Скандальный флирт Дрейк Оливия

Глава 13

Что ищет аристократ в жене? Скромность, покорность, смирение и красоту – то есть все те черты, которые исключают интеллект.

Мисс Селлани

Уже темнело, когда брогам остановился напротив дома Лукаса. Маркиз весь день провел вместе с Рори, а теперь, ни секунды не задумываясь, повел девушку вверх по ступенькам к парадной двери, предусмотрительно распахнутой лакеем. И лишь в тот момент, когда они вошли в вестибюль и Рори передала шляпку Джервису, маркиз осознал свою ошибку. А Рори засмеялась и воскликнула:

– О, простите, милорд! Я совсем забыла! Мне ведь следовало отправиться на конюшню вместе с кучером или войти в дом через заднюю дверь.

– Ничего страшного, мисс Пэкстон, – буркнул Лукас, снова переходя на формальное общение. – Так удобнее. Пойдемте, я хочу переговорить с вами и моей матерью до ужина.

Они пошли вверх по парадной лестнице, и Лукас предусмотрительно сохранял дистанцию. Ох, а ведь он едва не совершил ошибку и поначалу держался с Рори как с респектабельной леди, а не как со своей временной работницей. Хорошо хоть, что не назвал ее по имени в присутствии дворецкого и лакея.

Но могло случиться и худшее. Он же мог назвать ее Алмаз… то есть Топаз.

Вспомнив ее негодование из-за столь непристойного прозвища, Лукас подавил смешок. Увы, пора было заканчивать их игры и возвращаться в реальный мир с его нормами и правилами. А жаль… Лукас чувствовал себя удивительно комфортно в компании Рори. Жаль, что им вскоре придется расстаться…

Всего они посетили шесть заведений, где скупали краденые драгоценности. И все зря. Они видели несколько десятков бриллиантовых ожерелий, но так и не нашли того, что принадлежало Китти Пэкстон. Тем не менее Лукас не мог припомнить другого дня, когда он получил такое же удовольствие.

И все благодаря Рори. Она мгновенно адаптировалась к роли его любовницы. И даже сейчас Лукас чувствовал… О боже, он чувствовал, что ужасно хотел ее. А она поддразнивала его, искушала, ласкала, ворковала с ним, и временами ее игра казалась на удивление реальной. Она точно знала, как завлечь мужчину пылкими взглядами и искушающими прикосновениями. Рори взяла на вооружение усиленный вариант той же тактики, которую использовала восемь лет назад, флиртуя с толпой пылких ухажеров. И ведь каждого она заставляла почувствовать, что он – единственный мужчина на свете.

Лукас покосился на свою спутницу. Она, похоже, даже не подозревала, что тогда, восемь лет назад, он был покорен ею… и так и не смог этого забыть. Вот и сейчас он испытывал те же чувства… Правда, тогда она показалась ему слишком легкомысленной… И ему удавалось противостоять искушению все время – за исключением того единственного раза, когда он все-таки пригласил ее на танец.

Разумеется, он солгал, когда сказал, что забыл о том танце. Напротив, он прекрасно об этом помнил, и каждая мелочь навсегда врезалась в его память. Он помнил ее узкую талию, плавные изгибы бедер, шелковистую мягкость кожи… И тогда он действительно молчал, но вовсе не из-за высокомерия – просто боялся выставить себя идиотом, поскольку не умел болтать романтическую ерунду, в чем весьма преуспевали другие ее поклонники. И даже тогда он понимал, что Рори Пэкстон – не для него. И уж тем более сейчас…

Поднявшись по лестнице, Лукас снова покосился на свою спутницу. Она хмурилась, глядя на длинную ковровую дорожку, по которой шла. От ее красоты замирало сердце и становилось трудно дышать. Его завораживали шелковистые черные локоны, обрамлявшие прекрасное лицо. И еще – грациозный изгиб шеи и горделивая осанка… Наверное, восемь лет назад он должен был действовать чуточку смелее: ухаживать за Рори и как-то выделиться из толпы ее поклонников, чтобы завоевать ее сердце. Ей нужно было, чтобы в ее жизни появился кто-то строгий и принципиальный. И он, Лукас, смог бы спасти ее от позора.

О боже, какая глупость! Если бы он тогда на ней женился, то сегодня не имел бы даже надежды на финансовые вливания, чтобы выплатить долги, оставленные его отцом. У Рори Пэкстон не было ничего за душой. А это значило, что она для него недосягаема… как луна на небе.

Но однако же… Похоже, сегодня между ними что-то изменилось. И дело было не только в физическом желании, которое, безусловно, имело место. Пока они играли свои роли – роли любовников, – Лукас стал думать о них как о равных. Они тогда были не хозяином и его работницей, не аристократом и простолюдинкой, а друзьями. Он, конечно, не соглашался с ее новомодными взглядами, однако нельзя было не признать, что Рори Пэкстон ничуть не походила на тех покорных и совершенно безмозглых девиц, которые могли говорить только о модах и сплетнях.

Как Элис Киплинг, например.

Лукас поморщился – и решительно выбросил из головы эти мысли. Нет-нет, не следовало играть с огнем. Рори Пэкстон никогда не сможет стать для него чем-то большим, чем временным тайным увлечением. Как только они найдут шантажиста, она покинет его дом и он женится на Элис. И он не станет заводить любовницу (даже если Рори на это согласится, что было весьма сомнительно). И вообще, он уже давно поклялся, что ничем не станет походить на своего отца, который менял женщин так же часто, как одежду.

Тут Рори нахмурилась и, подняв на него глаза, проговорила:

– Джервис, похоже, был шокирован, не так ли?

– Ну… почему же?.. – Лукас пожал плечами. – Ему и раньше доводилось видеть женщин в платьях с низким вырезом.

Рори энергично помотала головой.

– Нет-нет, я имею в виду другое… Он, наверное, был шокирован нашей совместной поездкой. Ему, вероятно, показалось подозрительным, что хозяин вместе с компаньонкой его матери отправились куда-то вдвоем. А теперь… Могу ли я получить обратно мою косынку, пока леди Дэшелл не увидела меня в совершенно непотребном виде?

По мнению Лукаса, Рори Пэкстон выглядела превосходно – хоть сейчас на любой бал. Красота Рори делала совершенно незначительным тот факт, что ее платье было застирано и давно вышло из моды. Достав из кармана косынку, он протянул ее девушке и сказал:

– Перед уходом я объяснил Джервису, что помогаю в расследовании деликатной проблемы, связанной с миссис Пэкстон, так что не беспокойтесь.

– Что?.. – Рори уставилась на своего спутника. – Но ведь я обещала Китти, что никто ничего не узнает об этом.

– Джервис абсолютно надежен. Он никогда не позволит себе болтать. Кроме того, я не сообщил ему никаких деталей и приказал позаботиться, чтобы никто из слуг не начал вдруг болтать.

Лукас во все глаза смотрел, как Рори прикрывала шею и грудь кружевной косынкой, которую заправила под лиф платья. Ее женственность завораживала. И еще он искренне сожалел, что ей приходится прятать под этой тряпкой такую потрясающую грудь. Как все-таки жаль, что он не сможет взять ее с собой на бал, где дамы без стеснения открывают плечи, спину и грудь. А еще лучше – уложить бы ее в свою постель, где на ней вообще не будет одежды. И тогда он смог бы насладиться каждым дюймом ее великолепного тела…

Тут Рори вдруг подняла голову и перехватила его взгляд. Поджав губы, она закончила возню с косынкой, ускорила шаг и бросила через плечо:

– Сейчас слуги уже, наверное, знают о моей испорченной репутации, поэтому заподозрят худшее. Впрочем, вам, милорд, не о чем беспокоиться. В подобных ситуациях вся вина ложится на женщину.

Маркиз поморщился и проворчал:

– Мы, мужчины, правим миром, и вам, мисс Пэкстон, пора смириться с этим фактом и вести себя соответственно.

Рори оглянулась и с возмущением воскликнула:

– Я никогда с этим не смирюсь! И я… – Она внезапно умолкла, заметив смешинки в глазах маркиза. – Опять дразните меня, милорд? – спросила она, улыбнувшись.

– Да, возможно. А возможно, и нет. Однако же… Нам следует поторопиться. Я беспокоюсь за маркизу.

Лукас и впрямь беспокоился за мать. Ему не хотелось надолго оставлять ее наедине с Бернис Кулпеппер. Тетушка Рори была лишена всяческих сантиментов, что могло вызвать нешуточные трения в его отсутствие. Сам же он всегда старался как-нибудь рассмешить маму. Иначе она могла ворчать и брюзжать много дней подряд.

Тут Рори остановилась перед дверью маркизы и, подняв глаза на своего спутника, сказала:

– Вы беспокоитесь, милорд? А зря. Не сомневаюсь, тетушка Бернис позаботилась о маркизе наилучшим образом.

– Я не позволю, чтобы маму обижали, – проворчал Лукас. – Мой долг позаботиться о том, чтобы…

– Леди Дэшелл сама должна о себе позаботиться, – перебила Рори. – В конце концов, вы не виноваты в той аварии.

– Возможно, все-таки виноват… – со вздохом пробормотал Лукас. И, сказав это, он сразу же пожалел о своих словах. Ведь о своем чувстве вины, запрятанном в самых глубинах души, он никогда еще не говорил ни одной живой душе.

– Что?.. – удивилась Рори – Но как такое может быть?

– Не важно, мисс, – буркнул в ответ маркиз. – Вы здесь – обслуживающий персонал, и это не ваше дело.

Было ясно, что Лукас хотел ее обидеть, заставить возмутиться. Но вместо этого Рори взяла его за руку и, крепко сжав, тихо сказала:

– Расскажи мне, Лукас. Если это касается твоей матери – я должна знать…

И тотчас же в его душе воскресли воспоминания об их танце восьмилетней давности. И Лукас, забыв о сдержанности, заговорил:

– Я навещал родителей в Уэствейл-эбби прошлой весной. Они просили меня вернуться в Лондон вместе с ними. Но у меня не было желания слушать их нескончаемые ссоры. И я отправился вперед верхом, оставив их позади. О катастрофе я узнал только следующим утром. – Стараясь поменьше нервничать, он уже спокойнее добавил: – Я должен был оставаться с ними. Я должен был остановить пьяного отца, когда тот решил сесть на место кучера.

Рори еще крепче сжала его руку.

– Нет, Лукас, нет, ты ошибаешься. Откуда ты мог знать, что его потянет на подвиги?

– Но я ведь знал, что он отличается… безрассудным поведением, – со вздохом пробормотал молодой маркиз.

– Да, но ты не обязан был его опекать. И вообще-то… Остановить его должна была твоя мать.

– Она пыталась, но он не стал ее слушать.

– Тогда он не стал бы слушать и тебя, – резонно заметила Рори. Глядя в ее нежные темные глаза, Лукас почти верил ей. – Ты не должен терзаться из-за того, что не сделал невозможное.

– Да, может быть… – Лукас снова вздохнул.

Рори продолжала всматриваться в его лицо, но тут он постарался взять себя в руки и вновь обрести «каменное» выражение лица. Ох, с какой стати он выболтал ей свои самые сокровенные мысли? Только ей, только Рори, каким-то удивительным образом удавалось развязывать ему язык. А она, должно быть, решив, что тема закрыта, взялась за дверную ручку и тихо сказала:

– Подождите, пожалуйста, здесь, милорд. Я посмотрю, примет ли нас ее светлость.

Как только дверь спальни за ней закрылась, Лукас почувствовал угрызения совести. Чувство вины как будто впилось в его душу острыми когтями. Что бы ни говорила Рори, но ведь он виноват. Если бы он только остался с родителями… Если бы убедил отца не брать в руки поводья… Тогда бы он сумел уберечь мать от тяжелейшей травмы, приковавшей ее к постели.

Если бы… если бы… если бы… Жаль, что нельзя вернуться в прошлое и исправить ошибки.

Тут дверь приоткрылась. В щелку выглянула Рори и окинула его задорным взглядом.

– Заходите, милорд. Вы должны это увидеть, – сказала она.

Лукас вошел в просторную комнату, которую уже давно мысленно называл «тюремной камерой» своей матери. Здесь имелись все предметы роскоши, которые только можно было придумать, однако материальные блага не могли излечить его мать, ноги которой…

Тут Лукас вышел на середину комнаты и взглянул на кровать. Подушки были взбиты, покрывало тщательно расправлено, однако же…

Где мама?!

В следующее мгновение маркиз краем глаза заметил какое-то движение в гардеробной. Повернувшись, он увидел выходившую оттуда миссис Бернис Кулпеппер. И эта женщина… Лукас не верил своим глазам. Она катила перед собой кресло на колесиках, в котором, словно королева на троне, восседала леди Дэшелл. Это ротанговое кресло он купил вскоре после аварии. Сколько раз он умолял мать испробовать его? Ох, и не вспомнить. Она отказывалась наотрез, заявляя, что не появится на публике «беспомощным инвалидом». И мать запретила даже упоминать об этом средстве передвижения. А чтобы сделать этот запрет более весомым, она тогда даже швырнула в него книгу.

Вероятно, миссис Кулпеппер отыскала это кресло – он и сам уже не помнил, куда его спрятал. Но каким чудом ей удалось убедить маркизу сесть в него?

Но на этом чудеса не заканчивались. Оказалось, что тетушка Рори – настоящая волшебница! – убедила его мать переодеться, сменив ночную рубашку на элегантное зеленое платье.

Лукас почувствовал, как к глазам его подступили слезы, и он заморгал, пытаясь их скрыть. И какая, в конце концов, разница, каким чудом ей это удалось, главное – мама наконец встала с постели.

У маркиза голова кружилась от радости, когда он шел к матери. Ее седые волосы были уложены в аккуратную прическу. И он мог бы побиться об заклад, что заметил на ее лице намек на румяна. Наклонившись, он поцеловал мать в щеку и воскликнул:

– Мама, ты выглядишь просто замечательно!

Маркиза тотчас нахмурилась. «Что ж, кое-что в этом мире не меняется», – промелькнуло у Лукаса.

– Ты опоздал, дорогой, – сказала пожилая леди. – Я хочу сегодня поужинать в столовой, а ты заставил меня ждать.

– Извини, мама, если бы я только знал… – Лукас взъерошил пятерней волосы. Все еще пребывая в некоем подобии транса, он никак не мог осознать произошедшее. Желание матери спуститься вниз… Это было настолько неожиданно, что… – Мама, а ты уведомила персонал?..

– Нет, милорд, – ответила миссис Кулпеппер. – Я сказала кухарке, чтобы ужин немного задержали, только и всего. Мы решили устроить вам сюрприз. Маркиза хотела увидеть выражение вашего лица. Что ж, ожидание того стоило, не правда ли, Пруденс?

Маркиза хрипло хохотнула и воскликнула:

– Бернис, видишь, какой шок испытал мой мальчик?! Хорошо еще, что он не рухнул в обморок.

Лукас почувствовал, что расплывается в улыбке. О, он был ужасно благодарен тете Бернис за то, что увидел мать в кресле, а не в осточертевшей постели. И к тому же… Она смеялась! А ее смеха он не слышал целую вечность.

– Позвонить Джервису и сообщить о ваших планах на ужин, миледи? – спросила Рори.

– Да уж, сделай что-нибудь полезное после того, как ты целый день болталась по городу с моим сыном. Я требую, чтобы ты мне подробно рассказала все, чем вы с ним занимались.

– Об этом вам придется спросить у лорда Дэшелла, ваша светлость, – ответствовала Рори.

Направляясь к кровати, чтобы позвонить прислуге, она бросила на маркиза смеющийся дерзкий взгляд.

Лукас нахмурился – и мысленно улыбнулся. Дерзкая девчонка вспомнила, что весь день изображала его любовницу! Он никогда бы не признался, как ему понравилась эта игра. И конечно же, он не расскажет матери, что они весь день были заняты поисками шантажиста, укравшего любовную переписку ее мужа с любовницей.

Стараясь выглядеть невозмутимым, маркиз проговорил:

– Мама, я уже объяснял тебе, что мы с мисс Пэкстон помогаем ее мачехе расследовать некий проступок, совершенный по отношению к ней. Больше я ничего сказать не могу.

– Проступок? Ха, как бы не так! Ты, мой мальчик, такой же скрытный, как Бернис. Все знают, что происходит, кроме меня. Это несправедливо с твоей стороны… Ты не должен исключать меня из жизни.

– Извини, мама, – Лукас тихо вздохнул, – но ты не можешь требовать, чтобы я обманул чужое доверие. Это личное дело миссис Пэкстон, и она не хочет, чтобы о нем узнали.

– Тогда пусть она обратится в полицию, а не втягивает моего сына в свои дела! – воскликнула маркиза. – Между прочим, какой вред я могу причинить, если все узнаю? Мне все равно не с кем сплетничать.

Тут Бернис вышла вперед и погрозила маркизе пальцем.

– Ты отлично знаешь, Пруденс, что очень скоро у тебя появится шанс посплетничать. Если ты не передумала, конечно…

Старые подруги обменялись таинственными улыбками, и в этот момент обе очень походили на двух юных дебютанток. Наблюдая за ними, Рори немного забеспокоилась. Взглянув на тетушку, она спросила:

– Что вы задумали?..

– Ты сама им скажешь – или это сделаю я? – спросила Бернис, повернувшись к маркизе.

– Лучше говори ты. Я хочу видеть их лица, когда они услышат новость. Ужасно хочется сполна насладиться зрелищем.

– Какую новость? – насторожился Лукас.

Бернис взглянула на него, потом перевела взгляд на племянницу.

– В общем… нет никаких причин ходить вокруг да около, поэтому я просто скажу все, как есть. Леди Дэшелл решила вернуться в общество.

И тут Лукас снова испытал шок – второй за пять минут. Но он тут же взял себя в руки – отличная новость! – и с улыбкой сказал:

– Я очень рад, мама. Но что подтолкнуло тебя к такому решению?

– Бернис сказала, что я дура, поскольку прячусь от общества. А люди, должно быть, меня жалеют. И мне следует показать им всем, что я не такая уж старуха.

– Я… Я безмерно благодарен вам, миссис Кулпеппер, – пробормотал Лукас.

– Моя тетушка – настоящее сокровище, – проговорила Рори. Она подошла к Бернис и поцеловала ее в щеку.

Пожилая дама скромно улыбнулась и сказала:

– Это решение Пруденс, а вовсе не мое. Зачем позволять всяким проходимцам писать о тебе некролог, если ты еще даже не умерла? Уж лучше появиться на одной из вечеринок – и дать им настоящий повод для сплетен.

– Совершенно верно, – согласилась леди Дэшелл. Ее серые глаза заблестели. – Сегодня, Лукас, я приказала Джервису принести мне все твои приглашения. Завтра вечером – ежегодный бал у лорда Тинсли. Ты будешь сопровождать меня туда.

– Так скоро?.. – с удивлением пробормотал Лукас. Он все еще не мог свыкнуться с замечательной новостью о выздоровлении матушки. Вот только… Ведь визит на бал мог помешать ему посетить карточный вечер у Ньюкомба, где ему предстояло продолжить расследование. – Мама, но что ты наденешь? И как ты сможешь…

– Все это мелочи! – воскликнула маркиза, она, казалось, была переполнена энергией. – Моя гардеробная заполнена платьями, которые я не носила в прошлом сезоне. Одно из них обязательно подойдет. Правда, мисс Пэкстон придется позаимствовать какую-нибудь приличную одежду у сестры.

– Мисс Пэкстон?!. – изумился маркиз.

– Да, ты не ослышался. Если уж я намерена произвести фурор в обществе, то известная женщина в роли компаньонки поможет этому как нельзя лучше.

Ошеломленный услышанным, Лукас молча таращился на мать. Однако же… Ведь это мероприятие могло стать серьезной проблемой, и ему это категорически не нравилось. Одно дело – возвращение в общество его матери после дорожной аварии, но совсем другое – ее возвращение в сопровождении Рори.

Его семья окажется втянутой в скандал как раз в то время, когда он рассчитывал жениться на Элис Киплинг. Нет, не рассчитывал. Он должен был на ней жениться, иначе его ждал финансовый крах. Лукас несколько успокоил кредиторов обещанием будущей прибыли. А вот выжать какие-нибудь доходы из заложенных и перезаложенных поместий – это уже представлялось невозможным. Так что нравилась ему такая ситуация или нет, но его будущее – будущее его семьи – зависело от богатой наследницы мисс Киплинг.

Он взглянул на Рори. Казалось, она тоже была потрясена. Ее губы приоткрылись, но, судя по всему, она впервые не могла найти подходящих слов и потому молчала.

Тут Лукас откашлялся и заявил:

– Извини, мама, но это невозможно. Мисс Пэкстон запрещено появляться в обществе. Тинсли не позволит ей войти в дом.

– Вздор! – отмахнулась леди Дэшелл. – Ты, дорогой, забываешь о моем влиянии. Я не сомневаюсь, что смогу заставить общество принять женщину… со слегка подмоченной репутацией.

– Слегка подмоченной? Боюсь, ты меня не понимаешь, мама. Я не могу, я… Я не позволю тебе появиться в обществе в компании со скандальной кокеткой!

– Послушайте меня, милорд, – вмешалась Бернис. – Моя племянница – вполне благонравная женщина, совершившая всего одну-единственную ошибку. Нельзя ее наказывать за это всю жизнь. Это несправедливо.

Лукас перевел взгляд на миссис Кулпеппер. Она же смотрела на него с решимостью матери, защищающей свое дитя. И тут Лукасу вдруг подумалось, что именно она – ответственная за все происходившее. Да-да, она помогала его матери с единственной целью – вернуть Рори в высшее общество.

Маркиз взглянул на пожилых женщин, но ему тотчас же стало ясно, что от них понимания не дождешься. Тогда он повернулся к Рори, надеясь найти союзника в ее лице. Она, конечно, придерживалась «прогрессивных» идей, но едва ли ей захочется разыгрывать леди среди аристократов, когда-то ее отвергнувших.

Но, увы, надежды маркиза не оправдались. Горделиво вскинув голову, Рори взглянула на него с вызовом и заявила:

– Милорд, возможно, я скандальная кокетка, но я вполне способна прилично вести себя в обществе. И если леди Дэшелл желает моей компании, то так тому и быть.

Глава 14

Браки аристократов – грандиозные союзы, в которых о любви и речи нет.

Мисс Селлани

Рори быстро шагала по темной аллее, расположенной за домом мачехи. Солнце уже село, и в сгустившемся мраке было плохо видно дорогу – желтоватый свет, лившийся из окон соседних домов, почти не разгонял темноту.

Тетя Бернис осталась на ужин в доме леди Дэшелл – маркиза настояла на этом, но Рори объяснила, что раз уж ей для завтрашнего бала понадобится платье, то его следовало заполучить сегодня, чтобы оставалось время подогнать платье по фигуре. На самом же деле она была бесконечно зла на Лукаса и не желала сидеть с ним за одним столом.

Я не позволю тебе появиться в обществе в компании со скандальной кокеткой.

Одной только фразой он уничтожил все теплые дружеские чувства, которые она к нему испытывала после проведенного вместе дня. Не осталось даже и сострадания.

Скандальная кокетка? Хорошо, пусть так.

Но почему же он наслаждался сегодняшним флиртом? И ведь искренне наслаждался – она видела огонь желания в его серых глазах. Более того, она чувствовала жар страсти, исходивший от него. Его голос тогда был нежным, а улыбка – теплой и искренней.

Но, увы, наверное, на самом деле Лукас Вейл нисколько не изменился; он все тот же хладнокровный деспот, что когда-то взирал на нее с высоты своего величия словно на жалкого червяка под ногами. Но как смел он обвинять ее сейчас, по прошествии восьми долгих лет? Неужели он не понимает, что она стала старше и мудрее? И она ведь уже дорого заплатила за то, что поверила мужской лжи…

– Ты так прекрасна, – шептал ей на ухо Стефано. – Ты – женщина, созданная для любви. Я буду любить тебя вечно.

Его пылкие слова, произнесенные низким бархатистым голосом, не оставили равнодушным ее романтическое сердце. И когда он потянул вверх ее юбки… О, она не сопротивлялась. Когда же мужские руки стали ласкать ее самые интимные места, Рори испытала только наслаждение. Она в одночасье забыла все предупреждения о распутниках, которые пользуются наивностью молодых неопытных девиц. Стефано не такой, он ее любит, они поженятся и будут жить долго и счастливо – так ей тогда казалось.

Охваченная томительной негой, она даже не сразу поняла, что происходит. А затем – стук распахнувшейся двери, громкий топот ног и злой голос отца…

Темнота аллеи вполне соответствовала ее мрачному настроению. Лукас не имел права выносить ей приговор за одну-единственную давнюю ошибку. Она была молода и доверчива – идеальная жертва для опытного соблазнителя. С тех пор прошло восемь лет. Неужели Лукас думал, что она выставит себя на посмешище на балу у Тинсли? Черт бы его побрал! Почему он не понимал, что она прекрасно усвоила урок?!

Когда леди Дэшелл предложила ей посетить бал, первой реакцией Рори была тревога. Она содрогнулась при мысли, что может снова предстать перед теми людьми, которые однажды ее с презрением отвергли. Она не видела их с тех самых пор, как ее застали вместе со Стефано в кабинете ее отца.

Папа был мертвенно-бледен, и он потребовал, чтобы Стефано немедленно на ней женился. И тогда Рори узнала ужасную правду: оказалось, что у красивого итальянского дипломата уже имелась жена в Италии.

Рори поморщилась, вспомнив ярость отца. Она едва успела стать между мужчинами, чтобы дело не дошло до драки. Стефано бежал как последний трус, и больше она его не видела. Она лишилась иллюзий, но это было не самое страшное. Куда хуже была печаль на лице отца, когда он объявил ей, что отныне она будет жить в Норфолке с его сестрой. Меньше чем через год после ее отъезда отец умер, и она навсегда утратила возможность с ним помириться.

А теперь ей надоело прятаться и стыдиться. Пора было встретиться со своими демонами лицом к лицу. Поэтому она поедет на этот бал. А если Лукасу это не нравится, то ему придется смириться. И вообще, если он не может принять реальную женщину со всеми ее достоинствами и недостатками, – пусть ухаживает за невинной и пустоголовой Элис. Она станет для него достойной наградой.

Рори подошла к садовой калитке. Она решила войти в дом через заднюю дверь, чтобы случайно не столкнуться с герцогом Уиттингемом. «Сейчас не время настраивать против себя Китти», – решила она. Мачеха и так ужасно разозлится, когда узнает о возвращении падчерицы в общество.

Рори потянулась к ручке – и в этот момент калитка распахнулась. Рори тихо ахнула, а в следующее мгновение негромко вскрикнула какая-то женщина – та, с которой она едва не столкнулась. На ней была длинная накидка, и Рори тотчас ее узнала, когда капюшон соскользнул с ее головы.

– Фостер, это ты? – изумилась девушка.

– О, мисс Пэкстон, прошу меня простить. Я не ожидала… – Женщина, судя по всему, ужасно нервничала.

– Это не важно. Но куда ты так спешишь?..

– Я… я должна навестить больную мать. Мистер Гримшоу разрешил. Хозяйка – тоже.

– Да, понимаю, – кивнула Рори. – Но скажи, миссис Пэкстон и моя сестра уже уехали? А я-то надеялась застать их дома…

– Нет, они еще здесь. Насколько мне известно, его светлость прибудет к девяти часам. Ох, простите меня, пожалуйста, но мне надо бежать.

Фостер сделала реверанс и тотчас же скрылась в темноте.

Рори же задумалась… Она впервые говорила с Фостер. Удивительно, но у этой женщины была правильная грамотная речь. Она получила образование? Может, воспитывалась как леди? Странно, что Китти ее отпустила, – даже если учесть больную мать. Слугам редко предоставлялось свободное время, помимо их законного выходного – полдня в месяц.

Рори вошла в сад. Узнав, что до приезда герцога еще полчаса, она отказалась от первоначального плана войти в дом через кухню и подошла к стеклянной двери библиотеки. Дверь была закрыта, но Рори знала, как надо покачать ручку, чтобы ее открыть.

Она вошла в библиотеку и остановилась. Здесь все напоминало об отце. Он использовал библиотеку как кабинет, и ребенком Рори провела здесь много счастливых часов. Было ужасно неприятно сознавать, какую боль она ему причинила своим проступком. Трудно было даже представить, что он почувствовал, увидев ее лежащей на диване рядом со Стефано.

Поднимаясь по лестнице, Рори имела несчастье наткнуться на Гримшоу, выходившего из гостиной. Увидев ее, он осклабился. Такое же глумливое выражение появилось на его физиономии восемь лет назад, когда она обнаружила его подслушивающим под дверью библиотеки, где ее отец вел разговор со Стефано.

Позже она узнала, что именно Гримшоу уведомил отца о ее непристойном поведении. Этот человек всегда подсматривал и подслушивал, и потому именно он возглавил ее список потенциальных шантажистов.

– Как вы вошли в дом? – спросил он, глядя на нее высокомерно. – Я не слышал стука в дверь.

– Места знать надо. Селеста в своей спальне?

– Она и миссис Пэкстон в гостиной. У них гостья. Советую вам не беспокоить их. Его светлость может появиться в любой момент.

В холле пробили часы. Половина девятого. Фостер сказала, что герцога ждали к девяти. Рори вручила дворецкому свою шаль, которую сохраняла со времени своего дебюта.

– Я учту твое мнение, – сказала она.

Пройдя мимо негодующего дворецкого, Рори вошла в гостиную. Когда-то здесь царили все оттенки зеленого цвета, а теперь все стало бело-розовым. Китти полностью обновила комнату, возможно, использовав для этого те средства, что отец оставил в качестве ее, Рори, приданого.

Она направилась к дамам, сидевшим у камина. Гостьей оказалась та самая миссис Эджертон, которую она уже видела утром. Все три дамы были одеты в элегантные вечерние платья; миссис Эджертон – в зеленое, Китти – в синее, а Селеста – в бледно-желтое. Белокурую головку девушки украшали желтые бутоны. Женщины оживленно болтали, а Селеста сидела рядом с ними, положив руки на колени и глядя на огонь в камине. И она была неподвижна – словно прелестная фарфоровая кукла.

Увидев Рори, она, однако, взбодрилась. Вскочив, обняла сестру и с восторженной улыбкой воскликнула:

– Какой чудесный сюрприз! Леди Дэшелл дала тебе выходной?

Рори почувствовала подкативший к горлу комок. Как прекрасно, когда тебя любят безо всяких условий и не ругают за ошибку далекого прошлого.

– На самом деле я пришла только на несколько минут. Мне необходимо как можно скорее вернуться.

– Леди Дэшелл?! – оживилась миссис Эджертон. – Китти, ты же говорила, что падчерица приехала в Лондон, чтобы помочь тебе со свадебными приготовлениями. Не хочешь же ты сказать, что она работает у маркизы.