Сириус Серван Стефан

39

Неделю Рассказчик, Авриль, Малыш и животные брели по холмам и долинам: то мокли под дождем, то изнемогали от страшного зноя.

На пути попадались заброшенные фермы, где от бесплодной, растрескавшейся земли поднимались вихри пыли.

Большими крюками они обходили огромные, почти до неба, пирамиды тел, где бледные как мел трупы людей мешались с тушами зверей. Смерть уравняла всех и собрала вместе.

Авриль и Рассказчик видели, как мерцают над лесом северные сияния – будто длинные радужные змеи переливались от желтого к фиолетовому. Невыразимо радостно было ощущать прикосновение невесомых цветных полотен. Открыв рты и запрокинув головы, они кружились и вбирали в себя их странную красоту.

Случались и землетрясения, от которых подгибались ноги.

Вдали взрывались бомбы.

Деревья обрушивались на дорогу с душераздирающим скрипом.

Однажды жара стояла такая, что они слышали, как по всему сосновому лесу шипел под корой сок, проступая у самых корней огромными перламутровыми пузырями. Те громко лопались, оставляя крепкий запах.

Они обходили разрушенные бомбежкой деревни подальше, избегая скорее не мертвых, а выживших.

Как-то утром Рассказчик и Авриль встретили путника. Он стал им что-то кричать на незнакомом языке и показывать на дорогу впереди, а потом убежал со всех ног.

На другое утро они купались в ледяном, звонко журчащем ручье. А рядом нашли множество следов какого-то животного. Судя по всему, очень крупного. Рассказчик затруднялся даже предположить, что за зверь мог оставить такие внушительные отпечатки лап. Авриль думала о медведе, который, наверное, их обогнал. Они осмотрели окрестности, но животное не показывалось. Возможно, к лучшему.

Когда темнело, Авриль с Рассказчиком разбивали лагерь в стороне, за деревьями, и все ужинали. Малыш уже мог пройти пару шагов, не сгибая ногу. Для этого он опирался на бок Эзопа и на спину Сириуса. Смотрелось до того забавно, что даже Рассказчик улыбался.

Все трое не расставались. Они привыкли спать вместе, и Малыш научился реветь в точности как осел и хрюкать как поросенок. Авриль не удивилась бы, если вскоре и животные заговорили бы как Малыш.

По вечерам Авриль с Рассказчиком садились у костра. Он обычно исписывал несколько страниц. Потом они вместе смотрели, как разгорается небо.

Рассказчик научил Авриль читать по звездам. Он указал на одну, особенно яркую.

– Вот Сириус. Он входит в созвездие Большого Пса. Гляди.

Он показал ей всё созвездие: очертание пса там, вверху, без одной лапы из-за нескольких погасших звезд. Сириус сиял, как медальон на шее.

– Созвездие Пса идет сразу за Орионом. Вот Орион и его большая туманность, а вот – Бетельгейзе.

Старик рассказал легенду об Орионе, великом греческом охотнике, рожденном из шкуры жертвенного быка.

– Артемида, богиня Луны и охоты, влюбилась в Ориона, – сказал Рассказчик, – но Аполлон, брат Артемиды, был против их союза. Тогда он обманул сестру, предложив спор. Сможет ли богиня убить выстрелом чудище, которое виднеется по ту сторону моря? Артемида прицелилась и попала стрелой чудовищу прямо в голову. Когда же отправилась за поверженным телом, увидела, что убила своего возлюбленного. Тогда юная богиня вознесла Ориона на небо. И вместе с ним – двух его псов. Одного звали Сириус.

Другим вечером Рассказчик поведал, что римляне связывали период летней жары с появлением Сириуса. Люди считали, что звезда виновата в их бедах. Из-за нее киснет вино, застаивается вода, собаки воют на луну. Время особой жары римляне назвали «каникулы», от латинского «канис» – «пес», в честь пса Ориона.

– Чтобы усмирить пыл Сириуса, – добавил Рассказчик, – римляне бросали рыжих собак в огонь.

– Какой ужас! – возмутилась Авриль.

– Да. Животные всегда были жертвами людских предрассудков и глупости. Выходит, со времен Древнего Рима мы не научились ничему. Проще искать виновных где-то на небе, чем принять реальность как она есть.

Авриль любила разговоры с Рассказчиком. Он знал десятки разных историй, в которых под невинной оболочкой скрывалось что-то важное о мире. Они говорили о книгах, легендах, целебных растениях, но ни разу не касались прошлого. Будто оно было запретной темой. Авриль такая ситуация полностью устраивала.

Страх перед Дарием и Черными Звездами постепенно угас.

Может, они сбились со следа? Авриль подумала о гнавшейся за ними парочке, Жорисе и Мэгги. Они казались такими голодными и растерянными. Вдруг парень с девушкой решили не возвращаться к Дарию? Вполне возможно. Если так, то вряд ли Дарию удастся их отыскать. «Не путай мечты и реальность, – шептал в голове злобный голосок. – Ты знаешь прекрасно, Дарий как Ромео. Он пойдет до конца!»

Много раз Авриль казалось, что кто-то идет следом. Хрустнет ветка в лесу, поднимется облачко пыли, заметят непонятный след в грязи – волосы на затылке вдруг встанут дыбом.

Казалось бы, ерунда. Авриль убеждала себя, что это просто страх. Страх зайти слишком далеко в этом диком мире. Страх, что поиски напрасны. Стоит ли еще то шале? Что сказать Малышу, когда они туда доберутся? Как все объяснить?

Сколько бы Авриль ни смотрела на звезды, на вечно меняющемся небе будущее не читалось. Сперва надо дойти до Горы – тогда уже и думать об этом. Авриль нравилось общество Рассказчика. Можно не стесняясь говорить, делиться мыслями. Несколько раз она ловила себя на том, что смеется. Как здорово было смеяться. Мужчина больше не требовал историй. Со временем он стал не таким подозрительным. Ружье часто оставалось у повозки. Про страшное ожерелье он больше не упоминал. Авриль даже подумала, не нашел ли он эту жуткую вещь где-нибудь на дороге. Нужно же отпугивать тех, кто позарится на Эзопа.

Однажды вечером они разбили лагерь в крутом овраге и после скромного ужина долго смотрели, как Малыш, прихрамывая, потешно играет с Сириусом в прятки.

– Где Сириус? Он пячется? – кричал мальчик.

– Хрю-хрю, – отвечал притаившийся в зарослях поросенок.

Когда была очередь Сириуса водить, он звал Малыша точно с такой же интонацией:

– Хрю-хрю?

– Малыш не тут! Малыш пячется!

Было забавно. В то же время Рассказчик по ту сторону костра выглядел хмуро, почти грустно.

– Всё в порядке? – спросила Авриль.

Он вздохнул:

– Да-да. Просто истории порой бывают такими тяжелыми, что их трудно носить.

Авриль не знала, к кому он обращается: к ней или к звездам, рассекающим небесные чернила.

– Сегодня особый день для меня, – сказал старик, – день рождения.

– Ваш день рождения? – спросила Авриль, даже не представляя, откуда ему известно, какое сейчас число. Или хотя бы год. И вообще, разве время имело еще значение?

– Нет, – ответил Рассказчик, – день рождения моих сыновей.

– О, я не знала, что у вас есть дети.

Он подбросил в костер палку, и та затрещала.

– У меня было двое сыновей. Теперь они мертвы.

Авриль кивнула. Очевидно, ему нужно с кем-то поделиться. Девушка боялась ранить мужчину неловкой фразой.

– Что случилось?

– Я уже говорил, что Черные Звезды сожгли мои книги и рукописи. Что грозились отрезать мне руки. Но это ничего. Звезды отняли у меня самое важное. Они забрали моих детей. Обоих.

Авриль невольно тронула свое плечо, где под курткой скрывалась татуировка, и потупила голову.

– Простите.

– Не стоит.

Мужчина поднялся. Он подошел к повозке, порылся там и вернулся с фляжкой и двумя стопками. Одну он протянул Авриль, наполнив до краев каким-то ликером.

– Вспомним моих сыновей.

Авриль не решалась спросить, как их звали. И вообще заговорить. Девушке теперь тоже стало грустно.

Они чокнулись и залпом выпили крепкий напиток. Авриль немного закашлялась и не смогла сдержать слезу.

Чуть помедлив, мужчина сказал:

– Знаешь, Авриль, я говорил тебе, что истории не хуже ломтя хлеба. Они насыщают. Но иногда слова скатываются на самое дно души, как камни в мешке. И тянут нас вниз. Избавиться от такого груза бывает очень полезно.

– Я рада, что вы поделились со мной этой историей, – пробормотала она. – Спасибо за ваше доверие. И за всё, что вы делаете для нас.

– Я знаю, что Малыш не твой брат, – сказал вдруг Рассказчик. – В тот первый вечер, когда мы встретились, я видел фотографию. Ты спала со снимком в руке. А я всегда был слишком любопытен. На фото – родители мальчика, а не твои. Ты черная, а Малыш – белый. Или тебя удочерили?

Авриль опустила голову.

– Я слышал, как вы называете друг друга: братишка, сестренка. Но я думаю, Малыш – не твой брат. Хотя ты заботишься о мальчике как о брате. Это его родителей вы собираетесь искать на Горе?

Авриль вскочила, так что стопка покатилась по земле.

Она гневно смотрела на старика, в его усталые глаза, на осунувшееся лицо, мятую одежду. Девушка злилась на него. На то, что увидел фотографию. Посмел заговорить о том, что связывало их с Малышом, о ее прошлом, которое принадлежит только ей.

Она не могла сказать ни слова. Злоба поднималась из самого нутра, будто для того, чтобы не дать девушке заговорить.

– Если когда-нибудь захочешь рассказать свою историю, – проговорил Рассказчик, опустив голову, – если захочешь оставить свои камни на обочине, я буду рядом.

Авриль не ответила. Она схватила спасательное одеяло и ушла в другой конец поляны, не обращая внимания на вопросительный взгляд Малыша.

Наутро Авриль и Рассказчик поздоровались как обычно. О вчерашнем они больше не заговаривали.

К вечеру седьмого дня путники вышли на плоскогорье, придавленное палящим солнцем.

Далеко внизу пейзаж разрезала обширная, покрытая инеем долина, простиравшаяся на десятки километров. По ней лениво петляла широкая грязная речка. Бороздившие долину дороги были забиты ржавыми остовами машин.

К югу две огромные, похожие на воронки белые трубы устремили в бледное небо свои жерла, а река ныряла между ними, чуть дальше показываясь снова.

Немного севернее, на другом берегу реки, внимание Авриль привлекло что-то серое. Видимо, это был город, о котором говорил Рассказчик. Отсюда угадывались сотни окон, строгая геометрия жилых кварталов и стена вокруг. Через грязную ленту реки протянулся огромный мост, но он упирался в стену, как бы отрезавшую вход в город окончательно. Авриль была разочарована. Город не имел ничего общего с картинками из книги Мадам Мо. Над поселением поднимался сероватый дымок. Тут и там чадили десятки костров. Трудно было сказать, что это: отголоски пожара, битвы или просто жители готовили ужин.

За долиной, по ту сторону глубокой расщелины, далеко за крутым плоскогорьем – еще выше того, на котором они стояли, – в долгих днях пути угадывались дикие пики с чалмой ватных облаков.

Малыш показал пальцем на восток:

– Гди, сестренка, Гора! Гора!

38

Солнце нещадно выжигало плоскогорье. Рассказчик, Авриль и Малыш решили вернуться к опушке. Осел фыркнул. Казалось, Эзоп уже готов спускаться по крутой тропинке в долину. Рассказчик урезонил его, прошептав в ухо:

– Не волнуйся, мы пойдем туда, как ты и хочешь. Но сейчас поздно и жарко. Переночуем здесь. К тому же, приятель, у меня есть для тебя вкусное печенье.

Осел фыркнул и согласился повернуть назад, с досады оставив за собой кучку помета.

Они укрылись под чахлыми дубами. Несмотря на вечер, на белом, точно яйцо гигантского зверя, небе пылало огромное солнце. Духота стояла нестерпимая – ничего общего с морозом, по-видимому царившим в долине всего в нескольких километрах отсюда.

Авриль помогла Малышу слезть с повозки и легла под деревом, сраженная зноем. Малыш, весь в поту, захромал вслед за Сириусом. Рассказчик распряг осла, и тот сразу стал искать подходящее место, чтобы вздремнуть. Надо было разбить лагерь на ночь, собрать дров, осмотреть окрестности, но ни у Рассказчика, ни у Авриль не осталось сил.

– Завтра спустимся в долину, – сказал мужчина. – Надо будет придумать, как перейти реку.

У Авриль гудела голова. Ствол, на который она опиралась спиной, был до того горячий, что, казалось, вот-вот загорится.

– Через город мы не пойдем, – добавил он. – Города слишком опасны.

– А те огромные трубы, которые мы видели? Там моста нет?

– Есть, наверное. Но это градирни электростанции. Реакторы, скорее всего, взорвались. Там всё точно отравлено. Если я правильно помню, есть еще мост выше по течению, между электростанцией и городом. Попробуем его отыскать. Надеюсь, он не разрушен.

Авриль и Рассказчик долго сидели так, размякнув от жары, но вдруг раздался крик Малыша.

Оба разом вскочили. Мальчик возвращался, хлопая в ладоши.

– Идем, идем! Гди, туда!

Очевидно, Малыш хотел, чтобы Авриль и Рассказчик пошли с ним. Они с трудом продирались через густой кустарник, удивляясь, как ребенок сумел забраться сюда с шиной на ноге.

Ободрав лицо и руки, они очутились на укрытой от солнца поляне.

– Гди! Вда! Вда!

Перед ними был широкий пруд, в котором отражались кроны дубов. Вода была темная, глубокая, спокойная, и от нее так веяло прохладой, что вспоминались магазинчики с морозилками, где прежде в самый разгар лета можно было купить мороженое.

Авриль и Рассказчик переглянулись. Малыш притопывал от нетерпения.

– Осторожно, – сказал старик, – она может быть отравлена.

– Рассказчик прав, – подтвердила Авриль, – лучше не…

Сириус не раздумывая громко шлепнулся в прохладный пруд. Поросячье тельце ушло под воду, так что совсем исчезло, но тут же всплыло снова. Мокрая голова показалась над водой и довольно хрюкнула.

Это было сигналом.

Сразу забыв о своей шине, Малыш неловко подбежал к краю пруда и прыгнул. Затем вынырнул, бешено молотя руками.

– Вда – хладн! – закричал мальчик. – Но вда – храшо!

Малыш не умел плавать и тут же нахлебался воды, стал кашлять и плеваться.

– На помощь! На помощь!

Авриль подбежала и одной рукой вытащила мальчика на берег.

– Малыш, нельзя, ты же не умеешь плавать! Говорят же тебе, она…

Мальчик прыснул со смеху и вскочил на ноги.

– Пф-ф-ф-ф… Шутка! Малыш – большой! Малыш есть ноги!

Вдруг он резко дернул Авриль за руки, и она тоже свалилась в пруд. От ледяной воды перехватило дыхание. Девушка оттолкнулась от илистого дна и вынырнула, коротко вскрикнув пару раз, отчего Малыш расхохотался.

– Ха-ха-ха! Как поросенок – так кричит Авриль!

– Что?!

– Вадяная свинка! – повторил он весело. – Авриль – вадяная свинка!

Девушка грозно нахмурилась, подперев кулаками бока.

– Малыш, ты знаешь, что такое акула?

– Нет.

– Тогда лучше плыви, а не то сейчас узнаешь!

С диким криком Авриль поплыла к Малышу.

Рассказчик смотрел, как дети брызгаются и гоняются друг за другом. Постепенно на лице мужчины появилась улыбка. Может, он вспомнил сыновей, когда они были еще живы. Может, подумал, что, несмотря на суровый вид, Авриль до сих пор большой ребенок. Может, размышлял, что стоит жить ради таких простых минут.

Авриль отдышалась и оглянулась на него:

– Вы не идете? Вода прекрасная.

Старик покачал головой:

– Эзоп не любит, когда его оставляют надолго. Пойду посмотрю, всё ли там в порядке. Оставайтесь здесь, я принесу ведро и мыло. Сам помоюсь после вас.

Когда Рассказчик ушел, Авриль сняла одежду с Малыша и разделась сама.

Они устроились на берегу в тени дубов. Авриль стала мыть худое тело брата. Мальчик брыкался немного, показывая на Сириуса, который валялся в грязи чуть поодаль.

– Я как Сириус. Мыло – нехрашо!

– Ну, Малыш, ты же не Сириус.

– Нет, Малыш такой, он как Сириус!

Авриль заметила, что Малыш говорит всё хуже и хуже. Она подумала, что не надо было разрешать ему проводить столько времени с животными, спать с ними. Он будто забыл, как разговаривают и ведут себя люди. Да, чем дальше, тем больше он походил на маленького зверька.

Малыш улучил момент и ускользнул от нее, кинулся к Сириусу в грязь.

Авриль не сопротивлялась. После долгих дней пути ей хотелось уделить немного времени себе. Уже столько лет Авриль живет для Малыша. Она вспомнила, что когда-то раньше целые дни гуляла и играла с друзьями, как обычный подросток. Тоска по тем временам сжала ее сердце. Пускай сегодня Малыш катается в грязи, сколько хочет, – она тем временем немного поплавает и расслабится. За столько дней похода Авриль заслужила право на отдых.

Она тщательно намылила тело и волосы, потом ополоснулась. Солнце клонилось к закату, но она высохла за пару секунд. Девушка подождала, пока снова станет жарко, и с наслаждением нырнула в ледяную воду. Сделав пару гребков, Авриль легла на спину. Взглянула на белое небо в темном кружеве древесных крон и закрыла глаза. Как приятно. Не хватало только пения птиц. Вдруг где-то справа послышался шорох.

Авриль медленно открыла глаза, и сердце ее замерло.

По ту сторону пруда кто-то был. Неподвижный, притаившийся в чаще силуэт.

Малыш ничего не видел и продолжал играть с поросенком. Стараясь сохранять спокойствие, Авриль не спеша подгребла к берегу. Она вышла из воды, голая, вся мокрая. Кое-как натянув на себя сырую одежду, девушка незаметно зажала в кулаке нож.

Потом обогнула пруд и запустила пальцы Малышу в волосы.

– Ну, надо нам уходить, – сказала она громко. – Рассказчик и Эзоп заждались. Они будут волноваться, если мы сейчас же не вернемся.

Малыш вопросительно посмотрел на сестру:

– Надо уходить?

– Да, Малыш. Пора уходить. Быстро.

Она старалась не выдавать беспокойства, но мальчик догадался – что-то не так.

– Авриль страшно?

– Нет, – проговорила она тихо. – Давай быстрее, мы уходим.

Только Малыш поднялся, как из чащи послышался шум. Будто какой-то зверь мчался сквозь заросли. Авриль обернулась и увидела, что из кустарника с той стороны пруда выскочил пес.

Она побледнела:

– Нет, только не собака.

Пес был старый и грузный, со светло-коричневой шерстью. Он на мгновение замер. Его пасть открывалась и закрывалась, будто он лаял, но из глотки вырывалось только хриплое дыхание. И вот он помчался на них.

Авриль отодвинула Малыша и Сириуса за спину, дрожащей рукой выставив нож вперед.

Пес остановился в паре метров с пеной у рта.

Авриль было страшно. Она не шевелилась.

Собака беззвучно лаяла, чувствуя страх девушки.

И тут на поляне раздался крик:

– Джаспер! Джаспер, к ноге!

Пес оглянулся на опушку. Из кустов выбежал перепуганный парень. Тощий, волосы темные, на вид лет пятнадцать.

– Джаспер! Ко мне!

Старый пес стыдливо опустил голову и нехотя побрел к парню.

И почти в тот же миг на берег выбежал Рассказчик с ружьем в руках. Он взял парня на мушку.

Подросток поднял руки и неистово замотал головой:

– Нет. Пожалуйста. Я не хотел им ничего плохого. Я…

Еще дальше, справа, снова послышался шум. Металлический щелчок. Звук заряжаемой винтовки.

Показался темноволосый мужчина. Он держал Рассказчика на прицеле.

– Нолан, назад, – скомандовал он подростку.

Затем подошел на пару шагов. Руки у него дрожали.

– А вы, – сказал он Рассказчику, – опустите оружие. Оставьте в покое моего сына.

Повисла напряженная тишина.

Потом Рассказчик опустил ружье.

– Что вы делаете на моей земле? – спросил тот мужчина. – Кто вы?

Тогда Рассказчик снял свою широкополую шляпу и театрально поклонился.

– Простите великодушно за наше вторжение. Меня зовут Рассказчик, а это моя скромная труппа, – сказал он, указав на Авриль, Малыша и Сириуса.

– Что вам здесь надо? – спросил мужчина, слегка сбитый с толку манерами старика.

Выпрямившись, Рассказчик улыбнулся:

– Что ж, мы принесли невероятные истории с самых дальних дорог для услады ваших ушей!

37

Мужчину звали Эрик, парня – Нолан, а их престарелую овчарку – Джаспер. Они жили на старой ферме, притаившейся в зарослях за прудом.

Рассказчик и Эрик о чем-то договорились на берегу.

– Они приглашают нас на ночлег, – сказал Рассказчик.

– Это не опасно? – спросила Авриль.

Старик пожал плечами:

– Не больше, чем лезть на старый бук, чтобы зачерпнуть воды из готового сорваться парашюта. Но и не меньше.

Уже стемнело. Повозка стояла перед кирпичным фермерским домом, изъеденным временем. Рассказчик на всякий случай не стал распрягать Эзопа. Ослу явно не хотелось оставаться в упряжи, когда можно было пойти порыться в грядках. Старик опасался и предпочитал оставаться начеку.

– Мало ли что, Эзоп. Вдруг нам придется удирать. Будь готов скакать со всех ног.

Их усадили за длинный деревянный стол в просто обставленной столовой. Всю стену занимал огромный камин. В нем ароматно потрескивали поленья, и к их запаху примешивался пар из подвешенного над огнем котла. Повсюду были расставлены свечи, отчего комната утопала в теплых тонах. Хотя снаружи дом смотрелся обветшалым, в столовой, служившей также и кухней, была идеальная чистота и порядок.

Теперь, без винтовки, Эрик выглядел совсем не страшным. Он искренне улыбался и, похоже, был добр и услужлив со всеми на свете. Он предложил Малышу и Авриль чистую одежду, но девушка покачала головой:

– Нет, спасибо, вы и так очень добры, что пригласили нас на ужин.

Мужчина снял с огня котелок и поставил по центру стола.

– Кукуруза, угощайтесь все.

Малыш вытянулся на стуле, чтобы сильнее вдохнуть сладкий аромат.

Нолан надул щеки:

– Опять?!

Эрик виновато объяснил Рассказчику:

– Мы едим много кукурузы. Нолан считает, что от этого он скоро превратится в курицу.