Хроники лечебницы Киз Дэниел
Она выстрелила в ногу первому. Он завопил и упал. Она направила ствол ему в голову.
– …хотите еще, засранцы?..
Остальные двое убежали. Подстреленный поднялся на ноги и заковылял, скуля:
– Больше не стреляйте, леди. Я удираю со всех ног.
Когда они скрылись, она запихнула одежду на заднее сиденье. Затем села за руль и включила зажигание.
Она проехала мимо медицинской школы университета, пересекла мост через реку Огайо и повернула на узкую дорогу, поднимавшуюся на холм. Асфальт сменился гравием, перешедшим в грязь. Остановив машину, она сделала глубокий вдох. И направилась к заколоченному главному входу.
Она вздрогнула от хлопанья крыльев. Это были черные дрозды, слетевшие с деревьев. Они жутковато смотрелись на фоне луны. Вероятно, это были потомки дроздов, живших здесь, когда она была местной пациенткой. Возможно, мама назвала ее в их честь.
…мама читала ей на ночь рассказы и стихи эдди аллана по. «черный кот», «падение дома ашеров». но больше всех ее пугал «ворон». «каркнул ворон «никогда!». такое воспоминание кайл назвал бы ассоциацией…
Ей девять или десять. Медбрат говорит ей, что эти черные дрозды – духи покойных психов, похороненных на кладбище с номерами. Как же его звали? Лукус. Чернокожий, у него не хватало передних зубов, и он шепелявил.
«Среди носи и рано утром, – говорил он, – чузой их спугнет, и они злетят. Никада не корми их, как страза в лондонском Тауэре, а то они пустят слух, и налетит тьма тьмусяя дроздов-призраков, будут тебя клевать».
Затем Лукус показал ей тайный ход.
«Откуда в этой психушке секретный туннель?» – «Это била последняя подземная зелезная дорога в юзно-востосьном Огайо для рабов, бегусих на север. Когда приблизались охотники за рабами, дрозды улетали, и мои предки знали, сто надо прятаться в песеру и безать по туннелю…»
Теперь она вспомнила, что вход в пещеру был с западной стороны лечебницы. Она стала искать его и нашла, присыпанный землей, за высокими травами. Включив фонарик, она заползла в пещеру и пошла по земляному туннелю. Через несколько метров она наткнулась на закрытую калитку с ржавым навесным замком. Она стала бить по нему камнем, и вскоре замок отвалился. Калитка со скрипом открылась. Она стала подниматься по наклонному кирпичному туннелю и метров через двадцать оказалась в подвале лечебницы. Там были клетки с открытыми решетчатыми дверьми – некоторые были сняты с петель – для буйных психов.
Она нажала выключатель. Без толку. Разумеется. Подняться или не стоит? Сможет она одолеть несколько истертых ступеней? Закрыв глаза и прильнув к стене, она поднялась в вестибюль. Выше она не пойдет. Линолеум – когда-то он блестел как зеркало – покрывала пыль.
По обе стороны от заколоченного главного входа тянулись коридоры с кабинетами. Она прошла вправо, мимо приемной. Вывела ногой в пыли «Рэйвен». По другую сторону вестибюля была справочная. Там она вывела «Никки». Пройдя дальше, она оказалась у витрины сувенирной лавки. Пустые полки.
Она собралась с силами и подняла взгляд на полукруглую лестницу, поднимавшуюся на второй этаж. Там были приемные и интенсивная терапия. Там новые пациенты дожидались диагноза. И там же располагались кабинеты врачей. Она вспомнила, что на третьем этаже жили постоянные, хронические пациенты, мычавшие и махавшие руками. Некоторые стояли, тупо глядя на стены, пока по их ногам стекали экскременты. Она завела себе несколько подруг среди медсестер и множество врагов.
На четвертом этаже находился кабинет клинического директора, откуда ее отец управлял своим безумным королевством, и она была одной из его подданных. На пятом этаже у него была квартира, где он иногда оставался на ночь.
Она не станет подниматься наверх. Не сейчас. Может, когда-нибудь она научится справляться со страхом перед лестницами тем же способом, каким Кайл учил ее побеждать страх огня.
Она нашла комнату в конце вестибюля, где медперсонал отдыхал и пил кофе. С маленьким буфетом. Дверь сперва не открывалась, но подалась после нескольких пинков. Рэйвен сложила продукты и одежду на шаткий стол. Подошла к раковине и повернула кран. Кран чихнул, и пошла вода, поначалу ржавая, но, даже очистившись, она была холодной и противной на вкус.
Она попробовала включить старый гриль-тостер. Как глупо, ведь электричества не было. Она вспомнила про горелку и заставила себя зажечь спичку. И тут же задула. Зажгла другую. И опять задула. Терапия Кайла действовала медленно, но верно.
Вот где она устроится. Она вспомнила буран, когда погас свет во всем округе Уэйбридж. Они справились без электричества, потому что ее отец, бывший вождем скаутов, учил своих мальчиков всегда «быть готовыми». Прости, что огорчила тебя, папа, родившись девочкой.
Здесь она жила, когда училась на третьем курсе Уэйбриджского университета. У нее случился срыв во время репетиции «Лисистраты». Когда она произносила реплики героини, убеждавшей женщин остановить войну, отказывая мужчинам в сексе, она сорвалась.
И тогда папа снова поместил ее в лечебницу.
Уже в… в который раз? Она ощупала шрамы на правом бедре. Третий? Четвертый? Так или иначе, очень давно.
Сейчас ей нужно выспаться. Но сна ни в одном глазу. Что ж, папа, я подготовилась. Она открыла упаковку снотворного и высыпала порцию в стакан с противной водой. Подогрев ее на горелке, она заставила себя выпить эту гадость.
Но разве она заснет одна? Она до одури боялась одиночества. Надо заставить себя. Людям доверять нельзя. Главное – безопасность. Нужно визуализировать, как учил ее Кайл. Возможно, она будет не одна. Может, ее навестят призраки умерших психов. Она сможет поговорить с ними. Если они будут отвечать ей. Может, языком жестов?
Подумать только: она сбежала из суда, угнала патрульную машину, а потом этот «Мерседес», ограбила магазин и подстрелила хулигана. Да уж, она изменилась. Теперь она наверняка была достаточно сильной, чтобы справляться в одиночку, в своем убежище на скале.
Она села в кресло-качалку. Снотворное начинало действовать. Прочь из головы. Прочь из себя.
«…не верится, что когда-то это был наш страховидный дом…»
Когда ее глаза закрылись, она увидела, как Рэйвен смотрит сверху на нее, презрительно кривясь.
Глава шестьдесят четвертая
Фатима остановила красный «Ягуар» у бензозаправки к северу от Колумбуса и наполнила бак. Она купила дорожную карту Огайо, и продавец отметил ей дорогу до Кента. Он сказал, что она легко найдет университетский кампус.
Столько времени прошло с тех пор, как она видела дочь. Все, что у нее было от нее, – это фотография, которую Нахид прислала ей по электронной почте с последним письмом.
Для начала она заглянула в Ассоциацию студентов-мусульман. Она легко нашла ее в студенческом клубе. Когда она открыла дверь, в ее сторону повернулась дюжина голов. Студентки в хиджабах по одной стороне комнаты. И студенты в тюбетейках – по другой.
– Я ищу мою дочь, Нахид.
Ей ответил прыщавый молодой человек:
– Она последнее время не ходит на наши занятия.
Фатима оглядела комнату.
– Когда вы видели ее последний раз?
– Три дня назад. Нахид сказала, она поедет забрать посылку.
– Она принесла ее в свою комнату?
– Она еще не вернулась, – сказал прыщавый. – Наверное, живет в палатке.
Фатима повернулась и пошла.
– Ма-ассалама, – сказал ей вслед прыщавый.
– Да, прощайте, – сказала она, не оборачиваясь.
За дверью студенческого клуба она обхватила себя. Без паники. Нахид ушла забрать посылку. Она передала ее Алексию? Получила деньги? Где она была теперь?
Она направилась в кабинет охраны, следуя указателям. Коренастый охранник по имени Фицджеральд спросил, может ли он ей помочь.
– Я пытаюсь выяснить, где Нахид Сойер, дочь моей подруги.
Охранник нахмурился.
– Мы пытаемся найти ее родственников. Вы можете связать нас с ними?
– Они в Иране. Это будет трудно.
– Вы не против передать им плохие новости?
– Плохие?..
– Помощник шерифа нашел ее в пруду неподалеку от кампуса. Расследование еще ведется, но есть одна странная деталь. Патологоанатом говорит, ее задушили и сломали шею, но на голове у нее остался платок, аккуратно повязанный.
Спокойствие. Никаких эмоций.
– Где ее тело?
– В морге. Хотите опознать ее?
– Я не знала ее лично. Но я передам эту ужасную новость ее семье.
– Вы нам облегчите работу.
– Еще кое-что, мистер Фицджеральд. Когда нашли ее тело, при ней были какие-то вещи? Ее семья захочет знать, можно ли вернуть их в Иран.
– Только рюкзак, растянутый так, словно там было что-то большое.
– Что-то еще было внутри?
– Только одежда и оберточная бумага со следами арахисового масла и сэндвича с джемом.
– Спасибо, мистер Фицджеральд, – сказала она и вышла из кабинета.
Значит, Нахид уже передала посылку Алексию. Но зачем убивать ее? Она спросит это у него перед тем, как перережет ему горло.
Ей пришло на ум, что Алексий будет искать Рэйвен в лечебнице, где она провела столько времени подростком. Он будет искать ее, надеясь решить с ее помощью загадки Тедеску. Если Алексий еще не нашел ее, она сделает это первой. С этой мыслью она съехала с моста и повернула на дорогу к лечебнице.
Оставшегося мышьяка должно хватить на быструю и мучительную смерть Рэйвен.Глава шестьдесят пятая
Рэйвен проснулась, и ее разум заполнили события последних дней. Ее пытались отослать в Грецию для пыток. Но Алексий спасет ее.
Она пробежала по комнатам рядом с вестибюлем, словно ища чего-то. В библиотеке она увидела на столах книги, покрытые пылью, сваленные с полок, какие-то открытые, другие без обложек, словно лица без масок. В комнате отдыха валялись в беспорядке домино, шашки и шахматы.
Увидев колоду Таро, она остановилась. Мать не раз гадала ей. «Таинственный всадник» с мистической розой на черном знамени, и солнце, сиявшее между двух башен. Мать говорила, эта карта относится не к физической смерти, она отвращает плотские влечения. А вот карта, всегда волновавшая Рэйвен. «Любовники». Она увидела себя с Алексием.
Взяв следующую карту, она задрожала. Там была женщина, связанная и с повязкой на глазах, стоявшая в воде, а рядом были воткнуты восемь мечей. В отдалении, на высоком холме, стоял замок. Это была «Восьмерка мечей».
Перед тем как отец поместил ее в лечебницу, хулиганы в средней школе лапали ее. Она стала носить с собой складной нож. Она сказала вожаку: «Только тронь еще – зарежу». Он схватил ее сзади и запустил пальцы ей в трусы, и она полоснула его ножом. Он побежал, крича: «Рэйвен меня зарезала! Умираю!»
Тупой ублюдок. Это была просто царапина. Но директор вызвал папу, который забрал ее из школы и поместил в лечебницу. Это был первый раз. Ей нужно убить ту часть себя – мама не зря пыталась это сделать.
«…черт, нет! я не готова умереть с тобой…»
Сможет ли она подняться на второй этаж, туда, где приемные и интенсивная терапия? Она очень в этом нуждалась – чтобы ее приняли и интенсивно лечили. Возможно, у нее получится, если она не будет смотреть вниз.
Кайл учил ее, как представлять сцены. Визуализировать. Она закрыла глаза. Чтобы спасти ее, «Черного рыцаря» замещает рыцарь в сияющих латах. Он дарит ей ощущение счастья. Но, когда он берет ее за руку и ведет из вестибюля вверх по изогнутой лестнице, ей страшно. Он берет ее на руки и переносит на второй этаж.
О боже! Сумеет ли она? Один шаг вверх. Затем другой. И еще один. Не смотреть вниз. Она падает на колени и ползет остаток пути до второго пролета. Не смотреть вниз. Она справляется. Она заставляет себя смотреть вверх, на резные ступени, ведущие на третий этаж, туда, где держали реальных психов. Еще рано.
Лучше бы Алексий убил меня, отец, вместо того, чтобы занимать твое место и учить меня, что хорошо, что плохо. Я поверила ему, когда он сказал, что ты и другие агенты западного капитализма промываете людям мозги. Он сказал, нефть – это опиум для американцев. Алексий столько раз говорил во сне о залитых нефтью зубах дракона.
Она вдруг поняла, что, надевая маску на лицо перед ограблением банка, она делала это не затем, чтобы ее не узнала охрана. А затем, чтобы она сама себя не узнала.
Внезапно она услышала, как с деревьев взлетают дрозды. Она посмотрела в щель между досками на окне. Кто там был? Единственный путь в туннель шел через вход в пещеру. Никто, кроме нее, не знал о тайном ходе. Или это Лукус вернулся из прошлого?
Она остановилась у изогнутых перил второго этажа. Посмотрела на вестибюль внизу. Слишком высоко. Она туда не пойдет.
«…что поднялось вверх, может спуститься вниз…»
Значит, Никки была готова попробовать. Она сжала перила так крепко, что пальцам стало больно. Закрыла глаза. Сделала шаг вниз. Еще один. И еще. Не теряй сознание. Не падай. Спустившись вниз, она упала на пол. Ну, хорошо. Она справилась. Может, когда-нибудь она сумеет забраться выше.
«…что спустилось вниз, может подняться наверх…»
Она сунула руку в сумочку и достала полицейский пистолет. Теперь медленно, через подвал, в кирпичный туннель. Она вернулась по своим следам к ржавой калитке. Вышла по грязному туннелю в пещеру. И раздвинула кусты, сжимая в руке пистолет.
Что за безумный дух решил навестить ее в лечебнице в неурочный час?
Глава шестьдесят шестая
Фатима подняла взгляд на обширный особняк на холме. Уэйбриджский центр психического здоровья. Этот эвфемизм всегда раздражал ее. Психушка она и есть психушка. Психов это слово явно не напрягало. Только политики и профессора стыдились его.
Она съехала с шоссе 33 на дорогу, ведущую к зданию. На парковке стоял синий «Мерседес», стало быть, кто-то здесь был. Но, подойдя ко входу, она увидела, что двери и окна заколочены.
Она пошла вверх по тропе, осторожно обходя камни и ухабы. Ей совсем не хотелось вывихнуть лодыжку. Внезапно она услышала хлопанье птичьих крыльев. Десятки черных дроздов взлетели с деревьев и взмыли в небо, облетая башню.
– Рэйвен! – позвала она. – Я знаю, ты здесь! Не нужно прячься от меня! Выходи, выходи, где ты есть!
– Я здесь, майор Фатима, – раздался голос из кустов.
– Рэйвен, это птицы предупредили тебя, что я иду?
– Вы или кто-то еще. Я поняла, что кто-то приближается к этим опасным землям.
– Вижу, у тебя сумка. Ты куда-то собираешься?
– Ношу на всякий случай, если придется делать ноги. Что привело вас в мой скромный безумный приют?
– Я пришла помочь тебе. Давай зайдем внутрь. Там должна быть сестринская комната отдыха, мы там можем сесть и поговорить.
Рэйвен подала знак следовать за ней.
– Я поставлю воду для чая или кофе.
– Мы, персы, любим крепкий кофе.
В кафетерии она увидела, как Рэйвен открыла банку с сухим спиртом для горелки. Она вынула спичку дрожащей рукой. Уронила, осторожно вынула вторую. Чиркнула о край коробка. Спичка сломалась. Она вынула третью, чиркнула о коробок, на этот раз удачно. Она зажгла горелку, поставила чайник и задула спичку.
Фатима вспомнила, как Рэйвен шарахалась от огня на Красную среду. Значит, она победила свой страх?
– Ты ходишь к терапевту? Твоя пирофобия, кажется, под контролем?
– Суд назначил доктора Кайла помогать мне справляться с моими страхами.
– Это чудесно, Рэйвен. Возможно, это поможет тебе вернусь к наша истинная вера.
– К исламу? Я так не думаю. Я теперь снова в своей стране.
– В Америке много мусульман.
– Конечно, много добрых мусульман. Но мне показалось, вы имели в виду ярых джихадистов, которые хотят обратить нас в ислам или убить.
– Ты дала клятву верности ислам добровольно.
– Если вы считаете промывание мозгов добровольным.
– А как твоя акрофобия? Твой терапевт помог тебе победить страх высоты?
– Он начал. Я продолжаю сама.
– Ты изменилась, Рэйвен. Выглядишь сильнее.
– Спасибо. Так на меня все еще действует смертный приговор – как вы его называете? Фетва? И любой мусульманин должен его исполнить? Вы для этого пришли?
– Это зависит от тебя. У тебя есть информация, нужная МЕК. У меня есть власть отменить фетву.
– Какая информация?
– Последний катрен пророчества Ясона Тедеску, который ты запомнила.
– Мы с доктором Кайлом кое-что разобрали, – сказала она и замялась. – Я не должна никому говорить.
– Теперь МЕК и 17N союзники. Тедеску хотел, чтобы ты рассказала это нам. Третья часть описывает метод применения оружия?
– Я кое-что помню, но не знаю, что это значит.
– Скажи мне эти строки. Я помогу тебе понять их смысл.
– А как же фетва? Вы отменяете ее?
– Сперва мне нужны пророчества.
– Это шантаж.
– Называй как хочешь.
– Тогда идите к черту с вашим «Моджахедин-э халк».
Очевидно, нахалка Рэйвен не хочет идти ей навстречу. Пора от нее избавиться.
– Ладно, не горячись. Давай обдумаем это. – Засвистел чайник. – Выпей со мной кофе.
– Я выпью теплое молоко.
– Пока ты его готовишь, я пойду умоюсь.
– Туалет за углом.
Зайдя в туалет, Фатима достала пузырек с мышьяком и высыпала его в горсть. Затем она вернулась в буфет. Рэйвен поставила на стол стакан молока и чашку кофе.
– Вот. Как вы сказали, персы любят крепкий кофе.
– И очень сладкий. Как ты. У тебя есть еще сахар?
Она подождала, пока Рэйвен отвернулась к буфету. И быстро высыпала мышьяк ей в стакан.
Она ждала, когда глупая девчонка выпьет молоко и разделит судьбу Рашида, умерев мучительной смертью. И тогда Фатима второй раз за два дня перевернет пустой стакан.Глава шестьдесят седьмая
Взяв сахарницу, Рэйвен уловила краем глаза, как Фатима отдернула руку от стакана молока. Насыпав сахар себе в кофе, она расслабила сжатые челюсти и сменила напряженный взгляд натянутой улыбкой.
– Больше можешь не бояться фетва.
«…врет и не краснеет…»
– Как же так? – спросила она. – Вы говорили, Коран требует, чтобы отступник был казнен.
– Есть разные толкования шариат.
Рэйвен поставила локти на стол.
– Что такое «шариат»?
– Исламский закон.
– Господи! Американский закон об экстренной экстрадиции. Исламский закон о казнях. Меня уже от этого тошнит, – она быстро поднялась, сбив локтем со стола стакан молока. – Ой, я ужасно неловкая.
Выражение раздражения на лице Фатимы сменилось гневом.
– Вот, Рэйвен, я помогу тебе собрать осколки.
– Порядок. Я справлюсь.
Фатима нагнулась и подобрала большой осколок. Она замахнулась им как ножом.
– Говоришь, справлюсь?
Рэйвен отскочила и загородилась стулом. Она схватила с вешалки сумку и выбежала из буфета. Фатима преградила ей путь в подвал.
– Сегодня твоя кровь будет жертва Аллах.
Остался только один путь.
– Ты не можешь бежать наверх, Рэйвен. Высота тебя пугает.
Она замялась. Затем ухватилась за перила и стала подниматься по ступенькам. Фатима метнулась за ней, но получила сумкой по голове.
– За это, Рэйвен, я зарежу тебя медленно.
Одолев первый пролет, она обогнула изогнутые перила и стала подниматься по второму пролету. Фатима подскочила к ней, но она ударила ее ногой, и Фатима упала.
– О, ты будешь умолять убить тебя быстро, но нет милосердия отступнику.
Вверх, на третий пролет. Фатима приближалась. Еще выше, на четвертый. Не смотреть вниз. Мимо папиной квартиры на пятом этаже. Вверх. Вверх. Она распахнула дверь и оказалась на парапете.
Не успела Рэйвен захлопнуть дверь, как ворвалась Фатима.
– Некуда бежать, Рэйвен или Никки, кто ты есть. Можешь прыгать вниз, но бежать некуда. Выбирай смерть: зарежу или сама прыгнешь со скалы?
– Черта с два, – она сунула руку в сумку, достала пистолет и взвела курок. – Теперь ты выбирай, Фатима. Спрыгнуть со скалы, как моя мать, или принять пулю между глаз.
Фатима бросилась на нее, пытаясь перехватить пистолет. Они стали бороться и повалились на стену башни. Раздался выстрел. Второй. Третий. Потекла кровь. Запах крови. Одежда стала липкой. Чья кровь? Рэйвен упала на пол.
Придя в себя, она увидела Фатиму, скрючившуюся у стены. На полу лежала спутанная подвеска с золотым полумесяцем. Рэйвен подняла ее и хотела бросить со скалы. Но потом передумала. Какого черта. Она повернула фетву в обратную сторону. Она подошла к Фатиме и надела подвеску с полумесяцем ей на шею. Мертвое тело с обезображенным лицом она прислонила к стене, повернув в сторону Мекки. Надо надеяться, Аллах ее узнает.
Хлопанье птичьих крыльев и стая дроздов, взмывшая в небо, ужасно напугали ее. Кого еще несла нелегкая?
Нужно спуститься, чтобы выяснить. Она открыла дверь и принялась шагать вниз по ступеням. Каждый взгляд за перила вызывал у нее дурноту. Не смотреть. Есть только один способ. Как в детстве. Она опустилась на четвереньки и поползла задом наперед, одолевая ступеньку за ступенькой, до самого вестибюля.
Черные дрозды снова предупредили ее. Но кто теперь пришел ее убивать?
Глава шестьдесят восьмая
Кайл устало шагал вверх по дорожке к главному входу лечебницы. Когда он прошел мимо группы сикаморов, с их ветвей взмыла с карканьем стайка воронов – темным облачком в утреннее небо.
– Стой где стоишь, тебе говорю!
Он узнал голос Рэйвен, но не остановился.
– Еще шаг, и я стреляю!
Он огляделся.
– Где ты?
– Ты глухой, мистер, или хочешь умереть?
Он остановился.
– Я ищу Рэйвен!
Она показалась из-за густого кустарника.
– Подними руки, чтобы я их видела.
– Рэйвен, это я, доктор Кайл – ты же меня знаешь – Марти.
Она подбежала к нему.
– Ох, Марти, прости, пожалуйста. Не хотела напугать тебя. Как ты узнал, где искать меня?
– Ты говорила, что лечилась здесь в детстве. Я догадался, что ты вернешься сюда, как почтовая голубка.
– Ты такой милый, – сказала она.
– Мы можем поговорить?
– Смотря как: мозгоправ с пациенткой или ты хочешь позволить суду отправить меня назад в Грецию на пытку?
– Мозгоправ с пациенткой.
– Окей.
Она поманила его за собой.
– Значит, ты таки перебралась в этот уединенный приют.
– А как же. До того, как отец взял меня в Грецию, это был, по большому счету, мой дом в течение почти десяти лет.
– Я с трудом верю, что ты побеждаешь свою акрофобию. Прошлый раз, когда мы здесь были, ты даже не смотрела наверх.
– Никки боролась со страхом высоты так же, как ты научил меня преодолевать страх огня.
– Я хотел бы увидеть здание внутри.
Она засунула пистолет назад в сумочку.
– Тогда входи в мое гнездо, молвил Ворон мозгоправу.
Он пошел за ней, неуверенно ступая по грязной тропе. Она включила фонарик, высветив пещеру до конца. Но у дальней стены был незаметный поворот вправо, а за ним ржавая калитка и кирпичный туннель.
– Как ты узнала об этой пещере с туннелем?
– Старый сторож – Лукус – показал мне. После этого я делала вылазки, когда меня здесь держали.
Воздух был таким зловонным, что Кайл с трудом дышал.
Читать бесплатно другие книги:
