Скажи маркизу «да» Дэр Тесса
– Ну… в целом ты права, – согласился Рейф. – Мы с братом очень разные. Он дипломат, а я – боец. Он всегда руководствуется чувством долга, а я – бунтовщик. Он восемь лет не желал тебе объяснить, как ты привлекательна. – Рейф решительно подошел к двери и повернул ключ в замке. – А я не намерен ждать больше ни минуты!
Услышав щелчок замка, Клио почувствовала, как по ее телу пробежала дрожь. И она еще крепче прижала к груди расстегнутое на спине платье.
– Я тебя не трону, – сказал Рейф. – Буду только говорить.
Она снова задрожала. Неужели он желал таким образом ее успокоить? Ведь его голос был не менее опасным, чем он сам…
– В отличие от моего брата у меня никогда не было трудностей с тем, чтобы сказать все необходимое. – Рейф нахмурился и принялся расхаживать перед дверью. – Так вот, послушай меня… У тебя никогда не было братьев, поэтому ты не знаешь, как устроен мужской ум. Мы, мужчины, не можем насытиться женским телом. Груди, бедра, ноги… И даже мимолетный взгляд на случайно открывшуюся лодыжку горячит кровь. Мы подглядываем за женщинами, когда они купаются, мы обмениваемся неприличными рисунками…
– Рейф, почему мы говорим об этом?
– Потому что у каждого мужчины есть одна женщина, которая становится его мечтой. Он думает о ней день и ночь. Он просыпается с мыслью о ней, просыпается, испытывая сильнейшее и прямо-таки болезненное желание, и засыпает с ее именем на устах. И ты всегда была такой женщиной для меня, – добавил Рейф, пристально глядя в глаза Клио.
– Я?.. Правда?.. – пробормотала она в растерянности.
– Да, правда. – Рейф сделал шаг к ней. – Да я и сейчас чувствую все то же… Я хотел тебя еще тогда, когда был зеленым юнцом. Твое тело сводило меня с ума: каждый его пышный, округлый, безумно эротичный изгиб. Ты даже не представляешь, как страстно я мечтал овладеть тобой. И я придумывал для этого тысячу разных способов и поз.
Клио не знала, что ответить на подобное признание, и потому сказала первое, что пришло в голову:
– Тысячу – это вряд ли. Такого просто быть не может.
– Думаешь, преувеличение? Что ж, возможно. Но не слишком большое. Хочешь услышать список?
Клио молча кивнула – говорить все равно не смогла бы.
– Итак, можешь начинать считать. – Рейф окинул ее пылающим взглядом. – Начнем с грудей. Они занимают первые пятьдесят позиций в списке. Первое – ласкать руками, второе – уткнуться носом, третье – целовать, четвертое – лизать, пятое – сосать, шестое – легонько покусывать, седьмое – покусывать сильнее, восьмое – свести твои груди вместе, поместив между ними мой отвердевший шест.
Клио в растерянности заморгала.
– Это… правда? – прошептала она.
– Чистейшая. Даже не сомневайся. Мужчины отвратительны.
– Не думаю, что я назвала бы это отвратительным… – протянула Клио. – Уж скорее – удивительным. – На самом же деле, слушая Рейфа, она чувствовала, как твердели ее соски, а между ног становилось все горячее.
– И обрати внимание, я еще не дошел до «десяти», – заметил Рейф. – Иными словами, я только начал. Кроме того, есть некоторые вещи, о которых даже я не стал бы говорить вслух.
Он отошел и стал медленно кружить вокруг Клио.
– Знаешь, было время, когда я боялся на тебя смотреть. Ты была такой благонравной девочкой, а я представлял тебя… делающей ужасные вещи. Я хотел тебя с тех пор, как начал испытывать физическое влечение.
– Даже несмотря на многих женщин, которые у тебя были?
– Да, несмотря на них.
Клио еще сильнее прижала к груди расстегнутое платье. Она никак не могла поверить его словам.
– Но ты же мне говорил, что это из-за Пирса. Говорил, что хотел меня потому, что завидовал ему, а лично ко мне это твое желание, по сути, не имело отношения.
– О да. – Рейф снова остановился перед ней. – Себе я говорил то же самое. Себе я говорил очень многое… Например, говорил… – Он снова устремил на Клио пылающий взгляд. – Меня всегда привлекали пышные голубоглазые блондинки, поэтому привлекла и ты, – именно так я себе говорил. Разумно, правда?
– Да, вполне разумно.
– Так вот, все это – ложь, – заявил Рейф.
– То есть тебя не привлекают пышные голубоглазые блондинки?
– Безусловно привлекают. И даже очень. Но лишь потому, что напоминают мне тебя.
«Ой!» – мысленно воскликнула Клио. Что-то случилось с ее коленями… Они почему-то стали подгибаться. А жар между ног сделался совершенно нестерпимым.
– Так вот, твое тело… – Он снова к ней приблизился. – Оно всегда присутствует в моих самых греховных мечтах. И я много лет гадал: а как ты выглядишь без одежды?
– Что ж… – пробормотала Клио и опустила руки, которыми прижимала платье к груди (оно сразу же оказалось на полу). – Больше не гадай.
Но она не была нагой. Даже когда платье и корсет упали к ее ногам, на ней оставалась сорочка и нижние юбки. Однако тончайшая хлопковая ткань почти ничего не оставляла воображению.
Рейф онемел. И оцепенел. Стоял без движения и молча смотрел на нее.
Тут Клио взялась за бантик на вороте сорочки и развязала его. Она ужасно волновалась, – но если уж зашла так далеко, то вовсе не для того, чтобы отступать. Более того, она знала: если Рейф покинет ее сейчас, полуодетую и уязвимую, то ее гордость этого не переживет. Но почему же Рейф… Почему он старается отвести глаза? О боже, наверное, все его признания – ложь, придуманная лишь для того, чтобы успокоить ее. А она, дура, поверила, что он и в самом деле находил ее соблазнительной. И вот он сейчас стоит на расстоянии вытянутой руки от ее полуобнаженного тела – и не шевелится. Почему, почему, почему?!
Тихонько вздохнув, Клио опустила глаза. И раздумала снимать сорочку. Наверное, ей следовало срочно прикрыться. И найти место, где можно было бы спрятаться от очередного унижения. Возможно, в чулане. Хотя лучше, конечно, провалиться сквозь землю.
– Нет, Клио, не надо обижаться. Ты не поняла. – Рейф прижал ее к столбику кровати. – Не двигайся, милая. – И он снова окинул ее пылающим взглядом.
«Так-то лучше!» – промелькнуло у нее. И Клио почудилось, что она вот-вот задохнется от возбуждения. О боже, теперь она точно знала, что Рейф считал ее привлекательной. И ее тело – тоже!
– Клио… посмотри на себя, – прохрипел он.
Она подчинилась и, склонив голову, окинула себя взглядом. Солнечные лучи, проникавшие в комнату, очень выгодно подкрашивали ее бледное тело, а отвердевшие соски отчетливо виднелись под тонкой тканью сорочки. Правда, живот и бедра были слишком уж округлыми, но с этим, увы, ничего не поделаешь. А впрочем… Почему «увы»?
Внезапно Клио поняла, что ее тело было по-настоящему женственным и сильным. И оно было создано вовсе не для того, чтобы украшать гостиную. Нет, ее, Клио, предназначение – искушать, рожать детей, вдохновлять, творить, защищать…
И теперь Клио остро почувствовала свою силу. Она впервые в жизни наслаждалась своей женственностью, в полной мере осознавая, что ее тело вовсе не являлось недостатком, который следовало преодолеть. Оно, ее тело, было достойно уважения и восхищения, даже поклонения. И сейчас, в этот момент, она ощущала себя…
– Богиня, – пробормотал Рейф.
Вот так-то! Он вслух произнес то, что она подумала.
– У тебя тело греческой богини, Клио. – Их взгляды снова встретились. – Но, будь я проклят, тело – не самая привлекательная твоя черта. Главное – твой острый ум и доброе сердце.
Клио снова почувствовала, что у нее подгибаются колени. Ах, если он собирался восхищаться ее умом, то ему следовало бы поторопиться, потому что ее мозги… О боже, казалось, у нее осталось только то, что было между ног.
– Будь ты моей, я бы…
– Что бы ты тогда сделал? – пролепетала Клио.
Рейф приблизился к ней почти вплотную.
– Первым делом я бы тебя обнял. Крепко-крепко, чтобы ощутить биение твоего сердца. И попытался бы убедить себя, что этого достаточно. А впрочем… Нет, я бы сразу захотел большего. И заставил бы и тебя захотеть большего.
О, ему бы не пришлось особенно стараться! Она, Клио, точно знала, что уже хотела большего! «Рейф, только не останавливайся! Прошу тебя, продолжай!» – мысленно кричала она.
– Я бы вытащил все заколки из твоих чудесных волос, чтобы они упали тебе на плечи, – продолжал он. – Я бы гладил твои руки, плечи, и спину, и твои самые интимные части тела… И целовал бы тебя в эти места. А потом… – Рейф склонился к ней так близко, что его слова, казалось, обжигали ухо. – А потом я бы сделал то, чего мы с тобой хотим больше всего.
Клио судорожно вцепилась в его плечи, чтобы не упасть. Голова у нее закружилась, комната стала расплываться перед глазами, а болезненная пульсация между ног… О боже, она этого не выдержит!
– Сделай это, – внезапно прошептал Рейф. – Сделай это для меня. Ведь здесь никого нет, кроме нас. И никто не узнает. Никто не увидит. Сделай то, что не могу сделать я. Только один раз.
Клио вздрогнула. И ей почудилось, что ее сердце переместилось куда-то в горло.
Рейф прижался виском к ее виску и вновь заговорил:
– Боже мой, Клио, мне кажется, я умру от желания. И если ты чувствуешь нечто подобное, то дай мне знать, милая.
О господи, это безумие, однако же… Но ведь и ее переполняло желание, не так ли? И следовательно, она должна была…
Дрожащими пальцами Клио ослабила завязки своих нижних юбок, а затем ее рука скользнула к низу живота. Между ее пальцами и животом все еще оставалась сорочка, но ткань сорочки была такой тонкой, что почти не чувствовалась. Прикусив губу, она опустила руку еще ниже.
– Да! – прохрипел Рейф. – Ты жаждешь прикосновения именно там, не правда ли? И я тоже. Ведь ты там теплая?
Клио со стоном кивнула.
– И влажная. Ты стала влажной для меня, правда?
Сердце Клио заколотилось так часто, что стало трудно дышать, но она не могла отрицать правду. Когда она коснулась пальцами своего самого интимного места, ткань сорочки действительно стала влажной.
– Да, вот так, – раздался голос Рейфа. – И потрогай себя там хорошенько, – прошептал он. А затем его пальцы скользнули к ее лону. – Да, вот здесь. Вот так.
Клио уже давно забыла о стыде и приличиях, и слова Рейфа все больше ее возбуждали. Когда же ее пальцы коснулись «нужного» места, у нее перехватило дыхание.
– Прекрасно, – прошептал Рейф и чмокнул ее в ухо. – Хорошая девочка…
Эти слова заставили ее улыбнуться. Она была очень плохой девочкой и делала очень плохие вещи. Но ей это нравилось. И ему тоже.
И тут его рука – та, которой он обнимал ее за талию, – начала двигаться. То вверх, то вниз. Она то приближалась к ее груди, то опускалась ниже, к бедру. Какие чудесные ласки!
«Пожалуйста, еще!..» – мысленно кричала Клио. Но она боялась сказать это вслух или сделать что-то… слишком смелое. Боялась, что после этого Рейф мог вообще прекратить столь восхитительные пытки.
Они быстро приближались к грани. К точке невозврата.
Наконец, тихо выругавшись, Рейф перешагнул эту грань, и его рука накрыла ее грудь. Когда же его пальцы принялись теребить ее сосок, Клио едва не лишилась чувств от наслаждения.
– О Рейф! – воскликнула она.
В следующее мгновение он впился в ее губы поцелуем… и она почувствовала себя на вершинах блаженства.
Рейф целовал ее долго, страстно и нежно. Когда же поцелуй прервался, они крепко прижались друг к другу. И Клио запустила пятерню в его шевелюру – ей уже давно хотелось потрогать его волосы. И в эти мгновения ей казалось, что она действительно любима и желанна.
Но выражение, появившееся на его лице, когда он, наконец, отстранился, пронзило ее сердце острым кинжалом. Чувство вины оставило глубокие складки на лбу, а в чарующих зеленых глазах застыло сожаление, – словно он отнял у нее что-то очень важное, а не дал самое прекрасное чувственное наслаждение.
– Рейф, это было…
– Клио, мы не можем…
– Мисс Уитмор! – Стук в дверь показался им обоим оглушительным. – Мисс Уитмор, вам нужна помощь с платьем?
Анна!
– Черт бы ее побрал, – пробормотала Клио.
Рейф тихо произнес более выразительные слова.
– Подожди минутку! – крикнула Клио. Она сделала глубокий вдох – и к ней вроде бы вернулась способность соображать. Первым делом она переступила через платье и нижние юбки, которые горкой лежали у ее ног, и взяла Рейфа за руку. – Иди за мной.
– Но ты не сможешь меня спрятать. Я слишком большой и не помещусь ни в шкафу, ни за шторами.
– Там поместишься. – Клио нащупала небольшой выступ в стене, нажала на него, и часть стены отъехала в сторону. – Поторопись.
Рейф вошел в потайную комнату и, с любопытством осмотревшись, обнаружил узкое окно и скамью.
– Что это? – спросил он.
– Молельня. Личная часовня для хозяйки дома, куда она могла бы удалиться для размышлений. – Она кивком указала на другую стену. – Там есть такая же дверь, которая ведет в мою гостиную.
– Ни за что не догадаешься, что здесь есть дверь! – восхитился Рейф. – Этот замок начинает мне нравиться…
– Я же говорила… – Клио с улыбкой отступила, чтобы закрыть потайную дверь.
– Подожди. – Рейф придержал ее. – Ты прекрасна, Клио. Великолепна во всех отношениях. Никогда не забывай об этом.
С этими словами он отошел, и дверь закрылась.
Глава 14
– Мы должны обсудить ледяные скульптуры, – сказала Дафна тем же вечером.
– Разве?
Сестры Уитмор собрались в гостиной Клио, чтобы переодеться к ужину. Как и раньше, когда они были моложе, Феба сидела за туалетным столиком, старшая сестра расчесывала ей волосы, а Дафна лежала на кровати Клио (одной рукой она лениво перелистывала дамский журнал, а другой брала с тарелки ягоды спелой малины и отправляла их в рот).
Несмотря на неприятности, спровоцированные Фебой в деревне, а также оскорбительный трюк Дафны с платьями слишком маленького размера, Клио этим вечером очень нуждалась в сестрах. Она ничего не могла объяснить даже самой себе. И поэтому решила, что общаться с дьяволом знакомым все же проще, чем с дьяволом, прижавшим тебя к столбику кровати и игравшим твоими сосками.
– Я подумываю о скульптурной группе – паре известных любовников, – сообщила Дафна. – Как насчет Ромео и Джульетты?
– Оба плохо кончили, – буркнула Феба. – Один умер от яда, другая – от удара кинжалом.
– А Клеопатра и Антоний?
– Еще хуже. Укус змеи и удар меча.
– Может, Ланселот и Гвиневра?
– Он умер отшельником, а она стала монахиней.
Дафна в раздражении фыркнула и проворчала:
– Ты слишком умная и все портишь.
– Я тут ни при чем. – Феба подала Клио заколку. – Но я только теперь начинаю понимать: в романах запретная любовь всегда плохо кончается.
Клио прикусила язык, укладывая волосы сестры. Конечно же, Феба была права. Ничего хорошего не может получиться из… того, что происходит между ней и Рейфом. В общем, это нельзя было назвать любовной связью. Ни один из них ни разу не произнес слово «любовь», да и они не сделали ничего непоправимого. По крайней мере пока. Так что от их отношений можно было легко отмахнуться и забыть.
Вот только Клио не хотела ни отмахиваться, ни забывать. Она хотела удержать все, что возникло между ними. Ах, какую радость она испытывала в его объятиях!.. И она очень хотела, чтобы все это продолжалось. Более того, она жаждала… большего. Поэтому ему давно уже следовало подписать бумаги! Он просто обязан был это сделать!
Что же касается Пирса… Да, возможно, он не испытывал к ней никаких чувств, а их помолвка являлась просто формальностью. Но все же неправильно раздеваться перед одним мужчиной, когда все еще официально являешься невестой другого.
– Если тебе нужны знаменитые любовники, – проговорила Феба, – то ведь всегда есть Одиссей и Пенелопа. Она хранила ему верность двадцать лет, пока он путешествовал.
– Лебеди! – воскликнула Клио, отчаянно желая сменить тему и отвлечь сестер от разговора о долго страдавших преданных женщинах. – Разве ледяные скульптуры на свадьбах, как правило, не лебеди?
– Да, но лебеди есть у всех, – многозначительно проговорила Дафна, сделав ударение на последнем слове. – Они считаются романтичными, поскольку образуют пару на всю жизнь.
В зеркале Клио заметила, как отражение Фебы в удивлении приподняло брови.
– То же самое делают стервятники, волки и африканские термиты, – сообщила младшая из сестер. – Но я нигде не видела их ледяных изображений.
Клио уже раскрыла рот, чтобы высказаться по поводу термитов и термитников, но ей помешал стук в дверь.
Вошла Анна и протянула хозяйке конверт.
– Вам только что принесли записку, мисс Уитмор. Посыльный внизу дожидается ответа.
– В такое время? Какая таинственность… – Клио сломала печать и вскрыла конверт. – Это приглашение, – пробормотала она. И еще – очень удачный повод сменить тему. Исключительно своевременное послание.
Клио пробежала глазами письмо.
– Мы приглашены на бал. Завтра вечером.
– Как завтра вечером?.. – удивилась Дафна.
– Дело в том, что лорд и леди Пеннингтон сейчас находятся в своем поместье возле Танбридж-Уэллс. Они приносят извинение за столь поспешное приглашение, но они только сейчас узнали, что мы в Кенте. – Клио опустила письмо. – Итак, что скажете?
– Надо принять приглашение! – воскликнула Дафна. – Я почти не бывала на балах, став замужней леди.
– Прекрасно. Тогда вы с Тедди можете поехать. А я останусь дома с Фебой.
– Клио, но ты тоже должна поехать. Твое отсутствие – это было бы неприлично. К тому же… пойдут всякие слухи, если тебя там не будет.
– Слухи пойдут, если я там буду, – со вздохом возразила Клио. – Именно их я и хочу избежать.
– Нет-нет, но на этот раз все будет иначе, – взволнованно затараторила Дафна. – Мы всем расскажем о предстоящей свадьбе. Пусть все знают, что происходит.
«Вот только свадьбы не будет».
– А как же Феба? – спросила Клио.
– Пусть и она едет с нами. Но, разумеется, она не будет там танцевать.
– Я не хочу, – подала голос Феба. – Я там буду не к месту. И вообще, там будет скучно.
– Но именно поэтому ты должна поехать с нами, – заявила Дафна. – Начинай учиться скрывать, что тебе скучно.
Клио выразительно взглянула на Дафну, но та, не унимаясь, продолжала:
– Ведь ей уже шестнадцать. Пусть привыкает к обществу.
Клио промолчала. Она прекрасно понимала, что сестра права. Ведь рано или поздно Фебе все-таки придется общаться с людьми, не входившими в их семейный круг.
– Я не хочу, – заявила Феба. – Это будет для меня ужасное испытание. Пожалуйста, не заставляйте меня…
– Котенок, но Дафна права, – сказала Клио. – Вскоре тебе предстоит выйти в свет. К этому надо готовиться. И этот скромный провинциальный бал – удачное начало. Я не намерена тебя заставлять, но надеюсь, что ты сама захочешь поехать.
Феба ненадолго задумалась, потом спросила:
– А лорд Рейф там будет? Я поеду только с ним.
– Нет! – поспешно воскликнула Дафна. – Нам достаточно мистера Монтегю. А Рейфа не надо! Уверена, Пеннингтоны не собирались его приглашать.
Клио внутренне ощетинилась.
– Приглашение относится ко мне и моим гостям. И Рейф – один из них.
– Да, но они наверняка не знают, что он здесь. Иначе нас не пригласили бы. Даже не думай об этом, Клио. Ты проявила беспримерную доброту, позволив ему остаться. Впрочем, у тебя не было выбора. Ведь он – брат Гранвилла. Но его давно уже не принимают в приличном обществе, неужели не знаешь?
И тут Клио посетила довольно странная мысль… Этот огромный мужчина, боец и силач, – возможно, в данном случае он нуждался в ее защите. Да, скорее всего, Рейф не захочет ехать на бал, но в любом случае решение будет принимать он сам, а не Дафна и ей подобные!
Рейф сказал ей, что она прекрасна, и велел всегда помнить об этом. Что ж, надо соответствовать высокой оценке.
– Лорд Рейф Брандон, – отчеканила она, – всегда желанный гость там, где принимают меня. – Клио взглянула в зеркала и поправила прическу. – И если он пожелает ехать с нами, то так тому и быть.
Сказав это, она вышла из комнаты и отправилась на поиски Рейфа, чтобы спросить у него о бале.
– Кольца все еще нет? – удивился Рейф; он старался не снижать темп.
– Кольца?.. Нет, еще нет, – ответствовал Бруизер. В отличие от приятеля он едва дышал. – Можно чуть помедленнее?
Они уже четыре раза оббежали вокруг замка, но Рейфу этого было мало. Проклятье, он все еще чувствовал кончиками пальцев ее нежную кожу! И все еще ощущал на губах вкус ее губ. Все еще слышал ее тихие стоны и вздохи…
При таком положении дел, наверное, придется бегать всю ночь. Но все равно ему не удастся убежать от чувства вины. То, что он делал с Клио, – это было неправильно. Да, это было красиво, нежно, интимно – и тем не менее неправильно. И во всем виноват он один.
Годами Рейф учился сдерживать свои порывы, держать в узде эмоции. Но когда Клио, уронив к ногам свое кружевное платье, осталась лишь в тончайшей сорочке, которую, должно быть, соткал сам дьявол… О, это было такое искушение, которому он не смог воспротивиться.
Мисс Лидия Фэрчайлд преподала ему урок еще в юности. Привлекательная дочь фермера, обладавшая роскошной копной рыжевато-каштановых волос, как-то вечером заманила Рейфа в сад и позволила ему залезть ей под юбки. Так он впервые прикоснулся к женщине. И он до сих пор помнил, что ее волосы пахли яблоневым цветом. А главное – она хотела его прикосновений в то время, когда он чувствовал себя ненужным и нежеланным везде.
Они тискались в саду около часа, после чего Рейф, исполненный чувством вины, предложил поговорить с ее отцом. В ответ она расхохоталась. Родители девушки уже давно договорились о ее браке с одним местным сквайром, который был на двадцать лет ее старше. А ей всего лишь хотелось испытать кое-какие острые ощущения со сверстником.
И она была далеко не последней. На протяжении многих лет женщины приходили к нему по разным причинам – в поисках удовольствия, из любопытства, бунтуя против чего-либо или от чего-то спасаясь, – но среди них не было тех, которые хотели бы любви или желали бы вступить в брак.
«Ну и ладно», – в свое время сказал себе Рейф. Вероятно, в нем слишком много дьявольского. И вообще, ему было необходимо постоянно находиться в движении. Оставаясь на одном месте, он становился беспокойным, склонным к опрометчивости и ошибкам. Поэтому он никак не мог… остепениться. Но в глубине души завидовал тем, у кого это получалось. Да-да, в глубине души ему давно уже хотелось большего…
Добежав до угла, Рейф остановился и стал прыгать на месте, поджидая Бруизера.
– Ты должен заказать больше платьев, – пробурчал он. – Самых лучших… Которые ей подойдут.
Тренер скорчил страдальческую гримасу и, задыхаясь, ответил:
– Я уже сделал это. Но потребуется… несколько дней.
Проклятье! У него не было этих дней!
Рейф принялся «биться с тенью», нанося удар за ударом в сторону заходящего солнца. Как будто стремился нанести достаточно сильный удар оранжевому диску, чтобы вернуть его на небо и закрепить там – как он вбил кружку в стену таверны (тогда этот уходящий день будет длиться вечно, и ему не придется выполнять обещания, которые он дал).
– Должно быть что-то еще… – проговорил он в задумчивости. – Не может быть, чтобы мы использовали все средства…
– Да нет, вроде бы все. – Бруизер опустил руки и, вконец обессилев, привалился к стене, пытаясь отдышаться. – Цветы, торты, церемония, платья… Я могу придумать только одну вещь, которой ей не хватает.
– О чем ты? – Рейф насторожился.
– О любви.
Рейф выругался, а приятель продолжал:
– Ты же слышал ее слова… Она хочет любви. И преданности. И еще – компромисса. Так вот, если Клио…
– Мисс Уитмор! – свирепо рявкнул Рейф.
– Если мисс Уитмор поверит, что лорд Гранвилл ее искренне любит, все изменится.
Рейф со вздохом уронил руки.
– Мой брат очень похож на нашего отца. Эмоциями так же тяжело тронуть Гранвилла, как легкому ветерку свалить Альпы. Как я должен убедить ее в том, что Пирс влюблен?
– Точно не знаю… – Бруизер пожал плечами. – Но я могу предложить проверенный временем метод. Мужчины тысячелетиями использовали его – и не без пользы. Он называется ложь.
– Не умею лгать, – буркнул Рейф.
– Тебе повезло. – Бруизер усмехнулся. – А вот я… – Он вдруг запрыгнул на спину приятеля и издал торжествующий клич: – Йо-хо-хо!..
– Какого черта?! – заорал Рейф.
– Спокойнее, жеребец. – Бруизер снова усмехнулся. – Просто беги, приятель! Я устал, а тебе нужна нагрузка.
Рейф чертыхнулся – и побежал. В целом Бруизер был прав. Таким образом он устанет намного быстрее. А если он рассчитывал провести еще одну ночь под одной крышей с Клио, то ему следовало довести себя до полуобморочного состояния.
– А теперь слушай меня внимательно… – Бруизер склонился к его уху. – Ключ к успешной лжи – вышивание.
– Я пропустил этот предмет в школе, – пробурчал Рейф.
Стукнув его пятками по ребрам, Бруизер продолжал:
– Я говорю не об узорах, созданных ниткой и иголкой, а о словесных узорах. О приукрашивании, о преувеличениях. О деталях. Именно они делают ложь правдоподобной. Вся суть – в деталях.
Рейф фыркнул, а приятель вновь заговорил:
– Если ты хочешь убедить ее в том, что Пирс влюблен в нее, расскажи ей хорошую сказку, в которой будет множество подробностей. К примеру… Поведай-ка, друг мой, как тебе удалось уложить в постель танцовщицу из парижской оперы.
– Но я никогда не укладывал в постель парижских танцовщиц.
– Об этом я и говорю. Придумай!
Рейф попытался. И мысленно представил таинственную темноволосую и темноглазую женщину, которая ведет его к постели с пурпурным пологом. Но тут в соблазнительной картине стали происходить странные изменения. Черные, словно вороново крыло, волосы незнакомки непостижимым образом сменили цвет на золотистый, а черные глаза засияли знакомой голубизной. Что же касается кровати… Единственная кровать, которую он был в состоянии представить, имела четыре столбика, изумрудно-зеленый полог, и ее покрывали аккуратные ряды подушек. Даже в воображении Рейф не мог представить себя в постели с другой женщиной. И, возможно, еще долго не сможет представить.
– Глупо, – буркнул он. – Я же предупреждал, что не умею врать.
– Нет, умеешь. Все умеют. Просто надо немного практики, – сообщил Бруизер. – И, похоже, сейчас у тебя будет прекрасный шанс.
– О боже, что это?! – прозвучал совсем рядом женский голос. А потом женщина оглушительно завизжала.
– Можешь начинать! – засмеялся Бруизер.
Рейф остановился, тяжело дыша. Оказалось, что перед ними на дорожке стояла горничная Клио – Анна, кажется. И она смотрела на них округлившимися глазами. Несомненно, она не понимала, почему запыхавшийся потный мужчина бегает вокруг замка, таская на спине другого мужчину.
– Простите, что я прервала ваше… занятие, – пробормотала она с дрожью в голосе.
– Этому есть разумное объяснение, мисс, – сказал Бруизер. – Лорду Рейфу приходится меня нести, потому что я болен.
– Вы больны? – Анна в изумлении уставилась на «наездника». – Вы это серьезно?
– Увы да, мисс. И возможно, моя болезнь смертельна.
Девушка театрально ахнула, прикрыв рот обеими руками. Очевидно, решила, что одной руки недостаточно для создания драматического эффекта.
– Нет, не может быть! – воскликнула она. – Наверняка что-то можно сделать. Но что же с вами такое?
– К сожалению, не знаю. Я был без чувств, когда меня осматривал доктор. Лорд Рейф может лучше объяснить. – Бруизер весьма чувствительно ткнул его пальцем в ребра. – Ну, объясни девушке. Расскажи ей печальную историю моей болезни. Подробно, со всеми деталями. Как ее назвал немецкий доктор?
– Сифилис, – с невозмутимым видом изрек Рейф.
Читать бесплатно другие книги:
