Пробуждение каменного бога Фармер Филип

Они ждали, пока десантные корабли отчалят с ветвей, а остальные спустятся, чтобы прикрыть своих товарищей. Последняя, решающая их атака должна была уничтожить весь флот.

Только потом до Улисса дошло, что крылатые человечки просто не могли скрываться среди листьев грибообразной вершины. Она была тридцати тысяч футов высотой — на четыре тысячи выше, чем могли подняться дхулулихи. А объяснение невозможному явлению оказалось простым. Крыланы вскарабкались по стволу. Хлопая крыльями, чтобы поддержать свои сорокапятифунтовые тела, дхулулихи мчались вверх по шершавому стволу с такой скоростью, что ни одно разумное существо не смогло бы сравниться с ними.

Улисс подивился, возник этот план в мозгу командира дхулулихов или же в мозгу самого Дерева. И почему, удивлялся он, крыланы не атаковали корабли на ветках, когда те находились в самом невыгодном положении, лишенные почти всей команды?

Позже он понял, что, даже если бы крыланам удалось подобраться к «Голубому духу», они не смогли бы сбросить на него бомбы. У них просто не осталось взрывчатки. Даже в самом начале бомбы имелись едва ли у одного из пятидесяти крыланов. Чтобы изготовить и доставить с севера большее число, у дхулулихов не хватило времени. Большинство бомб было израсходовано в первой атаке, а остальные сгинули вместе с хозяевами, когда была выпущена дымовая завеса и появились ястребы. Командир дхулулихов — или Дерево, — осознав это, спрятал крылатых человечков в обширной кроне, пока не рассеялись облака дыма. Командир пошел на риск, решив, что корабли, находившиеся вне пределов досягаемости, скоро спустятся, чтобы защитить троих на ветках, и оказался прав.

Главной трудностью в защите дирижаблей, поднимавшихся с ветвей, была нехватка людей. Большая часть их команд и десантников погибла внутри Дерева. И поэтому, хотя тройки стрелков в верхних и боковых кабинах и лучники у амбразур сражались отчаянно, их просто задавили числом. Через несколько минут три корабля были буквально облеплены маленькими крылатыми фигурками, точно огромные яйца — мошкарой.

Чтобы поднять корабль быстрее, Улисс развернул моторные гондолы пропеллерами вверх. Корабль быстро приближался к эшелону, в котором крыланам держаться было не под силу. Но если им удастся прорвать оболочку хотя одного из газовых баллонов, дирижабль сам спустится им в лапы.

Четыре корабля в верхнем эшелоне, полностью укомплектованные, с почти нетронутыми запасами бомб, ракет и стрел, сопротивлялись более успешно. Взрывы разметали первые ряды крыланов, и в то же время три корабля окутали облака последней дымовой завесы. Крыланы кидались на них очертя голову, но дирижабли успели набрать скорость, и когда атакующие достигли кораблей, они либо отскакивали от их поверхности, как теннисные мячики, либо ударялись о нее с такой силой, что пробивали оболочку и проваливались внутрь, обрывая крылья и ломая хрупкие кости. Через несколько минут дхулулихов снова окутало дымное облако. Шанс уничтожить четыре верхних корабля они упустили.

Три нижних, однако, были усыпаны крылатыми человечками. Перебив лучников, бомбардиров и ракетчиков, они прорвались сквозь отверстия внутрь. Здесь они на время растерялись, не зная, что делать и куда идти — оценив ситуацию, капитаны успели выключить внутреннее освещение. И, несмотря на перегрузку, корабли продолжали медленно подниматься, ведомые повернутыми вверх моторами.

Поблуждав по трапам и переходам (кое-кто из нападавших сорвался вниз), дхулулихи наконец обнаружили главный коридор, а потом и люк в рубку управления. Он был закрыт, но пока несколько бэтменов возились с инструментами, стараясь выломать крышку, остальные пробили еще несколько дыр в обшивке, вылезли наружу и кинулись на гондолу снаружи. Тех, кто вылез позади гондолы, сносило ветром назад — корабль летел слишком быстро. Но тем, кто вылезал из дыры перед рубкой, повезло. Они взобрались на гондолу и принялись тщетно колотить каменными ножами по пластиковым обзорным иллюминаторам. Улисс приказал открыть иллюминаторы; крылатых человечков перебили и сбросили в ночь.

Люк в гондолу со скрипом подался. Визжа, крыланы скатились по трапу — и были нанизаны на арбалетные стрелы. Потом Граущпаз приказал стрелкам отойти в сторону, а сам с остальными нешгаями поднялся по трапу, размахивая громадным каменным топором. Каждый удар ломал кости одному пигмею. Сияя налобным фонариком, Граушпаз торжественно поднялся по трапу и двинулся по главному коридору. Остальные нешгаи следовали за ним.

Даже с нижней палубы гондолы Улисс слышал вопли крыланов и трубный рев нешгаев. А потом справа во тьме вспыхнуло слепящее зарево — это взорвался дирижабль. За пару секунд огонь поглотил его, и корабль начал падать. Из рубки вывалилось несколько фигур — в основном людей и один огромный нешгай. Большинство крыланов попалось в ловушку внутри фюзеляжа. Никто не узнает, что там случилось. Возможно, дхулулихи выпустили ракету или зажгли спичку слишком близко от щели в водородном баллоне. Или скорее капитан, поняв, что корабль обречен, поджег его сам, уничтожив вместе с собой экипаж и несколько сот дхулулихов.

Улисс застонал, увидев объятый пламенем корабль. А потом заорал, потому что второй дирижабль направлялся прямо к падающему судну. Если он не повернет, то протаранит себя левым бортом горящего дирижабля или зацепит его хвостом на развороте.

— Сворачивай, дурак! — взвыл Улисс. — Сворачивай!

Но воздушный корабль продолжал идти прямо в бушующее пламя.

Мгновением позже с него посыпались сотни тел. Они выползали из каждой кабины, из каждой амбразуры, изо всех дыр, которые прорвали в оболочке врезавшиеся в нее крыланы. Они падали, полураскрыв крылья, а потом, оказавшись на безопасном расстоянии, переходили на планирующий полет.

По мере того как дхулулихи покидали корабль, вес его уменьшался. Дирижабль пролетел намного выше пламенеющих останков. Улисс рассмеялся, поняв, что капитан умышленно послал свой корабль на столкновение с горящим судном. В любом случае дхулулихи уничтожили бы и его, и команду, так что, пойдя на таран, капитан ничего не терял. Но настоящей его целью было именно то, что случилось. Перепуганные бэтмены покинули судно, позволив ему спокойно убраться восвояси.

«Голубой дух», однако, находился в серьезной опасности. Он был настолько перегружен, что не мог подняться выше. И нешгаи, хотя и могли устроить кровавую бойню, рано или поздно будут сметены превосходящими силами врага. Они смогли продержаться так долго лишь потому, что пигмеи не имели луков и отравленных стрел. Через несколько минут новая волна атакующих ринется по трапу в рубку.

— Привяжи штурвал, — сказал Улисс рулевому. — И держи моторы вертикально. А потом присоединяйся.

Рулевой не спрашивал, зачем ему покидать пост. Он понимал, что теперь на счету каждый человек.

Стоя на верхней палубе, залитой кровью дхулулихов, Улисс пересчитывал своих солдат. У него осталось три вуфеа, два вагарондита и один алканквиб. Одним из вуфеа была Авина, но против крохотных бэтменов и она будет страшным воином. Это было все, что осталось от двухсот воинов, которые вошли с Улиссом в Дерево с севера. И еще у него было шесть «людей»-врумау.

— У нас всего один шанс, — проговорил Улисс. — Погибнуть или выбить дхулулихов. За мной!

Он взошел по ступенькам с усыпанной кремневыми шипами булавой в одной руке и держась второй за ограждающий поручень, чтобы не поскользнуться на залитом кровью трапе. Доспехов он не успел снять, и лампочка на шлеме еще горела. Впрочем, пользы от нее не было — Улисс включил внутреннее освещение, как только крыланы прорвались в корпус.

Вначале ему никто не препятствовал. Дхулулихи были слишком заняты нешгаями, чтобы заметить нового противника. Они собрались вокруг последнего оставшегося на ногах великана, мельтеша под ногами и срываясь с балок, чтобы, пролетая мимо, полоснуть гиганта ножом. Дорожка была завалена изрубленными телами, а по обеим ее сторонам на обшивке валялись разорванные, раздавленные трупы.

Улисс кинулся в бой сломя голову, оскальзываясь на трупах. Он размозжил три черепа и перебил две пары крыльев, пока до крыланов не дошло, что Граушпазу пришла подмога. Нешгай, трубя, принялся рубить из последних сил. Его стеганые доспехи и пластиковое забрало были залиты кровью — отчасти его собственной. На хоботе, у самого кончика, зияла рваная рана, а из спины торчало обломанное копье. Какой-то крылан спикировал с площадки около вершины корабля, и его копье, пробив панцирь, вошло в тело великана.

Оставалось еще около сорока способных сражаться дхулулихов. Они налетели на десяток вновь прибывших с неистовой яростью, потеряв многих, но достав почти всех врагов. Один вуфеа, двое вагарондитов и трое врумау погибли в первую же минуту. Но Граушпаз, от которого атака отвлекла внимание крыланов, снес три головы одним ударом топора, потянулся, схватил окровавленной рукой конец крыла и оторвал его напрочь, сметя вопящего карлу с дорожки. Развернувшись, он дико взревел и перенес удары на окружавших Улисса дхулулихов. Его топор, взметнувшись, срубил еще двоих; нешгай стряхнул крылатого человечка со спины Улисса и двумя пальцами сломал ему шею.

Внезапно уцелевшие бросились к дырам в обшивке. Они получили сполна. Но, не достигнув отверстий, они остановились. А потом обернулись с диким ликующим криком. В отверстия лезли новые и новые дхулулихи.

— Выбрасывайте тела! — взвыл Граушпаз. — Уводите корабль вверх, где они нас больше не достанут.

Он подскочил к Улиссу и его товарищам, едва не столкнув их с дорожки, нагнулся, рыча от боли, и скинул тела своих товарищей с дорожки. Оболочка корабля лопнула под их весом. Трупы полетели вниз. В образовавшихся дырах свистел ветер, но это было неважно. Он свистел уже в сотнях дыр.

Улисс крикнул остальным, чтобы скидывали оставшиеся тела. Они подняли тела своих товарищей, перебросили через перила, а потом принялись за крыланов. Через дыры, проделанные дхулулихами, продолжало поступать подкрепление, но их было не так много, как ожидал Улисс, — едва пять десятков. Вместе с оставшимися — шестьдесят. Вполне достаточно, чтобы перебить тринадцать уцелевших дюжину раз.

Улисс кинулся по переходу к люку в гондолу управления. Направо от люка располагалась стрелковая кабина, где он хотел найти бомбу. Он собирался поджечь запал и установить ее у газового баллона. Крыланы увидели бы, что он задумал — этот жест трудно не понять. Или они убираются восвояси, или он взрывает бомбу рядом с баллоном, и все они умрут мгновенно. Возможно, бэтмены были настолько фанатичны, что позволили бы ему сделать это, но другого шанса у Улисса не было. Взорвет он бомбу или отбросит в последнюю секунду, его команда погибнет. А вот крыланы могут испугаться гибели настолько, что обратятся в бегство.

Но бомб и ракет больше не осталось. Все они были сброшены.

Оно и к лучшему. Иначе какой-нибудь крылан нашел бы бомбы, поджег, и атакующие улетели бы, пока дирижабль горит синим пламенем.

Улисс развернулся кругом, пробежал по дорожке назад, добрался до поперечного шпангоута и начал карабкаться по нему к основанию гигантского газового баллона. Улисс заорал так, что все обернулись к нему, — а потом ударом складного ножа рассек оболочку.

