Остров забвения Хилл Сьюзен
Пожилой мужчина сделал в точности то, что ему сказали, — он был из того поколения, которое подчиняется полиции беспрекословно. Когда Саймон подумал об этом, его это одновременно и тронуло, и немного смутило, но он чуть ли не затаил дыхание, чтобы не спугнуть его воспоминания, когда Стен откинул голову, закрыл глаза и полностью затих.
— Кое-что я припоминаю, но, боюсь, не очень отчетливо.
— Не важно — просто расскажите, что можете.
— Не высокий и не лысый, не старый, но и не слишком молодой. Слишком много «не», вы не находите?
— Нет, все нормально.
— Не волосатый — я имею в виду, без бороды и всего такого. Без очков. Теперь мне кажется, что он был без куртки, но поклясться я в этом не могу. Унего могла и быть куртка. Это был солнечный день, но, может, я что-то придумываю — на мне была куртка точно. Сдругой стороны, я всегда ее ношу — и в дождь, и в солнце.
— Если он не был лысый, вы не можете припомнить цвет волос?
Стен снова на секунду прикрыл глаза, но потом покачал головой.
— Не приходит в голову, — сказал он. — Мог быть любой, но вот если бы у него, например, были волосы до плеч, как сейчас носят молодые ребята, я бы запомнил, верно? Или если бы они были как ваши, цвета пшеницы на солнце… Увас скандинавские корни?
— Мне об этом неизвестно, но люди часто спрашивают. Вы сказали, что человек подошел поговорить к Кимберли Стилл, — вы уверены, что это была она, а не какая-то другая молодая женщина?
— Я почти полностью уверен, потому что, насколько я помню, других рядом не было — в парке сидела еще пара пожилых дам, если только я очень сильно не ошибаюсь, что вряд ли… Нет, это была она, потому что, вы знаете, я обратил на это внимание, ведь я заметил ее раньше.
— Было похоже, что она знает мужчину?
— Этого я не могу сказать. Может, знала… может, и нет.
— Но она встала и вышла вместе с ним из парка?
— Да, и в некоторой спешке, как будто он сказал ей что-то очень важное, понимаете?
— Да. То есть она ушла добровольно?
— Вроде бы да.
— То есть не было похоже, что он ее заставлял или она не хотела идти?
— Насколько я помню, нет. Но все произошло так быстро, знаете… Но без споров и без скандала.
— Вы не видели, была ли у него машина и не садилась ли она в нее?
— Нет, я уже ничего не мог увидеть после того, как они вышли за ворота.
— Вы слышали, как машина отъезжает?
— Ну, это же невозможно, правда? Да, это милый маленький парк, и люди там не шумят, ничего такого, но он в самом центре города, я не думаю, что можно услышать одну конкретную машину. Нет.
— Мистер… Стенли, почему вы не рассказали все это полиции, когда вас расспрашивали в прошлый раз?
— Они меня не расспрашивали. Грубо говоря, они просто ходили по парку и раздавали листовки, и я подошел к ним и сказал, что, мне кажется, я узнаю эту молодую женщину и что я, возможно, видел ее в тот день, хотя это мог быть и другой день, сложно сказать наверняка. Они записали мое имя и адрес и сказали, что, возможно, им понадобится побеседовать со мной еще раз. Но этого так и не произошло.
— Вы уверены? Они не звонили вам, не спрашивали, когда вас можно застать дома?
— Мне кажется, они не взяли мой номер телефона. Мне кажется, что не взяли, хот по поводу этого я, конечно, могу ошибаться… Прошло довольно много времени, вы понимаете. Если честно, я удивлен, что смог так много вспомнить.
— Я тоже этим весьма впечатлен. Ясейчас задам еще один вопрос, и он очень важный… Вэтот день — когда вы видели Кимберли в парке, когда к ней подошел мужчина, заговорил с ней и она ушла вместе с ним — это был последний раз, когда вы ее видели? Впарке и вообще? Или вы могли видеть ее снова?
— Я совершенно точно не видел ее снова. Яв этом уверен, потому что ходил в парк всю неделю — погода после того дня стояла замечательная, светило теплое яркое солнце, и там было много народу, особенно в обеденное время, — и, не знаю почему, я как будто искал ее… Нет, нет, этого я, конечно, не делал, но я обратил внимание, что ее не было — постоянно я там вижу не так много людей, иногда мы даже болтаем, мы знаем друг друга, и я скучаю, когда они не появляются по несколько дней. Смею предположить, что, возможно, и они скучают по мне. Сэтой девушкой я не болтал, я не уверен, что мы даже здоровались. Но я точно знаю, что я больше ее не видел, тем более прошло не так много времени до того, как полиция начала раздавать свои листовки и я увидел ее по местному телевидению в новостях. Нет, это был последний раз.
— У вас есть предположения, почему полиция тогда не связалась с вами? Даже не подошла к вам в парке, чтобы поговорить?
— Нет. Если подумать, наверное, они должны были, но не подошли… Наверное, у них были другие — как вы это называете — «зацепки»?
— И вам не приходило в голову сходить в участок самому и рассказать кому-нибудь обо всем этом?
Повисла пауза. Лицо Стенли Барнарда потемнело, и, когда он взглянул на Серрэйлера, в его глазах стояли слезы.
— Это ужасно. Ядолжен был это сделать, да? Наверное, я просто не подумал, что это важно. Яне знаю. Но я должен был. Ядолжен был понять и выполнить свой долг. Яей этим навредил? Это моя вина?
Фотографии Ли Рассона, которые хранились в архиве, были сделаны уже в тюрьме, но их оказалось достаточно, чтобы сравнить с приметами, описанными Стенли Барнардом, — без бороды, не светловолосый. Он нашел информацию по двум другим убийствам, по которым он сидел пожизненно, и сверил описания. Белый, коренастый, невысокий. Это все не очень много ему давало, но по крайней мере Саймон пока не исключил Рассона из списка подозреваемых. Почему первая команда не прислушалась к свидетельствам Стенли Барнарда, для него осталось загадкой. «Нужно перевернуть каждый камень, — говорил его первый инспектор почти каждый день. — Ивсю гальку на пляже». Первым камнем были камеры наблюдения.
Через десять минут он подъехал к боковому входу в парк. Иэти, и главные ворота закрывали в шесть часов. Камер здесь не было. Он прошелся по дороге, вдоль высокого забора вокруг парка. Напротив входа располагалось несколько многоквартирных домов, но они стояли довольно далеко, потому что перед ними была автомобильная стоянка, а некоторые дома она огибала еще и сбоку. Там точно велось видеонаблюдение. Он перешел дорогу. Установленные собственными силами жильцов камеры чаще всего были макетами, тем более на частных домах, но эта выглядела настоящей и рабочей: на ней непрерывно мигал зеленый огонек.
Он прошелся до главного входа в парк с двумя высокими каменными колоннами по бокам и впечатляющими коваными воротами — они были старинными, датировались началом XX века. Здесь камера наблюдения была установлена так, чтобы захватывать одновременно и вход, и главную дорожку. Детскую площадку в дальнем конце, огороженную сетчатым забором, тоже было отлично видно, особенно в свете фонарей; а еще тут висели камеры на столбах, чтобы имелся обзор на спортивную площадку и инвентарь.
Он вернулся. На дорогах в это время было пусто, хотя из открытых баров и кафе неподалеку доносился шум и смех.
Если Кимберли Стилл вышла с мужчиной из боковых ворот, как утверждает Стенли Барнард, существовала призрачная вероятность, что их поймали камеры домов напротив. Если они настоящие, и рабочие, и младше десяти лет, то записи будут цифровые, и шансы их получить, даже сейчас, довольно высоки. Ордер на изъятие получить возможно.
Саймон подумал, что если ему не удастся уговорить шефа выделить ему помощника, то ему придется провести много часов за просмотром записей с камер наблюдения — этого он не делал с тех пор, как был желторотым констеблем. Но у него было предчувствие, что это того стоит, что он что-то найдет. Вдокументах по делу не было записей о том, что первая команда по расследованию изучала записи с камер, так что либо они действительно этого не делали, либо об этом забыли сделать отчет. Оба этих допущения, с его точки зрения, явно свидетельствовали о профессиональной небрежности.
Пятьдесят четыре
— Сестренка?
— Привет. Просто держу в курсе, я еду в больницу.
— Что теперь?
— Они выписывают его. Не спрашивай.
— Господи… Ты заберешь его домой?
— А как еще?
— Пока ты здесь: мне звонили ребята из клиники, они хотят поставить мне новый протез и провести со мной пару дней интенсивных тренировок. Мне правда это нужно, как ты думаешь? Япросто готов совершить прорыв в этом холодном деле.
— Тебе точно придется провести с ними какое-то время — этот протез гораздо более совершенный, чем тот, который у тебя был, а это определенно значит, что и более сложный. Он будет взаимодействовать с компьютером по Блютусу.
— А за день мы не уложимся? Явсегда могу позвонить им, если столкнусь с проблемой — или ты мне поможешь.
— Нет, я не помогу, Саймон, я не знаю ровным счетом ничего про это. Это крайне узкоспециализированная тема, как ты к этому времени уже должен был заметить. Почему бы не сказать им прямо сейчас, что тебе проблематично тратить на это два дня, и сразу узнать их мнение? Сай, мне пора, я сейчас на больничной парковке, и, естественно, тут нет мест. Держи меня в курсе. Зайдешь сегодня? Папа будет рад.
Нет, — подумал Саймон. — Хрена лысого он будет рад.
Но он поехал, отчасти рассчитывая поймать Кирона, отчасти из-за чувства вины, но отчасти еще и потому, что уже несколько раз за последнее время ловил себя на незнакомом ему раньше ощущении холодной тоски и одиночества в своей когда-то столь любимой квартире. Видимо, из-за того, что на него столько всего навалилось, она перестала быть приютом покоя и отдыха от работы, которую он тоже любил, но которая иногда бывала довольно суматошной. Унего было время поработать над рисунками, которые он сделал на Тарансуэе, но как только он брал в руки блокнот, на него нападала апатия. Его постоянно дергали из галереи, но он все равно забросил их. Бывали вечера, когда ему ничего не хотелось ни читать, ни слушать, и он просто находил какой-нибудь криминальный сериал по телевизору, который только раздражал его, потому что там неправильно показывают процедуры. Но все же, когда к нему переехала Рэйчел, он не смог этого выдержать — не конкретно ее, а вообще другого человека в своем личном пространстве.
— Кризис среднего возраста, — сказала Кэт, протягивая ему джин. — Уменя было несколько. Тебе нужно вернуться к нормальной работе.
— Это дело — нормальная работа.
— Ты куда-то продвинулся?
— Да. — Он выдвинул кухонный стул и оседлал его.
— Ты съездишь навестить папу?
— Да, попозже.
Кэт взглянула на него. Он хотел поговорить с ней. Она всегда это видела.
Она достала блюдо с чили из холодильника, поставила его в духовку, установила таймер и взяла свой бокал.
— Ну же, давай хоть раз побудем цивилизованными людьми.
Вечернее солнце проникло в гостиную и заскользило по дальней стене. Кэт открыла на щелочку окно в сад. Было достаточно тепло.
Она присела, глотнула из бокала, откинула голову и прикрыла глаза. Подождала, ничего не говоря. Именно так нужно было общаться с Саймоном.
На остролисте исступленно щебетал дрозд.
— Я подумал: мне стоит переехать, — сказал он и сразу поднялся, взял оба их бокала и пошел на кухню снова их наполнить, чтобы у нее было время обдумать сказанное и ему не пришлоь наблюдать ее непосредственную реакцию.
— Переехать в смысле работы или дома?
— Дома — я не хочу брать новый участок. По крайней мере, пока. Да и никогда не захочу, мне кажется.
— Почему?
Саймон пожал плечами.
— Наверное, просто пришло время.
— Но ты ее любишь. Всегда любил и всегда будешь… Во всяком случае, мне так казалось.
— Это до сих пор так — в целом.
— Я думаю, таким образом ты пытаешься справиться с тем, что случилось. Но переезд не изменит все вокруг.
— Я это понимаю.
— Ладно, от чего именно ты устал — от вида из окна?
— Точно нет.
— Нет. Пространство — то, как ты все организовал? Обстановка?
— Нет. Ямог бы ее подновить, но я не стал бы перестраивать все полностью.
— Не хватает собственного участка земли?
— Садовник из меня никакой, к тому же я могу всегда приехать сюда. Или скататься куда-нибудь.
— В одиночестве?
— Я совершенно самодостаточен.
— Это ты так думаешь.
— Ну вот опять — делаешь вид, что знаешь меня лучше меня самого.
— Иногда. Совсем не страшно признаться в том, что тебе одиноко. Это в порядке вещей. Слюдьми такое бывает.
Он покачал головой.
— Когда ты не пропадаешь весь день, а иногда и по полночи на работе — это многое меняет. Когда я сломала ногу, я чуть не свихнулась сидеть тут целыми днями в полном одиночестве несколько недель подряд. Ябыла на грани того, чтобы пригласить на кофе почтальона — просто чтобы поговорить с другим человеческим существом. Это можно понять, Сай.
— Да.
— И куда ты переедешь?
— Может быть, в коттедж… Вближайшую деревню?
— Розочки у дверей?
Саймон запустил в нее подушкой. Кэт хотела застать его врасплох, назвав одно имя, но прежде чем она успела это сделать, машина Кирона подъехала к дому, а Ричард наверху начал кричать и одновременно громко стучать по полу.
— Я так и знала, что не надо оставлять эту чертову трость рядом с его кроватью, — сказала Кэт. Через секунду Кирон просунул голову в дверь.
— Не знал, что ты сегодня придешь. — Он казался усталым и подавленным. — Извини, но сегодня я буду не особо общительным. Ясегодня весь день сидел на встрече по бюджету, и в дополнение ко всему у меня мигрень. Япойду спрячусь в какой-нибудь темной комнате.
Саймон прошел за ним в коридор.
— Один быстрый вопрос.
Кирон остановился.
— Я готов сделать прорыв в деле Кимберли Стилл. Ямогу взять себе в помощь одного человека на двадцать четыре часа?
— Бери кого хочешь, — только и сказал констебль.
Пятьдесят пять
— Дэйв?
— Чего ты хочешь? Яуже должен выходить.
— Прекрасно. Хотелось бы мне сказать то же самое.
— С тобой все в порядке? Утебя какой-то странный голос.
— Узнал кое-чей телефон.
— Чей?
— Не важно. Тебе надо туда сходить.
— Я не могу, мы же…
— Иди туда. Положишь записку ему под дверь.
— Сделаю завтра утром, Ли.
— Ты, мать твою, сделаешь это прямо сейчас.
— Или… Да? Всегда будет «или».
— Будет. Атеперь слушай. Напиши «Четверг 6-го».
— И все?
— Нет. Дай ему адрес.
— Что вообще случилось? — спросил Дэйв.
— Тебе стоило бы знать. Ине забывай про «или», Дэйви, потому что если ты этого не сделаешь, и не сделаешь сегодня же, то «или» будет. Я — человек слова, ты знаешь.
— Я твой брат, Ли…
Но Ли бросил трубку. ИДэйв был не дурак. Он слишком хорошо знал своего брата, чтобы не поверить ему. Знал, на что он способен.
— Нужно выскочить, — крикнул он Донне. — Буду в десять.
Он прыгнул в машину и уехал, прежде чем она смогла остановить его — хотя она и не особо пыталась. Она никогда не задавала вопросов, потому что ее не интересовали ответы.
На самом деле он тоже не хотел знать, что затевает Ли. Он просто делал то, что ему иногда говорили, и время от времени забирал деньги. Ему казалось, что его нельзя обвинить в том, о чем он не знал, а если его вдруг спросят, он может сказать правду.
Он проехал мимо Холма, пару раз свернул налево, затем обогнул новый жилой район и двинулся в сторону карьера. Две мили. Три. Резко свернул налево на дорожку между двумя деревьями, чертыхнувшись на ухабе. Проехал через открытые ворота. Потом по другой дороге, которая вообще едва ли предназначалась для автомобиля. Остановился на пятачке сухой земли и оттуда пошел уже пешком.
Сначала он подумал, что там пусто, но потом увидел тонкую полоску желтого света под дверью, а подойдя поближе — услышал шум телевизора, который потрескивал и шипел из-за плохого сигнала. Но он справился с тем, чтобы заглушить тихий шорох, с которым он сложил коричневый конверт вдоль, сплющил его и просунул в щель в двери. Телевизор продолжил работать, не прерываясь.
Несколько ярдов он пробирался, опустив голову, а потом побежал к машине и укатил. Он не знал, что Ли планировал, не знал, что означает сообщение, которое он доставил, или кому оно предназначалось, знал только место. Ли никогда не называл никого по имени, никогда в жизни, и это было правильно, потому что он не хотел углубляться. Он всегда оставался рядом со своим братом, потому что ближе у них никого не было и потому что, как ни крути, кровь не водица, но это не значило, что ему нравились делишки его брата, — совсем наоборот.
Сообщение в сложенном конверте оставалось в двери всю ночь: звук телевизора выкрутили на полную, и он заглушал все остальное. Только на следующий день, с самого раннего утра, — он всегда вставал в шесть — он его заметил и прочитал. Ирассмеялся.
Пятьдесят шесть
Новый констебль, которую Саймон взял себе в помощницы, поступила в уголовный розыск Лаффертона спустя неделю после нападения. Ферн Монро прошла по одной из ускоренных схем, получив научную степень по криминологии, и в свои двадцать три года была живой, умной, резковатой и явно полагала, что часами просматривать записи с камер наблюдения — это ниже ее достоинства.
— Сколько это займет времени, босс?
Саймон прикусил язык. Она была молодой, неопытной, с нее еще не соскребли позолоту. Но она научится.
— Я надеюсь, даже меньше, чем мы думаем. Вдокументах по Стилл указано, что было распоряжение пометить все записи за этот день на всех муниципальных камерах. Вы знаете, как работают пометки?
Она не знала — он видел это по лицу. Аеще он видел, что она скорее умрет, чем признается в этом. Ну, что же, он собирался слегка подрезать ее крылышки. Совсем чуть-чуть.
— О, да.
— Тогда поясните.
— Определенные камеры маркируют.
— Не совсем.
— Извините, нет. Яимела в виду, определенное время.
Серрэйлер откинулся в кресле. Он знал, что отнесется к ней более снисходительно, чем большинство старших офицеров полиции, и что, если бы она быстро не исправила свое поведение с другим, для него это могло бы оказаться непростительно. Они не были плохими людьми, злыми или нетерпеливыми, и все они тоже когда-то поднимались с самого низа, в начале пути. Но до сих пор существовало большое предубеждение к быстро выскочившим офицерам, пролезшим с помощью образования, так что им всегда были готовы подставить подножку, чтобы выставить дураками. Если он ничего не скажет ей сейчас, будет хуже, и очень скоро.
Она сидела и гордо смотрела на него сквозь очки в черепаховой оправе.
— Констебль Монро, послушай. Ты работаешь констеблем несколько месяцев. Отлично. Ты не могла изучить все аспекты — и даже большинство — и не можешь знать всего. Нет ничего постыдного в том, чтобы это признать. Существует масса вещей, которые мне до сих пор неизвестны. Это же относится и к остальным офицерам в этом участке. Так что давай начнем сначала. Ты понимаешь, что конкретно значит «пометить запись» в контексте работы с камерами наблюдения?
— Видимо, не до конца.
— То есть «нет»?
Она дерзко посмотрела ему в глаза и не отвела взгляда.
— Очевидно.
— То есть «нет»?
— Да, босс.
— Отлично, разобрались. Сейчас поймешь, это оень просто. Полиция не сталкивается с этим каждый день, хотя такие случаи не редкость. Возьмем это конкретное дело — исчезновение Кимберли Стилл примерно пять с половиной лет назад. Насколько хорошо ты с ним знакома?
— Вообще не знакома.
Саймон открыл свой ноутбук.
— Вот — эта страница и следующая. Прочти, чтобы войти в курс дела. Япринесу кофе. Черный? Смолоком?
— Чай. Эрл Грей, пожалуйста. Черный. Он есть в автомате.
Его задержала пара людей, захотевших его поприветствовать, и когда он вернулся в кабинет размером с доску, которую он умыкнул для демонстраций, констебль Монро уже более или менее ознакомилась с этим холодным делом.
— Есть несколько вещей, которые согласно процедуре должны были сделать, но я не нашла об этом никаких записей.
— Все верно говоришь. Поэтому мы здесь. — Он поставил перед ней пластиковый стаканчик с чаем.
— Спасибо, босс. Сменя 90 пенсов.
— Я угощаю. Так что насчет пометок?
— Я поняла. Получается, мы надеемся, что каждая запись каждой муниципальной камеры, датированная третьим июня, была заморожена — то есть «помечена»? Их никогда не должны стирать, хотя иногда они это делают даже с цифровыми записями, если материалы совсем устарели. Якак раз открываю хранилище архивных файлов.
— Хорошо. Найди материалы и проверь, все ли они были отмечены и запрошены. — Он отпил свой кофе, наблюдая, как она бегает пальцами по клавиатуре, не теряя концентрации. Она явно была экспертом, а им их очень не хватало. Как часто он видел, как неуклюжие пальцы натужно стукают и нещадно бьют по несчастным клавишам!
— Ну, вот… Кажется, отметки работают. Теперь нам остается только найти нужные камеры — есть база. Ядолжен получить к ней доступ?
Он заметил, что она не огрызнулась, не сказала, например: «попробуйте».
Через три минуты информация была на экране, и количество подходящих им камер сузилось до четырех.
— Эту мы можем отбросить, — показал на одну Серрэйлер. — Она на Виктория-стрит, с задней стороны, и отвернута от парка. Эта на главном входе, она для нас сейчас тоже не представляет особого интереса.
— Значит, эти две — 245 и 248?
— Мы можем посмотреть только помеченный день?
— Третье июня… Наверное, можем — собственно, поэтому их и отмечают. Чтобы никогда не удаляли.
— Ладно — можешь найти дату? Это в белом окошке сверху, над картинками.
Она нашла.
— Это экономит столько времени! Хорошо, что я в руках профессионала.
Она совсем незаметно улыбнулась.
