Мгновение вечности Сноу Роуз

– Нет, Блейк, конечно.

– Он не принц и не герой.

– Но послушай, – с негодованием сказала Карла. – Этот парень спас тебя от одичавшей лошади. Это невероятно романтично.

Я позволила себе глубже погрузиться в подушки.

– Это совсем не романтично. Блейк просто отреагировал на ситуацию.

Карла обмакнула маленькую кисть в серый флакон с лаком для ногтей.

– Возможно, Блейк в принципе тот, кто не разбрасывается словами и предпочитает, чтобы дела сами говорили за него.

Я рассмеялась.

– Но при этом он выбирает довольно обидные высказывания. Он командует мной, как ему заблагорассудится.

– Может, это просто его фишка? – размышляла вслух Карла, продолжая наносить лак на ногти. – Ты же знаешь, как говорят: твердая оболочка, мягкая сердцевина.

Я инстинктивно покачала головой.

– Блейк меня терпеть не может. Иногда мне кажется, что я для него как надоедливое насекомое. Так же, как и муравьи в нашем классе. Наверное, он бы тоже предпочел взять книгу и просто прихлопнуть меня.

Карла ухмыльнулась.

– Он мог бы сделать это сегодня. Правда, без муравья, зато с лошадью.

– Очень смешно. – Однако при этом я не смогла сдержать улыбки. Каким бы тревожным ни был день, от разговора с Карлой всегда становилось немного легче. И это при том, что здесь действительно происходили странные вещи.

Карла тем временем перешла к ногтям на своей правой ноге.

– А что с Престоном? Зачем он тебе звонил?

– Он спросил, приду ли я на его концерт, – сказала я, думая о его неожиданном приглашении по телефону, которое заставило меня немного нервничать. Через две с половиной недели его группа будет играть в пабе в Дарктрю, и он хотел, чтобы я пришла.

– Туда ты обязательно должна пойти, обязательно. Я сама бы пошла туда с тобой.

– Пускать слюни на Престона?

– Разве причина имеет значение? Главное, что мы снова увиделись бы.

Я вздохнула.

– Было бы классно.

– Да, я знаю. Тебя не хватает здесь, Джун. – Она пронзительно посмотрела на меня через экран своими темными глазами.

Я кивнула со вздохом.

– Мне тебя тоже не хватает.

– Но ты не должна упускать из виду свою цель. И под этим я имею в виду не Престона, а Оксфорд. Ты станешь самым известным адвокатом по правам человека, а я тогда буду подругой самого известного адвоката по правам человека. Я всегда этого хотела.

Я засмеялась.

– А вот и не смейся. Раньше я всегда писала это во всех анкетах для друзей. Работа мечты? Подруга самого известного адвоката по правам человека. Это гораздо круче, чем врач или полицейский.

– Ты сумасшедшая, – сказала я, все еще смеясь.

Карла закрыла флакон с лаком для ногтей.

– Может быть. Совсем немного.

– А что у вас интересного? – спросила я.

Карла убрала ноги со стола, и на мгновение мне показалось, что она пытается ускользнуть от моего взгляда.

– Ничего особенного. Все как всегда, – сказала она немного натянуто, а потом вздохнула. – Все уже очень взволнованы из-за выпускных экзаменов, хотя до них еще далеко.

– На самом деле не так уж далеко.

– Еще несколько месяцев, Джун. – Карла взяла ноутбук со своего стола и села на кровать. – Для мухи это целая жизнь.

Я убрала ворсинку со своего пуловера.

– Знаешь что-нибудь о Джаспере? – сменила я тему, хотя на самом деле не собиралась осведомляться о нем.

Карла быстро покачала головой:

– Нет.

С одной стороны, я испытала облегчение от того, что ничего не узнала о Джаспере, с другой – что-то внутри меня желало получить конкретную подсказку, почему у нас ничего не вышло. Что именно я сделала не так?

В общей сложности, мы были вместе почти год, и я думала, что мы счастливы. Но, судя по всему, это было не так, и когда он внезапно расстался со мной, у него, казалось, как будто камень с души свалился. Как будто я все это время была для него невероятной обузой.

– Ты все еще общаешься с другими? – спросила Карла в следующий момент.

– С другими людьми? В принципе? – Я неподвижно смотрела на нее. – Неужели ты ревнуешь?

– Чепуха. Я просто хочу знать, есть ли у тебя еще… контакты с кем-то из Франкфурта.

– Да с кем еще я могу говорить?

– Верно. Кроме меня, тебе не нужно ни с кем говорить, – уверенно сказала Карла, потом покосилась на часы. – Черт, мне пора! – воскликнула она и подскочила.

– Что там у тебя?

– Мама уговорила меня пойти с ней по магазинам.

– И для этого ты красила себе ногти на ногах?

Карла кивнула.

– Почему бы и нет? – затем она начала беспокойно бегать по своей спальне в поисках одежды. – Мы поговорим позже, хорошо?

После того как Карла повесила трубку, я пошла исследовать интернет. Я ввела в поиск «раскалывающиеся глаза», а также «ложь и правда», но нашла только статьи о том, как распознать ложь, какие-то научно-фантастические романы и религиозный сайт, на котором было написано, что ложь гладко сходит с языка, но огнем жжет сердце.

Потом я попробовала поискать на медицинских сайтах, вводя «галлюцинации с раскалывающиеся глазами и остановкой времени», но не нашла ничего, кроме сообщений от каких-то людей, которые обменивались мнениями о своих болезнях.

Все это разочаровало меня. Интернет был полон информации, но она не могла мне помочь. Я просто хотела, чтобы все это наконец прекратилось.

Раздраженно захлопнув ноутбук, я вспомнила о библиотеке, про которую рассказывал дядя Эдгар. Возможно, я найду там намек на то, что со мной происходит, и что я могу сделать, чтобы положить конец этой неразберихе.

Взволнованная, я спустилась вниз и в вестибюле наткнулась на Престона, который только что вернулся домой.

– Эй, да ты торопишься. – Он снял свою синюю спортивную куртку, а затем серый шарф. Ткань источала аромат его дорогих духов, и я невольно вдохнула поглубже.

– Я просто хотела немного осмотреть библиотеку, – сказала я как можно спокойнее, стараясь не обращать внимания на свой душевный хаос.

Он весело посмотрел на меня.

– А книги уже зовут тебя? С той скоростью, с которой ты неслась, это действительно должно быть срочно.

– Нет, я только хотела взглянуть на нее, – уклончиво ответила я. – Просто люблю читать.

– И что ты читаешь?

– Все, что под руку попадется. Детективы, например. – Я стояла, переминаясь, как на иголках. Возможно, ответ на мои вопросы находился всего в нескольких метрах от нас.

– Тогда мы могли бы осмотреть библиотеку вместе сегодня вечером. – Престон указал на коробки с пиццей, которые он положил на маленький столик. – Я принес нам пиццу.

Я немного помедлила, размышляя, как мне выпутаться из всего этого.

Он улыбнулся.

– Не волнуйся, мы можем притвориться, что это не свидание.

Я подняла одну бровь.

– А это свидание?

Престон пожал плечами.

– Это как посмотреть.

– И на что же нужно смотреть?

– Будем ли мы потом целоваться на диване… но я так не думаю. Одна пицца с чесноком. – Он с хитрым прищуром наклонился ко мне. – Я надеюсь, что мы сможем отпугнуть этим леди в зеленом.

Я ткнула его в плечо.

– Я не вообразила ее.

– Нет, конечно, нет, – протяжно сказал Престон. – Так что скажешь? Скучные книги или захватывающий вечер со мной и пиццей? Книги? Пицца?

Я усмехнулась.

– Не уверена.

Он театрально схватился за грудь.

– Ты разбиваешь мое сердце. Пицца обычно была беспроигрышным вариантом. – Затем он пристально посмотрел мне в глаза. – Я также положил сверху пирог с корицей, который испекла Бетти. Если ты можешь противостоять мне, то пирогу – вряд ли.

Чуть позже мы с Престоном сидели на диване перед камином. Он в мгновение ока разжег костер, и тихое потрескивание пламени распространило приятную атмосферу.

– Откуда ты знал, что я голодна? – спросила я, жадно проглотив первые куски. После всего этого волнения я даже не заметила, насколько я на самом деле проголодалась.

– Я не знал, в действительности я принес две пиццы для себя. Надеюсь, что теперь получу хотя бы одну из них, – насмешливо сказал он.

– Я оставлю тебе немного. – Я покосилась на коробки с пиццей, которые стояли на темном кофейном столике перед нами, и взяла еще один кусочек «Маргариты». Затем я осмотрела гостиную, где дядя Эдгар встретил меня в первый день. С окнами от пола до потолка, темно-зелеными бархатными шторами и старыми картинами на стене комната не выглядела как место, где обычно едят фастфуд прямо из коробки.

– И это твой трюк? Сначала ты приглашаешь девушек в свой большой дом, кормишь их пиццей, а затем подсаживаешься все ближе и ближе?

Престон усмехнулся.

– Черт. Весь план насмарку. Немного вина?

Я рассмеялась.

– Запасной план? Когда еда не работает, ты просто наливаешь вина?

Престон усмехнулся.

– До сих пор отлично работало. Я даже когда-то просил у папы курсы бармена на Рождество, чтобы научиться смешивать коктейли.

– Правда?

Он расслабленно закинул одну ногу на другую.

– Зачем мне врать тебе?

Я хмуро смотрела в его невероятно красивые глаза, но ничего не чувствовала. Почему-то моя новая способность, похоже, не сработала на нем, и я не была уверена, хорошо это или плохо.

– И он подарил тебе этот курс? – спросила я и снова откусила кусок пиццы.

– Ага. – Престон пристально посмотрел на меня и убрал прядь волос с моего лица. – Мой шедевр – коктейль «Секс на пляже».

Я на мгновение перестала жевать и откашлялась.

– Серьезно? Это, наверное, самая плоская шутка со времени моего приезда в Корнуолл.

Престон приподнял одну бровь.

– Если бы ты попробовала мой «Секс на пляже», ты бы не смеялась над этим.

– О боже! – воскликнула я со смехом. – Ты не хочешь остановиться?

Он весело посмотрел на меня и сделал небольшое движение головой.

– По-моему, у тебя вот здесь сыр.

– Где?

– На подбородке. Погоди, – он наклонился ко мне поближе. Внезапно воздух наполнился потрескиванием, и смех застрял у меня в горле. – Я покажу тебе. – Его губы приближались к моим, и я заметила, что у него великолепные густые ресницы, бросающие тень на его скулы. Аромат его духов достиг моего носа, и я почувствовала, как в животе начинает покалывать, как вдруг зазвонил телефон Престона.

Он застыл на середине движения и тихо рассмеялся.

– Черт побери, как не вовремя, – пробормотал он, вытаскивая из кармана мобильник. Однако, бросив быстрый взгляд на дисплей, он стал совершенно серьезным и вскочил. – Престон Бофорт.

Я откинулась на спинку кресла, пытаясь разобраться в своих мыслях. Если бы нас не прервал телефон, неужели Престон и в самом деле попытался бы меня поцеловать? И, возможно, более важный вопрос: позволила бы я ему?

– Да, я это сделал, – сказал он в этот момент. – У вас есть номер мистера Конерли? – Он схватил ручку и нацарапал номер мобильного телефона на коробке с пиццей. – Хорошо, спасибо. До свидания.

Он еще мгновение смотрел на свой телефон, прежде чем положить его обратно в карман штанов.

– Все в порядке? – спросила я.

– Все отлично, – сказал он с улыбкой, на которую я не купилась. Затем он посмотрел на расстояние между нами. – Хотя от меня не ускользнуло, что теперь ты сидишь дальше, чем раньше. – Он коротко усмехнулся и потянулся за одной из двух бутылок колы, стоявших на благородном журнальном столике. – Ты крепкий орешек, Джун Мэнсфилд.

– Из-за того, что ты еще не потерял ко мне интерес? – спросила я, улыбаясь, потому что, к сожалению, слишком хорошо знала таких, как Престон.

Он серьезно посмотрел на меня.

– Не думаю, что ты девушка, к которой можно потерять интерес. – После короткой паузы он продолжил: – Это, собственно, должно меня пугать.

– А как же Райли? – я прикусила язык, потому что вопрос, возможно, был слишком прямым.

Он прищурился.

– И как тебе в голову пришел этот вопрос?

– Мне сказали в школе, что Блейк и ты… что вы были оба влюблены в нее.

Престон отвел взгляд и уставился на пляшущие языки пламени в камине.

– Ну, она была не только подругой Блейка, – сказал он как раз в тот момент, когда в дверь вежливо постучали.

Уилфред вошел в комнату.

– Могу ли я еще что-нибудь сделать для вас, сэр?

Престон покачал головой.

– Нет, спасибо, у нас все есть. Бетти тоже может уйти, если она вообще еще там. Папа на ужине в Ньютауне, а мы с Джун взяли пиццу.

– А другой мистер Бофорт? – спросил Уилфред.

Престон пожал плечами.

– Не знаю, где он болтается. Да и мне, в общем-то, все равно. – Казалось, он ненадолго задумался, прежде чем обратить свои пронзительно-голубые глаза на дворецкого. – У тебя есть какие-нибудь приятные дела сегодня, Уилфред?

Пожилой мужчина скрестил руки за спиной, и я увидела, как на его щеке коротко дернулся мускул.

– Да, сегодня я выпью хорошего скотча и посмотрю какой-нибудь вестерн.

– Интересно, – сказал Престон, усмехнувшись. – А еще?

По комнате пронесся ледяной воздух, и я почувствовала, как моя кожа покрылась мурашками.

– А еще я, пожалуй, постираю свое нижнее белье, сэр, – неожиданно добавил Уилфред.

Я думала, что мне послышалось. Ему совсем не нравилось разглашать такие подробности своей личной жизни.

Холодный воздух по-прежнему ощущался, и я с дрожью растирала руки, пока пламя в камине не начало дико мерцать.

Уилфред раздраженно сдвинул брови.

– Это все, вы можете идти, – сказал Престон, и я увидела облегчение на лице Уилфреда, когда он закрывал за собой дверь.

– Что это было? – я обвила руками свою талию.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Престон, но тут его телефон зазвонил снова, и он принял вызов. Я не слышала, что сказал звонящий, но в одно мгновение Престон побледнел как мел.

– Да, мы сейчас приедем. – Он закончил разговор, и его движения сразу стали нервными. Он все еще крепко сжимал телефон.

– Что случилось?

– Папа, – тихо сказал он, как будто сам не мог в это поверить. – У папы был сердечный приступ.

По дороге в больницу мы с Престоном почти не говорили. Он просто сказал мне, что дядя Эдгар, по-видимому, упал во время ужина в Ньютауне, и больше Престон ничего не знает. Ему позвонил кто-то из больницы.

– С вашим отцом все в порядке, – сказал лысый врач, когда мы чуть позже стояли в коридоре больницы.

Я выдохнула с облегчением. В последний час отсутствие информации о том, как там дядя Эдгар, было хуже всего.

– Что именно произошло? – Престон выглядел совершенно уставшим, его обычно идеально уложенные волосы свисали ему на лоб, а рубашка была помята.

– Вашему отцу крупно повезло. Без массажа сердца, который сделал ему официант, уже было бы слишком поздно. У него действительно есть ангел-хранитель.

Престон сглотнул.

– И как он сейчас?

– Его состояние стабильно, но теперь нам нужно проверить, в какой степени произошло отмирание сердечной ткани.

– Мы можем пройти к нему?

– Да, сейчас. Подождите еще минутку. Я скажу, чтобы вас позвали, когда он будет готов. – Затем доктор исчез, и Престон прислонился к мятно-зеленой стене.

– Вот черт, – пробормотал он. На его лице явно был написан шок. Несмотря на загар, он выглядел бледным, и уверенность в себе, которую он обычно излучал, исчезла. Внезапно он снова напомнил мне мальчика, с которым я играла тогда летом на пляже.

– Если бы я потерял и его тоже… – пробормотал он, и инстинктивно я схватила его руки, которые были очень холодными.

– С ним все хорошо. С твоим отцом все хорошо.

Престон сжал мои пальцы.

– Спасибо, Джун. Спасибо, что ты здесь.

– Само собой разумеется. – Я почувствовала, как после короткого мгновения колебания Престон поднес мою руку к своим губам и поцеловал.

В этот момент позади нас кто-то откашлялся, и я коротко вздрогнула, заметив Блейка.

– Где он? – Его губы были сжаты в тонкую белую полоску, а в глазах читалась неумолимая жесткость.

– С ним все в порядке, – сказала я, чтобы успокоить его. Он тоже был в шоке.

– Я хочу знать, где он, – ледяным тоном потребовал Блейк, рассматривая наши переплетенные пальцы. Затем его взгляд переместился на Престона. – Скажи мне, – выдавил он.

– Мы еще не знаем, – ответила я и обрадовалась, что в этот момент появилась медсестра.

– Вы родственники мистера Бофорта? – спросила полноватая дама в скрипучих белых ортопедических сандалиях.

Парни кивнули.

– Теперь вы можете увидеть мистера Бофорта. Он находится в палате номер 17. Это прямо по коридору. – Она указала на вращающуюся дверь позади себя.

Сестра еще не закончила говорить, а Блейк уже пошел вперед.

– Хочешь пойти с нами? – спросил Престон, обращаясь ко мне, но я покачала головой.

– Нет, иди. – Я ободряюще улыбнулась ему.

После того как Престон прошел через вращающуюся дверь, я села на один из белых жестких пластиковых стульев в проходе. Потом глубоко вздохнула. Неприятно пахло дезинфицирующими средствами, и скрип ортопедических сандалий пробирал меня до костей, но все это было второстепенно. То, что дядя Эдгар пережил сердечный приступ, было единственным, что имело значение. Престон и Блейк, должно быть, прошли через ад за долгие минуты неизвестности, и я чувствовала, что после смерти матери они не выдержат еще одной потери.

Я откинулась на спинку стула и наблюдала за больничным персоналом, бегающим по коридорам. При этом я заметила молодую женщину с темными кудрями, которая прислонилась к противоположной стене и, казалось, чего-то ждала. Она продолжала нетерпеливо теребить свое синее платье и нервно улыбнулась, когда к ней подошла пухлая медсестра.

– Мисс Монро, результаты теста готовы, – сообщила ей сестра приглушенным голосом. – Все в порядке.

– Неужели? – выдохнула молодая женщина и счастливо положила руку на живот. – То есть мне больше не нужно беспокоиться?

Медсестра колебалась мгновение, прежде чем покачать головой.

– Нет, вам не нужно беспокоиться. – Она окинула меня быстрым взглядом, от которого меня пронзило, как ударом тока. За одну секунду все окружающие звуки отступили на задний план, и я цеплялась за спинку своего стула, когда время снова замерло. С пересохшим ртом я уставилась в жесткие блестящие глаза медсестры. С ужасным грохотом они раскололись, и хрустальные осколки медленно опустились на землю, в то время как за мной не было ничего, кроме темноты.

– Тебе не нужно было приходить в больницу, Джун, – сказал дядя, когда я вошла и закрыла за собой дверь.

Когда я увидела его на белой больничной койке, сцена с медсестрой резко отошла на второй план.

– Конечно я должна была прийти. – Я подтянула к себе мягкий стул, чтобы сесть рядом с ним на кровать. Престон сказал, что дядя Эдгар хочет поговорить со мной, и это прозвучало так, как будто он должен сообщить мне нечто важное.

Он улыбнулся.

– Великолепно, что ты с нами, Джун. Я совсем забыл, каково это – иметь в доме женщину. Грин-Манор нужна жизнь, теперь мне это ясно. – Он опустил веки и потер свои брови.

Я взяла его руку и сжала ее.

– Когда человек думает, что умрет, у него есть несколько мыслей, Джун, – продолжил он. – Все это правда о том, что видишь, как прошедшая жизнь проносится перед глазами, видишь, чем можешь гордиться и чего стыдиться. Оглядываясь назад, вспоминаешь, что ты сделал правильно, а что изменил бы? В смерти нет ничего прекрасного, но она придает жизни нечто особенное: ценность.

Я сглотнула.

– Ты меня немного пугаешь.

Дядя добродушно улыбнулся мне.

– Прости, я не хотел этого. Врачи довольны результатами анализов. Через несколько дней я снова буду в строю, вот увидишь.

– Ты даже не представляешь, как я рада это слышать.

Он вздохнул.

– Ты не только красивая девушка, Джун, у тебя еще и большое сердце, ты постоянно напоминаешь мне твою тетю Катарину. Очень жаль, что ты не узнала ее получше.

Я кивнула:

– Мне тоже жаль.

– Твоя тетя обладала чудесным даром жить настоящим. И это то, что имеет значение: наслаждаться моментом. Мы никогда не знаем, когда все закончится. Звучит очень патетически, я знаю, но в моем нынешнем положении я имею полное право такое говорить. – Он сделал короткую паузу. – Возможно, я не всегда принимал правильные решения в своей жизни, но я не должен жаловаться. За исключением слишком ранней смерти Катарины, все остальное было замечательно.

Он протянул руку за стаканом с водой на белом столике рядом с кроватью, и я быстро встала, чтобы подать его ему.

– Благодарю. – Он сделал несколько глотков, после чего снова откинулся на подушку.

Я обеспокоенно посмотрела на него.

– Думаю, ты все еще измотан. Может, тебе стоит поспать?

Он покачал головой и вернул мне пустой стакан.