Дырка получилась крошечная, но струйка выходящего водорода взъерошила ему волосы. Он отступил, вытащил из кармана спичечный коробок, поднял так, чтобы все видели его действия, и демонстративно сделал жест, будто чиркает спичкой. «Надеюсь, крыланы слышали о спичках, — промелькнуло у него в голове. — Иначе они просто не поймут».

Бэтмены и люди вскрикнули от ужаса.

— Дхулулихи, немедленно покиньте корабль! — рявкнул Улисс. — Или я убью нас всех! Немедля! Сгорите, словно моль в печке!

Послышался треск. Граушпаз перемахнул через оградительные поручни и грохнулся на нижнюю оболочку. Его тело прорвало, бумажно-тонкую обшивку и исчезло. Он заплатил свой долг; зная, что ему осталось всего несколько секунд жизни, он прыгнул, чтобы ускорить подъем корабля.

Солдаты на центральной дорожке, дхулулихи на балках, стропах и площадках правого борта — все замерли. Они не двинулись, даже когда Граушпаз бросился через поручни. Никто не сводил взгляда с рук Улисса, спичечного коробка и спички.

Командир дхулулихов носил алый кожаный шлем — эмблему ранга, соответствующего полковнику. Он скорчился на открытой площадке, зажав в одной руке тонкую пику, а второй держась за оградительные поручни, и явно маялся нерешительностью.

Авина тихо нагнулась, подняла дубинку и метнула ее без замаха. Дубинка разворотила командиру лицо. Он упал без стона.

Бэтмены переглянулись. Их вожак погиб, а его преемнику предстоит решать: то ли через несколько секунд погибнуть всем вместе в огне, то ли отступить. Оставшись, они увлекут своего главного врага за собой. Но...

Улисс мог представить, что они переживали. Их жизнь так коротка, пусть даже жалкая — другой не будет. Бежав сейчас, они смогут сражаться вновь. Это клише, кажется, пережило двадцать миллионов лет.

Держа спичечный коробок в левой руке, Улисс приложил головку спички к боку коробка.

— Одна искорка! — прокричал он. — Этого хватит! Мы все сгорим!

Дхулулих, носивший зеленый шлем, — ранг, эквивалентный майору, — взвизгнул тонким, срывающимся голосом:

— Тогда мы погибнем вместе! — Он махнул копьецом и гаркнул: — Взять их!

Не ожидая, последуют ли за ним остальные, он прыгнул с балки, расправив крылья, прямо на Авину. Но в разреженном воздухе он выбрал не совсем правильный угол, а потому врезался точно в поручень, и Авина приложила его по голове томагавком. По его стопам последовало еще два десятка крыланов. Некоторые совершили тот же промах, что и их командир, и врезалась в ограждение. Остальные были встречены оружием двенадцати уцелевших защитников, которые стояли спина к спине, шестеро лицом в одну сторону, шестеро — в другую.

Улисс, увидев, что остальные, менее отважные дхулулихи потихоньку выбираются из дирижабля, сунул спичечный коробок в карман и поспешил на помощь своим людям. Он поспел как раз вовремя, чтобы, подобрав копье, вонзить его ближайшему крылану в спину. Уцелевшие после последней атаки четыре дхулулиха упорхнули прочь через дыры в обшивке.

Его люди так устали, что еле двигались, а один вуфеа вдруг осел на пол и умер. Но Улисс настоял, чтобы трое заделали дыру в газовом баллоне, а остальных повел за собой в гондолу. Пока «Голубой дух» не окажется в землях нешгаев, спать им не придется.

Как оказалось, выспаться они все же смогли. Дирижабль провел пятнадцать часов в борьбе со встречным ветром, постепенно теряя высоту. Экипаж ушел на поиски пробоин, нашел четыре небольших, но остальные обнаружить не смог. К тому времени когда дирижабль покинул пределы Вурутаны, он двигался на уровне нижних ярусов великого Дерева. Отсутствие ветра позволяло развить там большую скорость, но на рулевого ложилась громадная нагрузка. Ему пришлось проводить корабль между стволами, под ветками, среди переплетений лиан и сучьев, иногда с трудом протискиваясь между ними. В десяти милях от Дерева дирижабль приземлился на травянистой равнине и опал.

Уцелевшие выбрались из-под неуклюжей громадины, вытащили свои пожитки, после чего Улисс поджег корабль, чтобы тот не попал в руки врага. Хотя он не видел ни одного крылана, он не собирался рисковать. Меньше всего ему хотелось, чтобы дхулулихи узнали, как строить дирижабли.

Они двинулись по равнине к горам, по другую сторону которых лежала страна нешгаев. Остальные дирижабли давно ушли вперед. Их двигатели, работая против ветра, быстро уставали, и кораблям надо было вернуться, прежде чем растительные двигатели погибнут от истощения.

Через два дня путники увидели приближающуюся к ним гигантскую сигару дирижабля. Им заранее сообщили по радио, что корабль возвращается с отдохнувшими моторами.

Когда судно оказалось в поле зрения стоявших на равнине на земле, радио заговорило снова. К Улиссу обратился Кафби, офицер-врумау.

— Нам повезло, что мы вернулись, Повелитель. Вся страна по колено в крови. Пока мы отсутствовали, рабы и врумау восстали против нешгаев. Кругом царит хаос. Часть страны в руках нешгаев, другую удерживают повстанцы. Другие корабли разрушены нешгаями на аэродромах, но мы отогнали их. Теперь мы вернулись за тобой. Рабы и врумау ждут, что ты поведешь их к победе. Они говорят, что ты — бог людей и явился из незапамятных времен, чтобы освободить их и избавить мир от слоноголовых чудовищ.

Очень скоро об этом услышит Дерево — если еще не услышало. Оно созовет дхулулихов, соберет орды народов, которые живут на его ветвях, и нанесет удар, пока люди и нешгаи режут друг другу глотки. Если бы только люди отложили свое восстание, пока не победят своего главного врага... но разумные существа не слишком часто следуют холодной логике. Они живут в маленьких темных кельях времени.

Правитель и верховный жрец убиты, — сказал Кафби. — Теперь правит Шегниф, Великий Визирь. Его войска засели во дворце, и до сих пор мы не в состоянии его взять.

Улисс вздохнул. За его спиной стояло двадцать миллионов лет крови, ужаса и боли. И впереди он видел то же самое, даже если проживет еще столько же.

Пусть так.

Он стоял на огромной равнине рядом с Авиной. Ее хвост легонько постукивал по его правой ноге, пока она возбужденно следила за маневрами корабля.

— Мой Повелитель, а что мы будем делать, когда победим нешгаев? — спросила она.

Улисс потрепал ее по мохнатому плечу:

— Мне нравится твой оптимизм. После того как победим, а не если, верно? Не представляю, что бы я без тебя делал

На мгновение у него засосало под ложечкой. Сколько раз ее могли убить — и тогда ему пришлось бы жить дальше без нее.

— Бессмысленно рабам и врумау жертвовать собой, чтобы вырезать всех слоноголовых до единого. По-моему, всем было бы куда лучше заключить перемирие и построить новое общество, в котором нешгаи не были бы людям ни рабами, ни хозяевами. Мы нуждаемся друг в друге для борьбы против Дерева. Нам нужно найти компромисс, Авина. В компромиссах нет ничего позорного. Сила — только в единстве, в союзе.

— Рабы и врумау жаждут мести, — ответила она. — Они сотни лет страдали под властью нешгаев. И теперь хотят рассчитаться сполна.

— Я понимаю, — ответил Улисс. — Но пострадавшие могут забыть о прошлом, если мы предложим взамен светлое будущее.

— Могут? — переспросила она.

— Могут. В мое время старые враги забывали прошлые обиды и оскорбления и становились друзьями.

— Мой Повелитель! — сказала она, коснувшись бедром ноги Улисса; ее хвост хлестнул его по ноге. Она лукаво покосилась на него. — А потом ты заговоришь о компромиссе с самим Деревом! С Пожирателем, нашим исконным врагом!

«Как знать? — подумал Улисс. — Если одно разумное животное может договориться с другим, то почему бы не договориться с растением? Как знать?..»