(Не) Желанная герцогиня Любимка Настя

— При условии, что укажете Вы не на Радана. Как справедливо заметила Ее высочество, за это время может случиться все, что угодно. Например, я снова могу выйти замуж.

— Что ж, — Его светлость прищурился. — Раз Вы убираете главное звено из нашей договоренности, тогда не ждите полного содействия в своих начинаниях.

— Поясните, пожалуйста, — попросила я спокойно.

— Вы просили не препятствовать. Этим и ограничимся. Учитывая, что Ваш муж станет помехой, и нам это известно, обещание, данное Вам короной, не утратит силу. Он не станет жить рядом с Вами, а каждый его приезд будет сопровождаться мной или другим доверенным лицом. Также с Вами поедет охрана, и корона выделит учителя магии, но больше ничего Вы не получите.

— А должна была?

— Конечно, Вас полностью снабдили бы всем необходимым. Все три хода проживания на землях Моррисон Вам не нужно было бы беспокоиться о продовольствии, слугах и оплате их услуг. Все это на себя взяла бы корона.

— То есть Вы отберете все подарки?

— Нет, это останется, как и грамота об освобождении от налогов. Но сверх того Вы ничего не получите.

Напугал ежа голой попой. Этого хватит.

— Однако если до отъезда Вы передумаете и поклянетесь вновь принять мужа, получите гораздо больше озвученного мной.

— Благодарю, я подумаю, — широко улыбнулась.

Ответить иначе я не могла. Пусть думает, что меня будут грызть сомнения.

— Но Вы даете слово, что любым моим начинаниям никто не станет препятствовать?

— Специально — точно нет.

— Благодарю, — снова повторила я, и тут разревелся Илиас.

Громко так, словно это я его разбудила, а не голод.

— Кормите ребенка, герцогиня, и до встречи.

— Я приду вечером, Стейзи, — улыбнулась принцесса. — Кормите скорее! Как он возмущается!

Еще бы не возмущался…

— Буду Вас ждать, — пришлось выдать еще одну улыбку (да когда ж вы уйдете?!).

Только после этого принцесса поспешила на выход, а за ней и аргерцог. Я смогла выдохнуть, лишь когда на смену им вошли служанки и плотно закрыли за собой дверь.

Фух, кажется, получилось.

На подготовку к вечерним «посиделкам» у меня было примерно восемь часов (ужин тут довольно поздний, в девятом часу, то есть гости ко мне должны были заявиться в одиннадцатом). Но их мне хватило. С лихвой. Я сидела в гостиной в ожидании гостей и мягко улыбалась.

Для улыбки было несколько поводов.

Во-первых, все подарки были убраны отсюда ко мне в спальню (ни один при этом не потерян, все пересчитано и зафиксировано на бумаге). На самом деле они ее прилично забили, но я не переживала, потому что ночь планировала потратить на опись и перераспределение. Пора было готовиться к отъезду.

Во-вторых, Власен оказался довольно толковым мальчишкой, не на шутку перепугавшимся за здоровье герцогини. Что стало еще одним плюсом к его уму. Он прекрасно сознавал, что если виниться в одиночку, ничего хорошего его не ждет. Со мной шансы на смягчение приговора были существенно выше. Мальчик клятвенно заверил, что выполнит все, что я сказала. И я не видела причин ему не доверять. Сделает.

В-третьих, Интена отправила весточку всем тем, в ком была уверена, что они могут принести не только пользу, но и станут верными помощниками для меня. И завтра я собиралась начать собеседования.

В-четвертых, начался сбор информации о тех местах, где теперь находилось герцогство Моррисон. Ну как начался? Я отдала приказ собирать любую информацию. Земля ведь слухами полнится… К тому же еще и сама планировала посетить местную библиотеку, сравнить карты и попытаться вычленить особенности тех краев. А я дотошная — найду свою золотую жилу. Потому что мне уже сейчас нужно думать, чем я могу быть полезной этому миру. И что смогу получить.

Сейчас мне предстояло очередной представление, которое желательно было разыграть как по нотам.

— Идут, — шепнула Люси и чинно склонилась в поклоне.

Надо же, какой у девочки слух!

Впрочем, если бы я так сильно не задумалась, сама бы услышала возню за дверями.

Я нацепила на лицо самую радостную улыбку, чтобы показать гостям, как невероятно счастлива их видеть. И тот факт, что созвала их не по праздничному поводу — не в счет. Амадео и Ее высочество должны знать и верить, что им, лично им, я невероятно рада в любой момент времени, в любой ситуации.

— Сидите, Анастейзи, — пропела Арандиана Айверрская на мою попытку выразить свое уважение.

Ага, поклоном, низким, для чего следовало встать с софы. Не пришлось.

— Вы еще не совсем здоровы, и это мы у Вас в гостях.

— Уважение должно выказываться вне зависимости от обстоятельств, — в тон ей ответила я, продолжая подниматься.

— Я настаиваю!

Кто б сомневался… На то и был расчет.

— Пожалуйста!

— Как прикажете, — я снова мило улыбнулась и перевела взгляд на Амадео.

Мужчина выглядел очень довольным. В его взгляде плясали смешинки. Скорее всего, что-то такое случилось за ужином, что привело королевского проверяющего то ли в восторг, то ли просто порадовало. Правда, спустя минуту аргерцог уже был собранным, спокойным, и от веселья не осталось и следа.

Когда все расселись, я как хорошая хозяйка предложила чай (скорее, крепкие травяные настои) и десерты. Нет, понятно, что все за ужином уже объелись, но таковы были правила…

Принцесса отказываться не стала и с удовольствием пригубила ароматный напиток. Я присоединилась к ней, вскользь заметив, что новое платье ей к лицу.

Недоумение аргерцога от моего поведения я ощущала буквально кожей. Ну как же! Заинтриговала какой-то очень важной беседой, обещала еще одно действующее лицо, а в итоге сижу и болтаю с Ее высочеством о всякой ерунде.

Но если изначально я думала о том, чтобы покаяться перед этим мужчиной, то в итоге пришлось пересмотреть свою линию поведения. Уж не знаю, для чего ему понадобился мальчишка, но чем-то Власен его привлек. И тут много вариантов на ум приходило: от услуг шпиона, соглядатая за мной (все ж ему от меня никуда не деться до полной передачи ребенка под опеку аргерцога. И тут возможно все, что угодно) до подозрений о латентном даре… Хоть я и внимательно Власена рассмотрела и никаких нитей не увидела, но… Я уже ни в чем не была уверена.

А потому — никаких извинений. Обойдется.

— Анастейзи, и все же позвольте спросить: для чего Вы позвали меня? — спустя двадцать минут нашего щебетанья с принцессой спросил наконец Амадео. — Простите меня, но я уже стар и не могу, как в молодости, кутить ночи напролет.

Кутить, конечно, не можешь, но вот работать?..

— Дядюшка, ты еще очень крепок! — тут же отвесила комплимент Арандиана.

— И, тем не менее, мои кости ноют, и хочется покоя.

— Прошу прощения, я была потрясена искусной вышивкой на платье Ее высочества, — покаялась я. — Люси, позови Власена.

Люси поклонилась и опрометью бросилась к дверям. А спустя минуту вошла вместе с моим подопечным.

Причем последний выглядел взволнованно, растерянно и очень возбужденно.

Ровно так, как и требовалось.

— Власен, что случилось? — естественно, я не могла не заметить состояние мальчика и не только громко спросила о нем, но и поднялась с софы.

— Ваше сиятельство, там… я вот… — он вытащил из-за спины руки, в которых находился импровизированный мешок.

Почему импровизированный? Ну а как еще назвать кусок ветхой ткани (явно негодная простыня), собранной в узелок?

— Что это?

И тут Власен упал в мои ноги и заголосил:

— Не велите казнить! Я не виноват! — из-за рыданий речь казалась совсем бессвязной. — Я нашел, а там!.. Мы только посмотрели и немного потрогали!

Я прекрасно знала, что в мешке. Те самые кольца, запонки и еще много чего интересного. Но, конечно, тут же протянула руки и развязала узел, позволяя части награбленного упасть на ковер, но при этом вычленив самое важное — запонки.

— Ах! — воскликнула я, опуская голову, якобы разглядывая монеты, кольца…

Почему интересного? А потому, что в замке был отнюдь не один воришка. И речь сейчас шла совсем не о сиротах. Герцога обворовывали регулярно. А мои воспитанники оказались довольно глазастыми и на редкость умными. И смогли легко указать на того, кто был вороватым. А там уже — дело техники.

Люси подкинула ему на глаза ту самую брошь и кольца, а затем проследила за этим человеком и нашла в саду схрон, в который забросила уже остальное.

Кто-то сказал бы, что это удача. За восемь-то часов все организовать. А по мне — тут просто кое-кто расслабился и совсем обнаглел. И будь у меня возможность видеть слуг так же близко, как это могли делать воспитанники, я бы и сама смогла определить неблагонадежных.

Люси кинулась собирать наворованное, я уже перетрогала большую их часть.

— Власен, где ты это взял? — спросила грозно.

— В саду, Ваша милость. В дупле огромного рабга[1], — всхлипнув, ответил Власен. — Мы гуляли с младшими, как Вы и велели, перед сном. И вот нашли…

— Что ж себе не оставили? — холодный тон Амадео заставил мальчишку затрястись пуще прежнего.

— Х-хотели… — Власен потер щеку, на которой была ссадина. — Но… не посмели.

— Вижу, как не посмели, — сказал мужчина, поднимаясь с софы. — Анастейзи, это мои запонки. И мне сомнительно, что Ваши воспитанники это нашли. Скорее, взяли то, что, по их мнению, плохо лежало…

Конечно, тебе сомнительно! Ты же точно знаешь, кому позволил их стянуть. Только сейчас вряд ли докажешь.

— Жизнью клянусь, мы нашли это в дупле! — воскликнул Власен и расплакался.

— Не лжет, — вдруг тихо сказала принцесса, а я мысленно похвалила себя за находчивость.

Арандиана действительно ходячий детектор лжи.

Но сейчас это ей в минус, чем в плюс.

Я смотрела на Амадео, и по моему лицу нельзя было понять, о чем я думаю. А думала я о том, что мужчина не осмелится обвинить ребенка в краже. Вообще никак. Потому что если он скажет, что сам подстроил эту кражу, соблазнив беспризорника легкой добычей, то у меня будет право возмутиться и выкатить претензии.

И я это непременно сделаю. Даже не сомневайтесь. Хватит и одной сиротки, на которой оторвались все, кому не лень.

А так — извините, но ребята нашли это добро в саду. На самом деле нашли. А то, что часть сами украли — так то раньше было, до того, как я у них все забрала. Поэтому каждый может с чистой совестью сказать — нашел. И не солжет.

И мне совершенно все равно, что будет с тем, кто этот схрон себе устроил. Обворовывал? Еще как. И явно давно. Подельник просто не успел забрать из дупла добычу.

— Вы уверены, Ваше высочество?

— Абсолютно, — принцесса хмурилась, но на Власена смотрела сочувственно. — Встань, мальчик. Расскажи спокойно, как именно вы нашли эти вещи. Для этого Ее светлость тебя позвала?

А вот последний вопрос был лишним… Но тут я мысленно расцвела, потому что Власен не подвел.

— Нет, то есть да. О воре рассказать, — не смея поднять голову, с небольшой запинкой ответил он. Правильно, не по чину ему лицезреть прекрасный лик принцессы. — Вор, что в Красновцах… Ее светлость сказала, что Его величество денег даст на это… соржание…

— Содержание, — хмуро поправил Амадео.

— Да-да, это слово! — оживился Власен. — В приюты ничегошеньки не доходит… Вот ни капельки! И Ее милость… эта… — паренек почесал макушку, вспоминая нужное слово, но не преуспел, — сказала, что тама воруют, и я должен вам об этом рассказать. Дело коронной важности!

Принцесса поморщилась, но больше мальчишку поправлять никто не решился. А я мысленно ликовала. Да, у Власена был небогатый словарный запас, но абсолютным простачком он не был, и в разговоре со мной такие выражения не использовал. Актер!

— Увы, но Красновцы подвластны не нашему герцогству, а соседям, поэтому я решила, что вас следует поставить в известность. Тем более что мой подопечный прожил там девять ходов и сбежал.

— Ах! — воскликнула принцесса. — Мы тебя внимательно слушаем, говори прямо, ничего не утаивай и ничего не бойся.

Я думала, Власен до этого уже продемонстрировал свои актерские способности. Нет, вот сейчас он их использовал в полной мере. Все, о чем говорил мальчишка, я уже знала. Правда, мне он так на жалость не давил. Нет, говорил подробно, однако желания высморкаться и погладить его по макушке не вызывал.

И не удивилась, когда Ее высочество поднялась с софы в конце рассказа и кончиками пальцем погладила ребенка по волосам.

— Все уже позади, — произнесла она. — Теперь вы в надежных руках, Ее светлость позаботится о вас.

— Непременно, — согласно кивнула я. — Эти дети под моей защитой.

Произнесла это, глядя в глаза Амадео, и получила в ответ едва уловимую улыбку. Понял же, что переиграли. Все понял! Доказать только не сможет, поэтому и вынужден отступить.

— Давлер! — негромко, но так, что Власен втянул голову в плечи, произнес Амадео, и двери гостиной распахнулись, впуская личного слугу аргерцога. — Забери это.

И указал на узелок с ворованным.

— Даю Вам слово, герцогиня, воришка будет пойман и наказан.

— Все в Вашей воле, — подчеркнула я свою покорность и согласие. Как-никак обворовали именно его.

— Свободны, — раздался новый приказ, и я снова не стала мешать.

Да, отослали и всех слуг, и моего подопечного, но это были мелочи. Потому что главного я добилась — теперь сирот никто не тронет.

— Я разберусь с тем, что происходит на землях герцога Сарвойского, — произнес аргерцог, глядя на Ее высочество, когда все вышли, оставив нас троих наедине.

Арандиана благодарно улыбнулась.

— Это возмутительно — обкрадывать Его величество! — заметила она. — Запустили руку в королевский карман.

Я промолчала. По факту так оно и было. Воровали именно у короля. А то, что сиротам от этого ни тепло, ни жарко, так что поделать? Бесхозные дети все равно никому не нужны. Разве как бесплатная рабочая сила…

— Я разберусь, — снова произнес Амадео и сменил тему, обращаясь уже ко мне: — Значит, Вы решили взять сирот с собой?

— Конечно, они ведь под моей опекой.

— А Вы понимаете, что эти детки не так просты? Можно сказать, это уже не дети…

О как! Обработка началась.

Я промолчала, ожидая продолжения.

— Сколько правды было в словах мальчика?

— Достаточно, чтобы ему поверить, — спокойно отозвалась Ее высочество и потерла виски. Видимо, дар так просто не давался, оставлял последствия. — К сожалению, порядки сиротного дома не являются его фантазией. Все ровно так, как он сказал.

— Я разберусь, — в который раз пообещал Амадео и, сдвинув брови, снова спросил меня: — Вы уверены, что справитесь? Если эти дети выжили там, то представляете, какие навыки они приобрели? Воровство — лишь верхушка башни.

— Они не воры, а мои подопечные, — поправила мужчину, хлопая ресницами. Пусть думает, что я просто сердобольная дура. Так лучше. А уж какими талантами мои ребятки обладали, и без них знала, а о чем не знала — догадывалась. Но им тоже нужна была любовь. — Дети, которым не повезло в жизни. Если Вы забыли, то и я сама сирота.

— Помню и понимаю Ваши порывы, но Вы от них отличаетесь. Вы росли в семье — они на улице. И Вы не обладаете теми навыками, которые помогут вырастить из этих детей достойных людей.

— Чего Вы хотите? К чему говорите об этом? Просто предупреждаете, что мне будет с ними сложно, или?..

— Или, — легко согласился мужчина. — Возможно, из самых младших Вы сумеете вырастить людей, полезных обществу и короне. Но старшие… воспитанию уже не поддадутся и доставят Вам немало хлопот. Поэтому я предлагаю забрать их.

— Забрать? — на языке вертелись иные вопросы, но дурочке они были не положены.

То, что Амадео отметил мой ум, еще не говорило о том, что он уверен в моей продуманности, умении анализировать и быстро просчитывать варианты. А вопросы возникли простые: почему только этих детей, когда в герцогствах полно сирот? Куда именно заберет и для чего?

Поэтому напирать придется совершенно на иное.

— Верно.

— Вы хотите, чтобы я нарушила клятву, данную Священной Паре? — спросила вкрадчиво. — Я поклялась перед людьми, что возьму на себя заботу об этих несчастных…

— Я могу забрать часть Вашей заботы на свои плечи. И Вам будет легче, и все останутся довольны.

— Нет-нет, даже не уговаривайте! — пустить слезу оказалось довольно тяжелым делом. Не привыкла я рыдать. Но пара слезинок все-таки из глаз выкатилась. И на том спасибо. — Я не могу так поступить! Эти дети… они доверились мне. Они… И вот так? Я не торгую детьми!

— Успокойтесь, Анастейзи, никто не собирается у Вас их покупать. Я предлагаю альтернативу. И Вам будет легче, и дети не останутся на улице, не будут больше голодать и спать под небом. Впрочем, старшим осталось не так много до совершеннолетия.

— Вот после него и поговорим, — отрезала я. — Пока не достигли восемнадцати ходов, они все еще остаются детьми, о которых я должна заботиться. Священная Пара приняла мою клятву.

— Клятвы — это очень серьезно, — поддержала меня Арандиана. — Их не стоит нарушать.

— Ваша светлость, видите? Нельзя нарушать! — повторила попугаем, и мужчине пришлось отступить.

— Что ж, я прикажу добавить экипажей, раз Вы собрались везти всех детей в новые земли.

Знал бы ты, сколько народа в итоге будет… Но я тебе не скажу.

— Благодарю, — и, утерев глаза платком, спросила его: — Как скоро я должна буду уехать?

— После того, как мы покинем замок.

— Мы уедем через пять вех, — сказала Ее высочество и поднялась с софы. — Но все это мы успеем обсудить позже. Анастейзи, спасибо за угощения. Сладости были выше всяких похвал. Однако я вынуждена закончить визит, день выдался непростым. Дядюшка, Вы проводите меня?

— Конечно, Ваше высочество. Герцогиня, мы еще обо всем поговорим.

Я поклонилась и снова повторила слова благодарности. Куда уж без них. И за то, что с сиротскими домами разборки начнутся, и за то, что вора отыщут, и вообще вот за все!

— Слава Священной Паре, — выдохнула я, оказавшись наедине с Люси. — Справились!

[1] рабг — дуб

Глава тринадцатая

— Ваша милость, все готово, — улыбаясь до ушей, произнесла Люси.

— Все? — переспросила, отрываясь от книги. — Отлично.

Я вздохнула и наслаждением потянулась. Поднялась с софы и чуть размялась. Все же и ноги, и шея затекли от длительного сидения. Казалось бы, всего час назад ходила Илюшу кормить, а все равно телу этой передышки не хватило.

— Ваша светлость, приступать?

— Приступай, — улыбнулась я.

Мне предстояло последнее собеседование. Считай, самое важное. С бывшим старшим над замковой охраной…

После разговора с Амадео прошло три дня. Повезло с тем, что королевские гости захаживали ко мне только после ужина и буквально на полчаса. В основном потетешкаться с Илюшей. Остальное время я использовала по максимуму в своих интересах.

Во-первых, ссылаясь на свою слабость, не появлялась на приемах пищи и сычом сидела в своих покоях. Учитывая, что муженек тоже не появлялся (а ты попробуй, усиди на поротой заднице, которая к тому же порота магией, пусть и живительной. До полного заживления ему еще день, зато потом ни один ремень ту попу не возьмет. По словам лекаря, которому я склонна верить, этакая прививка получилась), меня особо и не ждали за столом.

К тому же все кругом были уверены, что герцогиня болеет, устала и ей необходим отдых.

О том, что эта самая герцогиня умудрилась уже дважды покинуть свои покои и провести несколько собеседований, вряд ли кто догадывался. И не догадается.

Во-вторых, я провела инвентаризацию, которая прошла отлично. То, что мне могло понадобиться в ближайшее время, было отложено. То, что потребуется нескоро — утрамбовано в глубь сундуков с магическим узлом (если кто потревожит, я первая узнаю) и под увесистый замок.

Конечно, я рисковала, решив самостоятельно экспериментировать с магией, но я всегда полагалась на интуицию. И раз мне пришло в голову подобное, то просто не имела права отказаться от дополнительной защиты.

Тем более, выпускать магию в небольших количествах требовал лекарь (к тому же все получилось), и под его присмотром дважды в день я немного тренировалась. Немного — это пятнадцать минут от силы, но этого мне было достаточно, чтобы понять приблизительный механизм работы дара. Главное — контролировать и чувствовать эту самую зеленую нить, причем так, словно она мое естественное продолжение. Позже, насколько я поняла, эта нить сможет принимать любую форму, какую я пожелаю. Захочу — тонким ручейком, захочу — и будут всполохи.

В-третьих, меня ждал немаленький сюрприз от наборов по рукоделию. Практически в каждом сундуке с ними обнаружилось потайное отделение, а там — кошель, где с золотыми, где с серебряными монетами.

Видимо, женщины прекрасно понимали, что свои деньги, которыми сможет распоряжаться только жена, никакие шелковые нитки не заменят. Это позволило мне посмотреть на гостей с другого бока. Пусть они выражали поддержку не в открытую, но все-таки это делали!

А я умела быть благодарной. Потому имена тех, кто преподнес мне денежки, внесла в свой собственный список. Сочтемся, обязательно.

Конечно, в кошельках было не баснословно много денег (содержать все герцогство не выйдет, то есть все мои проблемы ими не решить), но и немало. Где пять монет, где семь. Максимально с одного кошелька я получила двадцать серебряных, с другого — пятнадцать золотых.

Один золотой приравнивался к семнадцати серебряным монетам и ста семидесяти медным.

На две медных можно было очень хорошо покушать в столичной таверне (завтрак и ужин), еще за полторы снять там же комнату на сутки. Снять на месяц самое простое жилье в столице — сорок пять медных. К слову, стельная корова стоила чуть больше — пять серебряных или пятьдесят медных монет.

Почему я брала именно столицу, если чем отдаленнее от главного города королевства, тем дешевле? Затем, чтобы понимать самую высокую планку и не дать никому себя облапошить.

Итого с наборов для рукоделия (за исключением подарка от принцессы) я стала обладателем пятидесяти восьми золотых и ста серебряных монет. Состояние для той же Люси. Для меня, увы, капля в море. Три деревни — это вам не хухры-мухры! А если учесть, что я еще и людей с собой повезу, которых нужно будет одевать, кормить, да и платить им… Плюс собираюсь свое дело поднимать… Мало, очень мало.

Да и слухи о герцогстве Моррисон совершенно не обнадеживали. Понятно, что я лишь на месте смогу определиться, насколько все плохо. Однако пока выводы были неутешительными.

Согласно карте, а также землеописаниям (считай, учебнику географии), местность мне досталась каменистая, с плохой почвой, еще и практически на границе с другим королевством, которое всегда зарилось на эти земли.

Спасибо, Вашество! Удружили!

Скота держали мало, ибо, опять же, местность не располагала. Мелькнула мыслишка, что меня туда отправляют исправлять плодородность… Однако я же там не всю жизнь проведу, так что смысла никакого. Разве с перспективой на будущее. Второй-то сын там герцогом будет… С моим даром, опять же, в перспективе. М-да…

Но я не унывала, несмотря на то, что вроде как достались мне оплеушки вместо плюшек.

Ничего, найду, с чего сливок снять.

— Его светлость спит, — доложила Люси, споро переоблачая меня, и позволила себе небольшую бестактность: — Он так умильно причмокивает во сне…

Я не стала ее одергивать, мне нужно было добиться того, чтобы люди при разговоре со мной выражали свои мысли искренне, даже если не по делу. Чувствовали себя в безопасности рядом со мной и доверяли. Тем более на Люси у меня были большие планы.

На этот раз я собиралась выйти под видом одной из служанок, для чего меня сейчас и переодевали, а также рисовали лицо.

Правда, рисовали — громко сказано. С косметикой тут было относительно плохо. Ладно, не относительно. Плохо. Но сажей-то пользоваться можно! И брови густые подрисовать, и синяки под глазами обозначить, делая мои и без того острые скулы еще острее. А цвет волос можно чепчиком скрыть. Честно говоря, я себя в зеркале с трудом узнавала. А уж остальные… Кто там будет в лицо прислуге вглядываться? Да никто.

Во всяком случае, предыдущие два раза мне везло.

— Вот и все, — выдохнула Люси.

— Молодец, — похвалила девчонку и тут же отдала приказ: — От Илиаса не отходить ни на шаг.

Увы, Интена нужна была мне самой.

— Да, Ваша светлость, — поклонилась Люси, — не отойду и никому другому подойти не дам.

— Если кто-то будет ломиться в спальню, ты…

— Не пущу. Скажу, что не велено, пока Вы спите. И Ваши воспитанники тоже не дадут.

Я усмехнулась. Эти не только отвлекут внимание, но и быстрей ветра ко мне примчатся, где бы я ни находилась.

— Хорошо. Интена, готова?

— Да, Ваша светлость, и я готова, и у меня все готово.

Мы прошмыгнули в коридор, неся в корзинах грязные пеленки, за которыми я, по сути, и пряталась.

— Поторапливайся, — приказным тоном сказала мне Интена, когда мы проходили мимо охранников.

Я в ответ неразборчиво пискнула и поспешила за женщиной. Мол, все сделаю и быстро, и качественно, и вообще, только не прогоняйте.

Мы спускались по лестнице для слуг, мимо нас то и дело кто-то сновал. И тут раздались рыдания. Громкие, чуть ли не с подвыванием.

— Не плачь, Кариша, не плачь… — послышалось где-то впереди, и я дотронулась до Интены, чтобы та притормозила.

В ответ рыдания лишь усилились.

— Потерпи немного, скоро они уедут…

— Она хочет взять меня с собой…

Может, подслушивать было и недостойно, но я нутром чуяла, что речь о Сарвенде. А потому усмехнулась. О том, что любовница мужа едет с ним, вслух не говорилось. И мне не объявлялось, но это было логичным. Потому что надо же королевской свите следить за ее состоянием? Оставлять девку без присмотра глупо. Чтобы, не дай Священная Пара, не скинула ребенка.

— Я боюсь, что она меня убьет, и тогда мой Таниш останется круглым сиротой.

— Кариша, нужно идти, нельзя тут долго стоять.

— Не хочу…

Я тронула Интену, чтобы та продолжила спуск.

— Ох, госпожа! — завидев нас, пискнула собеседница молодой заплаканной женщины, на чьей скуле алел след пощечины.

Сначала я решила, что меня разоблачили, но потом поняла, что госпожой назвали Интену. Я незаметно подпихнула ее, чтобы не останавливалась.

Влезать в разговор служаок, даже если с ними плохо обращались, я не стану. Это не мои люди. И пригревать всех сирых и убогих я не нанималась. Что-то никто из них не пригрел Стейзи и даже тишком помочь не пытался.

— Кариша, вот же решение, — произнесла бойкая подруга этой Кариши, когда мы спустились ниже. — Попросись к Ее светлости. Упроси госпожу Интену помочь…

В принципе, неплохое решение. Только что я получу взамен?

Конечно, ничего подобного я не озвучила, а продолжила спуск. И если вдруг такая ситуация возникнет, отдам четкие указания Интене.

К нам так никто и не обратился, но я не сомневалась, что в будущем это произойдет. Если женщина всерьез опасается за свою жизнь, то быстро примет решение по смене хозяйки.

— Вот сюда, — прошмыгнув в нишу, прошептала Интена, и я юркнула за ней.