Рождественский поцелуй Боумен Валери

Глава 39

Позже в тот же день Даффин зашел в кабинет Гримальди.

– Что ты узнал?

Марк кивком указал ему на кресло.

– Делом Куинтона Ноулза занимаются лучшие мои люди, и тебе не понравится то, что я узнал. Судя по всему, он сбежал из тюрьмы много лет назад.

Даффин шумно выдохнул.

– Но как? Я был на кладбище в тот день, когда дешевый гроб с его телом опустили в землю.

– Нам обоим известно, что в Ньюгейтской тюрьме немало нечистых на руку охранников, только и ждущих случая подзаработать.

– Я боялся, что ты это скажешь. – Даффин потер шею.

– Ты ведь не видел тело, верно?

– Нет. К тому же я был юн и слишком наивен. Мне даже в голову не пришло удостовериться в его смерти. Господи, какой же я глупец! Все эти годы я думал, что он мертв.

– Ты не глупец, Оуклиф. Ты просто верил в систему, которая… не раз тебя подводила.

Даффин потер глаза.

– Ты выяснил, кто я такой, верно?

Гримальди еле заметно улыбнулся:

– Тебе нечего стыдиться.

– Внуку герцога легко говорить, – грустно рассмеялся Оуклиф.

– Но ведь ты тоже внук герцога, разве нет? Незаконнорожденный сын герцога Портленда.

– Да. – Даффин стиснул зубы. – Я бастард.

– Это ничего не меняет, Оуклиф. Ты по прежнему лучший из сыщиков в команде Филдинга. А еще ты чертовски хороший человек и чертовски хороший друг.

Даффин опустил голову. Ему было унизительно слушать эти слова друга. Будет ли Реджина чувствовать себя так же, когда узнает правду? У него не было времени раздумывать над этим. Сейчас важнее всего разыскать сукиного сына, пытавшегося причинить ей зло, равно как и того, кто ему за это заплатил. Даффин собирался отправить обоих в тюрьму, где им и место. На этот раз он позаботится о том, чтобы Ноулз никогда больше не вышел на свободу.

– Мне нужно имя охранника, взявшего грязные деньги Ноулза за то, чтобы тот оказался на свободе.

Губы Гримальди изогнулись в улыбке.

– Я так и думал, что ты захочешь это знать, и уже поручил это выяснить.

Лицо Даффина осветила улыбка.

– Но сначала я собираюсь найти Ноулза. Как думаешь, кто стоит за всем этим?

– Прошлым летом Реджина помогла упрятать в тюрьму убийц Джона. Они могли заплатить Ноулзу за ее убийство, чтобы таким образом отомстить?

– Возможно, – ответил Даффин. – Но почему выбрали только Реджину? Ведь остальные тоже помогали их поймать.

– Согласен. Что то здесь не так.

Даффин откинулся на спинку кресла.

– Я перестал строить догадки. И теперь мой план – отыскать Ноулза и выбить из него ответ.

Делайла Монтбанк медленно приблизилась к герцогу Колчестеру.

– Добрый день, ваша светлость, – произнесла она, присаживаясь в очаровательном, хотя и немного неуклюжем реверансе.

Герцог с удивлением поднял на нее глаза.

– Добрый день.

– Я – леди Делайла, а это мой попугай мисс Аделина.

– Похоже, он замечательный, – заметил герцог.

– О, мисс Аделина – действительно замечательный попугай. Только вот у него неудачное имя, потому что он мальчик.

– Замечательный попугай, – пронзительно вскрикнула птица.

– Это я вижу, – ответил герцог, изо всех сил сдерживая улыбку. – Но иногда неудачных имен не избежать.

– Как это? – спросила Делайла.

– Как это? – эхом откликнулся попугай.

Герцог откашлялся.

– Например, одно из моих имен – Геркулес.

– Да уж, весьма неудачное имя, – протянула Делайла. – Я так рада, что наконец встретила понимающего человека.

Герцог кивнул.

– Мое полное имя Эдвард Алистер Геркулес Монтегю Коулфорд, пятый герцог Колчестер.

– Я так рада познакомиться с вами, ваша светлость. – Делайла сделала еще один далекий от совершенства реверанс. – И как вам нравится быть герцогом? Я всегда считала, что это тяжелая ноша.

Герцог тихо засмеялся.

– Почему вы так думаете?

– Мой лучший друг тоже герцог, и ему все время приходится заниматься чем то невероятно скучным.

– Кто же этот ваш друг?

– Томас Хоббс. Герцог Хантли.

– И он считает, что быть герцогом ужасно трудно?

– Ужасно трудно, – повторила птица.

Делайла склонила голову набок.

– Я никогда его не спрашивала об этом. Просто предположила. Но Томас прекрасно умеет справляться с катастрофами и разными другими вещами. А вот я не умею. Только мисс Аделине он не нравится.

– Не нравится, – повторил попугай.

Герцог тоже склонил голову набок.

– А почему мисс Аделине не нравится его светлость?

Делайла тяжело вздохнула.

– Потому что мисс Аделина ужасно ревнует к Томасу.

– Ревнует, – подтвердил попугай.

– Это прискорбно. Мне бы очень хотелось официально поблагодарить мисс Аделину, – произнес герцог. – Насколько я понял, он оказал неоценимую помощь в разоблачении предателя среди нас.

– Предателя среди нас, – проскрипел попугай.

Делайла одарила герцога лучезарной улыбкой.

– Я всегда знала, что способность мисс Аделины повторять слова когда нибудь обязательно пригодится. Я пыталась придумать способ пронести его на свои занятия с мисс Бакстер, надеясь, что он сможет запомнить ответы на вопросы проверочной работы.

– Кто такая мисс Бакстер? – поинтересовался Колчестер.

– Моя учительница. Она прикладывает все силы к тому, чтобы научить меня правилам приличий.

– И как продвигаются ваши занятия?

– Невероятно медленно, – призналась Делайла.

Герцог снова подавил улыбку.

– Отчего же?

– Я говорю то, что вертится у меня на языке, а не то, что пристойно. В последнее время мы обучались т е р п е н и ю и б л а г о п р и с т о й н о с т и.

– Терпению и благопристойности? – Герцог нахмурился. – Почему ты произносишь эти слова по буквам?

Попугай открыл рот, чтобы заговорить, но Делайла наградила его таким взглядом, что он промолчал.

– Потому что я ненавижу эти слова, – Делайлу передернуло, – и отказываюсь произносить их вслух.

– Прошу прощения за то, что произнес их, миледи, – сказал герцог.

– Ничего страшного, ваша светлость. Вы же не могли знать о моем отвращении. Боюсь, мне никогда с ними не сладить, поэтому я решила изъять их из своего словарного запаса. Но зато, как вы уже заметили, я сохранила слово «изъять». В этом нет никакого смысла, но уж как есть.

– Знаете, что я думаю, леди Делайла?

Девочка подалась вперед:

– Что?

– Я думаю, что вы вполне можете стать прелестной молодой леди и без вышеупомянутых качеств. И снова прошу прощения за то, что упоминаю о них.

Делайла заморгала.

– Вы правда так считаете?

– Правда.

– Я очень надеюсь, что вы окажетесь правы, ваша светлость. Мама отчаялась найти для меня подходящую партию. Она говорит, что я н е о б ы ч н а я. И, полагаю, мое желание обзавестись попугаем лишь все усугубило.

– Усугубило, – проверещал попугай.

Герцог кивнул.

– Мне кажется, у вас есть все причины рассчитывать на подходящую партию, необычная вы или нет.

Делайла одарила герцога лучезарной улыбкой.

– Большое спасибо, ваша светлость. Я очень рада, что мы встретились.

Она хотела уйти, но герцог ее остановил:

– Не могу не спросить. Почему мисс Бакстер не разрешает мисс Аделине присутствовать на уроках? Из за того, что он все повторяет?

– О, нет, – тут же ответила Делайла. – Из за того, что он кусается.

Глава 40

После того как было принято решение отправиться на поиски Ноулза, Реджина неохотно вернулась в свою комнату – уж очень ей не хотелось покидать Даффина. После ужина она переоделась ко сну, но мысль о том, что с первыми лучами солнца они отправятся на поиски ее похитителя, не давала уснуть. Реджина до сих пор не понимала причин, толкнувших этого человека на преступление. Ноулз сказал, что у нее появился могущественный враг. Но кто? И чем она не угодила этому человеку? Очевидно, Ноулз не в себе. И, наверное, нет у него никакой покровительницы.

Однако не давало ей заснуть и еще одно обстоятельство: мужчина, в которого она влюбилась, находился всего через несколько комнат от нее. Марк настоял на том, чтобы Даффин остался ночевать в его доме. Реджина расправила плечи и вздернула подбородок. Сейчас или никогда. Больше ей такой возможности не представится.

Поплотнее запахнув полы пеньюара, она решительно направилась к двери. Однако когда ее распахнула, дверной проем заслонила большая фигура Даффина. Он был босой и, упершись плечом в косяк, взирал на нее с грешной улыбкой.

– Можно войти?

Губы Реджины неспешно изогнулись в ответной улыбке, прежде чем она молча схватила его за лацкан сюртука и втянула к себе в спальню.

– Зачем ты здесь? – спросила она, плотно закрывая за ним дверь.

– Я понял, как сильно скучал по тебе, когда ты пропала.

– Правда? – Реджина обвила руками его шею.

– Да. И еще… Николь сказала, что тебя заинтересовали мои наручники. – Одним пальцем он вытащил их из за пояса брюк и позвенел перед лицом мисс Хевершем.

Глаза Реджины округлились.

– О, ты даже не представляешь как.

Даффин наступал на мисс Хевершем до тех пор, пока она не уперлась в кровать и не упала на спину. Швырнув наручники на постель, он навис над Реджиной, а она приподнялась, чтобы его поцеловать. Не спеша раздеваться, они целовались в течение нескольких долгих минут, покуда сполна не насытились друг другом.

Наконец Даффин взглянул на Реджину из под полуопущенных век, и теплая улыбка смягчила черты его лица. Он быстро освободился от сюртука, порывисто развязал галстук и сорвал с себя жилет. Реджина едва не вскрикнула от удовольствия, заметив, как дрожат его руки, когда он схватился за ворот рубашки и стащил ее через голову, взъерошив светлые волосы. Оуклиф выглядел неуправляемым и опасным, и она приподнялась, чтобы помочь ему справиться с пуговицами на брюках. Пальцы влюбленных переплелись. Когда все пуговицы были расстегнуты, Реджина стянула брюки и, охнув, отстранилась, чтобы насладиться открывшейся ее взору картиной. Тело Даффина оказалось совершенным. Покрытые шрамами плечи, плоский живот, длинные стройные ноги… и плоть, тугая и сильная, гордо вздымающаяся вверх. И все это для нее.

– Это и есть твой последний шрам? – спросила она, указывая на бедро.

– Он самый, хотя я не уверен, что он станет последним, – ответил Даффин и окончательно избавился от брюк.

Реджина покачала головой и легонько прикусила его за шею, как совсем недавно сделал он.

– Если ты продолжишь в том же духе, дорогая, мне никогда это не снять.

– Я не собираюсь останавливаться, – поддразнила Даффина мисс Хевершем.

Отшвырнув брюки в сторону, он уложил Реджину на спину и двинулся вверх по ее телу – медленно, игриво и хищно. Теперь им мешал лишь тонкий муслин ночной рубашки Реджины.

– А как насчет моей одежды? – спросила она, закусив губу.

– Твоей одежды? – Даффин посмотрел на рубашку, словно раздумывая, как с ней поступить, а потом перевел взгляд на Реджину, и в его глазах вспыхнули озорные искорки. – Если честно, я хочу сорвать ее с тебя.

– Так что же ты медлишь? – выдохнула мисс Хевершем. – Я бросаю тебе вызов.

Заигравшая на губах Даффина чувственная улыбка свидетельствовала о том, что его уже не остановить. Взявшись обеими руками за ворот ночной рубашки, он одним резким движением разорвал ткань надвое.

– Надеюсь, она тебе не очень нравилась, – прошептал Даффин.

Реджина захихикала.

– Остается только догадываться, что подумает Женевьева, когда обнаружит ее по утру.

Наконец мисс Хевершем оказалась полностью обнаженной, и теперь настал черед Оуклифа любоваться ее телом. Его взгляд коснулся лица и начал медленно спускаться, с благоговением останавливаясь на каждом изгибе и выпуклости.

Дождавшись, пока Даффин вдоволь на нее насмотрится, Реджина обхватила сыщика за плечи и, попытавшись притянуть его к себе, произнесла:

– Я хочу тебя.

Однако он, поцеловав ее в ложбинку между плечом и шеей, отстранился.

– Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

Реджина протянула Даффину руки.

– Вы не собираетесь воспользоваться своими наручниками, мистер Оуклиф?

Глаза сыщика округлились от удивления, но потом он взял себя в руки и накрыл губы мисс Хевершем своими.

– Реджина, ты девственница. И я подумал, что сначала нам следует сделать это… э э… более традиционным способом.

Упершись ладонями в матрас, Реджина приподнялась и выгнулась так, что ее груди подались навстречу Даффину – бесстыдные, восхитительно нагие и манящие взять их в руки.

– Отношения между нами никак нельзя назвать традиционными. Я грезила о твоих наручниках с июля.

Недоверчиво рассмеявшись, Оуклиф мгновение не отводил от Реджины своих горящих желанием глаз, а потом, приняв решение, потянулся за наручниками и защелкнул металлическое кольцо на запястье мисс Хевершем.

– Больно? – спросил он, памятуя о том, что на коже Реджины все еще остались раны от веревок Ноулза.

– Немножко, но в хорошем смысле этого слова, – ответила она и с улыбкой протянула вторую руку.

– Ты настолько мне доверяешь? – с благоговением спросил Даффин, заглядывая Реджине в глаза.

– Конечно, доверяю.

Он защелкнул второе кольцо наручников.

– Скажи, что я должна сделать, чтобы вымолить пощаду? – спросила Реджина с лукавой улыбкой.

Даффин закрыл глаза. Осуществлялись самые смелые его мечты. С того момента, когда мисс Хевершем явилась на Боу стрит и сделала ему непристойное предложение, он ошибался в ней. Реджина не была обычной и ничем не напоминала остальных представительниц высшего света. Она была единственной, неповторимой и идеальной для него женщиной.

– Закинь руки за голову, – приказал Даффин, садясь ей на бедра.

Она повиновалась и выдохнула:

– Что теперь?

– Теперь? – Даффин вопросительно изогнул бровь. – Я собираюсь заставить тебя молить о пощаде.

С этими словами он втянул губами один сосок, легонько потянул его, а потом прикусил. Мисс Хевершем ошеломленно охнула.

– Я собираюсь смотреть на тебя, когда доведу до пика наслаждения. – Не теряя времени понапрасну, Даффин медленно погрузил палец в лоно Реджины, вынул и снова погрузил, заставляя ее беспомощно сжимать и разжимать бедра.

Реджина вытянула руки в наручниках.

– Я хочу прикоснуться к тебе.

Ее наполнял тайный трепет от осознания собственной беспомощности, но, судя по тому, как горящие чувственным голодом глаза Даффина наблюдали за ее вздымающимся телом, властью здесь обладала именно она.

– Нет. Я хочу попробовать тебя на вкус.

Губы Даффина оказались в нескольких дюймах от лона Реджины, согревая своим теплым дыханием нежную кожу, а потом его язык коснулся влажных складок. Реджина вскрикнула, и Даффину пришлось зажать ей рот рукой.

– Ты должна молчать.

– Да, мистер Оуклиф, – послушно пробормотала она, дрожа от вожделения.

Сильные руки Даффина схватили ее за бедра, а язык продолжал сладостную пытку. Реджина стиснула зубы, чтобы не закричать, и вцепилась скованными руками в подушки над головой. Кончиком языка Даффин стал описывать круги, а его палец снова начал сладостное вторжение, с каждым разом погружаясь в лоно все глубже и глубже. Реджина выгнулась всем телом, жадно подаваясь навстречу каждому движению, каждой ласке. Язык Даффина не знал устали, и внезапно мисс Хевершем показалось, что тело ей больше не принадлежит. Ее охватило непередаваемое наслаждение, снова и снова накатывающее мощными, порабощающими душу волнами.

Тело Реджины все еще содрогалось от недавно пережитого удовольствия, когда Даффин стал осыпать поцелуями ее живот и груди, пока снова не навис над ней.

– Хочешь, чтобы я снял наручники?

Реджина помотала головой.

Тогда Оуклиф устроился меж ее бедер, почти касаясь лона своей горячей плотью.

Внезапно мисс Хевершем вынырнула из состояния блаженной неги.

– Даффин?

– Да, дорогая?

– Мне будет… больно?

Вопрос Реджины прозвучал так беззащитно, что у Даффина защемило сердце.

– Нет, – прошептал он ей на ухо.

– Откуда ты знаешь?

Даффин улыбнулся.

– Потому что я уже лишил тебя невинности пальцем несколько минут назад.

– В самом деле? – Реджина удивленно заморгала. – Но я не почувствовала ничего, кроме удовольствия.

– Это все потому, любовь моя, что ты мудро подошла к выбору любовника для своего первого раза. – Губы Даффина изогнулись в невероятно самодовольной улыбке.

Реджина улыбнулась в ответ.

– В таком случае, ради всего святого, продолжай.

Упершись руками в матрас, Даффин приподнял бедра и скользнул в горячие влажные глубины ее лона. Оказавшись внутри, он застонал. Еще никогда в жизни Оуклиф не ощущал ничего более совершенного, чем сжимавшее его тело Реджины. Она идеально ему подходила, словно была создана специально для него.