Левенхет Калашник Владимир
Юный чародей сконцентрировался на заклинании, подводя к ладоням потоки упорядоченной магии и собирая их в плотный комок. Как и сказал Фимало, нужно думать о чём-нибудь светом, а что может быть в этом мире светлее солнца? Но одного представления было мало, необходимо зациклиться на самом предназначении солнца — лучах, освещающих Междумирье от темноты и прогоняющих в неизвестность плакальщиков. Свет — вот самое главное. Со всеми этими чувствами, Марк придал волшебству материальную форму, создавая заклинание, и из его ладоней вылетел яркий клубок белого света, застывая в воздухе возле него.
— Ну вот! — довольно произнёс Фимало, — Отлично, теперь ты умеешь использовать заклинание светлячка.
— Здорово! — радовался Марк, — Теперь в темноте не пропаду, но мне кажется, что он не настолько яркий, как те, что создаёшь ты.
Фимало взмахнул рукой и из неё вылетел такой же светлячок, как и у Марка только в пару раз больше, но по свойствам ничем не отличающийся. Два заклинания медленно парили в воздухе, танцуя и описывая круги вокруг друг друга.
— Твой светит также ярко, как мой. Просто мой немного больше, из-за чего будет ночью излучать чуть больше света, чем твой. Заклинание очень лёгкое и расходует мало магической силы, ну в прочем ты уже и сам убедился.
— И сколько они так пролетают? — Марк продолжал наблюдать за яркими комочками, слегка прищурившись.
— Твоего хватит на несколько дней, пока магический запас не закончится, а вот мой может светить десятилетиями и больше.
— Что? — удивился Марк, — Откуда такой запас волшебства?
— Запас у него такой же, как и у твоего, но вот созданы они по-разному, — Фимало протянул руку вверх, после чего оба светлячка устремились к его ладони и полностью исчезли, — волшебство оно везде, вокруг нас, в воздухе, исходит из земли нашего мира. Я создал заклинание таким образом, чтобы оно постоянно впитывало в себя магию из окружающей среды, тем самым пополняя свои запасы. Миллионы таких светлячков обеспечивают свет всему Крову. Ты представляешь какой-бы это был геморрой, если бы их приходилось пересоздавать каждые несколько дней.
— Но как ты это сделал? Опять манипуляция с мыслями и чувствами?
— Нет, здесь всё по-другому. Я создаю так называемое «открытое заклинание». Когда ты формируешь заклинание, ты создаёшь его полностью и только потом выбрасываешь, закрывая от магии снаружи. Я же, когда создаю заклинание, то в самый последний момент, когда оно практически полностью сформировано, вывожу его из своих рук, отрывая от потока своего волшебства, тем самым оставляю импровизированное отверстие, через которое в него продолжает впитываться волшебство, но уже не от моего конечного запаса сил, а от магии, формирующейся в воздухе. Потом научу, не через год, а может и не через два, так как это довольно-таки сложно.
— Но, оно того стоит, если речь идёт о бесконечно действующих заклинаниях.
— С тем же самым огненным гейзером, такой приём не получится, так как он настолько быстро и много поглощает магию, что в какой-то момент она закончится вокруг него, и заклинание исчезнет. Это ещё что, — отмахнулся чародей, — видел бы ты княжеский изумрудный трон, созданный Атмосом Гринмом. Источник магии внутри трона не пополняется магией снаружи, а является её источником. Таким образом Гринм создал, своего рода, небольшую искру мира — место где образовывается волшебство. Как у него это получилось до сих пор неизвестно.
Фимало уже не раз упоминал имя Атмоса Гринма, когда рассказывал Марку о мощнейших заклинаниях, и антийцу стало очень любопытно, что это был за чародей, многие заклинания которого до сих пор не смог никто повторить. Со стороны хижины раздался громкий чудовищный крик, оторвавший Марка от размышлений. Эхо ещё долго стояло на всю округу, распугивая сотни птиц, и казалось, что оно будет продолжаться бесконечно, но спустя какое-то время долина вновь погрузилась в тишину. Первые же мысли были про то, что с Виктором случилось страшное, но в такие моменты Марк привык смотреть на реакцию других наёмников, чтобы убедиться в том, что всё в порядке.
— Так и должно быть? — спросил он у Фимы.
— Ну это явно кричал не Виктор, если ты об этом, так что всё в порядке.
— Может мне всё-таки кто-то объяснит, что было в той хижине? Как я погляжу все в курсе кроме меня.
Его внимание отвлекли шлепки со стороны Бракаса и Шилы, которые вместо того, чтобы заниматься готовкой, уселись на траве и нашли себе небезопасное занятие. Они сидели напротив друг друга и, сложив руки в ладонях, положили между пальцами лезвие ножа в горизонтальном положении. Каждый по очереди бил одной ладонью по лезвию ножа соперника так, чтобы нож прошёл между его пальцев, не задев их. Они обменивались ударами с большой скоростью, абсолютно не тратя времени на хоть какое-то концентрирование. По руке Бракаса уже стекала кровь, но вот Шила ещё ни разу не поранилась, да и, судя по всему, жуткий вид лица, изображённого на её маске, немного держал наёмника в напряжении. Марк наблюдал за ними ещё минуту, за которую те обменялись сотней шлепков, пока Бракас снова не поранил пальцы, но даже не скривился от боли.
— Я выиграла! — возвела все руки к небу Шила, — Три касания и все твои!
— Могла бы не уточнять! — буркнул и без того злой Бракас, вытирающий кровь с пальцев о свою куртку, — Просто не надо пилить меня взглядом своих долбаных пустых глазниц! Ты себя со стороны вообще видела?!
— Конечно видела, — с детской обидой в голосе ответила Шила, — я ведь уже говорила, что по меркам ликов, я та ещё красавица и просто не могу кого-то держать в напряжении. Уверена, Бракас, что если ты посмотришь на моё милое чёрное личико, то сразу же влюбишься.
— Ага, посмертно! — огрызнулся наёмник, — Я-то гадаю, чего все при взгляде на вас мрут как мухи, а то оказывается от любви!
— Бракас, больше никогда не произноси слово «любовь», — обратился к другу Фима, — из твоих уст это звучит ужасно.
— Как вообще можно играть в такое? — удивился Марк, смотря на порезанные пальцы наёмника — Это вообще можно назвать игрой? Игра — это когда весело.
— Разве это не весело? — возмутилась Шила, — Все лики играют в эту игру, при чём с самого детства. Лично я нахожу её довольно забавной.
— И во что же играл ты в Анте? — Бракас принялся нарезать картофелину на маленькие кусочки, оставляя на ней следы от крови, — Избей чародея? Кто глубже засунет палку в задницу афу? В чёрных шпилях Крова мы играли в игры намного жёстче, и в некоторых из них выйти победителем — это значит выжить. Кровь текла у нас не с пальцев, а по всему телу, когда тебя пытаются разодрать на части канавные зилобы. Я терял два пальца, которые мне потом пришивали чародеи, плату за услуги которых мы выигрывали всё в тех же играх, и знаешь, что?! — он внезапно бросил картофелину в котелок, подскочил к Марку, схватил его за воротник и, оскалив злобную рожу, прижался к нему лоб в лоб.
— Не знаю, — испуганно ответил Марк, смотря прямо ему в глаза.
— Нам было весело, мать твою, — выдержав небольшую паузу, ответил Бракас, отпуская Марка.
— А теперь представь, что он творит в гильдии, — сказал мальчишке, Фима.
Слева послышались шаги, Виктор вернулся с хижины. Вид у него был неважный, и Марк заметил, что левая рука вместе с предплечьем сильно опалена до чёрной корочки. Наёмник сел на траву рядом с костром, Бракас бросил ему флягу с водой, не сказав ни слова.
— Может, хотя бы ты объяснишь мне, что там было? — настойчиво спросил Марк, — Что за существо?
— Какая тебе разница? — ответил Виктор, сделав несколько глотков с фляги, — В их существование ты всё равно не веришь. Скажем так, очень злая штука, появление которой в этом мире нужно немедленно пресекать.
— Может это какая-то болезнь, которую можно вылечить и не приходить к тому методу, что используешь ты? Не всё же в этом мире нужно относить в категорию паранормальных явлений. Я нахожусь на большой земле довольно недолго, но уже убедился, что при помощи той же магии всё научно доказуемо.
— Болезнь? — усмехнулся Виктор, — Ну можно и, так сказать. Ты как всегда прав. Увы, но уже, как ты выразился, научно доказано, что ту девчонку спасти было нельзя… Вы какого чёрта лагерь разбили? До темноты ещё несколько часов, за которые можно пройти приличное расстояние.
— Знаешь, тебя никогда нельзя назначать главным, дружище, — обратился к нему Фима, — ты становишься слишком нудным. Вспомни беззаботные времена в гильдии.
— Ну да, именно так и можно охарактеризовать мою жизнь — «беззаботная», дурень.
— Не придирайся! Ты понял, что я имел ввиду. Спешить в Княжество нам незачем, так что можно передохнуть здесь. Всяко лучше, чем в деревне земельников.
— Земельники — это те, кому принадлежит Ночной путь? — поинтересовался Марк.
— Ночной путь никому не принадлежит, — ответил Фимало, — это ничейные земли, нейтральная территория. Ещё тысячелетия назад за них шли постоянные войны между странами, некоторые из которых уже перестали существовать, и Ночной путь переходил из рук в руки десятки, а то и сотни раз. Оно и понятно, он соединяет между собой все западные земли материка, здесь проходит главный тракт. Так было до тех пор, пока эти долины не заселили земельники — мирная раса, очень далёкая о войны. Они оказались весьма полезными союзниками, благодаря своим способностям к земледелию, поэтому со временем, войны за Ночной путь прекратились, и он полностью перешёл земельникам, а крупные страны в свою очередь заключили договор о ненападении на эти земли, хотя Ночной путь после этого часто являлся местом для крупномасштабных сражений, но уже не за территории.
— Никто и никогда не пытался покорить земельников и весь Ночной путь? Даже Алькарское Королевство?
— Выгодней, чтобы они были твоими союзниками, тем более повторю, что это мирная раса…
— Ну да, мирная, — саркастически подметил Бракас, — это определение как раз для них!
— Не перебивай! — махнул рукой, Фимало, — Ты ведь уже знаешь, что при помощи магии жизни можно заставить растение цвести быстрее, но для этого нужна магия, запас которой у чародеев не бесконечный. Особенность земельников заключается в том, что каждый из них обладает способностью, благодаря которой они лишь прикосновением могут заставить овощи и фрукты вырасти за считанные секунды. Так уж случилось, что их тела, как и у аберфолов, являются проводниками для магии, независимо от того чародей ты или нет, но земельники проводят через себя только магию жизни. Плюс ко всему, каждый земельник обладает врождённой способностью к телекинезу, что позволяет им без всяких усилий таскать тяжёлые грузы в большом количестве и собирать урожай с полей. Благодаря всему этому, они могут выращивать столько пищи, что хватит прокормить всё Междумирье до болей в желудке. Деревни земельников поставляют урожай всем странам, за исключением Анта, и только благодаря им никто не знает, что такое голод.
— Деревни Ночного пути могут досыта прокормить всё население Междумирья? — удивился Марк, — У нас в Анте, некоторые годы отличались своей неурожайностью, и тогда людям приходилось худо. Все страны надеются лишь на земельников, в плане пропитания, или имеют и свои посевы?
— Имеют, но немного, например, лидером среди всех является Красная Империя, она выращивает больше всего овощей и зерна по сравнению с другими. На то, чтобы выращивать какие-либо культуры, нужны ресурсы и время, а земельники делаю это быстро и в колоссальном количестве и самое главное — очень дёшево. Странам намного выгоднее закупать всё в Ночном пути, чем выращивать самим, тратя на это большее количество ресурсов. Взять то же самое Алькарское Королевство — холодные земли, где довольно-таки проблематично заниматься пшеницей или картофелем. Тем более, что земельники зачастую просят не деньги, а различные товары и материалы, которых у других народов в избытке.
— Теперь ясно почему с земельниками выгодно дружить. Самое главное, чтобы их власти не использовали такую дружбу в личных целях.
— Не получится, малой, — ответил Виктор, наблюдающий за тем, как Бракас вываливает оставшиеся овощи в котелок с кипящей водой, — у земельников нет власти. Весь Ночной путь — это россыпь их деревень, каждая из которых является своего рода локальным государством и в этом государстве каждый житель — это деревенский староста. Хоть это и звучит бредово, но земельники — единственная раса, которая живёт едино и без какого-либо монарха. Эх, настоящая свобода.
— Сраные карлики, — пробубнил Бракас, помешивая похлёбку.
— Одну из таких деревень мы скоро встретим, если пойдём дальше по тракту. Есть пара деревень, которые разрослись до крупных сельских городков — это Дебри, у подножия Драконьих хребтов, и Тёркин, посреди Ночного пути.
— В этих землях есть ещё Поднебесное! — воскликнула Шила, — Я была там однажды, когда занималась воровством на воздушном судне, но устала и решила поспать, и в итоге проспала тот момент, когда корабль отправился в небесный город. По сути, неловкая вышла ситуация.
— Слушай, Шила, — обратился к ней Фима, — почему в каждой твоей истории ты либо что-то воруешь, либо пытаешься кого-то пришить? Неужели нет других «адекватных» ситуаций? — Фима замолчал, но через секунду уставился на лика с задумчивым видом, — Погоди, ты залезла на чужой корабль, чтобы что-то украсть и легла там спать?
— Конечно!
— Ты серьёзно?
— Фима, ну вот ты чем меня слушал? — возмутилась она, — Я же тебе сказала, что я тогда устала, а когда кто-то устаёт ему нужно поспать.
— А, ну да, извини, я немного глуповат. Ну а по поводу небесного города, так я его вообще к Ночному пути не отношу, уж слишком он высоко находится, и заметь без единого земельника. Эй, кулинар, мы сегодня вообще есть будем или нет?
— По-твоему эту дрянь можно назвать едой? — скривился Бракас, продолжая мешать содержимое котелка, — Еда — это когда сочный кусок чужой плоти лежит у тебя в миске, а не сраные овощи в воде, тьфу!
— Вот мы и узнали кто сегодня не ест, — Виктор отобрал ложку у Бракаса, сменив его, — тебя никто за язык не тянул, дружище, тем более я прекрасно знаю кто постоянно сжирает наши запасы, каждый раз, когда мы находимся в пути. Да, Марк?
— А я-то, что?
— Я не поверю, что он делал это в одиночку, когда вы ездите вдвоём на одном леовине.
— Значит, жрали оба, а без сраной похлёбки остался только я?! — чуть ли не крича, возмутился Бракас, — Верни ложку, синеглазка!
— Умоляй меня, — со злобной улыбкой произнёс Виктор.
— Слышите? — неожиданно встрепенулась Шила.
Все сразу же замолчали и прислушались, но кроме пения птиц ничего не было слышно, а выражение лиц Виктора и Фимы говорили об обратном. Через некоторое время, Марк смог различить множественные тяжёлые звуки, похожие на топот, доносящиеся со стороны тракта. Внезапно Шила, не сказав ни слова, вскочила и побежала в ту сторону, а за ней моментально отправились и другие наёмники, за исключением Бракаса.
— Нормально? — крикнул он вслед, — А кто за едой будет следить? — он перевёл злобный взгляд на мальчишку, — Ладно, так уж и быть, я здесь побуду, но половина котелка моя по праву!
После этих слов Марк встал с травы и начал догонять остальных, которые отбежали уже на приличное расстояние. Главный тракт Ночного пути проходил рядом с тем самым холмом на котором располагалась страшная хижина, и все путники бежали на эту возвышенность, так как оттуда открывался отличный вид на всю долину. Через минуту, Марк оказался у подножия холма, и топот тысяч ног стал слышен очень отчётливо. Наверх он забрался, практически одновременно с двумя наёмниками, которые в отличие от Шилы не особо спешили увидеть причину шума в округе, а она в свою очередь, уже давно сидела на траве с другой стороны от хижины. Марк бегло бросил взгляд на запертую дверь, и ему стало интересно, что же Виктор сделал с тем существом внутри.
От хижины до тракта было расстояние в пару сотен метров, и по всей его протяжённости тянулся длинный строй солдат, который скрывался где-то за горизонтом. Все воины облачены в яркие серебристые доспехи с зелёными плащами, некоторые двигались верхом на леовинах, также закованных в броню. Из разных частей длинного строя, вверх вздымались знамёна, которых было всего два вида: белая роза, испачканная снизу кровью, как та, что у Марка на рубашке, и скрещенные мечи на тёмно-зелёном фоне. Между рядами пеших солдат, в колонну по несколько штук, двигались повозки, запряжённые всё теми же леовинами, и некоторые из них ещё тянули за собой массивные ядровые пушки. Армейская колонна уже продвинулась далеко вперёд, однако конца её до сих пор не было видно. Здесь шагали тысячи воинов, и все они явно отправлялись на войну.
— Ударная гвардия Мейборна, — заключил Виктор, — их тут свыше десяти тысяч. Он вообще кого-нибудь из своих оставил в Княжестве?
— Может он тоже где-то здесь? — предположил Фимало.
— Ага, попёрся на войну и оставил всю власть Княжества на Завуалу, который мигом просто сожрёт барона Крикса на ужин.
— Ну хватит! Я бы сейчас от свининки не отказался.
— Ладно, — Виктор отправился обратно, — мы тут как на ладони, не стоит отсвечивать и привлекать внимание. Нужно срочно вернуться и помешать Бракасу сожрать всё в одиночку.
Марк предположил, что княжеские войска переправятся через Южный руб и ещё через пятнадцать дней достигнут песков Ливри, где сейчас идёт кровопролитная война между его народом и пустынниками. Ант сражается в одиночку в том время, как другие страны объединяются между собой для того, чтобы не дать ему расширится и поглотить их земли. Но если бы не было никакой войны, то согласился бы кто-нибудь сражаться бок о бок с антийцами перед лицом всеобщей угрозы? Ответ был неоднозначен. Людям хватило всего сотни лет для того, чтобы заработать к себе мировую ненависть, чего даже не удалось, за более продолжительное время, алькарам. Тысячи мужчин и женщин не по своей воле отправляются воевать только потому что им так велели их вожди, что хотят оставить своё имя в истории, как завоевателей, но никак не подлецов и тиранов, а солдаты лишь простой инструмент в их руках, о смерти которых будут помнить лишь их близкие. Что же испытывают антийские военнослужащие, когда отправляются на войну? Видимо ту самую верность, о которой и говорил Виктор. Та верность, о которой правитель в любой момент может напомнить тебе лезвием клинка или дулом винтовки.
Отправляясь обратно, Марк в последний раз бросил взгляд на дверь страшной хижины. Любопытство было сильным, однако здравый смысл ещё сильнее.
42 день Глора, 537 г., город Кров, Княжество
«Долориве, чтобы ты мне не говорил, но я чувствую, что уже почти добрался до истины. Правда где-то совсем рядом, нужно лишь протянуть руку и вот она. Стоит отдать должное, предатель продумал всё до мелочей и отлично заметает следы, до сих пор продолжая водить меня за нос. Ни свидетелей, ни улик. Ничего. И я не стану верить в эти сказки про демонов, вторгнувшихся во дворец, где так удачно находились князь со всеми баронами. Кто-то явно хочет власти, и этот кто-то один из княжеского окружения, ты прекрасно знаешь кого я имею ввиду».
Завуала закончил формировать магическое сообщение и, вложив в него отпечаток памяти искры члена совета Аратабии, отправил его на восток, после чего удобно уселся в кресло в ожидании ответа. Все тонталийские стулья и кресла для левейцев делались с большой спинкой в виде полусферы, для того, чтобы удобно умещать свои красные крылья, и, по правде говоря, капитан уже немного начал забывать это расслабляющее чувство, когда можно просто отдохнуть в своём небольшом кабинете на третьем уровне княжеского дворца. Практически все помещения замка имели большие размеры с высокими потолками и широкими окнами, однако Завуала выбрал себе одно из самых небольших, так как находил его более комфортным, чем огромные залы с пустующими пространствами, которые даже при желании нельзя было полностью чем-то заполнить. Помимо левейца, малым помещением обзавёлся также, и барон Мейборн, тоже редко находящийся на месте и постоянно занимающийся делами армии.
Вся прелесть владения магией света, заключалась, естественно, в её огромном могуществе, проявляющимся в особых привилегированных заклинаниях, как, например, более быстро передающиеся магические сообщения. Светлая магия могла доставлять их с одного конца мира на другой за считанные минуты, в то время как упорядоченной на это бы потребовалось несколько часов. Нюанс состоял в том, что сообщение, отправленное светлым магом, может достигнуть только такого же светлого мага, именно поэтому всё Междумирье продолжает пользоваться лишь упорядоченным волшебством, да и вряд ли монахи Церкви Света согласились бы работать какими-то посыльными. У них-то как раз в последнее время проблем хватает, особенно после того, как несколько дней назад разъярённая толпа потребовала их освободить божественный шпиль для Белого Ордена.
Церковь отказала им с такой просьбой и призвала всех разойтись по домам, тем более, что этот шпиль, полностью подконтрольный Церкви Света, и являлся своего рода одним большим храмом, что был подарен им ещё князем Лоффи тысячу лет назад, и никто не смеет выселять их из дома. С помощью красивых речей магистр Белого Ордена призвал граждан не поддаваться ярости и не опускаться до насилия в отношение других, но в тот же момент сделал намёк на то, что светлые монахи никогда не причинят вреда жителям города. Народ воодушевлённый благородством Белого Ордена решили всё-таки отблагодарить их за бескорыстную доброту, и выломал ворота шпиля, прогоняя всех священнослужителей. Монахи и впрямь не стали оказывать сопротивления и покинули шпиль, однако некоторые из них забаррикадировались в помещении на вершине шпиля, где находилась их главная святыня, и наотрез отказались впускать туда членов ордена, а тем, в общем-то, было уже плевать на небольшую комнатушку.
Ни Завуала, ни Мейборн не отдали приказ армии вмешаться во весь этот религиозный скандал, так как не могли идти в разрез с волей народа Княжества и предоставили им самим делать выбор. Капитану по большому счёту было плевать на всю эту ситуацию, он был довольно далёк от веры в Богов, не то, чтобы он в их не верил, как антийцы, но не выставлял их исключительным объектом поклонения. Он понимал, что Церковь Света была лишь проводником для поклонения Всевышнему и особо не вмешивалась в жизнь общества, из-за чего всегда оставалась сильно обделена вниманием. Чего нельзя было сказать о Белом Ордене, за короткое время сделавшим себе репутацию народного любимца, постоянно помогая страждущим, и активно участвующим в жизни всей страны.
Спустя некоторое время, Завуала ощутил, как в его врезались чужеродные магические потоки, после чего в сознании прозвучал голос Долориве.
«Завуала, твоя проблема заключается в том, что ты слишком зацикливаешься на Мейборне. Ты буквально одержим им, из-за чего можешь упускать слишком много важных деталей. Нельзя отыскать вора, ища следы только возле одного дома из тысячи. Весь совет Аратабии сейчас обеспокоен происходящим в Княжестве. Наше двухтысячелетнее объединение не должно пошатнуться из-за разногласий Мейборна и левейца благородных кровей. Не думал ли ты о том, что кто-то намеренно хочет, чтобы ты подозревал барона? Слишком уж многие факты указывают против него».
Как только капитан дослушал магическую речь, то в дверь кабинета кто-то постучал, она приоткрылась, и в широком проёме показался левейский воин из гвардии Завуалы.
— Капитан, сделали всё как вы и просили.
Капитан одобрительно кивнул и быстро сформировал последнее сообщение, а воин скрылся за дверью.
«Неужели ты считаешь меня таким упрямым болваном? Я веду своё расследование больше полусвета и уже успел рассмотреть все возможные варианты произошедшего. И всех возможных виновников. Так, что передай совету, что у меня всё под контролем, и я уже давно предпринял меры, которые судя по всему дали свои плоды. У меня есть просьба: передай моей дочери, что, на фоне всего происходящего, я не смогу покинуть столицу, чтобы прибыть в Аратабию. Знаю, мне уже больше сотни лет, но я до сих пор не могу сообщать ей плохие новости лично. Теперь прошу меня извинить, но сейчас нагрянули неотложные дела».
Магический поток с сообщением вновь с огромной скоростью отправился на восток, а между тем в кабинет уже зашли двое левейских воинов в ярчайших лёгких доспехах серебристого цвета, крепко держа, что-то невидимое между собой. Завуала взмахнул рукой, после чего входная дверь медленно испарилась, оставляя после себя сплошную каменную стену, а один из краснокрылых левейцев сделал щелчок пальцами, и невидимая пелена между ними начала медленно растворяться, как мыльный пузырь, открывая того, кто скрывался под ней. Пленник был связан, на голову одет мешок, из одежды на нём была подвязанная туника светло-зелёного цвета, а обувь отсутствовала, так как поверх копыт она не нужна. Тело покрыто гладкой шерстью рыжего цвета с редкими светлыми пятнами, а из-под мешка очень выделялись небольшие оленьи рога. По всем признакам это был представитель расы броксов, что подтвердилось, когда с пленника сняли мешок и развязали рот, при этом он не выделялся ростом. Брокс был напуган, его взгляд в непонимании бегал по всему кабинету, после чего застыл на Завуале, которого он, судя по всему, узнал. Левейцы грубо усадили пленника в деревянное кресло, за стол напротив капитана, и встали позади него, разрезав верёвку, связывающую ему руки.
— Ты ведь Сивир? — начал разговор Завуала, — Уж прости, но твоей фамилии я не знаю.
— У броксов нет фамилий, милорд, — дрожащим голосом ответил пленник, — так уж вышло.
— Ах да, как я мог забыть, в Лесном Королевстве фамилии носят только нафиры. Вообще очень удивительно встретить здесь, в Княжестве, представителя народа броксов, твои собратья жить не могут без леса. Наверное, ты такой единственный на весь многонаселённый Кров.
Брокс не ответил, а лишь сидел с испуганным видом, опуская глаза каждый раз, как Завуала одаривал его взглядом. После небольшой паузы, капитан продолжил разговор.
— Ты догадываешься почему ты здесь?
Брокс отрицательно покачал головой.
— Так уж вышло, что ты работаешь на одного из двух последних баронов Княжества, а именно на барона Крикса — хозяина крупнейшей торговой гильдии, в которой ты и состоишь. У меня есть некоторые интересующие меня вопросы по поводу твоего работодателя.
— Но, милорд…
— Я не милорд.
— Прошу прощения, капитан Завуала. Я ведь обычный посыльный, занимаюсь тем, что доставляю почту господину Криксу и выполняю разную рутинную работу с бумажками и вряд ли чем-то могу быть вам полезен.
— Всем тем, кто знает Крикса, известно о том, что он довольно скрытная личность, не особо любящая общение, поэтому я не счёл нужным похищать кого-то из старших лиц гильдии. По интересному стечению обстоятельств, ты больше всех общаешься с бароном и постоянно навещаешь его дом.
— Я лишь приношу почту, — стал оправдываться Сивир, — нам приходят сообщения со всех уголков мира, а господин Крикс редко появляется в гильдии.
— Ты выступаешь связующим звеном, об этом я в курсе. Именно поэтому ты здесь. Я хочу услышать от тебя всё о бароне, о всех его странностях, переменах в характере, о том, что ты видел в его доме в промежуток времени перед тем, что случилось в княжеском дворце и до этого момента.
Он не отвечал, а лишь колебался, не решаясь что-либо сказать, и по его виду было ясно, что брокс боится, но не Завуалу и его воинов, а последствий, которые могут произойти после этого разговора.
— Капитан, — наконец заговорил брокс, — что вам известно про барона Крикса?
— Если вкратце, то трусливый скрытный фогби, попавший в число баронов лишь из-за излишней жалости князя Леефа.
— Это так, однако у него есть и страшная сторона, которую он скрывает под личиной того самого трусливого фогби. На самом деле он довольно жестокая личность, которой неведомо никакое сострадание, и я знаю это как никто другой, так как, вы уже подметили, общаюсь с ним больше остальных.
— Забавно, — улыбнулся Завуала, — другие работники гильдии отказались говорить с моими подчинёнными ссылаясь на такие же сведения.
— За всё время, что я работаю на него, бесследно пропали уже несколько высокопоставленных лиц нашей гильдии, которые посмели дерзить господину Криксу. То же самое можно сказать и про многих наших конкурентов. Один из давних работников гильдии, как-то обмолвился со мной словами о том, что Крикс проложил дорогу своего величия за счёт крови других.
— Убийство среди членов ОГМ — это серьёзное преступление, которое карается смертью. Это грозное обвинение, Сивир.
— Были те, кто хотел доложить обо всём наблюдателям ОГМ в Крове, однако на следующий день они пропали вместе со своими семьями…, — в какой-то момент, брокс опомнился и затараторил, размахивая руками, — Всё, что я вам сказал — всего лишь мои догадки, не стоит воспринимать это как показания! Прошу, капитан, не выносите этот разговор за пределы дворца! Увы, но прошу меня простить, по своей воле я не могу рассказать вам о бароне Криксе. Я боюсь.
— Не хочу тебя огорчать, но официально ты уже мёртв.
— В каком смысле? — брокс напрягся и испуганно обернулся назад, убеждаясь, что левейские воины не задумали убить его со спины.
— Видишь ли, пару часов назад, твой фермерский дом за городскими стенами сгорел дотла. На следы дыма уже прибыла городская стража и обнаружила обгоревшее тело. Не спрашивай кому оно принадлежит. Так, что совсем скоро в твою гильдию придёт письмо, в котором будет написано о твоей кончине. Все улики будут указывать на деятельность тёмных разбойничьих гильдий, скрывающихся в трущобах чёрных шпилей, а это гиблое дело, которым никакая стража заниматься не будет.
— Значит я уже не жилец, — с горечью произнёс Сивир, — тогда зачем мне всё рассказывать?
— Ответь на простой вопрос: почему ты работаешь на Крикса, если так боишься его?
— Я был изгнан из Лесного Королевства несколько лет назад. Совершил поджёг целой рощи, что является непростительным поступком. Это было неумышленно, клянусь, я лишь пытался проучить одного лоэра, посмевшего меня обмануть. В итоге всё обернулось плачевно. Я долго скитался по Красной Империи и в итоге перебрался в Княжество, где господин Крикс согласился взять меня в гильдию. Я очень сильно скучаю по Золотым лесам, но не могу вернуться домой, а работа в гильдии хотя бы даёт мне шанс на хорошее существование.
— Ты ведь в курсе, что лоэра, которого ты собирался проучить, скончался на следующий день от многочисленных ожогов и даже упорядоченное волшебство исцеления было бессильно.
— Откуда вы это знаете? — удивился брокс.
— Я бы не стал проворачивать всё это, заранее не разузнав о тебе всё, что нужно. У меня знаешь ли глаза и уши есть по всему Крову. Допустим, завтра из столицы в Ночной путь отправляется торговый караван, который далее продолжит свой путь до Стальноградья, откуда ты, допустим, сможешь отправиться к Золотым лесам. Есть такая вероятность, что я мог договориться с лесными правителями о твоём помиловании и даже найти работу в местной магической гильдии, которых в лесах считаные единицы. Если правильно помню, то это могла быть лесная магическая гильдия Тура Вороньего Заговорщика.
Уже в который раз, брокс молчал и не мог ничего ответить левейцу, но сейчас он в изумлении разинул рот, уставившись на капитана.
— Это, что шутка? — спросил он, никак не веря своим ушам.
— Я похож на шутника? Я капитан левейской гвардии Княжества и привык говорить серьёзно, не в моих правилах обманывать кого-либо. Ты ведь говорил, что очень хочешь вернуться домой? Я предоставил тебе такую возможность, — Завуала достал из ящика стола, скрученный пергамент с печатью Лесного Королевства, где было написано о помиловании, и передал его Сивиру, — Крикс тебя не достанет, для него ты мёртв, так что теперь ты мой должник. Как меня отблагодарить ты уже знаешь.
— Капитан Завуала, — брокс счастливыми глазами уставился на переданный ему документ, убеждаясь в его действительности, — я даже не знаю, как в полной мере вас отблагодарить…
— Знаешь. Не тяни время.
— На самом деле я даже не знаю, что и сказать. Кое-что конечно есть, например, барон Крикс стал ещё более скрытен за некоторое время до трагедии в замке. Раньше, когда я приносил ему документы гильдии, то мог заходить прямо внутрь его дома, но потом он перестал меня впускать и лично забирал все бумаги прямо на пороге, через еле открытую дверь с цепью. Это длится уже примерно два света. В гильдии он и вовсе перестал появляться, поэтому я, по сути, единственный из работников кто его хоть иногда видит.
— Значит стал слишком осторожен, — задумался Завуала, — интересно. Может что-то ещё? Ты не видел, чем он занимается у себя дома.
— Я ведь говорю, что не был в его доме уже целых два света, так что не знаю, чем он занимается. Есть ещё кое-что, о чём я не рассказал. Среди членов гильдии стали ходить неприятные слухи, связанные с большой тратой денежных средств, которые барон Крикс забирал лично и указывал в документах, как хозяйственные расходы. Слухи шли о том, что он нанял целую гильдию убийц из чёрных шпилей, которые скорее всего и раньше выполняли для него грязную работу. Никто не хотел приводить весомых аргументов и доказательств, так как боялись за свою жизнь, поэтому я не могу быть полностью уверен в достоверности этой информации.
— Это всё?
— К сожалению, да, капитан. Я понимаю, что немного, но прошу простить за не слишком оправданные ожидания.
— Почему же? Я узнал даже больше чем достаточно. В этой ситуации очень хорошо, что я вообще что-то узнал. Похоже Крикс не чист на руку во всей этой истории. Караван, о котором я говорил, отправится в Стальноградье в полдень. Мои воины выведут тебя из замка под пеленой невидимости, так что попытайся не доставлять проблем.
— Ещё раз благодарю вас, капитан, я никогда не забуду того, что вы для меня сделали.
— Надеюсь ты не про сожжённый дом.
Брокс встал с кресла и левейский воин начал создавать вокруг него заклинание невидимой пелены, а Завуала в это время формировал магическое сообщение для своей помощницы.
«Акфим, для тебя очередное задание, так что не спеши возвращаться ко мне. Возьми пару воинов, не из числа левейцев, и отправляйся к торговому каравану к югу от города, направляющемуся в Ночной путь. Там ты найдешь брокса по имени Сивир, убедитесь, что караван уйдёт на приличное расстояние от Крова, есть небольшая вероятность, что за ним могут следовать члены гильдии убийц. Не только у нас в городе есть глаза и уши. Обо всём докладывай».
Поток светлой магии с сообщение отправился на поиски искры Акфим, а двое левейцев вместе с невидимым броксом покинули кабинет через, вновь появившуюся, дверь. Завуала не торопился делать выводы о невиновности Мейборна, ведь, возможно, бароны действовали сообща. Будет очень неприятно, если окажется, что капитана ударной гвардии просто подставили, и во всём был замешан тот, на кого мало кто подумает, ведь тогда придётся признать свои ошибки. В любом случае сначала нужно придумать, как вывести Крикса на чистую воду и узнать о его намерениях.
43 день Глора, 537 г., Ночной путь, к северу от Южного руба
Учитывая то, что путники вчера расположились на ночлег за несколько часов до наступления темноты, Виктор, чуть ли не пиная, поднял всех, как только исчезли плакальщики, и при этом даже не дал времени перекусить, но, собственно говоря, было и нечем. Мотивацией добраться до ближайшей деревни земельников как раз-таки были сытная еда и запасы продовольствия. Марка сразу предупредили, что, будучи в Ночном пути ещё никто и никогда не умирал с голоду, только разве от переедания, ведь еды у местных жителей навалом, учитывая ещё и тот факт, что их чародеи накладывают заклинания, не позволяющие пище гнить.
Спустя шесть часов движения по холмистым долинам, на горизонте показалась россыпь небольших строений, со всех сторон окружённая многочисленными посевными полями. Они свернули с главного тракта и по небольшой дорожке отправились в деревню, к которой чтобы добраться нужно было преодолеть десятки полей с разнообразными культурами. Знакомую кукурузу Марк заприметил сразу же, так как она сильно выделялась в сравнении с остальными, и её здесь было столько, сколько не соберётся на всю его родную ферму, включая рядом стоящие. Подходя к деревне, он наконец увидел земельников, трудящихся на нескольких полях. Это были худощавые карлики, ростом по пояс обычному человеку, с длинными горбатыми носами и большими глазами. Лопоухие морщинистые коротышки носили очень длинные подвязанные на поясе рубахи, из-за чего даже не нуждались в ношении штанов. Проходя мимо группы трудящихся земельников, Марк по выражению их лиц понял, что они не такие дружелюбные, как кажется на первый взгляд. Карлики вели себя, так будто бы не замечали чужаков, лишь изредка бросали беглый злой взгляд с очень недовольным выражением лица. Смотря на них можно предположить, что это были рабы, трудящиеся на поле круглыми сутками, или вечно всем недовольные старики. Один из земельников настолько оценивающе стал рассматривать Марка, что поднялся бы серьёзный вопрос о том, кто на самом деле смотрит сверху-вниз.
Интереснее всего было наблюдать за их синхронной работой, которую они выполняли словно копии одного и того же земельника. Каждая группа занята своим делом. Одни, ровным строем шли по пашне, и за ними из земли вытягивались овощи, образуя в воздухе большую парящую кучу, продолжающую следовать за ними. Таким образом они быстро собирали урожай, при помощи телекинеза. Те, что были на поле слева, всё тем же телекинезом раскладывали саженцы в землю, а другой ряд земельников, идущий позади их, присаживался на корточки, прикладывая руки к растению, после чего оно постепенно увеличивалось в размерах, полностью созревая за пару минут. Были и те, кто шёл по пустому полю, и за ними тянулся ряд из больших деревянных плугов, вспахивающих землю для будущей рассады. Самое главное, что они делали всё это с необычайной лёгкостью и, по сути, самым большим усилием в их работе было то, что им приходилось ходить. Однако их лица всё равно выглядели злыми и измотанными.
— Чего уставился?! — зло огрызнулся Бракас на одного из земельников.
Морщинистый коротышка смотрел на него с явным недовольством и не перестал это делать даже тогда, когда Бракас обратился к нему. Земельник лишь прожевал что-то во рту и сплюнул себе под ноги в сторону наёмника.
— Ты чего, падла укороченная, совсем зазналась!? — Бракас чуть было не спрыгнул со своего леовина, однако Марк попытался удержать его, а земельник в этот момент даже не дёрнулся.
— Да, Бракас, давай набей ему рожу, — донёсся спереди голос Виктора, — мы будем гордиться тобой! Ведь мало кто может накостылять такому могучему карлику. Сиди себе смирно и не позорься, нам тут ещё запасы восполнять.
— Терпеть не могу земельников, — проговорил себе под нос, Бракас.
Коротышка, убедившись, что все проехали дальше, вновь вернулся к своей работе и лёгким движением пальцев выкорчевал из земли сразу четыре огромных, размером с человеческую руку, морковки, и всё при помощи своих телекинетических способностей. Солнце стояло в зените, и в Ночном пути было довольно жарко, настолько, что Марк чувствовал, как его рубаха прилипла к спине от накатившегося пота, но вот земельники чувствовали себя прекрасно. Он был удивлён тем, что на полях работали только мужчины, но хорошо присмотревшись, осознал, что это не так. Женщины-земельники отличались от мужчин только растущими на голове волосами, которые они заплетали в косы, и на этом отличия заканчивались. Они выглядели абсолютно так же, как и представители противоположного пола, разве что чуть-чуть ниже.
Марку, как бывшему фермеру, были очень интересны те культуры, что здесь выращивали карлики. Каждое поле засеяно одним определённым видом, половины из которых мальчишка даже не знал названия. Само собой, здесь присутствовали и привычные для Анта помидоры, картофель, огурцы, капуста, при чём встречались экземпляры в десятки раз увеличенные в размерах, а посреди одного поля вообще лежал гигантский арбуз высотой с двухэтажный дом. Первым делом в глаза бросились овальные овощи ярко-жёлтого цвета, занимающие маленькую пашню. Они парили в воздухе, стремясь взлететь вверх, и единственное, что им мешало, так это тонкий зелёный стебель, корнями уходящий в землю. По правую руку от них, за земельниками по воздуху следовало целое скопление больших полуметровых пупырчатых овощей круглой формы. Эти карлики держали в руках большие деревянные молотки с длинной ручкой, которыми со всей силы наносили удар по маленьким плодам, растущим из земли. Происходил громкий хлопок, и они раздувались, превращаясь в те самые овощи, которые парили позади трудяг. Совсем рядом с деревней располагалась большая область, где на земле рядами лежали деревянные настилы. Пара земельников подошла к одному из настилов и телекинезом отбросили его, а под ним росли невысокие жёлтые растения, чем-то похожие на мох. Как только солнечные лучи легли на него, то он в ту же секунду вспыхнул, увеличиваясь в размерах, и раскрылся во многих метах, оголяя спрятанные внутри тысячи маленьких красных зёрнышек. Второй земельник начал манипулировать своими ладонями, и зёрна, подобно водопаду, устремились из растения в лежащий рядом гигантский мешок, быстро наполняя его.
Пока мальчишка гадал, какие же все эти овощи и фрукты на деревьях на вкус, не заметил, как они вошли в деревню. Ничего примечательного в деревне не было, обычные деревянные домики с соломенной крышей, никаких каменных плит на дороге и очень большое количество скота, разгуливающего вне каких-либо загонов. Во всей этой ситуации, было довольно странно, что воздух являлся очень свежим без какой-либо вони, а ведь даже в Аратоде с соседней фермы, державшей лошадей, несло на всю округу так, что не помогали даже закрытые окна. Земельники разводили карликовых коров, внешне похожих на обычных, но с непропорционально большой головой, а также более больших копытных животных с пышной кудрявой белой шерстью, которые могли высоко прыгать, но при этом медленно опускались на землю, как пёрышки. Их, судя по всему, держат ради шерсти, а карликовых коров для мяса и молока, что было и так понятно по огромному, прям как их голова, вымени. В этой деревне, Марк чувствовал себя великаном, так как все домики были настолько маленькими, что даже земельникам придётся нагибаться, чтобы зайти внутрь. Марк, в прямом смысле мог, не подпрыгивая, похлопать по соломенной крыше. В данное время в самой деревне находились лишь те земельники, которые возились с животными и перетаскивали урожай в более большие, чем их жилища, деревянные высокие амбары.
Пройдя ещё немного по главной деревенской улице, они остановили леовинов напротив длинного дома с вовсю работающим дымоходом, и в воздухе почуялся аромат чего-то очень вкусного. Рядом находилась маленькая коновязь, которую их громадные ездовые животные, даже не имея желания, вырвут лишь повернув голову.
— Ну вот и прибыли, — сказал Виктор, спрыгивая с леовина, — а теперь вы в харчевню, а я прогуляюсь, заодно найду куда можно пристроить леовинов.
— Наконец-то можно нормально пожрать! — громко заявил Бракас, — Надеюсь эти малявки закололи телёнка перед нашим приездом. У меня немного изменились приоритеты, так, что мне подавать только свежее мясо!
— Сказал человек чей желудок запросто переваривает собачьи кости, — усмехнулся Фимало, привязывая поводья своего леовина к леовину Виктора.
— Это так здорово, — радовалась Шила, — я так давно не пробовала стряпни земельников, что прям слюнки текут от нетерпения, но вам их, по сути, не видно.
— Любопытно, но показывать не стоит, — сказал ей Виктор, собрав всех животных в кучу, — и кстати говоря, не пугай местных, они не привыкли видеть у себя в деревнях ликов, — он перевёл взгляд на Бракаса, — тебя это тоже касается, держи себя в руках.
— Эх, какой же ты всё-таки нудный, — Бракас взял свою секиру, повесил на спину и отправился в сторону длинного дома напротив, — вспомни, когда на заданиях главным был Даркли, ты ведь приносил ещё больше проблем, чем кто-либо другой. А сейчас видите ли весь из себя важный стал!
— Фима, — Виктор обратился к чародею, — лучше ты присмотри за ним и не забудьте взять чего-нибудь и мне. Как вернусь — буду ждать здесь.
— А я-то, что? Я полностью согласен с нашим непутёвым приятелем.
Виктор отправился, куда-то дальше в деревню, ведя за собой колонну привязанных друг к другу леовинов, а между тем, оставшиеся четверо путников пошли к харчевне. Харчевней являлся тот самый длинный низкий домик с такой же дверкой, как и у всех хат в деревне, высотой доходившей Марку чуть выше коленей. Бракас остановился у входа и обернулся, требовательно смотря на мальчишку.
— Заходи! — грубо сказал он.
— Куда?
— Я стою возле входной двери! У тебя есть ещё какие-то варианты куда я говорю тебе заходить?!
— Так как я туда зайду? — развёл руками Марк, — Даже если попытаюсь, то просто-напросто застряну!
— Задолбал! Если я тебе сказал заходить, то это значит, что не нужно стоять и рассуждать, а нужно делать так как я сказал! Я тебя сейчас сам туда запихаю, антиец!
— Ладно-ладно, я попробую, не кричи!
Марк вздохнул. Спорить с Бракасом смысла нет, лучше сделать так как он сказал, иначе хуже будет. За всё то недолгое время, что он его знает, Марк понял, что наёмник всегда будет стоять на своём даже если все факты указывают на его неправоту, как в тот раз, когда он до последнего спорил с Фимой о том, что помидоры выращивают на деревьях, ведь это почти тоже самое, что и яблоки. Фиме пришлось сдаться. Марк подошёл к маленькой дверке, присел на корточки и взялся двумя пальцами за меленькую ручку в виде железного кольца. Внезапно дверь, как и сама харчевня, резко увеличились в размерах, приобретая стандартный размер для простого человека, и Марк понял, что на постройку наложены чары.
— Марк, ну не тяни! — жалобно застонал Фимало, — Заходи, с утра ни у кого и крошки во рту не было.
— Парень обернулся и осознал, что дом не увеличился, а это он уменьшился в размерах. Бракас, Фима и Шила выглядели здоровыми великанами, смотрящими на него сверху-вниз, словно на насекомое. Марк отпустил железную ручку и вновь резко приобрёл свой привычный размер тела, при этом заметил, что весь процесс превращения сопровождается звонким свистящим звуком. Опять взявшись заручку, он уменьшился и, потрясённый такой магией, всё никак не открывал дверь.
— Наигрался? — вежливо спросил Бракас, что было довольно удивительно, — Теперь пожалуйста, друг мой антийский, зайди внутрь.
Марк открыл дверь и перешагнул через порог. Аромат пряностей и свежей выпечки, словно молотом, ударил в нос, и они были в разы приятнее, чем то, что он чувствовал в корчме Челока. Внутри царил самый настоящий уют и порядок, солнечный свет приято освещал помещение сквозь небольшие окона, но при этом основным источником света являлась огромная медная люстра с десятком горящих свечей. По всему залу расставлены прямоугольные деревянные столы, равноудалённые друг от друга на приличное расстояние, и везде развешаны разнообразные травы, перец и большие связки чеснока, особенно над стойкой, за которой стояла пара земельников — работников этого заведения. Один из них, судя по виду хозяин, что-то писывал пером на небольшом листке бумаги и при этом, с помощью телекинеза, разливал из большой бутыли красную жидкость в маленькие баночки. Второй занят готовкой, у него на голове красовался длинный вязаный колпак с заострённым концом, при помощи рук он нарезал на маленькие кусочки неизвестный овощ, в том время как на печи, позади него, поварёшка сама по себе помешивала содержимое котелка. Нож, по правую руку, резал мясо, а по левую, взбивалось тесто. Земельник не напрягаясь выполнял работу сразу за нескольких поваров.
Прозвучал уже знакомый свист, и первым в помещение вошёл уменьшенный Фимало, демонстративно глубоко вдохнувший аромат, идущий с кухни, и озорной походкой отправился к ближайшему столу. Следующей внутри оказалась Шила и сразу побежала к повару-земельнику смотреть на то, что он готовит, при этом карлик не обратил не неё никакого внимания, и только потом последним зашёл Бракас, уменьшаясь прямо на глазах у Марка.
— Ты так до сих пор и не понял, что меня запрещается пилить взглядом? — спросил он у Марка.
— Извини, просто непривычно наблюдать за тем, как люди всего за секунду превращаются в коротышек.
— Ты меня сейчас коротышкой назвал?!
— Ну ведь на данный момент, так и есть, — ответил ему Марк.
— Хм, — он одобрительно посмотрел на мальчишку, — я смотрю ты смелешь с каждым днём. Прыгай за стол, этот запах сводит меня с ума!
Помимо их четверых и двух коротышек-работников, в харчевне находилось ещё с десяток земельников, занимающих несколько столов. Они пили с больших деревянных кружек, разговаривали и смеялись, при этом делая вид, что не замечают новых посетителей. Шила, словно кошка, молнией запрыгнула на лавку, вернувшись от стойки, и все четверо уселись за стол. К ним сразу же подошёл тот самый земельник, что разливал красную жидкость по стеклянным ёмкостям. Сутулый коротышка устало смотрел на Фимало, не говоря ни слова, в ожидании, когда ему скажут, чего они хотят.
— Здравствуй, великий хранитель этого скромного деревенского очага, — театральным голосом поприветствовал его Фима, делая глубокий поклон, — мы очень благодарны, что ты даёшь нам возможность провести здесь трапезу, которая несомненно доставит нам величайшее удовольствие.
На наигранность Фимы земельник никак не реагировал, лишь всё также смотрел на него недовольным взглядом. Шила, сидящая рядом с коротышкой, вдруг начала щупать морщины на его лице, и Марк уже приготовился к скандалу, однако земельник даже не повёл взглядом.
— Что брать будете? — голос земельника ничем не отличался от других народов, разве что был довольно-таки наглым.
Марк схватил руку Шилы и убрал её от лица земельника, чтобы не раздражать его ещё больше, хотя судя по всему тому было наплевать.
— Знаете… — начал Фима.
— Нет не знаю, — сразу же ответил карлик.
— Знаете, мы пришли сюда, дабы восполнить наши запасы еды, путь нам ещё предстоит не близкий, мы направляемся до самого Кня…
— Мне всё равно, — опять спокойным голосом, прервал его земельник, — что брать будете?
— Я как раз к этому и веду, — Фима уже не был таким любезным, — можете ли вы собрать нам в дорогу мешок еды, которого нам хватит, чтобы не посещать постоянно деревни с такими любезными жителями.
— Что брать будете? — снова спросил земельник.
— Малыш, ты меня вообще понимаешь? Я говорю, что нам нужен провиант в дорогу. Соберите пожалуйста еды в одну кучу, а потом скажите цену. Я понимаю выбор большой, но я доверяю вам, так как любые ваши овощи и стряпня самые лучшие во всём Междумирье.
— Много говоришь, раскольник. Что именно вы будете брать?
— Да твою же-то мать! — вспылил Фима, и таким Марк его видел в первый раз, — Просто возьми овощей, куски вяленого мяса, крупы и засунь это всё в долбаный мешок!
— Да! — с важным выражение лица добавил Бракас, стукнув кулаком по столу.
— Вяленое мясо, — повторил земельник, — какие овощи и крупы желаете?
— Глор Всемогущий! — вздохнул Фима.
— Небольшой кочан капусты, яблоки, картофеля побольше, — очень быстро начала говорить Шила, — сушёных слив, я их просто обожаю, лук, чеснок, но не слишком много, парочку таруфт и небольшой мешочек кафы.
— Молодец, четырёхрукая, — прошептал ей Бракас, протянувшись через весь стол, — разобралась в ситуации.
— Спасибо, Бракас, по сути, это было не сложно!
— Есть, что будете? — задал новый вопрос, земельник.
— Что у вас есть из того, что будет готово с минуты на минуту? — поинтересовался Фима.
— Луковая похлёбка с говядиной, рагу из онков, тушёные овощи.
— Тащи похлёбку и рагу, — сделал выбор Фима.
— Мне пожалуйста овощи, — заказала Шила, — надо не забыть про Виктора, думаю ему захотелось бы рагу.
— Просто мясо есть? — Бракас зло смотрел на карлика исподлобья, и Марк заметил небольшое сходство между ними.
— На заготовке лежит. Могу подать, если так давиться устроит.
— Устроит! — дерзко ответил Бракас.
После того, как коротышка выслушал всех, он молча посмотрел на Марка, в ожидании заказа.
Читать бесплатно другие книги:
