Karmamagic Ситников Алексей

Менеджмент

«Управляйте народом с достоинством, и люди будут почтительны. Относитесь к народу по-доброму, и люди будут трудиться с усердием. Возвышайте добродетельных и наставляйте неученых, и люди будут доверять вам»[388], — писал Конфуций об искусстве управления.

Искусство управления существовало во все времена, с тех пор как люди начали выполнять сообща какую-либо деятельность, имея, главным образом, три сферы применения:

• политическую — необходимость установления и поддержания порядка в группах;

• экономическую — необходимость в изыскании, производстве и распределении ресурсов;

• оборонительную — защита от врагов[389].

Самые простые формы упорядочения и организации совместного труда существовали еще на стадии первобытно-общинного строя. Тогда старейшины, вожди родов и племен олицетворяли собой руководящее начало всех видов деятельности. Примерно в 9–7 тысячелетии до н. э. произошел переход от присваивающего хозяйства (собирательства и охоты) к производящему (возделывание земли и разведение скота), и это стало точкой отсчета в зарождении систематизированных навыков управления. Так, уже 5000 лет назад в Древнем Египте был накоплен богатый опыт управления государственным хозяйством. Там сформировалась развитая система государственного управления во главе с фараоном, духовными руководителями (жрецами) и обслуживающей прослойкой (чиновниками, писцами и др.). «Даже в древности требовались личности, координирующие и направляющие деятельность разных групп. Взять, к примеру, знаменитые египетские пирамиды — этот своеобразный памятник управленческого искусства, поскольку строительство таких уникальных сооружений требовало четкости в планировании, творческого подхода в организации работы множества людей»[390].

Первым, кто охарактеризовал управление как особую сферу деятельности и провозгласил принцип универсальности управления, был греческий мыслитель Сократ. Он считал, что управление обществом должно быть профессией. Ученик Сократа Платон классифицировал формы государственного правления, сделал попытки разграничить функции органов управления. Он считал, что только человек, имеющий достаточную подготовку, может управлять государством. Для Платона такими людьми являлись философы, то есть люди, обладающие высочайшей эрудицией и высочайшей способностью мыслить[391].

Следующий важный период в развитии теории и практики управления связан с именем флорентийского мыслителя и политического деятеля Никколо Макиавелли, чьи четыре принципа повлияли на развитие современного управления:

1) авторитет, или власть лидера, коренится в поддержке сторонников;

2) подчиненные должны знать, что они могут ожидать от своего лидера, и понимать, что он ожидает от них;

3) лидер должен обладать волей к выживанию;

4) лидер — всегда образец мудрости и справедливости для сторонников[392].

Уже в XVI веке Макиавелли понимал огромное значение психологии в управлении и писал, что «правитель, желающий добиваться успеха в своих начинаниях, должен сообразовывать свои действия с законами необходимости и образом поведения подчиненных. Сила на его стороне, если он учитывает психологию людей, знает их особенности, достоинства и недостатки». В историю политики Макиавелли вошел как апологет инструментальной теории управления, согласно которой «цель оправдывает средства» и «победителей не судят», что до сих пор является основными правилами политических игр. А перечисляя качества идеального управленца, Макиавелли писал: «Мудрый лидер соединяет в себе качества льва (силу и честность) и лисицы (мистификацию и искусное притворство), т. е. качества прирожденные и приобретенные. При этом лучше все же быть напористым, чем осмотрительным»[393].

Третий период развития искусства управления пришелся на индустриальную эпоху. Наибольшая заслуга в развитии представлений о государственном управлении в этот период принадлежит английскому экономисту и философу Адаму Смиту, который смог отделить понятия экономического господства от политической власти: «Богатство это — сила. Но человек, который приобретает или получает по наследству большое состояние, не обязательно приобретает вместе с ним или наследует политическую власть, гражданскую или военную. Его состояние, может быть, дает ему средства приобрести ту или другую, но одно лишь обладание этим состоянием не дает ему непременно такую власть»[394]. До сих пор Смит считается одним из лучших теоретиков в области управления — он провел анализ различных форм разделения труда, определил и охарактеризовал обязанности государства и правительства.

Большое влияние на процесс гуманизации управления оказало учение английского социалиста-утописта Роберта Оуэна. Он боролся за улучшение условий труда и быта рабочих, признание необходимости обучения. Он впервые разработал и применил на практике инструменты мотивации и стимулирования труда подчиненных[395].

Четвертый период — это период систематизации знаний об управлении на рубеже XIX–XX вв. В это время наука управления, то есть менеджмент, находится в постоянном развитии. Большой шаг в направлении рассмотрения менеджмента как науки был сделан американским инженером и менеджером Фредериком Тейлором. В своем главном труде «Принципы научного менеджмента» Ф. Тейлор разработал ряд методов научной организации труда (НОТ), стандартизировал производственные операции, внедрил в практику научные подходы к подбору и расстановке кадров (т. е. заложил основы кадрового менеджмента), а также рассмотрел вопросы стимулирования труда персонала[396].

Его коллега, основоположник «классической школы управления», француз Анри Файоль разделил весь процесс управления на пять основных функций, которые и поныне используются в управлении организаций: планирование, организация, подбор и расстановка кадров, мотивация и контроль[397]. На базе учения А. Файоля в 20-е гг. прошлого века было сформулировано понятие организационной структуры компании, элементы которой представляют систему взаимосвязей, серию непрерывных взаимосвязанных действий — функций управления[398].

Определенный прорыв был сделан на рубеже 1930-х гг. прошлого века, когда появилась концепция «человеческих отношений», изменившая отношение к эффективности труда. Ее родоначальник — американский психолог и социолог Элтон Мэйо считал, что забота о сотрудниках способна повысить производительность труда. Мэйо и его последователи были убеждены, что конфликт между человеком и организацией можно полностью решить, если удовлетворить социальные и психологические потребности работников, причем предприниматели только выиграют, так как резко возрастает производительность труда. Кроме того, ученый настаивал, что строгая иерархия подчиненности и бюрократическая организация несовместимы с природой человека и его свободой, и руководители промышленности должны ориентироваться скорее на людей, чем на продукцию[399].

Революционным этапом для дальнейшего развития теории управления стала предложенная американским экономистом Питером Друкером концепция «управления по целям» (management by obgectives — MBO)[400]. Согласно ей управление должно начинаться с выработки целей и потом переходить к формированию функций, системы и процесса их реализации, их содержанию и т. д. Управление как целостная система должна быть ориентирована на достижение всех целей и задач организации. Руководители каждого из уровней иерархии управления должны иметь четкую систему собственных целей и реализовывать их в пределах выделенных им должностных полномочий, прав, обязанностей и временного ресурса. Цели каждого уровня должны при этом не только «спускаться на него сверху» путем нормативно-директивных предписаний, но и согласовываться с ними, в том числе и в процессе совместного обсуждения[401].

«Правитель, желающий добиваться успеха в своих начинаниях, должен сообразовывать свои действия с законами необходимости и образом поведения подчиненных. Сила на его стороне, если он учитывает психологию людей, знает их особенности, достоинства и недостатки».

Никколо Макиавелли

Друкер настаивал, что в экономике завтрашнего дня выиграет тот, кто сможет оседлать волну бесконечных изменений. Только системное новаторство будет приносить плоды в обществе, в котором все готовые решения устаревают, едва их успеют принять. Это в равной степени касается и производственных стратегий, и тактики организации менеджмента внутри предприятия. Друкер писал: «Сбросить груз прошлого, который утратил свою продуктивность. Эффективно работающие руководители периодически пересматривают программу своей рабочей деятельности (и программы коллег), задавая вопрос: „Если бы мы не сделали этого раньше, стали бы мы делать это сейчас?“ В случае неоднозначно положительного ответа деятельность сворачивают или резко сокращают. В самом крайнем случае делается все возможное, чтобы в непродуктивное прошлое не инвестировать ресурсы. Первоклассные ресурсы, особенно очень ограниченные ресурсы сильных сторон персонала, которые использовались для выполнения вчерашних задач, следует применять для благоприятных возможностей дня завтрашнего»[402].

Сейчас мы живем в эпоху пятого, информационного периода развития управленческой науки. Ее принципы были сформированы на основе кибернетики и общей теории систем. Последователи этой школы внедряют математические методы в управленческую деятельность[403]. Возьмем для примеры теорию игр — это математический метод изучения оптимальных стратегий в играх, где под игрой понимается процесс, в котором участвуют две или более стороны, ведущие борьбу за реализацию своих интересов.

Кстати, большой вклад в теорию игр сделал американский математик Джон Нэш[404]. Он провел глубокий анализ игр с ненулевой суммой, где сумма выигрыша выигравших участников не равна сумме проигрыша проигравших участников. Например, профсоюз и владельцы компании ведут переговоры, результатом которых может быть забастовка и убытки с обеих сторон или взаимовыгодное соглашение. В соответствии с идеальной стратегией Нэша, всем игрокам рынка выгодно сохранять равновесие и приходить к взаимовыгодным решениям, так как любое изменение только ухудшит их положение. Схожий принцип моделирования характерен и для НЛП. Только в данном случае речь идет о механизмах и способах моделирования субъективного опыта людей с целью развить желаемые качества у других. Нейролингвистическое программирование начиналось с моделирования паттернов поведения и образа мышления успешных людей для практического воплощения эффективных стратегий лидерства и построения качественных коммуникаций[405].

Все эти технологии и теории, которые кажутся нам универсальными, могут совершенно по-разному преломляться в разных культурах. На формирование управленческих приоритетов большое влияние оказывают не только научно обоснованные разработки, но и культурные, религиозные, исторические особенности.

Например, если мы с одним и тем же подходом придем налаживать контакт с японцем, американцем и немцем, то получим совершенно разные результаты. Ведь приоритеты и иерархия целей даже при решении одной и той же задачи, но в разных культурных условиях, могут быть совершенно разными. И то, что прекрасно ложится на культурную парадигму западноевропейца, может быть воспринято как неуважение в азиатской системе координат.

Например, японский стиль управления характеризуется уважением традиций и приверженностью к идеологии step by step — шаг за шагом. Для японцев «правильные» чувства важнее объективных причин, а среди человеческих качеств они превыше всего ценят силу воли и упорство в достижении поставленной цели. Основатель компании Panasonic Коносукэ Мацусита набросал план деятельности своей компании на 250 лет вперед, а многие японцы составляют свой личный бизнес-план на 20, 30, 40 лет.

Японцы воздвигли свой мир на одной простой истине: хорошо сделать работу — само по себе удовольствие, порадовать своей работой старшего приятно вдвойне. Президент одной из крупнейших японских компаний «Фудзи Ксерокс» Етаро Кобаяси считает важнейшим организационным принципом своей корпорации «пространство соучастия», где общее дело — гораздо большее основание для родства, чем кровные узы. Негласные законы ритуала предписывают служащим делать больше, чем предусмотрено контрактом, и сохранять верность своей компании даже в ущерб личным интересам. Японский стиль управления отличается стремлением, нередко почти маниакальным, обеспечить идеологическую сплоченность команды. Считается, что компания — это «одна семья» (иэ), и все ее работники должны самоотверженно трудиться ради общего блага коллектива. Подсчитано, что менеджеры крупных японских компаний до сорока процентов своего рабочего времени тратят на разного рода совещания и командообразующие активности. В азиатской культуре интересы коллектива всегда стоят на первом месте, а личные выгоды приносятся в жертву общественным[406].

Но представим, что будет, если азиатскую систему управления перенести на Запад? В лучшем случае массовые увольнения, в худшем — стачки и забастовки.

Или возьмем американский стиль управления. Главными добродетелями менеджмента по-американски считаются энергичность, активность, индивидуальные ценности и ответственность, способность бороться до конца за свое превосходство и лидерство, подчеркивание своей исключительности в этом мире. Никаких возрастных критериев для продвижения и оценки лояльности корпоративным ценностям. Продвижение в американских корпорациях осуществляется на основе индивидуальных результатов сотрудников.

Индивидуализм признан американцами в качестве двигателя общественного прогресса. Индивидуальный интерес — обязательное и первое условие участия американца в любой деятельности, и это признается американской культурой. Американцы трактуют группы (и фирмы) как добровольные ассоциации, которые можно разрушить или покинуть, когда это отвечает интересам индивидуума или акционеров. Это означает, что люди могут объединяться для общей цели, однако при этом остаются автономными игроками, действующими в своих собственных интересах[407].

• Поэтому одним из наиболее значительных достижений современной теории управления стала концепция организационной культуры. Впервые это понятие было введено в конце 70-х гг. как раз в связи с попытками американских ученых осмыслить успехи японской экономики и ответить на «японский вызов». Организационная (корпоративная) культура — Определение проблемы. Задача на этом этапе состоит в анализе проблемной ситуации, то есть в определении симптома «болезни». Обнаружение проблемы — осознание того, что возникло отклонение от первоначально установленных планов. Однако определение масштаба проблемы не есть нахождение ее причины и источника. Речь идет лишь об оценке средств для ее решения и степени ее серьезности.

• Выявление ограничений и определение альтернатив. Причиной возникновения проблемы могут быть находящиеся вне организации обстоятельства, на которые мы не в силах повлиять. Ограничения такого рода сужают возможности принятия оптимальных решений, однако стимулируют искать максимально выгодные альтернативы.

• Принятие решения. На этой стадии разрабатываются варианты решения, дается их оценка и отбирается альтернатива с наиболее благоприятными общими последствиями. Речь идет о сравнении достоинств и недостатков каждого варианта решения. На этом этапе ответим себе на вопросы: какова эффективность (экономическая и социальная) решения? Каковы его возможные негативные последствия?

• Реализация решения. На стадии реализации принимаются меры по конкретизации решения и доведению его до исполнителей. Необходимо разработать план реализации управленческого решения, в котором предусмотреть, кто, когда, где и какими средствами должен решить проблему.

• Контроль за исполнением. В процессе контроля выявляются отклонения и вносятся поправки, помогающие реализовать решение полностью. С помощью контроля устанавливается обратная связь между управляющей и управляемой системами.

И, безусловно, одним из важнейших умений в искусстве управления остается расстановка приоритетов, потому что единственный способ не оказаться придавленным кучей дел — это составить правильную иерархию целей и задач.

Как же использовать эти знания в своей собственной жизни? Запишем все, чем занимались в последние недели, и оценим, насколько мы удовлетворены тем, как проводим свое время.

Подумаем о самых важных областях своей жизни: семье, карьере, отношениях, личном развитии, здоровье, финансах. Оценим каждую область с точки зрения того, насколько она важна для нас, по шкале от 1 до 10 баллов. Теперь оценим свои успехи по каждой из областей также от 1 до 10 балов. Изучим те сферы, которые мы оценили от 8 до 10. Если существуют разрывы в 2 или более баллов между важностью области и удовлетворенностью ею, это говорит о том, что мы неправильно расставили приоритеты и тратим на эту область меньше времени, чем следовало бы.

Следующим шагом выясним, какие поступки, действия и задачи отсутствуют в нашей жизни, ответив на вопросы:

• Что самое главное в моей жизни прямо сейчас?

• Какой области я бы хотел уделять больше времени?

• Где мне нужно тратить меньше времени?

• Какие области требуют моего внимания сейчас?

Это и будет новым списком приоритетов, ориентируясь на который мы будем распределять наши время и силы.

Чтоб проверить, действительно ли намеченные цели будут актуальны и дальше, можно воспользоваться техникой «взгляд из будущего». Представим, что у нас есть три возможных пути развития событий, как выбрать единственно верный? Мысленно перенесемся на год вперед. Представим свою жизнь через год — кем стали (или не стали), каких целей достигли? Далее нужно взглянуть из этого гипотетического будущего на сегодняшний день и составить перечень тех действий, которые надо совершить для того, чтобы намеченные вами цели были реализованы[412].

Еще один действенный метод оптимального выбора целей — сбалансированная система показателей (Balanced Scorecard)[413]. Одно из неоспоримых преимуществ этого метода заключается в его способности определять действия и цели, которые приносят наибольшую ценность сразу в нескольких областях.

Шаг первый: определяем цели. Составим список целей и ожидаемых результатов, которых мы хотели бы достичь к концу определенного периода.

Шаг второй: формулируем все задачи, которые необходимо выполнить для достижения ранее сформулированных целей.

Шаг третий: создаем сбалансированную систему показателей для приоритетов. На этом этапе необходимо оценить, какие действия помогают достичь нескольких целей одновременно.

Этот метод можно применять в любой сфере жизни и значительно сократить время на решение абсолютно разных задач.

По мнению уже упомянутого нами Владимира Тарасова, идти по жизни лучше, имея большую цель и осознавая свой путь. Именно большая цель помогает увидеть свой путь, который после этого будет определять все, что мы делаем. Если мы рассматриваем все, что делаем, с точки зрения нашего пути, нас не смогут сбить с толку ни удачи, ни неудачи — они одинаково будут продвигать нас вперед. Именно это отличает идеального руководителя, по мнению Тарасова[414].

Передовые теории менеджмента работают не только в масштабах корпорации, но и на индивидуальном уровне, и многие алгоритмы можно использовать для управления своей собственной жизнью.

Менеджмент как ресурс наращивается небольшими изменениями своего привычного образа жизни. Достаточно разумно организовать свое утро, как совершенно по-другому будет складываться весь день. А разумно управляя каждым днем, мы добьемся иного качества всей жизни. Практическое применение знаний по менеджменту своей жизни позволит последовательно развить в себе способность управлять собой, своим разумом, а затем и всем осознаваемым миром вокруг.

Отметьте по шкале от 0 до 10, насколько вы согласны с этими утверждениями, где 0 — совершенно не согласен(сна), 10 — совершенно согласен(сна).

1. Я владею навыками долгосрочного планирования.

2. Я обладаю стратегическим мышлением.

3. Я умею расставлять приоритеты в делах.

4. Обычно я успеваю сделать все намеченное на день.

5. Я выстраиваю работу с людьми с учетом их интересов.

6. Я умею организовывать эффективную работу команды.

7. Я знаю, как и чем можно мотивировать людей.

8. Я умею делегировать полномочия.

9. Я умею оптимизировать процессы.

10. Я всегда довожу намеченное до конечной реализации.

Суммарный результат теста по Ресурсу «Менеджмент»

Системность

Когда кажется, что можно со стопроцентной гарантией объяснить суть какого-то процесса или дать точную оценку событию, всегда нелишне вспомнить притчу про слепцов, встретивших слона. Одному, который дотронулся до слоновьей ноги, показалось, что перед ним колонна. Другому, ощупавшему ухо животного, — что опахало. Третий подергал слона за хвост и был уверен, что перед ним веревка, а четвертый, которому достался бивень, настаивал, что палка. И каждый из них был уверен, что прав именно он. В чем была их ошибка? Все они пытались проанализировать большую систему по отдельным элементам. Мыслив предметно, а не системно, каждый делал вывод о том, что перед ними находилось, по доступной ему части, приписывая ее свойства всему объекту.

Мир, в котором мы живем, — сложная многогранная система, которая существует благодаря поливариантному взаимодействию своих многочисленных частей. Система в существенной степени зависит не только от того, из каких частей она состоит, но и от того, как эти части взаимодействуют друг с другом. Безусловно, одна из самых сложных систем на Земле — это человек. Но что будет, если мы разобьем эту уникальную систему на измерения, как геометрическую фигуру на уроке черчения? Получится ли восстановить по этим проекциям целостную индивидуальность?

В своей димензиональной онтологии, рассматривающей личность человека как единство трех измерений — биологического, психического и духовного, Виктор Франкл говорит именно об этом — что анализ их по отдельности, а не во взаимодействии, не даст нам представления, что за личность перед нами. «Если, например, я проецирую цилиндр, конус и шар из трехмерного пространства на двумерную плоскость, параллельную основаниям цилиндра и конуса, то во всех трех случаях получается круг. Предположим, что перед нами тени, которые отбрасывают цилиндр, конус и шар. Эти тени многозначны, поскольку я не могу заключить на основании тени, отбрасывает ли ее цилиндр, конус или шар, — во всех случаях тень одна и та же, — пишет Франкл. — Как приложить теперь все это к человеку? Человек также, если у него редуцировать специфически человеческое измерение и спроецировать его на плоскости биологии и психологии, отображается в них так, что эти проекции противоречат друг другу»[415].

Попробуем разложить на составляющие не абстрактного человека, а какую-нибудь всем известную личность. Итак, в биологической плоскости — это мужчина, страдающий эмфиземой легких, в психической — эпилептик с приступами лудомании и гнева, в социальной — безработный и бывший заключенный, в духовной — православный христианин. Получается формально верный, но, согласимся, довольно странный и совершенно не отражающий сути личности великого Федора Достоевского портрет. А все потому, что, даже зная основные элементы системы, мы не поймем ее суть, пока не увидим, как эти элементы взаимодействуют, и не рассмотрим их в контексте всей системы.

Слово «система» появилось в Древней Греции 2000–2500 лет назад. Однако зачатки системных идей возникли в еще более глубокой древности. В их основе лежало целостное мифологическое восприятие людьми всего сущего. Системность как видение мира в виде целостности взаимосвязанных элементов складывалась в процессе эволюции человеческой практики и мышления[416].

Основы системного анализа заложил русский ученый, философ, экономист и врач Александр Богданов[417], создавший научную дисциплину тектологию, в которой впервые сформулировал основные положения системного подхода и теории самоорганизации систем. Ученый объяснял процессы развития природы и общества на основе принципа равновесия, согласно которому все развивающиеся объекты природы и общества представляют собой целостные образования, или системы, состоящие из многих элементов. В системном взгляде на мир, по Богданову, есть три принципиальных момента:

1. Целое всегда больше суммы своих частей, при этом чем больше целое отличается от суммы самих частей, тем более оно организовано.

2. Все в мире можно рассматривать как системы, то есть элементы в определенном типе связи.

3. Если это так, то для систем можно вывести некоторые общие законы.

По мнению создателя кибернетики Норберта Винера, мир — это отлаженная система, все в которой подчиняется определенным закономерностям. «Если бы мир управлялся серией чудес, совершаемых иррациональным богом с его внезапными прихотями, то мы были бы вынуждены ждать каждой новой катастрофы в состоянии пассивного недоумения. Подобную картину мира встречаем мы в крокетной игре, описанной в „Алисе в Стране чудес“. В этой игре молотки — фламинго, шары — ежи, которые спокойно разворачиваются и идут по своим делам, ворота — карточные солдаты, точно так же способные совершать движения по собственной инициативе, а правила игры определяются декретами вспыльчивой королевы червей, поведение которой невозможно предугадать. Существо эффективного правила игры или полезного закона физики состоит в том, что правило можно установить заранее и применять во многих случаях. В идеале закон должен описывать свойство рассматриваемой системы, остающееся всегда тем же самым в потоке частных событий»[418].

«Свойства и способы функционирования более высоких уровней не могут быть объяснены суммированием свойств и способов функционирования их компонентов, взятых в изоляции друг от друга. Однако если нам известен ансамбль компонентов и существующие связи между ними, мы можем вывести более высокие уровни из компонентов», — писал Людвиг фон Берталанфи, один из основателей общей теории систем[419]. Свойство системы не равно сумме свойств ее частей, оно представляет собой нечто большее и является результатом их взаимодействия, системным эффектом. Авторы книги «Искусство системного мышления: Необходимые знания о системах и творческом подходе к решению проблем» Джозеф О’Коннор и Иан Макдермотт называют такие свойства системы эмерджентными или возникающими[420]. Даже разобрав системы на части и проанализировав их, вы не сможете спрогнозировать свойства целостной системы. Они проявятся только в результате ее действия.

Например, нарисуем на листе бумаги какой-нибудь предмет. Затем возьмем еще несколько листов бумаги и нарисуем этот же предмет, постепенно смещая его в сторону по сравнению с первой картинкой. Сейчас мы имеем лишь несколько похожих рисунков. Но если положить все рисунки стопкой и быстро пролистнуть эту стопку, то можно увидеть, что предмет двигается, и получается нечто вроде мультфильма. Что произошло? Система приобрела новое свойство, не присущее ее частям по отдельности.

И это правило справедливо для систем любого масштаба и уровня. Объединили много прутьев или веток и получили метлу, с помощью которой можно подметать. Это и есть системный эффект, ради которого и создавалась система, ведь каждым прутиком (веточкой) в отдельности подметать было бы затруднительно. Или встретились два человека, полюбили друг друга, поженились, и вот это уже новая система под названием «семья» и системным эффектом в виде детей и внуков.

Понять полезность системного мышления легче всего от противного, на примерах, демонстрирующих узость предметного мышления, которое рассматривает объекты изолированно друг от друга. В Китае с 1958 года на протяжении 4 лет проходили кампании по борьбе с сельскохозяйственными вредителями, главными из которых были признаны воробьи[421]. Пропаганда объясняла, что воробьи поедают урожай зерновых, принося народному хозяйству большой убыток. За 9 месяцев было истреблено около 2 млрд воробьев! В Пекине и приморских провинциях, где воробьев уничтожали особенно усердно, попутно истребляли вообще всех мелких птиц. Но в результате массовой гибели птиц расплодились гусеницы и саранча, поедающие побеги, так как в экосистеме исчез важный естественный регулятор. И через год в стране наступил голод, в результате которого погибли миллионы человек. Так было доказано, что агротехническая польза воробьев для всей системы сельского хозяйства существенно выше локального вреда.

Или вспомним одну из досаднейших природных катастроф — обмеление Аральского моря, которое произошло по вине бездумного нарушения целостной экосистемы. До начала обмеления Аральское море было четвертым по величине озером в мире. Но чрезмерный забор воды для орошения полей хлопка из Сырдарьи и Амударьи без учета затрат воды на естественное испарение и прочие многочисленные потери превратили четвертое в мире по величине озеро-море, прежде богатое жизнью, в бесплодную пустыню[422].

Ругать постфактум всегда проще, но согласитесь, что многих ошибок можно было избежать, используя не предметное мышление «здесь и сейчас», а системное, помогающее увидеть ситуацию в целом со всеми ее элементами и сложными взаимосвязями.

Важность системного подхода очень хорошо охарактеризовал основатель Римского клуба и его первый президент Аурелио Печчеи: «Острая потребность в системном подходе диктуется самим сложным характером современного мира, где взаимные связи между отдельными компонентами зачастую важнее, чем сами компоненты»[423].

При системном подходе к событиям мы перестаем мыслить в категориях обвинения или самообвинения и уходим от поисков виноватого. В системе никого нельзя счесть исключительным виновником событий, ведь поведение участников системы большей частью определяется ее структурой. Только при ее изменении мы можем получить иные результаты. Но для этого в первую очередь необходимо понять систему[424].

Например, ребенок плохо учится. С точки зрения предметного мышления, мы должны сделать все, чтобы он сосредоточил свое внимание на школе — вести с ним строгие разговоры о необходимости хорошо учиться, сократить все посторонние интересы и дела. То есть разрушить привычную для него среду и попытаться заменить ее той, которая устраивает нас больше. К чему это приведет? Скорее всего, к бунту и отказу от поставленных не им целей. А если рассмотреть эту ситуацию с позиции системного мышления, то мы не будем заводить разговоры про учебу в школе, но отведем его в спортивную секцию или творческую студию (в зависимости от желания и склонностей). На первый взгляд это выглядит парадоксально, но таким образом, оценив ситуацию в целом, системно, мы, изменив окружение (часть системы), тем самым формируем вокруг ребенка новую среду с новыми лидерами, создавая мотивацию меняться, тянуться за ними, в том числе и по школьным предметам.

Помимо того, что системное мышление помогает по-новому взглянуть на события и явления, происходящие вокруг, оно еще позволяет сконструировать стройную систему целеполагания. Зачем это нужно? Вспомним еще одну старую притчу — о людях, которые работали на стройке собора. К ним подошел мудрец и спросил о том, что они делают. Первый строитель сказал: «Ношу камни». Второй — что участвует в возведении здания. Третий же ответил: «Строю храм!» Без дополнительных вопросов понятно, чей труд будет более осмысленным, эффективным и приносящим радость.

Чтобы понять ситуацию, древние задавали вопрос: «Кому выгодно?» То есть с какой целью это сделано или делается. Целеполагание — один из важнейших принципов системного подхода и системного мышления. Цель — это всегда мысленное предвосхищение результата деятельности и огромная мотивация. Отмечено, что если у человека есть долговременные и значительные цели, это настраивает его на долгую деятельную жизнь. Например, есть наблюдение: дольше других живут коллекционеры и селекционеры. То же самое можно сказать и о дирижерах, потому что все они работают с постоянно меняющимися системами, и перед ними все время возникают новые, каждый раз более сложные, цели.

Четкое понимание своих целей — один из важных признаков системного мышления. Цель обусловливает структуру, поведение системы и имеет свои законы целеполагания. Только когда цель соответствует этим законам, можно считать, что она поставлена правильно[425]:

• Цель является одним из важнейших системообразующих факторов.

• Цель — категория внешняя по отношению к системе. Она ставится системой более высокого уровня, куда данная система входит как часть.

• Цель первична, структура и функции системы — вторичны. При этом способы и средства достижения цели имеют немаловажное значение.

• Цели, как и системы, иерархичны. Для выполнения главной цели обычно требуется выполнить множество локальных целей.

• Системы, подчиняясь надсистеме, должны иметь определенную самостоятельность на своем уровне в выборе способов выполнения своих целей.

• Одной и той же цели можно достигнуть разными способами, используя разные средства.

• Большие системы, как правило, являются многоцелевыми.

• В процессе функционирования цели системы могут меняться.

• Цель должна формулироваться четко, так чтобы ее выполнение можно было проверить объективно.

Как мы уже упоминали ранее, системный подход сформировался давно, но только ближе к концу XX века стало окончательно ясно, что использование принципов системного мышления способно помочь решить задачи, перед какими пасует логика, предполагающая прямолинейность связки причина-результат и неизменность относительной значимость каждого элемента системы. Согласно системному подходу, все элементы системы влияют друг на друга, их относительная значимость меняется со временем и зависит от механизмов обратной связи[426].

На системном подходе основана теория решения изобретательских задач (ТРИЗ), разработанная советским изобретателем Генрихом Альтшуллером[427]. По Альтшуллеру, системный анализ лежит в основе любого эффективного и мягкого подхода к проблеме.

Чем же может быть полезен системный подход в нашей повседневной жизни[428]?

• Помогает лучше понять устройство окружающего мира.

• Позволяет выстроить систему целеполагания и определить методы достижения поставленных целей.

• Учит понимать и эффективно управлять самыми различными системами, например организовывать работу других людей. В том числе — создавать новые системы.

• Позволяет увеличить качество принимаемых решений.

• Учит объединять знания из разных научных областей.

• Позволяет правильно анализировать и прогнозировать события.

Как же развить системное мышление? Психологи и тренеры метода ТРИЗ предлагают ввести в свою повседневную жизнь несколько привычек, которые будут способствовать этому[429]:

1. Расширяем свои ментальные модели. Ментальные модели — это верования и убеждения, на основе которых мы осуществляем принятие решений, своеобразные «стекла», через которые мы знакомимся с миром. У каждого человека свой взгляд на жизнь, свои искажения реальности. Зная свои основные ментальные модели, можно легко отслеживать свои ограничения[430].

2. Наблюдаем за успешными системами. Для развития системного мышления лучше наблюдать за наиболее передовыми и успешными системами. Как они работают, каковы связи между частями, каковы последствия реализуемых действий. Это поможет нам понять, как работают успешные системы, и затем применять это в жизни.

3. Разрушаем стереотипы. Стереотипы — устоявшееся отношение к реальности, выработанное на основе прошлого опыта. Стереотипы, безусловно, помогают нам при выработке простых и типичных решений. Но они же нас и ограничивают. Не будем бояться нового, лучше тренировать свою креативность и стараться подходить к ситуации нестандартно.

4. Развиваем способы измерения обратной связи. Думайте заранее, как вы сможете измерить результат, по каким параметрам, какие свойства других объектов системы это может затронуть.

5. Расширяем круг интересов. Чем шире наши интересы, взгляды, кругозор, тем более вариативным становится наше мышление. При широком круге интересов мы бессознательно будем расширять наши ментальные карты, что поможет развить системность мышления.

6. Создаем ситуации неопределенности. Сознательно, в качестве тренировки, можно создавать себе ситуации неопределенности и находить как можно больше решений для них. На самом деле в работе и в любых аспектах жизни не существует ситуаций со стопроцентной определенностью. Всегда существуют факторы, которые могут неожиданно повлиять на ситуацию.

7. Решаем творческие задачи. Это один из лучших и самых действенных способов развить свои творческие способности и системное мышление.

Мир вокруг нас — сложная система, отдельные компоненты которой связаны множеством связей. Владея навыками системного подхода, мы сможем видеть общие закономерности в частных случаях, и выстраивать верную стратегию даже в ситуациях неопределенности.

Отметьте по шкале от 0 до 10, насколько вы согласны с этими утверждениями, где 0 — совершенно не согласен(сна), 10 — совершенно согласен(сна).

1. Я анализирую любую ситуацию или проблему комплексно, с учетом различных факторов и с разных точек зрения.

2. Я хорошо отслеживаю причинно-следственные связи между различными событиями.

3. У меня хорошо развита прогностическая функция.

4. У меня широкий круг интересов.

5. Я люблю играть в шахматы.

6. Я умею анализировать большие объемы информации.

7. Меня не пугают ситуации неопределенности.

8. Я люблю решать творческие задачи.

9. Я часто использую нестандартные подходы к решению стоящих передо мной задач.

10. При принятии решений я легко оцениваю как риски, так и потенциальные возможности.

Суммарный результат теста по Ресурсу «Системность»

Эмоциональный интеллект

Наш мир пронизан идеями рационального управления. Мы получаем дипломы, сертификаты, развиваем наши умственные способности и профессиональные навыки… Постиндустриальная эра возвела интеллект в культ. Ряд исследователей характеризуют постиндустриальное общество как «общество профессионалов», где правит «класс интеллектуалов»[431]. Для обозначения этого нового интеллектуального класса американский философ, один из авторов концепции постиндустриального общества Э. Тоффлер даже ввел термин «когнитариат»[432]. Казалось бы, нет силы, способной противостоять мощи интеллекта и суперкорпораций, построенных лучшими умами планеты.

Но такая сила есть — это эмоциональное выгорание. Депрессии, нервные срывы, разочарование в себе и своей жизни — это своего рода наша плата за пренебрежение к сфере эмоций.

По мнению некоторых исследователей, в частности, экономиста Владислава Иноземцева[433], сейчас наше общество переходит в постэкономическую фазу, где человек перестает быть интеллектуальным придатком корпораций, и на первое место выходят человеческие отношения и личность. Теперь уже не столько показатели интеллекта, сколько эмоциональная и социальная компетентность признаются основанием для гармоничной и успешной карьеры.

Невозможно безошибочно предсказать, кто и как преуспеет в жизни. Основанием для этого не могут послужить ни оценки, ни коэффициенты умственного развития, ни баллы, набранные во время тестирования академических способностей. Разумеется, существует некоторая связь между коэффициентом умственного развития и устройством в жизни для больших групп в целом, но ни в коем случае нельзя сказать, что это жесткая закономерность. В лучшем случае доля IQ в факторах, определяющих успех в жизни, составляет 20 %. Многие данные свидетельствуют, что люди, являющиеся знатоками эмоций, — те, кто отлично справляется со своими чувствами и к тому же расшифровывает чувства других людей и успешно пользуется этим, — имеют превосходство в любой сфере жизни[434].

По мнению создателя одной из моделей эмоционального интеллекта Дэниэла Гоулмана, именно способность распознавать эмоции, управлять ими была одной из ключевых для выживания человека в доисторические времена, помогая адаптироваться к окружающей среде и находить общий язык как с соплеменниками, так и с соседними племенами[435].

Роль эмоционального интеллекта в социальном взаимодействии была известна еще до всех научных исследований. Одними из самых ранних попыток контролировать свои эмоции и управлять эмоциями других, по мнению Зигмунда Фрейда, стали первые законы и предписания этики, такие как «Свод законов Хаммурапи» (XVIII век до н. э., Вавилон) или эдикт императора Ашоки[436]. Основным понятием Надписей Ашоки является понятие «дхарма». Это санскритское слово не имеет аналогов в европейских языках и философской терминологии. Дхарма — это природный закон, универсальная добродетель и нравственный идеал. В содержательном смысле суть дхармы — это подобающее отношение, благочестивая заслуга, самообладание, благожелательность, чистота помыслов, сочувствие, щедрость, правдивость, мягкость — то, что, безусловно, входит в понятие эмоционального интеллекта сегодня[437].

В библейские времена понятие эмоционального интеллекта еще не существовало, но уже тогда те, кто вел за собой народы, понимали, что только умение понять человека и принять сердцем его позицию может сделать даже из врага союзника. Так, апостол Павел писал в послании к римлянам: «Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими» и «для иудеев я был как иудей, чтобы приобрести иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона — как чуждый закона, — не будучи чужд закона пред Богом, но подзаконен Христу, — чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (Рим.12:15).

Темы эмоционального интеллекта коснулся и Чарльз Дарвин в своем труде «Выражение эмоций у людей и животных», где он писал о роли внешних проявлений эмоций для выживания и адаптации[438]. Процесс онтогенеза доказывает, что эмоции — гораздо более древняя, первичная структура личности, нежели интеллект. Эмоциональные центры, продуцирующие гнев, страх, влечение, возникли из мозгового ствола — самой примитивной и древней части человеческого мозга. И только по истечении миллионов лет из них развился думающий мозг, или неокортекс. То есть эмоциональный мозг существовал задолго до того, как появился рациональный[439].

В 1930-е гг. прошлого века американский психолог Э. Л. Торндайк выделяет в структуре интеллекта так называемый социальный интеллект, под которым он понимает способность понимать людей и управлять ими, и на основе проведенных исследований заключает, что он может быть измерен[440].

Чуть позже американский исследователь Дэвид Векслер (психолог и диагност, один из тех, кто стоял у истоков IQ-тестирования) публикует статью, в которой делит способности человека на:

• «интеллектуальные», которые измеряются коэффициентом интеллекта (intelligence quotient — IQ)

• «неинтеллектуальные», под которыми он понимает в том числе «когнитивные» и «аффективные», т. е. социальные и эмоциональные способности[441].

В 1948 г. другой американский исследователь Р. В. Липер выдвигает идею «эмоционального мышления», которое вносит свой вклад в мышление в целом. В конце 1970–1980-х гг. это предположение находит экспериментальное подтверждение и дополняется тезисом о влиянии положительных и отрицательных эмоций на активизацию позитивных и негативных мыслей и наоборот.

Расцвет теории эмоционального интеллекта пришелся на 1980-е и 1990-е, когда сразу несколько исследователей опубликовали работы, посвященные эмоциональной составляющей интеллекта. В том числе увидела свет статья американских психологов Питера Сэловея и Джона Майера «Эмоциональный интеллект»[442], фактически определившая все современное понимание эмоционального интеллекта.

Совместно со своим коллегой Дэвидом Карузо они предложили рассматривать эмоциональный интеллект как 4 особые способности[443]:

1. Способность распознавать эмоции (по мимике, жестам, внешнему виду, походке, поведению, голосу) других людей, а также идентифицировать свои собственные эмоции.

2. Способность активировать свой мыслительный процесс, пробуждать в себе креативность, используя эмоции как фактор мотивации.

3. Способность определять причину появления эмоции, распознавать связь между мыслями и эмоциями, определять переход от одной эмоции к другой, предсказывать развитие эмоции со временем, а также способность интерпретировать эмоции во взаимоотношениях, понимать сложные (амбивалентные, неоднозначные) чувства.

4. Способность укрощать, пробуждать и направлять свои эмоции и эмоции других людей для достижения поставленных целей. Сюда также относится способность принимать эмоции во внимание при построении логических цепочек, решении различных задач, принятии решений и выборе своего поведения.

Дальнейшие исследования выявили, что у разных людей способности контролировать свои эмоции и понимать эмоции окружающих имеют разную степень выраженности, однако эмоциональный интеллект, так же как и рациональный, можно тренировать.

Особый интерес к этой теме вызвала вышедшая в 1995 году книга уже упомянутого нами Дэниэла Гоулмена «Эмоциональный интеллект», переведенная впоследствии более чем на 30 языков мира. По его мнению, эмоциональный интеллект включает такие способности, как «самопознание, самоконтроль и эмпатия, а также обучение умению слушать, улаживать конфликты и поддерживать сотрудничество»[444].

Израильский психолог Р. Бар-Он предложил свою модель социального и эмоционального интеллекта (ESI)[445], в которой выделил пять сфер компетентности, которые можно отождествить с пятью компонентами эмоционального интеллекта:

1. познание себя: осознание своих эмоций, уверенность в себе, самоуважение, самоактуализация, независимость;

2. навыки межличностного общения: эмпатия, межличностные взаимоотношения, социальная ответственность;

3. способность к адаптации: решение проблем, связь с реальностью, гибкость;

4. способность справляться со стрессами: устойчивость к стрессу, контроль за импульсивностью;

5. преобладающее настроение: счастье, оптимизм.

В 2004 году российский психолог Дмитрий Люсин разработал методику измерения эмоционального интеллекта на основе авторской модели эмоционального интеллекта и теста ЭмИн[446]. В предложенной им структуре эмоционального интеллекта присутствуют две переменные: понимание эмоций и управление ими.

Способность к пониманию эмоций (ПЭ) означает, что человек:

• может распознать эмоцию, то есть установить сам факт наличия эмоционального переживания у себя или у другого человека;

• может идентифицировать эмоцию, то есть установить, какую именно эмоцию испытывает он сам или другой человек, и найти для неё словесное выражение;

• понимает причины появления данной эмоции и следствия, к которым она может привести.

Способность к управлению эмоциями (УЭ) означает, что человек способен:

• контролировать интенсивность эмоций, прежде всего приглушать чрезмерно сильные эмоции;

• контролировать внешнее выражение эмоций;

• при необходимости произвольно вызвать ту или иную эмоцию.

Существуют разные определения эмоционального интеллекта. Например, по мнению авторов базовой концепции Дж. Майера, П. Сэловея и Д. Карузо, эмоциональный интеллект — подструктура социального интеллекта, которая включает способность наблюдать собственные эмоции и эмоции других людей, различать их и использовать эту информацию для управления мышлением и действиями[447].

Авторы книги «Преимущества EQ. Эмоциональный интеллект и ваши успехи» Стивен Стайн и Говард Бук заключают, что эмоциональный интеллект «является способностью правильно истолковывать обстановку и оказывать на нее влияние, интуитивно улавливать то, чего хотят и в чем нуждаются другие люди, знать их сильные и слабые стороны, не поддаваться стрессу и быть обаятельным»[448].

На данный момент не существует единой концепции эмоционального интеллекта, которая удовлетворяла бы большинство исследователей. Но все они сходятся в одном — практическая польза от развитого эмоционального интеллекта огромна. Причем она выражается не только в карьерных и социальных успехах, но и в улучшении самоощущения человека.

Многочисленные тесты и эксперименты показали, что люди с высоким коэффициентом эмоционального интеллекта:

• склонны ценить свои положительные свойства и уважать себя за это;

• принимают себя вне зависимости от своих достоинств или недостатков;

• независимы и склонны руководствоваться в жизни своими собственными целями, убеждениями, принципами и установками;

• обнаруживают тенденцию к быстрому установлению глубоких и тесных эмоционально насыщенных контактов с людьми;

• обладают способностью жить настоящим: переживать настоящий момент жизни во всей его полноте, ощущать неразрывность прошлого, настоящего и будущего[449].

Наша эмоциональная компетентность показывает, насколько полно мы способны преобразовать заложенный в нас потенциал в реальные достижения. Эмоциональный интеллект является необходимой составляющей социального интеллекта — той самой совокупности способностей, которая определяет успешность социального взаимодействия. Дополнительно к эмоциональному социальный интеллект включает в себя также способность действовать сообразно ситуации и социальному контексту.

Например, ярким примером эффективности использования эмоционального интеллекта является стратегия переговоров «win — win», разработанная специалистами Гарвардского переговорного проекта Роджером Фишером, Уильямом Юри и Брюсом Паттоном[450]. Выбирая эту стратегию, обе стороны остаются в выигрыше, т. к. она основана не только на учете объективных данных и интересах сторон, но и на эмпатии (осознанном сопереживании эмоциональному состоянию другого человека).

Кстати, такое качество, как эмпатия, не имеет связи с какими-либо конкретными эмоциями (как, например, сострадание) и в равной мере применяется для обозначения сопереживания любым эмоциональным состояниям.

Эмпатию, или способность мозга отражать состояние и действия других существ, связывают с активностью зеркальных нейронов. Эти нейроны были впервые зарегистрированы в начале 1990-х годов во фронтальной коре обезьян итальянскими учеными Риццолатти, Галлезе и их коллегами из Пармского университета[451]. Ученые заметили, что, если одна обезьянка находится в покое, но наблюдает за активными действиями своей соплеменницы, в ее мозге активируются точно такие же области, отвечающие за движение и возбуждение, как и в мозге движущейся обезьяны. Эти выводы оказались справедливы и для людей. У внимательных зрителей фортепианного концерта ученые фиксировали электрические импульсы в тех отделах коры головного мозга, которые отвечают за мелкую моторику. Фактически мозг слушателей играл на фортепиано вместе с музыкантом.

Эмпатия основана на механизмах проекции и подражания моторным и аффективным реакциям другого человека. Популярный в НЛП прием «отзеркаливание» в обычной жизни — типичное проявление эмпатии. Наш собеседник улыбается, и мы улыбаемся. Ему грустно, мы в этот момент тоже начинаем чувствовать упадок настроения. Однако в отличие от идентификации с другим, когда мы настолько проникаемся чужими переживаниями, что не можем отличить его чувства от своих, эмпатия — процесс осознанный, и мы, сочувствуя нашему собеседнику, остаемся собой.

С точки зрения психологии способность к эмпатии считается нормой. Диапазон ее проявлений варьируется достаточно широко: от легкого эмоционального отклика до полного погружения в мир чувств партнера по общению[452].

Например, в медицине активно применяется «эмпатическое слушание», когда врач считывает эмоциональное состояние пациента и демонстрирует понимание его потребностей[453]. Цель такого эмпатического слушания — поощрить больного к выражению чувств по поводу своего состояния, позволив врачу, в свою очередь, собрать более полный анамнез. Не случайно одно из первых определений эмпатии было сформулировано в 1905 году Зигмундом Фрейдом именно в отношении работы с пациентами: «Мы учитываем психическое состояние пациента, ставим себя в это состояние и стараемся понять его, сравнивая его со своим собственным»[454].