Дневники Энди Уорхола Уорхол Энди
День восхитительный. Синее небо и синее море. Крис, Питер и Джон отправились плавать с маской и трубкой. Я добрался пешком до судна, потерпевшего кораблекрушение, и сделал там пару снимков.
Прочел роман «Белое зло»[1158], про Кению в сороковые годы и про англичан-свингеров, живших там этакими Питерами Бёрдами того времени, они жили в свое удовольствие, были богаты, обменивались женами. Главная героиня, правда, не красавица – [смеется] блондинка, и красит губы – это в Африке-то. Понимаешь? После ужина поехали в казино и начали играть с десяти долларов, Джон кое-что выиграл, и я заставил его прекратить играть, сказав ему, что лучше оттуда уйти, имея хотя бы несколько пенни в кармане.
Я не понимаю, совершенно не понимаю, как это я мог дружить с Кристофером. Он просто точь-в-точь как эта моя тетка из Питтсбурга, с которой я никогда не хотел встречаться, потому что она вечно все трогала и в ней всегда было слишком много энергии. Это жена моего дяди, брата отца. Она меня доводила до белого каления. И Крис совершенно такой же, он вечно все трогает руками. Правда, он всегда готов помочь, когда ты нуждаешься в помощи, он способен все организовать, а это ведь само по себе дорогого стоит. Знаешь, я в последнее время вспоминаю другую свою тетку, симпатичную, сестру моей мамы, и я думаю о том, что однажды случилось со мной в ее доме – она всегда давала мне пенни на конфеты, я любил ходить к ней, она ко мне по-доброму относилась, она жила в доме на северной стороне Питтсбурга. И вот однажды у нее в гостях была какая-то ее подруга, совершенно беззубая, и она ела суп, но до конца не доела, и моя тетка отдала его мне, она даже заставила меня доесть его – наверное, потому, что у нее совсем не было денег и она не хотела, чтобы еда пропала. Да, еще кое-что про наш отель, смешное! Снаружи на кустах были все эти красивые красные цветы, и когда мы стали их разглядывать, оказалось, что их прикрепили липкой лентой! Сами-то цветы были настоящие, но их прикрепили липкой лентой.
Воскресенье, 1 7 апреля 1983 года – остров Сен-Мартен – Нью-Йорк
На нашей вилле «М» поссорились Крис и Джон, и вдруг Джон крикнул Крису: «Да я бы тебя мигом мог сковырнуть!» – он, видимо, имел в виду, что ему достаточно щелкнуть пальцами, чтобы натравить меня на Криса, и на всех это произвело очень странное впечатление.
Пришлось заплатить налог, уезжая с острова (4 5 долларов = 20 долларов). Сен-Мартен наполовину принадлежит Франции и наполовину Нидерландам, и на французской половине чище.
Вторник, 19 апреля 1983 года
Позвонила Нона Саммерс и по второму разу пригласила на званый ужин, который она устраивает этим вечером в «Режин». Меня там встретила Мора, она рассказала, что люди из «Шестой полосы» спрашивали ее, не заболел ли я. И я вдруг ужаснулся. Я сказал ей: «Ну так скажи им: не заболел! Ты же знаешь, что я не болен! Ты же видишь, что не болен!» Я понимаю, что «заболел» – это они про СПИД, и это так страшно, а она ответила: «Да нет, это они про грипп». Но я-то уверен, что не про грипп. Там была еще Марша Триндер, она наконец вышла замуж за Ленни Хольцера, и она сказала мне: «Ах, не подходи ко мне близко, пожалуйста, я ведь только что родила». И я сказал: «Марша, да ты что…».
Среда, 20 апреля 1983 года
Я не так давно расспрашивал Александра Геста, как можно проследить за тем, чтобы в аукционном доме не подменили драгоценные камни, и вот раскрываю «Пост», а там на первой полосе огромный заголовок: «Бриллиант в полмиллиона долларов подменили во время аукциона». В общем, я уже побаиваюсь, что вот-вот явится полиция, и у меня поинтересуются, зачем я расспрашивал Александра про все это. А произошло там вот что: кто-то намазал обычный бриллиант розовым лаком для ногтей и подложил вместо настоящего розового бриллианта.
Ох, я так плохо выгляжу, мне нужно сделать подтяжку. Косметика не работает, все равно видно впалые щеки и шею – шею ведь ничем не скроешь, даже если носить водолазку.
Пьеса со спортивной борьбой, «Тэнзи из Тинека»[1159], где играет Дебби Харри, начиналась в 18.45. Я пригласил Джона О’Коннора из Interview, но потом позвонила Гейл Лав и сказала, что он не сможет со мной никуда пойти, потому что обязан быть на приеме Interview в «Режинет». Она еще и на меня попыталась наехать, сказала: «И я хочу, чтоб и ты там был тоже». Я лишь сказал: «Хорошо, Гейл, конечно». Гейл сейчас стала такой агрессивной – Боб, наверное, держал ее в рамках.
Понедельник, 25 апреля 1983 года
Новый номер Interview с Крисом Аткинсом на обложке получился великолепным. Колонка Стива Аронзона очень хороша. Мы ему много платим, однако пишет он лучше всех наших прежних авторов.
В журнальном разделе воскресной «Таймс» все только и пишут, что о новых молодых итальянских художниках, и выглядит все так, будто в Америке вообще ничего нет. У меня явно начинаются трудные времена, надо как-то выживать.
Четверг, 28 апреля 1983 года
На такси приехал на показ моделей Перри Эллиса (5,50 доллара), и как только мы вошли туда, тут же нарвались на Боба Колачелло. И он был очень приятный. Та к о й приятный, это было славно. Он только что получил работу в «Парейд», воскресном газетном приложении.
Пятница, 29 апреля 1983 года
Поехал с Саю Ньюхаусу на 70-ю улицу около Лексингтон-авеню, и вс из художников прошлых лет были там у него – Джаспер, Рой, Лео – и это было так безумно, что я не мог этого выносить, разнервничался, настроение испортилось, и я уехал до того, как что-либо подали на стол.
Воскресенье, 1 мая 1983 года
Эди на боках нескольких автобусов. Это реклама массового издания в мягкой обложке. Бедняга Эди – когда она выходила из дома, она даже такси не брала, ей обязательно нужен был лимузин, а теперь ее налепили на автобусы.
Понедельник, 2 мая 1983 года
Фред скоро поедет в Калифорнию, ну, когда миссис Вриланд получит премию Родео-драйв.
Забыл сказать, что недавно, когда я был у Ньюхаусов, до того как я распсиховался и уехал оттуда, мы разговаривали с Джаспером, и он был очень симпатичным, он сказал, что у него дом на острове Сен-Мартен, и когда я сказал, что только что вернулся оттуда, он сказал, что его дом прямо около отеля «Ла Саманна» и что я могу останавливаться там у него в любое время. Поехал на такси в «Мистер Чау» (3 доллара) и там пил коктейли с Дианой фон Фюрстенберг, Барри Диллером и миссис Чау, а рядом со мной была табличка, на которой было написано «Джоан», и я спросил: «Какая Джоан?», и не поверил своим ушам, когда они сказали, что это Джоан Коллинз. Она приехала вскоре, на ней был белый костюм будто бы от Хальстона – но это подделка. Она сказала, что давно знает Хальстона. У нее на лице ни морщинки, ни пятнышка. Она сказала, что вообще не дает интервью, не выступает на шоу у Карсона и так далее, однако все же сделает исключение для Interview. Позже Роберт Хейз сказал мне, что она на самом деле была на всех обложках, какие только можно себе представить. [Смеется.] Надо мне будет начать говорить тем, кто меня куда-нибудь приглашает, что я вообще-то никогда никуда не хожу, но вот именно к ним я, пожалуй, приду.
Среда, 4 мая 1983 года
Занимались с Бенджамином текущими делами. День поначалу был теплым, но затем похолодало (телефон 0,20 доллара). Ланч – в пиццерии «Джон», причем когда мы закончили, они поступили отлично, сказали: «Все – за счет заведения!», и я даже не мог поверить в это, такого не бывает в обычных местах (чаевые официанту 5 долларов). Нас сюда однажды завел Эйра Гэллант, он заставил нас здесь брать интервью у Мэри Тайлер Мур. Купил «Нью-Йорк нэйтив»[1160], потому что там критический обзор моей выставки «Вымирающие виды» (1,25 доллара). Купил книгу Стива Аронзона «Надувательство» (книга 15,95 доллара, такси 4 доллара). Работал над разными художественными проектами. Потом решил сходить на вечеринку в честь Стива Аронзона в доме Кэти Джонсон. Она та самая дама, которая хотя и очень богата, однако не имеет никакого отношения к компании «Джонсон энд Джонсон» (такси 4 доллара). Туда явились все-все – не протолкнуться. Была Лили Очинклосс. И Том Вулф, и Фарли Грейнджер[1161], Джин Вандербилт, Терри Сазерн, были Херсты и Дороти Шифф[1162]. Ну просто все. И множестов юных красавиц. Я попросил Стива поставить автограф на книгу, которую я купил, но только что же это они не прислали мне бесплатный экземпляр? Там был Бэрд Джонс, он сказал, что еще две недели назад читал экземпляр, присланный его отцу в «Пипл», – вот тут я дико разозлился. Вид у Стива какой-то испуганный. А ведь в его честь ожидаются еще приемы, у других.
Суббота, 7 мая 1983 года
Бенджамин заехал за мной, а потом мы заехали за Джоном Райнхолдом и отправились на угол 78-й улицы и Мэдисон-авеню, в это дорогущее итальянское заведение – «Сент-Амбреус». А поскольку там все очень дорого, они делают все оооочень мееееедленно. Они самым элегантным образом заворачивают все по десять раз, а ты платишь им за их элегантную медлительность. Да, еще: сейчас в Нью-Йорк приехала моя невестка, она позвонила мне и сказала, что как-нибудь вечером зайдет, а я все говорю ей, что меня нет в городе. Ее сын Джеймс мне больше не звонит – а он в Нью-Йорке уже примерно два года. Он живет прямо напротив моста на 59-й улице в Лонг-Айленд-Сити. В общем, сам справляется. Он свободный художник, рисует что-то в духе Конана-варвара.
Воскресенье, 8 мая 1983 года
Решил поработать дома над коробками. Если сплющить коробки из-под каких-нибудь товаров, они такие красивые.
Я заметил, что журнал «Пипл» выносит на обложку людей с проблемами разного рода. Например, обложка про то, что Дэвид Соул избил свою жену, а теперь вот Кристи Макникол и ее нервный припадок. И я уже предвижу, что у нас будут проблемы с нашими обложками, потому что Rolling Stone, по-моему, решил усилить давление и предупреждает потенциальных героев, что если они хотят попасть на обложку к ним, то обложка Interview им уже не светит. Но знаешь что, наш номер Interview со Стингом на обложке быстро разошелся, а еще хорошо продавались обложки с музыкантами, такими как Майкл Джексон и Дайана Росс. А я понял, что Rolling Stone сейчас стал занимать жесткую позицию потому, что мы никак не можем получить интервью у Траволты и не смогли достучаться до Шона Пенна. Поэтому нам нужно думать о том, кого выводить на обложку, – это должна быть молодежь, новые ребята. И ставить знаменитость на обложку нужно в идеально точно выбранный момент – не слишком рано, но и не слишком поздно.
Понедельник, 9 мая 1983 года
Позвонила Карен Берк, и я не хотел с ней разговаривать, ведь это она приезжала с Ховейдой, ей нравятся мужчины постарше или что-то в таком духе. Но потом она сказала, что уже почти получила диплом врача, что она специалист по коллагену и по пересадке волос, так что я тут же взял трубку, и она сказала, что хочет стать моим личным врачом по всем этим проблемам. Она сказала, что получит лицензию и сможет начать практику через три месяца. Явилась с четырьмя тысячами бесплатных образцов. Сказала, что работает с Орентрейхом. Именно через нее Руперт достал человеческое сердце, когда я занимался серией «Сердца». Она его вынула из трупа, надо думать. Эти мои «Сердца» не стали гвоздем сезона, потому что я не продумал, как сделать их правильно и использовал свои абстрактные приемы. Работал всю вторую половину дня.
Включил кабельный канал, чтобы посмотреть «ТВ Энди Уорхола» на «Эм-Эс-Джи-ТиВи», но нашу программу не показывали, поэтому я позвонил Винсенту, который уже лег спать, и он тоже не понимал, почему передачи нет в эфире.
Вторник, 10 мая 1983 года
Карен-почти-врач зашла в наш офис, и, по-моему, я стану ее первым пациентом, когда она через три месяца откроет свою приемную. Я думал про подтяжку кожи, но она сказала, чтобы я подождал, это сделает для меня она. К доктору Рийсу после той консультации я больше не ходил, я все еще должен ему двести долларов. Потом пришел Стив Аронзон вместе с девицей по имени Евгения, она из Гиннессов, но у нее польская фамилия и она падчерица Роберта Лоуэлла[1163] – невысокая, темноволосая, она из Англии, пытается стать моделью. Мы все поехали на Уорт-стрит, это около Кэнэл-стрит, и я позволил ей заплатить за такси. Как-то мне вдруг не захотелось платить за такси, а захотелось, чтобы она заплатила. Нас троих сфотографировали вместе почему-то для английского журнала «Ритц», про который я слышал, что Дэвид Бейли его продал, однако он все еще держится на плаву[1164]. Кто-то что-то с этого имел, только я не мог понять, что же происходит. И было ясно, что фотограф – непрофессионал, потому что он сделал слишком много кадров. Уехали оттуда. Завез Стива, куда ему было нужно (5,50 доллара), и тут наконец смог сообразить, что к чему. Эта девица хотела заполучить фотографии для того, чтобы использовать их в своем портфолио манекенщицы, а «Ритц» хотел мои портреты, вот она и использовала Стива для того, чтобы отвезти меня туда, сказав ему, что это будет хороший обобщающий образ [смеется] «надувательства», потому что у них в журнале будет интервью со Стивом в связи с его книгой «Надувательство». В такси Стив сказал, что фотография нас троих пойдет на обложку журнала, ну и вот тут я просто выразительно посмотрел на него – я хочу сказать, если это на обложку, они тогда попросту скадрируют снимок так, чтобы его там не было, а используют только мою фотографию и назовут «Мистер Надувательство». В общем, чистая потеря времени для всех – кроме этой девицы.
Среда, 11 мая 1983 года
Наверное, в этих анекдотах про поляков что-то есть. Ну то есть вот по соседству у меня «Польский институт», и там на дверях надпись, что вход через соседнюю дверь, да еще стрелка, которая показывает на соседнюю дверь. Ну, посетители, конечно же, проходят мимо этой двери, подходят к двери моего дома и звонят в мой звонок. Ну как тут не задуматься?
Моя невестка Энн только что дозвонилась до меня – я снял трубку, и она все еще хочет прийти в гости, а я по-прежнему талдычу, что уезжаю из Нью-Йорка. Вся семья только что собралась в полном составе, это уже сороковой год, как они это делают, и я был единственным из родственников, кого они не позвали, потому что знали, что я не приеду. И она только что рассказала мне, что ее дочка теперь продает участки на кладбищах, и еще: «Она вышла замуж за одного парня, он лютеранин, у него рост метр девяносто пять, он очень славный, до чего же он симпатичный, ну-у, он в настоящий момент безработный, но…». Я всегда не мог терпеть свою невестку. Она заставила своего сына стать священником, а он, по-моему, вовсе этого не хотел. Я всегда считал, что ей самой нужно было бы пойти в монашки. А дочка ее, Эва, которая ухаживала за моей матерью, пока я был в Париже на съемках фильма «Любовь по-французски», она ведь заставила меня срочно вернуться в Нью-Йорк, сообщив, что ей непременно нужно уехать, чтобы заняться своей жизнью, и я спросил ее тогда: «Какой такой жизнью?» Она могла бы жить себе в Нью-Йорке и ухаживать за моей матерью, но она не захотела и вернулась в Денвер. Ну и что ж, она все еще там. И моя невестка говорит мне все эти вещи, которые я слышать не хочу, вот, например: «Ты хоть помнишь, что сейчас годовщина смерти твоего отца? Ты вообще ходил в церковь на Успение Богородицы?» [Отец Энди умер в мае 1942 года, когда Уорхолу было тринадцать лет.]
Суббота, 14 мая 1983 года
Солнечно, тепло. Дерево перед моим домом не пережило прошедшую зиму, и я спросил соседей, что теперь с ним делать, и они сказали, что нужно позвонить в городские органы и рассказать им, но они, наверное, до осени так ничего и не сделают.
Встретился с Бенджамином, поехали в даунтаун на выставку Сандро Киа в галерее Кастелли (такси 5 долларов). А потом отправились в галерею Тони Шафрази и смотрели там работы одного человека по имени… забыл. Это граффити с Фредом Флинтстоуном, он из-за них и прославился… – Кенни, как его? А – Шарф. Я захотел купить одну его работу и думал, что она будет стоить четыре или пять тысяч долларов. Мы оттуда уехали, и потом я им позвонил, когда все обдумал, и они сказали, что она стоит шестнадцать тысяч долларов! Как же это получается: приходят такие вот ребята, с улицы, можно сказать, а на них уже такие высокие цены?
Отправился в офис, и туда зашел Джон О’Коннор, чтобы помочь мне. Сделал два больших «Роршаха», они выглядели вроде как неплохо, не знаю. Я прихожу в тупик, когда смотрю на свои работы, – никогда не понимаю, надо ли что-то изменить или лучше оставить, как есть. О, [смеется] я знаю: не буду ничего менять, ничего.
Воскресенье, 15 мая 1983 года
Позвонила П. Х., она только что взяла интервью у этого мужика, который был режиссером «Военных игр»[1165], и он ей сказал, что когда снимал «Лихорадку субботнего вечера», Джон Траволта ни за что не хотел носить тот ставший знаменитым белый диско-костюм, потому что он даже не думал, что белый цвет – это круто: он хотел носить черный костюм. Но потом режиссер сказал ему, что если тот наденет черный костюм, он будет незаметен на темном фоне и зрители увидят только девушку, с которой он танцует, – и тут Траволта быстро переменил свое мнение. Эта история может стать хорошей сенсацией для Interview. Пошел в «Крайтерион» на «На последнем дыхании»[1166] (билеты 10 долларов). Странно видеть Ричарда Гира в этом фильме. Если бы это был кто-то вроде Мэтта Диллона, тогда все было бы похоже на фильмы с Джеймсом Дином. Но это все по Сартру, вся эта штуковина про ничто. Можно подумать, что экзистенциализм все еще актуален, а это не так. Герой фильма поступает плохо, ты без конца видишь его задницу, он ведь скидывает с себя штаны при первой же возможности. Но странно, что человек в таком возрасте вытворяет подобное, хотя, может быть, фильм и вернет к жизни этот типаж. Сценарий написал наш старый знакомый – Кит Карсон[1167]. Фильм, однако, отдает старомодностью.
Понедельник, 16 мая 1983 года
Бриджид сказала мне, что умер от передоза Микки Раскин, в три часа ночи. Микки названивал ей много месяцев подряд, он хотел, чтобы она дала интервью про «Канзас-сити Макса» и вообще про атмосферу шестидесятых: он ведь писал книгу про «Макса».
Позвонил Джулиану Шнабелю (0,50 доллара) и потом отправился к нему. У него четыре этажа в здании, которое Лес Левин купил много лет назад, а потом превратил его в кооперативное владение. Шнабель раньше работал у него ассистентом. Джулиан следует моей установке – делать по картине в день, он пытается быть новым Энди Уорхолом, и я в результате так разволновался, что уехал и очень напряженно работал в офисе до восьми вечера.
Среда, 18 мая 1983 года
Бенджамин пригласил на ланч Кита Харинга и Кенни Шарфа[1168]. Я пытался поставить Кита на обложку Interview, подумал, что будет хорошо, если на обложке появится художник, ведь искусство сейчас в моде, однако мне не дали этого сделать. По-видимому, туда пойдет Мигель Бозе.
Ричард Гир не перезвонил в Interview насчет обложки, мы хотели его поставить, звонили ему много раз, так что он, пожалуй, больше нам не друг. Да, еще, Пейдж очень расстроена: Жан-Мишель Баския сел на героин – и она рыдала, умоляла меня что-нибудь с этим сделать, но что же я-то могу? У него дыра в носу, он уже не может принимать кокаин, но все равно хочет на чем-то торчать. Можно подумать, будто он решил, что его цель – стать самым молодым из умерших художников. Пейдж в прошлом месяце устроила ему грандиозную выставку в аптауне, и это из-за нее он без конца ошивается у нас в офисе – у них ведь «роман».
Четверг, 19 мая 1983 года
Газеты только и пишут, что о Лорде Джермине, которого арестовали за «контрабанду героина»[1169].
Пятница, 20 мая 1983 года
Еще один день шокирующих новостей в газетах. Монику ван Вурен обвинили в том, что она много лет подряд получала деньги по чекам социального страхования своей матери, которая давно умерла.
Решил пойти на вечеринку Фьоруччи в «Студию 54», и оказалось как-то неловко – сесть в такси и сказать шоферу: [смеется] «Мне в “Студию 54”, пожалуйста».
Там был Питер Бёрд, он вернулся из Африки, но просил не говорить про это Шерил.
Понедельник, 23 мая 1983 года
Я решил снова взять с собой Криса в Европу, потому что я начинаю напрягаться, когда остаюсь один, а Фред отправляется по делам.
Потом домой к Крису должен был прийти Джон Секс[1170] вместе со своим удавом – он его использует в своем выступлении; в общем, я туда пошел и и отснял целых три пленки, но меня напугала эта змея. А ведь она с ним спит. У Джона невероятная прическа, просто в экстремальном стиле – очень, очень-очень утрированная, в стиле «помпадур», крашеные светлые волосы, укрепленные лаком, и он сказал, что как-то раз он садился в такси, а его волосы были в полном беспорядке, торчали во все стороны, и таксист спросил его: «Что это у тебя? Парик типа Энди Уорхола?»
Понедельник, 30 мая 1983 года
Сегодня День памяти павших в войнах. Было пасмурно, начало накрапывать. Мне нужно было встретиться с Бруно Бишофбергером в гостинице «Ритц-Карлтон» на Сентрал-Парк-Саут, в жокейском клубе, я туда дошел пешком. Меня там внутри ждал Бруно вместе с Джулианом Шнабелем и Франческо Клементе. Одна из картин Джулиана Шнабеля только что ушла на аукционе за 96 тысяч долларов. Клементе – очередной итальянский художник, подобно Киа и Кукки. Почему-то Джулиан тоже в этой категории – он и в самом деле настроен решительно, хочет стать большой звездой.
Позже мне несколько раз звонил Виктор, рыдал, у него была истерика, он говорил, что у него нет друзей, и что когда Хальстон вернется домой, «что-то» случится в шесть вечера. И я сказал: «Понимаешь, Виктор, я хочу сказать, что я ни во что такое просто не хочу быть замешанным, потому что когда я в прошлый раз проявил участие, ты сказал мне, чтобы я не лез не в свое дело. Только не делай никаких глупостей». А он сказал, что может Хальстона так в газетах изгваздать, разрушить весь его имидж, а я ему на это ответил, что пострадает в первую очередь он сам! По-моему, все это происходит потому, что новый бой-френд Виктора только что бросил его, а люди обычно срываются на других.
Вторник, 31 мая 1983 года
Фред сказал мне, что когда он проезжал мимо угла 63-й улицы и Парк-авеню, то увидел, как там целовались и обнимались два парня, и оказалось, что это Виктор и его бойфренд, так что теперь, надо думать, за Виктора какое-то время можно не волноваться.
Среда, 1 июня 1983 года
На ланч пришел Бруно, а потом еще Жан-Мишель Баския. И после того как Пейдж проливала слезы, что он разрушает себя наркотиками, что он вот-вот умрет, Баския появился у нас – здоровый, как бык, пополнел на десять килограммов, только что был на Ямайке, выглядит действительно красавцем. Он стрижется в парикмахерской на Астор-плейс, которая стала до того модной, что если раньше там брали 2,50 доллара за стрижку, то теперь все четыре с чем-то доллара.
Четверг, 2 июня 1983 года
Лиз Смит посвятила свою колонку Кельвину, написала, что недавно провела целый вечер, сидя рядом с ним, и он категорически опроверг слухи, будто у него СПИД, что он выглядит здоровым и счастливым, а теперь уехал в Марокко.
Забыл сказать, что вчера в «Тудэй шоу» было интервью со Стивом Аронзоном, посвященное его «Надувательству», и они там процитировали мои слова: «В будущем каждый будет иметь право на пятнадцать минут славы». Девица, которая брала у него интервью, – блондинка, которая в будние дни заменяет Джейн Поли. Она нападала на Стива, но он это заслужил: слишком уж далеко, пожалуй, зашел он в своей книге, слишком придирается, притом так некрасиво. Отчего такой умный человек, как он, да такой веселый, не способен сообразить, что если вести себя недоброжелательно, это обязательно скажется на тебе же? Крис сказал, что побывал у Тони Перкинса и Берри[1171]. По-моему, «Психо 2»[1172] соберет много денег этим летом. Он сказал, что когда Берри вышла из комнаты, Тони стал показывать пальцем на Криса, ну, на его пах, и сказал: «Хотел бы я с ним познакомиться», а Крис мог на это лишь сказать: «Ладно, ладно, Норман[1173]». Мне лично никогда не нравился Тони, потому что он дурно обошелся со мной как-то раз, когда он жил с Тэбом Хантером[1174].
В половине второго ночи позвонил Керл и и сказал, что он просто сидит со своей собакой и думает обо мне.
Пятница, 3 июня 1983 года
В Нью-Йорке кишмя кишат молодые красавцы, и они все выглядят как модели. Приехали, наверное, отовсюду. А в «Пост» сегодня заголовок: «Модельер умер от СПИДа». Это вовсе не о Кельвине, а о каком-то кутюрье из Южной Америки. Мне рассказали, что вчера вечером на свадьбе Санто Доминго[1175], куда я не пошел, кто-то сказал Заре, которая работает у Кельвина: «Ну, довольно вам, пора рассказать, что там у Кельвина?» И именно в этот момент он, на вид пышущий здоровьем, вошел туда, в эту комнату, и сказал: «Я только что из Марракеша».
Суббота, 4 июня 1983 года
Как раз в эти дни пятнадцать лет назад был убит Роберт Кеннеди, а в меня стреляли. В нашем новом здании нашли письмо с текстом: «Добро пожаловать в наш район!», и оно было от Психа Мэтти. Он живет в отеле «Севиль», всего в нескольких кварталах от нас. Рано лег спать, вот, собственно, и все.
Воскресенье, 5 июня 1983 года
Доехал на такси до «Уотер Бейсин» на 32-й улице и Ист-Ривер, поблизости от того места, где вертолетная площадка (6 долларов), – чтобы попасть на празднование дня рождения Брук Шилдс: ей восемнадцать. Брук была очаровательна, ее мать поблагодарила, что я пришел в гости. Там были все те же привычные люди, Корнелия со своим ухажером. Кури Хэй, и Скавулло, и Шон Бернс. Еще пришел Тед Кеннеди-младший, он поздоровался со мной. Брук сидела за ужином с нами, и было так смешно видеть ее с подружками-малышками, потому что она – богиня ростом в шесть футов, а вокруг нее все эти утятки-коротышки, правда, очень умные – я хочу сказать, они умнее самой Брук, однако это ведь такие разные вещи. Ей на вид все двадцать пять. Если бы только она могла добиться того, чтобы ее голос был не таким женственным, она реально смогла бы пробиться в кино.
Брук поблагодарила меня за подарок: мы поставили ее портрет на обложку Interview, и я еще подарил ей картину на день рождения, она была сама любезность.
Она раздавала гостям свои портреты в небольшой серебряной рамке, это была славная идея. Еда выглядела хорошо, все были красивые. Я потихоньку ушел в полночь и отправился домой, чтобы выгулять своих собак.
Понедельник, 6 июня 1983 года
Утро было отличное. Позвонил Крис, сказал, что акции «Колеко»[1176] идут вверх – каждую минуту на десять пунктов. У нас они есть – и у него, и у меня.
Мне так понравился новый номер журнала «Пипл» с Тони Перкинсом на обложке, там обсуждали, что он гомосексуалист, но под таким углом, как будто это больше не актуально. Разве не смешно? Написали, что и Брижит Бардо, и Ингрид Бергман, и Джейн Фонда – все они пытались его соблазнить. А про Тэба Хантера и Криса Макоса ничего не написано – как и про то, что он раньше нанимал мужчин-проституток, чтобы они влезали к нему через окно, притворяясь грабителями. Интересно, Крису тоже приходилось вот так – через окно? Вполне может быть. Крис ведь такой сумасброд.
Вторник, 7 июня 1983 года
В офисе много дел. Джей зашел ко мне на заднюю половину, где я работал, и сказал, что к нам пришел сын Сидни Пуатье[1177]. И в офисе все ему поверили. Ну, это все равно что поверить, будто «близнецы Дюпоны» и правда из Дюпонов или что-то в таком роде. Но Джей действительно купился на все сто. В итоге мы вывели этого парня на чистую воду, когда он сказал, что Дайан Кэрролл[1178], его мать, вот-вот должна подойти, чтобы встретиться с ним, и тогда я сказал: «О, но ты же можешь пропустить ее, если не подождешь ее внизу». Да, а еще он сказал, что вместе с ней должна прийти Дайана Росс. Забыл про это. Ага, Дайана Росс, как же. И все равно в офисе поверили всей этой белиберде.
Поехал на такси в Музей естествознания (8 долларов), улицы забиты транспортом. Посмотрел показ моделей Хальстона, потом отправился к нему. Когда я приехал, Хальстон мне рассказал: «Понимаешь, такая странная история… Мне позвонили в дверь, и там был парень, который утверждал, что он сын Сидни Пуатье и Дайан Кэрролл, и он сказал, что он должен встретиться с тобой здесь у меня во время ужина, и я сказал ему: “Слушай, дорогой, но тебя-то никто не приглашал”». Наверное, он услышал – пока был у нас в офисе, что я поеду ужинать к Хальстону.
Среда, 8 июня 1983 года
Этот самозванец, «сын Пуатье», позвонил к нам в офис и сказал [смеется], что придет на ланч. Он красив, похож на девушку-мулатку. Шепелявит. Я наорал на Джея, сказал, что если он только позволит этому «сыну» войти к нам в офис, я их обоих вышвырну на улицу. А Джей все никак не может поверить, что этот парень только притворяется сыном Пуатье! Тот, однако, так и не пришел.
Четверг, 9 июня 1983 года
Проснулся рано, потому что у меня на десять утра была назначена встреча в офисе – Фред договорился, что придет Уэйн Гретцки из «Ойлерс»[1179] (такси 6 долларов). Когда я приехал, мне сообщили, что Гретцки только что звонил и сказал, что он уже выезжает и скоро будет. Между тем Фред, который назначил встречу так рано, сам на нее не явился. К половине первого я все еще сидел в офисе, их обоих не было, и я сильно злился. Я узнал от Бриджид, что Фред опоздал потому, что привел домой негритянку, которая подсыпала ему в выпивку снотворное и забрала его наручные часы, – так что я на него не стал кричать. И вот, в конце концов, приехал Гретцки, он был восхитителен, ему двадцать два года, он блондин, очень милый. Он не носит наплечников во время игры. Я сказал ему, что ему нужно попробовать себя в кино, и он ответил, что уже снимается в «Каскадерах» и в одной из серий у Тома Селлека[1180]. Он встречается с какой-то канадской певицей.
Бриджид поехала на выпускную церемонию к Дженнифер в школе «Спенс», а я не смог, чем разочаровал Дженнифер, потому что у меня была вся эта история с Гретцки, а потом еще нужно было записать встречу с Йоласом. Но я позвонил ей, попросил после церемонии привезти к нам на ланч своего отца. Послал Бриджид за сладким (20 долларов), и мы пили шампанское с Дженнифер и ее отцом. А когда они уже уехали, Бенджамин сказал мне, что ее отец – психиатр и, оказывается, наблюдал Эди! Дженнифер лишь несколько дней назад сказала отцу, что работает у нас. Дженнифер потом еще вернулась и работала до конца дня.
Воскресенье, 12 июня 1983 года
Проснулся рано, день был чудесный. Сходил в церковь. Потом мы с Джоном поехали на такси в зоопарк в Бронксе – я там никогда в жизни не был (20 долларов, билеты 5 долларов). Там было замечательно. Много снимал, получил большое удовольствие. Решил проехаться по «Тропе сафари», и тут вдруг столк нулся с Роном Галеллой, он приехал в зоопарк с женой, которая тоже раньше здесь не была. Рон потом подвез нас до Гранд-Конкорс, главного проспекта в Бронксе, а там мы сели на метро (1,50 доллара). Поначалу поезд делал много остановок, но потом поехал как экспресс. Вышли на Коламбус-сёркл и дошли пешком до дома. День получился в целом негритянский. Городские власти отмечали День Пуэрто Рико, и это было одной из причин, почему мы решили поехать в зоопарк. Но День Пуэрто-Рико на 98,9 процентов негритянский. В метро 85 процентов были негры. В зоопарке 80 процентов были негры, в парке 99,5 процентов были негры. Белые-то, на самом деле, в меньшинстве.
Понедельник, 13 июня 1983 года
Позвонил человек от Эдди Мерфи и сказал, что тот отказался быть у нас на обложке. Интересно, это все специально так подстроено? Может, за этим стоят интриги журнала Rolling Stone? Ничего, я запомню это. Старый пес никогда ничего не забывает.
Вторник, 14 июня 1983 года
Проснулся рано. Бенджамин уехал в Бостон, даже ничего мне не сказав. Он отправился выступать с пятнадцатью девушками, как драг-квин. Он по-прежнему надевает женскую одежду. Если попросят. И поет под фонограмму. На десять у меня была назначена встреча у Скавулло, чтобы поработать в качестве модели для каталога универмага «Джордан Марш». Я пользуюсь собственным гримом – после того как прочитал статью про СПИД в журнале «Нью-Йорк». Я, правда, забыл блеск для губ. Впервые за очень долгое время у меня на лице – ни одного прыщика. Значит, помогло лечение Карен Берк. Она дала мне эту штуковину, которая называется «Тен персент», это пероксид бензоила. И именно оно входит в «Клерасил». Но в «Клерасиле» используется краситель, так что я могу пользоваться им как гримом.
Среда, 15 июня 1983 года
Позвонил Крис, он был страшно возмущен: Джон сказал ему, что я больше никогда не возьму его и Питера с собой на ужин, потому что они в ресторане просто-напросто заказывают все подряд, а потом просят упаковать эти блюда, чтобы взять их с собой. И я ответил ему, что так оно и есть. Но позже, когда я приехал домой, Питер прислал мне орхидею – и тут я расстроился. На этой неделе в «Нью-Йорк таймс» была специальная статья про Питера Марино, архитектора, который занимался нашим старым офисом, в связи с тем, что он сделал дизайн квартиры Мареллы Аньелли. Та к что он, я думаю, сейчас заработал кучу денег.
Ричард Гир наконец перезвонил нам. Он сказал, что, наверное, согласится быть у нас на обложке. Видимо, у него предчувствие, что новый фильм, в котором он играет, не будет слишком удачным в прокате.
Четверг, 16 июня 1983 года
Приходил Тимоти Хаттон, чтобы дать интервью мне и Море. Мора, как я сразу понял, не особо на него запала, так что между ними искра не проскочила. А вот я [смеется] совершенно обалдел от него. Он такой прелестный. Та к о й неухоженный. Он только что закончил съемки в фильме «Даниэль»[1181]. Приходил Фрэнк Заппа, он должен был дать интервью для нашей телепрограммы, и после этого интервью я, по-моему, возненавидел Заппу еще больше. Я помню, как он плохо к нам относился, когда его The Mothers of Invention играли в концерте с The Velvet Underground – по-моему, в клубе «Трип» в Лос-Анджелесе и в зале «Филмор» в Сан-Франциско. Я и тогда его терпеть не мог, и сейчас мне он по-прежнему не нравится. И потом, он очень странно ведет себя по отношению к Мун, своей дочери. Я сказал ему, какая она стала классная, и он ответил: «Слушай, так это же я ее сделал. Я ее изобрел». Типа: «Она – ничто, это ведь все – я!» Ну, если бы она была моей дочерью, я бы сказал: «О, да, она такая умница, такая молодчина!», а этот все ставит себе в заслугу. Странно. После него меня уже ждал Стеллан, он из Швеции, и мы с ним отправились к Сандро Киа, это на Западной 23-й улице и Десятой авеню. Сандро теперь владеет чуть ли не всем зданием. У него там установлен литографский станок, и он приглашает других художников пользоваться им. Он, наверное, создает что-то наподобие фонда – все из-за налогов. Он должен был подарить мне картину, вот почему я захотел к нему зайти, однако подарил не ту, которая мне нравится. Я хотел картину под названием «Парящий». Бенджамин сказал мне, что, посмотрев в глаза Киа, он увидел в них безумие. Я позже спросил Бенджамина: «Что ты имел в виду?» И попросил: «А посмотри мне в глаза – что ты у меня видишь?» И Бенджамин сказал: «Беспокойство». Я ему на это: «А ты не слишком много на себя берешь?»
Воскресенье, 19 июня 1983 года
Мне позвонил Виктор, и я теперь очень боюсь, что наркотики совершенно завладели его мозгом, потому что, видишь ли, если ты слишком эмоциональный человек и начал принимать всякие наркотики, включился в этот поединок, то потом вдруг – раз! – и ты за гранью. Боюсь, что у него сейчас нервный срыв. Он сказал, что он в больнице, что у него все эти швы и кровоподтеки, что все совершенно запредельно. Он сказал, что накануне вечером у Хальстона сломался кондиционер, однако я не уверен, что он действительно сломался, – может быть, Хальстон просто захотел выставить Виктора прочь. Правда, он, наверное, и в самом деле сломан, потому что Хальстон не дал бы погибнуть своим орхидеям, а они у него вдруг стали загибаться.
Я задумался обо всех этих людях, которые вечно толкутся на улицах и что-то продают, потому что смотрел телевизор, и там репортер весь просто лучился от счастья, пока вел сюжет о том, как городские власти конфисковали у уличных торговцев товары на сумму 485 тысяч долларов. Да, но ведь все эти негры-торговцы, они же работали, они старались что-то продавать, а вот теперь как им быть? Теперь придется начать воровать! Конечно, торговцы эти – люди грязные, неопрятные, они загаживают улицы, мусорят, однако они все же стараются работать! А эти, в телевизоре, так и сияют от счастья, что их разорили, отняли товар. И показывают по телевизору, конечно, владельцев магазинов, которые говорят, что им-то приходится платить высокую арендную плату, что, получается, нечестно, но только разве в магазинах продается то же самое, что продают эт и люди на тротуарах? Нет, конечно.
Понедельник, 20 июня 1983 года
Фотограф и визажист зря прождали Тимоти Хаттона – для съемки на обложку Interview. Он вообще не появился, и они ждали его долго, и я очень удивился этому, и всех нас это очень расстроило. Он позже позвонил, сказал, что у него заболело ухо, а на обложку можно и в Лос-Анджелесе сфотографироваться. Ну да, если на твою долю выпал такой успех, а тебе всего двадцать один год…
Пятница, 24 июня 1983 года – Нью-Йорк – Монток
Мы сели в самолет, чтобы лететь в Монток, и прежде при мне никогда такого не случалось: они никак не могли завести двигатели этого самолета, тогда они подвезли задним ходом другой самолет и попытались запустить свои двигатели от него. Я глазам своим не верил. Хальстон все говорил мне: «Слушай, дорогой мой, пилоты ведь не хотят погибнуть, так что они знают, что делают». Я ему ответил: «Сколько я летал на самолете, но ничего подобного никогда не видел». В конце концов все стало совсем смехотворно. Им и с помощью внешнего источника не удалось завести двигатели, так что нас вывели из самолета. И тут же [смеется] предложили крендельки с солью и соленые орешки. Они были всем этим ужасно сконфужены. Потом нам дали другой самолет (еда 5 долларов). Мы поднялись в воздух, летели недолго, и было очень красиво – на горизонте вставала полная луна, а мы летели над огромными зданиями. Вместе с нами летел брат Хальстона, атташе в Брюсселе[1182], он был с женой, детьми и еще с пасынком и падчерицей. Все дети одеты в новые модели Хальстона из универмага «Джей-Си Пенни». По-моему, это – гвоздь сезона.
Суббота, 25 июня 1983 года – Монток
Пол Моррисси сказал, что ему позвонил один из его знакомых и предложил сдать Монток за 80 тысяч долларов. А Хальстон платит только 40 тысяч. Но с Хальстоном ведь все куда лучше, он содержит дом в порядке, у него не бывает много гостей, и еще – 40 тысяч он платит отчасти потому, что привез туда свою мебель. Лайза перестала туда приезжать – у них с Хальстоном вышла размолвка – из-за того, что на церемонии вручения ей «Оскара» она появилась не в его наряде. Я вот без конца у всех спрашиваю: «Почему она так поступила?» И, по-моему, все дело в семье мужа – Марка Джиро. Они хотят разрушить ее отношения с Хальстоном, чтобы самим распоряжаться ею. Ну то есть когда муж говорит: вот это платье тебе совсем не к лицу… Еще я думаю, что Хальстон прикрывал Лайзу, когда она устраивала с кем-нибудь тайные свидания. А вот Лиз Тейлор вскоре приедет к Хальстону в Монток – в субботу и воскресенье у нее нет «Частных жизней»[1183].
Съездил в центр Монтока. Хальстон мне говорил: «Ах, дорогой, вот было бы превосходно – разве нет? – если бы твои картины стоили каждая всего один доллар, и ты бы увешал ими дома по всему миру, а вот большая твоя картина, которую вешали бы над камином, она бы стоила 50 долларов, – ты только поду май, сколько в Америке домов, и ты бы их все мог заполнить». Это концепция сети дешевых магазинов вроде «Джей-Си Пенни».
Воскресенье 26 июня 1983 года – Монток – Нью-Йорк
Мы поехали в гостиницу «Гэрни-инн», я там раньше ни разу не был. Это рядом с домом Эдварда Олби. Вид у нее «без претензий», она в «сельском» духе. Вид современный, хотя в стене устроен грот. Балконы в номерах размером примерно метр на два, и когда мы, выйдя на один из них, посмотрели на балкон внизу, то увидели, как двое мужчин пересчитывают стодолларовые купюры на столе, покрытом зеленым фетром. Наверное, контрабандисты только что привезли на катере наркотики.
Понедельник, 27 июня 1983 года
Сегодня утром обрушился большой мост, который соединяет Гринвич (штат Коннектикут) и Нью-Йорк, и с него упали четыре машины. Понимаешь, я не уверен, что людям нравится читать интервью. Потому что когда про кого-нибудь читаешь статью, узнаешь всевозможные подробности его жизни. Вот на этой неделе была статья в «Пипл» про Кэти Доббс и про ее бойфренда Фреда Ньюмана, она – знакомая Джона, работает редактором в журнале «Маппет». Но ведь с шестидесятых годов в новостях все больше и больше информации о разных «людях», а ты до сих пор толком ничего о людях и не знаешь. То есть, может, и узнаешь больше, однако вовсе не будешь знать их лучше. Ну вот, например: можно с кем-то жить вместе, но вообще не иметь понятия, что это за человек. Вот и получается: кому нужна вся эта информация?
Среда, 29 июня 1983 года
Ричард Симмонс[1184] почти что пропал из виду. В прошлом году он был самым важным явлением в Америке, а сейчас его можно увидеть только в телепрограммах рано утром.
За мной заехал Иэн Шрегер, и мы отправились с ним на ежегодную вечеринку, которую Рой Кон устраивает в Гринвиче, но дорога была ужасно забита – все из-за того моста, который отчасти разрушился, и, как теперь говорят, вся эта конструкция развалилась из-за того, что проржавел семидюймовый болт. Все это так абстрактно. Причем люди продолжали заезжать на мост, даже когда одна его секция упала, – пока дорогу не заблокировали огромным трактором с трейлером. Разговаривал с Бобом Колачелло. Он едет в Европу – писать статью для журнала «Парейд». Сел в углу около пруда. Перекусил. Видел Кельвина и сказал ему, что Хуан Хэмилтон очень расстроен, что Кельвин не отвечает на его звонки. Видимо, как считают Хуан с Джорджией О’Киф, они так хорошо принимали Кельвина, когда он побывал у них в Нью-Мексико, что теперь он должен относиться к ним особенно дружелюбно и делать им всяческие одолжения, но ведь, с другой стороны, Кельвин, наверное, думает по-другому: он ведь уже столько потратил, покупая картины у Джорджии, что теперь вообще ничего не должен делать.
Четверг, 30 июня 1983 года
Та к, ну что же, я начал день с «Я люблю Люси», сегодня показывали хороший эпизод: когда Люси делает с волосами Дези все, что ей только придет в голову, потому что он решил, будто лысеет.
Зашел в наше новое здание, и оказалось, что Роберт Хейз теперь носит костюм, это выглядит очень хорошо, вид у него – что у твоего Боба Колачелло, очень славно. Но, знаешь, он ведь приходит в наш офис со своей собакой, а у собак разные болезни бывают… И тут же я подумал: а сам-то, я ведь позволяю своим собакам подходить ко мне совсем близко после прогулки, а они же ходят по улице. Вот Хальстон никогда не разрешает выпускать свою Линду на улицу. Она даже свои дела делает прямо на кухне. Один-единственный раз Хальстон разрешил повести ее в парк, и она тут же принесла домой блох – таких же, каких набрал Арчи в том же парке в тот же день (телефон 0,50 доллара, сопутствующие товары 17,32 доллара).
Когда прохожие отказываются брать у меня номера Interview, которые я раздаю задаром, меня это очень глубоко задевает.
Наше телешоу было упомянуто в журнале «Тайм», в статье о программе «Энтертейнмент тунайт».
Пейдж Пауэлл устроила большой ланч для представителя ювелирной компании «Блэк, Старр энд Фрост», чтобы попытаться получить от них рекламу. Еще – звонил Виктор, спросил, не я ли зажал его книгу о святом Себастьяне. Пришлось сознаться, что да – я. Но вот что непонятно: как может человек, который постоянно под кайфом, понять, что именно я взял его книгу?
Отвез Бенджамина домой (6 долларов). Потом взял другое такси до «Олимпик-тауэр», чтобы встретиться с Хальстоном и поехать посмотреть на выступление Лайзы в Нью-Джерси (3 доллара). Нэнси и Билл Дьюгэн тоже поехали с нами, и Билл сейчас носит плащ, не вдевая руки в рукава, а накидывая его на плечи – точь-в-точь как Хальстон.
Ну, мы туда приехали, и там только крыша, а стен нет, поэтому было очень холодно. Представление Лайзы великолепно, в нем два отделения, оно лучше, чем «Действо». Она изумительна. Поначалу на ней был ее наряд от Ива Сен-Лорана, однако с поясом от Эльзы Перетти, а дальше все костюмы – от Хальстона. Парикмахер сделал ей прическу под панка, она решила, что будет теперь панком. Я вдруг почувствовал волчий голод, я же ничего не ел весь день, но там ни хот-догов не продавали, ни какой-нибудь другой еды. После представления Лайза поехала в нашей машине назад, в Нью-Йорк. Она сказала, что не любит ездить в лимузине в темноте, ей нужен свет, она включила его, и лампочка была направлена точно на меня, я этого терпеть не могу, тогда я повернул лампочку так, чтобы весь свет был в ее сторону, и ей это понра вилось. И всю дорогу домой она просидела в этом луче света.
Пятница, 1 июля 1983 года
Целый день работал в офисе. Фред все занимался планированием своей поездки в Европу. Он уезжает во вторник – ведь одна из девиц Лэмтон выходит замуж. А потом еще и Кэтрин выйдет замуж, 16 июля, она позвонила мне, чтобы узнать, приеду ли я, но я не приеду.
Собрался, оделся, заехал за Питером Уайзом. Поехали на такси к Киту Харингу (8,50 доллара). У него там были прекрасно раскрашенные парни, похожие на Мальчонку Эбнера и Дэйзи Мэй[1185]. У всех серьги, клевые панковские прикиды. Были и негритянские «малыши» ростом за метр восемьдесят. Эта вечеринка – в честь того, что Кит только что проломил проход в другую квартиру. У него там только палатка поставлена, и в ней он спит со своим негром-бойфрендом. Мы потом обязательно сфотографируем эту палатку для Interview. А Кит так хорошо нас принимал. Квартира эта на Бауэри-стрит и Брум-стрит. Туда пришел Джон Секс, у него прекрасная прическа. Я снял около пятидесяти фотографий. Фотографировал, не надев контактные линзы, а потому случайно сфотографировал какую-то девицу в уборной, и она разве что не отмутузила меня, но когда я уже оттуда уехал, оказалось, что я забыл вставить пленку в камеру.
Суббота, 2 июля 1983 года
Поехали в ресторан «Мистер Чау» отмечать день рождения Джерри Холл, которая просто изумительно выглядит, она потрясающе красивая. Внизу в ресторане все было украшено белоснежными цветами, белыми розами. Там была ее сестра, которая снималась в «Городском ковбое» и которая вышла замуж за Робина Леймана, и она ко мне теперь иначе относится – невозмутимо, что ли, безразлично. Я только что несколько раз видел «Городской ковбой» по телевизору, и она в нем еще стройная, а сейчас у нее эти широченные техасские бедра.
Там была Кларисса Риверс, замечательная. И Эрл Макгрет был, он забавный. Мик случайно оказался за столом поблизости от меня. Там был Джед, и, по-моему, он был с Аланом Ванценбергом, и, на самом деле, мне сейчас кажется, что Алан и сидел рядом со мной, однако я не уверен. Садиться можно было куда угодно. Принесли огромный белый торт со свечами. Празднование продолжалось долго. Было здорово. Уехал в половине второго ночи, ощущая себя совершенно несчастным.
Воскресенье, 3 июля 1983 года
На улице жарко. Сходил в церковь. Позвонил Джею Шрайверу, подъехал на такси, чтобы с ним встретиться у офиса (6 долларов). Открыл офис, работал всю вторую половину дня. Позвонил Эрл Макгрет, спросил, могу ли я привести с собой на ужин Джея. Поехал на такси на Западную 57-ю улицу (8 долларов). У Эрла мощный кондиционер. Камилла готовит великолепную еду, она настоящий итальянский повар. Была Энни Лейбовиц, она сказала, что Янн Уэннер зол на нее, потому что она подписала на год договор с «Вэнити фэйр», а работать одновременно и на Rolling Stone, и на «Вэнити фэйр», как он сказал, невозможно. Потом всем полагалось читать стихи, и это было самое смешное. Я не читал, но все прочие прочли что-то. Они брали стихотворения из книг с полок. Правда-правда, это была такая чума! Эрл все-таки такой манерный. Я смеялся, да все там смеялись. Но читали с выражением. Вот, например, Джерри Холл читала с выражением: «Я, такой-то, царь царей, / Взгляни на меня и приди в отчаяние…»[1186].
Вторник, 5 июля 1983 года
Около статуи Свободы кто-то устроил прием, однако я уже прочитал в пресс-релизе, что буду там присутствовать, и потому решил, что дело уже сделано и ехать туда вовсе не обязательно.
Среда, 6 июля 1983 года
У меня был назначен визит к Карен Берк, потому что она уезжает в Европу и хочет сделать анализы, проверить, можно ли давать мне коллаген, я согласился, потому что она очень хорошо вылечила мои прыщики. Я читал, что коллаген работает только на протяжении трех-шести месяцев, ну и что, ведь потом можно курс повторить.
Кристофер вернулся из Калифорнии, и мы около часа проговорили по телефону. Работал до половины восьмого, а потом решил вывезти ребят в город поразвлечься. Мы поехали в ресторан «Уан Фифс», потому что они снова начали давать у нас рекламу (коктейли 59,47 доллара). У Кристофера плохое настроение, потому что в Лос-Анджелесе он влюбился в какого-то молодого парня, увидев в нем юного себя. Он сказал, что парень этот мог бы стать самым успешным проститутом на Сансет-стрипе, а вместо этого он решил стать бас-боем[1187] в ресторане. Еще Крис сказал мне, что осознал свое поведение, понял, какие у него самого манеры, ну, когда его приглашали на ужин в ресторан, и все потому, что этот парень заказал шесть десертов, а потом все забрал к себе домой, так что Крис поклялся: он никогда больше не будет поступать со мной подобным образом. Правда, уже позже Бенджамин сказал мне: «А ты видел, что Крис попросил официанта завернуть с собой бифштекс?» Я не видел. Однако настроение у него до того паршивое, что я в любом случае не стал бы возникать по этому поводу. Он такой грустный, у него в глазах даже стояли слезы. Он был в солнечных очках. У него мешки под глазами. Я сказал ему: послушай, но ведь ты же в какой-то момент был так сильно влюблен в Марка из Денвера, и это портило тебе жизнь, а теперь ты про него и не думаешь – вот и это ты тоже переживешь.
Четверг, 7 июля 1983 года
М-да, сегодняшняя главная новость такова: любовницу Альфреда Блумингдейла, Вики Морган, нашли мертвой, ее забили до смерти. В общем, я мог подумать лишь об одном – это ЦРУ. Если только она не участвовала в каких-нибудь садомазохистских делах.
Кэтрин еще раз звонила, пыталась уговорить меня приехать к ней на свадьбу. Я просто не знаю, как быть. Я не хочу туда ехать. А Хальстон говорит, что он поедет только если я поеду. Ричард Вайсман уезжает в среду, и он повезет ей свадебное платье от Хальстона. Виктор хочет ехать. Кэтрин сказала, что в ее машине одно место останется свободным – для меня.
Воскресенье, 10 июля 1983 года
Крис всем дико надоел этой своей любовью к Байрону, парню, с которым он познакомился в Калифорнии, – а все потому, что без конца твердит: «Он так похож на меня. Я будто вижу себя со стороны. Его мать умерла, когда ему было девятнадцать лет…» Я на это ему сказал: «Да ладно, Крис, твоя мать жива еще!» Еще он сказал, что когда они исступленно трахались во все дырки, этот парень вдруг сказал: «Что же такое нашло на Криса с Байроном?» Типа, ах, что же, мол, такое приключилось с двумя милягами. М-да, в разгар совершенно развратной сцены они вдруг заговорили о том, куда, мол, подевалась вся их невинность. Да и само имя «Байрон» – это уж слишком. [Смеется.] На самом деле парня зовут Брайан. А слышится «Байрон». Я разговаривал с Джоном Райнхолдом. Сам остался дома, на меня напала хандра, голова не в порядке. Слишком всего боюсь, даже гулять с собаками, потому что не хочу наклоняться на улице, когда нужно убирать за ними эти их какашки. Поэтому стал выпускать их на задний двор. Джед на этот уикенд не забрал их к себе.
Понедельник, 11 июля 1983 года
Заехал Стив Уинн, этот парень из Атлантик-сити, из казино «Голден Наггет». Он приехал с женой, она умная, образованная, но уже немолода, так что в скором времени ее можно будет поменять на более молодую. Они приехали в Нью-Йорк, потому что пригласили Фрэнка и Барбару Синатру на ужин в «Ла Гренуй». У Стива Уинна с собой было два чека из какого-то банка в даунтауне, причем в общей сумме на миллиард долларов, он показал их нам. Он по-настоящему привлекательный, восхитительный, на нем еще эти брюки европейского покроя. Но когда Бенджамин пошел проводить их до его машины, оказалось, что это старый потрепанный лимузин. А Бенджамин ожидал чего-то невероятно эффектного.
Прогулялся в Виллидж, потом зашел в музыкальный магазин «Тауэр рекордс», где купил альбом Talking Heads, для которого Раушенберг сделал обложку.
Он был разочарован: ему заплатили всего две тысячи долларов. Я ему сказал, что он прав и должен был бы получить 25 тысяч.
Среда, 13 июля 1983 года
Ну вот, сегодня вечером – потрясающее событие: премьера фильма «Остаться в живых». Встал рано.
Пейдж пригласила на ланч двух голубых из рекламного агентства «Динер, Хаузер, Бейтс». У одного из них преподавателем в институте Пратт был мой старый приятель Джордж Клоббер, поэтому мы поговорили о нем. Джордж Клоббер был первым, кто рассказал мне про веселую жизнь «голубых». Отправился на встречу с Морой в «Русскую чайную» без четверти семь (такси 7 долларов). А потом дошли до кинотеатра «Зигфелд», и там уже была очередь за билетами. Теперь такое нововведение – когда тебя снимают для передачи «Доброе утро, Америка», тебе задают вопрос: «Вы в курсе, что вас снимают для передачи? Вы даете на это свое согласие?» Я сказал: «Даю». Потом вошли в зал восемнадцать телохранителей, появились Сталлоне с женой, а я сидел у прохода, он меня увидел, остановился, сказал, что рад тому, что я смог прийти на премьеру. Потом потушили свет, и Фрэнк Манкузо выступил с речью. А потом Саша Сталлоне очень эмоционально говорила про их ребенка, который страдает аутизмом, – в его пользу ведь и устроен этот показ, а я все думал о нашем фильме «Плохой», потому что мы первыми показали аутичного ребенка в кино.
Мне понравился «Остаться в живых». Отмечали премьеру в «Ксеноне» в 23.45, поэтому мы отправились туда и по пути встретили Гарсона Кейнина[1188] и Рут Гордон. Я его раньше ни разу не видел, и у меня с собой были экземпляры Interview, последний номер, но он сказал: «О, этот я уже купил». У нее на лице вообще нет морщин, а ведь ей вроде как 110 лет уже или что-то в таком духе. И тут из «Ксенона» вышли восемнадцать телохранителей, и в середине был Джон Траволта в смокинге, я его заметил краем глаза, и он подошел ко мне и поздоровался. Вот так – с двумя звездами пообщался за один вечер.
Четверг, 14 июля 1983 года
Мы не торопились, чтобы попасть в театр и увидеть Фарру Фосетт в спектакле «Крайности». Мы думали, что у нас много времени, однако когда мы туда добрались, они не начинали спектакль – держали занавес, ожидая нас. Фарра хороша, однако не настолько, как Сьюзен Сарандон. И вот что странно – мне Сьюзен Сарандон раньше не нравилась во всех ее фильмах, за исключением «Обратной стороны полуночи», и вот теперь я убедился, что она действительно исключительно хороша.
Какие-то девушки пытались познакомиться поближе с Бенджамином и со мной. Потом, после спектакля, мы пошли к Фарре и Райану за кулисы, и они были на взводе. До чего же трудно разговаривать с актерами – они хотят говорить только о себе. Райан выглядит немного старше, у него появляются такие же морщины на лице, как у меня. Он говорил про Пола Моррисси, советовал мне возобновить сотрудничество с ним. И он очень хочет сыграть роль Дика Трейси, которая, как предполагается, достанется Уоррену Битти. Райан решил, что Джон – важная фигура в студии «Парамаунт», поэтому он на него обратил особое внимание. Джон сказал, что они как-то раз, всего однажды, вместе бегали по пляжу в Малибу.
Пятница, 15 июля 1983 года
В час за мной зашла Мора, чтобы идти брать интервью у Ричарда Гира в киностудию «Астория стьюдиос», где шли съемки фильма «Клуб “Кот тон”». Мы волновались в связи с этим интервью, потому что у нас было ощущение, что оно будет трудным. Мора даже начиталась Станиславского. Мы прошли через декорации Дика Силберта для этого фильма, и это было здорово. Ричард расположился на задворках выстроенного района трущоб и смотрел по телевизору старые фильмы. Он вот что делает: смотрит все старые фильмы, которые хотя бы как-то связаны с тем, что делает он сам, и копирует детали, как другие актеры играют. Он на самом деле сказал нам, что его первый фильм был «Дни жатвы», а я-то знаю, что это не так, это просто пример того, насколько он не хотел сотрудничать с нами, он не дал нам вообще ничего. Он поведал нам одну-единственную интересную деталь: все время, когда он не снимался в грязных окопах в Мексике, он провел в больнице из-за дизентерии, под капельницей, и его отсоединяли только тогда, когда было пора ехать работать, а потом он возвращался со съемочной площадки опять в больницу. Это был фильм с Майклом Кейном. «Почетный консул». Ему понравилась Мора, но она – подруга Сильвиньи, и это сразу все осложнило.
Воскресенье, 17 июля 1983 года
Было жарко, еще один жаркий день, чудовищная жара. Я спал допоздна. Работал с Крисом и Питером – надо как-то спасать их теперешнее супружество. Этого парня, в кого влюблен Крис, в четверг доставят сюда из Калифорнии.
Вторник, 19 июля 1983 года
Позвонил Джону Райнхолду и пригласил его на кофе (телефон 0,50 доллара, кофе 5 долларов). Я сказал ему, что мне нужны кое-какие игрушки, потому что я делаю один фотопроект, и он пообещал найти их для меня. Виктор и Фарра сейчас – лучшие друзья, вот он и рассказал ей, как плохо она играла в «Крайностях» и что делала не так. И теперь она говорит, что стала играть куда лучше и все благодаря Виктору. Но на самом деле она очень хороша в этой роли, а Виктор – он до такой степени был «в астрале», когда смотрели пьесу, что даже не понимал, где он и что вообще происходит.
Четверг, 21 июля 1983 года
Даже не знаю, как описать концерт Дайаны Росс в Центральном парке. Небо почернело, хлынул ливень, и это было самое невероятное зрелище, какое я когда-либо видел. Просто событие века – ее волосы развевались от ветра, она промокла насквозь, и если бы заранее предусмотрели хоть какое-то укрытие в том месте, где она стояла, она бы так и продолжала петь, и зрители бы никуда не ушли, и концерт бы сняли для телевидения. Однако концерт все же прервали, когда гроза разошлась не на шутку, и завтра его повторят. Она разрыдалась, Барри Диллер пытался заставить ее перестать плакать, но она говорила, что ждала этого события целых двадцать лет. Из-за молнии, наверное, решили, что опасно продолжать концерт, и все это было как сон, как галлюцинация. Как сцена из фильма, самая замечательная сцена из всех на свете фильмов. Когда историю ее жизни возьмутся воспроизвести в кино, достаточно будет показать лишь это грандиозное событие, а потом, после него, она, рыдая, скажет: «Ну отчего все это именно со мной случилось?», а потом она начнет пить и перережет себе вены на запястьях. Ну а молния и гром – это было так эффектно! Т а к прекрасно! Мы были в VIP-зоне, но из-за того, что я заставил Бенджамина взять с собой зонт, мы не сидели под тентом. С нами был Роб Лоу[1189], он удивительный красавец. Можно подумать, что его брови нарисованы карандашом, а губы написаны маслом – все такое совершенное. Он такой же, как ребята, которых мы все знаем, обычный парень, заглядывается на девушек, только об этом и способен думать. Я попросил его нарисовать киску, и он нарисовал… А потом я сказал: «А тогда что же это такое?» – и нарисовал кошку. Он сейчас вроде как расходится со своей девушкой, потому что когда бы она ни позвонила ему на место съемок в Канаду, телефонистка говорит: «Он в комнате Настасьи Кински», а он ей, конечно, на следующий день начинает рассказывать сказки, что, мол, телефон был неисправен, и тогда она требует, чтобы он прекратил врать. А он говорит, что вовсе не влюблен в Настасью, что это всего лишь секс. Однако он носит на талии игрушечную змею, а это, конечно же, отсылка к ее плакату, который сделал Аведон, значит, он думает о ней и, возможно, действительно влюблен в нее. Ему девятнадцать лет. И он еще готов ухлестывать за любой женщиной постарше. За кем угодно. Например, за Сьюзен Сарандон. Она была на концерте с Ричардом Гиром и Сильвиньей.
О, ты должна была бы это видеть: Джерри Зипкин в потоках дождя. Я так сочувствую Джону, он столько сил положил на все это, потому что «Парамаунт» является собственником компании Showtime, которая получила права на съемку фильма.
В результате люди стали уходить, мы пошли следом за какими-то неграми и вышли из парка на 72-ю улицу около «Дакоты». Нам пришлось влезть на стену, а потом мы упали в какую-то колдобину, где было на метр грязи. Ну просто как на передовой во время войны. Когд а мы наконец выбрались из парка, я повел Роба Лоу и Бенджамина в «Кафе Сентрэл» – я им сказал, что там бывают все кинозвезды, вроде Мэтта Диллона или Шона Пенна, – и мы туда пришли, заказали выпить, но никого не было (коктейли 83,50 доллара). Потом я доехал до дома, позвонил Робу Лоу в «Шерри», и он сказал, что ждет телефонного звонка от Настасьи, поэтому на прием в здание «Галф энд Вестерн» мне стоит пойти без него. Я поехал туда, и как только приехал, тут как раз и он вышел из такси. В общем, это было как-то нехорошо. Я был обижен. Наверное, он не хотел, чтобы его снова видели с нами, потому что мы ведем себя манерно и вызывающе. И я, знаешь, сказал ему: «Я же собирался просто подбросить тебя сюда, вот и все».
Корнелия тоже была в парке. А какой-то фоторепортер подвел ее к одному из тех, кого ранили ножом, просто чтобы сделать снимок девушки из общества и раненого. Корнелия вообще не поняла, в чем дело.
На приеме в «Галф энд Вестерн» Ро б приударял за Корнелией и Морой. Он и Корнелия без конца куда-то уходили вдвоем.
Я подарил Дайане Росс картину из серии «Бриллианты». Она просматривала видеозапись концерта. Подошел Барри Диллер, и я сказал ему, что концерт был великолепный, а он ответил: «Тебе всегда нравятся катастрофы. Тебе и “Бриолин 2”, например, понравился».
Там был Харви Манн, который работает на Лиз Смит, и он спросил меня, не слышал ли я что-нибудь насчет Кельвина и СПИДа. Он сказал, что у себя в колонке они все эти слухи развенчали. И тут ко мне подошел Кельвин, расцеловал меня, притом крепко обнял, а борода у него колючая, и я испугался, вдруг она проткнет какой-нибудь мой прыщик, у него же щетина, как иголки, и от этого я заражусь СПИДом. В общем, если через три года меня не станет… Кстати, Роб Лоу еще рассказал мне, что Джоди Фостер там, в Канаде, где они сейчас снимаются в «Отеле “Нью-Хэмпшир”», читает мою «Философию».
Пятница, 22 июля 1983 года
Сегодня второй день концерта Дайаны Росс, потому что они решили снять его заново (такси 8 долларов). Корнелия тоже приехала на концерт. А Роб Лоу не приехал. Концерт получился одно разочарование: обычный концерт. А после него молодежь начала бузить по-крупному, и если бы не полиция, там бы все совершенно сошли с ума. 99 процентов – негры. Один парень, владелец «Кафе Сентрэл», вывел нас из парка, так что мы вышли в аптауне, там, прямо напротив «Кафе Сентрэл». Он был с тросточкой.
Едва мы туда пришли, как появились Роб Лоу и Эндрю Маккарти, который тоже снимался в фильме «Класс». Он там еще трахнул Жаклин Биссет[1190]. Обычный, славный парень.
В «Кафе Сентрэл» пытаются хамить клиентам, чтобы этим походить на «Илейн». Вот к нам подошла официантка и сказала: «Освободите этот столик, он зарезервирован за Лорной Луфт». И Корнелия просто расхохоталась: разве кто-либо вообще может потребовать от нее уйти, чтобы освободить место для Лорны Луфт? Это вообще было все жутко глупо, они ведь могли бы любезно попросить нас: «Извините, не пересядете ли вы за столик поменьше, потому что у вас не такая большая компания?» Они же знали, что мы уйдем, потому что мы им сказали, что пойдем на сеанс в 23.00 посмотреть «Класс» – у Роба и Эндрю были пригласительные. Ну, кому-то, может, подобное обращение импонирует, и они туда снова придут – но только не я (ужин 100 долларов с чаевыми).
Потом мы отправились на 66-ю улицу и Вторую авеню, и Корнелия без конца болтала, ей просто необходимо все время повторять одно и то же, она точь-в-точь как ее мать, ей нужно говорить, говорить… А Эндрю лишь делал большие глаза.
Фильм был чудесный, славный. После него я попытался в фойе кинотеатра продать автографы Эндрю и Роба за десять центов, однако на это никто не купился.
Понедельник, 25 июля 1983 года
Позвонил сын миссис Уинтерс, Эл, который теперь работает у нас сторожем, и сказал, что Пол Моррисси приехал в Монток, он живет в маленьком доме, но, по-моему, ни Хальстон, ни Виктор не знают, что он сейчас там. А он, к тому же, без конца ходит за Элом по всему участку и указывает, что тот должен делать, и это сильно бесит. Когда Эл говорит: «Позвоните Винсенту», Пол отвечает: «Слушай сюда: мне принадлежит половина этого участка». Теперь Пол хочет заставить меня подписать новый документ: он решил, что прежний, который он составил вместе со своими юристами и заставил меня подписать, слишком благоприятен для меня или что-то в таком роде. Я ему сказал: «Нет, даже не думай, я больше ничего подписывать не буду». Все эти годы Пол заключал с другими такие дурацкие сделки от нашего имени, а тут вдруг он решил, что будет «хитроумным», ведя дела со мной, он теперь всю свою энергию вкладывает в это, как будто я не давал ему всегда самых лучших условий по сравнению с другими.
Вторник, 26 июля 1983 года
Кристофер привел к нам в офис своего нового юного любовника, которого он привез из Калифорнии и который теперь живет с ними, и я им оказал весьма холодный прием. Я старался поменьше нагружать Криса работой, но вот он явился и потребовал, чтобы я дал ему новые задания. А ведь единственная причина, по которой я вообще так вовлекся в отношения Криса и Питера, давая им советы и так далее, – это потому что думал, что если они смогут сохранить свои отношения, тогда и для меня будет какая-то надежда. Но теперь Питер встречается со своим банковским служащим Джорджем, а Крис живет с этим новым пареньком Брайаном, а я уже перестал верить в современные семейные отношения.
Мы с Бенджамином зашли в «Блумингдейл», и там феи в витрине делали хлеб – было видно, как они его месят и так далее, все как полагается.
Среда, 27 июля 1983 года
Поехал на такси на встречу с Лидией (6 долларов). Позанимался физкультурой. Потом появился Тимоти Лири, он встречался с Гордоном Лидди, а мы должны были записать короткое рекламное интервью, – они ведь ездят сейчас повсюду и устраивают друг с другом дебаты[1191].
Гордон Лидди говорил про «захваты». Вот если ты идешь по улице, а кто-то решил, что он сильнее тебя, тогда он тебя возьмет и «захватит». И он вынул нож из-за пояса, и я не мог поверить своим глазам. Я был удивлен, что Лидди такой маленький. Он примерно как я, но в какой-то степени он точь-в-точь мистер Милктост[1192]. Он достал фотографии своих трех сыновей из кожаного конверта. Этакие амбалы в плавках, можно было видеть контуры их членов. Это цветные фотографии 20 25 сантиметров – художественные, с рябью по воде. Ну то есть это так странно: когда снимают такие фотографии собственных детей, да еще носят и всем их показывают! Он в полном восторге, что один из сыновей решил стать морским пехотинцем. Они все учатся в Фордемском университете. Еще он сказал, что его дочки не захотели, чтобы он носил с собой их фотографии, однако я уверен, что ему на девиц своих наплевать: он просто в восторге от этих своих амбалов. Один из сыновей сфотографирован с маленьким котенком, сантиметров пять в длину, он держит его на руках. Еще он показывал фотографию своего дома на реке Потомак. Ти м изъяснялся на своем хиппи-жаргоне, а Гордон Лидди сыпал фактами про то, сколько атомных бомб уже взорвано. Он какой-то потерянный, этот Лидди, так странно. Ощущение такое, что он не понимает, что же ему дальше-то делать. Я ему очень понравился, он захотел со мной почаще встречаться. Когда Ти м ушел, он еще на какое-то время остался.
Четверг, 28 июля 1983 года
Встал рано, быстро собрался, так как у меня была назначена ранняя встреча в офисе с Пией Задорой, поэтому пребывал в бодром настроении. Она приехала, была очень славная. Пришел и ее муж, Риклис[1193], показал нам фотографии. Она такая очаровательная, по-моему, она будет большой кинозвездой. У нее прекрасная кожа. У них новый дом в Калифорнии, и ей понравились некоторые мои картины.
Позже в офисе было полным-полно дел, завтра день рождения Фреда, и он не хотел, чтобы кто-либо знал, однако [смеется] Сюзи Франкфурт прислала ему огромный воздушный шар и гвоздики.
Понедельник, 1 августа 1983 года
Питер Селлерс и Лу Аллен пришли к нам на ланч, и они, оказывается, уже сняли квартиру для чучела. Ну, для того робота с моей внешностью, который будет играть главную роль в пьесе «Вечер с Энди Уорхолом». По плану действо должны будут показывать в течение целого года, начиная с ноября. И все эти журналы, типа «Лайф» и прочих, как предполагается, будут освещать все это. И где-то по ходу дела у них там есть роль для Боба Колачелло – мы с ним, видимо, теперь будем пожизненно связаны.
Потом за мной заехал Винсент (такси 6 долларов), в смокинге, и мы отправились в Театр штата Нью-Йорк на банкет, устроенный часовой компанией «Норт Америкэн уотч». Мистер Гринберг свел меня с генералом Хейгом[1194], симпатичный человек, мы говорили о том, чтобы он побеседовал с нами для Interview. Я не попал за стол с бывшим президентом Фордом, но сидел сразу позади него. Я там вовсю ел, потому что мой вес дошел до 55 килограммов, и я перепугался, ведь при весе в 120 фунтов (54,5 кг) я теряю аппетит, и вообще гораздо легче заболеть, если сильно похудеешь.
Хейг выступил с речью насчет войны и ракет, он ратует за все это, наслушавшись Гордона Лидди на прошлой неделе, я было подумал, что ракеты и прочее действительно необходимы, впрочем, даже не знаю, чему я больше верю, потому что воевать – это дурно, а, с другой стороны, если не воевать… Форд тоже выступил с речью – про то, как он счастлив, что отошел от дел, и как старается сделать все, чтобы Рейгана выбрали на второй срок, и что состояние экономики улучшилось, а значит, все смогут покупать больше часов – буквально так и сказал.
Пятница, 5 августа 1983 года
Бьянка изо всех сил старается выйти замуж за Кельвина, потому что у нее совершенно нет денег. Она рассказала, что когда она заметила как-то, что он слишком толст, он уже через две недели порядком похудел. А Хальстон до того теперь терпеть не может Бьянку, что сказал мне, чтобы я привел к нему Джерри Хо лл, и он подарит ей все, просто вообще все, что она только ни захочет. Он говорил про Бьянку: «Я ее так проучу», и это прозвучало угрожающе. В общем, ужас. Стив Рубелл позвонил с Файер-Айленда, я с ним поговорил, а потом трубку взял Кельвин, попросил меня подозвать к телефону Бьянку, и я сказал: «Бьянка, возьми трубку, это Стив». А Хальстон тут же взглянул на нее и сказал: «Это Кельвин, Бьянка».
Понедельник, 8 августа 1983 года
Беднягу Монику ван Вурен признали виновной в мошенничестве, она обналичила чеки своей покойной матери на сумму в 18 тысяч долларов. Это так странно, ведь я как-то раз видел ее недавно, и в разговоре со мной она все отрицала. Ну то есть ей нужно было просто сказать, что да, она виновата: «О боже, все правда, я воровка», что-то в таком духе. А Джеки Кертис позвонил мне в прошедшие выходные, чтобы поздравить с днем рождения. Взял такси, поехал на встречу с Лидией (5 долларов). Заходил Крис, бурно восторгался своей жизнью в «открытой семье», той жизнью, что они сейчас живут: у них «современный брак», они оба при этом «встречаются» с какими-то людьми и вообще ведут себя так, словно живут в коммуне. По-моему, все это отвратительно, и я сказал ему, что больше про это даже слышать ничего не хочу. И Винсенту сказал, чтобы он давал Кристоферу поменьше заданий в фотолаборатории, – я хочу наказать его.
Наклеился, поехал в новую квартиру Клодии Коэн на Сентрал-Парк Саут, где она устроила вечеринку, чтобы посмотреть на пять секунд фейерверка, который устраивали в парке в связи с исполнением увертюры Бетховена. Она прямо на балконе развела большой костер, я был удивлен, что у нее из-за этого не было неприятностей. Она там жарила рубленые бифштексы на решетке. И я съел несколько: был голоден, как волк.
Вторник, 9 августа 1983 года
Интересно, что когда Джон Рассел в воскресенье написал про Шнабеля, мой портрет был единственный, который он не упомянул. Мне-то понятно, что Шнабель думал, будто именно мой портрет принесет ему особое внимание прессы. Пейдж осталась на ночь с Жан-Мишелем в его грязном вонючем лофте в даун-тауне. Почему я знаю, что он вонючий, да потому, что Крис там побывал, и, как он сказал [смеется], это похоже на негритянский лофт, по углам валяются скомканные стодолларовые бумажки, дурной запах людских тел, и повсюду наступаешь на картины. В тот день, когда Жан-Мишель пришел в офис позаниматься со мной, он специально упомянул, что сегодня Пейдж успела на работу вовремя, – так он дал мне понять, что происходит. Он сначала думал, что Пейдж любовница Джея – на самом деле она и вправду одно время была его любовницей, – но потом пригласил ее в ресторан, и она согласилась. У них было всамделишное свидание, и вот как оно произошло: они взяли напрокат крытый грузовик для перевозки мебели, поехали в Бруклин, в негритянский район, зашли в «Уайт касл»[1195] и заказали восемь гамбургеров, а потом туда вошли двое парней с большими битами, и они решили, что вот теперь им конец. Понимаешь, это была типичная «свиданка рехнувшихся». Это было за день до того, как он поехал в Санкт-Мориц повидать Бруно. Ведь его дела ведут Мэри Бун и Бруно. Правда, у Томаса Амманна тоже есть на продажу несколько вещей Жан-Мишеля, но только ни Мэри Бун, ни Бруно про это не знают. Я не в курсе, откуда он их достал. Он сказал, что из какого-то «тайного источника» – погоди-ка, стоп! Бьюсь об заклад, что от Пейдж! Ох и мерзавец же этот Томас, он благодаря нам встречается с разными людьми, а потом – полная тайна. Я уверен, что картины от Пейдж, ведь именно она несколько месяцев назад устраивала выставку работ Жан-Мишеля.
Четверг, 11 августа 1983 года
Пытался заставить офис начать упаковываться. Всю вторую половину дня работал над портретом Пии Задоры, позвонил ей, но она уехала из города на две недели, снимается в каком-то фильме.
Пошел с Джоном и Корнелией в театр – посмотреть мюзикл «Мейм» (билеты 120 долларов). В зале в основном собрались старые декораторы, целая куча. Пошли в «Орсо», это рядом с театром, и туда заявилась Мэрион Джавитс, а с ней Джил Шива. У них в руках была программка «Клетки для чудаков»[1196], и у всех остальных в этом заведении тоже были эти программки, так что нам пришлось скорей спрятать наши программки «Мейм», потому что мы очень сконфузились.