Они начали внимательно просматривать всю запись того дня, когда пропала Кимберли, с двенадцати часов и одной секунды. До трех часов ночи вообще ничего не происходило, потом пробежали лисица и кошка. Потом снова ничего. Постепенно дневная активность усиливалась, и они могли это наблюдать, одна картинка сменялась другой: фургоны с доставкой, идущие или едущие на работу люди, дети, бегущие в школу, почтальоны, еще машины доставки. Много моментов полного затишья — это было не самое оживленное место. Они добрались до четырех часов дня, и никаких признаков машины у боковых ворот не заметили. Камера была отвернута от тротуара.
— Машину могли оставить вот на этом участке — отсюда и досюда, — и камера бы ее не захватила. Тут видно, как заходят люди, но целиком кадра не получается. Если мы хотим посмотреть на это место, нужно проверять камеру у выхода к домам. Она могла поймать кусок дороги и пешеходной зоны, но не факт. По закону подлости мы всегда пытаемся обнаружить какую-то активность на одном маленьком участке, не попадающем ни на одну из камер.
Но на записи с камеры за 3 июня, в 13:11, им повезло.
— Смотрите, босс, — Ферн Монро нажала на паузу.
Серрэйлер наклонился вперед. Картинка была некачественная — как всегда, — но Ферн остановила ровно на том моменте, когда из боковых ворот парка вышли мужчина и женщина и направились на другую сторону дороги.
— Отмотай назад.
Она вернулась к тому моменту, когда по боковой дороге проехала машина, остановилась, а потом медленно свернула на въезд к домам. Они увидели, как кто-то припарковался и из машины вышел как будто бы тот же самый мужчина. Он быстро вернулся и нырнул в парк.
— Останови здесь, пожалуйста. Увеличь.
— Так будет еще менее четко.
— Я знаю, но я хочу понять, какого он примерно роста и веса. Вот здесь — стоп. Рассон белый, около пяти футов восьми дюймов, голова без залысин, коренастый, но не толстый.
— Вообще похоже, но лица не видно.
— Прокрути до того момента, когда он заходит в парк.
Прошло четыре минуты и двадцать секунд, он не появлялся, хотя трое других людей вышли из парка и один зашел.
— Вот.
Мужчина снова вышел, в этот раз почти бегом. Слева от него шла женщина, примерно на пять дюймов ниже, но она отвернулась от камеры. Они перешли дорогу к домам, по-прежнему не сбавляя шаг. Подошли к машине. Следующий кадр — он открыл дверь, но не со стороны водителя, а заднюю. Женщина встала перед ним, настолько близко, что между ней, им и дверью почти не оставалось просвета. Следующие кадры пришлось прокрутить туда-сюда несколько раз, потому что они двигались слишком быстро и резко. Женщина вроде как села на заднее сиденье, мужчина захлопнул дверь, быстро обошел автомобиль, залез внутрь, развернулся, выкрутив шины, и умчался, исчезнув из поля зрения камер.
— Бинго, — сказал Серрэйлер.
— Но это он?
— Думаю, вполне возможно, но самой по себе этой записи, конечно, недостаточно.
— Это максимально четкая картинка, которую можно получить. Если я приближу, будет просто пятно.
— Вернись к тому моменту, где мы впервые видим машину.
— По-моему, «Форд Фокус», — сказала Ферн. — Цвет светлый. Старая модель.
— Водителя видно четче, но идентифицировать его все равно невозможно — хотя я бы деньги поставил на то, что это Рассон. Всуде это может помочь, но решающей уликой не станет.
Она включила запись и снова остановила.
— О, я так и думала. Номерной знак.
— Молодец, что заметила, но он не целиком. Посмотрим, есть ли вид получше.
Но на следующих кадрах было видно еще меньше. Саймон записал все, что они смогли разглядеть, и у них не хватало первой буквы и последних двух цифр.
— Это почти точно Y.
— Нет… J.
— J обычно не используют на конце. Как правило, Y.
— Пока оставим оба варианта. Ты можешь попробовать найти этот номер? Программа распознавания должна отыскать тебе его за секунду. Напиши мне, когда она что-то выдаст.
Читать бесплатно другие книги:
