечное напряжение: когда ищешь новые идеи, напряжение, когда пишешь картины, напряжение, когда покупаешь дом, напряжение. Сколько же в нашей жизни стресса!

Пятница, 17 декабря 1982 года

Кругом вечеринки, штук восемнадцать, и я все пропустил. Фрэнки Крокер устроил вечеринку в «Студии 54», и там собиралась петь Лора Брэниган. Мора Мойнихан устроила рождественскую вечеринку в «Дансэтерии». В «Ритце» был концерт The Who, который должны были показывать по телевидению. Сюзи Франкфурт устроила дома день «открытых дверей», а Кури Хэй – вечеринку.

Воскресенье, 19 декабря 1982 года

Решил пойти на вечеринку у Винсента и Шелли. Там собралось около восьми младенцев, да еще вся наша молодежь из офиса. Попросил Джея в качестве рождественского подарка поймать мне такси.

Понедельник, 20 декабря 1982 года

Пришлось встречаться с супругами Лефрэк. Им очень не понравился их портрет. Жена сказала, что я сделал ее слишком похожей на Китти Карлайл. Работал до семи вечера. Подарил П. Х. серьги: мой рождественский подарок – лягушки Дэвида Уэбба, еще сороковых годов; и она была в полнейшем восторге. Потом я ходил к доктору Силверу, и он сказал, что прыщи у меня пройдут через две недели.

Вторник, 21 декабря 1982 года

Миссис Лефрэк не понравилось, как на картине выглядит ее прическа, и сейчас над этим трудится Руперт. Надо бы позвонить ему и сказать, чтобы сделал трафарет покрупнее – чтобы у нее в волосах было побольше отблесков, однако уже, наверное, поздно.

Среда, 22 декабря 1982 года

Пошел в гостиницу «Уорлдорф» на бал дебютанток. Корнелия, как предполагалось, должна была быть там, потому что она пишет вместе с Джоном книгу «Как быть супер-дебютанткой», однако именно ее на этом балу и не оказалось. В какой-то момент ко мне там подошел кучерявый блондин и сказал: «А вы делали несколько картин для моего дедушки…», и я спросил его, кто его дедушка, и он ответил: «Нельсон Рокфеллер». Вся молодежь на этом мероприятии была такой красивой. Все парни в своих смокингах выглядели, как Робин.

Четверг, 23 декабря 1982 года

Когда я пришел в офис, все пребывали в дурном настроении. Бриджид принялась издеваться над Кристофером, сказав, что для всех в офисе лучшим подарком на Рождество было бы, если бы Крис больше вообще сюда не приходил. Когда я ему позже об этом рассказал, он ответил, что ему, видимо, стоило бы вернуть Бриджид 20 долларов, которые он ей должен. Несколько лет назад она сделала для него какую-то работу для какого-то проекта, за который ему самому вообще ничего не заплатили, и поэтому он решил, что не обязан платить ей. Ну, он, понятное дело, парень прижимистый, вот и не платит. У Робина было дурное настроение. Джей уехал домой в Милуоки, а он единственный, кто на самом деле стал бы работать сегодня.

Позвонил Питер Бёрд, попросил подтвердить чек от Шерил Ти г с, по которому он хотел получить наличные в «Брауни», потому что ему нужно было зайти в магазин «Пэрэгон» за углом и купить кое-какое спортивное оборудование. Он, как мне представляется, живет за счет Шерил. Ну, деньги у нее действительно есть, она же получила контракт от «Сиэрса».

Лорна Луфт зашла к нам, потому что Лайза на это Рождество решила подарить ей ее портрет. Она была совершенно без косметики и выглядела очень красивой. Она сейчас на «кембриджской диете» и по-настоящему хороша собой. Ее портрет будет похож на портрет Мэрилин. Если бы она сохранила настоящий, каштановый, цвет своих волос и свой обычный, натуральный вид, она могла бы стать крупной классической актрисой. А вместо этого она все пытается выглядеть как антипод Лайзы – чтобы проявить собственную индивидуальность. На Рождество все как-то перепуталось. Джон уехал в Нью-Хэмпшир.

Пятница, 24 декабря 1982 года

Я заставил всех прийти на работу, и Бриджид провела целый день подобно мадам Дефарж[1132] – сидела и ничего не делала, лишь вязала крючком, думая исключительно об одном: что сегодня у нее не выходной. Мои нервы совершенно расстроены, все валилось из рук. Работал в офисе, пытаясь завернуть картины для фирмы Хальстона. Попросил Бенджамина подъехать ко мне домой. Отправился к Сондре Гилман, чтобы забрать ее с собой, и ее дети уже совсем взрослые. Девочка – совершенно как манекенщица, такой тип. Мальчик тоже высокий. Они очень красивы, совсем как дети из фильма «Деревня проклятых»[1133]. Девочка рассказала, как эти фотографы, а они все старики, пытались подцепить ее, и один из них пригласил на ужин в «Ле релэ» и без конца пытался произвести на нее впечатление своими разговорами о том, как он вывел ту или иную манекенщицу в люди, в смысле помог им начать карьеру, – и эта молодая девушка, рассказывая мне про это, смеялась над ним.

Потом мы наконец отправились к Хальстону, только его самого нигде не было видно. Странно. А ведь мы опоздали на четыре часа. В конце концов мы нашли его наверху вместе со Стивом Рубеллом, рядом с рождественской елкой. Хальстон вроде как подарил мне два подсвечника от Эльзы Перетти, купленные у «Тиффани», однако мне пришлось написать ему расписку, что я обязуюсь вернуть их ему, если он не сможет купить себе такие же. Это что-то новенькое. Я же совершенно издергался, пытаясь сообразить, какого размера картины кому подарить. Ужасное состояние.

А вот Стив Рубелл подарил мне пять кассет. И без конца повторял, снова и снова: «Я подарил тебе пять кассет. Разве это не лучший подарок?» А это были обычные аудиокассеты, которые можно всюду купить, например, кассета Майкла Джексона, да они стоят 3 доллара за штуку. Стив был скрягой, даже когда у него было много денег, а уж теперь, когда у него ничего не осталось…

Суббота, 25 декабря 1982 года

Встал поздно. Сходил в церковь. Рождество провел плохо. Попросил Бенджамина зайти в офис, перед тем как он поедет домой, в Сан-Франциско (такси 5 долларов). Работал вместе с ним всю вторую половину дня, хотел оплатить все мои счета. Услышал новость про грандиозный снегопад в Денвере. Дал Бенджамину деньги за то, что он работал весь этот день (100 долларов).

Вторник, 28 декабря 1982 года – Аспен (штат Колорадо)