28 лет, каждое лето Хильдебранд Элин

Надо же, она голая, а сама и не заметила. Она набрасывает банный халат, который висит на двери в ванной, и как раз завязывает пояс, когда открывается входная дверь. Мэлори знает, кто это: Мик Хэнли, Томми Робинсон и… Джей Ди.

Он окидывает взглядом мокрый стол.

– Хорошо, что ты не пострадала. Сигнализация автоматически посылает сигнал в пожарную часть.

Да, Фрей настоял на этом. Пожарные уже приезжали к ней дважды: однажды подгорел бекон, а в другой раз кедровые орешки – она жарила их для салата и забыла погасить огонь. После того случая Мэлори купила мощную вытяжку.

– Эт-то из-за свечей, – запинаясь, произносит она. – Одна упала, наверное.

Красивые высокие свечи в серебряных подсвечниках, Купер подарил их ей на Рождество (вернее, передарил после собственной свадьбы). Одна свеча была тонковата. Может, она и упала на бумагу.

– Сын дома?

Джей Ди оглядывается и замечает Джейка. Мэлори смахивает с лица слезы и пепел. Мик открывает дверь на крыльцо. Дует свежий ветер.

– Здравствуйте, – говорит Джейк.

На нем только трусы, нетрудно сообразить, что происходит между хозяйкой и ее гостем.

Только бы не представился, думает Мэлори.

Что Джей Ди нагрянул к ней домой, очень и очень плохо, и вот почему. В начале июля Мэлори пошла на вечеринку по случаю окончания школы Эбби Стюарт. Отмечали в баре «Корасон-дель-мар», и там наша героиня увидела Джея Ди. Они с Тоней Сон давным-давно разбежались, и о ее бывшем теперь говорили как об убежденном холостяке. Хотя Мэлори все еще злилась на него за наглую ложь и болтовню после того случая с Джеремайей Фрихолдом, время и несколько коктейлей сделали свое. Сначала бывшие возлюбленные разговаривали просто вежливо, потом ласково. Джей Ди попросил у нее прощения за то, что тогда в поездке нагрубил водителю, согласившемуся их подвезти в Пуэрто-Рико. Мэлори была бы рада вычеркнуть ту поездку из памяти навсегда. Все пожарные посещали семинары по политкорректности, и теперь Джей Ди изменил свое отношение, поумнел, можно сказать. Мэлори не станет лгать: ей бы хотелось оставить прошлое в прошлом и помириться с бывшим. Остров маленький, лучше здесь ни с кем не ссориться. Симпатия между ними окрепла, а здравый смысл Мэлори куда-то улетучился. В тот вечер она оказалась дома у Джея Ди, и они переспали. Тогда ей показалось это невинной шалостью, развлечением, не больше. К полуночи она вернулась к себе – нужно было отпускать няню Линка. На другой день Джей Ди позвонил и пригласил позавтракать, и только тогда Мэлори поняла свою ошибку. Хотела как лучше, но сама все испортила.

– Джей Ди, ничего не получится, – сказала она.

– Почему?

– Потому что не получится. Прости, я не хотела вводить тебя в заблуждение.

Джей Ди бросил трубку. А как иначе? Такой он человек. С тех пор они не виделись.

– Здравствуйте.

Джей Ди дружелюбно, по-товарищески пожимает руку Джейка. Мэлори подозревает, он рисуется перед ней.

– Меня зовут Джей Ди. Помню вас с того случая, сто лет назад, когда ваш друг пропал.

Джейк медленно кивает. Наверняка он понял, что Мэлори встречалась с этим парнем. Она почти ничего о нем не рассказывала, а стоило. Стоило! Чтобы понимать, что Джей Ди очень, очень опасен.

– Только имени вашего не помню.

– Джейк. – Мэлори прикрывает глаза. Вот оно, начало конца. – Меня зовут Джейк.

Джей Ди кивает. Фамилию не спрашивает. Поворачивается к Мэлори:

– На всякий случай лучше вынести стол на пляж. Завтра, когда все остынет, решите, как будете от него избавляться.

Мэлори вздыхает.

– Вряд ли его можно очистить, – продолжает Джей Ди. – А жаль, есть у меня приятные воспоминания, связанные с этим столом.

Смеется. Можно подумать, он сексом на этом столе занимался. А если и занимался, Мэлори уже этого не помнит. Джейк уходит в комнату, надевает шорты и футболку. Пожарные выносят стол на крыльцо, потом на пляж.

Пожар – дело серьезное, особенно в старых деревянных домах, как этот. Но Мик Хэнли чуть не давится от смеха. Увидев адрес на экране, Джей Ди подскочил как ошпаренный. «Давай быстрее!» – орал он на Мика, хотя у самого только одна нога попала в штанину комбинезона, а Мик был полностью готов. Горит его девушка на пруду. Это Мэлори Блессинг, ее дом горит! Вроде они с Мэлори расстались в начале девяностых. Хотя откуда Мику знать? И вот они заходят в дом, а она там чуть ли не в неглиже с каким-то мужиком. Нет, это не девушка Джея Ди точно. Или не только его девушка. Вот Мик посмеется, когда они вернутся в дежурку!

Премия достается Биллу Форситу, победителя объявляют на собрании в первый день занятий. Дети ликуют. Хорошо, конечно: в этом году Билл уходит на пенсию после сорока четырех лет работы. Комитет принял правильное решение, так Мэлори говорит себе. Билл преподает дольше, чем Мэлори живет на свете. И все же тревога внутри растет, в ушах шумит. Она пытается себя успокоить: она здорова, Линк тоже. В понедельник он вернулся домой, подтянутый и загорелый. Волосы выгорели, на нем концертная футболка группы, в которой играла Анна, – Drank. Полюбил импрессионистов. Анна изучает историю искусств в университете и летом рассказала Линку о Ренуаре, Дега, Моне, Мане и Камиле Писсарро – этот художник ему особенно полюбился. Линк привез открытки с репродукциями Писсарро и сразу показал их матери.

Деньги на ремонт у Мэлори есть. В банке. А если не хочется сразу снимать всю сумму, можно перекрывать крышу по частям. Начать осенью, починить тот кусок, что над кроватью Линка, а закончить в следующем году. Многие родители работают в двух, а то и в трех местах, иначе не покрыть ипотеку или аренду. У нее нет права жаловаться. А стол даже менять не пришлось – всего-то отшлифовали и перекрасили.

Все хорошо. С ней все в порядке. Починит она крышу. Придумает, как подзаработать. Если совсем прижмет, попросит у Фрея. Лучше бы переживала из-за того, как сын меняется после поездок к отцу.

Или, наоборот, нужно быть благодарной? Кто знает.

Звенит звонок. Эппл хватает Мэлори за руку.

– Результаты конкурса – полная ерунда.

– В смысле?

– Только никому не слова.

– Да кому я расскажу?

Они с Эппл не участвуют ни в каких школьных интригах, потому что давно договорились не доверять никому, кроме самих себя. И еще друг друга.

– Ты любишь Билла, я люблю Билла, Билл – отличный учитель. Но. Материалы уроков он не менял ни разу за сорок четыре года!

– Угу. Биология-то не меняется.

– Это наука, а не искусство! – Эппл хватается за голову, как делает всегда, когда Мэлори чего-то не понимает. Понизив голос, продолжает: – Выиграть должна была ты. До последнего собрания большинство голосов было за тебя. Что-то случилось. Кто-то передумал.

Мэлори так и подмывает спросить: не было ли в комитете двоюродной сестры Джея Ди Трейси, той, что работает медсестрой на скорой помощи? Или Бренды? Это жена его брата, у нее пятеро детей, все учатся у них. А какой смысл? Вот узнает она, что проиграла из-за Джея Ди. Что изменится?

– Жизнь на этом не заканчивается, – улыбается Мэлори. Она бы закончилась, назови Джейк в ту ночь свою фамилию. Джей Ди загуглил бы, и тогда конец. – Все нормально, правда.

Чем запомнился 2012-й? Реалити-шоу «Кардашьян»; умирает Уитни Хьюстон; умирает легендарный бейсболист Джо Патерно; появляются сервисы заказа такси Uber и Lyft; команда «Кентукки Уайлдкэтс» – чемпион по баскетболу среди студенческих команд; застрелен подросток Мартин Трейвон; велосипедист Ланс Армстронг пожизненно дисквалифицирован за употребление допинга; Уолтер Уайт, Скайлер, Джесси и Гус[56]; вспышка коровьего бешенства; зумба; массовое убийство в городе Орора; соцсеть Instagram; массовое убийство в начальной школе «Санди-Хук»; ураган Сэнди; ресторан скандинавской кухни «Нома» признан лучшим в мире; скандал с участием сотрудников банка Barclay’s после обнародования информации о финансовых махинациях; баскетболист Джеймс Леброн – лучший спортсмен года; премьера фильма «Мой парень – псих»; исследования о пользе капусты; телеведущий Джимми Киммел выступает с речью на ужине Ассоциации журналистов в Белом доме; «Мы никогда-никогда не будем вместе»[57].

Все знакомые Джейка зарегистрировались в «Фейсбуке». За последнее время он трижды заставал свою помощницу за разглядыванием профилей в соцсети: лайки, теги, перепосты… Джейк выразительно покашливает: на работе есть правило не использовать офисные компьютеры для личных дел, но на это всем наплевать.

Сара поднимает глаза:

– Ничего не могу поделать. Это так затягивает! Невозможно остановиться.

Если не можешь победить, возглавь.

Джейк просит объяснить ему, как в этом «Фейсбуке» все устроено. Он заходит на сайт с ноутбука и просит ее помочь создать ему профиль. На аватарку ставит строгую офисную фотографию.

– Слишком серьезно, – говорит помощница. – Большинство ставят на аву фотки с семьей где-нибудь на горнолыжном курорте или в «Диснейленде».

– В «Диснейленде»?

– Не хочешь поставить фото с Урсулой?

– Нет.

– Может, с Бесс?

– Нет, не надо.

Джейк не спешит признаваться Саре, но страничка в «Фейсбуке» нужна ему, чтобы следить за жизнью других. Ее ведь за этим заводят, да? Чтобы восстанавливать былые связи.

Джейк все же настаивает поставить на аватарку рабочую фотографию, а фото обложки и вовсе не публикует, и Саре с трудом удается скрыть разочарование. Зачем ему вообще «Фейсбук»? В разделе «О себе» он разрешает ей опубликовать должность (тоска смертная), университет, школу, место рождения (Саут-Бенд, штат Индиана) и братство «Фи Гамма Дельта». Указывает семейное положение (женат), но имя жены не добавляет, и Сара его понимает. Остается научить его загружать фотографии на случай, если он когда-нибудь созреет их опубликовать.

– А теперь постучимся к кому-нибудь в друзья, – говорит Сара.

– Ты хоть понимаешь, как это жалко звучит? – парирует Джейк. – «Постучимся в друзья!» Я думал, здесь просто находишь знакомых и добавляешь их.

– Ты просишь человека добавить тебя в друзья, и он или добавляет, или отклоняет заявку, – терпеливо объясняет Сара.

Никому и в голову не придет отказать Джейку в дружбе. У нее самой все по-другому: один бывший отказался добавлять ее в друзья, другой так и не решил, добавлять или нет, так что с Брэдом Бардино они в «дружеском лимбе».

– Спасибо, Сара. Я подойду, если у меня будут еще вопросы.

– Удачи, – улыбается она в ответ.

Это хорошо, что Джейк зарегистрировался в «Фейсбуке». Теперь он наверняка поймет, почему она не уходит на обед, а сидит в офисе.

– Добавлю тебя в друзья – говорит Сара.

– Это еще зачем? Мы же каждый день видимся на работе! Тебе до моего стола десять метров пройти!

– Соцсети – это параллельный мир, – отвечает Сара.

Джейк непонимающе смотрит на нее.

Со своего рабочего места Сара присылает ему заявку в друзья. Она станет его первым другом в «Фейсбуке».

Добавил. Ура! Он не безнадежен.

Джейк проводит в «Фейсбуке» почти целый час. Как легко, оказывается, провалиться в кроличью нору. Он кликнул на иконку братства, и тут же появились старые товарищи, о которых он не вспоминал тысячу лет. Кликнул на иконку Университета Джона Хопкинса. И средней школы Джона Адамса. И Саут-Бенда. Ого! Его мама есть в «Фейсбуке»! Доктор Лиз Маклауд. Где она только время находит?

Джейк стучится в друзья к маме. К собственной матери! Дичь какая.

Ну-ка, а Урсула есть здесь? Уж она-то наверняка так занята, что на всякие глупости времени не находит. Все верно. Но кто-то ведет страницу Урсулы де Гурнси, сенатора штата Индиана. Можно подписаться и получать «новости» о том, как она представляет интересы жителей штата. Он хочет подписаться?

Нет, спасибо.

Джейк стучится к Куперу Блессингу, а заодно и к Тэмми Пфайфер Блессинг, его новой жене. Стоит вообще с ней дружить? Или ее ждет та же участь, что и остальных его жен? Джейк разобрался, как посмотреть список друзей Купера, кликнул на фото нескольких ребят из братства. А вот и Стейси Паттерсон, та девушка из бара. Ой, и Фрейзер Дули здесь! У него есть личная страница и еще одна для кофейного бренда. Джейк решает не добавляться в друзья, хотя в его кофейню в Вашингтоне наш герой ходит регулярно. Отправляет заявку в друзья Кэтрин «Китти» Дюваль Блессинг. Купер тоже дружит со своей матерью в «Фейсбуке». Может, в этом что-то есть? Кстати, «в этом что-то есть» – так уже лет сто не говорят. Об этом ему недавно сообщила Бесс.

А она есть в «Фейсбуке»?

Нет, вот и славно. Если хотите знать мнение Джейка, он бы запретил заводить соцсети до тридцати лет. Напрасная трата времени.

Именно что напрасная трата времени, учитывая, как долго он искал ту, ради кого на самом деле зарегистрировался.

Мэлори, конечно.

У нее в друзьях Куп, Китти и Фрей. Джейк кликает на ее имя, и как по волшебству на экране появляется ее лицо. Он чуть не захлопнул ноутбук, настолько все это невообразимо. На аватарке у нее фото, сделанное на крыльце дома. В закатном солнце Мэлори светится золотом. Волосы собраны в небрежный узел, на лице веснушки и морщинки. Джейк всегда представляет ее той, двадцатичетырехлетней, но на этом снимке она выглядит на свой возраст. Синяя толстовка, похоже, мужская. Интересно, Мэлори с кем-то встречается? И потом, кто сделал это фото? Она выглядит размечтавшейся и счастливой. Как бы узнать?

Всплывает оповещение: «Карла Фрикк хочет добавить вас в друзья».

Так быстро? Не успел он завести аккаунт, как его уже нашла Карла Фрикк из Феникса. И минуты не прошло.

Джейк чувствует, что оказался у всех на виду, но добавляет Карлу в друзья. И в ту же секунду его добавляют Фрей Дули и мама.

Джейк смеется. Фрей – король кофейной империи, а мама – акушер-гинеколог. Что вообще происходит? Удалила пациентке матку, сделала кесарево – и ах да, пора проверить «Фейсбук»? А Фрей что? Принимает заявки в друзья, одним глазом приглядывая за сотрудниками?

Выходит, что так.

Стейси Паттерсон добавляет Джейка в друзья.

Странно это все. Мэлори узнает, что Джейк заходил на ее страницу? Нужно закрыть ее профиль, но он не может. Любуется фотографией. Видом на пруд Миакомет. Он знает, что хочет увидеть: ее лодку вверх дном на песчаном берегу.

Через одиннадцать недель и три дня они будут на ней кататься.

Стоит посмотреть, какие фотографии опубликовала Мэлори? Страшновато. Вдруг там она с новым парнем? Тогда весь день насмарку. Да чего уж там, вся неделя и вся жизнь.

Любопытство побеждает.

Фотографий всего две. На одной Линк в форме принимающего. Стоит, опершись на биту, подпись: «Звезда школьной команды». На другом снимке Мэлори с сыном и афроамериканская пара с двумя мальчуганами возле «Старой мельницы». Джейк знает, это Эппл и Хьюго, лучшие друзья Мэлори, с сыновьями Калебом и Лукасом.

Он вздыхает с облегчением. Может, Мэлори, как и он, новичок в «Фейсбуке»? У нее девяносто семь друзей. Он просматривает список. Кого-то не узнает, кого-то – очень даже. Лиланд Глэдстоун, Фиелла Роже, доктор Мэйджор. Есть еще какой-то Скотт Фалтон. Тот парень, с которым Мэлори встречалась и который чуть было не сделал ей предложение. Джейк уже собирался зайти на его страничку, но разум восторжествовал. Довольно.

Кэтрин «Китти» Дюваль Блессинг добавляет Джейка в друзья. Итак, он подружился с Китти. Что скажет Мэлори?

Интересно, Куп добавит его или нет? Если добавит, это будет означать, что никаких недоразумений между ними нет. А если не добавит? Все, дружбе конец?

Джейк наводит курсор на синюю кнопку в профиле Мэлори: «Добавить в друзья». Может, не надо? Но ведь соцсети – это параллельный мир, как сказала Сара, а в параллельном мире они вполне могут быть друзьями.

Мэлори убьет его за это. Наверняка не добавит.

Джейк закрывает сайт и прячет ноутбук в сумку.

Уходя с работы, он останавливается у стола Сары:

– Спасибо за помощь. Это я о «Фейсбуке».

– Смотри, не увлекайся, – предостерегает она. – Социальные сети как наркотик.

Тридцать первого августа 2012 года Джейк летит прямым рейсом из Вашингтона на Нантакет. Да, рискованно: в самолете можно встретить знакомых. Зато удобно – полтора часа, и ты на месте. Он берет напрокат джип и сворачивает на безымянную дорогу. Такое чувство, что возвращается домой.

Вечер пятницы. Бургеры, кукуруза, томаты, Кэт Стивенс, свечи, которые они гасят влажными пальцами, а потом еще раз проверяют, и еще разок. И только после этого ложатся спать.

Обеденный стол как новенький.

В субботу утром катаются на лодке. Все ровно так, как Джейк себе представлял. Даже пара лебедей скользит по воде. Они с Мэлори гребут, а потом поворачивают назад. На обратном пути замечают женщину с ребенком, они ловят рыбу на мелководье. Мэлори машет им и здоровается. Джейк скользит взглядом и замечает, как пристально эта знакомая Мэлори смотрит на него.

Он подается назад, каяк качается. Это Стейси Паттерсон, бывшая Купера.

– Джейк! – зовет Стейси. – Джейк Маклауд!

– Скорее! Греби! – шепчет он, но Мэлори ничего не нужно объяснять. Сильными движениями она уже разворачивает лодку, хотя со стороны никак не скажешь, что она торопится или суетится.

Мальчик спрашивает у мамы:

– Кто это?

– Так, показалось. Лови рыбку.

Чуть не попались. Дома Джейк объясняет, кто был там, на берегу. Однажды давным-давно они виделись в баре у Пи-Джея. Конечно, Мэлори ее помнит. Потом оба умолкают, думая об одном и том же.

Если бы они не улизнули, все могло бы закончиться плохо.

И только чудом они не повстречали знакомых раньше.

Стейси Паттерсон чуть было все не испортила, поэтому Мэлори поедет за лобстерами одна, так они решили. Джейк места себе не находит, пока ее нет, хотя в отсутствие хозяйки можно осмотреть дом. Конечно, это можно сделать и пока она на пробежке, но в это время он обычно спит, зарывшись лицом в подушку и вдыхая ее аромат. Год за годом он приезжает на Нантакет, чтобы увидеть Мэлори, такую, как есть, – вот первая причина. А еще он обожает остров за то, что может делать в эти дни все что заблагорассудится. Никаких совещаний, звонков, планов, вечеринок, обедов, не надо никого отвозить в школу и забирать после уроков. Они с Мэлори занимаются тем, что им нравится; их маленький мир строился годами. Может, ей так же не хочется ехать на рынок одной, как ему не хочется оставаться? Может, она тоже не хочет, чтобы ее узнали? С Мэлори Джейк в безопасности.

Он шатается по дому без дела, разглядывает книги на прикроватном столике («Парижская жена» Пола Маклейна, «На пороге чудес» Энн Пэтчетт), открывает шкаф и любуется ее одеждой. Достает блузку, платье. Представляет себе, что Мэлори надевает его в школу. Ученики ее, наверное, обожают, и мальчики, и девочки. А как иначе? Прошлой ночью он спросил, встречается ли она с кем-нибудь. Не стал признаваться, что видел ее в мужской толстовке на фотографии. Мэлори сказала, ничего, мол, серьезного. Джейк не смог не спросить, есть ли кто-то серьезный, и тогда она призналась, что они флиртовали с Брайаном, тем самым, из Брукингского института, но все закончилось, когда он прислал ей фото своего пениса. Сказала, что от души посмеялась и удалила переписку. Потом он писал ей снова, спрашивал, не перешел ли черту. Или, может, член недостаточно большой? Мэлори ответила, что ей уже сорок два, для эротических сообщений она слишком стара. Брайан возразил: «Невозможно быть слишком старой для этого», и она предложила остаться друзьями.

Они с Джейком понимают, как опасно слать друг другу сообщения. Соблазн велик: Джейку трудно сдержаться и не писать ей всякий раз, когда он о ней думает. Но для обоих не секрет, сколько историй раскрылось вот так, из-за счетов за телефонную связь: романы, тайные отношения, двойные жизни… Джейк пишет Мэлори дважды в год: предупредить, когда приезжает, и потом, как только садится в машину на острове. Мэлори не пишет никогда.

Лобстеров они едят на пляже, запивая дорогим шампанским, – кто-то из учеников подарил Мэлори бутылку «Вдовы Клико» на окончание учебного года. Шампанское их расслабляет, по венам бегут пузырьки. Потом ложатся на покрывало, то самое, на котором лежали в первую ночь, и берутся за руки, стараясь удержать на груди пластиковые стаканчики.

Напуганы ли они тем, что чуть было не попались Стейси Паттерсон? Еще как! Перед обедом Джейк включил компьютер и обнаружил сообщение от Стейси: «Готова поклясться, что видела тебя сегодня на пруду. Ты на Нантакете или это у меня с возрастом с головой беда?» Так и подмывало ответить, что беда с головой, но он, конечно, отвечать не стал.

– Давай куда-нибудь уедем на будущий год, – предлагает Мэлори. – Может, в Саскачеван? Или в Алтуну? Туда, где нас никто не узнает и можно будет гулять вместе.

– Риск есть всегда, – отвечает Джейк. – И потом, мне здесь нравится. Это дом, где живет наша любовь. А Урсула смирилась, что я езжу на Нантакет, и не задает лишних вопросов.

– Она может что-нибудь заподозрить.

– Может.

Джейк разливает остатки шампанского. Да, Урсула может что-то прослышать, но сейчас его больше тревожит, что каким-то образом о них с Мэлори станет известно Бесс. Она в том возрасте, когда только начинают узнавать мальчиков. Джейк хочет, чтобы она им доверяла. Будь он более достойным человеком, он бы отказался от Мэлори из уважения к дочери. Но нет, от своей любви он не отвернется. Не хочет. Он бы и рад сказать, что не может, но разве это правда? Если Бесс когда-нибудь узнает, ему придется признать свою ошибку. Триста шестьдесят два дня в году он идеальный муж и отец. Хорошо бы на уровне кармы ему это зачлось.

Шампанское допито. Взявшись за руки, Джейк и Мэлори идут в спальню. Они живут в волшебном пузыре, который никогда не лопнет.

В воскресенье с утра накрапывает дождь. Джейк не против доехать до Грейт-Пойнта, но кепку все же стоит надеть. За Вовинетом они оказываются совсем одни. На небе нависают пятьдесят оттенков серого (шутка Мэлори), вода сине-серая. Подрагивает камыш, чайки снуют на ветру.

На обратном пути они делают остановку, чтобы купить китайской еды. Мэлори идет в кафе одна. Джейк сползает на сиденье как можно ниже, натягивает кепку до самых бровей и ждет. Вот Мэлори выходит из ресторана, придерживая капюшон дождевика, чтобы не сдувало ветром. Они расстались всего на три или четыре минуты, но она так широко ему улыбается, что он невольно смеется. Если бы пришлось объясняться с Бесс, Джейк сказал бы, как приятно знать, что есть на земле человек, который всегда рад тебя видеть.

О чем мы говорим в 2013-м? Теракт во время Бостонского марафона; книга Нелл Шовелл и Шерил Сэндберг «Внутри: женщина, работа и стремление к лидерству»; испытания атомного оружия в Северной Корее; умирает кинокритик Роджер Эберт; «Я никогда не видела настоящих бриллиантов»[58]; трагическая смерть снайпера Криса Кайла; приложение Snapchat; Институт костюма Метрополитен-музея; завершено строительство Башни свободы в Нью-Йорке; Даника Патрик; Фрэнк и Клэр Андервуд; Сандра Буллок в фильме «Гравитация»; Джон Керри – госсекретарь США; бейсболист Аарон Эрнандес арестован по обвинению в убийстве; выходит роман Донны Тартт «Щегол»; умирает актер Джеймс Гандольфини.

По утрам Урсула первым делом проверяет рабочий телефон (BlackBerry) и только потом личный (iPhone 5s). С планшетом она садится на велотренажер. Читает газеты: «Вашингтон пост», «Нью-Йорк таймс», «Уолл-стрит джорнэл» и «Саут-Бенд трибьюн». Может, она и рада бы сказать, что прочитывает каждую от корки до корки, но времени на это нет. Во время сессий Конгресса Урсула живет в Вашингтоне. Встает в 04:15, голова в это время еще не работает, так что не стоит винить ее за то, что первым делом она просматривает заголовки статей. Местные новости не читает: криминальная хроника и бытовые пожары в столице ее не интересуют. Но 23 октября 2013-го она специально открывает страницу с местными новостями в «Вашингтон пост». До нее дошли поразительные слухи. Хэнк Сильвер, ее бывший начальник в «Эндрюс, Хьюитт и Дуглас», сказал, что Эй Джей Реннинджер собирается баллотироваться на пост мэра Вашингтона.

Урсула не спешит верить слухам. Эй Джей, Амелия Джеймс Реннинджер, блондинка модельной внешности, переехала в Нью-Йорк. 11 сентября ей удалось избежать участи остальных сотрудников компании: утром она ходила делать брови. Теперь вот вернулась в Вашингтон и работает «независимым консультантом» – за такой расплывчатой формулировкой может стоять что угодно. За эти годы до Урсулы время от времени доходили новости об Эй Джей: ничего примечательного. После событий 11 сентября она страдала от посттравматического расстройства, взяла больничный, хотя компания и переехала из центра города. И ее можно понять. Потом, очевидно, пристрастилась к лоразепаму и на время пропала с радаров. Пару лет назад вернулась в столицу, а теперь вот вступает на политическую стезю.

Мэр Вашингтона. По мнению Урсулы, более неблагодарную работу найти трудно. Эй Джей – дочь военного, ее отец – подполковник ВМФ, так что родного города у нее нет. Вашингтон принимает всех.

В газете ничего не сказано ни о предвыборной гонке, ни об Эй Джей. Зато внимание Урсулы привлекает заголовок «Трагедия на кольцевой автодороге. Семейная пара погибла в Балтиморе».

«…Остановились, чтобы заменить колесо… жена стояла рядом с мужем, следила за проходящими машинами… супругов сбил тягач с прицепом… по сообщению соседа, погибшие возвращались домой после концерта в Кеннеди-центре».

Наверняка слушали виолончелиста Йо Йо Ма, думает Урсула. Она и сама хотела сводить Бесс на его концерт, но была слишком занята.

Потом она видит имена погибших. Купер Блессинг и Кэтрин (Китти) Дюваль Блессинг.

Так, стоп. Урсула перестает крутить педали. Погиб Купер Блессинг? Кто такая Китти? Новая жена? Урсула пробегает глазами статью и доходит до возраста погибших: Купер Блессинг – 73, Китти Блессинг – 72. Родители Купера. Она видела их трижды, это, можно сказать, ее знакомые (хотя вряд ли она смогла бы узнать их в толпе). Они мертвы. Погибли в аварии на кольцевой дороге.

У пары остались сын, дочь и внук.

У сенатора де Гурнси холодеют руки. Она поднимается из подвала, где стоит велотренажер, на второй этаж и думает, как сказать об этом Джейку.

Решает тихонечко разбудить его, дать очки и показать статью.

Она садится на кровать рядом с мужем и разглядывает его. Поседел. Когда это случилось? Урсула осознаёт, что она видит мужа каждый день, но почти не смотрит на него. Когда люди так долго вместе, в их отношениях неизбежны белые полосы и черные полосы, это всем известно. Пока Урсула покоряла одну карьерную вершину за другой, их брак держался только стараниями Джейка. Выстоял благодаря его упорству и характеру. Другой давным-давно распрощался бы с ней.

Она гладит Джейка по щеке, он вздрагивает и открывает глаза. Она никогда его так не будит.

– Что такое?

– Плохие новости. Взгляни. – Она протягивает ему очки и указывает нужный заголовок.

Джейк надевает очки, берет планшет из ее рук. Урсула видит, как глаза бегают по экрану. Потом он втягивает воздух и отшатывается, опускает планшет и ложится на подушку.

– Не может быть.

– Мне так жаль, любимый. Представь, сначала я подумала, это Купер. Наш Купер.

– Это Старик, – шепчет Джейк. – И Китти.

– Ты хорошо их знал? – Ей ужасно стыдно, что она этого не знает. – Понимаю, они родители Купера, и мы были на всех свадьбах, но ты сам, без Купера, поддерживал с ними связь?

Джейк качает головой.

– Прости, Урсула. Мне нужно побыть одному.

Джейк потрясен. Ему нужно осознать эту новость. Урсула все понимает. В девять у нее слушания в Юридическом комитете, ей пора бежать. Пока Джейк моется, Урсула приносит ему кофе.

– Я вернусь в семь или в половине восьмого. Может, успеем в «Халео»?

– Не сегодня, – отрезает он.

– Как скажешь. – Она не должна чувствовать себя отвергнутой, но все равно чувствует. – Я люблю тебя.

Джейк не отвечает. За завесой пара она видит его силуэт. Он стоит под водой, направив лейку на затылок.

– Я люблю тебя, Джейкоб.

– Ага. Спасибо!

Урсула не понимает, почему Джейк не собирается на похороны Блессингов.

– Купер – твой друг. Вы встречаетесь каждый год, ты его всю жизнь знаешь. Да ты был на трех его свадьбах! И родителей знал. Почему ты не хочешь отдать им дань уважения?

– Это будут не похороны, а цирк, – хмурится Джейк. – Придут сотни людей, и ты, Урсула, будешь привлекать всеобщее внимание. Не хочу перетягивать внимание на нас.

– Перетягивать внимание?

– Все будут подходить к тебе, просить сфотографироваться. К тебе даже в «Старбаксе» подходят! По-моему, нехорошо навязываться Блессингам в такой день. У людей траур.

– Выходит, ты не едешь из-за меня. Тогда я останусь, а ты поезжай.

– Не получится. Эмоционально мне это будет тяжело. И потом, во вторник я должен быть в Атланте, у меня встреча с представителем Центра контроля и профилактики заболеваний. Как-никак я три месяца ее добивался.

– Понимаю, конечно, – не унимается она. – Но погибли родители твоего друга. И не один умер от старости, а оба, и скоропостижно. У них трагедия. Ты нужен там.

– Позвоню Куперу сегодня, а на неделе что-нибудь придумаю. В выходные желающих выразить соболезнования будет меньше. Ты же помнишь, как хоронили твоего папу, Салли? – Салли. Он не называл ее так уже несколько десятилетий, с тех пор как они окончили школу. Умаслить хочет. Но почему? – Ты бы не заметила отсутствия одного человека.

– Но…

Что-то здесь не так.

– Купер вернее оценит соболезнования, высказанные один на один. Я его знаю.

С этими словами Джейк выходит из комнаты.

Урсула не согласна. Настолько, что после его отъезда в Атланту в день похорон отменяет все встречи и сама отправляется в Балтимор.

На парковке церкви Ролан-парк нет мест. Знаки указывают направление к ближайшей парковке в соседнем квартале, откуда к церкви всех желающих подвозит микроавтобус. Занимая место в автобусе, Урсула начинает подозревать, что Джейк был прав. Одиннадцать пассажиров умолкают и смотрят на нее. Пожилой господин удивляется:

– Сенатор де Гурнси?

Она робко улыбается и ничего не говорит.

Перед церковной дверью выстраивается колонна. Сколько желающих проститься! Все они знали погибших. Здесь и друзья, и коллеги, и соседи; почтальон наверняка здесь, и сотрудница химчистки, и члены загородного клуба, учителя их детей, тренеры, даже собачий парикмахер. Урсула работает двадцать часов в день, чтобы американцы могли строить вот такое общество. Но сейчас она завидует. Ее саму стали бы оплакивать только те, кто ее по-настоящему любит, а таких на свете всего трое: Джейк, Бесс и мать.

Похороны заставляют взглянуть на вещи трезво. Задаешься вопросом: а что скажут обо мне?

Урсула выискивает знакомые лица. Она была на трех свадьбах Купера, четвертая была тайной, на Карибских островах, так что хоть кого-то знакомого она должна встретить. Вот Фрейзер Дули, кофейный магнат. Она запомнила, потому что Джейк как-то показал его фото на обложке Forbes. А женщина с ним – жена, подруга? Урсула помнит ее еще рокершей, а сейчас она больше похожа на статусную даму: накачанные руки, сумка от Стеллы Маккартни. Деньги исправляют любые недостатки, с грустью думает Урсула. Рядом с Фреем и его спутницей стоит паренек, ровесник Бесс. Симпатичный, но ему явно неуютно в костюме. На лбу светлый локон. Видно, сын Фрея.

Чем не жених для Бесс? Эта мысль веселит Урсулу. Она уже подтрунивает над дочерью, мол, замуж надо выходить за богатого, а Джейк такие шуточки считает оскорбительными.

Она встает в очередь, чтобы выразить соболезнования. Одна из причин ее приезда, единственная, если начистоту, причина – показать Куперу, что ей есть дело до него и его семьи. Соболезнования принимают Купер и его сестра. Как ее зовут? Обидно, но Урсула не помнит. Мэдди? Нет, не Мэдди. Хуже всего, что не-Мэдди заставляет ее вспомнить кое-что. Туалет в загородном клубе, токсикоз, Урсулу тошнит, она ждет Бесс. Тогда она думала, нет, даже была уверена, что беременна от Андерса, и чуть было не рассказала об этом не-Мэдди.

Мэлори! Вот как ее зовут.

Урсула тогда чуть было не призналась совершенно незнакомому человеку, что совершила отвратительный поступок. Хорошо, вовремя остановилась, потому что Мэлори могла обо всем рассказать брату, а тот – Джейку.

Кто-то кладет руку Урсуле на плечо. Она оборачивается. Привлекательная женщина в черном костюме от дизайнера Эйлин Фишер. У незнакомки стильная асимметричная стрижка и крупное ожерелье.

– Сенатор де Гурнси? Я Лиланд Глэдстоун.

Голос звучит бойко и уверенно. Имя эта особа произносит так, точно Урсула должна его знать. Она знает Лиланд Глэдстоун? В самом деле знакомое имя. Журналистка? Колумнистка? Ладно, об этом потом: ее очередь сказать несколько слов детям супругов Блессинг.

Глаза Купера округляются при виде Урсулы. Он заглядывает за ее плечо и почти враждебно спрашивает:

– Джейк не приехал?

Урсула обнимает Купера.

– Купер, мне очень жаль. Джейк в Атланте, не смог отменить встречу. Передает соболезнования.

Купер кивает. Он выглядит подавленным, потерянным, изможденным.

– Понятно. Спасибо, что приехала.

Он смотрит мимо Урсулы, замечает Лиланд, и его лицо смягчается.

Все, Урсулу провожают дальше. Признаться, она чувствует себя отвергнутой. Все-таки она сенатор; выкроила время, чтобы приехать. Похоже, об этом Джейк и говорил. Но народу здесь столько, что никто не выделяется. Быть кем-то особенным и ждать особого отношения – неприлично.

Урсула подходит к сестре Купера. Он выглядит усталым, а сестра убита горем. Глаза совершенно пустые. Может, приняла успокоительное? Она смотрит на Урсулу, сильно щурясь, как смотрят на солнце, потом заглядывает ей за спину. Наверняка ищет Джейка. Ничего удивительного, это ведь его друзья, не ее.

– Здравствуйте, – растерянно кивает Мэлори, но в следующую минуту спохватывается и протягивает руку. – Спасибо, что пришли, сенатор.

– Можно просто Урсула. – Она пожимает руку, борясь с желанием обнять несчастную. Какой удар: так внезапно лишиться обоих родителей. – Джейк хотел приехать, но он занят. Передавал соболезнования.

Мэлори кивает, хотя неясно, способна ли она сейчас понять, кто такой Джейк.

– Мы очень вам сочувствуем, Мэлори.

– Спасибо, – шепчет она и, как и брат, упирается взглядом в Лиланд Глэдстоун. Слышится всхлип, рыдающая Мэлори бросается в объятия подруги, и теперь обе плача раскачиваются из стороны в сторону. Урсула смотрит на них и немного завидует. У нее нет подруги, с которой можно было бы вот так плакать. И не было никогда.

Ее провожают на место во втором ряду. Урсула отказывается, говорит, что едва знала покойных и должна сидеть сзади. Но сзади люди стоят, места остались только впереди. Внутри у Урсулы все сжимается. Она практически не знала мистера и миссис Блессинг, но ее усаживают впереди, потому что она сенатор. Джейк, конечно, был прав, ей не стоило приезжать. Он всегда прав. Надо же, как он хорошо разбирается в людях. Можно сказать, читает по лицам и предвидит развитие событий намного лучше любого из ее знакомых. Из него бы вышел прекрасный посол. Почему он не посол? Сейчас Урсула и рада бы уйти, но поздно: назвался груздем – полезай в кузов. Она опускается на стул. Женщина, которая стояла позади, Лиланд Глэдстоун, садится рядом.

Соседка наклоняется и шепчет:

– Если нужен платочек, у меня есть. А еще лакричные драже. Хотите?