Узы крови Осадчук Алексей

Со слов Гвидо, все могло бы получиться, если бы в бой не вмешался неизвестный маг и не помог охранникам принцессы. Когда я ему сказал, что он прямо сейчас говорит с тем неизвестным магом, его глаза полезли на лоб.

Зелье действовало как надо, поэтому Гвидо тут же «в порыве дружеских чувств» предупредил меня, что багряные рыцари назначили большую награду за информацию о тайном спасителе принцессы.

Кроме того, он сказал, что храмовники — не единственные, кто меня ищет. Краем уха Гвидо подслушал разговор человека, курировавшего их группу, с одним из информаторов о том, что королевские дознаватели сбились с ног, разыскивая неизвестного мага. Все дело в принцессе Адель. Якобы внучка Карла III хочет по-королевски отблагодарить своего спасителя.

Разговор плавно перешел на Часовщика. Оказалось, что все произошедшее сегодня было результатом множества случайных совпадений.

Гвидо Сорди и его бойцы получили от своих кураторов приказ срочно уходить на восток, через границу в Астландию, а затем в Аталию. И все бы ничего, но эти пятеро решили напоследок «подзаработать» деньжат, чтобы не возвращаться домой с пустыми руками. Естественно, заранее не уведомляя о своих планах кураторов. Нечего им знать о таком.

Так получилось, что целью аталийцев стал астландский купец, о котором узнал один из бойцов Гвидо. После короткого планирования пятерка убийц проникла в комнаты, которые снимал астландец в портовой гостинице. По-тихому прикончили охрану и вдумчиво допросили купца. Стоит ли говорить, как они обрадовались, когда обнаружили у купца мешочек с пустышами? О такой удаче они даже помышлять не могли.

Перед смертью под пытками и зельем правды купец рассказал Гвидо и его бойцам о своем поставщике. Словом, не трудно было догадаться, кто стал следующей целью группы Гвидо Сорди.

Перед тем как без сожалений прикончить ублюдка, я выведал все, что он знал о своих кураторах и их информаторах. И чем больше я его слушал, тем меньше мне хотелось связываться со всем этим дерьмом. Главное, что я для себя уяснил — это держаться подальше от жрецов, причем как в Вестонии, так и в других странах. Все эти рыцарские ордены, которые начали появляться в Мэйнленде словно грибы после дождя, и которые безжалостно уничтожали истинных, были тесно связаны между собой, будто одна огромная корневая система.

А еще Гвидо сказал, что Карла III на войне ждет много неприятных сюрпризов. Каких именно аталиец не знал, но его куратор как-то намекнул ему на нерушимое рыцарское братство.

В общем, не удивлюсь, если узнаю, что вестонские так называемые «каменные» рыцари или рыцари ордена «Серой скалы» в самый неподходящий момент могут переметнуться на сторону своих «братьев» из ордена «Багряного щита».

После того, как все было кончено, я обыскал трупы налетчиков. Моей добычей стали дюжина моих же крудов, золотые и серебряные монеты, а также маленький мешочек с драгоценными камнями. Украшения и другие вещи я не брал. Дело в том, что у Часовщика было много приметных вещиц, принадлежавших богатым и влиятельным людям, — по ним меня могли легко вычислить. Лучше не рисковать…

…Осторожный стук в двери разбудил меня. Я открыл глаза и огляделся. Сквозь щель между тяжелых гардин внутрь кабинета пробивался солнечный свет. Выходит, я все-таки ненадолго вырубился, сидя в кресле.

Встав из-за стола, я потянулся и пошел открывать дверь.

— Господин, — произнес четким голосом стоявший на пороге лакей. В его руке был небольшой серебряный поднос, на котором лежал конверт. — Вам письмо.

Взяв с небольшого подноса конверт, скрепленный сургучной печатью, я, недолго думая, вскрыл его. На листе толстой качественной бумаги с вензелями явно герцогского дома вычурным каллиграфическим почерком было написано следующее:

Молодой человек, вы меня заинтересовали.

Хочу, чтобы вы завтра составили мне компанию за обедом в моем особняке.

Отказы не принимаются.

Герцог де Бофремон.

А вот и «красные» активизировались. Интересно, что понадобилось брату королевы от обычного бастарда?

Пока читал, услышал торопливые шаги, которые приближались со стороны центрального входа. Я поднял глаза. В коридоре появился тяжело дышавший Бертран. На его бледном лице ясно читалась тревога.

— Что произошло? — спросил я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно и уверенно. Я заметил, что такая интонация успокаивала старика в те моменты, когда он беспокоился. Но, похоже, в этот раз фокус не сработал.

— Господин, там… — голос Бертрана подрагивал. На лбу выступили капельки пота. — К вам с визитом пожаловал… Пожаловал его милость барон фон Герварт.

Аделина Бошар справедливо полагала, что боги наделили ее чутким сном. Правда, эта способность проявилась у нее не с рождения и не в те годы, когда она была милой и беззаботной девушкой, живущей в доме отца, но после замужества. Причем сразу же на следующее утро после свадьбы, а если точнее, то после первой брачной ночи.

Именно в ту ужасную ночь Малышка Лина, как все ее звали дома, осознала, за кого именно выдал ее замуж отец.

Пьер Бошар, всегда казавшийся таким милым и заботливым, довольно быстро покорил сердце Аделины. И если сперва она не хотела выходить за него замуж, то спустя несколько месяцев красивых ухаживаний Пьера она не могла дождаться того дня, когда жрец Праотца свяжет их руки родовой лентой.

Позднее Аделина узнала, что их свадьба была делом решенным уже много лет назад, когда Бошары и Леграны стали партнерами. Именно в тот день Паскаль Легран пообещал отцу Пьера отдать замуж за его сына Малышку Лину.

В первую брачную ночь Аделина поняла, что мягкий и учтивый нрав Пьера был всего лишь маской. Она вышла замуж за чудовище. Муж сперва жестоко избил ее, а потом изнасиловал. В ту ночь Малышка Лина умерла и родилась Аделина Бошар, которая забыла, что такое спокойный и беззаботный сон.

Попытка поговорить о случившемся со старшей сестрой результатов не принесла. Ей было приказано терпеть, как это делают все женщины, и ни в коем случае ничего не говорить отцу. И Аделина, сцепив зубы, молча терпела.

Насилие и избиения прекратились в тот момент, когда Аделина сообщила мужу, что непраздна. Лекарь, которого она подкупила, посоветовал Пьеру на время беременности отпустить жену в отчий дом, мол, там она сможет спокойно выносить ему наследника.

Пьер, к радости Аделины, согласился с доводами лекаря. Более того, он, кажется, был даже рад временной свободе.

Эти девять месяцев передышки пролетели для Аделины, как один яркий и счастливый день. Но однажды все когда-то заканчивается. У молодого семейства Бошар родился мальчик, которого назвали Аленом. Молодая мать с новорожденным снова переехала в дом к мужу.

В первую же ночь после родов Пьер, «соскучившийся» по своей супруге, решил навестить ее и в очередном своем припадке бешенства попытался отобрать у нее ребенка, который, мирно причмокивая, спал у груди своей мамы.

Именно в ту ночь Аделина впервые дала отпор мужу. Она сражалась не за себя, но за своего сына. Ведомая материнским инстинктом покорная овечка превратилась в хищницу. Убить человека оказалось довольно просто. Чтобы раскроить затылок насильнику, хватило и одного удара тяжёлой бронзовой статуэткой.

Каждый раз, вспоминая ту ночь, Аделина все никак не могла понять, каким образом ей удалось сдержаться и не превратить голову ублюдка в кровавое месиво. Видимо, это потому, что за те месяцы, которые она пробыла в доме отца, вынашивая своего сына, она тысячу раз представляла себе, как убьет своего ненавистного мужа.

Это даже превратилось в некую игру разума. Ведь убить мало. Надо же еще и замести следы. О сколько хитрых вариантов было придумано в те месяцы! А на самом деле все произошло довольно просто и даже буднично.

Худое, но жилистое тело мертвого мужа, она вытолкнула из окна своей спальни прямо на мощеную камнем дорожку. Даже не понадобилось вливать в рот покойника алкоголь. Пьер заявился к ней в спальню уже навеселе.

В итоге, всем родственникам и знакомым было объявлено, что Пьер Бошар трагически погиб, случайно выпав из окна. Слуги, конечно, могли бы пролить свет на некоторые детали — все в доме знали, каким человеком был их хозяин. Именно по этой причине никто из них даже не подумал поставить под сомнение официальную версию. Плюс каждый из них получил неплохое вознаграждение от Паскаля Леграна, чтобы не болтали лишнего. Репутация торгового дома Легранов не должна была пострадать.

После похорон «любимого» супруга Аделина Бошар вместе с маленьким Аленом переехала в дом отца и посвятила все свое время, как она считала, будущему наследнику империи Легранов.

Дед действительно души не чаял в своем внуке и постепенно готовил его к роли «императора». И все бы ничего, но на горизонте вдруг объявился этот ублюдок Анны и начал угрожать будущему благополучию Алена.

Аделина, как и в прошлый раз, когда ее сыну грозила опасность, решила взять все в свои руки… И, когда ей казалось, что все получилось, этот ублюдок Ренар неожиданно выжил и потом еще несколько раз снова и снова выходил сухим из воды…

…Аделина проснулась от того, что ее рот закрывала чья-то твердая горячая ладонь. Кроме того, на ее глаза была наброшена темная ткань. Как такое могло произойти? Она ведь так чутко спит!

Аделина было попыталась дернуться, но знакомый шипящий голос у ее уха насмешливо произнес:

— Не дергайтесь, мадам. Не надо шуметь. Такая прекрасная тихая ночь — не стоит никого будить. Вы снова искали встречи с нами? Почему?

Ладонь исчезла и Аделина обрела способность говорить:

— Как это, почему? — шепотом возмутилась она, продолжая оставаться в темноте. — Разве вы сами не понимаете?

— Нет, мадам, — будто издеваясь, ответил насмешливый шипящий голос.

Аделина, чтобы унять бешенство, сцепив зубы, приглушенно выдохнула.

— Вы получили оплату, но не выполнили работу. Я понимаю, что вам могло понадобиться дополнительное время, но человек, которого вы обязались устранить, уже дважды посетил этот дом. Мне нужны объяснения.

— Мадам, а вы уверены, что имеете право требовать объяснений? — вкрадчиво прошептал ей на ухо голос из темноты. Было в его тоне что-то такое, отчего по телу Аделины пробежал холодок. Она тут же враз растеряла свою уверенность. На мгновение в ее голове мелькнула мысль, что она живет последние минуты и что, когда разговор будет окончен, обладатель этого жуткого голоса ее прикончит.

Нет! Женщина внутренне встрепенулась. Она сегодня не умрет! Она нужна Алену! И если с ней до сих пор разговаривают, значит, есть возможность договориться и довести дело до конца.

— Хорошо, — сглотнув, она пошла на попятную. — Возможно я, не вникнув в детали, слегка погорячилась, но и вы должны понять меня. Мне рекомендовали вас как лучших из лучших… И что же я вижу? Грозные Ночные Волки не могут прикончить какого-то слабого двадцатилетнего мальчишку.

— О, мадам, — голос снова перешел на насмешливый тон. — Называя своего племянника слабым мальчишкой, вы лукавите.

— Не называйте этого грязного ублюдка моим племянником, — сквозь зубы прошипела Аделина.

— В данном случае, — хмыкнул голос. — Слова ничего не значат. Как бы мы его ни называли, это не изменит того факта, что он является сыном вашей покойной сестры. Узы крови — вот, что всегда имело и будет иметь значение. А что же касается его слабости… Перед тем как нанять нас, вы как-то совершенно забыли упомянуть о том, что этот хех… слабый двадцатилетний мальчишка одним ударом убил одного из лучших мечников Вестонии.

— Разве это что-то меняет для вашей гильдии? — спросила Аделина с легкой насмешкой.

— Вы правы, — неожиданно легко согласился собеседник. — Ничего. Но есть одна маленькая загвоздка… Ваш племянник оказался довольно ловким малым и в одиночку убил троих наших бойцов, которым виконт де Ламар, как мечник, даже в подметки не годился. Причем наши люди напали на вашего племянника в тот момент, когда он не был готов.

Аделина вздрогнула. По ее телу пробежала волна холода. О боги! Как такое возможно?

— Как вы думаете, мадам, о чем в первую очередь мы подумали после произошедшего? — вкрадчиво поинтересовался шипящий голос.

Аделина вдруг ощутила, как твердая ладонь легла ей на горло, а крепкие пальцы слегка сдавили ее шею. Стараясь не делать резких движений, она судорожно сглотнула и тихо ответила:

— Я…

Но голос ее перебил.

— В первую очередь, мы подумали, что, либо вы по какой-то причине намеренно скрыли правду о вашем племяннике, либо сами находитесь в неведении.

— К-какую п-правду? — заикаясь, хрипло спросила Аделина.

— Правду о том, что ваш племянник — маг, — ответил голос. — Скажу больше, он не простой одаренный. Он — истинный.

Ладонь на горле Аделины вдруг начала постепенно увеличиваться в размерах, а ногти на пальцах стали превращаться в острые когти. Женщина понимала, что неизвестному достаточно одного движения, чтобы смять ее шею, словно лист бумаги.

— Я… Я… Не з-знала…

Успела жалобно прохрипеть она.

— Мы знаем, — ответил голос. Правда, человеческого в нем более ничего не осталось. Это уже был приглушенный рык зверя. — Иначе с тобой никто бы не разговаривал.

Аделина почувствовала, как под ней на простыне растекается что-то теплое. Похоже, она обмочилась.

Ладонь на ее горле начала снова уменьшаться, а, спустя мгновение, вовсе исчезла.

— Принимая во внимание новые обстоятельства, — голос снова был человеческим. Правда, в его тоне слышались нотки брезгливости и презрения. — Наш прежний договор должен быть пересмотрен и изменен. Вы готовы выслушать наши условия?

Аделина, усилием воли подавив страх, собрала всю свою храбрость и упрямство в кулак и хрипло произнесла:

— Да, готова!

— В виду того, что наша цель — одаренный, за дело должны взяться вервольфы. А это совершенно другие деньги…

— Я согласна! — не дав договорить собеседнику, выпалила Аделина и с ненавистью в голосе добавила: — Я дам вам столько денег, сколько потребуется, лишь бы этот ублюдок сдох!

Нортланд. Фьёрдград, столица Винтервальда. «Жемчужина Севера», дворец конунга Бьёрна Острозубого. Личные покои принцессы Астрид.

— Сестренка, это точно тот, о ком ты мне писала в письмах? — пухлые губы Хельги, прозванной в народе Отважной, слегка скривились, а в ее голосе слышались скептические нотки.

— Да, сестренка, — слегка дрожащим от волнения голосом ответила принцесса Астрид.

Несмотря на то, что девушки были кузинами, с самого детства они называли друг дружку сестрами. Отец Хельги, ярл Сигурд Кровавый Меч был старшим братом королевы Маргарет, матери Астрид.

Кузины стояли сейчас напротив портрета, на котором был изображен принц Луи, младший сын Карла III, короля Вестонии.

Хельга, привыкшая к определенному северному типу мужчин, рассматривала южного принца, озадаченно покачивая головой. Сын вестонского короля был, скорее, похож на какую-то диковинную птицу, чем на человека.

— Сестра, а ты точно уверена, что он пройдет испытания? — уже в который раз переспросила Хельга. — Он ведь даже не одаренный.

— Ты разве забыла, что ему не обязательно лично участвовать во всех этих глупых конкурсах? — мазнув влюбленным взглядом по портрету, ответила Астрид.

— Глупые конкурсы? — хмыкнула Хельга. — И это говоришь мне ты, боевой маг Тени? С каких это пор магические состязания стали для тебя глупыми?

Астрид пожала плечиками и вздохнула:

— Карл Третий — тоже не одаренный, но он правит огромной страной и ему подчиняются все боевые маги его королевства.

— Но ведь речь сейчас идет не о Карле, которого не зря прозвали Победителем. Будучи еще мальчишкой, он участвовал в битвах. А этот его сын… Он…

Хельга кивнула на портрет, тщательно стараясь скрыть свое презрение.

— Он такой… Такой слабый…

— Ну и что? — тут же бросилась на защиту принца Астрид. — Чтобы править, не обязательно участвовать в каждой битве. Для этого у него есть маршалы и генералы.

— Не сражаться лично в битвах, чтобы добыть себе славу, — покачала головой Хельга. — Не участвовать в испытаниях, чтобы добыть руку будущей жены… Сестренка, разве ты не понимаешь? Если вместо него будут воевать маршалы, а участвовать в испытаниях маги — править страной вместо него тоже будет кто-то другой.

Принцесса Астрид в мгновение ока переменилась. Восемнадцатилетняя влюбленная девушка исчезла. Напротив Хельги стояла опасная одаренная.

— Не беспокойся, сестра, — холодно произнесла принцесса. — Когда я стану королевой Вестонии, власть будет в моих руках.

— Узнаю мою прежнюю Астрид! — широко улыбнувшись, произнесла Хельга. — Ту, которую все мы называли Стремительной!

Астрид выдохнула и задумчиво взглянула на портрет принца Луи.

— Если бы ты только знала, сестренка, — произнесла она. — Как же мне не терпится уехать отсюда. Говорят, у принца Луи самая большая коллекция картин в Мэйнленде. А еще он придумывает новые наряды, музыку, танцы и еще много всего такого, чего никогда не появится здесь, при дворе моего отца. Там, в Эрувиле, в своих дворцах высокая знать устраивает блистательные балы и приемы. Тамошние графы и герцоги не ходят в шкурах, как дикари, и не дерутся на королевских балах на кулаках.

Хельга пожала плечами и, улыбаясь, произнесла:

— Ты говоришь об их столице, как о каком-то сказочном городе, где все друг другу улыбаются и кланяются. Бьюсь об заклад, что королевский дворец Карла Третьего — это еще то змеиное гнездо.

— Уж лучше змеиное гнездо, чем логово диких, вечно дерущихся между собой вепрей, — усмехнулась Астрид.

Хельга засмеялась и шагнула к Астрид. Кузины обнялись.

— Я скучала по тебе, сестренка…

— А я по тебе…

Спустя несколько мгновений Астрид отстранилась и, внимательно глядя в глаза кузины, обеспокоенно спросила:

— Это правда, что будто бы на испытания хотел прибыть Ивар Ворон, сын Харольда Седого Волка?

— Этот вопрос ты должна задать своему отцу, — хмуро ответила Хельга. — Только конунг знает на него ответ. Ты ведь сама понимаешь — Ивар, как любой другой сын конунга и ярла, в своем праве. Твой отец сам объявил об Испытании. Это значит, что в Винтервальде запрещены все конфликты. Боги покарают тех, кто нарушит перемирие.

— Я никогда не стану женой Ивара, — уверенно произнесла Астрид.

— Что ж, сестренка, — усмехнулась Хельга и ободряюще сжала ладонь кузины. — Будем надеяться, что с твоим принцем Луи прибудут их самые лучшие воины.

Глава 26

— Доброе утро, мессир! Надеюсь, вы мне простите столь ранний визит?

Барон фон Герварт спрыгнул с лошади и, не глядя на лакея, бросил ему поводья.

Широкоплечий астландец выглядел свежим и, кажется, очень довольным. На его лице сияла самодовольная улыбка, а вот во взгляде его голубых глаз явственно проглядывало что-то змеино-неприятное. Барон явно что-то задумал. Ну, это и не удивительно.

— Ну что вы, барон! — улыбнулся я в ответ. — Вашим визитом вы оказали мне честь. Хотя, признаюсь, я не совсем понимаю его цели.

— Я прибыл осведомиться о вашем здоровье! — громко, так, чтобы все его слышали, произнес барон. — Кроме того, мой долг дворянина обязывает принести вам свои извинения, за некоторую оплошность, которую я допустил во время того злополучного танца на приеме у вашей уважаемой тетушки!

В голосе избыток пафоса, а в глазах — ноль раскаяния. Барон смотрел на меня с нескрываемой насмешкой.

— Не стоило утруждаться, мессир, — произнес я. — Достаточно было бы всего лишь записки. Например, мой дядюшка так и поступил.

Барон ухмыльнулся в ответ.

— Ну что вы, шевалье! О каких трудностях вы говорите? Тем более, что сегодня прекрасное утро для конных поездок. Кроме того, все, что касается моей чести как дворянина, я привык решать лично, лицом к лицу!

Намек понял. Да я и так уже знал, что ты меня в покое не оставишь. Мне об этом уже все уши прожужжали.

— Что ж, — изобразил открытую улыбку я. — Раз уж вы уже здесь, не составите ли мне компанию за завтраком?

— Благодарю вас, шевалье, но я сыт! — ухмылка барона стала еще шире. — Этим утром я имел удовольствие завтракать в обществе его высочества принца Генриха!

И ты приехал лично сообщить мне эту новость и насладиться зрелищем удивленной физиономии обманутого простачка бастарда? Как-то это все мелко что ли…

Или он решил отомстить мне прямо сейчас? Не будет же он нападать на меня в моем собственном доме на глазах у всех слуг? Нет, он явно задумал что-то другое.

Кстати, герцогиня и барон де Леви были правы — опала продержалась всего пару дней. А была ли она вообще?

— Но я бы не отказался от бокала вина, — добавил маг. — О коллекции вин в погребе этого замка при дворе уже ходят легенды!

— Тогда прошу! — снова изобразив радушную улыбку, произнес я. — Не знаю, что именно говорят при дворе, но смею вас уверить — мой кузен действительно собрал прекрасную коллекцию.

Когда мы остались одни в каминном зале, барон, сидевший в кресле напротив, сделав маленький глоток из бокала, с удовольствием причмокнул и произнес:

— Если, отобрав у Франсуа де Грамона его коллекцию вин, ты преследовал цель позлить его, тогда с уверенностью могу сказать, что у тебя это получилось. Насколько я знаю, он до сих пор бесится из-за потери своей игрушки.

Резкий переход на «ты» меня не смутил. Маска учтивости и доброжелательности была для свидетелей.

Я лишь пожал плечами и спросил:

— Зачем пришел?

— А разве еще не догадался? — вопросом на вопрос ответил фон Герварт.

— Теряем время, — холодно ответил я. — У меня еще много дел, а тебя наверняка ждет твой хозяин.

— Смотрю, тебя не особо удивила новость о моем прощении? — усмехнулся барон, проигнорировав мои слова о «хозяине».

— Нет, не удивила, — покачал головой я. — Впрочем, как и каждого при дворе. Все уже привыкли к вашим выходкам. Кстати, принц наверняка отодрал тебя за ухо за твою несдержанность. Тебе же было приказано всего лишь унизить меня, а ты что сделал? Заставил его высочество унижаться перед всеми. Думаю, он тебя терпит только потому, что ты маг. Иначе уже давно бы избавился от тебя.

Барон прищурился и, склонив голову на бок, произнес:

— Хорошая попытка, но нападать на тебя в твоем же доме я не собираюсь.

Я пожал плечами и усмехнулся.

— Ты же понимаешь, я должен был попробовать. Один раз у меня уже получилось. Видимо, уроки, на которых твои учителя объясняли важность самоконтроля, ты прогулял.

Несмотря на внешнее спокойствие, я прекрасно видел, как энергосистема барона постепенно наливается маной. Если получится спровоцировать его на нападение прямо сейчас, в будущем можно навсегда забыть об этой угрозе. Если я, конечно, переживу это нападение.

— Не тебе говорить о самоконтроле, — хмыкнул фон Герварт. — Думаешь, я не понял, что ты тоже нечист на руку?

Ах, вот оно что. Пока я тут примериваюсь, как бы получше вывести его из себя, барон и сам пытается разыграть эту же карту. Я мысленно усмехнулся. Давай поиграем. Только вот у тебя нет доказательств. В противном случае об этом уже знал бы принц Генрих. И тогда клеймо жулика висело бы уже на мне.

Я, изобразив искреннее удивление, спросил:

— И что подвигло тебя сделать такие выводы?

— Допустим, увернуться и парировать мои выпады ты бы еще смог, — с кривой улыбкой ответил барон. — Но как ты выжил после последнего моего удара? Все говорят, что ты якобы дернулся в последний момент. Чушь! Я прекрасно видел, что ты не шевелился. Даже деревянным мечом я бы легко проткнул тебя насквозь, словно мотылька булавкой.

— Выходит, теряешь хватку, — снова пожал плечами я. — Не можешь даже с помощью магии убить простого смертного.

— Простого смертного? — рассмеялся барон. — О, нет! Ты не простой смертный. Эти россказни оставь для легковерных простаков. Думаешь, я не ощутил чужеродный всплеск силы перед ударом? Ты был осторожен, но мне все-таки удалось почувствовать твою магию. Я точно знаю, что ты воспользовался щитом духа и легко подставился под мой клинок только потому, что был уверен в своей неуязвимости.

Хм… Значит, то, что стало плодом моих многодневных экспериментов, оказывается имеет здесь вполне определенное название. И не удивительно… Чему-то же их тут учат в этих магических гильдиях.

— Любопытная теория, — усмехнулся я. — Его высочество принц Генрих наверняка заинтересуется твоим расследованием. Тем более, что ты всегда сможешь повторить попытку и вызвать меня на дуэль. Только, если облажаешься снова… Подозреваю, что терпение принца не безгранично…

— О, нет! — вернул мне ухмылку барон, поднимаясь со своего кресла и ставя бокал с недопитым вином на столик. — Убивать тебя сейчас не буду. Так просто не отделаешься, бастард. Я пока не знаю, кто ты и в какой гильдии проходил обучение, но рано или поздно тайное станет явным. И вот тогда я тебя уничтожу.

— В любом случае, помните — я всегда к вашим услугам, барон, — поднявшись с кресла, ответил я.

* * *

— Дядюшка, я бы хотел взглянуть на рыб, которых вам недавно доставили с востока, — произнес принц Филипп, поднимаясь из-за стола и торопливо вытирая рот салфеткой.

Долговязый, с болезненной бледностью и узкой впалой грудью, длинными худыми руками и ногами — старший сын короля производил впечатление человека, который никогда не занимался физическими упражнениями.

Я, как и все присутствующие за столом гости, тут же поднялся следом и, согласно этикету, слегка склонил голову. Вот уже два часа, как я обедаю в обществе его высочества принца Филиппа и его дяди герцога де Бофремона, родного брата королевы Вестонии и еще нескольких десятков знатных дворян из окружения старшего сына короля Вестонии.

Сказать, что я был удивлен оказанной мне честью, значит, ничего не сказать. А еще я заинтригован — герцогу явно что-то понадобилось от меня. Руку даю на отсечение, этот интерес никак не связан с моей нынешней популярностью. Хотя за столом несколько раз поднималась тема последнего приема герцогини дю Белле, а также моего участия в «Танце Мечей». Мне задавали вопросы, я отвечал, иногда шутил, но все это время меня не покидало чувство, что хозяину дома плевать на произошедшее на балу у тетки Макса. Я здесь для чего-то другого…

Длинный стол был накрыт на широкой террасе огромного герцогского дворца с видом на гигантский парк с фонтанами, изящными клумбами и множеством мраморных скульптур. На фоне всей этой роскоши, в которой купается родной дядя принцев Вестонии, дворцы моих родственников смотрятся маленькими деревенскими домиками.

Все это еще больше меня настораживает. Простой бастард, сидящий за одним столом со старшим сыном Карла III и одним из самых могущественных людей Вестонии, — происходящее порождало в моей душе двоякие чувства.

С одной стороны, я понимал, что мне выпала уникальная возможность завязать важные связи и получить доступ к знаниям, которые могут принести большую выгоду. В принципе, именно в таком направлении я и пытался развиваться в новом мире.

Но с другой, я не понаслышке знал, во что может превратиться излишнее внимание людей, наделенных властью.

Все эти два часа я наблюдал за принцем и молча недоумевал. И этот худой нескладный парень с бегающим взглядом тусклых глаз, угрями по всему серому лицу и постоянно сопливым носом — будущий дофин Вестонии?

М-да… Ну, теперь я отчасти понимаю Карла III, который потакает всему этому цирку с разноцветными лентами. На первый взгляд, принц Генрих, как будущий дофин и король страны, на фоне своих братьев на данный момент смотрится выгоднее всех. Только вот борьба за трон выигрывается не внешностью, а, в первую очередь, наличием сильной партии богатых и влиятельных сторонников, которым, в свою очередь, не выгоден самостоятельный и своевольный претендент на престол…

Принц Филипп вел себя, как какой-нибудь девятилетний мальчишка. Нет, иногда в его речи все-таки проскальзывают фразы и выражения взрослого человека, но происходило это реже, чем следовало.

Главной страстью принца Филиппа являлся огромный зверинец, собранный специально для него его любимым «дядюшкой Клодом». Кроме своих зверушек, «красного» принца более ничего не интересовало.

За последние часы я убедился в том, что Клод де Бофремон имеет абсолютное влияние на своего старшего племянника. По сути, он заменил парню семью. Тетушка заблуждается насчет Бланки де Гонди. Даже если принцесса Юга станет женой принца Филиппа, а впоследствии и королевой Вестонии, все равно править королевством будет герцог де Бофремон. Если де Гонди хотят получить власть, они должны уничтожить де Бофремона. Иначе никак…

— Конечно, ваше высочество! — мило улыбнулся герцог своему племяннику. — Я ведь приобрел их специально для вас!

— Благодарю вас, дядюшка, — улыбнулся принц Филипп и, громко шмыгнув носом, поспешил в сторону входных дверей. За ним тут же рванула вся армия приближенных, лакеев и служанок. Мне же герцог дал знак задержаться.

Когда принц удалился, я опустился на свое место и продолжил лакомиться десертом. Нежное суфле с кусочками каких-то фруктов буквально таяло во рту.

Краем глаза я взглянул на герцога, который задумчиво водил по тарелке десертной ложечкой. Клод де Бофремон был полной противоположностью своего племянника. Невысокий, широкоплечий, черноглазый — от этого мужчины буквально веяло здоровьем и жизненной энергией.

Мое сканирование показало, что герцог не является магом. Но на протяжении всего того времени, которое я находился здесь, меня не покидало чувство, что я ощущаю чью-то магическую силу. Более того, эта сила казалась мне смутно знакомой.

Наконец, герцог вздохнул и взглянул на меня.

— Шевалье, полагаю, за эти несколько часов вы наверняка извели себя вопросами? — усмехнулся герцог, обнажив белые ровные зубы.

Выглядит лет на пятьдесят, а зубы как у двадцатилетнего. Ну, с такими капиталами как у герцога, можно себе позволить лучших целителей и самые эффективные зелья.

Отложив столовые приборы в сторону и положив ладони на колени, я ответил:

— Так и есть, ваша светлость. Вы как будто читаете мои мысли. Все никак не могу понять, чем может быть интересен обычный шевалье самому герцогу де Бофремону.

— На самом деле на ваш вопрос есть простой ответ, — герцог, взяв со стола небольшой колокольчик, коротко позвонил.

Я услышал, как за моей спиной открылась еще одна дверь, а спустя несколько мгновений мое тело напряглось и было готово в любой момент действовать. Если бы на моем загривке росла шерсть, она бы сейчас стояла дыбом.

Та смутно знакомая магическая сила, которую я еле-еле ощущал, только что полностью открылась мне. Я втянул воздух через нос и тяжело выдохнул. А затем спокойно произнес:

— Тебе все-таки удалось выбраться.

— Как и тебе, — услышал я за спиной знакомый мурлыкающий голос. — М-м-м… А лисенок-то заматерел.

Мгновение — и лютен, а это была именно она, мягко переместилась за правое плечо герцога и молча замерла. Ее насмешливый и наглый взгляд обшаривал меня с ног до головы.

Хм… Так вот кому ты служишь на самом деле. Значит, степняк, которого я прикончил там, в лощине, говорил о герцоге де Бофремоне. Что ж, пазл начинает постепенно складываться.

— Думаю, что с этого момента между нами будет больше понимания, — произнес герцог, откинувшись на спинку стула. — Неправда ли, шевалье?

— Да, ваша светлость, — кивнул я.

— Вот и хорошо, — улыбнулся своей белозубой улыбкой де Бофремон. — Это сэкономит время и мне и вам. Должен заметить, я восхищен вашими способностями, молодой человек. Вы — первый истинный на моей памяти, который пережил прилив и отлив. Скажу больше, все до сих пор полагают, что Барьер могут пересечь только страйкеры. Вы ведь понимаете, какие перед вами открываются перспективы? При правильной поддержке могущественного покровителя вы могли бы горы свернуть.

Я внутренне усмехнулся. Миры разные, а все эти «могущественные покровители» как из одного инкубатора. Знал бы ты, как часто я слышал похожую фразу.

— Правильно ли я вас понимаю, ваша светлость, вы предлагаете мне свое покровительство?

Клод де Бофремон хмыкнул и покачал головой.

— Не так быстро, молодой человек. Получить покровительство герцога де Бофремона не так-то просто. Его еще нужно заслужить.

— Хм… Тогда я могу прямо сейчас поблагодарить вас за прекрасный обед, а также за возможность быть представленным будущему дофину Вестонии и, попрощавшись, отправиться домой?

— Конечно, — усмехнулся герцог. — Но мое чутье, которое меня никогда не подводило, мне подсказывает, что вы так не поступите.

Я продолжил сидеть и изображать полное внимание.

— Вот и славно, — кивнул де Бофремон. — Правильное решение, мессир. Мне всегда нравились люди с деловым подходом.

Герцог сделал легкий пас рукой и произнес:

— Тикка, ты можешь идти.

— Да, мой господин, — поклонилась лютен и, бросив на меня игривый взгляд, двинулась в сторону выхода.

— Насколько я знаю, ваше знакомство с моей помощницей прошло не самым лучшим образом, — усмехнулся герцог, заметив мой внимательный взгляд, которым я провожал лютен.

— Не самым лучшим образом? — холодно переспросил я. — Можно и так сказать. Она и еще несколько ваших людей посадили меня в клетку, а потом скормили меня приливу. Но вы и так об этом знаете, не правда ли, ваша светлость?

— Знаю, — согласился он. — И если вы думаете, что эти варварские ритуалы — моя идея, то глубоко ошибаетесь. Ответственность за все, что произошло с вами и с другими одаренными, которых мой партнер принес в жертву Барьеру, целиком и полностью лежит на нем. А Тикка… Лютен — существо подневольное. Она получила от меня приказ: подчиняться герцогу де Валансу. Кто ж знал, что он настолько одичал там, на фронтире.

Гладко стелешь. Очень правдоподобно. Сделаю вид, что поверил.

Герцог замолчал, давая мне время обдумать его слова. А я, хмурясь, делал вид, что перевариваю сказанное.

— Вы упомянули о каком-то ритуале… — выдержав паузу, произнес я.

Страницы: «« « ... 7891011121314 » »»