Остров забвения Хилл Сьюзен
— По одному взгляду на тебя я могу догадаться, что нет, а даже если и завтракал, то кто же откажется позавтракать еще раз, в такую-то погоду?
Робби снова нагнулся, не говоря больше ни слова, но когда Саймон отхлебнул чая, он вскочил и закричал:
— У меня получилось, я завязал их, я завязал!
Кирсти широко, тепло улыбнулась.
— Подойди, дай я посмотрю. — Робби встал сначала на одну, а потом на другую на ногу, приподнимая их по очереди и демонстрируя ботинки. — Ты умничка; вот ты завязал их и теперь никогда не забудешь, как это делается. Отличная работа, Роб. — Она протянула к нему руки, чтобы обнять, но он увернулся и пулей вылетел с кухни. Кирсти рассмеялась. Ее лицо округлилось, и в этот момент ее беременность стала очень заметна.
— Ты как будто похудела, — сказал Саймон. — Все нормально?
— Я в порядке, спасибо. Сейчас мне намного лучше, хотя бы перестало тошнить каждый день. Ау тебя как?
Он кивнул, набив рот горячим беконом. Он подумал, что ему ни к чему больше оставаться на острове, но не хотел говорить ей. Он никому не скажет, просто сядет на следующий паром и подождет, пока он вернется и разнесутся слухи, что он уехал — с большим рюкзаком и дорожной сумкой.
Кирсти села напротив него со своей чашкой чая.
— В следующий раз, когда ты приедешь, — сказала она, как будто знала, о чем он сейчас думал, и знала, что он собирается уехать, — у тебя будет новая рука, у нас будет новый ребенок, и они выяснят, кто убил Сэнди Мердок.
— Кто? — в заднюю дверь пошел Дуглас. — Робби? Утебя десять минут. — Он отозвался сверху.
— Он сам завязал себе шнурки!
Дуглас посмотрел на нее и улыбнулся.
— Наш пацан!
Саймон заметил взгляд, которым они обменялись украдкой, полный гордости и восторга. Илюбви. Он почувствовал, как у него в груди образовался кусочек льда.
— С добрым утром, Саймон. Что я могу для тебя сделать?
— Я хотел поговорить, но тебе надо отвозить Робби в школу. Наверное, я загляну в другой день.
— Может, я чем-нибудь смогу помочь? — спросила Кирсти.
Он задумался. Ничего такого он придумать не мог, но идея задержаться на теплой кухне с чаем и беконом подольше была соблазнительной.
— Можешь. Хотя не знаю, если честно. Яхочу скорее просто прощупать почву.
— Щупай. Робби, ты взял рюкзак, диктофон и обувь для спортивного зала?
Робби мгновенно выскользнул за дверь.
— Когда ожидается прибавление?
— Февраль. Яне сомневаюсь, что попытки вырваться на свободу начнутся уже на восьмом месяце.
— Мальчик или девочка?
— Понятия не имею. Тут снимки раз в неделю не делают, в прошлый раз было слишком рано, чтобы понять, да и к тому же мы, может, и не против сюрприза.
— Это мальчик, — сказал Саймон.
— О, а ты у нас эксперт.
Он рассмеялся. Но Кирсти была матерью для мальчиков. Для него это казалось очевидным, хотя он понятия не имел, почему.
Дуглас и Робби исчезли где-то в хаосе сумок, курток, ботинок, криков и визжащих колес, и наконец они услышали, как джип, тарахтя, выезжает на дорогу.
— Еще бекона с чаем?
Он откинулся на стуле. Это ли ему на самом деле было нужно? Этого он хотел? Такой жизни здесь. Он мог бы работать над холодными делами. Детектив на удаленке. Но Кирсти не стала бы его напарницей, а кто еще есть здесь, на острове? Может быть, есть еще кто-то, но он не потрудился это выяснить.
