Запасной путь Тумановский Ежи

37

После часового перерыва снова взялись за поиски новой тропы. Туман и не думал рассеиваться, и постепенно Костя к нему даже начал привыкать. Сплошная белая каша вокруг с редкими высверками прячущихся среди болотных кочек аномалий и темными движущимися пятнами вместо людей.

С Топором и Михой втроем они переходили с места на место, чавкая болотной жижей, и бросали раз за разом веревки, камешки, куски торфа, маленькие деревяшки. Кроме них в качестве помощницы привлекали еще Наташку, у которой получалось время от времени определить опасное направление, а остальные оказались совершенно бесполезны, как сталкеры. Поэтому Топор емко высказался, что не стоит мучить ту часть организма, которая в данный момент не используется, и поручил Вадику и ефрейтору заниматься исключительно охраной. Марине задач поставлено не было и она просто брела в нужном направлении, когда поступала команда, и сидела на рюкзаке, когда команды идти не было.

Топор после произошедшего был на удивление спокоен, и даже задумчив. Когда Вадик обратил внимание на потемневшую ткань самого низа штанин и предложил обработать ожоги, сталкер просто послал его, не особо стесняясь в выражениях, но без лишнего энтузиазма, и снова погрузился в свои мысли.

Оживился он только однажды, когда легкий ветерок немного разогнал туман и в длинном коридоре, образовавшемся в сплошном туманном массиве, стал виден островок посреди болота, на котором росли две старые елки. Все случилось одномоментно: Костя ощутил порыв ветра, повернул голову и заметил, как туман выдувает во все стороны, словно кто-то положил вдруг невидимую трубу, непроницаемую для тумана. Метрах в трехстах, по крохотному островку двигались люди. Их было человек десять, шли они медленно, с трудом переставляя ноги, и как-то очень хорошо было понятно, что в Зоне они такие же случайные пассажиры. Буквально несколько секунд их было видно предельно отчетливо, а потом ветер стих, и туман снова затянул все видимое пространство. Вот тут-то Костя и обратил внимание на странную реакцию Топора. Он побледнел так, что это было заметно посреди океана тумана, и приложил руку к груди, словно хотел унять сердцебиение. Рядом в этот момент никого не было, и Костя с тревогой смотрел на сталкера, боясь, что с ним что-то может случиться, но не решаясь ни о чем спрашивать.

– Ты видел людей? – спросил внезапно Топор. – Там. На островке.

– Видел, – сказал Костя. – Может привлечем их внимание, постреляем в воздух? Мне кажется, у них что-то не в порядке. Такое впечатление, что они потеряли своего проводника – не видел никого, кто хотя бы примерно разведывал дорогу.

– Да, мне тоже показалось, что это туристы и без проводника, – тихо сказал Топор.

Костя смотрел на Топора и не узнавал его. Сталкер выглядел так, словно собирался ногой проверить работу «гравитушки», но сомневался: стоит ли идти на самоубийственный шаг?

– Что происходит, Топор? – спросил он.

– Ничего, это мои личные заморочки, – решительно сказал сталкер.

– Давай их догоним и объединимся – народу будет больше, больше шансов на успех.

– В Зоне эта логика может действовать совсем не так, как ты рассчитываешь, – сказал Топор таким тоном, что стало ясно: никого они догонять не будут и объединяться ни с кем не станут. – Смотри внимательнее, пока ты со мной говорил, слева от тебя вихревой поток появлялся на секунду. А это, между прочим, явный признак «ноголомки». Думаешь, понесем тебя, если ноги станут похожими на тесто? Даже не рассчитывай, лично пристрелю.

Снова потянулись бесконечные кочки, лужи с водой и сухие деревца. Мимо некоторых из них приходилось проходить не раз, и даже не два, возвращаясь из тупиковых ходов между аномалиями. В какой-то момент Топор ушел вперед дальше, чем обычно, а когда Костя хотел догнать его, то обнаружил, что между ним и сталкером в болоте образовалась глубокая яма, стремительно растущая в ширину и глубину.

– Топор! – в страхе закричал Костя и принялся отступать от приближающегося края расщелины.

А за ним начал пятиться назад и весь отряд.

Топор быстро вернулся обратно и остановился в нерешительности: перепрыгнуть через такое расстояние с рюкзаком казалось практически невозможным. Костя беспомощно смотрел на сталкера, понимая, что в этот раз они уже точно остаются без проводника.

Топор обернулся. За его спиной туман слегка разошелся, открывая вид на не такой уж и далекий лес.

Резко сдернув с плеч рюкзак, Топор несколько раз качнул им, примериваясь, и вдруг с размаху бросил его в трещину. Косте показалось, что сталкер сошел с ума, но в этот момент выяснилось, что Топор не отпустил рюкзак, а использовал его как балансир и противовес. Рюкзак на мгновение повис над трещиной, следом, в каком-то акробатическом пируэте маятником мелькнули ноги Топора и сталкер приземлился на другой стороне трещины в шаге от Кости. И чуть не полетел вниз, но его успели схватить за куртку и оттащили подальше от края.

– Уходим, уходим, – прохрипел Топор, поднял рюкзак и первым двинулся в обратную сторону.

Еще минут пятнадцать он ни с кем не говорил и только дышал все чаще и тяжелее. Костя уже было подумал, что сталкер надорвался, но оказалось, что тот просто злился. И когда сталкер бросил свой рюкзак, Костя даже отступил назад, устрашенный гримасой ярости на лице Топора.

– Чего ты добиваешься?! – заорал Топор куда-то вверх, словно пытался докричаться до кого-то, живущего на небе. – Чтобы все повторилось?! Не повторится! Не будет этого! Все иначе! Я лучше сдохну! Поняла? Поняла, тварь?!

Отряд в замешательстве остановился. Никто не решался ни о чем спросить. А Топор, словно моментально растеряв всю ярость, закрыл лицо руками и несколько минут стоял неподвижно. Потом вздохнул и, как ни в чем не бывало, сказал:

– Все нормально. Идем дальше.

Еще через час, когда все уже буквально падали с ног от усталости, Топор подозвал к себе Костю и Миху и сказал:

– Парни, вам придется поработать без меня. Мы конкретно заплутали, я теперь даже примерно не знаю, в какой стороне находится то место, куда мы чуть не вышли. А ловушки теперь мерещатся буквально везде. Это добром не кончится. Поэтому, я составлю компанию Марине. А вы поищите дорогу. А меня зовите, только если будут серьезные сомнения.

– Хорошо, шеф, – сразу сказал Миха, а Костя просто кивнул. Тратить силы на пустую реплику не хотелось.

По счастью, им очень быстро повезло найти совсем узкий проход между двумя дырками в земле, из которых вверх буквально били струи пара. И вскоре вода под ногами исчезла, а туман начал редеть. Подъем в гору дался тяжело всем, но труднее всего пришлось Наташке, у которой под тяжестью рюкзака уже подгибались ноги, а руками она то и дело касалась земли. Зато оказавшись выше уровня тумана, отряд смог по достоинству оценить масштабность «спецэффектов» Зоны.

Огромная низина, полностью покрытая туманом, выглядела молочным морем, в котором были видны лишь высохшие верхушки одиноких деревьев да редкие высокие островки-холмики, на которых теснились небольшие зеленые рощицы. На один из таких островков им и удалось подняться.

– Дальше не пойдем, – сказал Топор, оглядев измученные лица людей. – Вот сейчас каркасные палатки-то нам и пригодятся.

Полянка на холме, покрытом высокими соснами, показалась сталкеру подходящей настолько, что он чуть ли не с одного взгляда утвердился в намерении ночевать именно здесь.

– Спать будем в трех палатках, – сказал Топор, – и без дежурного. Собственно, именно потому и в трех, что без дежурного. Ставить палатки надо так, чтобы торцевая стенка упиралась в дерево. А из обоих боковых окон должны простреливаться подходы к двум другим палаткам. Но так, чтобы по самим палаткам стрелять было крайне неудобно. Кто сможет решить такую логистическую задачу?

– Я могу, – вызвалась Марина и сразу же начала мерить поляну шагами.

– Топор, – сказал Миха, – я не понял. Костра палить не станем. Караулить никто не будет. А случись чего? По соседним палаткам будем стрелять? Чтоб товарищи по несчастью не мучились?

– «Случись чего», это чего? – спросил Топор с кривой усмешкой.

– Ну, бандиты нападут, – смущенно сказал Миха.

– А откуда бандиты узнают, что мы здесь, если у нас костра ночью не будет? – спросил Топор.

– Ну… Случайно наткнутся.

– С тем же успехом нам на голову может метеорит свалиться. Риск есть, но маловероятно, – безапелляционно сказал Топор, сбрасывая рюкзак на землю, покрытую толстым слоем коричневой хвои.

– Мутанты? – вставил слово Хиженков.

– Какие именно мутанты? – снова уточнил Топор и принялся вытаскивать из рюкзака мешки с припасами.

– Дикие собаки, например, – сказал Миха.

– Палатку собака не порвет, прогрызть не сумеет. Свалить, как старые модели с колышками, каркасную палатку нельзя. Стреляй через окна, как в тире, – пожал плечами Топор.

– Кабаны, – сказал Хиженков. – Я видел, какие у них клыки. Не всякий нож такого размера бывает.

– Кабаны не хищники, нападать на палатку просто так не станут, – сказал Топор.

– Болотный медведь, – снова сказал Хиженков, вспомнив недавний ужас, испытанный всеми на болоте.

– А ты в курсе, что это вовсе не медведь? А ты знаешь, что он не отходит от большой воды дальше, чем на километр? И терпеть не может лазить вверх по холмам? Что еще?

– Крысы, – осторожно сказал Костя, которому доводилось слышать жуткие истории про мутировавших грызунов, пожирающих все на своем пути.

– И что против крыс сможет сделать дежурный? – спросил Топор. – А в палаточной ткани, как мне сказал Кудыкин, у нас вшиты кевларовые нити. Кто в палатках точно не страшен, так это крысы.

– Зачем этот дурацкий разговор? – спросила Марина с другого конца поляны. – Вам сталкер говорит, что надо сделать для правильной ночевки. Он что, вас еще и убеждать при этом должен?

Топор с легкой улыбкой посмотрел на Марину, но ничего не сказал.

Когда первые сумерки только тронули серое небо, меж огромных, как столбы, подпирающие небесную твердь, сосен уже стояли три палатки, а костер, на котором был приготовлен нехитрый ужин, давно потушен.

Ощущая, как по уставшему телу разливается расслабляющая тяжесть после ужина, Костя вдруг ощутил совершенно необъяснимое умиротворение. Зона перестала казаться ему чем-то страшным и непознанным. За прошедший день они с Топором и Михой неоднократно решали все возникавшие задачи, и это означало, что через день, максимум – два, они все равно выйдут к Периметру и вызовут подмогу осажденному бронепоезду.

Приобняв за плечи Наташку, доверчиво положившую голову ему на плечо, Костя смотрел в сумрачную темноту леса, не испытывая ни малейшего страха перед его опасностями.

Вскоре Топор предложил разделиться по палаткам и немедленно ложиться спать.

– Вставать надо раньше, чем рассветет, – сказал он. – Это даст максимальное время светлого хода. При известном везении, еще одна ночевка в Зоне не понадобится. В каждой палатке должен быть стрелок, так что давайте без игр в «мальчиков и девочек».

– Я с Костей, – первой, быстро сказала Наташка.

– Давайте и я с вами, – предложил Вадик.

Хиженков встал рядом с Михой.

И в центре общего внимания оказалась Марина. Она беспомощно огляделась, но потом решительно тряхнула головой и встала рядом с Хиженковым и Михой. Топор смотрел на две группы людей своего отряда, ни один из которых не хотел находиться с ним в одной палатке, и лицо его все больше расплывалось в кривой ухмылке. Не говоря ни слова, он принялся перетаскивать вещи в свою палатку. Стараясь не смотреть друг другу в глаза, словно в чем-то провинились, остальные члены отряда тоже взялись за вещи, и вскоре небольшая поляна опустела.

Топор закидал костровище землей, нагреб сверху большую кучу палой хвои и удовлетворенно оглядел лагерь.

– Вот теперь можно и на боковую, – бодро сказал он и ушел в свою палатку.

Несмотря на тяжелый день, заснуть никак не получалось. Наташка, укрытая вместе с ним одной курткой, давно ровно дышала во сне, ровно похрапывал Вадик, а вот Косте сон не шел. Виноват в этом отчасти был и крайне тяжелый день, после которого все мышцы жаловались на неподъемную работу, и пережитые стрессы, и, само собой, страх перед ночевкой в Зоне, где человека от предельно враждебного мира отделяла лишь тонкая стенка палатки.

В бесплодных попытках уснуть прошло около часа. Если бы дело происходило в обычном лесу, Костя давно бы вылез наружу и устроился рядом с костром. Но здесь все было иначе. Поэтому ему оставалось лишь выдумывать разные скучные задачки, чтобы успокоить взбудораженное сознание.

И когда где-то в ночи прозвучало слабое «Помогите!», он не только сразу услышал, но и тут же поднялся, тревожно прислушиваясь. Несколько секунд прошло в томительной тишине. И вдруг снова, уже более отчетливый то ли крик, то ли стон:

– Помогиииииите!

Костя растолкал Вадика. Тот, почти в невменяемом состоянии, сидел, похожий на тумбочку.

– Помогииите!

– Слышал? – зашипел Костя на ухо Вадику, который, казалось, вот-вот захрапит сидя.

Адреналин уже вовсю гулял по жилам, вызывая учащенное сердцебиение и выдавливая холодный пот на спине.

– Слышал, – неожиданно нормальным голосом тихо ответил Вадик и медленно пронес мимо Костиного лица руку с пистолетом. Вместе они выбрались из палатки.

Вопреки ожиданиям, темнота не была непроглядной. Костя различал стволы деревьев вокруг поляны, контуры палаток и пятачок чуть более светлого, чем окружающий фон, неба над головой. Потом глаза стали различать чуть больше подробностей, особенно, когда стали видны едва заметные вспышки света в монолитно-черной, казалось бы, стене леса. Среди едва различимых звуков, отчетливее всего был слышен треск в электрических аномалиях. Но человеческих голосов больше слышно не было.

– И что предлагаешь делать? – спросил Вадик.

– Не знаю, – растерянно сказал Костя.

– Помогите! – прозвучало настолько отчетливо, что оба синхронно дернулись от неожиданности.

– Там! – показал Вадик пистолетом в темноту.

– Погоди! – Костя метнулся в свою палатку, схватил автомат и вернулся обратно. – Пошли.

– Эй, кому помощь нужна? – встав за дерево, громко спросил Вадик.

– Нас проводник бросил, – донеслось из темноты. – Мы умираем, – мужской голос был настолько уставшим и наполнен таким страданием, что Костя моментально проникся сочувствием.

– А сколько вас? – спросил Вадик.

В наступившей тишине было слышно, как хлопает где-то в лесу беспокойная аномалия. Никто Вадику не ответил, и он повторил свой вопрос.

– Эй, где вы там! – крикнул Вадик, подождал немного и повернулся к Косте. – Буди Топора, надо вопрос решать. А без него я что-то очкую.

– Сразу надо было будить, – сказал Топор у них за спиной.

Пока Костя рассказывал причины ночного переполоха, к ним подошла заспанная Марина, но в разговор вмешиваться не стала – просто стояла и слушала.

– Эй! – крикнул Топор в темноту, выслушав Костю. – Кому помощь была нужна? Отзовитесь!

Ответом была тишина. Костя почувствовал, как его насквозь пробирает озноб.

– Так и сказали: проводник бросил? – мрачно уточнил Топор.

– Да. А еще сказали, что умирают, – подсказал Вадик.

– Надо идти, посмотреть, что там, – заволновался Костя. – Он, наверное, сознание потерял.

– А ты уверен, что это человек говорил? – спросил Топор, и от звука его замогильного голоса Косте стало по-настоящему страшно.

С Топором явно творилось что-то неладное, но он держал себя в руках, хоть и выглядел подавленным и растерянным.

– Ты хоть знаешь, сколько тварей в Зоне может говорить человеческими голосами? – спросил Топор. – Иди, я тебе даже в спину подсвечу. Но больше никто не пойдет. Готов?

Представив, что ему сейчас придется в одиночку шагнуть в черноту леса, Костя отчаянно замотал головой. Но через несколько секунд упрямо сказал:

– А если это те самые, которые заблудились? Если они на грани выживания?

– Мы тоже на грани выживания, – оборвал его Топор. – Тот факт, что мы почти культурно поужинали и спим в палатках, еще не говорит о том, что у нас все наладилось. И если мы сейчас добровольно повесим на себя хоть одного больного и малоподвижного ходока, считай, что до Периметра нам не дойти гарантированно.

Он резко развернулся и пошел в свою палатку.

– Эй, – растерянно сказал Вадик, – а чего делать-то теперь? Если там что-то опасное, оно ведь уже знает, что мы здесь. А ну как нападет, пока спим?

Топор остановился и растерянно посмотрел на него.

– Ты прав, – сказал он наконец. – Ну вот вы с Костей не спите уже – начнем дежурство с кого-нибудь из вас. Как невмоготу дежурному сидеть станет, пускай следующего будит. Костер не разводить, оружие держать под рукой, а сидеть можно где угодно, хоть в палатке. Только не спать и посматривать. Тут вроде минимального освещения хватает.

Он скрылся в своей палатке. Ушла к себе и Марина. Вадик тут же вытащил монетку, и после нехитрого жребия первым дежурить выпало Косте. Через минуту Костя остался один. Он сходил в палатку, осторожно, чтобы не разбудить Наташку, вытащил рюкзак и расположился рядом с палаткой Топора, пристроив автомат на коленях. Страх отступил, но стоило подумать о том, что там, в темноте, окружающей поляну, сейчас, возможно, крадется какая-то тварь, умеющая говорить по-человечески, страх возвращался и начинал терзать Костю с удвоенной силой.

Минут через двадцать ему снова послышался странный звук. Он встрепенулся и поднял автомат. Но звук шел не из леса, а из палатки Топора. Пораженный Костя прислушался. Судя по всему, Топор вместо отдыха занимался совершенно не свойственным для мужчин делом.

Он плакал.

Потрясенный до глубины души, Костя пялился на палатку и не знал, что делать. Про опасность, таящуюся в ночи, он и думать забыл.

Откуда-то из темноты появилась Марина и, не глядя на Костю, сунула руку в палатку Топора, открыла клапан и забралась внутрь. Сдавленные мужские рыдания стихли.

– Что происходит? – тихо, но предельно жестким голосом, спросила Марина. – Давай, выкладывай все начистоту. А то нам все втираешь про огромную важность для выживания каждой мелочи, но при этом бродишь по Зоне, как сундук с неожиданностями и загадками. Все рассказывай, до последней мелочи!

– Мне не надо было вести отряд, – пошмыгав носом, слабым голосом сказал Топор. – Она на меня охотится. Вас это все не должно касаться.

– Да слышала я уже эту ахинею! – зло сказала Марина. – Рассказывай, с самого начала.

Костя навострил уши и пересел поближе к палатке.

– Много лет назад я подвязался проводником к группе туристов, – просто сказал Топор. – И бросил их на произвол судьбы, когда потребовалось рисковать жизнью. А Зона такого не прощает. Это всем известно. Будь ты хоть трижды ветеран, обросший легендами, за любое малодушие Она карает так же, как и любого неопытного новичка. И когда я понял, что помимо вечных угрызений совести мне предстоит еще и постоянно опасаться за свою жизнь, я сбежал. Бросил сталкерство, уехал на другой конец страны, сделал карьеру. Только все бесполезно. Видишь, еще неделю назад я был далеко не самый последний человек в государстве, а теперь сижу посреди Зоны в палатке, лью слезы и точно знаю, что живым мне отсюда не выбраться. И что странно, мне уже плевать. Даже легче стало. Столько лет словно грузовик с кирпичами на душе стоял. А вот вернулся оплатить счета, хоть цена мне хорошо известна, и полегчало. Вот и вся история.

Установилась тишина. Потом чиркнула зажигалка, потянуло табачным дымом. Изумленный до глубины души Костя поднялся, сунул голову в палатку и тоже попросил сигарету.

– Извините, я все подслушал, – честно сказал он, глубоко затягиваясь и опасаясь, что рассердит своим признанием Топора. – Но с твоей стороны было бы честно сразу все рассказать. Хоть и не думаю, что мы после этого поступили бы иначе.

Топор и не думал сердиться.

– Почему? – спросил он с недоумением. – Без меня вам грозило бы куда меньше опасностей.

– Потому, что это было бы малодушием уже с нашей стороны, – сказал Костя. – Но если я тебя правильно понимал все эти дни, то даже если трус уходит на Запасной путь, его все равно там поджидает его собственная судьба. Поэтому, откажись мы идти с тобой – и нам кранты наступили бы гарантированно. Или, если хочешь, никакой судьбы нет, нужно искать более легкий путь всегда, но тогда и никакого проклятия на тебе нет. Как и призраков давно погибших людей. Выбирай сам.

– Надо же, – медленно сказал Топор. – Ты за пару дней в Зоне понял больше, чем я за всю жизнь. Не знаю пока, как быть. Мне надо подумать.

– Так ты думаешь, что все эти люди вдалеке, и голоса в ночи – это призраки оставленных тобой туристов? – догадалась, наконец, Марина.

– Боюсь, что так, – понуро сказал Топор. – И ходят они вокруг не для того, чтобы мы их спасли, а как напоминание о неправильном поступке.

Совершенно неожиданно для всех, Марина пересела к Топору поближе, обняла его и сказала:

– Никаких призраков не существует. Ты просто слишком долго об этом думал.

Потом повернула голову к обалдевшему Косте и совсем другим голосом добавила:

– А ну брысь отсюда, мелюзга. Нечего за взрослыми подслушивать и подглядывать.

Костя выбрался на улицу, посидел еще немного, пытаясь осмыслить услышанное за последний час, и уже собрался идти будить Вадика, как вдруг откуда-то из темноты снова донесся полный муки голос:

– Ну помогите же кто-нибудь!

В испуге Костя вскочил на ноги. Из палатки тут же выбрался Топор и встал рядом, глядя в темноту. Через пару секунд за его спиной бесшумно появилась Марина.

– Надо посмотреть все-таки, что это такое, – сказал Топор, беря наизготовку автомат. – Если призраков нет, значит это либо действительно туристы, либо нечисть, по которой давно пуля плачет. Марина, принеси фонарь. Костя, не забоишься сходить на разведку?

– С тобой – не забоюсь, – твердо ответил Костя.

Топор внимательно посмотрел ему в лицо, словно ища подвох, потом фыркнул и зашагал в темноту. Костя быстро растолкал Вадика и побежал за Топором.

Включать фонарь Топор не разрешил.

– Если это не призраки, я не хочу, чтобы нас увидели издалека, – сказал он тихим голосом Марине. – Но как скомандую – сразу врубай.

Отойдя от стоянки метров на пятьдесят, они вынуждены были остановиться: в этом месте верхушку холма разрубал надвое глубокий овраг, дно которого оставалось невидимым из-за густого тумана. Лишь яркие синие и желтые огни бесшумно полыхали в тумане, как молнии во время тропических гроз.

А по другую сторону оврага, по самому его краю, шли люди. Их было человек десять-двенадцать, и, судя по внешнему виду, больше всего они походили на туристов. Их силуэты хорошо подсвечивались аномалиями из оврага. Туман не давал разглядеть их в подробностях, но Топор вдруг слабо охнул и буквально распластался на земле. Испугавшись его реакции, Марина тоже быстро присела, чтобы остаться незамеченной, а когда осмелилась посмотреть, люди уже ушли. Костя так и остался стоять с приоткрытым ртом, не успев понять, что именно произошло.

– Эй, – сказала Марина шепотом, легонько толкая Топора кончиками пальцев в плечо. – Чего испугался?

– Это они, – прошептал в ответ Топор, осторожно приподнимая голову.

– Кто «они»?

– Призраки! Я узнал двоих из них! Это точно они!

Он медленно поднялся с земли и, шатаясь как пьяный, побрел обратно в лагерь. Костя и Марина двинулись следом.

Вернувшись к палаткам, Топор вдруг резко сказал:

– Не ходите за мной. И утешать меня тоже не надо. Я снова проявил слабость, когда вдруг пытался поверить, что нет проклятья, а все вокруг не сложнее того, что видят глаза. Я вполне адекватен и отдаю отчет всем своим действиям. Командование общими вопросами передаю, как и прежде, Михе. А проводником будет Костя.

Он постоял еще несколько секунд, словно собираясь с силами, и добавил:

– Спасибо, Марин. Наверное, только благодаря тебе я нашел, наконец, то, что потерял в молодости. А ты Костя не тушуйся и не бойся аномалий. Тебе никто, кроме меня, этого не скажет, поэтому… Ты стал настоящим сталкером. И здесь это – высшая похвала.

Затем он быстро зашел в палатку, вытащил оттуда рюкзак и вывалил все его содержимое на землю. Из груды вещей он вытащил старую темно-зеленую бандану и ловко повязал на голову.

– Это моя старая, боевая, – подмигнул он с улыбкой Косте и Марине.

– Эй, шеф, – сказал в полном недоумении Вадик. – А ты чего автомат оставил и пистоль выложил? А ножи зачем бросил?!

– Усохни, тельник, – весело сказал Топор. – Клиент знает, что делает.

– Помогите! – донеслось заунывное из ночного сумрака. – Мы потеряли проводника!

– Иду-иду! – закричал Топор. – Я уже нашелся! Ждите меня!

Он хлопнул по плечу Костю, чмокнул в щеку Марину и быстро ушел в темноту.

– Погоди, шеф! – заорал Вадик. – Я прикрою!

Он схватил фонарь и бросился следом.

На растревоженный суетой и криками лес вновь опустилась тишина.

Вадик вернулся минут через пятнадцать, когда все спавшие уже проснулись, посреди поляны горел яркий костер, а Миха с Хиженковым собирались на поиски. Устало опустившись на землю возле огня, исцарапанный и грязный Вадик чуть не плакал от досады:

– Совсем немного не успел! Видел его пару раз впереди, а потом раз – и не вижу уже. А куда ушел – не пойму. Все вокруг оббегал. Раза четыре чуть в ловушку не загремел, раз огнем плюнуло даже, еле увернулся.

От Вадика действительно пахло палеными волосами.

– Миха, принимай командование, – устало сказала Марина. – А утром будем решать, что делать дальше.

И ушла в палатку Топора.

– Костя, а куда ушел Роман Андреевич? – испуганно спросила Наташка.

– Туда, где нет страха, – сказал Костя и отвернулся, чтобы скрыть навернувшиеся слезы.

38

Бункер встретил небольшую процессию могильным холодом, кромешной темнотой и сыростью. Все поочередно включили фонарики, чтобы хоть как-то разогнать тьму. В бледных лучах света стали видны бетонные стены, укрепленные арматурой, пол с толстым слоем пыли и потолок с люминесцентными лампами через каждые пятнадцать-двадцать шагов. Где-то вдалеке капала вода. Звук срывающихся с потолка капель, отражаясь от стен, эхом проносился по коридору, нагоняя страх на пришедших сюда людей.

– Оптимистичненько, – полушепотом произнес сталкер, но звук все равно получился непривычно громким. – Идем?

Судя по тому, как покачнулся налобник на голове профессора, Связист понял, что тот кивнул. Осторожно делая шаг за шагом, Версоцкий пошел вперед, освещая пол и стены лучом фонаря. Связист со товарищи двинулись следом.

Вскоре коридор закончился, разделяясь на два рукава, которые уходили влево и вправо. В конце правого коридора виднелся темный силуэт двери с наклейкой в виде пары молний в желтом треугольнике. Как понял сталкер, там была электрощитовая. Версоцкий остановился, что-то рассматривая перед собой. Васильев нетерпеливо топтался на месте, вертел головой из стороны в сторону, отчего луч его фонаря скакал по потолку, полу и стенам будто сумасшедший заяц.

– Куда дальше, – не выдержал наемник. – Чего стоим?

Профессор ничего не ответил – просто пошел влево. Процессия двинулась следом, но вскоре уперлась в железную дверь с кодовым замком. Подсвечивая себе налобником, ученый нажал несколько клавиш на электронном замке – безрезультатно. Ни один из индикаторов, коих было четыре, не загорелся.

– Обесточено, – вынес вердикт Версоцкий, поворачиваясь к товарищам. – Раньше здесь никогда не обесточивали. Энергия-то дармовая. В правом коридоре электрощитовая. Нужно сходить и поднять все рубильники вверх. Тогда будет свет и я смогу открыть дверь.

– А зачем туда теперь идти? – спросил наемник. – Получается, что ты, ботаник, напутал что-то.

– Ну, раз уж мы здесь, чего бы не заглянуть? – спросил Версоцкий.

– Я смотаюсь, ждите здесь, – вызвался Связист. Посмотрел на проводника. – Ствол вернешь? Больше шалить не буду, обещаю.

Васильев протянул сталкеру автомат. Приняв оружие, Связист развернулся и, освещая себе путь, побрел в сторону разветвления, где несколькими минутами ранее он видел дверь электрощитовой. Вскоре товарищи остались за спиной: не стало слышно голосов, а когда Связист обернулся, то не увидел и света фонарей. Ускорив темп ходьбы, сталкер дошел до двери с двумя молниями. Открыть ее не составило труда. Рванув вверх все четыре рубильника, Связист принялся ждать. Сначала ничего не происходило, и когда сталкер было отчаялся, что вся затея пошла прахом, над головой что-то зажужжало и одна за одной стали загораться лампы. Довольно улыбнувшись себе под нос, сталкер прикрыл дверцу и пошел назад, к товарищам.

Идти по освещенному коридору было гораздо приятнее, чем по полутемному туннелю. Чтобы не тратить зря заряд фонарика, сталкер благоразумно его выключил, быстро шагая к заждавшемуся его отряду. Но, что странно, никого из своих Связист не видел и не слышал, хотя идти было совсем недалеко. Только звук падающих капель нарушал тишину подземелья, отчего становилось жутко, несмотря на освещение.