Убегай! Кобен Харлан

Открылась входная дверь, и из тату-салона вышел мужчина – лет тридцати пяти, прикинула Елена, может, сорока, – снял перчатки эксперта-криминалиста и направился прямо к ней. Шагал уверенно, но без пижонства. Чертовски хорош собой. Как говорится, красив «суровой мужской красотой». Если бы она еще не утратила способности западать на мужчин – с тех пор как погиб Джоэл, в ней самой что-то сломалось, – этот парень был бы для нее самое то.

Полицейский кивнул ей и сдержанно улыбнулся – в сложившихся обстоятельствах самое уместное приветствие.

– Должно быть, вы – спецагент Рамирес, – сказал он.

– В отставке.

Она пожала его руку. Большая, сильная рука. Как у Джоэла. У нее защемило сердце.

– Я детектив Дюма. Все зовут меня Нап.

– Нап, – повторила она, – это что же, типа…

– Ну да, то же самое, что «покемарить»[24].

– А меня зовут Елена. Теперь я частный детектив.

– Да, мой босс сообщила мне.

– Наверное, окружной прокурор Лорен Мьюз?

– Точно.

– Я слышала, она свое дело знает.

– Да, – сказал Нап. – И неплохо.

Ни единой нотки раздражения оттого, что им командует молодая женщина. Ни в интонации, ни в жестах. Добрый знак.

Вот как это работало: фирма Елены, бюро частных расследований Ви-Эм-Би, – одна из самых престижных в стране, офисы ее имеются в Чикаго, Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и Хьюстоне. Следователи фирмы нуждаются в доступе к информации, поэтому они не скупятся, перечисляя суммы на политические кампании, щедро поддерживают разные благотворительные организации и полицейские профсоюзы. Один из ее старших партнеров, Мэнни Эндрюс, – ревностный сторонник нынешнего губернатора. А на должность окружного прокурора губернатор предложил Лорен Мьюз. Итак, Мэнни Эндрюс звонит губернатору, губернатор звонит Мьюз, а та в свою очередь звонит главному следователю по этому делу, Напу Дюма.

У всех звонков общий идейный посыл – рекомендация к сотрудничеству.

Ничего противозаконного. Если вы потрясены и хотите сказать «ах!» по поводу такого рода обмена услугами, то вы безнадежный простак. В мире всегда существовало правило: «ты мне – я тебе». Когда оно нарушается, хорошо это или плохо, рушится и общество, в котором ты живешь.

Тем не менее полицейским частенько не нравился такой подход, потому и на чужаков они смотрели косо, к чему Елена уже приготовилась. Но похоже, у Напа Дюма с этим все в порядке. По крайней мере, пока.

– Идите за мной, – сказал он.

Он зашагал к левой стороне здания. Елена, слегка прихрамывая – результат давнего огнестрельного ранения, – догнала его.

– Я принял дело всего час назад, – сказал Нап, – так что пытаюсь наверстать.

– Спасибо, что пустили меня.

На губах Дюма заиграла легкая заговорщицкая улыбка.

– Без проблем.

Елена не стала заморачиваться с продолжением темы.

– Могу я узнать, в чем ваш интерес к этому делу? – спросил он.

– Я веду свое расследование, – ответила Елена. – Могут быть пересечения.

– Ну ладно, – сказал Дюма, – не будем вдаваться в подробности.

Услышав это, она улыбнулась. Впереди Елена заметила «форд-флекс», раскрашенный под дерево. Двое экспертов-криминалистов, одетых с головы до ног в белое, изучали место преступления.

– Расскажете поподробней о своем деле? – спросил он.

Она хотела было занять жесткую позицию, напомнив, что ему приказали сотрудничать с ней, а о ее деле пока рассказывать рано, оно еще в работе, но что-то ей подсказало, что здесь это было бы неправильно. Этот Нап, похоже, нормальный парень. Даже более того, как это ни странно. Мать Елены сказала бы, что у него хорошая аура. Елена всегда скептически относилась к подобным вещам – про первое впечатление, которое самое верное, про внутренний голос, – потому что, скажем прямо, все люди разные, бывают полные психи и легко могут тебя надуть. Но, по правде говоря, одурачить Елену не так-то просто. С годами она стала понимать, что интуиция у нее работает лучше, чем она себе представляла. Почему-то с первого взгляда не нравится ей какой-то парень, и потом он действительно оказывается подонком. А те немногие, что излучали такую хорошую ауру, – им в конечном итоге всегда можно было доверять.

А Нап чем-то напомнил ей Джоэла. Ее Джоэла. Господи, помоги.

У нее снова защемило сердце.

– Нап…

Он ждал продолжения.

– Думаю, еще рановато, лучше немного подождем, – сказала Елена.

– Правда?

– Я не собираюсь от вас ничего скрывать, – продолжала Елена, – но сейчас я бы хотела услышать, что вы об этом думаете, без предубеждений.

– Без предубеждений, – повторил Дюма.

– Да.

– Вы имеете в виду факты и общую обстановку?

– Мне кажется, вы человек прямой и открытый.

– Похоже, и вы тоже.

– Нельзя ли нам для начала сыграть по моим правилам?

Нап колебался – правда, не очень долго. Кивнул в знак согласия, а как только они подошли к «форду», сразу приступил к главному.

– Как нам представляется, первый выстрел был произведен здесь, когда Дэмиен Горс садился в машину.

– Значит, Горс был застрелен первым?

– Да, мы считаем, что так оно и было. – Нап склонил голову набок. – А это важно?

Она не ответила.

Он вздохнул:

– Вы правы. Суждение необъективное.

– Сколько человек стреляли? – спросила Елена.

– Этого мы не знаем. Но, судя по первоначальной баллистической экспертизе, в обоих случаях стреляли из одного пистолета.

– Выходит, стрелял, возможно, один.

– Трудно сказать, но похоже, именно так.

Елена оглядела место преступления. Осмотрела здание сзади, потом вскинула голову:

– Камер наблюдения на парковке нет?

– Ни одной.

– А внутри?

– Тоже нет. Обычная сигнализация с тревожной кнопкой и детектор движения.

– Догадываюсь, что деньги здесь получают наличными.

– Да.

– И что с ними делают?

– Один из двух владельцев – а Горс был как раз владельцем – каждый вечер забирает наличность домой и кладет в их сейф.

– Это их сейф?

– Что, простите?

– Вы сказали, их сейф. Один сейф на двоих?

– Да, они живут вместе. И, опережая ваш следующий вопрос, да, Горс был ограблен. Пропали деньги, бумажник, кое-какие драгоценности.

– Так вы думаете, это ограбление?

Нап одарил ее кривой усмешкой. Опять похоже на Джоэла. Черт побери.

– В общем, да… думал.

Что он хотел этим сказать, было ясно: думал, пока не явилась ты.

– А где же совладелец? – спросила она.

– Едет из аэропорта. С минуты на минуту будет здесь.

– Из аэропорта?

– Его зовут Нейл Рафф. Он был в отпуске на Майами.

– Он у вас подозреваемый?

– Мол, отправился в путешествие, а в это время прихлопнули его партнера по бизнесу?

– Понятно, – сказала она. – Конечно подозреваемый.

– Я уже говорил, выводы делать еще рано.

– Как думаете, сколько денег у Горса было при себе?

– Еще никак не думаю. Нам сообщили, что бывали дни, когда могло быть до нескольких тысяч, а бывало, что почти ничего. В зависимости от количества клиентов и от того, сколько из них платили по карте.

Обведенных мелом контуров тел на месте преступления не оказалось, зато у Напа были фотографии. Елена с минуту изучала их.

– Как вы думаете, преступник сначала ограбил Горса, а потом застрелил, – начала Елена, – или, наоборот, сначала застрелил, а потом ограбил?

– Сначала застрелил, – ответил Нап.

– Вы говорите довольно уверенно.

– Посмотрите на карман Горса на фотографии.

Она посмотрела и кивнула:

– Вывернут.

– Кроме того, рубашка не заправлена, и одно кольцо на пальце осталось: либо трудно было снять, либо убийцу спугнули.

Теперь и Елена это заметила.

– Где стоял стрелявший?

Нап показал.

– Полицейские, первыми прибывшие на место преступления, полагают, что убийца выстрелил прямо из машины, как только заехал на стоянку, но не исключено, что он приехал раньше и поджидал жертву.

– Вы считаете иначе?

– Могло быть и так, – сказал Нап. – Но я уверен, стрелявший вышел из-за этих деревьев. Посмотрите под этим углом.

Елена кивнула.

– Возможно, – продолжал Нап, – убийца приехал заранее, поставил машину, а сам спрятался за деревьями. Но я так не думаю.

– Почему?

– Потому что во время стрельбы здесь был лишь еще один человек – вторая жертва, Райан Бейли. У Бейли автомобиля нет. Он либо садится возле торгового центра на автобус, либо идет пешком.

Она быстро огляделась, мысленно удалила из поля зрения полицейские машины, как с опознавательными знаками, так и без оных.

– Значит, когда сюда прибыли первые сотрудники, на стоянке были еще какие-то машины, кроме автомобиля Горса?

– Не было, – сказал Нап. – Стоянка была пуста.

Елена отступила назад.

– Выходит, если кто-то – скажем, убийца – заехал на стоянку и поставил там машину, Горс заметил бы ее, когда вышел.

– Согласен, – сказал Нап. – Дэмиен Горс – владелец. Сейчас время закрытия салона. Если у него на парковке стояла бы незнакомая машина, думаю, он подошел и посмотрел бы, чья она. Если там не было водилы на шухере.

– Водилы на шухере? – нахмурилась Елена.

– Это полицейский жаргон. В любом случае просмотрим все записи с камер видеонаблюдения поблизости.

– Как я понимаю, одна из жертв звонила в полицию.

– Райан Бейли.

– Что он им сказал?

– Ничего.

– Ничего?

Нап стал излагать свою рабочую версию. Стрелявший убивает Дэмиена Горса возле его «форда». Потом начинает рыться в карманах убитого; берет деньги, часы, бумажник; когда снимает с Горса дорогие украшения, открывается дверь, и выходит Райан Бейли. Бейли видит, что происходит, убегает обратно в дом, включает сигнализацию и прячется в чулане.

Елена сдвинула брови.

– В чем дело? – спросил Нап.

– Бейли включает сигнализацию на территории тату-салона?

– Тревожная кнопка прямо рядом с дверью черного хода, – кивнул Нап.

– Это беззвучная сигнализация? – спросила она.

– Нет.

– Громкая?

– Сигнализация? Да. Сирена.

Елена снова нахмурилась.

– Что теперь?

– Покажите, – попросила она.

– Что показать?

– Что там внутри. Чулан, где прятался Райан Бейли.

Нап несколько секунд всматривался в ее лицо. Потом вручил резиновые перчатки. Она надела их. Он сделал то же самое. Они пошли к черному ходу.

– Здесь был мешок с мусором, – сказал Нап, указывая на лежащую на земле щепку. – Мы думаем, что Бейли вышел, чтобы выкинуть его в мусорный бак.

– И помешал дальнейшему ограблению?

– Да, такова наша версия.

В этом не было никакого смысла.

Еще один полицейский выдал им специальные белые костюмы и бахилы. Елена надела свой прямо на одежду. С ног до головы белые, они были похожи на гигантские сперматозоиды. В помещении оказались и другие, такие же белые, криминалисты. Чулан непосредственно примыкал к черному ходу.

Елена опять нахмурилась.

– В чем дело?

– Что-то не складывается.

– Почему?

– Вы считаете, что Райан Бейли вышел, чтобы выбросить мусор.

– Да.

– Он видит нашего убийцу, обшаривающего тело Горса.

– Так.

– Получается, наш преступник не знал, что внутри оставался этот парень. Скорей всего, так.

– Не знаю, вероятно. Ну и что?

– Значит, Райан Бейли выходит. Видит убийцу. Бежит обратно и нажимает на кнопку. Потом прячется в чулан.

– Верно.

– А наш убийца гонится за ним, так?

– Так.

– И оказывается внутри. Убийца ищет его. И все это время орет сирена.

– Да, и что?

– Но зачем?

– Зачем? Что вы хотите этим сказать? Райан Бейли видел убийцу. И мог его опознать.

– Значит, наш убийца хотел заставить его замолчать?

– Да.

– Мало похоже на то, как действует профессионал, – сказала Елена.

– В каком смысле?

– А вы знаете хоть одного профессионала, который шел бы на дело без лыжной маски или еще какого-нибудь камуфляжа? Когда сработала сирена, профессионал тут же сбежал бы. Ведь что мог бы нам рассказать этот парнишка? Какой-то человек в маске убил его хозяина. Вот и все. Единственная причина, которая заставила бы убийцу пойти за ним в дом и убить, – то, что Райан Бейли мог бы его опознать.

Нап кивнул.

– Или это был кто-то еще, кого они оба знали, – сказал он.

– Или так, или эдак, – произнесла Елена, – но не думаю, что это вписывается в мое дело. Мой убийца должен быть профессионалом. Он бы работал в маске.

– Так что у вас за дело?

Елена вдруг увидела на рабочем столе компьютер. Она не знала, с кем контактировал Генри Торп, ей было известно только, что сообщения приходили с IP-адреса и с оборудования, находящегося в этом здании.

Елена повернулась к Напу:

– Можно заглянуть в этот компьютер?