Остров забвения Хилл Сьюзен

— А потом?

— На сегодня все — мы уже напали на золотую жилу, но ты можешь понадобиться мне позже, если не возникнет ничего более срочного.

— Классическая фраза для завершения разговора, но сейчас в отделе действительно довольно тихо, босс. Куда вы идете?

Саймон растерялся, отчасти потому что это могло показаться некорректным вопросом молодого констебля старшему по званию офицеру, но в основном из-за одной мысли, которая внезапно пришла ему в голову.

— Сначала найди мне информацию в Программе распознавания номеров, и, если она окажется полезной, тебе может быть интересно пойти со мной. Хороший опыт — в таком поучаствовать.

— В чем поучаствовать, босс?

— В тюремном допросе.

Он сразу уехал из участка. Официально он все еще был на больничном, и последнее, чего ему хотелось, — это стоять над душой у всего отдела. Ферн Монро найдет информацию в два раза быстрее любого — она прилежная и сообразительная, и он сможет работать с ней, если она не будет забывать, что это ее первая работа.

Он прогулялся по Аделаид Роуд и зашел в парк через боковые ворота. День был холодный и серый, и людей было не так много, кроме пары мамаш с малышами, кормящими уток, и нескольких пенсионеров, которые приходили сюда постоянно. Стена Барнарда среди них не было. Серрэйлер прошелся до дальней скамейки, потом резко развернулся и пошел обратно — все это заняло у него чуть больше минуты. Путь отсюда через дорогу до машины занял бы полминуты. Слишком короткое время, чтобы кто-то мог заметить незнакомых мужчину и женщину, выходщих из парка, но Стенли Барнард заметил, и им потребовалось больше пяти с половиной лет, чтобы это выяснить.

Он прошел через торговые ряды и зашагал дальше, в сторону собора, примыкающего к Лейнс. Он хотел купить себе новую книгу про Леонардо да Винчи, которую магазин доставит для него за пару дней, если она уже не в продаже.

Он почти развернулся в сторону магазина, но остановился. Ему нужна была книга, но не срочно. Он придумывал причины пойти туда, одновременно и боясь, и ожидая возможности снова увидеть Рэйчел. Но зачем? Иесли она окажется там, что он ей скажет?

Нет.

Вместо этого он позвонил в тюрьму и оставил заявку, чтобы допросить Ли Рассона сегодня днем. Через час констебль Монро прислала ему письмо.

Информации с номерного знака недостаточно, чтобы определить машину точно, но выпали 24 похожих варианта, которые стоило бы проверить, учитывая то, что мы имеем. Сейчас я этим занимаюсь. Может быть небыстро.

Но к тому времени, как Саймон вернулся в участок, она уже успела элементарно исключить половину из них, потому что не совпадала модель и марка машины, плюс еще два варианта, потому что они были обозначены как неисправные и утилизированные.

— Осталось десять, босс.

— Просмотри каждую очень внимательно. Ятоже гляну.

Расправившись с пятью, она остановилась.

— Посмотрите на эту… Здесь все те номера, которые мы смогли четко разобрать. Машина та. Светлый оттенок. Но про водителя никакой информации — ни по налогам, ни по страховке. Просто прочерки.

Саймон на секунду задумался. Похоже, они на правильном пути. Близко. Даже очень близко. Но нужно было больше.

— Видеорегистраторы? — предложила Ферн.

— Хорошая мысль. Найди все в радиусе десяти миль, но сосредоточься прежде всего на западной стороне — около Старли Роуд. Потом посмотри те, которые в конце съезда. Черный Эрл Грей?

— Спасибо, босс.

В автомате кончился обычный чай, так что он спустился в столовую. Там оказалась очередь, потому что смена подходила к концу, но когда он в нее встал, в дверь влетела Ферн Монро и крикнула ему через весь зал:

— Я нашла его! Нашла!

Серрэйлер нахмурился, потому что на них стали оглядываться люди, и отвернулся от нее, пока ему не отдали чай и он не отнес его за столик в дальнем углу.

— Босс…

— Констебль Монро, я понимаю, что мы на территории полицейского участка и это не обычное кафе, но все-таки лучше не сообщать коллегам секретную информацию во весь голос.

На ее лице изобразилось недовольство, но все же она села и отхлебнула свой чай. Вчашке был крутой кипяток, но она как будто не заметила.

— Ну, так что ты нашла?

— Есть три видеорегистратора в двух милях от парка со стороны Старли Роуд — один из них в среду сломался, но вторая камера поймала одну машину, и я почти уверена, что это был он, но он не нарушал. Третья камера на Гулливер Роуд.

— Она идет вдоль парка.

— Да — камера на прямом участке перед поворотом налево, на Ватерлоо Уэй, которая ведет к боковому входу в парк и жилому району.

— Там часто нарушают — люди пытаются выбраться из центра и используют ее как объезд, которым она не является, — это обычная дорога в жилой зоне. При этом она достаточно широкая, и по бокам бывают припаркованы машины.

— Нашу машину регистратор поймал, когда она ехала в сторону поворота — слишком быстро. Вэтот раз камера захватила его полностью, плюс еще сзади, когда он уже уезжал от нее. Она засекла нарушение, и ему выписали штраф. Япопросила его копию, а также извещение с адресом и квитанцию об оплате.

— Если его оплатили.

— Ну, да. Результаты мы получим не так быстро, как с Программой распознавания, потому что это отдельная от нас структура, и у них цифровизация продвигается не такими семимильными шагами.

Серрэйлер допил чай, а потом взглянул на свою коллегу, сидящую напротив.

— Хорошая работа, констебль Монро. Это нам и нужно — внимание к деталям, усидчивость, — а еще никогда не упускать из виду картину в целом и всегда доверять своей интуиции. Только никогда не стоит рассчитывать лишь на нее, игнорируя все остальное. Проповедь окончена. Допивай свой ароматный чай — мы едем в тюрьму Леверуорт.

Ли Рассона заранее предупредили о допросе, так что он сразу попросил адвоката. Запрос отклонили, но сейчас, когда они все вместе сели в маленькой комнатке — Саймон напротив него за металлическим столом, Монро на стуле у дальней стены в нескольких ярдах, — он попросил еще раз.

— Вам не нужен адвокат, это простая беседа. Вы не под следствием, вам не предъявлено никаких обвинений, вы можете отказаться отвечать на мои вопросы, и вы можете уйти в любой момент — просто попросите.

Рассон качался на стуле, откинувшись на спинку. Он сложил руки на груди, и на его лице была ухмылка.

— Тогда ладно, не волнуюсь. Япросто не понимаю, зачем вы здесь, — я ничего не сделал, у меня и возможности-то особо не было, правда? Так что обойдусь без команды юристов. Так как вас зовут, говорите? Явас не помню.

— Нет, мы не встречались. Старший суперинтендант Саймон Серрэйлер. Это констебль Монро. Она поприсутствует, но не будет принимать участие. Вас это устроит?

Рассон пожал плечами, но окинул Монро взглядом с головы до ног, прежде чем отвернуться.

— Я хочу поговорить с тобой о машинах, Ли.

— Попробуйте сходить в гараж.

Саймон проигнорировал его.

— В частности, о машинах, которыми ты владел последние десять лет. Вчастности, об одной машине, но давай перечислим их все.

— Очень надо.

— Прошу прощения?

— Ну, много у меня их было — машин.

— «Много» — это сколько? За десять лет? Прошу быть поконкретнее, если возможно.

Рассон закрыл глаза и откинул голову назад. Втакой позе он оставался несколько минут, но Саймон не дергал его, ничего не говорил, просто ждал.

— Двенадцать. Четырнадцать. Не знаю.

— По-моему, много.

— Правда? Почему?

— Я знаю некоторых людей, которые регулярно меняют машины, особенно если покупают новую, а старую отдают с доплатой, и вот так обменивают их каждую пару лет. Ты этим занимался?

— Очень смешно.

— Так чем ты занимался?

— Покупал. Продавал. Ничего особенного, как по мне.

— Может быть. Значит, ты покупал какую-то колымагу, добивал ее окончательно, продавал ее очередному питекантропу, покупал еще одну…

— Вы меня осуждаете?

— Нет. Просто рассказываю, как, мне кажется, было дело.

— Много вы знаете. — Рассон внезапно опрокинул стул на все четыре ножки и сел прямо, упершись в стол. Он облокотился на него и взглянул на Серрэйлера. — Это все?

— Я только начал.

Рассон закатил глаза.

— Какая у тебя была последняя машина?

— Снова про машины?

— Да.

— Не помню.

— Напрягись.

Мужчина развел руками.

— Ладно, давай я помогу. Цвет — черный? Серебряный? Синий? Белый?

— У меня была черная машина. Ибелый фургон. Уменя была красная машина. Уменя была…

— За рулем какой из них ты был 3 июня 2009 года? Когда тебя зафиксировал видеорегистратор и тебе выписали штраф за превышение скорости до тридцати миль в час?

— Мне никогда не выписывали штрафы.

— Камеры никогда не врут, Ли. Что за машина?

— Я уже сказал. Ничего не знаю про нарушения и штрафы. Это был не я.

— Какой машиной ты пользовался в этот день и в этот период? Ну же, не надо играть со мной в игры. Сам понимаешь.

Рассон снова запрокинул голову и закрыл глаза.

— Время тут течет очень медленно, — сказал он. — Хотя откуда вам знать. Это было очень, очень давно.

— Но за это время не особо много чего произошло. Это же была твоя последняя машина, правильно? Так что ты должен помнить.

— Последняя, да?

— Да.

— И что это была за машина?

— Ты мне скажи. Производитель и модель. Цвет. Регистрационный номер.

— У меня плохая память.

— Это был бежевый «Форд Фокус», верно?

Он задал этот вопрос внезапно, так что успел увидеть тень удивления на лице у Рассона, прежде чем тотснова нацепил маску равнодушия.

— Регистрационный номер начинается с «APW…».

— Я уже сказал, у меня была дюжина машин.

— Но третьего июня у тебя была только одна — бежевый «Форд Фокус». Что случилось с машиной, Ли?

— Откуда мне знать? Пять лет назад я оказался здесь, здесь машин нет.

— Ты ее где-то бросил? Поджег?

— Я не понимаю, о чем вы говорите. Яуже сыт по горло, это начинает утомлять.

— Ты оставил машину рядом с домами на Ватерлоо Уэй. Перешел через дорогу и зашел через боковые ворота в Аделаид Роуд Парк. Вскоре после этого тебя видели возвращающимся той же дорогой, но уже вместе с молодой женщиной приблизительно двадцати пяти лет, которая, как мне думается, была не кем иным, как Кимберли Стилл.

Рассон выпрямил спину и обеими руками вцепился в стол.

— Стоп, стоп. «Тебя видели?» Кто? Кто видел меня с этой… не важно, как ее звали, кто говорит, что видел меня?

— Этого я тебе сказать не могу, Ли, но сам ты мог бы.

Он видел, как Рассон все сосредоточенно взвешивает, упершись глазами в стол. Он мог продолжать ничего не говорить, ничего не помнить — прикидываться невинным. Он мог давать ложные ответы или отчасти ложные. Или он мог выдать какую-то информацию. Серрэйлер знал, что сейчас он пытается сообразить, к чему это может привести и что будет дальше. Он мог строить довольно точные предположения, основываясь на том, что он действительно сделал с машиной, но он не мог знать наверняка, что именно знает Серрэйлер, и если он знает что-то неприятное, то откуда? Откуда?

Он внимательно посмотрел на копа. Ничего он не знает — ничего важного точно. Он собрал какие-то крупицы — Бог знает, где он их откопал, но это не проблема. Не терять голову, вот и все, что от него требовалось. Ничего им не выдавать.

— Машина, Ли?

— Я не помню.

— Для начала хватит и цвета. Просто назови мне цвет.

— Не помню. Может, черный?

— Подумай получше. Может, марка?

— Не помню.

— Как-то легкомысленно было схлопотать штраф в этот самый день.

— Не было никакого штрафа.

— Когда?

— Когда вы сказали.

— А когда это было?

— Не помню.

— Куда ты отвез ее, Ли?

Доля секунды, и лицо мужчины снова превратилось в маску. Но в его глазах пронеслась тень ужаса.

— Что ты с ней сделал?

— Я не знаю, о ком вы говорите.

— Куда ты отвез ее в своем голубом «Мондео»?

— Это…

— Да?

— Ничего.

— Это был он, да? Голубой «Мондео»? Унас есть о нем запись.

Мужчина закусил губу, стараясь удержаться и не ляпнуть: «Не было у меня никогда голубого «Мондео». Он заставил себя остановиться, хотя его так и подмывало показать Серрэйлеру, что он просто выдумывает на ходу. Но он этого не сделал.

— Или это был «Форд Фокус»? Извини, виноват. Да, конечно. Ты посадил Кимберли в «Форд Фокус», когда вы вышли с ней из парка, — это мы знаем наверняка. Куда ты поехал? Влюбом случае рванул ты быстро. Наверное, получил еще один штраф, да, Ли?

Рассон встал.

— Все, с меня хватит. Яхочу уйти. Сейчас же.

— Ладно — просто скажи мне, что это был «Форд Фокус», чтобы я смог вычеркнуть его из списка.

— Какого списка? Очем вы говорите?

— Моего списка. Унас есть машина, мы готовы получить подтверждение, но было бы хорошо, если бы ты сам мне сказал.

— В каком смысле у вас есть машина? Как вы могли найти машину, это нереально…

— Что нереально?

— Я хочу уйти. Если вы не выпустите меня отсюда, я вас засужу.

Серрэйлер спокойно поднялся, подошел к двери, открыл ее и передал Рассона ожидавшему снаружи охраннику.

— Спасибо, Ли. Ты нам очень помог. Возможно, нам понадобится поговорить с тобой еще раз.

В коридоре какое-то время было тихо, а потом послышались удаляющиеся шаги.

Серрэйлер развернулся спиной к двери.

— Прекрасно, — сказал он. — Идеально. Он сорвался. Он не знает, что мне известно, и нервничает. Пусть дрожит. Пошли, Монро, — можешь поделиться со мной своими мыслями по дороге.

Пятьдесят семь

Рассона это разозлило и даже на несколько минут разволновало, но когда он вернулся, он успокоился, сказав себе, что, несмотря на некоторые вопросы, копы не знают ничего важного, — и уж точно ничего, что может привести их к правде. Но причина, по которой они стали снова рыться в холодных файлах, была очевидна. Им бы стоило найти себе дела поважнее, чем читать в газетах интервью с этой женщиной, которая пыталась мутить воду.

Миссис Стилл. Он не смог сдержать улыбку.

В сарае все уже было подготовлено, и ему оставалось только как-то скоротать время до темноты. Он нашел старый журнал с кроссвордами под стопкой газет и разгадал несколько нерешенных головоломок, только это не заняло у него много времени. Он хорошо разгадывал кроссворды. Очень, очень хорошо.

Так что ему пришлось прибегнуть к единственному методу, который действительно помогает скоротать время: он выпил две банки сидра и заснул.

— Мэрион?

— Привет, Брен, как ты? Язвонила тебе вчера, но тебя не было дома.

— Да, я весь вечер была с Клайвом и Вики. Впабе проходил квиз. На самом деле я звоню, чтобы предупредить, что у меня не получится в этот четверг, как обычно. Так что давай в пятницу, хорошо? Яподумала, мы могли бы зайти в новый итальянский ресторан, он выглядит очень мило, мы проходили мимо вчера вечером. Как ты на это смотришь?

— Да, отличная идея. Почему нет? Хорошо попробовать что-то новое, и я люблю итальянскую кухню, только если это не пицца. От нее у меня всегда изжога.

— Это из-за основы из теста. Она иногда слишком влажная. Но у них есть много всего другого, я остановилась и заглянула в меню. Мне забронировать нам столик на семь?

— Ты можешь? Было бы очень мило с твоей стороны. Утебя все хорошо?

— Да, но я еще хотела тебя спросить: у тебя не было больше проблем со странными звуками в саду по ночам? Потому что если так, то знай, ты всегда можешь прийти и переночевать здесь, в любое время, нужно только позвонить — постель всегда готова.

— Я знаю, и это тоже очень мило с твоей стороны. Но на самом деле, слава богу, все тихо. Ни писка. Яуже и сама думаю, что это были лисы в саду. Ячитала в «Газетт», что они становятся настоящей проблемой в городах. Никто не знает, что с этим делать.

— Надеюсь, они не начнут раскидывать яд.

— Да, но что еще остается? Они же не могут стрелять по ним прямо в городе, а они забираются к людям в дома через патио. Это не шутки. Они распространяют всякие микробы и заразу.

— Тогда лучше не ходи лишний раз в сад.

— Ну да. Мне пора идти, таймер в духовке пищит. Но увидимся в пятницу, Бренда, мне не терпится с тобой повидаться.

Дэйв спустился в клуб в полшестого, взял пинту и вписал свое имя в таблицу. Он был четвертым. Он не будет больше пить до конца игры, у него от этого сбивался фокус, и это была не дружеская встреча, матч был важный. Он увидел пару других игроков у бара и присоединился к ним. Они выглядели очень прилично — чистые рубашки, чистые джинсы или брюки со стрелками, волосы уложены и напомажены. Они настраивались, входили в боевой режим. Он тоже постарается. Они должны победить.

Он поднял свой бокал. Они поддержали.

— За нас, — сказал Дэйв. — Ичтобы мы их размазали.

— За тебя, Дэйв.

Они были сосредоточены. Они были готовы. Это все, о чем каждый из них сейчас думал.

Пятьдесят восемь

— Выпьешь бокал вина, пап? Оно нормально сочетается со всеми твоими лекарствами.

— Я сам это прекрасно знаю, спасибо.

— Или скотч? — Кирон показал ему бутылку «Фэймоус Грауз».

— А у вас есть односолодовый?

— Есть. «Лафройг»?

— Для меня он слишком торфяной. Ябуду «Грауз».

Кирон выразительно глянул на Кэт, пока искал еще один стакан в шкафу. Она знала, что его подмывает, но кто мог его винить? Ее отец всегда был несдержанным, а во время болезни стал откровенно грубым — причем со всеми, кроме Феликса, который был его любимчиком, ео зеницей ока, который не сделал ничего дурного с момента своего рождения и никогда не произносил больше пяти слов в присутствии своего деда.

— Вода или содовая?

— Плесни воды. Льда не надо.

— Как вы себя чувствуете, Ричард? — спросил Кирон, ставя стакан с виски на стол перед ним.

— Устал, но в целом довольно неплохо, но это не благодаря ужасному лечению в моей старой больнице — неправильные препараты, которые дают в неправильное время, жуткая еда, тринадцатилетние администраторы, вечно отсутствующие врачи и упавшие ниже плинтуса стандарты гигиены. Их этому вообще больше не учат?

— Проблема в том, что уборкой помещений теперь занимаются сторонние частные подрядчики. И, неизбежно, контракты с ними заключают по самым низким тарифам. Акогда такое происходит, самим этим конторам приходится урезать расходы, чтобы получить хоть какую-то прибыль. Они платят сотрудникам по минимуму, и их слишком мало, чтобы выполнять работу на достойном уровне. Чего ты ожидал? — Кэт сидела на диване и крутила в руке бокал совиньона, а у нее на коленях мирно лежали Вуки и Мефисто. — Имы с тобой, наверное, тоже выглядели тринадцатилетками для пожилых пациентов, когда были младшими докторами.

— Не пытайся поднять мне настроение.

— Даже в мыслях не было, пап.

Ричард немного подержал виски во рту, чтобы распробовать его, но потом сказал:

— Кстати, надеюсь, мне теперь не слишком долго придется вам навязываться.

— Ты совсем не навязываешься, ты был болен.

— А теперь выздоравливаю. Так вот — дом мы сдаем более чем приемлемым жильцам, и до конца срока остался еще месяц, но, если его научная работа здесь продлится, я полагаю, они захотят продлить договор. Ябуду этим полностью доволен, потому что я не хочу возвращаться туда. Он слишком большой, и там слишком много воспоминаний. Ядумаю над тем, чтобы переехать в другое место.

— В дом поменьше?

— Нет. Ты помнишь старый роддом, Эскот Курт?

— Припоминаю. Его разве не переделали в частный дом престарелых?

— Да. Кошмарное место. Его закрыли, и правильно. Какое-то время он пустовал, но я прочел в «Газетт», что его купил частный девелопер и теперь строит там роскошные квартиры — всего восемь на весь дом, и исключительно для людей за шестьдесят.

Кэт медленно поглаживала Мефисто по спине. Что она должна сказать? Сразу хвататься за идею или категорически ее отвергать не стоит. Нужно понаблюдать за ним.

— Вы хотели независимости, Ричард, — заметил Кирон, — а не принудительной социализации.

— Конечно же, нет. Но если она будет добровольная — совсем другое дело. Ябы хотел одну из самых больших — с зимним садом на террасе. Там очень приятный район вокруг дома, насколько я помню. Яуже звонил туда пару раз. Наверное, я куплю там квартиру в самое ближайшее время. Но пока продавать Галлам Хауз не буду. Яподумал, что вы должны знать о моих планах.

— Звучит неплохо. Ине очень далеко отсюда.

— Но и не слишком близко.

— Я удивлена, что тебе вообще пришло в голову о таком подумать.

— Чтение газет и раздумья — это не недоступная для меня вещь, Кэтрин.

— Очевидно, нет. — Кэт поднялась. — Япойду поставлю овощи. Выпей еще виски, пап.

— Спасибо, но нет. Может, после ужина.

Она пошла на кухню, испытывая невероятное облегчение и подъем. Она правильно рассчитала, что ее отец ни словом не обмолвится о своих мыслях о следующем шаге ровно до того момента, когда опасения по поводу его возможного пожизненного с ними проживания станут реальными, а Кирон начнет плеваться угрозами и проклятьями.

Кирон. Она услышала, как Сэм подходит к дому по дорожке в тот же самый момент, как зазвонил телефон Кирона, который он оставил на кухонном столе. Она его взяла, тихо выругавшись, и понесла ему, по дороге столкнувшись с сыном.

— Привет, мам! Угадай, чем я сегодня занимался? Забег в морге.

Пятьдесят девять

Все было нормально. Все было отлично. Все сработало. Ему, как всегда, хотелось остаться и посмотреть, увидеть, как все будет разворачиваться, почувствовать тревожное напряжение, насладиться счастливым концом, но в этот раз он не мог. Он понимал, что рисковать нельзя. Унего еще была голова на плечах. Но он все равно весь горел.

А потом случилось это. Уже по пути обратно он перелезал через высокие ворота четырьмя улицами ниже, за которыми был пустырь. Он перелезал через разные ворота — и более неудобные, и более высокие — сто раз, и это было совсем не сложно, но потом его нога за что-то зацепилась, и он не успел ухватиться, а просто рухнул вниз и очень неудачно приземлился: одна нога оказалась под ним, рука вывернулась. Боль была невыносимая, и он громко закричал, не смог сдержаться. Апотом он отключился.

Сначала он не мог понять, где находится и кто и почему разговаривает с ним. Они снова и снова спрашивали его имя, и он почувствовал запах дыма, и тут боль в его ноге и лодыжке усилилась. Вокруг было много шума — голоса, сирены. Желтые и оранжевые языки пламени в его глазах и в небе.

На него что-то положили.

Страницы: «« « ... 1213141516171819 » »»