Вечерняя звезда Соловьева Екатерина

– Да вроде не малый… – она засмеялась, погладив пальцем здоровенного Валеру, и ткнула в Феню: – Вот этот – малый. Малюсенький.

– Да, но на вес золота.

– Ой, а тёмненький – какой красавчик! Почему я его никогда не видела?

– Тихонов, инженер наш. Он не любит фотографироваться.

– Ну прямо…

– Принц.

– Точно!

– Это его прозвище.

– Такое впечатление, что не только прозвище.

– Не отвлекайся. Короче, в первый рабочий день, восьмого, заезжай за мной в офис часов в семь. Будем разрабатывать Валеру.

– Замётано. Лиз, поехали сегодня к моим на дачу. Посидим узким кругом: мама, папа, брателло, мы со Стасиком. Соседи зайдут. По-домашнему. Или завтра давай. Папе осетра с фермы привезли.

– Спасибо, Жень. Не обижайся, не поеду.

* * *

Я купила небольшую ёлочку и тридцать первого полдня с бокалом вина развешивала на ней старые мамины игрушки из пожелтевшей от времени коробки, отвлекаясь на телефонные поздравления.

– Лиза! – это был Роланд. – В моём мире нет такого праздника, и я поначалу не понимал его смысла, но теперь думаю, это лишний повод пожелать счастья близким людям. Я желаю вам найти Вольфрама.

Я проглотила слёзы и постаралась не шмыгать носом. Как говорила Лаура, это некрасиво.

– А я желаю вам найти Диану и начать вместе с ней прекрасную жизнь. От всей души желаю!

Положив трубку, я долго не могла успокоиться. Но, в конце концов, хватит плакать. Никакого толку, как говорила ведьма – только сырость разводить.

В холодильнике сквозь прозрачную коробку блестели ягодами возмутительно дорогие пирожные из соседнего супермаркета и благоухал ананас. Я слушала музыку в интернете, читала фэнтези – с принцессой, драконом и заколдованным принцем – и даже не заметила, как наступил Новый год.

В первом часу позвонил Саша Тихонов.

– С новым счастьем тебя, Лиза!

– Спасибо. И тебя.

– Ты плачешь?

– Нет.

– Плачешь. Я сейчас приеду. Какой у тебя номер квартиры? И этаж.

Он приехал быстро. Притащил огромный пакет новогодней еды и запредельное шампанское.

– Почему ты одна?

– Так вышло.

– У тебя что-нибудь случилось?

Случилось. Пропало моё любимое чудовище. Я чуть не умерла, пытаясь его спасти. И, боюсь, потеряла безвозвратно. Может быть, его сейчас мучают, истязают, а я сижу здесь под ёлкой, вся в соплях, с ананасом и пирожными, и ничего не могу поделать!

– Всё нормально, Сашечка.

– Если не прогонишь, я останусь. А лучше идём на улицу. Оденься потеплее.

– На улицу? Неожиданно.

– Идём.

Мы взяли шампанское и пластиковые стаканчики.

Народу было на удивленье много. Все кричали, смеялись, запускали фейерверки. И водили хоровод вокруг живой ёлки. Какой-то пьяный гражданин очень хорошо играл на аккордеоне русские романсы, Пахмутову и Моцарта.

Саша открыл бутылку, раздал стаканчики. Незнакомые люди наливали друг другу кто что и чокались. Было смешно танцевать в пуховике и в меховых ботинках.

Потом мы пошли гулять. Кругом царило веселье, я поминутно ойкала от разрывающихся салютов. Вернулись часа через два.

Мы проголодались и съели половину его пакета и мои пирожные. И по куску ананаса.

– Всё. Я могу ехать домой, – сказал Тихонов.

– Ещё чего! Общественный транспорт не работает, такси стит как бизнес-класс «Аэрофлота». Постелю тебе на диване, он раскладывается.

Утром, вернее, уже днём я зашла в гостиную. Саша спал сном младенца. Обветренные ночной прогулкой губы, неприличной длины ресницы. Нежная кожа с румянцем, смятая подушкой. Ну чистый младенец!

Утром пили кофе с остатками пирожных. И со сливками. Потом щёлкали пультом, лёжа на диване.

– Спасибо тебе! Ты спас мой Новый год.

– Пожалуйста, – ответил Тихонов. – Обращайтесь.

* * *

– Саша, забери вторую бутылку шампанского.

– Это мой подарок.

– Слушай, оно же стоит нереальных денег!

– Пустяки. Я его давно купил, по акции.

– Мне неудобно. Я не приготовила тебе подарка.

– Значит, за тобой должок. – Он согнул палец, как водяной царь в старом детском фильме, и скрипучим голосом повторил: – Должок!

* * *

Второго января, поздравив папу и тётю Зою, я махнула к Шидловским на дачу. Там было волшебно! Пушистые снежные шапки на всём, за что можно зацепиться, вкусный, до звона чистый воздух, тишина, глинтвейн у камина, лимонный пирог, шашлыки с дымком на улице и на полночи разговоры под одеялом, как в детстве.

Возвращались мы с Женькой вместе, пятого, на моей машине.

– Лиз, Павлик, конечно, дискредитировал себя полностью, но Саша…

Я рассказала ей о моём Новом годе.

– Мы друзья.

– Не знаешь ты мужчин. Он к тебе неравнодушен.

– Я тоже к нему неравнодушна. Он – замечательный человек.

– И?

– У меня есть Вольфрам.

– Ты уверена?

Я уверена, что Земля круглая, после зимы бывает весна, кровь красная, а слёзы солёные. Что резать руки ножом больно. И что у меня есть Вольфрам, пока никто не доказал мне обратного.

* * *

Восьмого вечером я ждала Женьку в студии. Аполинэр удачно задержалась на переговорах. Подруга приехала, как договаривались, ровно в семь. В полном боевом облачении: жёлтая норка, фиолетовая сумка, малиновая помада, распущенные осветлённые волосы, лаковые сапоги, духи «Пустынный призрак». Мужчины свернули головы, Света поджала губы. Саша, в три секунды отследив все взгляды, с прозрачной усмешкой уставился обратно в экран. Феня восхищённо улыбался. Роман предложил гостье кофе. Валера остолбенел.

– Ну, если приодеть… – размышляла Шидлик, когда мы сели в машину.

– Кто тебе не даёт? Приодень. Прояви заботу. Совместный шопинг сплачивает. Только учти, действовать придётся самой: он и вправду не слишком боевой. А от твоей канареечной шубы, по-моему, впал в анабиоз. А уж от «Призрака»!.. Азазелло[30] ты наш.

– Ладно, – вздохнула она, – может, и к лучшему. Прошлый был чересчур боевой.

На следующий день Женька позвонила Валере:

– Ой, извините за беспокойство! Ну нигде не могу найти приличного туалетного столика!

Он мгновенно набросал ей эскиз, она ответила многочисленными лайками.

– Ты по Валеркину душу убийцу клана Пикачу[31] привела? – поинтересовался Тихонов за обедом. С утра мы ездили каждый по своим делам, поэтому опоздали к перерыву и обедали вдвоём. – Я и не знал, что из них шубы шьют.

Глянула в насмешливые серые глаза. Врать ему было бесполезно.

– По Валеркину.

– Не жалко?

– Нет.

– Ну, может, и правильно, – неожиданно сказал он. – Пора оставить Пикачу в покое. Пусть Валерка отдувается. А то такими темпами наш жёлтый друг попадет в Красную книгу.

* * *

Через пару недель проект Никольского я закончила. Привезла переплетённый на подпись Павлу и уехала, не дожидаясь заказчика. А начальницу уломала отдать дизайнерский надзор за его объектом кому-нибудь другому, показав для убедительности историю нашей перписки. Альбом сделала – и ша! Иначе уволюсь. Опаловый кулон и кольцо Элорда я носила не снимая.

Аполинэр сообщения прочитала и отдала надзор Свете, почему-то решив, что вышедший на брачную охоту самец ей не опасен. На все его вызовы я поставила блокировку. И он переключился на Елену.

* * *

В субботу, за завтраком в смешном кафе, где интерьер варьировался от тюрьмы до больницы с заходом в Кремль, я спросила её:

– У тебя лепестки не кончились?

Незаметно мы подружились.

– Щепотка есть.

– Я тебе ещё отсыплю.

– Не надо, – она замахала рукой. – Больше не надо. Я… позвонила Мише Чернову. Никогда мужчинам не звонила, а тут набралась смелости. И мы сходили в кино. Потом в пиццерию. – Она улыбнулась. – Четыре года сидели через коридор. Куда я смотрела? Ой, сейчас селфи покажу.

На фото сияющая Елена была рядом с упитанным, по-медвежьи обаятельным Черновым.

– Представляешь, выяснилось, что мы с ним учились в одной музыкальной школе. Я – по классу фортепиано, а он – виолончели. Завтра пойдём в Зал Чайковского. На виолончельный концерт Дворжака…

В первый раз вижу, чтобы чужие слёзы принесли кому-то радость. Может, дело в том, что Золушка плакала на розы?

* * *

– Почему ты отказалась от надзора? Тебе деньги не нужны? – строго посмотрел Саша за обедом. Везёт мне на сероглазых!

– Не-а, не нужны. Пятиюродный дедушка умер и оставил в наследство золотой прииск.

– Ты поэтому один суп ешь? – Он подвинул свою рыбу.

– Похудеть хочу, – ответила я со смехом, но кусок рыбы на вилку подцепила. Похудеть в моей комплекции могла хотеть только сумасшедшая.

– Он тебя домогается?

Я никогда не видела Тихонова таким. Его обычная сдержанность прикрывала даже не злость, а ярость. А он, оказывается, опасный тип!

– Нет, что ты! Это я его домогаюсь. Суд вынес мне предписание не подходить к нему ближе ста метров. А надзор отдал Светке.

– Лиза, скажи правду. Если он… Я его порву.

– Не волнуйся. Его уже порвали.

– Кто?

– Жизнь.

* * *

Через четыре дня мы сели в «Сапсан» и отправились в Питер. Аполинэр, Саша и я.

– А я?.. – обиженно протянул Феня, когда его супруга сообщила нам о командировке.

– А ты, незаменимый мой, на хозяйстве. Иначе наш дружный коллектив забьёт на работу окончательно.

Ехали мы к бывшему однокласснику Аполинэр, он постоянно что-то строил и ремонтировал: магазины, рестораны, дома, квартиры. Начал со столицы, но уже добрался до Питера. И по привычке поручал все свои проекты школьной подруге. Общалась наша контора с ним в основном по скайпу, документацию слали электронной почтой, но время от времени нужно обозреть масштабы бедствия лично. И тогда мы ехали в город на Неве.

– Будут два мероприятия, – ещё в Москве предупредила Аполинэр, не терпевшая джинсов на публике, к тому же в приличных местах. – Мариинка и ужин у Матвея.

– Ума не приложу, в чём идти, – пожаловалась я Любе. – Матвей живёт в настоящем дворце, представляешь его гостей? И среди них я.

– Есть у меня клиентка одна, из постоянных, у неё барахла – как на складе конфиската. Иногда подбрасывает. Недавно притащила несколько платьев, которые носила до беременности, теперь они у неё на ляжке еле-еле застегнутся. «Отдай, – говорит, – дочке, пусть помодничает». Она дочку мою не видела! Выше мамули на пять сантиметров и плюс сайз. Я взяла, конечно. Не отказываться же! А тебе, кажется, подойдут.

Мне подошли. Все пять платьев.

– Люб, неудобно, они же дорогие – кошмар! Давай я хотя бы сколько-нибудь заплачу.

– С ума сошла? Без денег достались, так же и отдать нужно. Это закон. Закон нарушу – дар отнимут.

* * *

Собирая чемодан, я разложила на столе золото драконов, подарок Лауры и Виктора, кольцо разбойницы. Села и заплакала. Не хотелось ни театра, ни вечеринки.

Всё, что у меня есть, и всё, что когда-нибудь будет, я отдала бы за возвращение в мир, где живёт моё чудовище. Всей душой я верила, что оно в нём по-прежнему живёт. Но даже с волшебной ниткой мне не удержаться там: злой колдун-правдолюбец не позволит. Чокнутый фетишист! Ну не абсурд ли? В мире, полном магии, нет ни одного психиатра.

* * *

Феня привез Аполинэр к поезду за пять минут до отправления, заставив нас с Сашей поволноваться: она пунктуальна, как кремлевские куранты, и не терпит опозданий. Начальница была простужена, кашляла в платок, вытирала им опухший нос и моргала слезящимися глазами.

– Может, не надо, Полюшка? – в последней попытке оставить жену дома взмолился муж.

– Надо. Иди, – отрезала жена и, громко чихнув, уселась к окну.

Саша незаметно протянул мне тюбик оксолиновой мази.

Ехали грустно, хотя места у нас были шикарные – вокруг столика. Каждый вцепился в свой гаджет и исчез во Всемирной паутине: Саша играл с кем-то в шахматы, Аполинэр, поминутно сморкаясь, блуждала по каталогам итальянской мебельной фабрики. Четвёртый пассажир – долговязый андрогин азиатской наружности в дизайнерском вельвете, похожий на манекен из витрины ЦУМа, – скрючился у окна с наушниками. Я читала продолжение истории принца, принцессы и дракона, под которую встретила Новый год. Судьба главной героини оставалась неясной, когда в районе Вышнего Волочка Саша постучал по моему планшету.

– Пошли, – шепнул он, кивнув в сторону тамбура.

– Куда мы идём? – поинтересовалась я в соседнем вагоне.

– Давай перекусим в буфете. Я не обедал, голодный как волк.

Я вздрогнула. Боже! А вдруг мой волк тоже голодный? И мёрзнет. Или ранен… Не думать о плохом, не думать.

– Рядом с Романовной вообще находиться опасно – одни бациллы, – зловещим голосом добавил Тихонов.

– Зачем она поехала? Насквозь больная!

Мы взяли кофе и огромные сэндвичи с копчёной красной рыбой.

– Не хочет подвести друга. Гипертрофированная ответственность.

– До воспаления лёгких недолго с такой ответственностью. Саш, давай уговорим её не выходить из гостиницы.

Помолчав, он попросил:

– Лиза, объясни, что с тобой случилось.

– Со мной? Ничего особенного.

– Куда ты исчезла на пять месяцев? Или это секрет?

– Секрет, и не совсем мой. Почему ты спрашиваешь только сейчас? Мы же вместе встречали Новый год.

– Не хотел портить тебе праздник глупыми расспросами. Но не выдержал. Я переживал. – Он опустил глаза. – И видел сны про тебя.

Господи! Опять сны. И у него тоже.

– Что тебе снилось?

– Ну… Похоже на бред. Но очень реалистичный. Сначала ты была в тюрьме, в кандалах, а потом сидела в маленькой комнате на подушках. Вокруг – странные люди. Опасные, жестокие. Они могут убить и даже не заметят. Ещё ты резала руку. Это имеет отношение к действительности?

– Нет! Нет, конечно.

Слова не много стоят, когда сердце всё сказало за вас. Саша быстро взял мою левую руку и отдёрнул манжету. После снадобья ведьмы шрамы почти исчезли, на ладони их уже не было, но на запястье… С последнего раза прошло ещё слишком мало времени, в немагическом мире нужно мазать пару месяцев, и, если медленно провести пальцами…

– Лиза? Ты пыталась… убить себя?

На лице у него был написан такой ужас, будто я не сидела перед ним с чашкой кофе, а лежала в бумажном веночке среди атласных складочек гроба.

– Нет, ты неправильно понял!

Он не стал слушать. Соскочил с высокого табурета и обнял, так крепко, точно боялся потерять. Прямо сейчас и навсегда.

Час был поздний, пассажиры разошлись, мы были в буфете одни. Но я всё равно ощущала неловкость. Мимо прошёл наш сонный андрогин в вельвете.

– На звонки не отвечала, никто не говорил, где ты. А потом кошмарные сны… Когда чувствуешь опасность и ничем не можешь помочь. Я не представлял раньше, какой это ужас.

Сколько боли было в его глазах! Иногда они казались зеленоватыми, а в то мгновенье стали серыми. Прямой взгляд, тёмные густые брови, чёрные волосы. Узкое породистое лицо. Женька, обвинённая им в массовом убийстве покемонов, права: он красивый. Но скромный. Скромные люди умеют магически прятать красоту: она не исчезает, но её почти никто не видит. И лишь фотографии, беспристрастно останавливая время, фиксируют гармонию их черт. А общаясь каждый день, многое перестаёшь замечать. Наверное, всю жизнь замечаешь красоту только любимого человека.

Я не знаю, какой ты на самом деле, волк, я помню лишь того, с кем танцевала на балу чудовищ. Возвращайся скорее, а то все мужчины вокруг начали походить на тебя.

– Лиза, ты же догадываешься. Нельзя не догадаться, я…

– Ты – мой искренний друг. Я страшно благодарна тебе за твою дружбу.

– Да.

* * *

Мы вернулись в вагон. Аполинэр тихо посапывала под пледом, андрогин прикрылся модной курточкой. Когда он проскользнул мимо нас?

– Хочешь, погадаю? – Я взяла колоду карт пророчицы. Их значение я выучила уже наизусть.

– Погадай. – Он улыбался, но я видела, что расстроен.

До чего же у него приятная улыбка! Совсем не такая, как у тебя, волк. Его губы лишены твоего надменного излома, они – словно крылья бабочки, готовые вспорхнуть в любой миг.

– Интересненько… В прошлом ты отказался от данного судьбой, выбрал свой путь. Пошёл против семьи. Твое настоящее не безоблачно и полно испытаний. Душа окрепнет для великих свершений. О! Тебя ждёт большое будущее. Твоя слава идёт от… монаха?! Боже! Надеюсь, ты в монастырь не собираешься?

– Думал об этом, – вздохнул печально.

Нет-нет, шутит.

– Перестань, не пугай меня.

– А ты пугаешься? Хорошо.

Какой же он милый!

* * *

Матвей не поскупился на подругу и её команду: машина до гостиницы, хорошие номера. Аполинэр отправилась спать, а мы с Сашей спустились в ресторан: расслабиться и отдохнуть с дороги. Трещали дрова в камине, душевно пахло костром.

– Лиза, давай выпьем за твоё возвращение. Мы все скучали. Феня говорил, что без тебя в офисе – как на кладбище.

– Да ладно! – Я удивилась. Нужно обрадоваться или обидеться? Конечно, определённые клоунские замашки мне присущи, но чтобы все скучали! – А Светка не справлялась?

– Нет. Интеллигентным людям, к тому же привыкшим к работе профессионала, претит смеяться над детьми и убогими.

– Вот стукну сейчас чем-нибудь тяжёлым!

– Стукни. – Он взял мою руку и тихонько ударил ею себя по голове. У него были мягкие, прямо шёлковые, волосы.

Вернись, моё чудовище, защити меня от тоски, одиночества и от чужой любви.

* * *

Утром Аполинэр, укутавшись как отступающий наполеоновский солдат под Малоярославцем (шаль поверх меховой шапки и шубы с торчащим из ворота шарфом, муфта на ремешке и бархатные брюки с лампасами, заправленные в вышитые валенки), потащилась на стройку. Обкашляла прораба и электриков, выдала всем ЦУ хриплым до бульканья голосом, после чего была отправлена Матвеем в гостиницу со строгим запретом покидать её до визита врача. Врач заклеймил больную обструктивным бронхитом, поставил капельницу, выдал лекарства и исключил из рабочего процесса. Обратный билет Аполинэр пришлось менять: постельный режим ей был предписан минимум на семь дней.

– Лизок, вы без меня справляетесь? – прозрачные глаза припухли, нос покраснел и начал шелушиться, будто русалку переселили из Чёрного моря в Баренцево.

– Справляемся, Полиночка. Выздоравливай и ни о чём не переживай.

* * *

Вечером давали мою любимую «Силу судьбы» на исторической сцене Мариинки. Я выбрала тёмно-синее платье из тафты, под горло, без рукавов, с тяжёлой клешёной юбкой, вышитой по подолу золотыми мотыльками. Долго его гладила, едва касаясь утюгом, и надела несколько драконьих браслетов, похожих на экспонаты Пушкинского музея из раздела «Золото скифов». За три дня до Питера в комиссионном мне попались золотые лодочки.

– На очень узкую ногу, – предупредила продавец. – Два раза уценяли, всё равно никому не лезут.

Туфли сели идеально, но денег было впритык.

– Берите, они вообще ненадёванные, а клатч к ним отдадим бесплатно. Там, правда, замочек сломан, и ремня нет.

Бесплатный клатч решил судьбу остатка зарплаты (вместо ремня я пристегнула цепочку с другой сумки), и до следующей на обед мне светил только суп. С хлебом. Замочек отремонтировали ещё за шестьсот рублей. Минус четыре супа. Во избежание полного физического исчезновения заняла денег у Любы.

– Как познакомилась с тобой, клиент пошёл – отборный, – сказала она. – Цену вообще не спрашивают. Тут главное – не обнаглеть.

– Может, совпадение? – Я, конечно, верила, что приношу удачу и в нашем мире, но не до такой же степени.

– Нет, не совпадение. Поэтому не стесняйся, чем могу – всегда пожалуйста. – И вдобавок к деньгам дала целую сумку продуктов, я её еле подняла.

* * *

До театра мы взяли такси, снега было мало, я надела туфли. Туфли и шуба, даже перешитая мамина, – это роскошно. Я чувствовала себя светской дамой. Волосы распустила: в волшебном мире они росли втрое быстрее, ещё немного, и я превратилась бы в Рапунцель. Перед выходом покрутилась у зеркала и добавила над ушами две маленькие заколочки – драконы с расправленными крыльями. Издалека они казались мотыльками – в компанию к тем, которые роились на платье.

– Лиза, я никогда не говорил, что ты необыкновенно красивая? – серьёзно спросил Саша в гардеробе, помогая мне раздеться.

– Нет, никогда.

– Непозволительный промах, – вздохнул он.

Матвей привел модельную барышню в чёрном платье-футляре и на пятисантиметровых платформах, предположить высоту каблука я не рискнула. Все мужчины инстинктивно ныряли в порнографический вырез на её истощённой спине, вернее, уже не совсем спине. Модель победно улыбалась.

– Что он на тебя уставился? – возмутился Саша. – Я же не пялюсь на его даму.

– А ты пялься. В отместку.

– Не хочу.

– Капризный ты.

– Привередливый.

* * *

Во всей классической музыке, что я слышала, есть несколько мелодий, заставляющих замирать моё сердце, и основная тема «Силы судьбы» – одна из них. Она – как отливная волна, подхватывает и уносит бесконечно далеко от берега привычной жизни, обещая бурные страсти, приключения, восторги, но не предупреждает о трагичном финале. В который раз она захватила меня, позволив очнуться лишь с окончанием первого акта.

– Если он продолжит на тебя пялиться, я вызову его на дуэль, – сказал Саша в антракте. Мы ели клубнику и пили шампанское в буфете. Матвей ревниво косился со своего стола – он встретил знакомых, мы сидели порознь.

– А мы с его девушкой на правах секунданток вцепимся друг другу в волосы.

– Нет. Она против тебя как Аргентина против Ямайки: счет будет шесть – ноль.

– Почему?

– В её профсоюзе обязательное требование – разряд по женской драке. А то и КМС[32].

– Ты злой.

– Зато красивый.

Не поспоришь. К тому же он и оделся прекрасно. Я не слишком разбираюсь в мужской моде, но его костюм был очень хорош, даже на фоне Матвея, а отсутствие галстука и расстёгнутый воротник рубашки добавляли романтики.

– Ты никогда не хотел волосы отрастить?

– Я раньше носил хвост.

– И что?

– Достали. Отрезал и отдал тёте на шиньон.

– Наверное, ты был великолепен. И как повезло тёте!

– Я и сейчас великолепен. Но ради тебя готов отпустить косу до пояса. И даже стать сикхом.

Я чуть не облилась шампанским от смеха.

– Нет, я точно его вызову. – Он раздул ноздри в сторону Матвея. – Один выстрел с десяти шагов на «лепажах»[33]. Цилиндры, сюртуки, сапоги с отворотом.

– Или с пятисот метров на СВД[34]. Ушанки, телогрейки, сапоги без отворота.

Страницы: «« ... 1920212223242526 »»

Читать бесплатно другие книги:

Под сверкающим льдом вершин Белогорья скрыты грязные секреты горных кланов. Внутри белой клетки огро...
Он – наследник многомиллионной империи. Она – очаровательная и невинная дочь друга семьи. Казалось б...
Неизвестно, существуют ли небеса. Неизвестно, существует ли ад. Наверняка можно сказать лишь одно: п...
Меня похитили прямо из дома. Отправили в другой мир. Заперли в Академии, которая хуже тюрьмы. Да еще...
Открыть детский клуб несложно. Гораздо сложнее организовать его работу таким образом, чтобы он прино...
Шестая книга саги о варлорде Артуре Волкове.Удивительно знакомый и в то же время чужой мир. Мир, где...