Тонкий меч Нильсон Фрида

— Но если он слишком большой?

— Каким бы большим он ни был, надо будет просто выскоблить все до конца, — сказал Трине и развел копытами. — Если нельзя умереть, значит нельзя.

— Понятно.

— Конечно, мне потом придется полежать, чтобы как следует поправиться, — добавил он. — Я, может, не сразу встану на ноги и пущусь в пляс. Слушай, а мы все-таки пересекли границу!

И он расплылся в своей очаровательной улыбке, а потом принялся толкать меня копытцем в плечо, словно хотел сказать: ну и молодцы мы с тобой, верно?

Вересковая пустошь

— Разве это нормально, если не можешь умереть? — спросил я.

Мы уже изрядно углубились на территорию Спарты. Пейзаж изменился. Лес расступился, а почва стала беднее. Мы шагали по широкой пустоши. Иногда продирались сквозь заросли кустарников, иногда выходили на лужайки. Трава на них росла красно-коричневая, словно выгорела. Воздух был свежий и приятный.

— А что в этом такого? — вопросом на вопрос ответил Трине.

— Ну, все, что делает человек… в каком-то смысле он делает для того, чтобы не умереть, — попытался объяснить я. — Тебе так не кажется?

— Мне кажется, тут все иначе, — немного подумав, сказал Трине. — Для мамы самое важное — грести в лодке Господина Смерть. Для папы самое важное — управлять этой лодкой. Для Тялве… ну, для него, пожалуй, — быть во всем первым.

— А ты? Для тебя что самое важное?

Он пожал плечами. Взгляд его неуверенно блуждал, пока он искал ответ.

— Не знаю, — наконец сказал Трине и вздохнул. — Я ведь ничего не умею.

Я растерялся. Мне казалось, что мой новый друг умеет очень многое. Например, он добрый, придумывает всякие проказы, с ним весело. Но я догадывался, что на самом деле больше всего ему хочется быть похожим на старшего брата. Чтобы это ему папа дал письмо-пропуск и меч, чтобы ему поручал важные задания.

Солнце уже высоко взобралось на небо. Перед нами простиралась бесконечная пустошь красивого красно-бурого цвета. Здесь и там блестели зеркальца озер. На расстоянии они казались глубокими, но, когда мы к ним подходили, обнаруживалось, что их легко можно перейти вброд. От холода сводило ноги, трава на дне напоминала спутанные волосы. Но вода была вкусная. Я набирал ее в ладони и пил. Мы уже давно доели последние запасы.

— Как долго нам еще идти, прежде чем найдем что-нибудь съестное? — спросил я.

Трине, прищурившись, огляделся и пожевал нижнюю губу.

— Понятия не имею, — пробормотал он. — Недолго, надеюсь.

Мы поплелись дальше, по очереди несли мешок. Иногда мы доставали мечи и немножко упражнялись — бегали и фехтовали. Приятно было слышать, как твой собственный боевой клич уносится высоко в небо, как он разлетается по полю и отдается сотней голосов. Помню, я подумал: если Господин Смерть услышит сейчас мои боевые возгласы, то поймет, что ему следует меня опасаться.

Но сколько мы ни шли, никуда не приходили. По крайней мере, так казалось. Словно пустошь вокруг все росла и росла. Только подумаешь, что уже видишь ее конец, где нет ни мха, ни ржавой травы, как эта скупая земля опять немного растягивается. И нужно идти дальше.

Когда наступил поздний вечер и солнце скрылось, выполз туман. Местами он был такой густой, что мы едва различали друг друга, а всего несколько секунд спустя становился тоньше и превращался во влажную вуаль, в которую, казалось, можно завернуться и танцевать…

Внезапно послышался странный шум. Сначала словно звон колокольчика. Потом будто кто-то неравномерно стучал. Время от времени доносился треск, а потом снова все стихало. Мы с Трине остановились и переглянулись.

— А это не?.. — начал было я.

— Да, — прошептал он и убежденно кивнул. — Там кто-то сражается на мечах.

— Может, обойдем сторонкой? — предложил я.

Он задумался на пару секунд.

— Все-таки хочется хоть одним глазком посмотреть. Давай, а? Мы осторожно, никто нас и не заметит.

— Заманчиво, — согласился я. Мне тоже стало любопытно. И мы пошли дальше.

Немного погодя туман чуть-чуть рассеялся, и мы увидели на невысоком холме шатер — красивую восьмиугольную палатку из светлой ткани. На остроконечной крыше возвышался шпиль. Веревки, натягивавшие ткань, были украшены лентами и вымпелами — зелеными, желтыми, розовыми.

Под холмом рос густой кустарник. Мы осторожно подкрались и спрятались за ним. На холме двигались двое. Они показались мне не слишком симпатичными и чем-то знакомыми. Один — большой, другой — маленький, оба держали мечи. Лица у них походили на звериные: кожа в складках и обвислые веки над косыми глазами. Уши длинные и словно бархатные. Слюнявые пасти полны острых хищных зубов. Признаюсь, я испугался этих спартанов на холме — но в то же время мне захотелось подбежать и обнять ту, что поменьше, уткнуться носом в ее шею. Эта малышка выглядела точь-в-точь как Нинни!

Оба противника продолжали двигаться, будто в танце. Их накидки очень напоминали плащи хильдинов, только расцветки были не такие радостные. Витой золотой узор украшал куртки на шнуровке. То и дело мечи противников скрещивались и звенели, как колокольчики. Теперь я разглядел на холме и других спартанов: они сидели в сторонке, за завесой тумана. Когда кому-то из противников удавался хороший удар, зрители подбадривали его криками «ура».

— Что ж, посмотрим финал! — сказал один из них.

Маленькая спартанка вытерла мокрую морду о предплечье. На шее у нее сверкало украшение из зеленых и красных драгоценных камней. Изящный меч в ее лапе тоже был украшен драгоценностями. Она описала им широкую дугу над головой и отразила удар противника с такой силой, что выбила меч у него из лап и тот упал на землю. Зрители ликовали.

Маленькая спартанка повернулась к публике и на секунду склонилась в элегантном поклоне.

Трине презрительно фыркнул.

— Принцесса Спарты, — буркнул он. — Такая воображала!

Принцесса

Принцесса Спарты подняла меч и протянула противнику, а тот с улыбкой принял его и потрепал победительницу по голове.

— Ты отлично сражалась, — похвалил он. — Если будешь тренироваться каждый день, то скоро станешь фехтовать лучше своего отца-Короля.

— Давай еще раз сразимся! — предложила Принцесса. Она подняла свой меч двумя лапами и ударила им о меч учителя.

Но ее противник покачал головой.

— Достаточно.

— Ты будешь злобной гарпирией! — заявила Принцесса. — А я — спартаном, который обрубит тебе крылья!

Она снова взмахнула мечом, целясь ему в плечо. Я зажмурился, чтобы не видеть, как клинок отсечет руку, но, видимо, они фехтовали тупыми мечами, потому что, когда я открыл глаза, рука была на месте.

Большой спартан строго посмотрел на Принцессу.

— Злобные гарпирии, бестолковые хильдины… Я же говорил тебе: поединок — не игра, ты и так заработала себе шишку на голове, — проворчал он.

— Ха! — крикнула Принцесса и опять замахнулась на него мечом.

— И вовсе не бестолковые! — пробормотал Трине и скорчил такую оскорбленную мину, что его пятачок стал похож на розовую мятую тряпку.

— Ш-ш-ш! — прошипел я.

И в этот самый миг Принцесса Спарты посмотрела в нашу сторону. Мы прижались к влажной траве и затаили дыхание.

— Успела она нас заметить? — прошептал Трине.

— Не знаю, — ответил я.

Мы затаились, дрожа от страха. А потом я решился осторожно высунуть нос и осмотреться.

Большой спартан уселся на маленькую табуретку рядом со зрителями — те сидели немного в стороне. Все вытащили принесенную с собой еду. У меня слюнки потекли, когда я увидел, как они запихивают в пасти куски пирога, печенье и фрукты и жуют так же жадно и неаккуратно, как наша Нинни, когда я отдавал ей остатки бутерброда после завтрака.

— Ох, вот бы хоть кусочек попробовать! — жалобно простонал Трине.

— Ага, — согласился я.

Мы еще немножко полежали в укрытии, с завистью следя, как спартаны уплетают за обе щеки. Потом Трине огляделся.

— А куда подевалась Принцесса? — прошептал он.

— Не знаю. Ну что, двинемся дальше?

Трине поныл еще немного. Ему трудно было оторвать взгляд от тех, кто пировал на холме, но он понимал: пора убираться подобру-поздорову. Нам не хотелось изведать на собственной шкуре, что спартаны делают с незваными гостями.

Мы отползли на безопасное расстояние, но не успели подняться, как услышали чей-то голос:

— Эй, вы!

Мы поспешно оглянулись. Принцесса Спарты! Она подкралась к нам сзади с обнаженным мечом.

Странное это ощущение, когда стоишь, глядя в глаза кому-то, с кем совсем не знаком, но кто кажется таким знакомым. Бархатная сморщенная морда, добрый печальный взгляд, большой черный нос — все напоминало мне о моей старушке Нинни. И точно так же, как у Нинни, у Принцессы на шее была полоска шерсти с черными крапинками — словно норковый воротник.

Она подозрительно нас разглядывала. Я испугался: что, если она позовет остальных?

— Хильдин и… А ты кто — человек? — проговорила Принцесса Спарты.

Мы с Трине переглянулись. Издалека доносились голоса спартанов. Трине сглотнул, вскинул голову и посмотрел на Принцессу.

— У тебя не настоящий меч, — сказал он.

— Нет, настоящий, — возразила она.

— А вот и нет!

— Мой папа велел сделать его для меня, — сказала Принцесса.

— Но меч тупой.

— Но не такой тупой, как ты.

— Замолчи! — прошипел Трине.

— Сам замолчи!

— Глупая маленькая спартанка, как ты смеешь так говорить со мной! — выкрикнул Трине, брызжа слюной от злости.

Принцесса Спарты высокомерно улыбнулась. Она не стала с ним ругаться, вложила меч в ножны и скрестила лапы на груди.

— Отвечайте: кто вы такие? Вы оба!

Она строго посмотрела на меня, словно видела насквозь.

— Нас зовут Трине и Саша, — ответил я. — Ты права, я человек. Я пришел сюда с другой стороны. Спарта нам просто по пути. Мы идем дальше.

— Дальше — куда?

— Ну… мы направляемся к Господину Смерть, — сказал я.

Глаза Принцессы расширились.

— Что вам от него надо?

— Саша хочет перехитрить Господина Смерть, а я ему помогу, ясно? — выпалил Трине и так надулся, что просто удивительно, как на нем рубаха не треснула.

— И как вы это собираетесь сделать?

— Мы пока не решили, — хмыкнул Трине. — Не лезь не в свое дело!

— Что там у тебя? — Принцесса указала на палку, которую Трине засунул себе за пояс. Трине покраснел и попытался закрыть ее.

— Ничего.

Принцесса перевела взгляд на мою палку, которую я засунул за резинку пижамных штанов.

— Это у тебя меч? — спросила она.

— Я же тебе сказал: не лезь не в свое дело! — огрызнулся Трине и кивнул мне: — Пошли!

Мы побежали прочь по влажной красно-коричневой траве. Стало прохладнее, и я здорово мерз. На сером небе не было видно солнца.

— А можно мне с вами? — окликнула нас Принцесса.

— Ни за что! — отрезал Трине.

— Зачем тебе? — спросил я.

Принцесса снова взяла в лапу свой меч.

— Храбро пролить кровь! — выкрикнула она и указала на горизонт, словно командир. — Это девиз королевского рода! А вам наверняка пригодится тот, кто смел и готов прийти на помощь.

— Мы сами не робкого десятка, между прочим, — прошипел Трине. — К тому же мы не собираемся проливать кровь. Как я уже сказал, Саша будет действовать хитростью. Это мирный поход.

— Но вам наверняка нужен тот, кто покажет дорогу? — не отставала Принцесса. — Вересковая пустошь большая.

— Знай себе говори, а мы пойдем дальше! — буркнул Трине.

И мы пошли. А Принцесса Спарты осталась стоять со своим красивым мечом в лапе.

Брусничные кочки

Это была хмурая промозглая ночь, голод резал живот словно ножом. Мы почти не спали. Трине попробовал развести костер, но не смог найти подходящего хвороста. Слишком тоненькие, ветки вспыхивали и моментально сгорали. Небо было безрадостное, серо-черное с чернильным отливом. По нему тяжело катились огромные тучи.

Мне казалось, что за нами кто-то следит. Притаился в темноте и выжидает. Но я не сказал об этом Трине. Наверняка мне это лишь почудилось, а если я расскажу ему и он со мной согласится, станет еще страшнее.

Я вспоминал те пироги, которые ели спартаны. Странно, но я точно знал, каковы они на вкус. Такие восхитительно сладкие и нежные, с миндалем внутри или, может быть, с лесным орехом! Трине явно думал о том же самом, потому что вдруг простонал:

— Ах, вот бы нам сейчас хоть малюсенький пирожочек!

От земли поднималась сырость и оседала на одеяле и одежде. В конце концов она окутала меня, словно вторая кожа, ужасно холодная и липкая. Забрезжил рассвет.

— Может, лучше пойдем дальше? — предложил я Трине.

— Пожалуй, — пискнул он.

Трине сел, бледный и помятый. Мы скатали одеяло и отправились в путь. Спустя примерно час солнце милостиво показало свою макушку. Приятно было почувствовать, как первая капелька тепла растекается по телу. Правда, голод все сильнее давал о себе знать. Когда мы вышли к озерцу, то вдоволь напились воды, чтобы заполнить ноющую пустоту в животе. Но стало даже хуже, и Трине потом еще долго икал.

Вдруг мы заметили на земле что-то красное. Подойдя ближе, мы увидели, что это красные ягоды — тысячи красных ягод на зеленых кустиках. Трине обрадовался:

— Кому нужны пироги, если есть брусника!

Он припустил вперед и, упав на колени, торопливо стал собирать ягоды.

— Ты уверен, что это брусника? — спросил я.

— Конечно! — подтвердил Трине. На радостях у него даже прошла икота.

— Что-то тут не так, — засомневался я.

— Да ты попробуй! — предложил Трине с набитым ртом. Он так жадно жевал, что сок тек по подбородку.

Я сорвал одну ягоду, положил на язык и раздавил о нёбо. Она была пустой внутри, почти одна жидкость.

— Мне кажется, она горчит, — заметил я.

— Ну да, — согласился Трине, — как и положено бруснике.

Я сорвал еще одну. Может, он прав? Может, брусника и вправду горьковатая? По крайней мере, та, что растет на Вересковой пустоши.

Голод прибавил мне решимости. Я сел рядом с Трине, набрал полную пригоршню ягод и отправил их в рот — о, какая вкуснотища! Я собрал еще, мне показалось, что ничего вкуснее я в жизни не пробовал. Совсем они не горькие! Очень даже сладкие!

Мы ели и ели, а когда наелись до отвала, съели еще чуть-чуть. Наконец Трине рыгнул и сказал:

— Замечательно! После такого завтрака я пойду семимильными шагами.

— И я тоже! — подхватил я и поднялся на ноги. Штаны наши были заляпаны соком, но не беда — зато мы были сыты! Ничто нас теперь не остановит, думали мы. Трине указал на горную цепь на горизонте.

— Эти горы называются Хресары, — сказал он, — до них идти не меньше трех дней.

И мы снова отправились в путь.

Мы прошагали всего час с небольшим, когда случилось что-то странное. Трине на ходу отпускал шутки про Принцессу, которую мы встретили накануне: дескать, тот, у кого уши как гольфы, мог бы и поменьше важничать. Мы покатывались со смеху, но вдруг я заметил красную каплю на пятачке моего друга.

— У тебя кровь идет.

Трине вытер нос и, посмотрев на красную полоску на копыте, пожал плечами. Мы зашагали дальше.

Но кровотечение не останавливалось. Я наклонился и вырвал кусок мха.

— На, попробуй заткнуть вот этим.

— Спасибо, — пробормотал он, но в следующий миг замер на месте.

— У тебя тоже кровь.

Я провел рукой по носу. И правда.

Трине закусил губу.

— В чем причина, как думаешь?

— Ну… — и тут я вспомнил о брусничных кустах. Может, это все-таки была никакая не брусника?

Кровь у меня из носа текла все сильнее. Красивый плащ, который мне одолжил Трине, намок и стал липким. Я вдруг закашлялся, словно горло у меня забилось мокротой. Но когда я откашлялся и сплюнул ее на мох, то увидел, что это не мокрота, а кровь.

— Да что такое?! — завопил Трине в испуге.

— А вот что… — сказал кто-то у нас за спиной. Мы в испуге оглянулись. И увидели маленькую фигурку с бархатной мордой и шишкой на голове. Уши длинные, как гольфы.

— Дикая ягода, которой вы наелись, начала действовать, — объяснила Принцесса Спарты.

— Ты что, следишь за нами со вчерашнего вечера? — злобно спросил Трине.

— Конечно, — кивнула она, скрестив лапы на груди, и продолжила: — Яд, заключенный в этих ягодах, очень сильный. Скоро вы выкашляете всю свою кровь.

— Если ты видела, как мы ели эти ягоды, почему не остановила нас? — возмутился Трине.

— Но вы ведь сказали, что не нуждаетесь в помощи, разве нет? — холодно ответила Принцесса.

Трине сплюнул кровь, а потом сказал:

— Саша ведь умрет.

Тут Принцесса хлопнула себя по лбу.

— Об этом я не подумала! — пропищала она. — Господи, ну как же я могла так сглупить!

Она крепко схватила меня за руку.

— Держись! Моя мама живет всего в получасе пути отсюда. Возможно, у нее найдется противоядие.

— Твоя мама? — переспросил Трине и отер красный от крови подбородок. — Разве она не в Изумрудном замке в Скриме?

Принцесса покачала головой.

— Раньше жила там. Но теперь — в Рубиновом замке на Вересковой пустоши. Идемте скорее!

Рубиновый замок

Истекая кровью, мы с Трине Копытачом поспешили вперед по Вересковой пустоши. Пижама, теплая и сырая, липла к телу. Принцесса Спарты шла метров на пять впереди, она то и дело оборачивалась и подгоняла нас. Между приступами кашля Трине пробормотал:

— Даже не знаю, что хуже: страдать от отравления ягодами или оказаться в спартанской тюрьме на хлебе и воде.

— Вам нечего бояться, — сказала Принцесса. — Моя мама не такая. Она встретит вас радушно.

Дорога пошла в гору, мох стал сухим и твердым и, словно наждак, тер мои босые ноги. Мы дошли до вершины холма и с другой стороны, внизу, увидели светло-розовый замок. Зубчатые стены с флажками, высокие башни. Окна в свинцовых переплетах заросли диким виноградом. Замок был окружен водой и целиком отражался в ней, словно стоял на серебряном подносе.

Мы бегом спустились по склону и шагнули на длинный узкий подвесной мост. Он слегка покачивался у нас под ногами, пока мы бежали к воротам. Я бросил взгляд на воду и увидел белые лилии на больших и плоских, как тарелки, листьях. Зеленые нити водорослей обвивали опоры моста. Принцесса постучала в створку ворот. Пока мы ждали, Трине украдкой рассматривал ее маленький изящный меч, висевший в ножнах на поясе. На эфесе была выгравирована надпись — королевский девиз: «Храбро пролить кровь». Ну, мы с Трине пролили, во всяком случае, немало своей крови. Что с нами будет? Сможет ли мама Принцессы нам помочь? А если это ловушка? Может, они просто хотят бросить нас в тюрьму, чтобы мы там истекли кровью, пока ни капли не останется, и превратились в два бледных бессильных тела?

Мы услышали, как кто-то по ту сторону ворот отодвигает засов. Спартан, открывший нам, был уже немолод — седая шкура, подслеповатые глаза — и походил на привидение. На морде у него виднелись несколько жировиков, а над глазами торчали длинные волоски. Куртку украшал искусно вышитый орнамент.

— Принцесса! — ахнул он и чуть не лишился сознания от счастья. Старик с трудом опустился на колено и протянул к ней руки.

— Здравствуй, Антвон! — сказала Принцесса Спарты и обняла его. — А мама дома?

Старый спартан, которого звали Антвон, кивнул и, пошатываясь, поднялся на ноги.

— Конечно. Она у себя в комнате. Входи.

Он немного замешкался, когда увидел, что Принцесса пришла не одна, и, махнув в сторону меня и Трине, спросил:

— А это… чужеземцы?

— Они наелись диких ягод, — объяснила Принцесса. — Миленький Антвон, позови кого-нибудь, кто им поможет. Вот он может умереть.

С этими словами она указала на меня. Антвон выпучил глаза. Кажется, его удивило не то, что я могу умереть, а то, что я все еще жив. Но он ничего больше не сказал, поклонился Принцессе, запер за нами ворота и задвинул тяжелый засов. А затем, шаркая, скрылся в левой галерее замка.

— Туда, — указала Принцесса и пошла по правой галерее. Во дворе замка был сад, где росли бархатные гортензии, давидии и магнолии. Клумбы выглядели немного запущенными, в некоторых местах сорняки выползли на дорожку. Светло-серые статуи, облупленные и кое-где почерневшие, виднелись здесь и там среди зелени. Они изображали спартанов с мечами. У некоторых не хватало лапы или двух, но они все равно смотрелись гордо и величаво. Там был еще фонтан: фигура, очень похожая на Принцессу Спарты, пускала изо рта струйку воды, которая, описав дугу, попадала в небольшой бассейн.

Дойдя до конца галереи, Принцесса отворила тяжелую, обитую железом дверь. Внутри была лестница. Мы поднялись по ней и оказались в длинном коридоре, тускло освещенном масляными светильниками. Принцесса поспешила к двери в королевские покои и постучала.

— Входите, — раздалось из-за двери.

Принцесса открыла. Королева сидела на подушке и читала книгу. На ней была длинная светлая рубаха, а на шее — ожерелье из драгоценных камней размером с яйцо. Когда она увидела, кто вошел, то опустила книгу на пол и встала. И тут вся заносчивость словно спала с Принцессы.

— Мама, — прошептала она и бросилась в объятия Королевы. — Я так по тебе скучала!

— А я по тебе, — ответила Королева. У нее был приятный спокойный голос, словно она напевала колыбельную. Она погладила дочь по голове и поцеловала в лоб. А потом с любопытством поглядела на меня и Трине.

— Мама, это Трине и Саша, — представила нас Принцесса. — Они наелись горьких ягод. Я попросила Антвона дать им какое-нибудь лекарство.

— Рада знакомству, — сказала Королева. Она отстранила Принцессу и подошла ко мне, протянув лапы. Я хотел уже поприветствовать ее, но тут меня скрутило. Я согнулся пополам, и в тот же миг из меня вылилось целое ведро крови.

— Помогите! — завопил Трине. — Куда запропастился этот старик?!

Принцесса бросилась к двери и позвала:

— Антвон! Скорее!

Дрожащий старческий голос крикнул ей что-то в ответ. Я почувствовал, как тело мое ослабело, колени подогнулись, дыхание прервалось. Я упал на пол. Последней моей мыслью было: нет, не хочу умирать! Я вытравлю из себя эту гадость, одолею ее, поборю. Я хочу жить!

Но холодная хватка яда становилась все крепче. Меня сжимало будто в тисках, яд хотел выжать все, до последней капли крови.

Я не знаю, что было потом. Помню лишь голоса, громкие голоса. Меня крепко держали, а кто-то раскрыл мои губы и влил что-то мне в рот. Какой-то травяной отвар. Голоса стали удаляться, они доносились словно из другого конца длинного туннеля. Наконец все смолкло. Я остался один в темноте. В молчаливой бесконечной темноте. Мне не было страшно. Я вообще ничего не чувствовал.

Когда я очнулся, то лежал на мягких ослепительно белых подушках у камина. Рядом лежал Трине. Принцесса Спарты сидела у мамы на коленях.

Я рассмотрел лицо Королевы. Большой черный нос, длинные уши, обвислые губы — и печальные глаза. Она казалась одновременно изящной и грубоватой. Красивой и нелепой.

Королева улыбнулась.

— Тебе лучше? — спросила она.

— Кажется, — ответил я и потрогал нос. Кровь и вправду остановилась.

Трине сел и рыгнул. Запахло травой.

— Ох… — простонал он. — Как же мне плохо!

Да, мне тоже все еще было нехорошо. В животе кололо, во рту — кислый привкус. На полу стояло множество пустых бутылей и валялись пробки от них. Похоже, в нас влили несколько литров травяного отвара.

Но я выжил! Я был жив, и кровотечение прекратилось! Наверное, мне следовало вскочить и пуститься в пляс от радости, но я все еще был слаб и не оправился от потрясения.

Антвон принялся собирать бутыли и сухие раскрошившиеся пробки. Он складывал все на серебряный поднос.

— Спасибо, — сказал я. — За противоядие.

— Противоядие? — хмыкнул он.

Королева улыбнулась.

— От горькой ягоды нет противоядия. Единственное, что мы могли вам дать, — отвар крапивы, богатый витаминами укрепляющий напиток. Я сама пью его порой, когда плохо себя чувствую. Кажется, он помог и на этот раз.

Страницы: «« 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

В фундаментальном исследовании китайской мифологии рассказывается о происхождении китайцев, их языке...
Добро пожаловать в «Бэйвью-Хай».Прошел год, и жители тихого пригорода постепенно оправляются от ужас...
Чем была на самом деле гражданская война в России? Что являла собой Белая Гвардия? К чему стремились...
Самое дорогое сердцу место - это то, куда возвращаются твои воспоминания, твои мечты и сны. Такое ес...
Если вы чувствуете, что ваше внимание стало рассеянным, а память подводит в самый неожиданный момент...
Божественная женщина – кто она? Может ли любая женщина стать божественной или для этого нужны особые...