Игра. Я поймаю тебя Лора Вайс

— Ясно, — и уже хочет отойти, но не даю. Не могу я быть с ней так близко и не ощутить ее.

— Поцелуй меня, Ева. Сама.

— Это приказ?

И всматривается мне в глаза, что-то ищет там. Только, что ты хочешь найти, милая? Я такой, какой есть. Что внутри, то и снаружи. Это ты у нас сплошная Туманность Андромеды.

— Пока еще просьба, — касаюсь нежного лица.

Глава 31. Ева

Я не хочу тебя целовать и видеть тебя не хочу. Но сейчас моё «не хочу» не играет никакой роли. Тогда встаю на цыпочки, вытягиваюсь в струнку, ибо этот медведь даже не думает двигаться с места.

— Извини, — улыбаюсь через силу, — не могу.

— Это почему же? — а глаза темнеют.

— Роста не хватает.

Вдруг слышу выдох, а следом Ян склоняется, однако в паре сантиметров от лица замирает. Приходится самой преодолеть расстояние. Он уже столько раз целовал меня в своей звериной манере, а тут замер. Хотя, хищник всегда замирает перед броском.

Я осторожно касаюсь его губ, сначала просто прижимаюсь, ощущая подбородком колючую щетину. Только этого недостаточно. Игнашевскому недостаточно. А пахнет он пряно и в то же время свежо, словно стебель лемонграсса на морозе. Однажды сестра привезла из командировки эту необычную траву, и было это как раз зимой. Меж тем терпение Яна подходит к концу — он захватывает мою верхнюю губу, потом нижнюю, а после проникает языком в рот. В то же мгновение мучитель поднимает меня, заставляет обхватить его ногами.

— Будь смелее, Ева, — произносит сквозь тяжелое дыхание. — Ты не должна меня бояться.

— А что я должна? — смотрю на него сверху вниз, руками приходится обнять негодяя за шею.

— Играешь со мной? — буквально сканирует взглядом.

— Нет, — снова прижимаюсь к горячим губам. На самом деле да, Ян, я с тобой играю. Но, увы, получается очень коряво и недостоверно. — Кукловод здесь ты, — шепчу чуть слышно.

Вдруг Игнашевский ставит меня на пол, затем берет за руку и ведет на выход. И всё молча.

— Ты пиццу ешь? — спрашивает уже в машине.

— Ем.

— Очень хорошо.

Почему именно пиццу? Судя по домашнему меню, питается изувер исключительно блюдами высокой кухни. И тут вдруг пицца.

А приезжаем мы в самую натуральную пиццерию, что расположилась недалеко от скоростной трассы. В заведение заходим вдвоем, Геворг, как и положено, остается дожидаться в машине.

— Какую предпочитаешь? — подводит меня к кассам, над которыми на табло мелькают разные пиццы, закуски, десерты.

— Обычную Маргариту или Четыре сыра, — и все-таки, что с Игнашевским не так? Почему в глазах столько волнения? Обычно он само спокойствие, умноженное на самоуверенность, возведенную предварительно в квадрат. Здесь же весь на взводе. Может, он вообще наркоман?

Место, где приземлиться, Ян так же выбирает сам — столик в углу у окна подальше ото всех. А когда нам приносят заказ, а именно, три пиццы — Маргариту, Четыре сыра и Деревенскую, Ян немного расслабляется.

— Налетай, — кивает на стол, после чего отворачивается к окну.

И только я беру кусочек, как слышу вопрос, от которого стынет кровь:

— Почему ты ко мне пришла?

— В смысле?

— Ты отличница, Краснова. С учебой у тебя все в порядке. В чем истинная причина.

— Пятерки — это хорошо, но в магазине я расплакиваюсь не пятерками. Как и за жильё плачу рублями, не говоря уже об остальном.

— То есть, элементарное желание срубить легких денег?

— Легких, — усмехаюсь, правда, выходит как-то криво. — Считай так. Да.

— Не верю. Я повидал много женщин, вот когда они отвечали «да», я верил. Тебе нет.

— Я не знаю, что еще ответить. Если не веришь, расторгни договор, забери деньги.

Вдруг он переводит на меня взгляд, однако больше ничего не спрашивает. Просто смотрит. А мне хочется плакать. Последнее время мне постоянно хочется плакать. И это неправильно, так нельзя. Игнашевскому нужна игривая кошка, а не плаксивое создание. Но что я могу поделать, если вся моя суть против происходящего. Тогда скорее опускаю голову, прячу глаза под челкой и вгрызаюсь в кусок пиццы. Правда, предательские слезы все-таки катятся по щекам. Но стереть их не успеваю. Ян быстро пересаживается ко мне, забирает пиццу, после чего заставляет поднять голову. И без слов касается губами щек, ведет ими по мокрым дорожкам:

— В чем дело, Ева? Ты настолько сильно боишься меня?

— Твой список, — делаю глубокий вдох, чтобы голос не дрожал, — он ужасен. Я думала, что справлюсь. Но нет, не справлюсь.

— Что ты этим хочешь сказать? — опять хмурится.

— Что никакие бабочки не смогут заставить меня принять этот список. И я…

— Нет, Ева, — мотает головой, — даже не думай. Ты не уйдешь.

— Но я имею на это право. Уведомить за месяц… ведь так?

— Да, так, — и задумывается, а спустя пару минут выдает. — Однако этот месяц мы будем играть, — прижимает меня к себе, набрасывает на наши колени свою куртку, — разведи ноги, — чувствую, как расстегивает мои джинсы, как запускает руку в трусики.

Когда же накрывает пальцами клитор, когда вынуждает поцеловать себя, я опять чувствую этот ужасный коктейль из стыда, ненависти и похоти. Тело против воли отвечает влагой на его прикосновения, в животе растет напряжение. А вокруг столько людей. Какой ужас…

— Не обращай на них внимания, — словно читает мои мысли.

— Не могу.

— Можешь, Ева. Все ты можешь.

— Пожалуйста, — инстинктивно приподнимаюсь, чтобы впустить его пальцы в себя, — перестань.

— Уж лучше смотреть, как ты смущаешься, чем плачешь, — принимается целовать лицо, — и ты не должна меня бояться, — наращивает темп. — Со мной тебе будет хорошо. А еще я в силах исполнить все твои «хочу». Чего ты хочешь, Ева?

Через пару минут я уже еле сдерживаюсь, чтобы не застонать. Но нет, не здесь, не с ним. Только вот мерзавец все-таки добивается своего — он несколько раз резко и глубоко вводит в меня пальцы, после чего внизу живота случается взрыв, а перед глазами вспыхивает россыпь огней. И чтобы не заорать, утыкаюсь подонку в шею.

— Вот так, моя хорошая, — продолжает ласкать. — Вот так, девочка. Тебе просто надо перестать бояться. Я не сделаю тебе больно.

Уже сделал… ты уже давно сделал мне больно.

— Так, вернемся к вопросу. Скажи мне, чего тебе хочется? — убирает руку и облизывает пальцы, которые только что были во мне. Вот извращенец несчастный.

Чего мне хочется? Я с удовольствием бы посмотрела, как твоя жизнь разваливается, как твой бизнес катится коту под хвост, как ты остаёшься ни с чем.

— Я хочу поесть.

— Ясно, — сразу отпускает меня. — Что ж, — следом хватает кусок пиццы и бросает мне в тарелку, — на, ешь, — после чего вытирает руку от масла, поднимается и уходит на улицу.

Всё, с меня хватит этого безумия. Месяц и я свободна. Но за это время нужно успеть сделать хоть одну запись его больных игр. А чтобы ее сделать, надо вынудить Игнашевского быть таким, каким он и является — бешеным зверем. Моё решение уйти уже завело Яна, взбесило. Значит, я двигаюсь в верном направлении. Он помешан на контроле, на своей исключительности, вот она — его Ахиллесова пята.

С трудом запихиваю в себя кусок пиццы, но другой. Не хочу даже в руки брать тот, который этот урод швырнул мне как собаке. Может, предыдущие девицы и ели из его рук или вообще с пола, но я так не буду.

Когда выхожу из пиццерии, Яна обнаруживаю с телефоном в руках рядом с машиной. Выглядит он так, будто сейчас кого-нибудь прибьет, зато Геворг курит неподалеку с совершенно расслабленным лицом, верзила то птичек считает на проводах, то любуется спортивными тачками каких-то мажоров, что приехали перекусить. Это же надо иметь такую выдержку! Вот кто-кто, а он вызывает восхищение. Мужчина — кремень. И да, я уже привыкла к его бородатости, она больше не вызывает ни удивления, ни неприязни. А еще у Геворга нереально спокойный и глубокий взгляд.

Тут чувствую на себе взгляд далеко не спокойных глаз, тогда поворачиваюсь и вижу Яна, который еще чуть-чуть и раздробит телефон. Неужели заметил, как я пялюсь на водителя? Но уж лучше буду смотреть на уравновешенного великана, чем на психопата.

— Иди в машину, — цедит сквозь стиснутые зубы мой повелитель.

Я же вдруг чувствую легкость. Месяц! Всего лишь месяц! От осознания у меня словно крылья отрастают.

Глава 32. Ян

Уйти она задумала! Уведомила, видите ли, за месяц! О, нет, дорогуша. Хрена с два ты от меня уйдешь. Со мной так нельзя поступать. Думаешь, будешь играть по своим правилам? Увы, Ева, со мной мы играем всегда и только по моим правилам. А я еще не наигрался тобой. Мы вообще еще только начали.

Вот же дрянь мелкая! Я для нее тут из кожи вон лезу, изображаю хорошего парня, а она… Но кроме злости внутри меня грызет обида, больно грызет. Еще ни с одной куклой я не был таким внимательным и обходительным. Н-да, недооценил я эту поганку, решила из меня веревки вить. Зря, Краснова, ой как зря ты пошла по этому пути. Пора видимо тебе показать, что такое заказчик и исполнитель.

Но глядя на то, как она поджимает руку, когда садится в машину, мне хочется провалиться сквозь землю. Девчонка все-таки слишком молодая и неопытная, нельзя это сбрасывать со счетов. Не могу я быть с ней грубым. Мне, дьявол, важно, что она чувствует. И разу уж засранка желает выделываться, довольствуясь пиццей, выбор я возьму на себя. Что там ортопед советовал? Солнечные и солевые ванны? Отлично! Будут ей ванны. Как раз за неделю закрою все главные вопросы по сделкам, там можно и передохнуть. Не знаю, что я творю. Но мне это нужно. Нужно быть с ней, видеть ее искреннюю улыбку, а не это вымученное подобие и тем более слезы. Хочу, чтобы она сама тянулась ко мне, ждала меня. Любую женщину можно купить, даже любовь можно купить.

Домой едем под мелодию гор — флейта переплетается с шумом ветра, треском костра. Геворг накачал этой музыки столько, что в каком бы бешенстве я ни был, после сеанса звукотерапии, покидаю машину в удивительно спокойном состоянии. Даже Ева расслабилась и, надо же, уснула, причем снова у меня на плече. Но сейчас мне этого мало, тогда осторожно укладываю ее головой себе на колено. Моя куколка прекрасна, когда спит. Осторожно касаюсь ее челки, потом лба. Ты от меня не уйдешь и не спрячешься, милая. Ты будешь рядом ровно столько, сколько потребуется. Тебе лишь нужно время привыкнуть. Возможно чуть больше, чем остальным. После накрываю ладонью ее грудь, затем откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза. Вот эта музыка успокаивает меня куда лучше — биение сердца, которое отчетливо ощущается сквозь тонкую ткань кофты. И я обязательно узнаю, что тебе нравится, что ты любишь, Ева.

— Приехали, босс, — доносится сквозь дрему голос Геворга.

А когда открываю глаза, все еще вижу свою куколку, которая так разоспалась, что перевернулась на бок, лицом ко мне, лбом прижалась к бедру. И будить ее совершенно не хочется, но в тачке спать не будешь.

— Ева, — беру ее за руку, — мы приехали.

— М-м? — нехотя приоткрывает глаза и с минуту лежит, явно не понимая, что происходит.

Геворг к тому моменту уже покинул тачку. На парковке пиццерии мне совсем не понравилось, как Ева смотрела на него, а сразу потом не понравилась своя же реакция. Я только представил эту малышку в руках другого, как по жилам, будто раскаленное железо потекло. Что-то она со мной делает, ненамеренно, но делает. И чем дальше, тем всё хуже. Но я же не привязываюсь к своим куклам.

Н-да, Ян… не привязываешься…

Вдруг слышу вопрос.

— Я уже могу посещать институт? — смотрит на меня сонными глазами.

— На уроки не терпится?

— Вообще-то у меня скоро зачеты, — в темноте салона она выглядит расслабленной, спокойной.

— Уверен, сдашь их без проблем, ты ведь отличница. И да, ты можешь посещать институт. Но учти, если я замечу, что кто-нибудь крутится около тебя…

— Накажешь, — криво усмехается, — я в курсе.

— Накажу, а этого смелого в асфальт закатаю.

— Прямо в асфальт? — приподнимается, упирается локтем мне в ногу, а ее длинные волосы падают на пах. Как же хочется схватить за них, намотать на кулак и показать этой крошке, насколько я серьезно настроен.

— Думаешь, блефую? Пытаюсь казаться крутым? — веду пальцами по мягким локонам. — Ева, я слов на ветер не бросаю. Пока ты со мной, ни одного мужика рядом с тобой не будет. Методы воздействия на непонятливых у меня самые разные, но все как один действенные.

— Ты же меня отпустишь через месяц?

Ну, опять двадцать пять.

— Знаешь, я предпочту думать, что ты перехочешь уходить.

Неожиданно она садится, а в следующую секунду тянется ко мне и целует. Что это еще за игра такая, о которой я не в курсе? Какого хрена задумала маленькая поганка? То кривилась, слезы лила, характер показывала, то, пожалуйста. Но об этом я подумаю позже. Ведь если не отвечу на поцелуй, буду самым последним дебилом. Еву затягиваю на колени. Боже, какая она сладкая и теплая. Правда, целует неумело, то ли и впрямь не умеет, то ли скромничает. Но главное, не побоялась. И это уже второй раз за день. Значит, бабочки все-таки сработали, и останавливаться на достигнутом не стоит.

— Не стесняйся работать языком, — от губ перехожу к ее шее.

Что же на нее нашло? Радость от осознания скорого освобождения от меня? Н-да, ждет тебя разочарование, Краснова. Тотальное. А еще ждет очередной сюрприз. Как раз завтра и займусь его подготовкой.

Нет, надо заканчивать, иначе из машины мы до утра не вылезем.

— Нам пора в дом, — прикусываю хулиганку за мочку уха. — Кому-то завтра вставать в самую рань.

На что Ева, молча, кивает и перебирается на сидение.

Буквально заставляю себя отпустить ее. Все же надо брать себя в руки. После череды прожженных охотниц за бабками можно легко увлечься, тем более, если перед тобой оказывается такое юное неиспорченное создание. Но пора включить мозг и напомнить самому себе, что когда придет время, я должен буду отпустить ее. Потому что моя жизнь — это работа, а между делом игры в куклы. Это всё, что мне нужно.

Глава 33. Ева

С ума сойти! Я его поцеловала! Не думала, что смогу, но смогла. Хотя, одним поцелуем тут не обойтись. Игнашевский слишком хорошо разбирается в женщинах, чего не сказать обо мне. Я в мужчинах не разбираюсь вообще, опыта не было. На первом курсе института за мной ухаживал один стеснительный парень, но дальше двух походов в кино мы не продвинулись. Он стеснялся, я стеснялась, в итоге все стеснялись. Зато теперь посмотрите на меня! Теперь я карманная шлюшка порочного олигарха. Но хватит о грустном.

Мне еще как-то нужно навестить Олю. Желательно на этой неделе. Я, конечно, попросила тетю Надю звонить ей, но уверена, сестра ждет меня, она всегда ждет. Увы, не только меня, но и еще кое-кого, кому до нее нет никакого дела.

Захожу в комнату, где царит идеальная чистота, скольжу взглядом по отполированным поверхностям и останавливаюсь на столике у окна, на котором возвышается узкая стеклянная ваза с розой внутри. Забавно, а роза все еще держится. Говорят, цветы заряжаются энергией дарящего. И чем положительнее эта энергия, тем дольше они не вянут. Но никто и ничто на свете не заставит меня поверить в то, что роза источает свет самого Игнашевского. Скорее просто сорт такой, стойкий, плюс правильный уход.

И пока еще стою на ногах, успеваю собрать сумку на завтра, после чего иду в душ. Вот этого мне не хватало — горячей воды и ароматного геля. Но только успеваю намылиться, как до ушей доносится скрип стеклянной дверки кабины. Опять… ну почему бы ему не лечь было и не уснуть?! Следом ощущаю руки, что накрывают грудь, спиной чувствую жесткие волоски, каменные мышцы.

— Я очень устала, Ян.

— А я разве заставляю тебя работать, — слегка сжимает соски. — Мы как-то неправильно попрощались сегодня. К тому же, насколько я понял, тебе уже не больно, — прижимается ко мне, касается членом поясницы.

Как же ты меня достал! Как же я хочу лечь в постель и забыться до завтрашнего утра! Без тебя!

— Чего ты хочешь?

— Хочу принять душ, — разворачивает меня к себе лицом, — с тобой.

— И всё? — смотрю на его причиндал, судя по размерам которого, ничерта не мыться пришел сюда этот гад.

— Не знаю, — заставляет поднять голову, — почему ты все время прячешь взгляд?

— Ты меня постоянно смущаешь, постоянно заставляешь что-нибудь делать. Видимо, чтобы избежать очередного приказа. Это получается само по себе.

А он склоняется и накрывает мои губы своими. И надо же, целует без напора, без ярости, правда, задницу продолжает мять. Вдруг подхватывает меня, ставит на невысокое сидение и берет гель для душа. Через минуту его мыльные пальцы касаются внутренней части бедер, идут выше. Второй рукой он начинает массировать попу, из-за чего у меня тотчас слабеют ноги.

— Держись крепче, — шепчет на ухо.

Скоро я уже откровенно вишу на этой глыбе и морально готовлюсь к тяжелому продолжению, но в какой-то момент все прекращается. Ян отходит, встает под воду и минут на пять забывает про меня. Тогда как я остаюсь в крайне раздраженном состоянии. Вот урод! Низ живота жутко тянет, в теле ощущается адское напряжение, а в душе крепнет обида, которой априори не должно быть. Еще он стоит тут, играет мышцами, пусть и ненамеренно. Игнашевский как есть танк с пушкой максимального калибра, которая сейчас смотрит прямо на меня.

— Ты с ним ментально общаешься что ли? — усмехается изувер. — Смотри, ответит или вообще поцелует.

Да такой до смерти «зацелует». И вообще, чтобы этому колбасному магнату сделать минет, честно, тут не рот надо иметь, а пасть кашалота.

— Чему улыбаешься? — выключает воду.

— Да так, — отжимаю волосы.

— Не поделишься?

— Не думаю, что это нужно.

— Ок, — снова кривится, — идем.

Есть, оберфюрер Игнашевский! Пленная Краснова готова к пыткам… Не знаю с чего, возможно, из-за жуткой усталости, но сил осталось ровно на это — на смех над своей же беспомощностью. Ведь никто меня не заставлял пополнять ряды пленных. Сама пришла и сдалась.

Однако в спальне происходит воистину нечто удивительное. Ян подводит меня к кровати, укладывает, после чего сам ложится рядом и берет с тумбочки телефон. Всё… Этим всё и заканчивается. А когда у меня окончательно садится «батарейка» и я отворачиваюсь на бок, чтобы, в конце концов, отключиться, чувствую, как прогибается матрас, затем тяжелая рука Яна ложится мне на талию. И наступает долгожданная темнота.

Просыпаюсь тяжело, благо, одна. Ненавижу будильники и ненавижу ранние подъемы. Но с недавних пор я студентка дневного отделения, а это новая группа, новое расписание, несколько новых преподавателей, о которых по институту ходят не лучшие слухи. И печальнее всего то, что у меня даже приятелей не осталось. Близких подруг так и так не было, но хотя бы общалась с одногруппниками, ходили вместе в столовую, менялись лекциями, помогали друг другу на экзаменах и зачетах. Н-да, где есть следы Игнашевского, там сплошная безнадега. Интересно, когда я уйду, он договорится о моём возвращении на вечернее отделение? Наверно нет, для Яна женщина перестает существовать, стоит ей покинуть этот дом.

А на улице сегодня тепло, значит, одеться надо полегче. Рваные джинсы, тонкий свитер, массивные ботинки и парка. Образ получился шикарный, смотрела бы на себя и смотрела. Однако самолюбованию приходит конец, когда дверь открывается и на пороге появляется кошмар моих снов.

— Куда это ты так вырядилась? — подходит, сразу же стягивает с меня парку. — Ноги едва прикрыты, голые плечи. Что-то не припомню, чтобы покупал тебе это безобразие?

Я же поправляю кофту:

— Теперь прикрыты.

— Надень обычные джинсы.

— Я не хочу надевать обычные джинсы, — иду за сумкой. — Мне удобно в этих.

— Надень обычные, Ева, — направляется к шкафу, достает оттуда вторые темно-синие с высокой талией. — Вот, — бросает на кровать. — Переодевайся.

— Нет, — вцепляюсь в сумку.

— Напрашиваешься, — вижу, как свирепеет на глазах. — Не зли меня лучше. В таком виде ты никуда не пойдешь.

— А то что? — ладно, посмотрим, кто кого.

— Любишь заголяться? — вскидывает брови. — Если сейчас же не переоденешься, заставлю голой ходить по дому.

— Серьезно? — а слезы уже просятся, но держусь, как могу держусь.

— Абсолютно, — складывает руки на груди.

— Ладно, будь по-твоему, — бросаю сумку на пол и начинаю расстегивать джинсы, отчего на физиономии урода проступает довольная улыбка. Рано радуешься!

А когда я стаскиваю с себя и кофту, и дохожу до белья, рожа Яна резко меняется, довольство мигом сходит на нет.

— Ты чего делаешь? — цедит сквозь стиснутые зубы.

— Я же наказана за непослушание, — отбрасываю в сторону лифчик, вскоре туда же отправляются трусики. Да, я всегда была очень стеснительной, даже перед врачами боялась раздеваться, но тут с ним… не пойму в чем дело, однако стыда нет, зато злости хоть отбавляй. — Готова нести наказание. Мне туда идти? — указываю на дверь.

— Ева! — гаркает так, что уши закладывает. — Совсем охренела?! Какого дьявола ты тут устраиваешь?!

— Всего лишь хочу поехать в институт в том, в чем мне нравится, господин Игнашевский. Рваные джинсы и свободный свитер — это нормальная одежда.

И разворачиваюсь. Я пройдусь голой, даже за стол сяду. Плевать! У нас же игра, мать её!

Но открыть дверь мне не позволяет стальная хватка волкодава. Ян берет за талию, оттаскивает от двери.

— Ну-ка, иди сюда, — тащит к кровати. — Раз такая смелая и готовая к подвигам, будут тебе подвиги, — толкает на кровать.

А вот к такому я не готова! Хотя, на что я надеялась, расхаживая перед ним безо всего? Он же псих озабоченный!

— Ян! — пытаюсь перевернуться на спину, но он не дает, ставит меня на четвереньки, хватает за волосы, тянет на себя.

— Не дергайся, кукла.

Слышу, как он расстегивает свои джинсы, а спустя минуту мне на ягодицы со смачным звуком шлепается его член. В следующий миг чувствую его руку, что накрывает вход, следом сукин сын вводит в меня палец.

— Ты опять вынуждаешь меня на то, чего я не хотел, Краснова, — а за волосы продолжает держать.

Тут рука сменяется чем-то твердым, но влажным, гладким и горячим.

— Расслабься, — произносит низко и все еще со злостью.

— Мне будет больно, — наоборот сжимаюсь, рада бы расслабиться, но не получается.

— Значит, будет, — еще плотнее прижимается ко мне.

— Ян, — пытаюсь отползти, только ублюдок насмерть вцепился, — черт с тобой! Надену я эти гребаные джинсы. Пусти!

— Уже поздно, милая, — слегка надавливает членом, и я вздрагиваю всем телом, так как чувствую его внутри. Не полностью, нет, но и этого мне за глаза.

— Хватит, остановись, — упираюсь рукой ему в бедро.

Однако он не останавливается, правда, двигается медленно, проталкивается аккуратно. А у меня вовсю ноги дрожат, в груди не хватает воздуха, сердце готово вот-вот выпрыгнуть.

— Ты потрясающая, Ева, — продолжает постепенно вводить член, отчего чувствую несильную ноющую боль. — Вот так, девочка, — не знаю, полностью он вошел или нет, но дальше уже некуда.

Тогда же отпускает волосы и берет за бедра. Через несколько секунд полностью выходит, отчего я выдыхаю, и не успеваю сделать вдох, как опять чувствую эту немного болезненную наполненность. Так повторяется снова и снова, пока тело не отвечает влагой, а движения не становятся легкими, скользящими. Следом Ян накрывает влажными пальцами клитор. С каждым таким толчком по телу все чаще расходятся теплые вибрирующие волны. Скоро до ушей доносятся жутко стыдные звуки — шлепки, он бьется бедрами о мои ягодицы. А главное, я слышу его тяжелое дыхание, глухие стоны. И они заводят, что б мне сдохнуть.

В какой-то миг Ян подхватывает под живот, заставляет подняться. Когда прижимаюсь спиной к его груди, он сразу начинает целовать плечи, шею и ни на секунду не останавливается, наоборот, наращивает темп.

— Это мое наказание? — отклоняю голову в бок, чтобы освободить доступ к шее. Да, сейчас я хочу его поцелуев, очень.

— Это твой второй секс, Ева, — обдает кожу горячим дыханием, и совершает еще несколько глубоких быстрых толков, после которых замирает, а я ощущаю пульсацию внутри. И это так… так… приятно. Блин, это приятно.

Вдруг он резко выходит, заставляет меня слезть с кровати, сам же садится на край:

— Расставь ноги шире.

Черт, из меня что-то течет! Только бы не кровь, но когда опускаю взгляд, глаза округляются. По ногам ползёт полупрозрачная густая жидкость. А Ян точно любуется происходящим, после чего берет за бедра, подтягивает меня к себе и накрывает языком клитор. Сдаюсь я за считанные мгновения и едва не падаю от бессилия, но изувер вовремя подхватывает, усаживает к себе на колени. Ну вот, снова я повисла на нем как коврик, без сил, без гордости, без стыда. И он меня не наказал, как обещал, не позволил ходить голой по дому. Только вопрос с джинсами по-прежнему открыт.

Ян обнимает крепко, тяжело дышит мне в шею, и я слышу, как колотится его сердце. Бешено колотится. У меня тоже…

Глава 34. Ян

Обычный секс, мать твою. Обычный! Я просто стоял сзади и аккуратно трахал ее. Но кайфа от этого обычного секса было столько, что по сейчас не отпускает. А стоит вспомнить, как входил в нее, как ее теснота сжимала меня, так хоть на второй круг иди.

Это невероятно… Прижимаю куколку к себе, стискиваю, отчего она охает. Какая же ты восхитительная, малышка, какая же ты вся моя. Затем взгляд падает на эти долбанные рваные джинсы. Да пусть едет в них. Ева не глупая, это я что-то завелся, напредставлял себе лишнего. В конце концов, никто на нее кидаться и лезть в трусы не будет. А если кто и осмелится, Геворг рядом, пресечет попытки на корню.

— Мне надо ехать, — произносит тихо. — На первую пару уже опоздала, но есть шанс успеть на вторую или хотя бы на третью.

— Да. Успеешь, — прикрываю глаза. Подобного со мной никогда не было и я не преувеличиваю. Меня все еще кроет от этого ощущения кожа к коже, от запаха Евы, я искренне и по-настоящему боюсь потерять это ощущение. Не хочу его терять. — Или ты можешь поехать завтра. Раз уж все равно опоздала. Сегодняшний день мы можем провести с пользой.

— Мне нужно, Ян. На меня теперь и так будут косо смотреть.

— Кто? — улыбаюсь.

— Преподаватели, есть там некоторые замороченные на тему посещений.

— Об этом можешь не волноваться, — и снова глажу ее по волосам, правда, на сей раз Каснова дается.

— Кстати о джинсах…

Тогда пересаживаю ее на кровать, затем встаю, поднимаю с пола джинсы, в которых она, между прочим, охренеть какая сексуальная, и подаю своей непослушной куколке.

— Собирайся. Геворг уже ждет.

К себе поднимаюсь в таком состоянии, что хочется только одного — накатить.

А раз хочется, грех себе отказывать в желании. Из бара достаю виски, затем устраиваюсь с бутылкой на диване. С каждым глотком становится легче. Но за облегчением наступает просветление. И я осознаю, что оступился. Конкретно так оступился. Девчонка забралась мне под кожу. С одной стороны, это понятно. Молоденькая, непорочная, нежная, сексуальная. Сложно удержаться от соблазна, сложно не увлечься. Но общего у нас нет. Начиная с разницы в возрасте, а это ни много ни мало пятнадцать лет, заканчивая образом жизни. Я не нуждаюсь в семье, в постоянных отношениях, в отличие от нее. Любая женщина на уровне инстинктов стремится к семье, к потомству. Даже те шлюхи, с которыми я играл, и те мечтали о сытой жизни в обнимку с богатеньким мужем и детьми. Некоторые из них в итоге вполне неплохо устроились. Что уж говорить о Еве. У нее на лбу написано, что она нуждается в крепком плече, в защитнике. На срок нашего договора таковым буду я. А вот потом… но от мысли, что отпущу её, что она достанется какому-нибудь хмырю сердце в ту же секунду пропускает удар.

Этой ночью я спал с ней, потому что оказался не в силах встать и уйти. Разве что под утро заставил себя вылезти из кровати, которая пропахла моей маленькой рысью. Да, я именно этого и хотел — драйва, сумасшедших эмоций, но с другими куклами этих эмоций хватало надолго, с Евой нет. С ней мне необходима постоянная подпитка. Мне все время мало, я всё время хочу её. Если не секса, то просто близости, просто запаха.

Смотрю на бутылку. Почти пустая… Кстати о бутылках… Где там мой лептоп.

Пока тот загружается, достаю телефон. Геворг прислал смс, что благополучно довез Краснову до института, и она отправилась на занятия. Ну, пусть поучится, отвлечется. Затем открываю контакты скайпа, среди которых ищу дорогого родича? Посмотрим, как он богатеет, сидя на шезлонге.

На вызов отвечает сразу.

— Привет, — ставлю технику на стол. — Как жизнь?

«— Ян! — расплывается улыбкой чрезмерно загорелый папаня. Его седые волосы на фоне такого загара кажутся идеально белыми. Рубаха в попугаях как всегда расстегнута, на шее старика красуется кожаный ремешок с ракушкой. Хорошо живёт. — Неожиданно. Я в норме. А ты как?»

— Тоже ничего. Как дела на бирже? Не все ещё промотал?

«— На бирже отлично. Постигаю азы, учусь. Все идет неплохо. И главное, проиграл только сотку. Это нормально для начала»

— Как ты резво скатился от «отлично» до «нормально», — выливаю в стакан остатки виски. — Ты же не забыл, что это последние выписанные тебе деньги?

«— Обижаешь, — и присасывается к трубочке коктейля. — Все помню. А ты чего звонишь?»

— Я тут подумал… отдохнуть хочу. Пальмы, песок, море… Короче, буду через неделю наверно.

«— Вот это правильно, — являет взору голливудскую улыбку. Год назад сделал старику зубы, а то страшно смотреть было, до чего довел себя каждодневным куревом. — Вот это хорошо. От работы тоже отдыхать надо»

— Угу. И да, я не один прилечу.

«— Только не говори, что с другом. Не расстраивай папу»

— Тебе там совсем, что ли лысину напекло? Я с девушкой буду. И очень тебя прошу, во время нашего пребывания попридержи свой туалетный юмор. А главное, вызови клининговую службу, пусть дом отмоют. Ну и, само собой, чтобы никаких баб. Понял?

«— Все сделаю в лучшем виде. Шутка ли, единственный сын везет невесту»

— Просто девушку. Никаких невест.

«— Как скажешь, — поднимает руки вверх. — Просто, так просто. Но где нам кажется просто, зачастую всё оказывается сложно»

— Свою философию прибереги для шлюх. Всё, давай…

«— До встречи, Ян. Жду!»

Ждет он, конечно ждет. Кто ему еще отвалит на карманные расходы? Сколько бы раз ни давал себе обещаний завязать с этими «пожертвованиями», все равно оставляю ему деньги. Но если спустит переведенные бабки, отниму к чертовой матери ноутбук и выброшу в море, будет газеты читать и радио слушать. А вот Еве должно понравиться. Как раз то, что доктор прописал — солнечные и солевые ванны. И как же мне не терпится посмотреть на нее загорелую, особенно, когда на попке появится отчетливый след от купальника. Да, это очередное нарушение правил игры. Но раз уж я изменил подход в целом, то почему бы и нет? И потом, когда я сам последний раз отдыхал? Лет пять назад. Кризис, санкции и в целом нестабильная обстановка в мире внесли серьезные коррективы в работу, пришлось буквально из кожи вон лезть, чтобы удержаться на плаву. Если бы не куклы, уже умом бы тронулся.

Глава 35. Ева

Наконец-то! Аллилуйя! Я в мире простых людей!

Не замечаю времени, не замечаю удивленных взглядов новых одногруппников, ничего не замечаю, ибо никак не могу отойти от этого приятного шока. Такое ощущение, будто отсутствовала год и вот, вернулась в цивилизацию. Вернее, отбыла наказание и вышла на свободу.

Страницы: «« 23456789 »»

Читать бесплатно другие книги:

Проникнув из нашего мира в другой мир, мир тихих холмов, озёр, елей, странных животных и далеко отст...
Главная героиня - Анастасия Ивина - единственная дочь обеспеченных родителей. В детстве она мечтала ...
Жизнь – она как река. То течет медленно и плавно, то вдруг превращается в бурный поток, который, тог...
Иногда жизнь ставит перед нелегким выбором, в котором все решения – плохи.Люку Дармонширу предстоит ...
Стоит ли делать ребенку прививки и если да, то зачем? Ответы на эти вопросы до сих пор неочевидны дл...
В новой книге раскрываются истинные цели и планы Ватикана, который представляя собой одновременно це...