В доме лжи Рэнкин Иэн

– Прибор ночного видения и дальнобойный микрофон, – подтвердил Мэдден.

– А “жучки”, компьютер?

– У Джеки Несса? – Мэдден поразмыслил. – Стюарт ничего такого не говорил.

– Могли ли Стюарт и его наниматель повздорить из-за денег? – спросила Кларк.

Оба лишь пожали плечами.

– А вот эти приспособления для наблюдения, – подала голос Краутер, – от них был толк?

Мужчины почти одновременно покачали головами.

– Вы из нас выжали все до капли. – Мэдден допил вино и помахал бокалом бармену.

Кларк протянула им по визитной карточке:

– У нас могут возникнуть дополнительные вопросы. Вы не планируете новых поездок за границу?

Оба снова покачали головами. Кларк поднялась, Краутер последовала ее примеру.

– Я только… – Шивон полезла в сумочку за деньгами, но Мэдден отмахнулся:

– Вы только воду пили. Мы расплатимся.

Сказав спасибо, Кларк направилась к двери.

– Они расплатятся, – объяснила она возникшей у нее на пути официантке – та шла к столику с бокалом для Мэддена.

Когда они вышли из бара, Краутер вздохнула:

– Надо было заказать стейк.

– Симпатично, – сказал Ребус.

Ему и в самом деле тут нравилось. Его собственную квартиру, по обыкновению неряшливую, переполняли горы хлама. Квартира Деборы Куант являла собой воплощение порядка, где каждый предмет был выбран и расположен продуманно: пара книг здесь, пара изящных безделушек там. На каждой длинной стене висело по одной-единственной картине, так и притягивавшей взгляд. Из невидимых динамиков лилась выбранная со вкусом музыка. На кухне имелось множество полезных приспособлений, но всем им хозяйка нашла место в шкафчиках, и рабочие поверхности радовали пустотой. Квартира располагалась в современном доме в районе Грейндж – от жилища Ребуса можно было дойти пешком. Все портила одна мелочь: Куант не хотела видеть в своем доме Брилло. Углядев, что Ребус влезает в свое парадное пальто, Брилло завилял хвостом, умоляюще глядя на хозяина.

– Место, – скомандовал Ребус, стараясь не чувствовать себя виноватым.

Куант пригласила его на ужин: паста, рыба, пино гриджо. После коротких расспросов о здоровье Ребуса они переместились на непорочно-белый диван; последовал кофе без кофеина, еще немного вина и музыка. Во все время разговора телевизор на стене что-то беззвучно показывал.

– Есть новости о деле Блума? – поинтересовался Ребус.

Куант демонстративно посмотрела на часы:

– Спросил всего через семьдесят пять минут. Молодец, Джон.

– Ну так?

– Жернова криминалистической антропологии мелют медленно, да и анализ почвы ускорить не получится. Лаборатории в Абердине и без того есть чем заняться, а давнее убийство не входит в число приоритетных задач. – Она подняла палец: – Если кто-нибудь спросит – я тебе этого не говорила.

– Кто спросит?

– А тебя еще не вызывали на допрос?

– Не так чтобы.

– Значит, вызовут.

– Если у полиции до меня руки дойдут. Ты в курсе, что у них уже есть совпадение по отпечаткам на наручниках?

Куант кивнула:

– Кинопродюсер.

– Его вызывали на допрос с предостережением.

– А потом отпустили. Джон, я же смотрю новости.

Какое-то время Ребус размышлял. Хозяйка сидела с бокалом в руке, поджав под себя ноги, голову она пристроила на ладонь свободной руки, локоть упирался в подлокотник дивана. Длинные рыжие волосы зачесаны назад и стянуты резинкой. Куант не подкрашивалась, прекрасно зная, что косметика ей не нужна. Она выглядела лет на десять моложе своего возраста и, казалось, почти не уставала, какая бы нагрузка ни ждала ее на работе. Ребус, словно между прочим, спросил:

– Я забыл, это не ты проводила вскрытие Кристен Холлидей?

– При чем тут Кристен?

– Меня попросили взглянуть на то старое дело еще раз.

– Значит, ты читал материалы? – Куант посмотрела на него, Ребус кивнул. – Тогда ты не хуже меня знаешь, что вскрытие проводила я. Джон, к чему ты клонишь?

– У дяди Эллиса возникли некоторые сомнения. Ему удалось убедить Шивон, что на дело стоит взглянуть незамыленным глазом.

– У родственников убийц всегда возникают сомнения.

– Но когда ты ее обследовала…

– Ее ударили ножом в шею. Девочка истекла кровью. От меня требовалось только установить причину смерти.

– Ты еще на что-нибудь обратила внимание?

– Признаков недавнего полового сношения не было. Судя по анализу крови, она в тот день курила марихуану и пила водку, но не в таких объемах, чтобы стала ни на что не способна. Ни синяков, ни еще каких-то отметин. Одежда испачкана кровью, но в остальном чистая.

– На руках не было ран, какие бывают, когда человек сопротивляется?

– Кристен знала нападавшего. Правша нанес удар ножом, стоя лицом к ней. Убийца не подкрался сзади.

– Всего одна резаная рана?

– Нанесенная лезвием, которое соответствует найденному неподалеку ножу с отпечатками Эллиса Мейкла. – Куант спустила ноги на пол, чуть придвинулась к Ребусу. – Что объясняет, почему Эллиса признали виновным.

– На наручниках, надетых Блуму на лодыжки, тоже обнаружили отпечатки пальцев, но Джеки Несс все еще на свободе.

– Несс ничего не признал. А Мейкл сделал признание.

Ребус рассеянно кивнул.

– Я сегодня ездил к нему. Он в Сотоне.

– И как он?

– Чуть поразговорчивее, чем был на суде.

– Я его помню, я выступала свидетельницей. Он сидел с опущенной головой. Не уверена, что парень вообще понимал, что происходит. Нам известно, что он принимал наркотики, много пил, безработный, родители разошлись…

– Всего лишь еще одна единица в статистических данных, да?

– Ты сомневаешься, – констатировала Куант.

– Я ищу мотив, Деб, и пока не нахожу.

– Ты не хуже меня знаешь, что мы не всегда закрываем дело именно так. Очень многие убийцы не могут объяснить, почему совершили убийство. Или просто не хотят говорить. – Она положила руку Ребусу на колено. – Уголовные дела редко бывают очевидными на сто процентов. Девяноста процентов оказывается достаточно, чтобы убедить присяжных. Думаешь, Джеки Несс выйдет сухим из воды?

Ребус пожал плечами:

– Если твои приятели-криминалисты поторопятся, я, может быть, найду ответ.

– Почему Шивон отдала дело Мейкла тебе?

– Она сама загружена по горло.

– Может, она хотела найти тебе занятие?

– Или чтобы я оставил ее в покое.

– У Шивон наверняка было с десяток расследований вроде этого. Она что, как-то связана с дядей Мейкла?

– Вроде того.

– Значит, альтруизм – не главная причина?

– Альтруизм вообще редко бывает причиной чего-то бы ни было.

Ребус смотрел, как Куант рывками стягивает резинку и встряхивает головой. Волосы рассыпались по плечам, упали на лоб.

– Ты останешься? – спросила она.

– Хотелось бы, но и о Брилло надо подумать.

– Выгуляй его и возвращайся сюда.

– Это можно. – Ребус окинул комнату взглядом: – Мне нравится.

– Отделка, обстановка…

– Лифт. В твоем доме есть лифт, – улыбнулся Ребус.

В голову ему полетела подушка.

Вечером сэр Эдриен Брэнд и его супруга Корделия выбрались на “Травиату”, которую Шотландская опера любезно давала в Фестивальном театре. Парковаться там было затруднительно, поэтому супруги взяли такси. После спектакля они поужинали в “Ундине” и направились домой, в Мюррейфилд. Из машины высадились у ворот.

– Мы прогуляемся, – сказал Брэнд водителю, вручив ему двадцатку и добавив, что сдачу тот может оставить себе. Когда машина покатила прочь, жена сердито глянула на Брэнда. – Всего пятнадцать ярдов, – напомнил он Корделии, набирая код на панели, укрепленной на столбе ворот.

– А каблуки? – Корделия подняла ногу, чтобы продемонстрировать каблук.

– Тогда я тебя понесу, – с улыбкой произнес Брэнд. Ворота начали открываться.

Ни Брэнд, ни его жена не заметили автомобиля, припаркованного на другой стороне улицы. Не заметили они и человека, который выбрался из машины и теперь скорым шагом направлялся к ним. Корделия Брэнд краем глаза уловила фигуру и крепче прижала к груди нарядную сумочку.

– Эдриен…

Когда Брэнд обернулся, прямо в нос ему врезался кулак, на пластрон брызнула кровь. Удар коленом в промежность заставил сэра Эдриена согнуться пополам, а пинок в живот – опуститься на четвереньки. Леди Корделия пронзительно звала на помощь, лупя нападавшего сумочкой, но тот, казалось, даже не замечал ее ударов. Он нагнулся, схватил Брэнда за волосы и рванул так, что лицо Брэнда запрокинулось, а из глаз хлынули слезы.

– Человеческому терпению есть предел, – прошипел Джеки Несс, оскалившись. – Странно, что ты этого еще не выучил.

Он стукнул Брэнда затылком об асфальт, потом распрямился и зашагал к своей машине. Корделия Брэнд разрывалась между желанием накинуться на него и помочь мужу. Приняв решение, она стала рыться в сумочке в поисках телефона.

Звонок раздался в два часа ночи. Шивон наспех оделась и схватила ключи от машины. Машину Джеки Несса доставили на Мелвилл-драйв, а самого его арестовали и отвезли в полицейский участок на Сент-Леонардс. Сэр Эдриен Брэнд ожидал томографии в Королевской больнице. Он, видимо, не слишком пострадал, но травматологи в отделении неотложной помощи хотели в этом убедиться. Супруга Брэнда дала показания, а также предъявила снятую на телефон фотографию, на которой машина Несса покидала место происшествия, причем номерные знаки отлично читались. Показания взяли и у самого Брэнда – Грэм Сазерленд как раз читал их, когда Кларк вошла в кабинет следовательской группы в полицейском участке Лита. Кэллам Рид, возившийся с чайником, обернулся и протянул Шивон кружку растворимого кофе.

– Молока, к сожалению, нет, – сказал он.

Рид, нечесаный, с сонными глазами, был в рубашке и пиджаке, но без галстука. А вот Сазерленд выглядел безукоризненно. Уж не спит ли он стоя и одетым, подумала Кларк.

– Я не стал тревожить больше ничей сон, – сказал Сазерленд, – но подумал, что двое моих инспекторов должны быть в курсе.

– Это из-за обыска в Портаун-хаус? – спросила Шивон. Дурацкий вопрос, но она еще не до конца проснулась.

– Несса допросили в участке Сент-Леонардс, и вот что он рассказал. Даже показал в телефоне. Сэр Эдриен Брэнд за четыре часа прислал ему больше двух десятков фотографий. Одна – селфи: Брэнд широко улыбается, а за спиной у него кипит работа.

– Я бы, наверное, тоже взбесился, – заметил Рид. – Да еще отпечаток и внимание прессы.

– Полагаю, Профессиональные Стандарты захотят с нами поговорить.

– Не мы же виноваты в том, что Брэнд столько нащелкал, – сочла нужным указать Кларк. – Несс подал жалобу?

– Может подать, если адвокат ему присоветует. Смягчающие обстоятельства и все такое.

– Адвокат наверняка скажет, что мы знали о присутствии Брэнда и должны были заподозрить, что фотографирует он, дабы досадить давнему недругу.

Кэллам Рид согласно кивнул, хлебнул из кружки и передернулся.

– И что теперь? – спросила Шивон.

– Леди Брэнд в больнице, с мужем. Нужно поехать туда, переговорить с ней. Мы должны выяснить, что было сказано между Нессом и Брэндом.

– А потом поговорить с Нессом?

Сазерленд задумчиво взглянул на Шивон:

– Это, наверное, уже завтра. Он всю ночь проведет в участке. Есть вероятность, что утром его ждет предварительный суд, а затем еще одна дивная прогулка среди камер и микрофонов.

– После которой мы снова возьмем его под стражу?

– Может быть. А пока поезжай в неотложку и выясни все, что можно.

Лобовое стекло уже подернулось инеем. Кларк с Ридом забрались в машину Шивон и какое-то время ждали, когда обогреватель сделает свое дело. Рид зевал и читал новости в телефоне. Телефон Шивон брякнул – сообщение.

Это правда? Про Несса и Брэнда? – спрашивала Лора Смит.

Кларк набрала: Я с тобой не разговариваю.

Ответ пришел немедленно:

Дугал узнал про отпечатки не от меня! Редактор бесится, что я упустила материал! Можно тебе позвонить?

Шивон не стала отвечать. Она отпустила ручной тормоз, и они поехали в больницу. Машин на улицах почти не было, только редкие такси. Кларк решила, что проезд на красный ничем ей не грозит, хотя Рид театрально цокал языком каждый раз, когда она проскакивала на красный. Он захватил с собой кружку с кофе, и Кларк жалела, что не взяла свою.

– Профессиональные Стандарты – вишенка на торте, – заметил Рид.

– С тортами всегда так, Кэллам. Все вишенки идут на украшение, на начинку их не хватает.

Они быстро добрались до больницы и припарковались у дверей отделения неотложной помощи, постаравшись не загораживать проезд машинам “скорой”. Две такие машины стояли у крыльца с открытыми дверцами. Ночь выдалась неспокойная. В приемной ждали восемь или девять пациентов, еще двое лежали на каталках. За стойкой регистратуры переговаривались парамедики в зеленых комбинезонах. Кларк и Рид предъявили удостоверения, и им назвали номер палаты.

Корделия Брэнд в одиночестве сидела на одном из выстроившихся в ряд стульев: сумочка на коленях, лицо призрачно-бледное, глаза смотрят в никуда. Кларк и Рид представились.

– После обследования его оставят в больнице, – сказала леди Брэнд. – Думаю, кровать уже приготовили. Но сейчас врачи вроде бы проверяют мозг. Я уверена, с Эдриеном все в порядке. Он разговаривает, никаких повреждений особых, только ужасно потрясен.

– Вы узнали нападавшего? – спросил Рид.

– Джеки Несс собственной персоной. Эдриен смеялся над ним весь вечер. Отправлял ему фотографии, и я говорила, что он ведет себя как маленький. Но разве мы знали, к чему это приведет?

– Несс как-то связывался с вашим мужем? В смысле, после того, как фотографии начали приходить?

– Насколько я знаю, нет. Да их ведь и было всего две?

– Две дюжины, – поправила Кларк.

Лицо леди Корделии напряглось.

– Я и говорю: как маленький. Но Несса это не оправдывает.

– Ни в коем случае, – согласился Рид.

– А что именно учинил Несс? – спросила Кларк. – Можете рассказать подробнее?

– Если бы Эдриен дал водителю довезти нас до двери, мы оказались бы дома, в безопасности, до того, как Несс до нас добрался. Но нет, нам обязательно надо было пройти пешком всю подъездную дорожку. – Леди Корделия продемонстрировала туфли: – Вот на таких каблуках, изволите видеть. Но как Эдриен решил, так и будет. Когда к нам направился Несс, Эдриен как раз открывал ворота. Несс явно ждал в машине – не знаю, долго ли, но, наверное, весь вечер там мариновался. Я подумала, что это грабитель, хотела предупредить Эдриена, и тут этот удар. У Эдриена кровь полилась из носа, и его тут же пнули коленом в промежность. Потом еще удар, в живот, – нет, пинок, пинок в живот. Эдриен к тому времени уже был на земле, но Несс дернул его за волосы, чтобы Эдриен смотрел на него. И сказал эти слова.

– Какие?

– “Странно, что ты этого еще не понял” или “Странно, что ты этого еще не выучил”. Что-то в этом роде.

Кларк коротко записала ее слова в блокнот.

– Как по-вашему, что он имел в виду? – спросил Рид.

Корделия Брэнд пожала плечами:

– Он явно был не в себе.

В комнату вошла медсестра:

– Боюсь, понадобится еще около часа.

– Мы можем с ним поговорить? – Кларк раскрыла удостоверение.

– До утра – вряд ли. Спросите лучше врача.

– Пожалуйста, не расстраивайте бедняжку, – попросила леди Брэнд. – Расспросы ранят его эго так же, как удары ранили лицо. У него же персональный тренер по боксу.

– Всех нас иногда застают врасплох, – заметил Рид.

Медсестра ушла. Леди Брэнд достала из сумочки телефон и показала детективам фотографию машины Несса.

– Его следует отправить за решетку, но этого же не произойдет.

– Почему вы так думаете?

– Изоляторы и так переполнены. В наши дни налетчиков в лучшем случае шлепнут по рукам. Я посещаю тюрьму, так что знаю.

– Тюрьму Сотон? – без всякого умысла спросила Шивон.

Рид вопросительно посмотрел на нее, но она оставила его взгляд без внимания.

– Да.

– Вы случайно не видели там подростка по имени Эллис Мейкл?

– По-хорошему, мальчишка должен сидеть в каком-нибудь другом месте, для юных заключенных. Но, с другой стороны, он ведь убийца.

– Значит, вам доводилось с ним разговаривать?

Леди Брэнд покачала головой:

– Только слышала рассказы. Что он замкнутый, лишь спрашивает, когда можно будет получить игровую консоль. По-моему, человеческая жизнь для него значит не больше, чем иные миры, в которых он обитает. А теперь, если позволите, я освежусь. Надо привести лицо в порядок ради Эдриена.

Детективы смотрели, как она удаляется. Хорошая осанка, прямая спина. Кларк представила себе леди Брэнд девочкой, которая, с книжками на голове, учится ходить прямо, осваивает науку держать голову изящно.

– О чем это вы с ней? – спросил Рид, проверяя, нет ли сообщений в телефоне.

– О деле, над которым я работала.

– Ты что, все свои прошлые дела отслеживаешь?

На это Кларк не стала отвечать – она задумчиво смотрела на страницу блокнота с короткой записью:

– Что ты думаешь о вспышке Несса?

– Трудно сказать. – Рид убрал телефон и подавил зевок. – Ну что, будем болтаться здесь, ждать возможности перемолвиться с пациентом?

– Смотря насколько тебе этого хочется.

– Подремать бы не помешало.

– Соглашусь. А ни свет ни заря – в Лит?

– Кто последний, тот платит за завтрак.

– Договорились.

Малькольм Фокс сидел у себя на кухне, обхватив ладонями кружку растворимого какао. Спал он плохо, часа два, не больше. Перед тем как отправиться в кровать, он глянул в щель между шторами, почти ожидая увидеть поперек подъездной дороги черную “ауди”. Или “сааб” Ребуса. Чем глубже он зарывался в дело Стюарта Блума, тем больше находил. Не то чтобы неопровержимые улики, но… намеки, следы, связи. Шлейфовые улики, так сказать. Такие ищешь на месте преступления, но обнаружиться они могут не только там. Конечно, Ребус был хорошим сыскарем, одним из лучших, поэтому-то отдел жалоб так и не сумел выдворить его из полиции. Но, покрывая упущения, ошибки и огрехи других, Ребус оставил еле различимые шлейфовые улики, свидетельствовавшие против него самого.

Фокс никак не мог решить, что ему делать с обнаруженным. Давая объяснения по делу, он смог бы показать себя в наилучшем свете. Дженнифер Лайон обратит внимание, начальство покрупнее обратит внимание – и вот Фокс уже на пути к скорому повышению. Разве не этого ему хотелось? К тому же он сможет урыть Стила и Эдвардса. Они бы позаботились о том, чтобы он присоединился к ним в АКО. Он провел лучшие годы, преследуя коррумпированных полицейских, в АКО его навыки пригодились бы. И не исключено, что со временем он нашел бы достаточно доказательств, чтобы отправить Стила и Эдвардса под суд.

Какое будущее его ожидает? Фокс смотрел на какао, которое уже подернулось пленкой, и не находил ответа.