Академия магии на дистанционке Пашнина Ольга
Нет, это определенно мне не снится! Что-то звонко ударилось в окно, а потом с улицы раздался знакомый «чпок».
Я осторожно выглянула наружу, зажав нос и рот. И…
Да, под окном стоял Малкольм. В удивительно дурацком виде: с Осей в одной руке и какой-то коробкой в другой.
«Залезу?» – спросил он жестами.
И я распахнула окно, надеясь, что в комнату не налетит куча пыльцы и папа не проснется. Потому что если он нас увидит… я даже боюсь представить, что будет!
С пугающей звериной ловкостью Малкольм, не используя руки, взобрался сначала на крышу веранды гостевого дома, а затем и в комнату. Ося явно не доверял подобному транспорту, но послушно сидел в руке, прижав к голове длинные уши.
– Привет, – усмехнулся Малкольм. – Выбирай. Тролль или подарок?
Конечно, я выбрала Осю и схватила, как любимую мягкую игрушку. Тролль довольно заурчал, обслюнявил меня носом и обмяк, наслаждаясь почесываниями.
– Я не смог с ним справиться. Он сломал МагПад и весь день ныл, отказывался есть и начал линять. Я не придумал, как объяснить ректору голую троллячью жопу, и понес на свидание.
– Спасибо! – улыбнулась я и прижала палец к губам. – Если папа услышит…
– Обещаю, как положено приличному любовнику, спрятаться в шкаф.
Я покраснела и поспешила закрыть окно.
– Хочешь тартар? Его готовил папа, но он вполне ничего.
– Хочу.
Мы сели на кровати – других мест не было, в присутствии широкоплечего Малкольма комната показалась совсем крохотной – и по очереди ели нежное мясо из миски. Порцию мне, порцию ему, и обязательно Осе с рук, чтобы не скулил и не подвергал нас смертельной опасности.
– Не хочешь ничего мне сказать? – спросил Малкольм, и я поперхнулась мясом.
– Ну… могу на задачу до конца ответить…
На секунду лицо Малкольма приобрело неповторимое выражение! Эдакая смесь удивления и обиды. Но он тут же вернулся к привычному равнодушию и пожал плечами.
– Ладно, отвечай.
Настал мой черед удивляться.
– Сейчас ночь!
– Да. Очень эротично. – Он понизил голос. – Ночь, спальня, двое на постели… решают задачки по теории магии.
Я сейчас тоже начну рычать и сопеть! И отгрызу хвост, потому что он выдает все эмоции хозяйки! Даже Малкольм заметил, как он истерично мечется по постели, и задумчиво поймал стрелочку.
– Эй! – Краснея еще гуще, я отобрала конечность, стараясь справиться с мурашками. – Хватит!
– Не нравится? – наклонив голову, спросил Малкольм и так на меня посмотрел, что…
Что рука замерла над миской, и Ося, воспользовавшись случаем, сунул в нее свой нос.
– Так, – Малкольм взял тролля вместе с миской и переместил на стол, – посиди пока тут, наслаждайся.
Я опустила голову, но, когда он придвинулся ближе, не отстранилась.
– Отец тебя хорошо запугал, да?
– Нет, папа никогда меня не обидит. Но он прав. Только в книгах все заканчивается счастьем. В реальной жизни… вспомни, почему ректор против романов преподавателей и адептов.
– Ты собираешься шантажировать меня? Клеветать страже, что я заставил тебя заниматься сексом за зачет?
– Нет!
– Вот видишь. Тем более все знают, что у меня получить зачет невозможно даже таким способом, – поддел он меня, вспомнив наш разговор в начале карантина.
– Ты же понимаешь, о чем я. Мы разные. Я младше.
– Ты умненькая. Вот с Ноланом я бы не стал встречаться, он идиот. А ты вполне ничего.
– Спасибо за комплимент, хотя «вполне ничего» – это только от тебя комплимент, от других скорее оскорбление. Но я не об этом. Разве тебе со мной интересно? Все мои мысли сейчас: кто и что болтает в академии, как сдать сессию и вернуть стипендию, когда уже закончится карантин и как же задолбал этот конкурс!
Малкольм хмыкнул.
– Да, у меня примерно те же. Разве что сессию не я сдаю, хотя иногда кажется, что наоборот.
– Не издевайся! Мы не можем куда-то вместе пойти, это против правил. Не можем жить вместе, об этом все узнают. Не можем…
– А есть реальная причина? – перебил он меня. – Потому что пока ты придумываешь сложности, которые тебя не волновали до приезда Братиса.
– Волновали. Просто я о них старалась не думать.
– И все же…
Малкольм потянулся и лег на постель, увлекая меня за собой. Я замерла, пригревшись у теплого бока, ошалев от новых ощущений. Знакомых, с одной стороны, – мы уже не раз спали рядом, и новых – с другой – я еще никогда не чувствовала, что нахожусь рядом с ним не случайно.
– Есть одна причина, главная. Та, которая заставляет тебя сопротивляться. Может, ты ничего ко мне не чувствуешь? Или боишься зверя внутри меня? Или все еще стесняешься своей сущности? Подумай хорошо и выбери главную причину.
Я вздохнула. Протянула руку, перегнувшись через Малкольма, чтобы потрепать Осю, и решила не убирать, оставить на его груди, чтобы чувствовать, как бьется сердце. Размеренно, ритмично.
– Я хочу семью. Настоящую. Не просто формальный брак, когда люди живут вместе, потому что привыкли. Потому что когда-то была любовь, потом она переросла в привычку и уважение друг к другу за былые заслуги. Когда супруги знают друг о друге только предпочтения в еде. Хочу вместе путешествовать, завести общих друзей, обустроить дом. Болтать о всяком, о новостях, прочитанных книгах, о магии. Не сейчас, чтобы вот взять и пожениться, а как-нибудь потом, в обозримом будущем, когда я смогу быть равной мужу, а не хихикающим недоразумением с рожками. А ты одиночка. Оборотень. Семья – не твое, и все эти сопли тоже. Ты привык быть один, ни с кем не делиться сокровенным. Из двух совершенно разных представлений о будущем нельзя сделать общее. И порой лучше даже не пытаться.
– Значит, цель отношений – выйти замуж?
– Нет. Но я хочу быть с кем-то и знать, что когда мы будем готовы, то станем семьей. Это своего рода… не знаю, уверенность в завтрашнем дне. В том, что между нами что-то большее, чем просто интрижка. Может, ничего и не получится, не все отношения кончаются свадьбой. Но это не должно быть известно еще в начале.
Малкольм долго молчал. В комнате было слышно, лишь как Ося старательно вылизывает миску.
– Мне нравится, – наконец произнес он.
– Что?
– Все. Твоя концепция отношений и семьи. Отношение к этому вопросу.
– Серьезно?
– Я не против семьи. Глобально. Но у меня ее никогда не было, а я не люблю осваивать новое. Если и связывать с кем-то жизнь – то с тем, кому можешь доверить самые страшные свои секреты.
– У тебя они есть? – Я затаила дыхание.
– Парочка найдется.
– Даже если мы рискнем, папа никогда не позволит. Ты же видел, как он взбесился. Я не хочу вечно прятаться, я…
– Все зависит от того, хочешь ли ты рискнуть.
– Но…
– Я могу решить вопрос с твоим отцом. Мы же друзья, помнишь? Думаю, знаю, что именно не нравится Братису. Но я не стану с ним бороться, если тебе не нужно, чтобы за тебя боролись.
– Я бы очень хотела… – с трудом справившись с дыханием, прошептала я, – чтобы ты за меня поборолся.
Мы потянулись друг к другу почти одновременно – Малкольм на долю секунды раньше. И наши губы встретились. Сначала мимолетно, потом горячо и требовательно. Самый откровенный поцелуй в моей жизни. Очень реальный, очень горячий. На грани дозволенного в один миг, и в следующий – за гранью. С обжигающими прикосновениями ладоней под тонкой тканью пижамы.
Хвост заметался в истерике, когда Малкольм поймал стрелочку и пощекотал ею мой живот. Внутри все свело приятной судорогой. И вместо разумной мысли «Останови его!» в голове промелькнуло желание большего.
Совсем новое чувство.
БАМС!
«Чпок!»
Ося виновато попятился, а мы подскочили. Самоохлаждающаяся миска с грохотом покатилась по полу, а затем магия в ней не удержалась – миска разлетелась на части, усыпав пол мелкой крошкой льда. Ни о каких прятках в шкафу не могло быть и речи, мы просто не успели сориентироваться! Дверь распахнулась, вспыхнул свет, и весь гостиный дом, должно быть, затрясся от командного голоса отца:
– Анастасия Драйвер! Что здесь происходит?! Я, кажется, просил тебя не встречаться с этим…
Он осекся, потому что раздалось грозное:
«Чпок!»
И следом:
«Р-р-р-р!»
– Ой-ой-ой! – Малкольм за секунду сообразил, что сейчас будет, и поймал раздувшегося тролля на лету.
Но Ося все же успел хищно клацнуть зубами перед носом отца.
Опытного разведчика, повидавшего в жизни разное, сложно было смутить. Но даже он удивленно моргнул и посмотрел на Осю.
– Что это?!
– Осенька, – с легкой обидой в голосе ответил Малкольм. – Не оно, а он. Мой питомец.
– Не знал, что ты любишь домашних животных.
– Да я и домашних адепток не очень.
Воцарилась неловкая пауза. Я как могла пригладила волосы, одернула пижаму и прижала беспокойный хвост к одеялу, чтобы предатель не выдал мое волнение. Закусив губу, я вглядывалась в отца, пытаясь понять, убьет он нас на месте или позволит попрощаться с друзьями. Но папа выглядел почему-то не столько злым, сколько удивленным.
– Может, поговорим? – мрачно поинтересовался Малкольм. – Выпьем.
– А… – папа с легкой опаской кивнул на Осю, – он чего?
– А ты Асю обижаешь. Ося за Асю любого порвет, а потом всосет и не подавится.
– Да, – после долгой паузы ответил отец. – Выпить, пожалуй, стоит.
Они расположились в кухне, где Братис, выглядевший так, словно получил по голове пыльным мешком, достал бренди и разлил по бокалам. Даже Анастасии немного перепало, на самом донышке, но она все равно вцепилась в стакан, как в спасательный круг. Все это время еще не вернувшийся в нормальные размеры Ося крутился под ногами в ожидании момента, когда все отвлекутся, чтобы цапнуть Асиного обидчика за палец. Приходилось то и дело его ловить.
– Нельзя! Ося! Слышишь? Нельзя, это Асин папа! – не выдержал Малкольм.
Тролль посмотрел на него большими умными глазами и кивнул носом. А потом, когда Малкольм отвернулся, улучил-таки момент и цапнул Братиса за пятку.
– Ай! – подскочил тот, но героически сдержался и не отправил тролля в полет.
– Ося! – рявкнул Малкольм. – Кыш! Иди отсюда давай.
– Какая интересная тварюшка, – хмыкнул Братис. – Твоя?
– Ректора. Выдал на сохранение и воспитание до конца карантина. Не слышал там от своих источников, когда все это веселье кончится? Я порядком задолбался сидеть дома. И адепты уже сходят с ума.
Они как будто вели светскую беседу! Словно Братис не застукал Малкольма в спальне дочери и не запретил неделей раньше им даже думать друг о друге!
– Пока все тихо. Думаю, они ждут зимы. Нет никакого шанса бороться с пыльцой, ее нужно просто пережить. А затем уничтожить все посевы, пока она не зацвела. Кстати, когда ты был волком, чихал?
Малкольм нахмурился, пытаясь вспомнить.
– Кажется, нет…
– Вот и мы решили, что она действует только на людей. Но пока не поняли, случайность это или продуманная атака.
– Так ты увез Анастасию из-за нашего романа или потому что боишься, что пыльца – вовсе не результат идиотизма агромагов? Считаешь, Орхар может быть замешан? И я тоже? Или оборотень по умолчанию неподходящая пара для твоей наследницы?
– Можно еще раз, пожалуйста.
– О чем?
– Пара? Роман? Вы с Анастасией…
– Я спросил, какая истинная причина твоего желания увезти Анастасию. Если дело только в наших с ней отношениях, то это мы обсудим, но, если есть какая-то угроза или я под подозрением, я должен знать.
Братис перевел взгляд на Анастасию, тоже почувствовавшую неладное. И снова на Малкольма. Потом опять на дочь. Потом на Малкольма.
– Погоди. Вы что, вместе? Вы оба?
Они с Асей переглянулись. Даже Ося перестал планировать новую атаку и развесил длинные уши.
– Ну мы не то чтобы… – начала Анастасия, поймала взгляд Малкольма и осеклась. – Ну да. Типа того. Подожди, пап, а почему мне кажется, что ты сейчас удивлен? Я думала, ты злишься. Увез меня. Сказал, что разочарован. Двадцать раз напомнил, что это для моего же блага и что я должна забыть о нем! Ничего не поняла, если честно.
– Я понятия не имел, что ты встречаешься с Малкольмом!
– Тогда о чем ты говорил, когда ворвался в его дом и утащил меня едва ли не за ухо?
– О Генри Нолане, пресвятые боги! О сыне орхарского посла! Все газеты писали о вашем романе.
– Я не встречаюсь с Генри! И не читаю газет. Они, похоже, у вас там сильно несвежие, потому что мы с Генри давно расстались. Бесповоротно и окончательно.
– Значит, вы с Ноланом-младшим не встречаетесь…
– Определенно нет.
– А ты встречаешься с Малкольмом?
– Ну-у-у… да… но неопределенно.
И Братис сделал то, что Малкольм меньше всего от него ждал: рассмеялся, замахнул сразу стакан бренди и поднял с пола ошалевшего Осю, которым еще никогда не занюхивали выпивку.
– Слава всем богам! Анастасия, ты доведешь меня до приступа. Генри Нолан… зачем ты вообще с ним встречалась?
– Ты же не выдал мне список запретных имен. Что не так с Генри?
– А тебе мало? – вырвалось у Малкольма.
До него только сейчас начало доходить. Братис увидел где-то сплетни про послячьего сына, увидел в них имя своей дочурки, рассвирепел и принесся воспитывать. А они, как два нашкодивших тролля, даже не подумали, что пришли не по их душу.
– Так в том, что мы с Малкольмом… – Ася покраснела. – Нет проблемы?
– Конечно, нет. Почему, как ты думаешь, я попросил его за тобой присмотреть? Да я надеялся, что вы друг другу понравитесь! Малкольм – очень хороший мальчик, а ты – хорошая девочка. И вы были бы прекрасной парой, я думал об этом несколько лет.
– Папа! – возмущенно воскликнула Ася.
Малкольм рассмеялся. Серьезный разговор, похоже, отменяется. И безрадостное будущее тоже. Только вот эйфорию от проблемы, что решилась, не успев возникнуть, омрачили два момента.
Во-первых, он снова попался на манипуляции Братиса и, как послушный пес, влюбился в вовремя подсунутую девушку.
Во-вторых…
– Так я могу вернуться? Снова жить в доме Малкольма, с Осей, сидеть на лекциях и не тратить твои деньги в этом обалденно дорогом гостевом доме? Ваш уговор еще в силе? – с облегчением спросила Анастасия и вопросительно посмотрела на Малкольма.
Тот кивнул – пожалуй, слишком поспешно.
Ему тоже хочется, чтобы она вернулась.
– Нет, если ты пообещаешь, что не будешь общаться с Генри Ноланом. Это очень, очень важно, Анастасия!
– Клянусь! Он и сам больше со мной общаться не захочет. Это мы с Осей гарантируем.
Она повернулась к Малкольму. За сияние в ее глазах он мог отдать половину мира. А с него попросили всего лишь…
– Папа ведь может пожить у тебя какое-то время?
«Чпок!»
Глава четырнадцатая
– Я еще не женат, а уже живу с отцом своей девушки, – буркнул Малкольм.
После пар мы валялись в гостиной без сил. У меня сегодня была практика по магии огня, у Малкольма какое-то неимоверное количество совещаний. Оба вымотались, перекусили и легли притворяться трупами. Ося ворочался в ногах и фырчал. Ему сегодня пришлось все время быть с отцом, а у папы не забалуешь. Странно, что к концу дня тролль не научился маршировать. Я бы не удивилась.
– Расскажи, как вы познакомились. Сначала я думала, что ты был под его командованием. Но ты оборотень, я не слышала, чтобы оборотни сражались на стороне Амбрессии.
Малкольм тяжело вздохнул. Их отношения с отцом вызывали со стороны много вопросов. Папа относился к Малкольму… Ну, скажем, так: его крайне радовал тот факт, что все получилось по его сценарию. Следовало догадаться, что ни один нормальный родитель не отправит дочь жить с незнакомым мужчиной. И ведь выбрал же… оборотня! Папа точно знал, как заставить меня смириться с демонической сущностью.
– Твой отец спас мне жизнь. Вытащил из разрушенного войной города. Привез в Амбрессию и помог поступить на службу. Для оборотня из Орхара не было других вариантов, только армия. Когда удалось заработать денег, я ушел и поступил в академию. Мне так надоели все эти битвы, погони, трупы, осады, что я даже магом проработал всего несколько лет. Поступил в аспирантуру и остался преподавать. Потом на меня свалилась ты, и вот, вместо «я тьма, я смертоносный монстр», лежу и делаю «фыр-фыр-фыр».
Я рассмеялась и убрала руку, которой, задумавшись, почесывала его затылок. На освободившуюся конечность тут же запретендовал Ося.
И все же что-то в рассказе Малкольма меня смутило. Как будто он не врал, но и не говорил всю правду. Чуть поразмыслив, я вскоре поняла, что именно тревожило. Когда случаются такие истории, спасенная жизнь рождает искреннюю и бескорыстную дружбу. Ну, в основном. А Малкольм словно одновременно уважал отца и ненавидел. Что-то чувствовалось между ними… непростое.
Но я не стала выпытывать дальше. Мне хотелось сохранить хрупкое душевное равновесие всех обитателей дома.
– Когда уже нас выпустят… – вздохнула я. – Устала.
– Знаю.
– И когда у папы отпуск закончится, а?
– Ты что, папа приехал причинять добро и наносить радость любимой деточке.
– Да, только его так много. Папа везде!
– А где не папа, там Ося, – фыркнул Малкольм.
Это он о вчерашнем. Я так закопалась в разработку артефакта к следующему этапу, что забыла узнать результаты предыдущего. Как-то все навалилось резко, много и разом. Приезд отца, неделя в изоляции, потом облегчение оттого, что папа просто не так все понял. Заданий становилось все больше, общения с девочками – меньше. Я так и не решилась сказать подругам о нас.
Вчера я сидела у себя, дописывая теорию на конкурс, когда поднялся Малкольм, чтобы сообщить, что я прошла в следующий тур.
Победу одержала Дарина (и ее баклажаны были самым божественным, что я ела в своей жизни, хоть они и не были сырым мясом!). Следом шла девочка с крем-десертом под карамельной корочкой (до него мы не добрались, но Малкольм клялся, что было вкусно). Затем шла какая-то рыба и, наконец, мой тартар. Трое (включая Малкольма) поставили мне за него высший балл, еще трое поставили на второе место, и остальные засунули куда-то в середину, что в сумме дало мне прекрасное четвертое место.
– Мне кажется, это потому, что они побоялись, что обвинят в расизме.
– Да какая разница? Может, они просто побоялись меня. Их проблемы, – пожал плечами Малкольм.
– Никто же не знает…
Я вздохнула. Оказывается, встречаться с кем-то, кто старше, богаче, сильнее и умнее (странно, что я поставила «умнее» на последнее место в этом ряду, но, клянусь, подумала именно так!), немного сложно. Постоянно чувствуешь себя… Осей.
– Все намного интереснее. Все думают, что знают. Это прекрасно. Чего делаешь?
Он сунул нос в мои черновики, а так как мне не хотелось показывать наработки по артефакту, я стала их прятать. Мы начали беситься, потом целоваться, потом все перешло на новый уровень, а потом пришел Ося.
Граней его таланта оказалось ОЧЕНЬ много. Так, например, мы узнали, что если Осе надо, то он умеет взлетать и нажимать носом на дверную ручку. А потом с видом оскорбленной зверушки лететь прямо туда, где двое только начавших отношения людей (или нелюдей) изучают друг друга.
Запал как-то пропал. Любопытный нос Оси убил все напряжение.
Потом заявился папа. Как и положено военному, заявился как в казарму. Без стука и перейдя сразу к делу:
– Дочь! Почему ты не сказала, что тебе угрожают?
– А?! – дружно подняли головы мы.
Папа внимательно осмотрел меня, Малкольма, кровать, Осю на ней. Ничего не понял, но на всякий случай нахмурился.
– Я вам помешал?
– Нет, – флегматично зевнул Малкольм. – Мы уже сами помешались. Так кто там угрожает Асе? Давай я ему пригрожу.
Вместо ответа папа потряс МагПадом.
– Вы видели, что они туда выкладывают? Что пишут? О вас, об Асе, о тебе?
– Да, мы решили, что раз не можем победить, то надо соответствовать. А что?
– И вы не в курсе, кто это делает?
Я пожала плечами.
– Возможно, Генри, но доказательств нет. Да и что я буду делать, если они найдутся? Устрою разборки у ректора? Нажалуюсь его отцу?
– Даже не думай связываться с отцом Нолана! – строго произнес отец. – Но того, кто все это выкладывает, я найду.
С этими словами он собрал все МагПады и закрылся с ними в кабинете. А Малкольм задумчиво спросил:
– Почему мне кажется, что теперь я в этом доме тоже чей-то ребенок?
Вот и сейчас папа дождался, когда у нас закончатся занятия, отобрал МагПады и снова погрузился в работу. Я, честно сказать, имела определенные сомнения насчет талантов отца в области артефакторики. Но решила их не высказывать. Когда папа занят, он не мешает мне валяться на диване.
Как же все-таки сложно выстраивать отношения, когда ты заперта с человеком в одном доме!
С одной стороны, тебя распирают эмоции. Влюбиться в преподавателя, в Малкольма Кригана! Как?! Зачем?! Это даже не выглядит возможным! Но все же вот он, вполне спокойно одной рукой меня обнимает, а второй держит книгу, и совсем не считает, что это странно или неправильно.
Когда ты встречаешься с кем-то, у тебя есть передышки. Можно закончить свидание и вернуться домой, где все как следует обдумать. Можно волноваться в ожидании следующего. Можно переживать, что он давно не заходил или что скоро ваш первый совместный выход на вечеринку, а у тебя растут рога.
А сейчас я словно перескочила этап прогулок по парку и совместных ужинов, нырнув почти в семейную жизнь. Странную семейную жизнь, состоящую из лекций, занятий, поцелуев и… все. Как и любую девушку двадцати лет, меня очень волновали вопросы близости.
От классического «а если я ему разонравлюсь» до сакраментального «интересно, папа подслушивает или у него просто интуиция настроена вваливаться ко мне в комнату в те моменты, когда у меня начинает складываться личная жизнь?».
Но все же я наслаждалась пусть и такой искаженной версией романа. После Генри чувствовать себя красивой и ничего никому не должной было даже не приятно, а просто опьяняюще.
– Не знаешь, почему папа был так против Генри, что даже приехал за мной? – спросила я.
Малкольм оторвался от чтения и зевнул.
– Нолан – придурок. Почему тебя это удивляет?
– В мире много придурков. Но именно Генри заставил папу взять отпуск, чего не случалось много лет, добыть как-то разрешение на перемещение и приехать посреди ночи. Почему?
– Не знаю. Спроси его сама, – ответил Малкольм.
И я снова почувствовала, что он соврал. Но почему? Что-то они оба от меня скрывают.
А еще я почувствовала странный запах. Даже вскинула голову, чтобы посмотреть в сторону кухни, не забыли ли мы что-то в печи, но сегодня Малкольм делал стейки, и мы давно все съели, убрали и помыли. Откуда тогда запах гари?
– Ты чувствуешь? – спросила я.
– М-м-м?
– Пахнет дымом!
Малкольм приподнял голову и принюхался. Запах тем временем стал отчетливее, а по полу потянулся едва заметный серый дым.
– Быстро бери тролля – и на улицу! – скомандовал Малкольм.
– А ты?
Я крепко сжала Осю. Пожалуй, чересчур крепко, потому что у того едва не выпали глаза. Запах гари стал почти невыносимым.
– Быстро вон! – рявкнул Малкольм.
Прямо в пижаме, не успев даже обуться, я выскочила на улицу. Снаружи дом выглядел как обычно, но я нутром чувствовала: что-то не так. Стоять и просто смотреть было невыносимо, так что я подобралась к окнам кухни и, приподнявшись на цыпочки, заглянула внутрь.
Кажется, мы все же забыли что-то в печи, потому что вся кухня полыхала. Алые языки пламени пожирали стол, стулья и многочисленные ящики на стенах. Черный дым расползался по дому. Огонь уже охватил дверной проем и неизвестно, перекинулся ли на гостиную.
Я занервничала.
Если пожар начнется в гостиной, у папы и Малкольма не получится выбраться из дома. Задняя дверь на кухне, туда не подойти. Лестницы со второго этажа нет, прыгать довольно высоко и опасно.
И МагПада нет! Можно было бы вызвать кого-нибудь, магов воды например, как обычно делают при пожарах. Но я очутилась на улице в одной тонкой пижаме и понятия не имела, что делать. Беспомощно оглянувшись на темные дома соседей, я поняла, что просто обязана что-то придумать.
Читать бесплатно другие книги:
