Академия магии на дистанционке Пашнина Ольга

– Папа! Малкольм! – крикнула я без особой надежды, что они отзовутся.

Паника набирала обороты, а вместе с ней и пожар. Входная дверь вспыхнула, в один миг превратившись в огненную стену. В окнах кухни и гостиной плясали оранжевые всполохи. Дым валил уже из подвала, что окончательно разрушило надежду на то, что пожар стал результатом нашей беспечности. Судя по всему, очагов было несколько.

Но как?! Как кто-то мог пробраться в дом, поджечь его сразу в нескольких местах и уйти незамеченным?

Я металась туда-сюда вдоль тропинки, чувствуя, как страх вытесняет собой все остальные чувства. Как с каждой минутой, что папа и Малкольм оставались внутри, сердце холодеет все сильнее. Я пыталась стучать к соседям, но те словно не слышали. Будто и не было никогда двухэтажного дома с небольшим садиком и живущим в нем оборотнем. Словно я превратилась в невидимку, обреченную бессильно наблюдать, как горит дом, почти ставший родным. От того, чтобы в отчаянии зарыдать, как маленький ребенок, меня останавливало лишь то, что слез просто не было – от дома исходил жар.

Когда в окнах на втором этаже показались знакомые отблески, я всхлипнула.

– Вы же маги огня… вы оба маги огня, вы должны выбраться…

Руку обожгло резкой болью. Я вскрикнула, уронив Осю на дорогу, но тролль не надулся и не издал привычный «чпок», а укоризненно посмотрел на меня снизу вверх. Боль немного отрезвила, приглушила ужас.

Маг огня не только Малкольм.

Но и я!

Никогда еще я не пыталась справиться с таким количеством огненной силы. Даже на самых жестких практиках мы не брали контроль над целым пылающим домом. Но какой выбор у меня был? Если папа и Малкольм в порядке, если они внутри, я должна расчистить им путь наружу. Если они не могут выбраться, обязана помочь. Я просто не могу вот так взять и потерять то немногое, чем дорожу!

Кончики пальцев защипало. Закрыв глаза, я, как могла, отбросила лишние эмоции. Получилось не очень, страх мешал сосредоточиться, но он же придавал сил и решимости.

Почувствовать пламя рядом.

Впустить его в свою душу.

Понять огонь, стать им, поддаться безумной силе. Изучить его истоки, пропустить через себя энергию, уничтожающую, превращающую все вокруг в пепел. Не укрощать пламя, а направлять. Не заставить утихнуть, а погасить своей силой.

Меня захлестнула волна магии. Никогда еще я не испытывала такого прилива силы, который тут же сменился оттоком. Кожа плавилась от жара вокруг, я словно очутилась внутри, среди черного дыма и красного зарева.

«Утихни!» – мысленно приказала я.

Это совсем не походило на практики в академии. Не было никого, кто бы подстраховал, не было зоркого ока преподавателя, готового исправить ошибки и прийти на помощь. Только я, замерзшая и напуганная, двое близких в горящем доме, и невероятная мощь стихии.

Огонь поддавался медленно, но неотвратимо. Шаг за шагом, метр за метром я отвоевывала у него территорию. Расплачиваясь за магию ударами сердца, дыханием, жизненными силами, я запирала огонь в крошечной кухоньке.

Когда дверь наконец открылась и Малкольм с отцом, надсадно кашляя, вывалились на тропинку, я поняла, что больше не могу. Выйдя из транса, я покачнулась и едва не упала, но Малкольм вовремя успел поймать. Он помог мне устоять и снова сунул в руки мелко дрожащего Осю.

Еще некоторое время перед глазами плясали разноцветные вспышки. А потом, когда зрение вернулось, а вместе с ним и хоть немного энергии, я не поверила собственным глазам.

– Что… как… но я… я же не одна это видела?!

– Не одна, – мрачно откликнулся отец.

Дом казался совершенно нетронутым огнем. Словно и не было никакого пожара. Не валил густой черный дым, не горела дверь, не плясали отблески в чернеющих окнах. Ничего, абсолютная, умиротворяющая тишина.

– Это что, чья-то шутка? – спросила я. – Генри?

– Вряд ли, – ответил Малкольм. – Для этого нужно проникнуть в дом. Уж Нолану это точно не по силам.

– Необязательно присутствовать, – заметил папа. – Я немного изучил ваши МагПады. Вы в курсе, что у них очень широкое воздействие? В том числе иллюзионное.

– Пожар – иллюзия из МагПада? Нет! Я же знаю, что видела. И что чувствовала. И вы там были. Маг огня не может погасить иллюзионный пожар, ведь он маг огня, а не иллюзий. Да он из меня все силы выпил!

– Странно все это. Может, поживем в гостевом доме? – предложил папа. – Пока не разберемся.

При этом они с Малкольмом как-то странно переглянулись. Как будто догадывались, в чем причина пожара. Но не считали нужным мне говорить.

МагПад в руках отца завибрировал и засветился. Решив, что это девчонки, я сунула в него нос, но увидела вовсе не подруг. Хотя еще меньше я ожидала, что господин ректор обратится ко мне.

– Доброго вечера, адептка Драйвер, – вежливо поздоровался он. – Осенька, здравствуй, мой мальчик!

– Здравствуйте… – осторожно произнесла я, чувствуя, что неспроста со мной решил связаться аж сам ректор. – Чем могу быть полезна?

– О, Анастасия, я уверен, вы будете полезны Амбрессии как в качестве верной подданной, так и талантливого мага. Спешу поздравить вас с прохождением внеочередного испытания конкурса «Королева магии»! Вы достойно справились, молодец!

– А-а-а?! – хором спросили мы.

Ну ладно, папа и Малкольм спросили по-другому, я такие слова стараюсь не повторять. Но мысленно совершенно согласна. Именно так это и называется.

– Мне просто показалось, что наш конкурс какой-то… фальшивый, – широко улыбнулся ректор. – Все сидят по домам, и даже испытания на одаренность проходят, обложившись кучей учебников и собрав советы со всех районов. Теряется дух конкурса, его смысл! Посоветовавшись с жюри, я решил добавить элемент внезапности. Видите ли, несколько дней назад на магистра Кригана пришла жалоба в связи с его нестандартным подходом к проверке знаний. Глупая кляуза, ничего интересного, каждый преподаватель получает таких по сотне в год. Но мне так понравилась идея! Поставить адептов в нестандартные обстоятельства, дать им свободу выбора и ответственность! Каждая девушка сегодня столкнулась с магической опасностью. Не волнуйтесь, вам ничего не грозило, над иллюзиями работали лучшие королевские маги. Без ложной скромности скажу, что выбить их – задача, посильная только мне. Немногие справились и защитили свои дома, но вы, Анастасия, одна из двух девушек, сделавших это блестяще! Поздравляю! Пожал бы вам руку, да жаль, все еще в отъезде.

Я долго, наверное с минуту, просто стояла и хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. К счастью, за меня все высказал и выругал Малкольм:

– Ты охренел?! А если бы в доме были старики?! Дети?! Животные?! А если кого-нибудь хватил бы удар при виде пожара в любимом прадедушкином доме?! А если бы твой тролль в панике куда-нибудь забился?! Ты что, дурачок?!

Ректор слегка смутился.

– Мы, конечно, учли все эти нюансы…

– Еще. Раз. Ты. Влезешь. В. Мой. Дом. Со. Своей. Магией… – Малкольм говорил отчетливо и очень проникновенно. – Я тебе нос из жопы вытащу, ясно?!

– Может, не надо так? – шепнула я. – Он все же ректор…

– Да хоть сама богиня спустилась с небес! Почему испытание не согласовали со мной?!

– Ты был бы против.

– Да я и сейчас против! Боги… знаешь что? Я отменяю дистанционку в академии! Пусть выходят, учатся, практикуются и хоть учихаются все вместе! А если тебе так важно, чтобы они сидели по домам, – возвращайся и разгребай все это сам, потому что я уже задолбался!

– Малкольм, ты драматизируешь. Я только что получил все отчеты, происшествий нет. Адептка Драйвер, вы молодец. Неизвестный мужчина… гм, надеюсь, у вас не было приступа. Считайте это учениями. Как действовать при пожаре.

– И как? – мрачно поинтересовался папа.

Ректор не растерялся:

– По обстоятельствам.

– По обстоятельствам мы обосрались. Где расписаться?

Мы с Малкольмом хихикнули, а вот ректор оказался к армейскому юмору непривычен. Кажется, он не знал, как реагировать на папу, потому что вид имел обескураженный и слегка недоуменный.

– Малкольм…

– Что?

– Почему вы не чихаете?

Мы дружно переглянулись и поняли, что действительно с самого выхода из дома не чихнули ни разу.

– Пыльца закончилась?! – возликовала я.

– Нет, – покачал головой папа, – смотрите на тролля.

Отошедший от стресса Ося выглядел безмятежным и счастливым. Он тянул нос куда-то вверх, с шумным сопением загребая из воздуха пыльцу. Да с такой силой, что его нос весь покрылся крошечными мерцающими частицами. Когда Ося высосал всю пыльцу вокруг, он жалобно захныкал, требуя отнести его туда, где еще осталось вкусненькое.

– А есть хоть что-то, что этот тролль не ест? – задумчиво протянул папа.

– Не знаю, – ответил Малкольм. – Но у меня только что появилась идея, как вытащить академию с дистанционки.

Он вернулся к МагПаду.

– Где ты эту тварь купил?!

– А если скажу, ты останешься исполняющим обязанности? – деловито спросил ректор. – И забудешь о ма-а-аленьком недопонимании на этом испытании?

Малкольм стиснул зубы, не скрывая злости на такой откровенно дилетантский, но действенный шантаж.

– Допустим.

– Тогда любая информация для тебя, мой друг. Только проследи, чтобы Осенька не объелся. Ему очень вредно поглощать столько магии.

– Чпок, – огрызнулся Малкольм.

Вот как-то так Ося и стал главным героем этой безумной истории.

День финала конкурса должен был стать первым днем выхода с дистанционного обучения. Сколько времени было потрачено, сколько копий сломано в попытках разрешить завести в академии троллей. Попечительский совет был против, родители адептов тоже. Где это видано, чтобы по коридорам академии летало и бегало нечто, у которого нос из зада выпадает?

Ректор по славной традиции был как большинство и не рискнул вступать в конфликт, но Малкольм умел убеждать беспокойных мамаш:

– Если мы не вернем их в реальный учебный процесс, то получим целое поколение идиотов, неспособных совладать с собственной магией! Давайте вспомним этап конкурса, который прошел не далее как несколько недель назад! Из более чем десятка участниц справиться с ситуацией удалось двум, двум! Остальные участницы провалились с треском, а среди них были и старшекурсницы! Через полгода мы выпустим их, готовых магов, в мир и будем ждать от них работы на общее благо! Им нужна практика, им нужны занятия.

Подключился даже король, проникшийся аргументами. И еще перспективой победить наконец эпидемию чихания.

– Проведем эксперимент в академии, а если сработает, распространим на всю Амбрессию! – постановил он.

И уже через несколько дней добрую сотню троллей доставили в столицу.

Адептам строго-настрого запретили их кормить, трогать и обижать. Тут и пригодились свойства МагПадов: умело развешанные в коридорах, они позволяли специально выделенным стражам следить за поведением адептов и быстро наказывать за любой косой чих в сторону троллей.

И вот в день финала мы все собрались, чтобы проверить теорию Малкольма, наконец-то выйти из заточения и выяснить, кто же из нас с Дариной самая красивая и одаренная адептка академии.

Девушки так возмущались, что испытание одаренности провели внепланово и не дали им блеснуть талантами, что в финале (перед тем, как выступим мы с Дариной) им разрешили представить проекты. А преподаватель артефакторики пообещал для лучших проектов пятерку без экзамена. Вполне неплохой приз.

С утра принесли платье. В закрытой коробке, которая должна была открыться не раньше и не позже шести. Спонсоры все же вернулись и согласились оплатить финал конкурса.

– Это нечестно! Скажи, это ты придумал? Потому что я отказалась показывать тебе артефакт, который разработала?

– Я знаю, какой артефакт ты разработала. Чехол для МагПада, который блокирует его магические волны. Чтобы не запирать его в ящик, а бросать где попало.

– Как?! Как ты это сделал?!

Папа, читавший в гостиной свежую газету, рассмеялся.

– Почему у меня ощущение, что вы оба что-то скрываете? Будто у вас есть какая-то общая тайна, которую вы тщательно прячете от меня!

Малкольм убрал в сумку документы, взглянул на часы и поспешно меня поцеловал.

– Не очень тщательно, если честно. Все, я ушел, у меня куча работы. Увидимся вечером!

И ушел. Оставив меня мучиться, гадать и ходить вокруг коробки с платьем в ожидании, когда можно будет открыть и увидеть, что же приготовили мне для финала.

После обеда я села готовиться к выступлению и репетировать речь, а папа, по обыкновению, ушел в кабинет. Он неплохо вписался в жизнь дома, и даже Малкольм почти смирился с присутствием старого друга.

Спустя несколько часов папа позвал меня:

– Асик, звездочка моя, иди сюда.

Обычно так ласково он со мной не говорил. Папа вообще не терпел нежности, проявления чувств и прочей ерунды. И если уж он начал нежничать со мной, то случилось что-то невероятно серьезное.

– Садись, дорогая. Волнуешься?

– Немного. Мне еще сложно привыкнуть к новой внешности. Но конкурс помогает.

– А то, что творится в МагПаде?

Я вздохнула. На МагПад можно было не обращать внимания, тем более что с тех пор, как мы начали его запирать, новых серий почти не было. В основном кусочки из пар, с этапов конкурса и просто сплетни. Если поводов для них не было, сплетни придумывались.

Мы уже много раз расставались, Малкольм мне изменял, я изменяла Малкольму, мы собирались жениться и я беременела. Кажется, раза два. А родить не успела только потому, что никто не придумал, как это могло произойти в такой короткий срок.

Но если не заходить и не читать, со сплетнями вполне можно было жить.

– Ты любишь Малкольма? – задал папа очередной вопрос.

– По-моему, рано говорить о любви. Он мне нравится. Он веселый, умный, интересный. С ним мне хорошо. И он помогает быть… собой. Не знаю, сложится ли у нас что-то, мы довольно разные. Но я очень надеюсь.

– Ты совсем выросла. У меня только одна просьба, Ася: не делай Малкольму больно. Он хороший мальчик, который заслужил любящую семью.

– Мальчик, – хмыкнула я. – Да он мне экзамен завалил! И, кстати, я так и не получила подтверждения, что не завалит снова.

– Я узнал его совсем ребенком, мальчишкой. Думаю, Малкольм не очень-то мне рад. Да, я надеялся, что вы найдете общий язык, и даже, можно сказать, мечтал, что полюбите друг друга. Но лезть в вашу жизнь я не стану. И поговорить хотел немного о другом. Те сплетни, что выкладывают в ваш МагПад, ты знаешь, кто это делает?

– Генри? Других кандидатов нет. Он меня ненавидит. А с тех пор, как узнал, что я живу у Малкольма, просто взрывается от злости.

– Это не Генри, детка. Хотя он принимает активное участие в травле. Но это не его рук дело.

– Откуда ты знаешь?

Папа тяжело вздохнул. Так он вздыхал, когда собирался в чем-то признаться.

– Я не все тебе рассказывал о своей работе. У меня есть кое-какие связи…

– Какие связи?

– В разведке.

– В разведке? Ты же… ну… хорошо, и что?

– Возможно, это не просто связи. Возможно, я работаю в разведке. Анастасия, это никому нельзя рассказывать. Я не в отставке, я все еще в строю. И моя работа строго засекречена. Это причина, по которой мы живем у самой границы. И это причина, по которой тебе нельзя общаться с Генри Ноланом. Его отец подозревается в шпионаже в пользу орхарских сепаратистских группировок. Я пытаюсь его раскрыть. Если Ноланы узнают…

– Я поняла, пап. Ты можешь на меня положиться. Никому и ничего не скажу, а Генри для меня давно не существует. Хотя я немного расстроена, что ты не рассказал мне раньше. Мой отец – разведчик!

– Это вопросы государственной важности, Анастасия. Дети – слишком легкая мишень для моих врагов. Было непросто отпустить тебя в столицу, оставить здесь одну. У нас появилась информация, что Нолан-старший, вероятно, замешан в истории с пыльцой. И я подумал, что только Малкольм может защитить тебя.

– Он защитит, – сказала я. – Он надежный.

– Знаю. Но, как я сказал, опасность для тебя исходит не от Генри. К сожалению, я не могу раскрыть ее официально и наказать человека по закону. В этом случае придется предоставить доказательства, а сделать это, не раскрывшись, я не могу. Поэтому тебе, детка, придется справиться самостоятельно. Необходимость бросить тебя одну ради безопасности Амбрессии разрывает мне сердце. Но я поклялся королю. Мой долг важнее всего на свете, Асик.

– Я знаю, пап. Мне не нужны такие жертвы. И я сильнее, чем кажусь. Я справлюсь. И Малкольм мне поможет. Если это, конечно, не Малкольм.

При виде выражения лица отца я похолодела.

– Это что, Малкольм?!

– Нет. Посмотри сама.

Он протянул мне МагПад.

И я хотела бы сказать, что увиденное стало неожиданностью. Но на самом деле имя того, кто так старательно пытался уничтожить мою жизнь, я давно знала.

Перед финалом девушки собрались за кулисами. Все как на подбор красавицы, с прическами, усыпанные блестками, увешанные украшениями. В разноцветных платьях на любой вкус и цвет.

Кроме финалисток. Глядя на Дарину, я словно смотрелась в зеркало.

В коробке, открывшейся ровно в шесть, я обнаружила роскошное малиновое бальное платье. Расшитое золотом, оно струилось, в движении словно превращаясь в иноземный цветок.

«Вы все прекрасны по-своему. И сегодня это будет как никогда очевидно», – гласила таинственная записка.

Гениально и жестоко. В стиле Малкольма Кригана. Он всегда говорил, что сравнивать что-либо магическое нужно в абсолютно одинаковых условиях. Правда, это относилось к экспериментам на практических занятиях, а не к конкурсу красоты.

Но определенно сработало. Мы стояли в ожидании начала, в одинаковых платьях, но при этом совершенно разные. Впрочем, меня мало интересовали соревнования.

– Можно тебя на секунду? – спросила я. – Надо поговорить.

– Конечно. – Дарина улыбнулась и, изящно подняв подол, вышла из толпы. – Как тебе идея с платьями? По-моему, гениально. Будут оценивать действительно красоту, а не внешний блеск…

– Зачем? – оборвала ее я.

– Что?

– Зачем ты все это делаешь? Что я тебе сделала, Дарина? Зачем ты влезаешь в мой МагПад и шпионишь за нами с Малкольмом? Зачем выкладываешь все эти… сплетни и гадости?

– Ась, ты чего? Это Генри, наверное, я вообще не в курсе…

– Я знаю, что это ты! Генри, конечно, помог чем смог, но это ты все придумала, Дарина. Это ты распускала слухи, ты писала гадости, ты, зная, что между мной и Малкольмом ничего нет, заставила всех поверить в обратное! Ты влезла в мою жизнь, ты все это время ненавидела меня! Сначала я думала, что мне все кажется. Что я себя накручиваю, что не должна сомневаться в подруге. Но снова и снова я задавалась вопросами без ответа. Как Генри узнал, что Малкольм уехал? Почему ты соврала о блюде, которое собиралась готовить? Почему отговаривала меня от платья? Да за что, Дарина?!

Несмотря на то что мы отошли в сторону, разговор быстро стал центром всеобщего внимания. Дарина могла бы сопротивляться и дальше, но что-то в моем облике и голосе дало ей понять: я знаю точно.

Сначала подруга (хотя стоило назвать ее бывшей) молчала, сжав губы. В ее глазах бушевал целый океан эмоций.

– Ты все время получаешь то, что хочешь! То, что у меня нет даже шансов получить! Сначала Генри. Ах, я такая скромная бедная девушка богатого наследника, ах, мои чувства такие искренние! Потом ты такая «ой, у меня растут рога, я превращаюсь в сексуальную демоницу и ужасно этого стесняюсь!».

Дарина таким мерзким и писклявым голосом меня передразнивала, что хотелось перевести разговор на уровень безобразной женской драки.

– Но я смирилась. Я решила – не судьба! Такое бывает: парень, который тебе нравится, выбирает твою подругу. Не конец света. Оглядись – и найдешь более достойного! И я нашла!

– Малкольм, – выдохнула я.

Дарине он нравился. Об этом знали все, включая меня. И никто об этом не вспомнил. Все с упоением наблюдали за сериалом, мы с Малкольмом строили отношения, и никто не подумал о Дарине. Приз «Подруга года» я точно проиграла.

– Но даже тогда я заставила себя отмахнуться. Подумала, что у меня в жизни еще будет много влюбленностей, отношений. И все их ты забрать не сможешь. Я надеялась отвлечься, победить на конкурсе, привлечь внимание… НО ТЫ И ТУТ У МЕНЯ ВСЕ ЗАБРАЛА, АНАСТАСИЯ!

Я вздрогнула, когда Дарина сорвалась на крик. Остальные девушки отпрянули. Кто-то достал МагПад, но я не обратила внимания. Все равно это будут обсуждать. Лучше уж пусть будет доказательство, а не искаженный и сто раз пересказанный разговор.

– Прости, – сказала я. – Прости, Дарина, что я тебя обидела. Я не знала, что тебе нравился Генри, ты никогда не говорила. Прости, что забыла о твоих чувствах к Малкольму. Не буду лгать, я знала, но между нами ничего не было тогда! Ничего! До самого последнего этапа все, что ты перехватывала из МагПада и выкладывала на ветки, – ложь! Да, мы встречаемся, но это длится всего несколько недель. Ты могла мне поверить, когда я говорила, что между нами ничего нет, но ты не верила! И знаешь, без тебя я бы в него, наверное, и не влюбилась.

– Уважаемые участницы, минутная готовность. Мы начинаем! – объявил ведущий. – Просьба приготовиться всем, кроме двух финалисток. Ваш выход и состязание в конце.

– Прости, Дарина, что мне досталось все, чего тебе так хотелось.

– Дамы и господа, адепты и преподаватели, дорогие спонсоры и желанные гости! Сегодня мы собрались здесь, в актовом зале, ради того, чего все так ждали, жаждали, о чем молились и мечтали! Впервые за много недель мы не чихаем!

Раздались смех и аплодисменты.

– Конечно же, я шучу! Финал конкурса «Королева магии» – вот что будоражит умы всех, кто хоть немного следит за светской жизнью столицы! Лучшие адептки, лучшие хозяйки, уникальные маги: чтобы попасть в финал, девушки задействовали все свои таланты, а иные даже рисковали жизнью! Но прежде чем мы перейдем к главному испытанию и узнаем, кто же настоящая королева – роскошная Дарина или блистательная Анастасия, – несколько участниц представят нам свои творческие магические проекты. Итак, встречаем!

Мимо нас на сцену потянулись остальные девушки.

– А Жанин и Лисик? Что они тебе сделали, за что ты подстроила их уход с конкурса?

– Хотела, чтобы они поняли, каково это: чувствовать, как у тебя отбирают мечту.

– Боги, Дарина, это всего лишь дурацкий конкурс!

– Для тебя! Ты даже не хотела в нем участвовать! Знаешь, каково это: смотреть, как ты нехотя выигрываешь, в то время как мне приходится идти на жертвы? Тратить все деньги на платье и сидеть на одной воде и каше, не спать ночами, чтобы сделать этот гребаный артефакт! Знать, что где-то там спокойно живешь ты, уверенная в своей победе, ведь препод, с которым ты спишь, купит тебе любую корону!

– Боги, Дарина… – я покачала головой, чувствуя мерзкую горечь. – Тебе так нужна эта корона, да? Думаешь, она принесет тебе счастье?

– Думаю, что не тебе судить, Анастасия. Со своим счастьем я разберусь сама. А ты разберись со своим.

– Непременно, – усмехнулась я. – Знаешь что? Корона твоя!

– Что? – Подруга изменилась в лице. – Что ты несешь?

– Победительница определится сама собой, если из двух финалисток одна откажется участвовать. Вот оно, Дарина. Вот то, что я у тебя не забрала. Пусть это принесет тебе счастье.

С этими словами я направилась на сцену.

Девушки еще не начали выступать, и я успела выхватить усилитель голоса из рук ведущего.

Сцена была залита светом. Я попыталась глазами найти среди зрителей в скрытом темнотой зале Малкольма, но безуспешно. Набрала в грудь побольше воздуха, откашлялась и произнесла:

– Прошу прощения, мне нужна всего минута вашего времени. Дело в том, что я совершенно не ожидала, что дойду до финала. Я не хотела участвовать в конкурсе, попала на него почти случайно. И в самом начале я даже не считала себя достаточно симпатичной для того, чтобы подняться на эту сцену в качестве участницы. Поэтому все свалившееся на меня – ваше внимание, голоса, популярность – стало неожиданностью.

Как и травля, развернувшаяся в сети МагПадов. Оказалось сложно принять то, что десятки и сотни людей могут ненавидеть тебя просто потому, что ты победила в каком-то конкурсе или стала встречаться с парнем. Я так тщательно скрывала свое происхождение, особенности, но не поняла одну важную истину. Не важно, есть ли у тебя рога или хвост, тебя всегда найдут за что осудить.

И буквально несколько минут назад я поняла, что устала. Я не хочу жертвовать ради этой короны спокойным сном, не хочу новой волны слухов. Мне не нужна победа, которая принесет столько злобы. Я все себе доказала. Научилась быть собой, видеть в зеркале красивую девушку, верить, что меня можно полюбить. Во многом благодаря вам, тем, кто голосовал за меня и верил в мою победу.

И сейчас я уступаю титул Дарине. Она прекрасная девушка, достойная всех корон мира. Она сможет разобраться, что делать в статусе самой красивой адептки академии и как с достоинством принять всеобщую любовь. Берегите ее. Спасибо за потрясающие месяцы. У меня все.

Раздались аплодисменты. Довольно вялые, подозреваю, каждый, у кого место совести не пустует, устыдился, вспомнив все, что писали обо мне и Малкольме. Да и финал, вместо эпичной битвы двух стервозин превратившийся почти в договорняк, наверняка всех разочаровал.

Но я вдруг ощутила, как с души падает камень. Остановилась посреди коридора, примыкающего к залу, прислушалась к ощущениям и рассмеялась. Легкое, почти незаметное, но сидящее внутри чувство тревоги прошло.

Я свободна! Свободна!

Больше никаких волнений, переживаний и репетиций речей. Можно не ждать результатов, не подсчитывать голоса и не заходить в МагПад, полный гадостей и сливов. Вокруг никто не чихает, тролли делают свою работу, а значит, занятия вскоре возобновят. И я забуду как страшный сон недели, когда была персоной номер один для обсуждений.

Снова стану неприметной второкурсницей Асей.

Но уже без ненависти к себе и влюбленная в самого невозможного мужчину на свете.

Как-то давно, когда я еще была ребенком, нынешний король на инаугурации произнес фразу, ставшую символом его правления.

«За корону придется платить».

Король платил несвободой. Невозможностью выбрать, где жить, на ком жениться, где отдыхать и в какой момент с кем встречаться, а с кем порвать отношения. Он платил целой жизнью, посвятив ее Амбрессии. Но это была цена за настоящую корону, за ее власть и силу.

Моя корона должна была быть игрушечной. На ней фальшиво сверкали стекляшки, а золотая краска местами облупилась, обнажив дешевую основу.

И только за шанс получить эту корону, которая не дает власть, я расплатилась дружбой, которой не существовало.

– Надеюсь, тебе этот титул принесет счастье, Дарина, – пробормотала я.

Впрочем, не строя иллюзий. Подруга преподнесет еще много сюрпризов.

На смотровой площадке, куда выходила лестница с четвертого этажа, было невероятно красиво. Впереди простиралась столица, усыпанная огнями. Над головой – звездное небо, непривычно ясное для поздней осени.

Я полной грудью вдохнула свежий запах дождя, опавшей листвы и дыма. Оперлась на перила и, завороженная приглушенными звуками столицы, закрыла глаза.

Генри и Дарина не успокоятся, но единственный способ бороться с ними – это просто жить. Радоваться миру, людям вокруг, мечтать о будущем. Это вряд ли их остановит, зато, какие бы гадости эти двое ни делали, они не помешают нам быть счастливыми.

– Ты сломала весь конкурс, – раздался голос Малкольма.

Пришлось открыть глаза.

– И что? Меня накажут?

– Не могу же я наказать собственную девушку. Ей только дай повод отправить меня к Осе, есть из соседних мисок.

– Хватит издеваться! Я не специально!

– Ты молодец. – Малкольм остановился рядом. – Получилось эффектно. И достойно. Корону они, конечно, отдали, но королева там совсем не Дарина.

– Да плевать. Ты знал, что это она?

– Догадывался.

– Почему не сказал?

– Вставать между тобой и подругой в начале отношений? Смысл? Ждал, когда ты узнаешь сама.

Я невесело рассмеялась. Если бы за расследование не взялся папа, сколько я бы делала вид, что ничего не понимаю?

– Ты сказала правду? Ты больше не ненавидишь себя?

– Нет. Я вижу, как много людей считают меня красивой, влюблена, как выяснилось, немного одарена. Не могу сказать, что все, теперь я уверена в себе, но однажды и это случится. Раньше я не понимала, что такое быть демоном. От меня никогда не скрывали эту историю. Папа встречался с девушкой, они собирались пожениться, но началась война с Орхаром. Его отправили работать под прикрытием, и они расстались.

– Ты о маме?

– О маме, которая вырастила меня. В Орхаре папа встретил демоницу. Они влюбились друг в друга, провели несколько месяцев вместе. Потом папе пришлось вернуться домой, и она отказалась ехать с ним. Спустя несколько лет, когда война закончилась, а папа уже был женат, он вернулся к прежней девушке, демоница связалась с ним. Ее дом был разрушен во время боев, работы не осталось. Она не могла воспитывать и содержать ребенка, о котором папа даже не знал. Когда он приехал, ее уже не было. Сбежала, оставив меня дома, в ожидании отца.

– Мать года, – хмыкнул Малкольм.

– Ага. Папе пришлось меня забрать. Мама с трудом смирилась с чужим ребенком, несмотря на то что я была зачата, когда они официально не встречались. Но она никогда не делала различий между мной и остальными детьми. И стала лучшей мамой на свете.

Он притянул меня к себе и уткнулся носом в мои волосы. Так тепло и приятно. Лучший финал конкурса на свете.

– Когда ты сказала это в прошлый раз, я понял, что влюбился.