Хроники лечебницы Киз Дэниел
Может, это хорошее место для образного погружения? Что, если вернуть ее туда, где она пережила травму, вызвавшую акрофобию?
– У нас есть время. Давай остановимся и посмотрим.
– Не могу. Эта башня. И скала.
– Наверх мы не пойдем. Ты сказала, твоя мама похоронена на кладбище внизу. Теперь, когда мы знаем, почему ты боишься высоты, мы пройдем понизу и посмотрим кладбище.
– Обещаете?
– Даю слово.
Он повернул на узкую дорогу, и вскоре асфальт сменился гравием, перешедшим в грязь.
– Кладбище за лечебницей, – сказала она.
Он остановил машину. Она пошла за ним, неуверенно переставляя ноги, глядя в землю. Каждое надгробие было отмечено номером. Вдруг она указала куда-то.
– Там.
Среди пронумерованных плит он увидел одну с именем. Энн Слэйд – 1951–1992 – возлюбленная жена и мать. Взгляд Рэйвен затуманился.
– Сука ты! – Она взяла горсть грязи и бросила на надгробие, но потом опомнилась. – Нет. Нехорошо так. Она меня любила, даже если пыталась забрать с собой в ад.
Она по-прежнему старалась не смотреть на башню. Попробовать быстрое образное погружение? Рискованно. Если она запаникует, в суде от нее можно ожидать чего угодно. Но это может помочь ей избежать экстрадиции. Ей не обязательно биться в припадке. Как сказала судья Родригес, здесь главное «самосознание, адекватность и способность помочь своему адвокату разобраться с этими вопросами». Что им терять?
– Подними взгляд на башню. Это важно.
– Хотите, чтобы я совсем умом поехала?
– А может, мы просто немного поднимемся по тропе ко входу?
– Это вдоль края скалы. Я не смогу.
– Тропа?
– Хотите, чтобы я сиганула вниз?
– Конечно, нет. Почему ты такое подумала?
– Потому что в том месте мама пыталась забрать меня с собой, – она украдкой подняла взгляд. – Иногда я думаю, это потому, что я рассказала ей про отца – он сделал что-то плохое. Или мне просто приснилось?
Она взяла его за руку и потянула обратно к машине.
– Уйдем отсюда.
По дороге в Колумбус он размышлял о риске, сопряженном с ее излечением от акрофобии. С этим нельзя спешить. Но слишком много жизней стояли на кону. Судья Родригес не даст ему больше времени, чтобы ловить призрака.
Подъехав к суду, он припарковался и повел Рэйвен в здание. На подходе к эскалатору она попятилась.
– В чем дело?
Она посмотрела на пол.
– Я никогда не захожу на эти штуки.
– Конечно. Извини. Мы поднимемся на лифте.
Он повел ее к лифтам. Раскрылись дверцы. В лифте она прильнула к его руке и уставилась в стенку напротив. Дверцы закрылись, и она расслабилась. Он нажал кнопку третьего этажа и порадовался, что у Рэйвен нет клаустрофобии.
Когда дверцы раскрылись, она вздохнула и вышла за ним в коридор, полный людей. Кто-то шел с портфелем, другие – со стопками бумаг. Он направился к нужному залу и почувствовал чью-то руку на плече. Это был Коулман.
– Кайл, я ее возьму. А тебе придется ждать здесь, пока тебя не вызовут для дачи показаний.
Рэйвен зашла ему за спину.
– Я хочу остаться с Марти.
– Я скоро подойду. Иди. Ты будешь в порядке.
Он смотрел, как Коулман ведет ее в зал суда. Потом сел на скамейку и стал ждать. Мимо прошли агент ФБР Дуган и его греческая напарница, агент Элиаде, болтая о чем-то. Дуган вошел в зал суда, а она осталась ждать. Значит, ей тоже предстоит давать показания.
Наконец двери зала раскрылись, и судебный исполнитель позвал его:
– Доктор Мартин Кайл!
Он вошел и нетвердой походкой направился по проходу. Рэйвен, сидевшая вместе с Коулманом, за столом защиты, послала ему воздушный поцелуй.
– Доктор Кайл, – сказала судья Родригес, – займите свое место.
Он медленно прошел к свидетельской кафедре, положил ладонь на Библию и принес клятву говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды, Бог ему в помощь.
«Кто, как не Бог, – подумал он, – знает всю правду? И куда он ее спрятал?»
Подошла Тэйлор, держа желтый блокнот. Кайл обратил внимание на ее мускулистые руки. Она попробует положить его на лопатки? Ему следовало подкачаться.
– Доктор Кайл, на прошлом заседании суд велел вам применить лечебную процедуру, известную как быстрая имплозивная терапия. Будьте добры, сообщите суду, сумели ли вы привести подзащитную в пригодное состояние, используя этот метод.
Сразу схватила за горло.
– Не вполне.
– Будьте добры объяснить суду почему.
– Как я уже говорил, метод образного погружения – это очень мощное средство, вызывающее сильную тревожность. Я также говорил, что невозможно предсказать, как будет реагировать пациент с погранично-истерическим расстройством. Я выявил у нее две фобии, мешающие мне преодолеть постгипнотическое внушение, блокирующее воспоминания. Это пирофобия и акрофобия, – он взглянул на судью и пояснил: – Страх огня и страх высоты.
Родригес осклабилась.
– Я знакома с этими терминами.
– Простите, ваша честь.
Тэйлор крутила блокнот на столе.
– Как это влияет на способность суда установить ее подлинную личность?
– Подлинную личность? Травмы, заставившие ее разум скрыться за пеленой деперсонализации, еще не выявлены. Я пока не сумел установить ее подлинную личность.
Чем сильнее она пыталась прихватить его, тем проще оказывалось высвободиться из ее хватки. Кайл сказал себе быть осмотрительней.
– Хорошо известно, – продолжил он, – что одним из признаков пограничного расстройства личности является членовредительство и суицидальные угрозы.
– Насколько серьезны такие угрозы?
– В целом по стране восемь процентов госпитализированных с ПРЛ покушаются на самоубийство. Пять процентов успешно.
– Значит, – сказала Тэйлор, – девяносто пять случаев из ста неуспешны?
Коулман подскочил.
– Возражаю!
– Принято, – сказала Родригес. – Но расслабьтесь, мистер Коулман. Это не открытый процесс. Здесь нет присяжных заседателей, которых надо в чем-то убеждать.
Коулман сел на место.
– Когда полиция хотела забрать ее из мотеля, – сказал Кайл, – она пыталась перерезать себе горло.
Тэйлор быстро пошла на попятный.
– Больше вопросов к доктору Кайлу не имею – пока что.
Он расслабился. На лопатки она его не положила. Родригес кивнула Коулману.
– Можете перейти к перекрестному допросу.
Подошел Коулман.
– Доктор Кайл, знаком ли вам так называемый стокгольмский синдром?
– Возражаю! – выпалила Тэйлор.
– На каком основании? – спросила Родригес.
– Тот факт, что подозреваемая была заложницей, никак не связан ни с ограблением банка в Афинах, ни с ее участием в террористическом заговоре.
Родригес повернулась к Коулману.
– Ваш аргумент?
– Мы считаем, эти факты связаны. Когда кого-то подвергают унижениям, пыткам и угрожают смертью, у человека формируется сильная связь с похитителями, и…
– Возражаю!
– На каком основании, мисс Тэйлор?
– Ваша честь, по этому вопросу не имеется экспертных сведений.
– Принято. Мистер Коулман, пусть скажет слово свидетель.
Коулман снова повернулся к Кайлу.
– Будьте добры, расскажите суду, как стокгольмский синдром может проявиться у пограничного пациента в период расщепления личности.
Он сосредоточился исключительно на Коулмане, избегая пристального взгляда Рэйвен.
– Как нам известно из подобных случаев – к примеру, из случая похищения Патти Хёрст, – пытки, голод, изнасилование или страх изнасилования и убийства могут подавить даже самого устойчивого индивида. Постоянное внушение социальных и политических убеждений похитителей – как, в данном случае, пропаганда марксистско-ленинских взглядов 17N и насильственное обращение в ислам марксистской группой «Моджахедин-э халк» – могли посеять у нее сомнения в том, во что она верила всю свою жизнь. Даже в том, кто она такая. Когда все это сопровождается периодическими заверениями, что только эти группы небезразличны к ее судьбе, она принимает их точку зрения. Похитители убеждают ее, что спасут и позволят стать одной из них, – и ее охватывает чувство эйфории. Такие заложники часто влюбляются в своих похитителей.
– В ходе ваших терапевтических сеансов, – обратился к нему Коулман, – возникало ли что-то, указывающее на склонность пациентки с пограничным и истерическим расстройствами личности, какой является Рэйвен, к стокгольмскому синдрому?
– Истерическое расстройство личности не только обостряет половую активность, но также усиливает внушаемость.
– Какой реакции мисс Слэйд можно ожидать на допросе с пристрастием со стороны греческой полиции?
– Исследования показывают, что женщины в таких террористических группах, как МЕК, мотивируются на большую самоотверженность, чем мужчины. Я полагаю, что Рэйвен посчитала бы себя мученицей за правое дело, в которое ее заставили поверить. Если ее опустят под воду, она сознательно захлебнется прежде, чем ее вытащат. Какой бы пытке ее ни подвергли, это будет лишь подкреплять ее склонность к членовредительству. Для пограничных пациентов боль часто служит доказательством их реальности и усиливает их убежденность в том, что террористы – их друзья, а те, кто с ними борется, их враги.
По мере того как он это говорил, он отмечал, как улыбка одобрения на лице Рэйвен меняется выражением гнева. Наконец она вскочила и воскликнула:
– Ты манипулировал мной, Марти. Ты мой врач. Ты не должен раскрывать, что я рассказала тебе.
– Больше вопросов к свидетелю не имею, – сказал Коулман.
Родригес злобно глянула на Рэйвен.
– В таком случае, учитывая, что ограбление банка считается преступлением в обеих странах, я удалюсь для вынесения решения о том, следует ли экстрадировать Рэйвен Слэйд в Грецию для проведения допроса. Суд возобновит работу утром в понедельник.
Судья ударила молотком с такой силой, что треснула ручка.
Глава шестьдесят вторая
Утром понедельника Дуган, стоя перед входом в зал суда, заметил, как в коридоре Рэйвен льнет к доктору Кайлу. Несложно предсказать, как она отреагирует, если судья прикажет ей вернуться в Грецию для допроса с пристрастием. Ему было жаль ее. Она была не виновата, что ее похитили. Как и в том, что ей промыли мозги. В зале суда у нее то и дело менялось выражение лица: внимательное, отстраненное, сердитое, смущенное. Однако, невзирая на ее психическое состояние, у нее в уме имелись ключи к катастрофическим пророчествам.
Он увидел, как Рэйвен поцеловала Кайла в щеку. Когда она направилась в женский туалет, Дуган подал знак помощнице судьи следовать за ней. Возможно, ему представился последний шанс образумить Кайла.
– Вы должны кое-что знать, – сказал он.
Кайл попятился.
– Мы не должны разговаривать.
– Послушайте, я знаю, что Греция не заявлена в списке стран, применяющих допрос с пристрастием, но я сам видел, как работает их «театр пыток».
– О чем вы?
– Мы оба знаем, что гипнотическая амнезия Рэйвен скрывает ключи к загадкам Тедеску. Я разгадал две из трех целей. Мы знаем, что они планируют использовать оружие на основе спор сибирской язвы, но нам нужно знать, какова третья цель и каков принцип действия оружия.
– Я применял быструю имплозивную терапию, но это не сработало.
– Может, если вы ей скажете, что это за оружие, и объясните, какой кошмар ожидает женщин и детей, ее охватит такой ужас, что вы сумеете прорваться сквозь этот барьер.
– Думаете, судья Родригес даст мне больше времени?
– Если она не даст, дам я.
– Я не понимаю. Как это возможно?
Прежде чем он смог что-то объяснить, Рэйвен вышла из туалета.
Судебный исполнитель открыл дверь в зал суда и произнес:
– Суд готов к работе.
Дуган с Тией проследовали за Кайлом и Рэйвен в зал суда. Все встали, когда вошла судья Родригес и жестом попросила всех садиться. Она смотрела прямо на Рэйвен.
– Принятое решение суда в свете непосредственной угрозы теракта основывается на дипломатическом заверении посольства Греции в том, чо допрос с пристрастием применяться не будет. Суд постановил, чтобы Джейн Доу, она же Рэйвен Слэйд, она же Никки Аптерос была доставлена в Грецию. Суд настоящим заверяет протокол заседания.
– …гори в аду, сука!..
Этот пронзительный голос не предвещал ничего хорошего.
– Усмирите ее! – выкрикнула Родригес.
Кайл смотрел, как к Рэйвен подошла полицейская и усадила ее на место.
– …убери от меня свои блядские руки!..
– Ее следует заключить под стражу, – сказала Родригес, – до…
– Возражаю, – сказал Коулман.
– Возражение отклонено, мистер Коулман! Мы не можем просто надеяться, что она не скроется прежде, чем расскажет все, что знает. Уверена, вы понимаете, что мое решение относительно экстрадиции не подлежит обжалованию.
– Тогда мы подаем петицию на хабеас корпус[24].
– Отклонено.
– Ваша честь, отклонение такого предписания подлежит обжалованию.
– Верно, но такое обжалование требует времени. К тому времени ее уже допросят греческие власти.
Он увидел, как Рэйвен затравленно озирается. Она уворачивалась от полицейской, пытавшейся надеть на нее наручники.
– Ваша честь, – настаивал Коулман.
– Мое решение будет направлено в уголовный отдел Управления внешних связей. Они уведомят посольство Греции, что мы организуем перевод Рэйвен Слэйд в греческое ведомство по борьбе с терроризмом.
Родригес пошла к выходу из зала суда, и Дуган заметил, что помощница судьи с трудом справляется с Рэйвен, пытаясь вывести ее через боковую дверь в КПЗ. Внезапно Рэйвен крутанулась и накинула свои руки в наручниках на шею помощницы.
– …я тебе шею вмиг сломаю!..
Женщина закашлялась, выпучив глаза. Рэйвен вывела ее в коридор. Дойдя до эскалатора, она остановилась и стала дико озираться.
Если она поедет на лифте, ее может перехватить охрана между этажами.
Рэйвен достала пистолет из кобуры заложницы.
– …стой передо мной, пока мы спускаемся. попробуешь вырваться – тебе конец…
Дуган понял, что она использует заложницу как щит. Кайл говорил, что она боится высоты. Ему показалось, что она закрыла глаза на секунду. Она споткнулась, но вернула равновесие. Когда они спустились на первый этаж, она вытолкала заложницу через парадный вход.
Дуган не ожидал увидеть столько репортеров и фотографов на крыльце. У тротуара стояли два фургона телестудий в окружении патрульных машин. Сверкали мигалки. Телекамеры вели запись. Неслабо для особого закрытого слушания по экстрадиции.
– … сними наручники или застрелю!..
Помощница судьи достала ключ и расстегнула наручники.
– Рэйвен, – выкрикнул Кайл, – ты не убьешь ее. Она просто делает свою работу.
Теперь, со свободными руками, она выкрикнула, размахивая пистолетом:
– …все назад!..
Репортеры и операторы попрятались за машинами. Трое полицейских достали оружие.
– Это агент Дуган, – выкрикнул он ей. – Ты не сможешь уложить всех нас сразу, Рэйвен! Слушай доктора Кайла. Опусти пистолет!
Она отпихнула заложницу и приставила пистолет к своему виску.
– Давай, мистер ФБР. Можешь отправить в Грецию мой труп – и пусть они пытают Рэйвен, сколько им угодно.
– Мертвая она вам не нужна, – прокричал ему Кайл.
– …слушай мозгоправа, или никогда не решишь остальные загадки…
Держа пистолет у виска, она приблизилась к патрульной машине и приказала водителю выйти. Водитель замялся.
Шеф полиции прокричал:
– Делай, что она сказала!
Она забрала пистолет у полицейского и велела ему выходить из машины. Скользнув за руль, она сказала:
– …поедете за мной – я вышибу себе мозги…
Сквозь визг шин Дуган разобрал ее слова:
– …мама, мы идем! готова или нет…
Он смотрел, как она выписывает петли по улице, держа руль одной рукой. Другой она прижимала к виску пистолет.
Глава шестьдесят третья
Прошло минут пятнадцать, как Рэйвен колесила по Колумбусу, слушая полицейское радио, когда диспетчер объявил:
Рэйвен Слэйд, она же Никки Аптерос, сбежала из окружного здания суда, напав на помощницу судьи и угнав патрульную машину. Она вооружена и может считаться опасной как для себя, так и для окружающих. Все, кто увидит патрульную машину под номером 726, сообщайте диспетчеру. Следуйте за ней на расстоянии, но ни в коем случае не пытайтесь задержать.
Ей следовало избавиться от машины. Она пересекла границу округа Франклин и на въезде в округ Фэйрфилд увидела, как синий «Мерседес» проехал на красный свет. Она включила сирену. Когда «Мерседес» притормозил у обочины, она встала за ним и подошла к водителю, помахивая пистолетом.
Водитель опустил окно.
– …выключи мотор, – сказала она ему, – и выходи…
– Прошу прощения, но красный только загорелся! Я опаздываю к врачу.
– …я сказала: быстро из машины!..
Он открыл дверцу.
– Прошу вас, патрульный…
Она наставила на него пистолет.
– Вы без формы, – промямлил он. – Вы не полицейская. Что это значит?
– …я угоняю твою тачку…
– Что за черт?!
– Черт тебя за жопу схватит, если не пошевелишься. и дай мне свой мобильник…
Он отдал ей мобильник. Она запихнула его подальше и вдавила педаль газа.
Зачем она ехала на восток? Переезжая реку по мосту, она увидела слева силуэт уэйбриджской лечебницы на фоне неба. Марти Кайл сказал, она заколочена. Наверное, это последнее место, где ее будут искать. Но это была башня на скале. Та самая, с карты Таро, пораженная молнией башня на семи ветрах.
«…надо туда вломиться. на вершину не полезем, просто отсидимся там, пока ты не вправишь себе мозги…» – «Это же безумие». – «…где лучше спрятаться, как не в нашей старой психушке?..» – «Окей». – «…заметано. но сперва надо затариться…»
Она миновала лечебницу, проехала через Уэйбридж и оказалась в Западной Вирджинии. Было уже темно, когда она остановилась у круглосуточного магазинчика в Паркерсбурге. Она сложила в тележку консервированный суп, сардины, тунец и открывашку, а также несколько пачек печений. На подходе к кассе она обратила внимание на кухонную горелку и банку сухого спирта. Сможет ли она зажечь огонь?
Она решила, что не сможет, и взяла мыло, зубную щетку и пасту. Фонарики и кучу батареек. Она устроит хозяйство и переждет надвигающуюся непогоду. Она понимала, что ей нужно выспаться, но она была на взводе. Она взяла упаковку снотворного. Снова вернулась к кассе и уставилась на горелку.
Что там говорил Кайл? Визуализируй. Заставь себя посмотреть на изображение огня. Она свалила в тележку горелку, сухой спирт и коробку спичек. Потом заглянула в отдел домашних животных и взяла собачий ошейник.
Кассир насчитал 143 доллара 26 центов.
– Какая у вас собака?
– …у меня нет собаки…
– А зачем вам тогда ошейник?
Она достала из сумочки пистолет.
– …заткнись и выгребай деньги из кассы…
– Окей, леди. Не стреляйте.
Он выложил ей деньги дрожащими руками. Она протянула бумажный пакет.
– …и крупные тоже…
Он вынул кассовый ящик, и она вытащила двадцатки и полтинники. Нагнувшись, она вырвала телефонный шнур из стены.
– …не вздумай делать глупости. эти деньги не твои, а владельца-капиталиста…
– Да, мэм.
Она вышла задом из магазина и засунула пистолет обратно в сумочку. Всю добычу она вывалила на заднее сиденье экспроприированного синего «Мерседеса» и выехала с парковки.
– …теперь за одеждой…
В такой час все другие магазины были закрыты. Она вспомнила, что здесь неблагополучные места. Прохожих на улицах не было. Наконец она заметила вывеску магазина подержанной одежды и остановилась, развернувшись.
Она разбила окно и открыла дверь. Примерять шмотки некогда. Шагая вдоль стоек, она снимала деним и слаксы. Рубашки, бейсболку с гербом Огайо и куртку для холодных ночей. Все размеры. Что не подойдет, отдаст бедным.
Выйдя из магазина, она увидела троих крутого вида ребят, обтирающих «Мерседес».
– Классная тачка, леди.
– Поздновато для покупок.
– Хочешь затусить?
Она сунула руку в сумочку.
– …отвалите, или пожалеете…
Они двинулись на нее. Самый высокий протянул руку. Она достала пистолет.
– …я предупредила…
Читать бесплатно другие книги:
