Звездный десант Хайнлайн Роберт
В высшей точке прыжка я попробовал нащупать его пеленг, но горизонт был прикрыт холмами в квадрате Блэк-два.
Я перешел на другую волну:
— Сержант! Через тебя можно связаться с капитаном?
И тут же огонек сержанта на моем экране мигнул и пропал.
Я помчался в ту сторону, где он только что был, выжимая из скафандра предельную скорость. И не очень прилежно наблюдал за дисплеем радара. Взводом командовал сержант, а я был занят — сперва прослушиванием грунта, а после сотнями багов. Я пригласил всех, кроме младших командиров, — так легче разобраться, что там к чему.
Я изучил костяк взвода, отыскал Брамби и Кунху, их командиров отделений и полувзводных разведчиков.
— Кунха! Что с сержантом?
— Он спустился на разведку в нору, сэр!
— Скажи ему, что я скоро буду здесь.
Не дожидаясь ответа, я поменял каналы:
— Вызывает первый взвод Бандитов — ответьте, второй взвод!
— Чего тебе приспичило? — буркнул лейтенант Хорошин.
— Не могу связаться с капитаном!
— Еще бы! Его нет.
— Погиб?
— Нет. У него кончилось топливо — так что его, считай, нет.
— Ага. Значит, ротой командуете вы?
— Да, да, и что с того? Помочь хочешь?!
— Э… нет. Никак нет, сэр!
— Тогда заткнись, — приказал Хорошин, — и не вякай, пока помощь не понадобится. У нас тут… выше крыши.
— О’кей.
Я вдруг почувствовал, что и у меня самого — выше крыши. Докладывая Хорошину, я переключил радар на «ближнее действие» и уже приблизился ко взводу — в самое время, чтобы увидеть, как мой первый полувзвод исчезает один за другим. Пеленг Брамби пропал первым.
— Кунха! Что там с первым ПВ?
Голос его звучал напряженно:
— Они пошли вниз, за взводным сержантом.
Если и существовала в природе инструкция, предусматривающая подобный случай, я ее даже в глаза не видел! Брамби действовал без приказа? Или он получил приказ, только я этого не слышал? А, черт, человек полез в нору к багам, теперь его не видно и не слышно, так что толку разбираться, по инструкции ли он действует? С этим мы разберемся завтра. Если у нас еще будет «завтра»…
— Ладно, — сказал я. — Я здесь, докладывай.
Я прыгнул в последний раз и оказался среди своих. Справа появился баг — его я убил еще до приземления. Этот рабочим не был — палил во все стороны!
— Я потерял троих, — докладывал Кунха, тяжело дыша. — Не знаю, скольких потерял Брамби. Они прорвались сразу в трех местах — тогда троих и убили. Но потом их заставили поежиться…
Я прыгнул опять, но тут же громадной силы взрывная волна накрыла меня и швырнула в сторону. Три и тридцать семь — значит, несло меня миль тридцать. Это что же — наши саперы так туннель затыкают?
— Первое отделение! Держитесь, может быть еще волна!
Приземлился я чуть не на клубок из трех-четырех багов. Они не были мертвы, но и не стреляли — только судорожно дергались. Я подарил им одну из моих гранат и снова прыгнул.
— Ребята, бейте их, пока не очухались! И берегитесь следу…
Тут последовал еще один взрыв. Он был не такой мощный, как первый.
— Кунха! Проверь свое отделение! Чтоб все были начеку. Очищайте местность!
Перекличка затянулась — слишком много пустых номеров, судя по моему радару. Однако очистка территории пошла. Я продвигался по границе нашего района и прикончил с полдюжины багов. Последний внезапно ожил как раз перед тем, как я атаковал. Я сжег его. Почему все-таки взрывная волна вгоняет их в такой шок? Потому, что у них нет скафандров? Или оттого, что досталось их интеллектуалам, сидящим под землей?
Перекличка показала, что осталось у нас девятнадцать бойцов, плюс двое погибших, двое раненых, да еще трое вне игры из-за неполадок в скафандрах. Двоих из них уже успели отдать Наварре — он заменял поврежденные детали, использовав на запчасти скафандры убитых и раненых. В третьем же вышли из строя радар и радио — их нельзя было заменить. Наварре поставил этого парня охранять раненых — пока что мы ничего больше не могли для них сделать.
В это время я с сержантом Кунхой осматривал три норы, через которые баги прорвались из своего города. Стоило взглянуть в субкарту, как стало ясно, что копали они из трех ближайших к поверхности точек.
Одну из нор уже завалило обломками скалы. Возле второй живых багов видно не было. Я приказал Кунхе приставить к ней капрала и рядового, с тем чтобы они уничтожали отдельных багов, а если они пойдут в атаку большими силами — взорвали нору. Маршалу небось хорошо сидеть там у себя и раздумывать, стоит заваливать норы или нет, — нам здесь приходится иметь дело отнюдь не с теорией.
Затем мы отправились к третьей норе — той самой, в которую ушли мой сержант и половина взвода.
Здесь от коридора багов до поверхности было не больше двадцати футов, так что багам оставалось только взломать потолок. Куда подевался весь камень и откуда шел звук «жареного бекона», я понять не мог. Каменная крыша отсутствовала, края норы были пологи и чем-то изборождены. Судя по карте, случилось здесь вот что. Две остальные норы вели к узким, окраинным коридорам, а эта — как раз в основную часть их муравейника. Значит, две остальные — просто отвлекающий маневр. Главная атака шла именно отсюда.
Интересно, могут ли баги наблюдать за нами сквозь скалу?
В пределах видимости нора была пуста — ни багов, ни людей. Кунха показал, в какую сторону направилось второе отделение. Сержант ушел туда семь минут сорок секунд назад, а Брамби последовал за ним полминуты спустя. Я вгляделся в темноту и проглотил слюну, чтобы унять тошноту.
— Сержант, командуйте полувзводом.
Я изо всех сил старался говорить спокойно.
— Если понадобится помощь, свяжитесь с лейтенантом Хорошиным.
— Распоряжения, сэр?
— Никаких. Пока не придет какой-нибудь приказ сверху. Я иду вниз, на поиски второго полувзвода, — возможно, связи со мной некоторое время не будет.
Я спрыгнул в нору, пока мои нервы окончательно не сдали. Сзади раздалось:
— Полувзвод!
— Первое отделение!
— Второе!
— Третье!
— По отделениям… ЗА МНОЙ!
И Кунха тоже прыгнул в нору. Что ж, по крайней мере, я не один!
Я приказал Кунхе оставить двоих у входа, прикрывать тыл — одного в коридоре, другого — наверху. Затем я как можно быстрее повел бойцов туда, куда отправились ребята из второго полувзвода. Но все же двигались мы недостаточно быстро — потолок был слишком низок. Человек в скафандре может двигаться, не поднимая ног, вроде как на коньках, но это нелегко, да и непривычно — без скафандров мы двигались бы быстрее.
Инфравизоры понадобились почти сразу — между делом мы подтвердили предположение о том, что баги видят в инфракрасных лучах. В темноте туннеля инфравизоры видели все отлично. Но ничего особенного вокруг не было — просто гладкие каменные стены, смыкавшиеся над таким же гладким, ровным полом.
Дойдя до первого перекрестка, мы ненадолго задержались. Насчет того, как располагать под землей бойцов, были установки, но насколько они применимы в реальности? Я был уверен в одном: человек, разработавший их, никогда не пытался выполнить их лично, потому что до операции «Ройялти» никто не возвращался из-под земли, чтобы разъяснить, как там себя вести.
Одна из установок предписывала охранять все точки такого рода. Но я уже поставил двоих прикрывать тыл; если же оставлять на каждом из таких пунктов по 10 процентов личного состава — значит, всякий раз сокращать свою жизнь на те же 10 процентов.
Я решил, что следует держаться вместе и не позволять багам захватить хоть одного из нас. Нет уж, только не к багам в плен. Лучше уж сдохнуть. И стоило мне принять решение, все тревоги улетучились.
Я осторожно заглянул в коридор справа и слева. Багов нет. Я включил связь с младшими командирами:
— Брамби!
Результат был потрясающим. Говоря по радио, голоса своего почти не слышишь, звуковые волны скафандр глушит. Но в этом каменном лабиринте радиоэхо чуть не сбивало с ног, словно все подземелье было одним огромным волноводом:
— БРРРРАМБИИИИ!
В ушах у меня зазвенело…..И тут же — еще раз: МИСТЕР РРРИКОООО!
— Тише, — сказал я, пытаясь сам говорить как можно тише. — Где ты?
Брамби тоже понизил громкость:
— Не знаю, сэр. Мы заплутали.
— Ладно, сейчас мы вас отыщем. Судя по всему, вы где-то близко. Взводный сержант с вами?
— Нет, сэр. Мы не…
— Подожди.
Я переключился на свой личный канал:
— Сержант!
— Слушаю вас, сэр.
Говорил он тоже тихо и спокойно.
— Мы с Брамби установили связь, но никак не можем встретиться. Где ты?
Он колебался.
— Сэр, я бы вам посоветовал отыскать Брамби с ребятами — и возвращайтесь наверх.
— Отвечай на вопрос.
— Мистер Рико, вы можете неделю убить на поиски — а я не могу двигаться. Вы должны…
— Молчать! Ты ранен?
— Никак нет, сэр, но…
— А почему ты не можешь двигаться? Баги?
— Грудами! Достать они меня не могут… но и я выйти не могу. А потому вам бы лучше…
— Сержант, мы напрасно тратим время! Я уверен, что вы отлично знаете, где находитесь! Говорите же, пока я смотрю на карту. Доложите данные вашей навигационной системы. Это приказ. Докладывайте!
Он доложил обо всем коротко и ясно. Я включил прожектор в шлеме, убрал инфравизоры и прикинул по карте.
— Отлично, ты прямо под нами, на два уровня ниже. И где свернуть, я знаю. Мы придем, как только соединимся со вторым отделением. Держись.
Я сменил волну:
— Брамби.
— Здесь, сэр.
— Когда вы дошли до первого перекрестка — в какую сторону свернули?
— Мы пошли прямо, сэр.
— О’кей. Кунха, идем. Брамби, как там у вас насчет багов?
— Сейчас ничего, сэр. Но заплутали мы по их милости. Мы напоролись на целый полк — а когда прикончили их, оказалось, что заблудились.
Я хотел спросить его о потерях, но потом решил, что дурные новости обождут. Я хотел собрать взвод и вывести наверх. Гнетущая пустота подземелья была даже хуже багов, которых мы ожидали здесь встретить. Брамби диктовал мне, куда они сворачивали, а я бросал липучки в каждый коридор, в который мы не заглядывали. В этих бомбах содержался новый газ, похожий на тот, что мы использовали раньше, — но он, вместо того чтобы убивать багов, только парализовал их на время. Этой ерундой нас щедро снабдили перед началом операции «Ройялти» — но я с радостью обменял бы тонну липучек на несколько фунтов настоящего газа. Но с помощью липучек мы хотя бы обезопасили фланги.
На одном из длинных, прямых отрезков пути мы потеряли связь с Брамби. Наверное, в этом месте как-то странно отражались радиоволны — за следующим перекрестком контакт восстановился.
Но теперь он уже не мог сказать мне, куда следует сворачивать. Здесь — или неподалеку — баги атаковали их.
И здесь же баги атаковали нас.
Я так и не понял, откуда они появились. Секунду назад все было тихо. Затем раздался крик:
— Баги!
Кричали сзади. Я обернулся — и тут оказалось, что баги — везде. Похоже, каменные стены не были такими уж цельными, как выглядели. Больше багам просто неоткуда было взяться. Они оказались сразу со всех сторон, и среди нас — тоже.
Огнеметы использовать было нельзя. Бомбы тоже, слишком уж тесно здесь было. Но баги не считались с опасностью пристрелить своего, если была возможность попасть в нас. Однако у нас оставались еще руки и ноги…
В общем, бой длился не больше минуты, а потом багов вдруг не стало — только истерзанные трупы на полу… И среди них — четверо наших.
Одним из погибших был сержант Брамби. Во время боя к нам подошло второе отделение. Они были совсем рядом, держась вплотную друг к другу, чтобы не растеряться в этом лабиринте, — и услышали шум боя. На звук они и вышли к нам, хотя засечь наш пеленг не могли.
Кунха и я осмотрели лежащих, чтобы убедиться, что они мертвы, а потом соединили два полувзвода и разделили на четыре отделения. Затем мы направились вниз, и скоро обнаружили багов, осаждавших нашего сержанта.
Здесь боя не было вовсе, потому что сержант предупредил нас заблаговременно. Он захватил в плен одного из багов-интеллектуалов и прикрывался его грузным телом как щитом. Выйти он не мог, но и баги не могли его атаковать без того, чтобы — буквально — не совершить коллективного самоубийства, попав невзначай по своему собственному мозгу.
У нас такого преимущества не было, и мы атаковали багов с тыла.
Затем я увидел отвратительную тушу, которую держал сержант, и почувствовал небывалое воодушевление, несмотря на наши потери. И тут где-то совсем близко начали «жарить бекон». Большой обломок скалы отделился от потолка, обрушился на меня, и операция «Ройялти» перестала меня заботить.
Я очнулся в постели и решил, что я уже в училище. Баги же и все прочее — просто длинный ночной кошмар. Но оказалось, что до училища еще далеко, а я нахожусь в госпитале транспорта «Аргонн» и последние двенадцать часов взаправду самостоятельно командовал взводом!
Но сейчас я был просто одним из пациентов — отравился оксидом азота да еще получил изрядную дозу облучения, когда долго был без скафандра — взяли на корабль меня только через час. Плюс еще сломанные ребра да сотрясение мозга — оно-то и вывело меня из игры.
Все подробности насчет операции «Ройялти» мне удалось узнать только спустя много времени. А кое-чего я так никогда и не узнал. К примеру, зачем Брамби повел под землю свое отделение. Брамби мертв, и Найди тоже… Хорошо, что они получили повышение перед операцией и могли гордиться своими шевронами в тот день, когда на планете Пи все шло наперекосяк.
Позже я узнал, зачем мой сержант решил спуститься в город багов. Он слышал мой рапорт капитану Блэкстоуну — насчет главного прорыва, который оказался фикцией; рабочих просто отправили на убой. Когда возле него из-под земли выбрались воины, он догадался (на несколько минут раньше, чем об этом догадались в штабе), что багов гонит наверх отчаяние, они не стали бы растрачивать столько рабочих, чтобы просто отвлечь наш огонь.
Увидев, что контратака багов, предпринятая над городом, ничего серьезного собой не представляет, он понял, что силы противника на исходе. И решил, что настал тот самый золотой миг, когда один человек может решить судьбу рейда, спустившись вниз и захватив кого-нибудь из правящей касты. Если помните, это и было главной целью всей операции. У нас было достаточно сил, чтобы полностью стерилизовать планету Пи, однако нам приказали захватить власть имущих и выработать способы воевать с багами под землей. Он удачно поймал момент — и успех сопутствовал ему в обоих смыслах!
Таким образом, первый взвод Черных Стражей «боевую задачу выполнил». Из сотен взводов, участвовавших в операции «Ройялти», лишь немногие могли похвастать этим! Королев-маток захватить не удалось (баги сами убили их), а интеллектуалов взяли только шесть. Обменять их, правда, не удалось — они прожили в плену недолго. Зато ребята из Психокорпуса впервые получили живые экземпляры, так что операцию «Ройялти» можно считать удавшейся.
Мой сержант прошел полевую аттестацию. Мне этого не предлагали — да я бы и не согласился, — но узнав, что он стал офицером, я не был удивлен. Капитан Блэки, помнится, говорил, что мне достался «лучший сержант во флоте», и я в этом ни капли не сомневаюсь. Ведь я и раньше знал его. Хотя не думаю, что кто-либо из Черных Стражей догадывался об этом — ни он, ни я никому ничего не говорили. Вряд ли что-нибудь знал даже сам капитан! И все же я был знаком со своим сержантом с первого дня в МП.
Его фамилия — Зим.
Мне лично участие в операции «Ройялти» не принесло ничего. На «Аргонне» я пробыл больше месяца — сначала как пациент, а потом — просто как случайный попутчик, прежде чем всех нас доставили на Санктори. Таким образом, я имел достаточно времени на раздумья — большей частью о допущенных мной потерях и промахах. Всего скапливалось порядком, хотя и командовал-то я вовсе ничего. Я отлично понимал, что ничего не сделал так, как сделал бы на моем месте лейтенант, — что там, меня не хватило даже на то, чтобы получить рану в бою, — на меня просто камень упал! Уж конечно ни один настоящий офицер не допустил бы, чтобы на голову ему свалился дурацкий обломок скалы…
Я даже не знал, как велики были наши потери. Помнил только, что под конец остались четыре отделения из шести. А сколько мы могли потерять до того, как Зим вывел ребят на поверхность, до того, как все Бандиты погрузились в шлюпку, сдав дела сменщикам, — я даже представить себе боялся.
А капитан Блэкстоун — остался ли он в живых? Потом я узнал, что да. Он снова принял командование, пока я был под землей. Но об этом я узнал позже, а пока совершенно не представлял себе, что делают, когда кандидат остается в живых, а его экзаменатор гибнет. Но я чувствовал, что после операции «Ройялти» в мою «форму 31» напишут такое, что мне даже сержантом не быть. Так что я не сомневался насчет учебников по математике, оставшихся на «Туре».
Все же, едва поднявшись с кровати и день проваляв дурака, я выпросил учебники у одного из младших офицеров и взялся за дело. Математика — штука нелегкая и полностью занимает мозг, помогая отвлечься от неприятных раздумий, — к тому же ее всяко лучше выучить, неважно, кем я стану потом, пригодится. В конце концов все более или менее важное берет свое начало в математике.
Наконец, вернувшись в училище и сдав свои звездочки, я узнал, что в сержанты меня пока не отправляют, я все еще курсант. Наверное, Блэки «оправдал меня за недостатком улик».
Мой сосед по комнате, Ангел, был дома и сидел, задрав ноги на стол. Рядом на столе лежал сверток с моими учебниками. Он поднял глаза и удивился:
— Ты, Хуан?! А мы думали, ты получил искупление грехов!
— Это я-то? Баги посчитали, что грехи мои слишком велики для них. А когда ты летишь?
— Я уже прилетел, — возразил Ангел. — Меня отправили на день позже. За неделю отстрелялся — три броска. А почему ты так долго?
— На обратном пути задержался. Целый месяц летел пассажиром.
— Везет же людям! А сколько бросков?
— Ни одного, — признался я.
Он вытаращил глаза:
— Вот это да! Везет же людям… просто до неприличия!
Возможно, Ангел был прав: в конце концов мне выдали офицерский патент. Но везение мое в некотором роде зависело и от самого Ангела — он ведь репетировал меня по математике. Вообще, везение мое заключалось в людях — Ангел, Джелли, лейтенант, Карл, подполковник Дюбуа, и мой отец, и Блэки… И Брамби с Эйсом… И уж конечно — сержант Зим. То есть уже капитан Зим — так я должен сказать — пусть он пока еще, может быть, первый лейтенант. Да, я просто не имею права быть старше его по званию!
На следующий же день я и мой сокурсник Бенни Монтец дожидались на космодроме своих кораблей.
Только вчера нас произвели во вторые лейтенанты, и мы еще смущались, когда нам салютовали. Чтобы скрыть смущение, я пошел к списку кораблей, стоявших на околопланетной орбите. Кораблей было такое множество, будто здесь затевалось что-то грандиозное — только нам не сочли нужным сообщить. Я здорово волновался. Одним махом сбылись сразу два моих заветнейших желания — получить назначение в мою прежнюю часть и сделать это, пока там еще служит мой отец. И уже совсем скоро! Пусть даже я буду придан лейтенанту Джелалу в качестве ученика, пока не проявлю себя в деле!
Все эти чувства настолько переполняли меня, что я не мог ни о чем разговаривать и просто изучал список. Ух ты, сколько их тут! Корабли расположены были по типам — их было слишком много, и такой порядок был удобнее. Я принялся искать десантные транспорты — только они и достойны внимания МП.
Гляди-ка, и «Маннергейм» здесь! Есть ли шанс мне увидеться с Кармен? Скорее всего нет, но спросить не возбраняется…
Большие корабли — новая «Вэлли Фордж» и новый «Ипр», «Марафон», «Эль Аламейн», «Иво», «Галлиполи», «Лейте», «Марна», «Тур», «Геттисберг», «Гастингс», «Аламо», «Ватерлоо» — все названия, которые пехота сделала бессмертными.
В честь них, таких же «пончиков», как мы, были названы корабли поменьше — «Гораций», «Алвин Йорк», «Свамп Фокс», сам «Родж» — да благословит господь имя его, «Полковник Боуи», «Деверо», «Верцингеторикс», «Сандино», «Обри Козенс», «Камехамеха», «Ауди Мерфи», «Ксенофонт», «Агинальдо»…
Я сказал:
— Один из них надо бы назвать «Магсэйсэй».
— Кто?
— Рамон Магсэйсэй, — объяснил я. — Великий человек и великий воин. Если бы он жил сейчас — скорее всего был бы начальником у военных психологов. Тебя что, истории в школе не учили?
— Почему, учили. Симон Боливар построил пирамиды, разгромил Армаду и первым полетел на Луну.
— Плохо ты учил — он еще был женат на Клеопатре.
— А, да. Точно. По-моему, в каждой стране историю пишут по-своему.
— Это верно…
Я добавил фразу на родном языке, и Бенни спросил:
— Как это ты?..
— Извини, Бернардо. Это такая пословица на нашем языке. Наверно, более или менее точно будет так: «Твой дом там, где твое сердце».
— А что это за язык?
— Тагалогский. Язык моего народа.
— Разве там, откуда ты родом, на стандарт-инглиш не говорят?
— Говорят, конечно. В школах и в бизнесе, вообще… Но мы дома говорили немного по-старому. Традиции, сам понимаешь.
— Понимаю. Мои тоже иногда болтали по-испански. Но где ты…
Репродуктор начал играть «Страну лугов». Бенни расплылся в улыбке:
— Я — на свидание! Не прохлопай свой! Увидимся.
— Помни о багах!
Я повернулся к списку и продолжал читать названия кораблей:
«Пэл Мэлетер», «Монтгомери», «Чака», «Джеронимо»…
И тут раздалась самая замечательная в мире музыка:
— …сияет в веках, сияет в веках — имя Роджера Янга!
Я схватил вещи и побежал. «Твой дом там, где твое сердце». Я возвращался домой!
Глава 14
…Разве я сторож брату моему?
Бытие, 4,9
Как вам кажется? Если бы у кого было сто овец и одна из них заблудилась, то не оставит ли он девяносто девять в горах и не пойдет ли искать заблудившуюся?
От Матфея, 18,12
Сколько же лучше человек овцы?
От Матфея, 12,12
Во имя Аллаха, милостивого и милосердного… кто спасает жизнь одного, спасает жизнь всех живущих.
Коран, Сура 5,32
С каждым годом мы медленно, но верно приближались к победе. Нужно ведь соблюдать меру!
— Пора, сэр.
Мой заместитель-стажер, курсант — или «третий лейтенант» — Медвежья Лапа стоял в дверях. С виду он был до неприличия молод и в общении столь же безопасен, как и любой его предок — охотник за скальпами.
— Идем, Джимми.
Я был уже в скафандре. Мы направились в «предбанник». На ходу я сказал ему:
— Только вот что, Джимми. Держись рядом и не путайся под ногами. Не теряйся и помни: боезапас создан для того, чтобы им пользоваться. Если, не дай бог, я получу искупление грехов, начальником будешь ты. Но если у тебя есть хоть капля ума, ты доверишься взводному сержанту.
— Так точно, сэр.
Мы вошли. Сержант скомандовал: «Смирно!» и отдал честь. Я отсалютовал в ответ, сказал: «Вольно» и начал осмотр первого отделения, а Джимми занялся вторым. Затем я перепроверил второе лично — каждую мелочь у каждого бойца. Похоже, сержант делал это придирчивее моего — я, как всегда, ничего особенного не нашел. Но бойцы чувствуют себя уверенней, если сам въедливый Старик «благословит» каждого. Кроме этого, это моя работа.
Потом я вышел на середину.
— Еще одна охота на багов, ребята. Но сегодня, как вы знаете, все будет немного иначе. На Клендату держат заложниками наших ребят, поэтому мы не можем использовать те Нова-бомбы. Значит, следует спуститься, закрепиться на планете, удержать ее и вышвырнуть багов вон. Обратного катера не будет — он только привезет дополнительный боезапас и рационы. Если попадете в плен — выше нос, и действуйте по инструкции. И помните — за вами вся армия, вся Федерация! Мы придем и вытащим вас! И того же ждут от нас наши товарищи с «Монтгомери» и «Свамп Фокс». Те, кто остался в живых, ждут нас, и знают, что мы придем. И мы идем. Наконец-то мы вытащим их! Не забывайте, пока мы выручаем их, нас поддерживают все. А наша забота — лишь небольшой район; все это мы много раз отрабатывали. И последнее. Перед самым вылетом я получил письмо от капитана Джелала. Он пишет, что новые его ноги работают отлично. И еще он велел передать вам, что постоянно помнит о вас… и надеется, что вы прославите свои имена! И я — также. Падре, пять минут.
Меня затрясло мелкой дрожью. Но когда я скомандовал: «Смирно! По отделениям… левый и правый борт… приготовиться!» — малость отпустило.
Я был в полном порядке, пока осматривал каждого в капсулах с одного борта. Тем временем Джимми и сержант занимались другим. Затем мы впихнули Джимми в носовую № 3. Как только он скрылся, меня затрясло снова.
Мой сержант положил мне руку на плечо:
— Как на маневрах, сынок.
— Помню, пап.
Дрожь тут же унялась.
— Это от ожидания — уже прошло.
— Я знаю. Четыре минуты. Пора и нам, сэр?
— Пошли, пап.
Я быстро обнял его, и флотские помогли нам забраться в капсулы. Дрожь, похоже, прошла окончательно. Я доложил:
— Мостик! Дикобразы Рико к броску готовы!
— Тридцать одна секунда, лейтенант.
Она добавила:
— Счастливо, ребята! На этот раз мы с ними покончим!
— Верно, капитан.
— Проверка… А пока даю музыку.
Она нажала кнопку.
— «Во славу пехоты сияет в веках…»
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Янг, Роджер В., рядовой, 148-й пехотный полк 37-й пехотной дивизии («Мы из Огайо»). Место рождения: Тиффин, штат Огайо, 28 апреля 1918 г.
Погиб 31 июля 1943 г. на о-ве Нью-Джорджия (Соломоновы о-ва, юг Тихого океана), в одиночку атаковав и уничтожив долговременную огневую точку противника. Пулеметным огнем этого дота взвод был прижат к земле; рядовой Янг был ранен в первый раз. Он пополз к укреплению, был ранен во второй раз, но продолжал движение, по возможности стреляя из автомата. Приблизившись к доту, забросал его гранатами, но при этом был ранен в третий раз — смертельно.
Его смелый, благородный поступок перед лицом превосходящих сил противника позволил товарищам Роджера Янга отступить без потерь. Роджер Янг был посмертно награжден медалью Славы.
Гражданин Галактики
Глава 1