Покоритесь воле Ночи Кук Глен

Хект снова пустил газы, хотя на этот раз уже тише.

– Ваше святейшество, если чего-то недостает, следует переговорить с теми, кого вы прислали мне на смену.

И снова Пайпер испортил воздух, на этот раз неслышно, и чуть отодвинулся, чтобы пахло не так сильно.

– Я надеялся, что обойдется без таких сложностей.

– У Пинкуса есть все записи. – Хект очень надеялся, что Горт не занялся воровством. – Везде были выбиты инвентарные номера. А в записях написано, кто чем распоряжался.

– Тогда еще раз все посмотрю.

– А второй вопрос?

– Ты теперь тесно связан с Муньеро Делари. Мне любопытно, как именно. И еще любопытно, что происходит у него в особняке.

– Думаете, я вам расскажу? Я принципату Делари многим обязан.

– Понимаю. Он взялся тебя поддерживать после смерти Грейда Дрокера. Хотя непонятно, почему Дрокер так тобой заинтересовался. Я слыхал, в том особняке прячется и другой злодей – некий Кловен Фебруарен, называющий себя Девятым Неизвестным. Но Кловен Фебруарен вроде бы умер, когда меня еще на свете не было.

– Вы, наверное, говорите о том старике, которого обнаружили в доме у принципата в комнате, где уже много лет никто не жил. Он утверждает, что приходится принципату дедом. Мне о нем мало известно. Почти всегда где-то ходит, а когда возвращается в особняк, занят в основном проказами. Принципату он не по душе. Делари, кажется, хочет, чтобы старик убрался из дома. Думаю, принципат его боится.

Хект вспомнил, что Делари велел ему ничего добровольно Донето не рассказывать. Быть может, в воздухе что-то распылили? Нечто, развязывающее язык?

– О господи!

– Что такое?

– Живот. Пресветлейший Аарон!

Хект ухватился за живот и пустил ветры вдвое сильнее, чем раньше. Зловоние получилось хуже прежнего. Через мгновение оно достигло и Безмятежного, и тот позабыл о своем гневе. Хект снова пукнул.

– Давно началось? – поинтересовался патриарх.

– Так сильно еще не бывало, ваше святейшество.

Хекта настигла очередная колика. Если в воздухе что-то такое и было, все заглушило зловоние.

Патриарх принялся выкрикивать приказы:

– Проветрить зал! Принести свечи и факелы! Да сделайте хоть что-нибудь!

Ничего не помогало. Становилось только хуже. Безмятежный собирался запугать своего бывшего главнокомандующего, но отвлекся. Хекту тоже пришлось несладко, и в конце концов он взмолился:

– Простите, ваше святейшество, можно, я пойду? Пожалуйста. Со мной что-то не так. Нужно найти лекаря. – Он снова попытался сдержаться, и снова безуспешно, зато сумел изобразить на лице подозрительность. – Что вы со мной сделали?

За громким залпом последовала череда послабее. Свечи и факелы не помогали избавиться от вони. Патриарх сердито велел вывести Пайпера Хекта из Кройса и проворчал, что побеседует с ним позже. Хекту становилось все хуже, но Безмятежный отрицал свою причастность к его страданиям.

Охрана патриарха своему хозяину явно не поверила.

Когда Пайпер добрался до южного берега Терагая, живот почти отпустило. Дрожа, он уселся на каменную скамью возле Мемориума и принялся оглядывать тысячи памятников, воздвигнутых в честь побед и героев древности. Пайпер пытался не терять бдительности, но собственные затихающие мучения его отвлекали.

Он даже не заметил, как Герис подошла и села рядом с ним на скамью.

– Пайпер, получилось гораздо сильнее, чем рассчитывал дедушка.

– Хм?

– Я все видела. Подобралась совсем близко – насколько было возможно, чтобы не угодить в переплетение заклинаний. Предполагалось, что ты просто тихо, но мощно пустишь ветры.

– Ты была во дворце?

– Конечно.

– Они узнают. Донето – самый могущественный волшебник в коллегии.

– Мы и хотели, чтоб он узнал, что нечто пробралось во дворец вместе с тобой и с тобой же ушло. Тебя охраняет некое Орудие. Другого объяснения искать не будут. Мы просто добавляем достоверности тому, о чем они и так уже подозревают.

Хект снова испортил воздух, но вонь отнесло ветерком.

– И что же я там такое учинил?

– Пронес в Кройс теней-шпионов. Внутри себя. Так что о контрабанде никто и не узнал. Дедушка поступил очень умно.

– Ага. Ладно. А разве следует нам здесь разговаривать?

– Солнце сейчас высоко и светит ярко. Хотя… Может, и не следует. Может, кто-нибудь и заинтересуется, что мы делаем вместе.

– Правда? – (Герис мало кто знал, но, если ее заметят рядом с ним, кто-нибудь обязательно начнет разнюхивать.) – Безмятежный на самом деле хотел разузнать о принципате, о том, как мы связаны, и о Кловене Фебруарене. Из-за пущенных мною ветров от вопросов удалось уклониться.

– Это пока, – сказала Герис и рассмеялась, немало удивив при этом Хекта, – раньше особой смешливости он за ней не замечал. – Патриарх может приставить к тебе соглядатаев и подловить тебя в более подходящий момент. – Она снова хихикнула. – Я стояла за гобеленом футах в пятидесяти от того зала для аудиенций, когда вы все выбежали оттуда. Чуть не задохнулась. Расскажу дедушке, какое мощное оружие он изобрел.

– Если захочет им воспользоваться, пусть скормит эти грибы тем, кого потерять не жалко, – огрызнулся Хект и издал громкий звук. – Больно было очень, и, кажется, опять начинается.

– Ой! Тогда пошли. Тебе же все равно нужно в особняк. Надо вернуть на место амулет. Лучше лишний раз не подставляться.

Хект снова пукнул, но уже не так сильно. Он оглядел Мемориум и набережную и заметил нескольких зевак. Близко подобраться незамеченным здесь было невозможно.

– Если наше с тобой свидание кого-то и встревожило, то вести о нем уже в пути. – Пайпер бросил еще один взгляд на Мемориум. – Я бы лучше вокруг обошел, скверные тут творятся вещи.

По пути он рассказал Герис о том, как угодил в Мемориуме в засаду и его чуть не подстрелил лучник, а еще о том, как приходилось биться тут с кальзирскими пиратами.

– Если Девятый Неизвестный хотя бы в половине случаев не врет, что сомнительно, тебе должно быть не по себе не только здесь: он тогда постоянно тебя спасал.

– Теперь все изменилось. Я больше не на службе.

Принципат Делари расспрашивал Хекта о патриаршей аудиенции в два раза дольше, чем длилась сама аудиенция. Старик был весьма горд тем, что ему удалось заслать в Кройс шпионов.

– Пожалуй, тебе стоит уехать из Брота, пока Безмятежный снова тебя не вызвал, – заметил он под конец. – Нет тебя – некого и расспрашивать.

– Наверное, вы правы. Хотя буду скучать по нашим занятиям с Моделью.

– Слышу в твоем голосе ехидство.

– Простите. Но я уже правда почти усвоил, как с ее помощью общаться.

– Есть у меня один вариант. Герис, там еще кофе остался?

– Остался, дедушка. Но скоро придется искать контрабандистов. Зерна почти закончились.

– Скажи Туркину. Он знает одного типа, который знает еще одного типа, который знает, где достать кофейные зерна. Так и поступим.

Люди Хекта начали появляться в первые же несколько часов после того, как он объявил о своих намерениях и о том, что надеется перебраться через Джагские горы до наступления холодов. Имперский посол предоставил им место для штаба в Пенитале, и те, у кого не было в Броте дома, переехали туда и трудились теперь по восемнадцать часов в сутки, отрабатывая жилье и кормежку.

В открытую дверь комнатушки, которую Хект приспособил под свой кабинет, постучал Титус Консент. Пайпер махнул рукой, и Консент, зайдя внутрь, тут же отчитался:

– Почти все, кто собирался, уже проявились. Больше, чем я ожидал. Кейт Рук ждет не дождется. Я разрешил ему, Вирконделету и еще десятку человек приступить сегодня утром. С ними Хаган Брокк. Остальные – шпионы и квартирмейстеры. Ах да, Драго Прозек сказал, что присоединится. Говорит, в Братстве, мол, справятся и без него.

– Что ж, расторопно, как всегда.

– Проклятие такое. Сегодня еще кое-что произошло. Можно сказать, даже сюрприз. Сначала пришло письмо от Смоленса. Пишет, мол, совершил ошибку, решив остаться у Горта, и спрашивает, найдется ли у вас для него место, если он уйдет из патриаршей армии.

– Что думаешь?

– Смоленс мне нравится. Хорошо работал. Но не для того ли он просится к нам, чтобы шпионить для Горта или Безмятежного?

– А раньше мы были в нем уверены? В первый раз нам его тоже навязали, но, как ты и сказал, работает он хорошо. Было страшно жаль его терять. Значит, на твое усмотрение. Если придумаешь, как его использовать, чтоб не навредил, принимай на службу.

– Придумаю. А вот и второй сюрприз: я только что говорил с Клэем Седлако. По его словам, он убедил Аддама Хофа, что Братству необходим человек, чтобы за вами присматривать, – кроме Прозека, тому ведь, кроме фальконетов, ни до чего дела нет.

– Меня это не удивляет, – рассмеялся Хект. – Я знаю Клэя, на самом-то деле он не хочет участвовать в походе Братства в Святые Земли. Седлако там руку потерял. Мы ему рады. Но больше всего меня порадовал Прозек – настоящий пушечных дел мастер.

– Только при Кейте Руке этого не говорите. Он-то думает, что пушечных дел мастер – это он.

– Они оба для нас ценны. Рук больше разбирается в теории, хотя вначале этим как раз Прозек занимался. Как скоро ты готов выступать?

– Через полчаса. Нет, пусть будет час. Надо еще затащить Ною в постель. И не смотрите на меня с таким презрением. Сами-то небось тоже с Анной попрощаетесь.

Хекта слегка передернуло от таких разговоров.

– Когда мы выступим, точно сказать не могу. Сначала нужно хорошенько продумать, что именно я буду делать и что надо собрать воедино. Нужны офицеры среднего звена, это уж точно. Хочу, чтобы мы ехали маленькими группами. В здешних краях не потерпят большой толпы.

Даже армия, которую удерживает в узде железная воля, все равно оставляет после себя разрушения.

– Значит, собираетесь держаться подальше от патриарших государств, пока Катрин не прикажет ими заняться?

Хект кивнул. Он надеялся поссорить императрицу с патриархом и вернуть ее на путь, который избрал еще ее отец.

– Хотел бы я знать, что творится у нее в голове, – протянул Консент. – Можно было бы интересным образом будущее устроить, знай мы, как с ней управляться.

Хект рассмеялся:

– Титус, ты учти, что ровно так же думает каждый вельможа в Граальской Империи. Но пока она ведет себя как истинная дочь Ганзеля и сама ими вертит, как захочет.

– Да, верно говорите. Но идея хорошая.

– Давай выступим поскорее.

Перед отъездом из Брота Пайпер Хект успел провести насыщенную и, возможно, последнюю ночь с Анной Мозиллой и обсудить дела с принципатом Делари в тихой комнате особняка. От встречи с Безмятежным удалось увильнуть: каждый раз, когда по его душу являлся посланец патриарха, Пайпер куда-то испарялся. Удавалось ему это благодаря Герис, которая, похоже, читала мысли Безмятежного.

– Говорят, в Кройсе водятся привидения, – сказала она. – Так и есть. Там вожусь я. Да еще исчадия твоей задницы.

– Полегче в выражениях, женщина, – проворчал принципат Делари. – Скоро дедушку моего догонишь.

Спорить Герис не стала, но и не устыдилась.

– Жаль, Пайпер, что тебе так мало времени удалось провести с Моделью, – посетовал Делари. – Но то, что мы успели, несомненно, окупится с лихвой. Герис, неси медальон.

Внучка принципата принесла кулон из золота и янтаря, инкрустированный нефритом и лазуритом, и протянула его Хекту.

– Тяжелый, – заметил тот, принимая подарок.

Золотая часть медальона повторяла весьма замысловатые линии узла Ихрейна: сложное плетение, напоминающее тюрбан, в окружении четырех одинаковых полосок. Узел Ихрейна считался одним из самых ранних символов чалдарянской веры.

– Покажи ему, – велел Делари.

– Ты теперь связан с Моделью и, где бы ни оказался, сможешь до нее дотянуться с помощью медальона. Нажимая на инкрустацию в правильном порядке, будешь отправлять послания – по одной букве зараз. Держи, здесь написан код. Я старалась все записать так, чтобы связь с кулоном была неочевидной. Если кто-то заполучит эти заметки, станет искать буквы из подстановочного шифра.

Хект просмотрел заметки, а потом оглядел медальон.

– Понял. Выучу наизусть.

– Хорошо.

– Почему бы, веселья ради, не посылать сообщения на церковном бротском?

– Пайпер, будь осторожен, – не обратив внимания на шутку, предупредил Делари. – В следующие несколько недель ты будешь уязвим как никогда. Герис слышала краем уха, что кое-кто строит весьма опасные козни.

А ехать Хектовы люди собирались небольшими группками.

– Пайпер, люди, которые тебя даже в глаза никогда не видели, хотят избавиться от тебя просто потому, что ты – это ты, – поддакнула Герис.

– Буду сама осторожность. Мы замаскируемся и поедем так, чтобы дорога пролегала в основном через имперские владения. Главное – добраться до перевала Ремейн.

– Берегись врагов, которые притворяются друзьями. Безмятежный заигрывает с разными вельможами-хамелеонами вроде Джермы фон Дрессера.

– Дедушка, я знаю, кому лучше спину не подставлять. К тому же меня защищают все законные средства, которыми располагает Пениталь.

– Значит, ва Стил-Паттер к тебе неровно дышит.

– Надеется, что Пайпер поможет ему добиться его собственных целей, – усмехнулась Герис.

– Понятное условие союза.

– Меня на улице Титус ждет, – взмолился Хект. – Злится уже. Лучше убраться из Брота, пока Безмятежный меня не зацапал. Да и в чем там вообще дело?

– Он переполошился из-за фальконетов и огненного порошка, – пояснила Герис. – Горт написал, что нашел лишь несколько фальконетов и почти все они повреждены. А Безмятежный рассчитывал, что у него будут десятки пушек для осады Антье.

– Все никак не уймется с Коннеком?

– Пока жив – не успокоится.

– Я не смог ему ничем помочь с пушками и посоветовал присмотреться к своим людям. Вокруг наших патриархов – тех, что из Брота, – всегда жуликов столько, что не протолкнуться. Многие с радостью продадут оружие и боеприпасы, чтобы набить себе карман.

– Распущу слухи, а через несколько дней подниму вопрос в коллегии, – пообещал Делари. – Можем настоять, чтобы патриарх отчитался, куда уходят церковные деньги. Это его насторожит.

– И еще лучше надавить на него, чтобы узнать, откуда эти деньги берутся.

– Анна Менандская?

– Куда же без нее!

Вместе с Хектом и Консентом из Брота выехало четырнадцать всадников. Хект хотел еще больше сократить отряд, но его люди отказались отпускать его совсем без защиты.

Герис взяла себе за правило появляться подле Пайпера, когда никто не видит, – точно как раньше ее предок, сообщала Хекту последние новости о злобных кознях, которые плелись в Кройсе. Как и Безупречный V, Безмятежный почти ничего не знал (и, вполне возможно, не хотел знать) о том, что творят его именем подчиненные, отказывался слушать членов коллегии и почти полностью зациклился на весеннем походе в Коннек.

– И какой у нас на сегодня план? – поинтересовался на пятый день Титус Консент.

Он становился все угрюмее и подозрительнее, ведь Хект отказывался посвящать его в свои секреты.

– Сегодня, Титус, выбор за тобой. К Ремейну можно попасть послезавтра и той и другой дорогой. Злодеи наверняка уже подкарауливают нас у самого перевала.

Они как раз ехали через богатые угодья в пойме реки Ако, забирая на восток от основной дороги из Брота к Джагским горам. Выслушав предупреждения Герис, Хект вел свой отряд так, чтобы не столкнуться с врагом, но солдатам ничего толком не объяснял. Во всяком случае, опускал подробности.

– Не стану спрашивать, откуда вам это известно. Все равно ведь прямо не скажете. Зато спрошу, почему вы так не хотите сталкиваться с этими злодеями? Нас шестнадцать человек, и все не девушки, чай, невинные.

– Ладно. У меня есть друг-волшебник. Он за ними следит и сообщает мне. Вот и все, что тебе нужно знать. А связываться я с ними не хочу, чтобы не подставлять императрицу.

Хект не лукавил, хотя уклонялся скорее для вида. Он ведь не прочь был возродить старые распри между империей и патриархом.

– Все меняется. И кое-какие перемены мне совсем не по душе.

– Все вернется на круги своя, как доберемся до Альтен-Вайнберга, – пожал плечами Хект.

Он на это надеялся.

Консент дулся, потому что ему не доверяют. Когда-нибудь все это плохо аукнется. Хотя умом Титус должен был понимать, что дело не в доверии: чего не знаешь – того не выдашь ни при каких обстоятельствах.

Позже Консент снова обратился к Хекту:

– Я знаю, что нам делать с этими злодеями, которые вас так беспокоят.

– Выкладывай.

– Наших в поход выступило около тысячи, а может, и больше. И основная часть едет позади. Почему бы просто не подождать их? Ваши злодеи ведь не станут биться с целым войском?

Консент все никак не мог поверить, что Безмятежный или его подручные решатся навлечь на себя гнев императрицы Катрин и нападут на Пайпера Хекта. А бывший главнокомандующий был уверен как раз в обратном.

В Кройсе существовала клика противников империи, таких же ярых, как и клика противников Брота в Альтен-Вайнберге. При последних трех патриархах недоброжелатели почти не подавали голоса, но нынешнему было не до них – он одержим совсем другим.

– Ты прав, Титус. Почему бы не собрать столько народу, чтобы они просто испугались и убежали?

На перевал Ремейн Хект заехал в сопровождении своих главных помощников и трех сотен опытных вояк. Герис как раз накануне пересказала ему свои последние наблюдения.

Впереди Пайпера поджидали, и не с самыми благими намерениями.

Драго Прозек где-то раздобыл дюжину пушек (инвентарные номера Хект проверять не стал) и теперь выставил их впереди, зарядил речной галькой и принялся стрелять по заросшему кустами склону, мигом выгнав из укрытия горе-злодеев, которые ничего и не смогли бы предпринять против такой толпы. Их набралось едва ли две дюжины.

Прозек привел к Хекту пленников:

– Нужно ли их пытать, командор?

Поскольку теперь у Хекта не было официального звания или титула, подчиненные называли его как вздумается.

– Зачем?

– Интересно выяснить, кто их нанял.

– Я уже знаю. А вам знать необязательно – спокойнее будет.

– Думаете?

– Бессмысленные споры, – покачал головой Титус Консент.

– Пленники, – обратился к захваченным Хект, – двое из вас участвовали вместе с нами в коннекском походе – вы понимаете, что вам грозит. Расскажите своим друзьям. И помните об этом, когда с вами будет разговаривать господин Консент.

Не теряя времени даром, Титус приступил к допросу. И пленники охотно отвечали, хотя ничего вразумительного поведать и не могли. Нанял их Рейс Бучельс, заплатил щедро, половину дал вперед.

Самого Бучельса и след простыл – сбежал, как только почуял дым из пушек Драго Прозека.

Многие пленники думали, что Бучельс служит кому-то из коллегии, кое-кто считал его хозяином Анну Менандскую, а один – тех вельмож из Граальской Империи, которые не желали усиления императрицы.

– Бучельс служит одному из подручных Безмятежного, – пояснил Хект своим доверенным людям. – Какой-то недоумок решил оказать своему начальничку услугу и избавиться от досадной помехи, на которую вечно жалуется Безмятежный. Недоумок этот не заглядывает дальше завтрашнего дня и не понимает, что может развязать войну с империей.

Герис сказала, что недоумка зовут Феаро Дургандини. Ей это имя показалось очень забавным: на одном из известных ей языков «дургандини» означало «скверно пахнущая женщина». Этот самый Дургандини приходился внебрачным сыном кузену Донето и во что бы то ни стало хотел отличиться, сделав за Безмятежного неприятную работу. Герис считала, что Дургандини отдали приказ, но так, чтобы можно было потом откреститься.

– Какое это все имеет значение? – заметил Титус Консент. – Мы доедем туда, куда собирались, и расправимся с теми, кто нам помешает.

Больше засад им не попалось. Теперь, когда в Джагских горах не пряталось чудовище, дорогой через перевал активно пользовались. К тому же приближалась зима, и путешественники торопились добраться до места назначения до начала холодов. Ночь не проявила к отряду особого интереса – лишь обычные происки. После того как ее созданиям несколько раз дали отпор, Орудия сделали вид, что отстали.

– Баярд ва Стил-Паттер предложил поселиться в его доме и выдал мне подтверждающие его волю грамоты. Я намерен беззастенчиво воспользоваться предложением, – объявил Хект на подходе к Альтен-Вайнбергу людям ва Стил-Паттера, которых отец бротского посла выслал навстречу, чтобы не дать незваному гостю воспользоваться щедростью своего сына. – Я не дам своим солдатам разворовать то, что они не разворовали в прошлый раз.

Хект притворялся легкомысленным и веселым, но ему не хотелось лезть в бесконечные политические интриги, которые плетутся в любом средоточии власти. Он устал. В пути отряд почти не подвергался опасности, но после перехода через горы Пайперу хотелось одного – куда-нибудь исчезнуть и передохнуть.

На перевале царила холодная погода – старожилы не помнили, чтоб в это время года тут было так холодно. И хоть Ночь и не проявила к отряду интереса, кто-то непрестанно насылал на них мелкие омерзительные Орудия, чтобы отравить Хекту жизнь. Видимо, в надежде, что Пайпер повернет назад.

И Герис помочь не смогла.

Не успел Хект заехать в резиденцию Баярда ва Стил-Паттера и снять сапоги, как тут же стали приходить приглашения и прошения.

– Вы здесь уже неделю сидите и успели отдохнуть и разведать ситуацию, – сказал Пайпер Ривадемару Вирконделету. – Вот и будете этой гадостью заниматься. Всем, кто захочет аудиенции, говорите: пусть просят через императрицу. Я ей служу. Если сама императрица захочет аудиенции, скажите – я болен.

И здесь Хект в общем-то не врал.

– Императрица не захочет, командир. Разъезжает где-то в глуши со своим кортежем. Тут так принято. Показывается людям, чтоб те поверили, что она существует. За их, разумеется, счет. Я слышал, начало этой традиции положил Йоханнес – хотел сэкономить на расходах на содержание свиты. Как бы то ни было, у нас есть еще несколько недель, пока все не закрутилось.

– Хорошо. Просто прекрасно. Может, успею оправиться.

Болеть Хекту не нравилось. Он и не помнил, когда в последний раз болел.

Титус ему напомнил, когда через три дня выздоровевший, но еще слабый Пайпер поднялся с кровати. Титус все проверил в своих путевых журналах. Но какая разница: люди имеют обыкновение забывать о прошлых неприятностях.

– Что у нас по расписанию? – поинтересовался Хект.

– Пока вы отдыхали, командир, много всего скопилось. Теперь, когда вы здесь, все хотят урвать кусочек. Только этих всех – раз-два и обчелся.

– Что?

– Почти все хоть сколько-нибудь значимые вельможи уехали с императрицей. Старший ва Стил-Паттер до сих пор не прискакал сюда, чтобы досаждать нам, только потому, что его одолела подагра и ему не встать с постели.

– Значит, опять. Просто прекрасно. Пусть каждый из вас побольше разузнает об этом городе, пока есть такая возможность. А я пошел обратно в кровать.