Убегай! Кобен Харлан

Вот и конец истории.

– Значит, – сказал Саймон, – мать Аарона погибла.

– Так говорит Уайли.

– Но когда я спросил, жива ли она, вы сказали, что не знаете.

– А вы быстро соображаете, мистер Грин. – Она подняла бокал и улыбнулась. – Какого черта я вам все это рассказываю?

Она смотрела ему в глаза и ждала ответа.

– Может, потому, что у меня открытое лицо? – попробовал угадать Саймон.

– Вы похожи на моего первого мужа.

– Он тоже был человек открытый?

– Нет, черт бы его побрал.

Пауза.

– Но… Боже мой, как он был хорош в постели!

– Значит, у нас с ним есть кое-что бщее.

Энид фыркнула.

– Вы мне нравитесь, мистер Грин. Да ладно, какого черта. Не понимаю, как это может вам помочь, но все-таки… Я видела кое-что… странная штука. Дурное всегда остается. Оно никуда не уходит. Ты его в дверь – оно в окно. Закопаешь – само лезет из-под земли. Кидаешь на дно океана – прилив выбрасывает его на берег.

Саймон молчал и ждал.

– Вы храните старые паспорта? – спросила она. – После того, как срок вышел?

– Да.

Саймон и клиентам своим советовал делать то же самое, на всякий случай, мало ли понадобится показать, что они побывали там-то и там-то. У него в огромном количестве хранились официальные бумаги, потому что никогда не знаешь, что пригодится.

– Вот и Уайли тоже. Причем прячет подальше, чтобы никто не нашел. Хранит в специальной коробке в подвале. Я ее случайно нашла. И знаете что?

– Что?

Энид приложила ладонь ребром к уголку рта и театральным шепотом произнесла:

– Уайли никогда не был в Италии.

Офис тату-салона «Татуировка – пока ты ждешь» представлял собой застекленную кабинку, и сидящему в ней человеку прекрасно были видны и стулья для клиентов, и работающие художники, и приемная, а также сам он был у всех как на ладони. Но монитор компьютера обращен был к стене, и хотя секретностью здесь, так сказать, и не пахло, увидеть, какие открывает файлы, в какие сайты залезает сидящий за столом, не было никакой возможности.

Рабочий стол был большой, на двоих, работать можно было, сидя лицом друг к другу. Он был усыпан обрывками бумаги, тут же лежали три пары очков для чтения, около дюжины разнокалиберных ручек и маркеров. Слева лежал пакетик вишневых леденцов от кашля, валялось несколько книжек в мягких обложках, а также разбросанные в полном беспорядке счета.

В центре стола стояла обращенная к стеклянной стене слегка поблекшая фотография, на которой были сняты шестеро мужчин с широченными улыбками. Двое стояли впереди, положив руки друг другу на плечи, остальные четверо чуть позади со сложенными на груди руками. Фотографировались перед салоном – судя по ленточкам серпантина и гигантским фальшивым ножницам, это был день его открытия. В одежде, бородах на лицах, позах, да и во всей обстановке было что-то общее с обложкой альбома рок-группы «Дуби бразерс».

Елена взяла фотографию и показала Напу. Нап кивнул и ткнул пальцем в парня, стоящего впереди справа.

– Это жертва. Дэмиен Горс.

Палец его скользнул к парню, стоящему рядом, – внушительных размеров чувак, с головы до ног одетый в байкерскую кожу и с закрученными кверху усами с проседью.

– Это его партнер, Нейл Рафф.

Елена уселась во вращающееся кресло перед монитором. Мышка компьютера была красного цвета и в форме сердечка. Елена не сразу оторвала от нее взгляд. Интересно. Компьютерная мышка Дэмиена Горса имеет форму сердечка. Настоящий сыщик подвергает анализу все, что находит, и лучшего еще никто не придумал. Сконцентрируйся на конкретной цели, а твоя цель – найти Генри Торпа, хотя Джоэл всегда говорил, что нельзя забывать и об уничтоженных, безвозвратно разрушенных, потерянных жизнях. Итак, в этом кресле сидел Дэмиен Горс, этой мышкой в форме сердечка он пользовался. Мышку ему наверняка подарили, для себя такие вещи не покупают, и тот, кто подарил ее, хотел, чтобы Дэмиен знал: есть человек, который его любит.

«Не давай чувствам затуманить тебе разум, – говаривал Джоэл. – Чувства должны только подстегивать тебя».

Елена тронула мышку, и экран засветился. На нем появилась фотография Дэмиена Горса и Нейла Раффа, а между ними стояла женщина постарше. Они были на каком-то пляже, все улыбались.

Посередине экрана окошко для ввода пароля. Елена вопросительно посмотрела на Напа, будто он мог знать этот пароль. Но тот лишь пожал плечами: понятия, мол, не имею. Монитор был обклеен листочками. Она пробежала по ним глазами – может, на одном из них есть пароль, – но ничего такого в глаза не бросилось. Она открыла верхний ящик стола. Тоже ничего.

– У вас есть человек, который может его взломать? – спросила она.

– Да, но он сейчас не здесь.

Распахнулась входная дверь, и в тату-салон ворвался некто очень похожий на Нейла Раффа с фотографии. Только сейчас он был не в коже, а в джинсе, то есть смотрелся еще более старомодно, чем на фотографии, а лихо закрученные усы теперь были почти сплошь седые. Но ошибиться невозможно, это был именно он. Покрасневшими и распухшими от слез глазами ошарашенный Нейл Рафф обвел свое заведение, будто видел его в первый раз в жизни.

Нап поспешил ему навстречу. Елена молча наблюдала. Нап положил руку ему на плечо, наклонил голову и тихо заговорил. Делает все правильно. И снова манера Напа заставила ее вспомнить о Джоэле. Опять защемило сердце. Господи, как ей его не хватает. Не хватает разговоров, общения с ним, его души, но вот в данный момент она не могла не подумать, что ей очень не хватает и просто физической близости с мужчиной. Кое-кому это покажется странным, но эта близость с Джоэлом была лучшим, что она имела в жизни. Ощущение его тяжести на себе. Его взгляд, когда он смотрел на нее в минуты близости, он смотрел так, словно она единственная женщина во всем божьем мире. И еще ей не хватало – и куда подевался здесь ее пресловутый феминизм? – чувства защищенности, когда она стояла с ним рядом, а он возвышался над ней, как башня.

Все это пришло ей в голову потому, что, глядя на фотографии Горса с Раффом, вспоминая, что говорил Нап об этих двух совладельцах бизнеса, которые всегда забирают деньги с собой, везут домой и кладут в их сейф, и видя опустошенное лицо Нейла Раффа, она вдруг поняла его горе, его душераздирающее, всепоглощающее чувство утраты не просто друга и партнера по бизнесу, а спутника жизни.

Она могла бы спроецировать это на себя, но не стала об этом думать.

Нап усадил Раффа на кожаный диван в приемной. Развернул кресло и сел напротив этого охваченного глубоким горем человека. В руке он держал блокнот, но ему не хотелось, он даже боялся показаться нечутким, поэтому записывать ничего не стал. Елена ждала. А что ей еще оставалось делать.

Через полчаса, выразив свои соболезнования, Елена снова взялась за компьютерную мышку-сердечко. Экран осветился, и на нем опять появилась фотография.

– О господи, – сказал Рафф, повернувшись к Напу. – А Кэрри об этом сообщили?

– Кэрри?

– Это мать Дэмиена. Боже мой, она ведь с ума сойдет, когда узнает.

– Как с ней связаться?

– Давайте я ей позвоню.

Нап на это никак не отреагировал.

– Она живет в Скоттсдейле, у нее там квартира. Живет одна. Дэмиен – это все, что у нее есть, – сказал Рафф.

Есть, подумала Елена. Все, что у нее есть. Все еще употребляет настоящее время. Так часто бывает.

– У Дэмиена были братья или сестры? – спросил Нап.

– Нет, никого. У Кэрри не могло быть своих детей. Дэмиена она усыновила.

– А его приемный отец?

– Сгинул куда-то. Они развелись, развод был ужасный, Дэмиену тогда было три года. С тех пор приемный отец не участвовал в его жизни.

Елена показала на компьютер:

– Вы знаете пароль?

Рафф моргнул и отвернулся.

– Конечно, я знаю пароль.

– Не могли бы вы сообщить его мне?

Он снова моргнул, глаза его наполнились слезами.

– Гуанакасте.

Рафф продиктовал ей слово по буквам.

– Это провинция в Коста-Рике, – сообщил он.

– О, – произнесла Елена, не зная, что еще тут можно сказать.

– У нас… мм… у нас был там медовый месяц. Это наше любимое место.

Елена нажала на клавишу и стала ждать, когда на экране появятся иконки.

– Что вы ищете? – спросил Рафф.

– Это ведь компьютер Дэмиена?

– Да, это наш общий компьютер.

Опять настоящее время.

– В вашей сети есть еще другие компьютеры? – спросила Елена.

– Нет.

– А клиенты? У них есть доступ к вашей сети?

– Нет. Она ведь защищена паролем.

– И это у вас единственный компьютер?

– Да. Мы с Дэмиеном вместе им пользовались, хотя я не очень-то умею, я с техникой не в ладах. Бывает, и я за него сажусь, и тогда Дэмиен напротив, по другуюсторону стола. Но чаще всего за компьютером был Дэмиен.

Елена с техникой тоже была не очень – поэтому фирма и наняла для этого Лу, – но кое-что, самое основное, она умела. Открыла браузер и заглянула в историю. Нейл Рафф пять дней провел в Майами, и все последние входы были сделаны Дэмиеном Горсом.

– И все же я не понимаю, что вы ищете, – сказал Рафф.

Там было много запросов поиска изображений. Она наугад открыла несколько. Как и следовало ожидать, тут были изображения татуировок: скелеты, черепа со скрещенными костями, сердечки самых разных размеров и оттенков. Была одна татуировка Танцующего клоуна Пеннивайза[25] и несколько откровенных, с половыми актами, включая… э-э… позу на четвереньках (кому может прийти в голову заказать такую татуировку?), были рисунки со словом «мама», с могильными плитами умерших друзей, тату сплошь на всю руку, от плеча и до запястья, тату с крылышками чуть повыше попы, которые когда-то называли (может, и сейчас называют?) «трэмп стэмп»[26].

– Глядя на эти изображения, мы черпаем новые идеи, – сказал Рафф. – Показываем клиенту, что уже есть, и предлагаем сделать это же, но гораздо лучше, уровнем выше.

Остальная часть истории браузера выглядела вполне обычной. Дэмиен Горс посещал сайт «Роттэн томэйтос»[27], приобретал билеты в кино. Покупал носки и капсулы для кофемашины на «Амазоне». Посетил сайт, предлагающий услуги по анализу ДНК, где можно узнать о своих предках и дальних родственниках. Елена сама частенько думала о том, чтобы пройти один из этих тестов. Ее мать была мексиканкой и клялась Елене, что ее биологический отец тоже был мексиканцем, но он умер до того, как она родилась, и мама всегда как-то странно реагировала, когда Елена спрашивала об этом, так что кто его знает…

– Может, вам помочь? – спросил Рафф, но это прозвучало не как предложение, а скорее как мольба.

– А вы – или Дэмиен – знали человека по имени Генри Торп? – спросила Елена, не отрывая взгляда от экрана.

Рафф ответил не сразу:

– Не припоминаю.

– Ему двадцать четыре года. Он из Чикаго.

– Чикаго? – Рафф подумал еще немного. – Нет, с таким именем я никого не знаю. И никогда не слышал, чтобы Дэмиен называл это имя. А почему вы спрашиваете?

Елена пропустила вопрос мимо ушей.

– Вы или Дэмиен бывали в последнее время в Чикаго?

– Я ездил туда, когда заканчивал школу. А Дэмиен вообще вряд ли там бывал.

– Вам знакомо имя Аарон Корвал? Ни о чем не говорит?

Правой рукой Рафф потеребил ус.

– Нет, не думаю. Он тоже из Чикаго?

– Из Коннектикута. Но теперь живет в Бронксе.

– Извините, нет. А могу я узнать, почему вы об этом спрашиваете?

– Было бы гораздо лучше, если бы вы просто отвечали на мои вопросы.

– Мм… нет, эти имена мне незнакомы. Если хотите, посмотрю в базе данных наших клиентов.

– Было бы здорово.

Рафф протянул руку над ее плечом и стал набирать текст.

– Вы можете распечатать для нас полный список ваших клиентов? – спросил Нап.

– Вы думаете, какой-то наш клиент…

– Просто на всякий случай, – ответил Нап.

– Как пишется «Торп»? – спросил у Елены Рафф.

Она дала ему два варианта написания, с буквой «е» на конце и без нее. То же самое и с фамилией Аарона – Корвал[28].

– Кто эти люди? – спросил Рафф, на этот раз с резкостью в голосе. – Какое отношение они имеют к Дэмиену?

– Вы сказали, что пользовались с мистером Горсом только этим провайдером и этой сетью?

– Да, и что?

– Не просите меня вдаваться в технические детали. У Генри Торпа был контакт с человеком, который пользовался IP-адресом этого компьютера.

Нап в разговор не вступал, просто слушал.

– Что это значит? – спросил Рафф еще резче.

– Это может означать, что человек, который пользовался этим компьютером, имел контакты с Генри Торпом.

– И что из этого? Этот парень, Торп, мог быть коммивояжером, который продавал нам тушь.

– Нет, он не коммивояжер.

Елена не сводила с него глаз.

– У Дэмиена от меня никаких секретов не было, – сказал Рафф.

Не было. Наконец-то прошедшее время.

– Может быть, наш компьютер взломали или что-то такое.

– Нет, Нейл, случилось не это.

– На что вы намекаете?

– Я ни на что не намекаю, я задаю вам вопросы.

– Дэмиен не стал бы мне изменять.

Об этом она еще не думала, хотя, возможно, и стоило бы. Не исключено, что здесь кроется какая-то романтическая история. Может быть, Генри Торп – гей? Она как-то не удосужилась спросить об этом. Впрочем, кого в наше время это волнует?

А если все дело в этом – если Дэмиен и Генри были любовниками, – каким боком сюда вписывается Аарон Корвал? Разве Пейдж Грин не его подружка? Могла ли быть тут хоть какая-то связь? Возможен ли в центре всех этих событий романтический переплет, который Елена еще не приняла во внимание?

Она этого не знала.

Нап постучал ее по плечу.

– Можно перекинуться с вами парой слов? – спросил он.

Елена встала.

– Мистер Рафф, – сказала она, положив руку Раффу на плечо.

Он молча смотрел на нее.

– Я ни на что не намекаю. Правда. Просто пытаюсь помочь найти того, кто это сделал.

Он кивнул и опустил глаза.

Нап направился к черному ходу. Елена пошла за ним.

– В чем дело? – спросила она.

– В Аароне Корвале.

– А что с ним такое?

– Я его пробил по «Гуглу», – сказал Нап. – Он был убит несколько дней назад.

– Верно.

– Не хотите ли рассказать мне, в чем тут дело?