Наверное, стоит спросить ее. Кирсти наверняка знает.
Она снова поставила чайник на плиту и стала наполнять тарелку уже для себя.
— Не могу присесть и спокойно позавтракать, когда вокруг этот кавардак.
— А теперь пришел я и нарушил твой покой.
— Ага, но я справлюсь. Так в чем дело?
— Сэнди Мердок.
— Я думала, ты уже этим не занимаешься.
— Слухи разносятся быстро.
— Да, и тебе это известно.
Взгляд. Он знал, что это значит. Она знала.
Он начал объяснять:
— Кирсти, я думал об этом уже миллион раз, и я знаю, что они будут делать. Да, это было убийство, и да, они расследуют его, потому что обязаны это сделать, но торопиться они не станут. УСэнди не было родственников, о которых бы мы знали, никто не объявился, а без этого они просто медленно будут двигаться согласно процедуре. Конечно, они вернутся сюда и зададут все те же самые вопросы, которые задал я, но в это время… Яедва ее знал, но меня не отпускает чувство, что я просто обязан со всем разобраться, потому что есть что-то… что-то… Это либо чужак, которого видели, когда он сходил с парома и потом гулял по острову, и в этом случае…
— Без вариантов.
— Почти… Вспомни убийство Джилл Дандо — красивая молодая телеведущая застрелена на собственном пороге мужчиной, которого так никогда и не нашли. Ни мотива, ни оружия, ни убийцы. Ничего. Вот тут — то же самое, только Сэнди не была знаменита, так что никого из прессы здесь нет, никому это не интересно. Слушай. Яскажу тебе, что не выходит у меня из головы. Ее убили из револьвера. Не из винтовки. Иу кого, черт меня подери, может быть такое оружие на Тарансуэе?
Она немного посидела молча, допивая свой чай и глядя в окно. Размышляя. Саймон делал то же самое. Но он мало надеялся на то, что они найдут какой-нибудь ответ.
— Кто мог хранить подобное оружие несколько лет? Иуспешно прятать его?
— И патроны.
— Какого рода человек?
— Преступник. Член банды.
— Полицейский?
— Невозможно. Если ты полицейский, официально имеющий право на оружие, проверки при выдаче и сдаче проводятся каждый раз, при каждом использовании, и в редких случаях — например, в моем, когда я должен всегда иметь при себе оружие, — постоянно проводятся тесты на профпригодность, да и процедуры соблюдаются те же самые. Они не выдают тебе пистолет просто так, когда попросишь.
— Ну кто тогда еще?
— Бывший военный — но, опять же, они тоже не получают ничего на руки, чтобы носить за поясом.
— А когда оружие должно быть при них?
— На войне. Во время спецопераций. Итренировок. Но для них они его получают и сдают под подпись.
— А это не только пулеметов касается?
— Зависит от того, кто они. Их функции, звания, обстоятельства. Конечно, это все применимо только к британской армии — есть еще Дальний Восток, Россия… Но это Тарансуэй, Кирсти.
— Да. — Она встала и взяла две последние полоски бекона со сковородки. Итосты из духовки.
— По одному на каждого.
Они посидели и поели в тишине. Перед их глазами стояло оружие. Оружие и патроны. Оружие и тела. Все это как будто было бесконечно далеко от того, где они находились. Солнце пробилось сквозь тучи впервые за неделю, и небо внезапно заголубело и засияло над морем. Ветер утих.
Кирсти вздохнула.
— Ему нравится в школе?
— Да. Но их там совсем мало. Это меня беспокоит. Яне говорю Дугласу, но Робби нужно большее — больше друзей, больше задач.
— Что он будет делать потом?
— Будет пользоваться паромом, либо каждый день, либо в понедельник и пятницу. Можно оставаться на Большой земле — сама по себе школа интернатом не является, но можно жить там с другими семьями, это нормально.
— Ты будешь скучать по нему.
— Конечно, но так было у Дугласа, так у всех было. Икакая альтернатива? Жить на Большой земле? Нет.
— Я лучше пойду. Спасибо за…
Кирсти проводила его взглядом.
— Ты сказал, на войне? Ввоенное время?
— Ну да, но я не говорю о старинном оружии, которое осталось с 1945-го или даже 1918-го.
— Я понимаю. — Она нахмурилась.
— Что?
— Наверное, мне не стоит…
— Нет, — сказал Серрэйлер, — стоит.
— Это скорее всего не имеет никакого значения.
— Позволь мне о этом судить. Кирсти?
Она встала и подошла к окну. Вернулась. Было видно, что она нервничает. Но лучше было не давить на нее, лучше подождать, пока она сама решит, и просто надеяться, что она сделает правильный выбор. Что бы она сейчас ни хотела сказать, это явно будет нечто нетривиальное, но он не мог представить, что на данном этапе в принципе может помочь ему.
Потом она снова села и произнесла:
— Йен.
Он никак не отреагировал.
— Он здесь уже почти двадцать лет. Он познакомился с Лорной на Большой земле и привез ее сюда. Ине знаю, почему… Мы с ней редко видимся, и я не особо хорошо ее знаю, но у меня есть ощущение, что она несчастлива, причем уже довольно давно.
Она налила себе еще чая. Он уже был чуть теплый, последние остатки со дна чайника, но она все равно все выпила.
— Дуглас… он должен был рассказать тебе об этом сам. Яне знаю.
— Что ты хочешь, чтобы я спросил у него, когда он вернется?
— Нет. Нет, он не будет возражать. Он никому не говорил, кроме меня, но… Дуглас всегда все держит при себе. Сдругой стороны, он не может быть единственным — это же Тарансуэй, ты понимаешь. Он видел Йена с Сэнди один или два раза.
Такого он не ожидал. Ине было смысла уточнять у Дугласа, уверен ли он. Не было смысла ни о чем спрашивать.
— Но я понимаю, что это не значит… Ну зачем, Господи Боже, он ее застрелил?
— Да. Икак?
— Ты сказал… военное время. Улюдей было оружие в военное время. Усолдат.
Кирсти видела Йена и Сэнди вместе. Но действительно ли у них был роман? Йен всегда был в пабе. Сэнди всегда была одна. Иу Йена есть жена. Многие люди любили гулять по острову, но Йен вроде бы не был одним из них. Но если это и правда, то Йен должен был постараться, чтобы скрыть шок и свои переживания, и ему это удалось очень хорошо. Да, он был расстроен, но не больше, чем остальные. Ивсе-таки не стоит перескакивать со смутных подозрений в интрижке на обвинения в убийстве.
Снаружи послышались звуки подъехавшего джипа. Хлопнула передняя дверь.
— Я заварю свежий чай, — вскочила Кирсти, не встречаясь глазами с Серрэйлером. Стало понятно, что продолжать этот разговор она не собирается.
— Мне не надо, спасибо. Уменя еще работа.
— Когда ты примеришь новую руку? — спросил Дуглас. — Робби не терпится увидеть, как ты будешь завязывать себе шнурки. — Он приобнял Кирсти, которая положила ему голову на плечо.
Саймон ушел. Если бы в его голове не роилось столько мыслей, он бы почувствовал себя совсем лишним, несмотря на все тосты, бекон, чай и разговоры.
Тридцать четыре
— Сэм, будь лапочкой и проверь, не хочет ли твой дедушка чего-нибудь, хорошо? Скажи ему, что я поднимусь через минуту.
— Я ходил в прошлый раз. Попроси Феликса.
— Феликс делает домашнее задание по математике.
— Ладно, ладно.
— И прекрати вздыхать.
Сэм вздохнул. Кэт оперлась на кухонный стол, чтобы немного отдышаться. Это был тяжелый день. Она сказала своим коллегам по практике, что уходит, хотя не раньше нового года. Когда она объяснила им, почему, оба сказали, что она сошла с ума и все это новое предприятие, во-первых, неэтично, а во-вторых, обречено на провал. Отделение, как всегда, было переполнено людьми, которые вполне могли справиться сами или сходить в аптеку, но одного маленького ребенка привели почти с сорокоградусной температурой. Унего оказалась корь, а мать была еще и с младенцем, и выяснилось, что она «не верит» в прививки. Ребенок теперь лежал в критическом состоянии в Бевхэмской центральной, и младенец тоже вполне мог подхватить заразу. При определенном везении и правильном, экстренно оказанном лечении они оба должны поправиться, но веселого в этом было мало. Теперь еще ее отец был у нее дома: он болел, хотя она и не до конца понимала, чем, отказывался принимать любых других докторов и вел себя сварливо и в целом невыносимо. Кирон, который впустил его и обеспечил все удобства, пока ее не было, теперь умыл руки. Он с удовольствием, охотно занимался детьми Кэт и воспринимал их как своих собственных. Ее отец — другое дело. Кэт ни в коем случае не винила его. Но он серьезно заболел, ему больше некуда было идти, и…
— Кровь не водица, — сказала она вслух и пошла налить себе бокал вина. Вхолодильнике лежало каре барашка, пароварка была набита предварительно подготовленными овощами, в кастрюле с водой плавала почищенная картошка. Она почувствовала себя виноватой за то, что послала Сэма наверх, когда он уже сделал столько всего, хотя его и не просили.
— Он хочет тебя.
— Сэм… Спасибо, что все подготовил.
— Но дальше я не умею.
— Скоро научишься. Но пока что — просто отлично. Чего именно он хочет?
— Тебя. Прямо сейчас. Кирон сегодня дома?
— Да. Ужин в полвосьмого.
— До этого же еще несколько часов.
— Только не надо делать себе гору бутербродов, чтобы протянуть. Утебя есть пакет чипсов, и на этом все, а то не захочешь ужинать. Исними куртку, а то от нее не будет проку, когда выйдешь в ней на улицу. — Он увернулся от полетевшего в него кухонного полотенца и пошел вместе со своими чипсами в гостиную.
У Ричарда был ужасный цвет лица, и он сильно осунулся, под глазами кожа припухла. Еще из-за двери она услышала жуткий звук его дыхания — как будто что-то скребут наждачкой.
— Я сейчас измерю тебе температуру и послушаю легкие.
— Мне нужно в туалет, но я не уверен, что достаточно крепко держусь на ногах.
— Сэм бы тебе помог, пап.
— А ты нет?
— Конечно, да. Просто не надо было отсылать его. Пошли. — Она откинула с него одеяло.
Он был очень горячий, кожа сухая. Когда он вернулся в постель, по его лицу катился пот.
У него была слишком высокая температура, и, несмотря на его возражения, она послушала ему грудь.
— Боли есть?
— Нет.
— Уверен?
— Я устал. Все немного ноет. Очевидно, Кэтрин, что это грипп. Принеси мне парацетамола и виски, и я его пересплю.
— Парацетамол да, виски нет, и у тебя пневмония, пап. Ты должен лежать в больнице.
— Глупости. Если бы всех с легкой пневмонией клали…
— Неважно.
— Я останусь здесь, ты компетентный врач, более опытный, чем любой стажер, к которому мне повезет попасть. Могу быть заразным. Антибиотики не нужны.
— Хм. Яотнесу образец мокроты в лабораторию с утра, и тогда узнаем точно. Тебе нужно съесть что-нибудь… Яйца, взбитые с молоком и ложкой сахара.
Он хмыкнул.
— Питательно. Ипросто будет переварить. Ия принесу тебе кувшин ледяной воды. Надеюсь, после лекарств температура спадет, и еще тебе нужно поспать. Сегодня ночью я оставлю у тебя дверь открытой.
— Пожалуйста, перестань обращаться со мной как с маленьким умственно отсталым ребенком.
— Чего я не могу себе представить, так это как тебе удалось проехать всю Францию, пересечь канал и доехать до сюда с этой заоблачной температурой и не упасть в обморок.
Он отвернулся от нее.
Кирон прислал сообщение, что сегодня будет поздно, а Феликс отправился с книжкой в постель, так что они с Сэмом поужинали вдвоем и большую часть времени молчали. Когда она пыталась мягко подвести к разговору о его будущем, он резко это пресекал, а после того, как сложил посуду в мойку, снова скрылся в гостиной.
Кэт проскользнула в комнату Ричарда. Он спал, дыхание было слабое, но он стал менее горячим. Она потрогала его лоб, который оказался липким, и прикрыла его одеялом, хотя он сразу же снова его сбросил. Она никогда не ухаживала за ним. Она вообще почти не помнила, чтобы он болел, не считая периодических простуд. Ее мать была такая же, и эти два здоровяка никогда не давали поблажек менее стойким. Детьми их отправляли в школу при любых недомоганиях, кроме откровенных инфекций с сыпью. «Тебе станет лучше, когда доберешься, а если нет, звони мне». Но в такие дни звонки из школы раздавались редко. Тебя клали на жесткую постель с одним одеялом в санчасти, ставили ведро на тот случай, если тебя затошнит, и периодически школьный секретарь бросала на тебя короткие ободряющие взгляд.
Теперь она улыбалась, вспоминая запах деттола и полироли и покалывание грубого серого одеяла под подбородком.
Она несколько минут простояла, глядя на Ричарда и прислушиваясь к его дыханию, не чувствуя ничего, кроме отстраненной врачебной озабоченности. Его поведение потрясло и пристыдило ее. Аеще она почувствовала, что не просто не узнавала его, но не знала никогда.
Когда пришел Кирон, она уже спала, и он не стал тревожить ее. Проснулась она от звуков, с которыми Ричард кашлял и отхаркивался, пытаясь бороться с удушьем.
«Скорая помощь» приехала только через сорок пять минут.
Тридцать пять
— Я снова закажу паштет. Впрошлый раз было очень вкусно.
— Я не знаю… Я, может, возьму селедку.
— Они еще всегда подают скрученные кусочки?
— Да.
— Единственное, от них может быть ужасное несварение.
— Это из-за лука.
— Да.
— А потом возьмем курицу и грибной пирог. Выпечка здесь всегда отличная.
— Я не знаю. — Мэрион уставилась на меню и совершенно не понимала, что там написано. Она не хотела ничего из этого.
Бренда положила свое меню и накрыла ладонью руку подруги.
— Эй, мы пришли вкусно поесть и поболтать, и у нас всегда получалось, правда? Просто сделай глубокий вдох.
— Я не уверена, что смогу есть.
— Я знаю, что нужно сделать. Официант… Мы бы хотели еще два бокала шабли, пожалуйста.
— О, нет, Бренда, нет. Я…
Шабли тут было самое дорогое, именно поэтому Бренда его и выбрала, из принципа: вино должно быть лучшее. Вогромных бокалах.
— Нет, Бренда.
Бренда не обратила на нее никакого внимания и вернулась к изучению меню. Вино принесли.
Второй бокал сделал свое дело, и довольно быстро. Мэрион расслабилась.
— Видишь? Мы получаем удовольствие. Так что, ты уверена насчет селедки?
— Уже нет. Думаю, я попробую твой паштет.
— Ты не пожалеешь. Апотом?
— Все-таки мне бы хотелось какой-нибудь рыбы. Может быть, камбалы?
— Мне всегда казалось, что камбала — очень скучная рыба. Как насчет обжаренного на сковородке хека с чоризо и шпинатом?
Мэрион сделала еще глоток. Меню стало выглядеть гораздо соблазнительней.
— У меня глаза разбегаются. Ябуду ножку ягненка — с соусом из красной смородины, морковью, горошком и картофельным пюре.
Они отдали свои меню официантке. Вресторане все было как обычно — не слишком шумно, не слишком пусто. Время идеальное.
— Я хочу тебя кое о чем спросить, — сказала Мэрион. Она выпила еще, на этот раз для храбрости. — Ты пойдешь со мной?
Бренда сняла свои очки для чтения и положила рядом с тарелкой. Но ничего не сказала. Принесли их закуски и поджаренные тосты в хлебнице под белоснежной салфеткой. Они достали столовые ножи, сбрызнули блюдо лимоном и начали есть, не встречаясь друг с другом взглядами. Они допили свое вино почти до последнего глотка. Внутрь заходили люди. Рядом с ними села пара. Компания из четырех человек заняла стол у окна. Им пришлось понизить голос.
— Мэрион, я не могу пойти. Во-первых, я работаю. Иу меня нет причин идти, они меня не пустят, и мне нечего сказать ему. Ктому же… Ядумаю, это неправильно, но тебе кажется, что идти нужно, и я больше не буду пытаться тебя останавливать. Но я не могупойти.
— Нет. Японимаю.
— С тобой все будет в порядке. Он не сможет ничего тебе сделать, там будет полно охраны.
— Дело не в этом. Это не важно, Бренда. Со мной все будет в порядке. Этот паштет какой-то другой. Не такой вкусный, как в прошлый раз.
Тридцать шесть
Это был «Код да Винчи». Очень популярная книга.
— Про всякую древнюю хрень.
— Я оторваться не мог. Хотя не верю во все это.
У них было две копии, одну взяли на руки. Вторую он поставил на полку, не отрывая от нее руки еще одну или две секунды.
За столами сидели двое человек и читали, опустив головы.
Всего четыре минуты до закрытия. Теперь уже никто не придет, но Рассон на всякий случай задержался у секции «Художественная литература», на буквах с А до Е.
Прозвучал двухминутный сигнал. Оба читателя поднялись, собрали свои книги и вместе вышли.
Рассон пошел к двери, Мун пошел к полке.
И вышел.
Мун вытряхнул лист бумаги из «Кода да Винчи», сунул в карман и выключил свет.
И вышел.
Тридцать семь
— Ты мог бы заниматься этим профессионально, — заметил Кирон.
Сэм начинил куриные грудки сыром с травами, завернул их в бекон, потом медленно пожарил с грибами и томатами и подал вместе с картофелем в мундире.
— Ха, нет, спасибо. Хотя это было… весьма увлекательно.
Кирон налил себе бокал вина. Кэт была на хоре, а Феликс лежал в постели с простудой и потрепанным любимым Роальдом Далем — просто чтобы лучше спалось.
— Значит, не «Кордон блю».
Сэм покачал головой, но ничего не сказал.
— Скажи мне, что это не мое дело.
— Нет, просто сначала мама, потом Сай, теперь ты. Аответ всегда один: я просто не знаю.
— Я не хочу допытываться, Сэм. Начнем с того, что ты будешь сам принимать решение о своем будущем, ну и не стоит забывать, что у меня бы на это права все равно не было. Но я бы порадовался мысли, что ты можешь использовать меня как своего рода резонатор, если тебе это необходимо, а если я смогу еще и помочь, то вообще отлично. Но если ты не хочешь обо всем этом говорить, то ладно, можно обсудить что-нибудь другое.
— Например?
Кирон пару минут молча жевал, потом выпил, потом посмотрел на Сэма.
— На самом деле мне будет интересно твое мнение по поводу одной вещи. Потому что я уже зашел в тупик — как и все остальные. Амнение со стороны может быть полезно.
Читать бесплатно другие книги:
