Дилеммы XXI века Лем Станислав

Сон

Издавна существует несчётное количество теорий, пытающихся объяснить механизм сна. Известно, что страдающий бессонницей человек через несколько недель впадает в бредовое состояние, даже угрожающее его жизни. Несмотря на проведённые научные исследования, не удалось обнаружить данные, подтверждающие физическую потребность в сне: не найдено каких-либо органических веществ, возникающих наяву, которые исчезли бы во время отдыха. Однако мы знаем, что сон необходим всем млекопитающим, и, кроме того, вероятно, что млекопитающие, ведущие водный образ жизни – тюлени или дельфины, – спят попеременно только одной половиной мозга, видимо потому, что если бы они спали как мы, то они бы непременно просто утонули, ибо дышат лёгкими.

В нормальных снах мы видим сновидения, то есть фрагменты фиктивной реальности. Это можно установить, поскольку этой фазе сна сопутствуют быстрые движения глазных яблок (REM: rapid eye movements). Как правило, содержание сновидения не зависит от личной воли. О том, что сны видят не только люди, а также, например, собаки, мы знаем по косвенным признакам, потому что собака, которой снится, что она бежит, шевелит во сне лапами.

Некоторое время была модной теория сновидений Фрейда, согласно которой в снах якобы проявляются символически или напрямую влечения, главным образом, сексуальные, задавленные в реальности, однако в настоящее время произошёл отход от этой теории. Хотя и неизвестно, почему мы вынуждены спать, согласно новейшей, но необязательно верной гипотезе считается, что побудительным источником сновидений являются нейронные разряды в стволе мозга, в принципе беспорядочные, которые достигают мозговой коры и, вторгаясь в сознание видящего сон, начинают подвергаться определённой интеграции. Именно таким образом должен возникать сюжет сновидения. Поскольку эти мозговые процессы возникают под сильным влиянием центров, отвечающих за эмоциональную жизнь, сновидения протекают, словно погруженные в сильную ауру аффектов.

Фармакология знает, что существуют лекарства, вызывающие кошмары, но нет, к сожалению, лекарств, способствующих появлению особенно приятных и радостных сновидений. Что касается меня, то по опыту знаю, что мне не только могут сниться сложные сюжеты, в которых я никогда не бываю старым, что не удивительно, но и особенные и требующие не придуманного ещё объяснения сны, в которых моя память, память спящего, словно создаёт себе мотивы и события, каких наяву я помнить не могу, поскольку прошлое, которое снится, – это только иллюзия, созданная моим мозгом.

Ещё мы знаем, что сновидения являются мимолётными и часто отличаются сильной аурой переживаний, которую невозможно ни пересказать другим людям, ни понять причин возникновения этой ауры самому.

Эксперты, корпящие около компьютеров, пытаются сконструировать – до сих пор без всякого успеха – такие вычислительные машины, которые бы видели сны. О явлениях во Вселенной благодаря науке мы узнали уже порядочно, зато о процессах, происходящих в мозге, будь это или так называемое сознание, или же сны, правду говоря, мы не знаем ничего определённого, и мне не кажется, что в ближайшее время мы сможем эту ситуацию изменить.

Заканчивая, добавлю, что – как утверждают специалисты – человеку полезно переживание сновидений, хотя без них можно жить. Лично признаюсь, что в последнее время в снах я ищу кондитерскую, чаще всего напрасно, что объясняется сахарным диабетом, запрещающим мне сладости. Это может свидетельствовать только о том, что отчасти мы видим сны, чтобы реализовать наши неосуществлённые желания. Вопрос очень спорный, ибо нам снятся также многочисленные неприятные и даже ужасные события и совершенно неизвестно, почему всё собрание человеческих снов подлежит столь взаимно противоречащим объяснениям.

Таким образом, нет такой теории сна, которая хоть немного не согласовывалась бы с частью наших переживаний, происходящих вне бодрствования. Есть даже специалисты, которые считают, что объяснение причины и потребности во сне приблизит нас к решению загадки сознания. Вопрос очень существенный, так как каждый человек проживает одну треть жизни спящим и видящим сны, и множество людей считают это время потраченным зря. Каким-нибудь делом в нём не займёшься, но зато случаются приснившиеся, даже математические, открытия, а также есть и мистические видения. Всё это вместе действительно очень удивительно, но – как обыденное – не заставляет нас сосредотачивать на этом всё своё внимание.

Дружественный термоядер

Несколько лет физики, изучающие мир элементарных частиц, возлагали надежды на так называемый бозон Хиггса, часто называемый «частицей Бога». Эта «божественность» возникает в силу того, что в современных передовых теориях зияет как бы дыра, поскольку не открыто до сих пор ни одной частицы, которая была бы ответственна за возникновение массы. Согласно математическим моделям следовало, что эта гипотетическая частица должна быть найдена в пределах энергии порядка 90 GeV. Однако, несмотря на то, что этот ряд в экспериментах был старательно пересмотрен, учёные ничего не нашли. Физики, обеспокоенные неудачной охотой, пересмотрели также энергетические окрестности требуемого их теорией пика, но, добравшись даже выше 110 GeV, вернулись с пустыми руками.

Признаюсь, что их разочарование и даже беспокойство, вызванное упомянутым отсутствием хиггсонов, ставящим под знак вопроса существующую теорию элементарных частиц, наполнило меня тихим удовлетворением. Рационально объяснить это я не могу, но у меня была неизвестно откуда взятая уверенность, что бозон Хиггса не найдётся, в результате чего теоретическая дыра физиков поглотит всю конструкцию элементарных основ действительности, останется куча математических развалин, и учёные должны будут заново начать строительство комплексной теории. Моё удовлетворение, наверное, некрасиво, поскольку убеждение в несуществовании требуемой частицы, одаривающей массой основной мир материи, было чистым отрицанием. Я не имею ни малейшего понятия о том, как квантовые архитекторы могли бы выйти из ловушки или подготовить новую картину того, что в Природе наиболее элементарно.

Не знаю почему, но представленные выше сомнения, по меньшей мере, не противоречат моим убеждениям в том, что мирное использование атомной энергии имеет большое будущее. Те же немцы, порадованные принятым законодательно будто бы окончательным сроком ликвидации атомных электростанций в течение ближайших двадцати лет, именно к этому источнику энергии рано или поздно вынуждены будут вернуться. Мир, как известно, не стоит на месте, и потому те, кто пугает людей видениями возвращающихся Чернобылей, ошибаются. Очередные появляющиеся проекты атомных электростанций будут нести всё меньше опасностей, ибо в случае любой из них начало аварии спровоцирует самостоятельное выключение ядерных процессов и к тому же с течением времени вероятность дефектов будет уменьшаться.

Кроме того, уже почти полвека борются физики, как и инженеры-ядерщики, с не разрешённой до сих пор проблемой овладения так называемыми термоядерными реакциями, которые питают все звёзды Вселенной. Было предпринято уже очень много попыток, однако до сих пор не удалось преодолеть основные трудности, главная из которых – это потребность удержания мощно разогретой плазмы внутри термоядерного реактора. Потребность необходимая, ибо плазма должна доставить энергию, а не расплавить место своего заключения в магнетическом поле. Это связывающее её магнетическое поле не возникает, разумеется, просто так. Электромагниты требуют поступления тока, и суть в том, чтобы оборудование доставляло больше энергии в результате процессов, происходящих в плазме, чем той, которую поглотят системы, поддерживающие всю аппаратуру в стабильном состоянии. Россияне придумали так называемые токамаки, на которые возлагается много надежд, и появилось много различных моделей, но до сих пор ни одна из них не оправдала ожидания инженеров. Однако я убеждён, что это, в конце концов, удастся, и тогда люди получат буквально неисчерпаемый источник дешёвой энергии, поскольку зародыши, необходимые для подражания покорённому звёздному пожару (как водород и его изотоп дейтерий), находятся в земных океанах в практически невообразимом количестве, которое может служить нам тысячелетиями.

В любом случае, хотя в мире нет ещё функционирующей термоядерной электростанции, не угасают надежды на её создание и можно сказать, что мы всё ближе к этой цели. Это потому, что наука питается последствиями совершённых ею самой ошибок и тем самым – не зная ещё всего, что необходимо, – мы постигаем уже больше, чем понимало первое поколение освободителей термоядерной энергии, до сих пор доступной только в опасной форме водородных бомб.

А имя их – Легион

Поражает число научных открытий, которые не подтвердились, а также многообещающих изобретений, которые были преданы полному забвению. Печальную судьбу открытий легко объяснить: в схватке с экспериментами, которые должны были их подтвердить, только зародившиеся теории терпели фиаско. Мотивация таких псевдонаучных достижений была различной: несуществующие – как мы знаем – лучи N были открыты во Франции в противовес немецким лучам X.

Особенно много «провалившихся открытий» было сфабриковано в Советском Союзе – чтобы прославиться и, главным образом, заслужить благосклонность Сталина. Взяв этот метод на вооружение, Трофим Лысенко отрицал существование генов наследственности, саму же наследственность он счёл за нечто похожее на существо, которое можно покорить силой, чтобы оно действовало так, как пожелает советская власть.

«Открытие» Лысенко не только базировалось на некорректно проводимых, неточных экспериментах, когда зерно озимой пшеницы превращалось в зерно яровой, но основывалось также на умышленных фальсификациях. Я сам видел в 1950-х годах на научном заседании в Кракове, как профессор Глущенко, правая рука Лысенко, вытащил из картонной коробки помидор величиной с футбольный мяч. Когда один из присутствующих польских учёных, полный удивления, захотел коснуться этого овоща, профессор спокойно объяснил, что это только точная восковая копия настоящего помидора, который остался в Москве.

Другая советская учёная, Ольга Лепешинская, утверждала, что замачивание ног в растворе обычной соды значительно продлевает жизнь. Намного позже тамошние специалисты открыли новый вид обычной воды; заново проведённые эксперименты показали, что особенность воды была спровоцирована обыкновенной грязью из невымытых стеклянных трубок.

В то время мы уже очень недоверчиво относились к этим открытиям, и потому никто не связывал надежд с другим «обещающим» советским изобретением, заключающимся в конструировании нагревательных калориферов, которые должны были греть без внешней подачи тепла, и потому представляли, собственно говоря, разновидность perpetuum mobile.

Впрочем, надо признать, что и в Америке не было недостатка в ошибающихся открывателях, таких как, например, Великовский, который объявил, что можно придержать Землю в её вращающемся движении вокруг Солнца и что это уже даже произошло.

Приводя эти примеры, мы выходим из области настоящих научных открытий, направляясь туда, где кишат так называемые НЛО, зелёные человечки и т. п.

Отдельной областью являются изобретения, которые в момент их публичного оглашения произвели значительное впечатление. При этом речь не идёт о дешёвых эффектах, вроде зонтика, прикреплённого сверху шляпы, или о странном одноколёсном экипаже, спроектированном как огромное колесо диаметром в несколько метров, по внутреннему краю которого в небольшой кабинке перемещается пассажир.

В своё время демонстрировались интересные рельсовые транспортные средства, которым для сохранения равновесия было достаточно только одного рельса, поскольку устойчивость им обеспечивали мощные гироскопы. Такого рода однорельсовики должны были наполовину снизить стоимость строительства железнодорожных путей. Однако как-то ничего из этой идеи не получилось. Хотя возможно, что разрекламированный в прессе «Джинджер»[62], также гироскопное транспортное средство, приводимое в движение электрической энергией, будет на самом деле иметь будущее. Лично я в этом сомневаюсь, поскольку он слишком медленный (около двадцати километров в час), и что более важно, человека, едущего на нём стоя, ничто не защищает от снега, дождя или сильного ветра.

Я убеждён, что если бы были созданы образцы всех изобретений, которые не внедрились, поскольку не было на них спроса, то их нагромождение превысило бы вместимость самого большого музея техники в мире.

Лично могу признаться, что почти с детства я питал особую слабость к механизмам типа perpetuum mobile, то есть к таким, которые работают вечно без подачи энергии: один из них даже находится в моей библиотеке[63]. Их создание представляло (и всё ещё представляет) извечный вызов человеческой изобретательности, несмотря на то, что любой студент-физик докажет, что их конструкция невозможна.

Другие возможные для создания устройства используют приливы океана, или же сегодня довольно модны воздушные турбины, то есть обыкновенные ветродвигатели, черпающие энергию от изменения тяготения, вызванного движениями небесных тел, а также от земной атмосферы. Энергия, получаемая таким способом, представляет собой миллиардную часть мощности, расходуемой на движение и излучение в Солнечной системе. Освоение такой энергии – это не фантазия, но задача научиться эксплуатировать такого рода энергетические ресурсы выявляет, сколь многому ещё человек должен научиться.

Белые пятна на карте нашего знания

Жизнь существует на Земле четыре миллиарда лет. Первые три с половиной миллиарда ничего, собственно говоря, особенно инновационного не происходило, поскольку земные океаны были заселены исключительно микроорганизмами, а материки были совершенно мёртвой пустыней. Однако же – в ходе бесчисленных изменений – праорганизмы создавали всё более сложные структуры, обеспечивающие возникновение разнородных поколений, приспосабливающихся к условиям, господствовавшим в глубинах океана. Таким образом появились как праклетки, способные к существованию подо льдами в полярных зонах, так и другие экстремофилы, существующие у подводных вулканов при температуре, почти доходящей до температуры кипения воды.

Эти тысячи миллионов лет были вместе с тем эпохой бесконечной перетасовки химических соединений, из которых складывались гены. Учитывая невообразимое количество архаичного помёта и тем самым – число взаимодействий в разных районах океана Праземли, мы всё ещё не в состоянии провести компьютерное моделирование этих процессов, где игра вслепую молекулярных частиц привела к соединению отдельных микроорганизмов в своего рода «сгустки».

Человеческий разум не может постичь терпеливость Природы: даже вообразив сотни миллионов калейдоскопов, каждый из которых мы неустанно трясём, благодаря чему складываются симметричные для глаза творения, мы не воссоздадим даже приблизительно объём этой подводной, безмолвной, продолжающейся миллиарды лет работы.

Благодаря этим процессам Земля сменила свою первоначальную, ядовито мёртвую атмосферу на воздух, насыщенный кислородом, и одновременно зачатки многоклеточной жизни начали проникать на континенты. Об этих ранних этапах естественной эволюции нам известно немного, поскольку это были исключительно студенистые, мягкие субстанции, и потому они не могли оставить после себя практически какие-либо минерализированные останки, которые порадовали бы палеонтолога.

Однако со временем эти праорганизмы включили в свои жизненные процессы различные минералы и образовали их огромные отложения и даже целые горные системы.

Наконец, почти полмиллиарда лет назад, в кембрийскую эру произошёл видообразующий взрыв эволюции, словно предыдущие три миллиарда лет были только его подготовкой. Однако не следует думать, что отдельные виды растений и затем животных появлялись так быстро, как зёрна гороха, высыпаемые из мешка: мы знаем, что это эволюционное движение было первоначально, скорее, медленным, а только потом – в последующие геологические эпохи – ускорилось.

Новейшие открытия палеонтологов и геологов вынуждают нас отбросить идеализированный образ эволюции как постоянного прогресса растительных и животных форм. Я не могу здесь вступать в споры с современными биологами, но могу только сказать, что позиции различных «эволюционных школ» очень различаются.

Похоже на то, что эволюционные процессы в целом представляются как гигантские водные потоки, стекающие к нашей современности. Есть среди биологов школы так называемых пунктуалистов и сальтационистов. Из этих последних вышли создатели гипотез, утверждающие, будто бы значительные шаги в эволюционных изменениях происходили благодаря дублированию, или как бы спаиванию отдельных до сих пор генетических групп, если такие соединения давали новой жизни новый шанс.

Есть ещё очень много белых пятен на этой карте нашего знания, и не следует думать, что возможно точно реконструировать процесс возникновения и развития жизни, – по меньше мере по двум причинам. Во-первых, возможности и мощность компьютеров, необходимых для имитирующего ход жизни моделирования, ещё недостаточны. Во-вторых, жизнь, возникая, одновременно преобразовывала земное окружение как в океане, так и на континентах, и в атмосфере.

Приключением жизни, вызванным её многофункциональной сложностью, в конце концов оказался человек, который свою родословную ведёт от ответвления млекопитающих, живших на деревьях несколько миллионов лет назад. Успех этого Homo sapiens оказался столь же эволюционно необычным, сколь и небезопасным, полным потенциала для самоуничтожения. Начало нового тысячелетия изобилует опасностями, которые человек сам создал и счастливое разрешение которых будет зависеть только от него.

Независимый климат

Если бы наше Солнце неожиданно погасло, мы бы об этом узнали только через восемь минут, поскольку за такое время свет преодолевает расстояние в сто пятьдесят тысяч километров, отделяющее нас от нашей центральной звезды. Хотя столь фатальное событие нам не грозит, мы знаем, что нас окружила бы вечная ночь и что на Земле всё бы замёрзло до состояния камня. Температура поверхности нашей планеты едва бы составила несколько градусов выше абсолютного нуля. Зато в недрах Земли поддерживалась бы высокая температура порядка шести тысяч градусов (то есть соответствующая нынешней температуре поверхности Солнца) благодаря постоянно продолжающемуся распаду радиоактивных элементов в земном ядре.

Независимо от того, что оба обогревающих нас источника – огромный солнечный и меньший, излучающий из середины, – выделяют тепло с относительным постоянством, однако, к нашему огорчению, климат, а конкретнее – метеорологические условия, испытывают влияние очень многих факторов, в результате чего синоптические прогнозы столь кратковременны и так неточны.

Недавно эксперты доказали, что хотя Земля как целое медленно разогревается, главным образом по причине газообразных выбросов промышленности, это получаемое планетой тепло очень неравномерно распределяется, и не только потому, что в результате наклона земной оси к плоскости эклиптики мы проходим поочерёдно на обоих полушариях хорошо известный цикл весна-лето-осень-зима. Земля действительно как целое становится климатически теплее, но последние исследования показали, что Антарктида, расположенная на Южном полюсе, остывает.

В неимоверно сложном комплексе факторов, затрудняющих жизнь синоптикам, львиная доля принадлежит тому факту, что солнечную энергию, прежде всего, поглощают океаны, покрывающие семьдесят процентов поверхности всей планеты.

В результате того, что Земля вращается в двадцатичетырёхчасовом суточном цикле, океаны начинают аккумулировать энергию, и вопреки тому, что полагали ещё недавно, серьёзные изменения климата, изменяющие даже границы биосферы, могут происходить относительно быстро.

Эту проблему, которую не сумели до конца решить мощнейшие компьютеры, может в упрощении объяснить следующая модель. Океаны представляют своего рода запутанную, сложную, минующую континенты систему центрального отопления. Тёплые воды Юкатанского пролива являются его ответвлением, движущимся на север и нагревающим Европу. В определённой степени присоединяются к ним воды тёплого океана, омывающего Индию.

К сожалению, проблема осложняется по той причине, что вода океанов солёная и потому она более тяжёлая, чем пресная вода, поставляемая тающими северными льдами. Таким образом, мы видим перед собой что-то вроде ленточного конвейера океанических течений, который в зависимости от того, какова пропорция солёной воды и пресной, может совершить резкий поворот. Поскольку происходит это в планетарном масштабе, «резко» может означать несколько веков.

Эксперты всё ещё спорят, какой будет результирующая этих изменений для континентов. Сейчас они заявили, что зимы в Европе станут более суровыми, лето же более тёплым. Мы можем полагать, что будет большое количество серьёзных атмосферных явлений, таких как бури, циклоны и ураганы, особенно в Северной Америке. Станет также больше осадков, поскольку разогретая вода сильнее испаряется. Зато сибирский Север должен частично освободиться от вечной мерзлоты.

До сих пор историки недооценивали влияние крупных изменений в земном климате на судьбы больших обществ. Цивилизации страдали от засухи, отступали перед фронтами оледенений, занимали новые возделываемые территории, были обязаны своей пищей в основном определённой пропорции осадков и солнечного света. Сегодня Земля до такой степени заселена, что живущие на ней человеческие сообщества обездвижились: большие переселения народов уже невозможны. Как рост температуры, так и повышение уровня океанических вод угрожают целым обществам. Лучшим доказательством этому являются последние катастрофические австралийские пожары и усиление разрушительной активности циклонов.

До сих пор люди не овладели искусством контролирования и управления климатом Земли. Проще с этим могло бы справиться объединённое человечество, но его интеграция в ближайшее время, скорее всего, не состоится.

Путеводная мысль?

В прессе появилась информация о возможности управления мыслью механическими устройствами. При этом возникло мнение, что можно будет, держа руки не на рулевом колесе, а в карманах, одной только мыслью управлять автомобилем и таким удобным способом, не пошевелив даже пальцем, достичь желаемой цели.

Упомянутое известие истинно в том, что учёные уже давно занимаются анализом электрических сигналов, идущих из человеческого мозга, которые равноценны актам моторной воли. О том, что, предположим, намереваясь изменить положение тела из сидячего на стоячее, мы вызываем в определённой части мозговой коры рост потенциала, на несколько десятков тысячных долей секунды опережающий реальное вставание с места, было известно уже много лет. Мы также знаем, что когда человек в некоем расслаблении специально не думает ни о чём, в его мозге появляются так называемые волны альфа. Зато при возникновении возбуждения или во время решении какой-либо задачи они уступают место быстро меняющимся волнам бета.

Однако надо сделать принципиальную оговорку, что у нормального человека имеется обычно намного больше обдуманных замыслов, чем выбранных для фактической реализации. Учитывая это, утверждение, будто люди, управляющие наземным транспортом или самолётами, смогут заменить реальное вращение рулевого колеса и перемещение руля высоты исключительно мышлением о таких действиях, считается специалистами очень опасным. Зарождающийся в разуме замысел не имеет ещё даже формы внутреннего приказа, направленного соответствующим мышечным группам тела. Лично я могу сказать, что ни за что не сел бы в самолёт, управляемый только мышлением даже самого лучшего пилота в мире.

Будучи 19 лет назад в Вене, я мог видеть на мониторах в лаборатории профессора Хельмута Петше картины живых человеческих мозгов индивидуумов обоих полов, решающих задачи, требующие мысленного усилия, или размышляющих на заданную тему. Активные области коры головного мозга во время таких процессов становятся видны благодаря так называемому методу ПЭТ (позитронно-эмиссионной томографии). Он основывается на использовании специфического поведения элементарных частиц под влиянием электрических импульсов, сопровождающих возбуждение нейронов. Профессор накапливал целые папки такого рода картин, демонстрирующих довольно существенные различия между мужчинами и женщинами в процессе мышления на определённые темы. Однако он считал, что использование подобных импульсов для управления реальным перемещением каких-либо устройств было бы весьма нежелательно – и не только потому, что преждевременно.

Вся проблема намного сложнее, чем это пытаются представить информаторы газет, пытающиеся нас убедить, что мыслью вне своей личности человек сможет делать всё, что ему только захочется. Настоящие опыты, в которых принимали участие как обезьяны, так и люди, показывают только, что возбуждения, возникающие в коре, могут быть приняты электродами, усилены и, в конце концов, направлены к соответствующим датчикам, те же в свою очередь могут выполнить только такие реальные действия, как, например, движение стрелок гальванометра или включение и выключение некоего оборудования. Если мыслью не удастся включить или выключить компьютер, это можно исправить одним нажатием на клавишу. Зато если водитель, желающий переехать через перекрёсток, неожиданно начнёт думать о тёще, это может – и не только для него – закончиться очень плохо.

В будущем важно будет провести такую дифференциацию мозговых сигналов, чтобы различать мимолётные прихоти и намеренные акты воли. Кроме того, этот вопрос является также своего рода белым пятном в области права. Позволю себе только один пример. Автомобильные паркинги закрываются и открываются благодаря электрическому оборудованию, которое приводит в движение управляющее устройство у ворот. Если бы можно было актом воли так овладеть этим устройством, чтобы в очереди автомобилей опустить шлагбаум на голову движущемуся перед нами индивидууму, которому мы желаем зла, то доказать, что был акт агрессии на пути между мыслью и контактом, было бы практически невозможно.

Скажу в общем, что множество идей и экспериментов, предлагаемых нам как предвестники будущего улучшения жизни, чаще дают – после осуществления – неприятные рикошеты. Я в самом деле не намерен сравнивать журналистов, жаждущих инновационных сенсаций, со стервятниками, кружащими над ослабевшим животным, но вместе с тем считаю, что неверно поступает тот, кто делает из мухи слона.

Луна как рынок

Технологическое достижение, каким стала высадка человека на Луне, было продиктовано стремлением американцев обогнать Советы в космическом соревновании. Проект, запущенный президентом Кеннеди, стоил около двадцати пяти миллиардов тогдашних долларов. На Луне после него остались только следы ботинок Армстронга, а также останки транспортных средств.

Сейчас в США опять появилось стремление к путешествию на Луну. Поскольку после падения СССР, собственно говоря, не с кем состязаться, то есть политико-стратегическая мотивация таких экспедиций перестала существовать, некоторые фирмы начали ломать себе голову над задачей, каким образом можно сделать лунные экспедиции бизнесом, приносящим доходы. На нашем спутнике действительно находится много гелия 3, нанесённого солнечным ветром, но не стоит очень надеяться на подобного рода газ, поскольку ещё не существуют термоядерные реакторы, которые могли бы именно этот изотоп использовать.

Умные головы из американской фирмы «Coelestis» просчитали, что стоимость полёта без экипажа должна составить приблизительно двадцать миллионов долларов. В связи с этим начались обсуждения, как можно сделать Луну территорией, привлекательной для бизнеса. В соответствии с ранее принятой конвенцией ни одно государство не может объявить Луну своей собственностью, но, кажется, ничего не мешает высадиться на лунную поверхность так называемой частной инициативе.

Поэтому «Coelestis» предлагает переправку туда кремированных человеческих останков по цене порядка двенадцати тысяч долларов за один грамм пепла. Следует подчеркнуть, что пока речь идёт только об идее, поскольку ни технических ракетных средств, ни достаточного числа желающих на лунное захоронение нет.

Один чудак уже несколько лет продаёт лунные территории по одному акру, но юристы смотрят на его деятельность как на причуды без юридического обеспечения. Больше всего Луной могли бы заинтересоваться астрономы, поскольку на её всегда обратном от Земли полушарии можно было бы построить отлично оснащённую обсерваторию.

Таким образом, есть желание и есть планы, но не видно никого, готового к инвестициям, которые, поглощая огромные средства, не приносили бы конкретных прибылей.

Вольная воля?

Современная нейрофизиология отвечает на этот древнейший вопрос оксюморонически: утверждением и одновременно отрицанием существования вольной воли.

Ещё Фрейд в своей теории разделял Id, Ego и Superego, или подсознание, сознание и сверхсознание. Так чётко разграничить процессы, происходящие в разуме человека, не удаётся. Вольная воля в определённых ситуациях является решающим фактором, а в иных границы между тем, что предопределено, и тем, что принято сознательным решением, неустойчивы.

Появляющийся на свет младенец не является совершенно белой, чистой картой. В нём уже заложены определённые программы, называемые безусловными рефлексами. Например, он может чувствовать боль, если его что-то обожжёт или ранит, может криком дать знать о своём голоде. Через какое-то время ребёнок начинает ориентироваться в некоторых элементарных неоднородностях окружения. Делит окружающие его объекты на неподвижные и подвижные, живые и неодушевлённые. Таким образом формируются определённые типичные ситуационные схемы в рамках нашего сознательного восприятия.

Опытный водитель большинство действий, связанных с вождением автомобиля, выполняет автоматически. Огромное число актов принятия решений происходит не на уровне сознания: это не равнозначно понятию Id, это скорее определённая система нейронных цепей, которые мы можем определить экспериментально по их функционированию. Речь идёт о том, что активизированные нейроны создают некоторого рода цепи и петли кружения сигналов – такие, какие вовсе не должны быть одновременно передаваемы сознанию как информация. Большинство процессов в человеческом теле – такие как метаболические процессы, дыхание, пищеварение, кровообращение – происходят независимо от нашей воли.

В последнее время доказано, что мозг следит – как своего рода координатор и синхронизатор – до такой степени, что может влиять даже на поступление крови к определённым областям тела, в которых возникает, например, новообразование. Есть сведения, что средний мозг и промежуточный мозг выполняют главную роль в обработке сигналов, поступающих из внешнего мира, и частично изнутри организма, и что такие системы, как лимбическая, управляют, в свою очередь, эмоциями. Эмоции имеют большое значение, особенно когда происходит их вторжение в сознание. Возникает, например, ощущение неожиданного страха, ужаса, радости – совокупность тех чувств, которые совместно руководят сознанием человека. Эта гамма чувств очень богата и всегда является некоторого рода фоном, активно сотрудничающим с тем, что мы переживаем сознательно.

Трудность, которая стоит на пути всякого рода попыток переноса разумного сознания в сферу электроники, состоит в том, что мы всё ещё не можем чётко определить отдельные функции человеческого мозга. Обещания, даваемые различными энтузиастами создания искусственного разума, в большей мере лишены оснований. Более полувека прошло со времени разработки Норбертом Винером основ кибернетики: первоначальный энтузиазм её создателей, которые надеялись на скорое появление действительно разумной электронной машины, развеялся без следа.

Своеобразие человека так трудно для подражания потому, что мы не изучили механизмы нашего тела: можно сказать, что мозг – это один из наиболее неизученных объектов в мире, в котором мы живём. Это никакое не преувеличение. Какие-то процессы происходят в глубинных, так называемых низших отделах мозга, после они передаются наверх, там оказываются смешанными с чувствами, с неким доминирующим аффектом, и проводятся в кору. Однако здесь у человека происходит определённая двузначная дифференциация, основанная на том, что в то время, когда у животных эти процессы (чаще всего связанные с питанием, опасностями) оказываются словно автоматически переброшенными в моторную сферу мозга и вызывают соответствующие реакции организма, то у человека наступает дополнительная и детальная обработка возникших в глубинах мозга данных лобными долями, которые считаются резиденцией нашего разума.

Люди обладают различным потенциалом разума. Творцы особенно обязаны большинством своих достижений не своей индивидуальности, а скорее тому, что им подсказывает вся глубина течений нейронного круговорота в низших отделах мозга. До сегодняшнего дня мы не понимаем, что происходит в разуме человека, позволяющее ему установить, спит ли он или бодрствует.

Перед нами ещё очень много неизученных тайн, и парадоксом является то, что о космосе или о мире электронов мы знаем намного больше, чем об этом устройстве, которое находится в нашей голове, которое чувствует, спит и думает.

Перед следующим шагом

Все великие эпохи мирового технологического развития имели своё начало, мощное продолжение и конец, который – как мы знаем из истории – словно служил стартом для следующей технологии. Прогресс каждый раз базировался на принципиальном изменении источников энергии, питающих мировое хозяйство. В древности была известна только сила мышц, позже – ветра и воды. Затем стали использовать ископаемое сырьё: уголь, потом нефть и газ. В середине прошлого века дело дошло до процессов в атомных реакторах, но главная проблема, заключающаяся в обезвреживании радиоактивных «останков», не была разрешена. Земная технология сейчас находится в критической точке, поскольку доступные запасы энергетического сырья истощаются, а термоядерная энергия не освоена для мирных целей.

Мир стоит на пороге энергетического кризиса, в спешном порядке латаемого технологиями, которые – подобно ветроэнергетике – могут предоставить только незначительную часть энергии, необходимой для земной промышленности. Парадокс ситуации заключается в том, что как раскалённые недра планеты, так и всё её космическое окружение наполнены огромным количеством энергии. К сожалению, мы до сих пор не можем использовать её эффективно. Большое количество энергии Земля получает в виде солнечного излучения, естественным образом преобразуемого в массивные перемещения атмосферы и океанов. Однако проблема в том, что эти источники энергии сильно рассредоточены, поэтому ни бури, ни ураганы, ни приливы и отливы мы не сумели поставить себе на службу в большом масштабе.

В течение следующих двухсот лет на Земле будут сначала исчерпаны запасы нефти, затем газа, в конце – угля. Поэтому у нас уже осталось немного времени. Каждый последующий шаг энергетического развития требовал от людей, кроме получения соответствующих инженерных знаний, ещё и перелома определённых стереотипов мышления, а также мужества (аварийность всех инноваций сначала была очень высокой). Если удастся овладеть термоядерной реакцией, то наши потребности будут удовлетворены на многие тысячелетия.

Клонирования я всегда опасался

Возвращаясь на сто лет назад, мы видим большие опасения, которые вызвало появление на мировой промышленной сцене паровых машин. Они сеяли всеобщий страх, и не только потому, что котёл мог лопнуть под давлением водяного пара.

С перспективы XXI века те давние опасения кажутся нам детскими. Надо признать, что беспокойства, и даже страхи, которые породило вторжение современных технологий в основы жизненных процессов, то есть – в наследственную субстанцию, имеют под собой намного больше обоснования. Неожиданно, как несчастья из открытого ящика Пандоры, появилась возможность размножения людей путём клонирования. Обеспокоенные и даже испуганные члены парламентов многих стран во всём мире взялись за поспешное установление законодательных препятствий так называемому клонированию, что оказалось несколько ошибочным, ибо это привело к смешению понятий.

Экспериментально было доказано, что клонирование – как процесс, выполняемый на яйцеклетке, в которую вводится ядро другой клетки, – даёт очень ненадёжные результаты, поскольку копирование здорового организма пока что не получается. К тому же и без давления законодательных запретов, как единогласно заявили эксперты в области биотехнологии, по крайней мере в ближайшем будущем нет и речи об удачном клонировании человека.

Зато совершенно по-другому представляется направление, называемое терапевтическим клонированием, которое ориентировано на производство так называемых заместительных органов, что выглядит как праведная цель, достижение которой весьма вероятно. Однако в спешке подготовленные законы не различают клонирование живых существ от выращивания органов для пересадки. Наверняка надо будет ввести в эти законы обязательные поправки, поскольку законодатель одновременно закрыл дорогу как тому, что рискованно вредно, так и тому, что целебно полезно.

Некоторые американские учёные даже заявили, что во избежание смешения понятий хорошо было бы вместо термина «терапевтическое клонирование» ввести определение «тканевая инженерия». Это будет либо размножение определённых тканей, взятых от уже подвергшихся лечению индивидуумов, либо такое клонирование, которое не направлено на создание целого организма, а только на создание определённого, повреждённого или утраченного, органа.

На полях того, что было сказано, следует лояльно отметить, что мы живём в мире, где многие люди делают безумные и официально очень строго запрещённые вещи, поэтому наверняка тут или там появится некий учёный-отщепенец, который будет пытаться per fas et nefas[64] клонировать человека. Такого рода юридически запрещённая процедура сегодня произойти не может. Но однояйцевые близнецы являются индивидуумами, возникшими путём деления оплодотворённой яйцеклетки, что тем самым является разновидностью спонтанного клонирования. Одновременно можно сказать, что Природа замыслила клонирование за тысячелетия до возникновения искусственных процессов, приводящих к эмбриогенезу целых организмов.

В очень далёком будущем то, что сегодня невозможно, то есть клонирование людей из отдельных клеток организма, вероятно окажется возможным, но неверно считать, будто бы из клетки лауреата Нобелевской премии или выдающегося прыгуна с трамплина Адама Ма`лыша можно будет клонировать очередных гениальных учёных и спортсменов. На протяжении жизненного пути с момента рождения каждый человек формируется практически неповторимым образом, и мы ведь знаем, что уже и сегодня существуют клоны людей – такие как однояйцевые близнецы и даже четвёрка близнецов – и что их жизненные судьбы совпадают только в пределах 80 процентов.

В одном из последних номеров американского научного журнала «Science» опубликован ряд новейших работ, демонстрирующих растущее совершенствование в процессе протезирования всех органов человеческого тела. Однако перед одним органом протезирование бессильно, и это, разумеется, мозг человека. Зато абсолютно иной, собственно говоря, сказочный ореол имеют заявления американцев, например Уильяма Хаселтайна, председателя «Human Genome Sciences», заявляющих о возможности достижения человеком земного бессмертия. Здесь прогнозы уже резко расходятся. Консервативные биологи утверждают, что жизненный предел может представлять возраст 130 лет. Наиболее дерзкие оптимисты, особенно в научно-популярных журналах, передвигают эту границу до 350 лет. Зато всерьёз на абсолютное земное бессмертие ни один из считающихся знатоком предмета не рассчитывает.

Клоны

В последнее время небывалый фурор произвело клонирование – ведутся ожесточённые споры о законодательном ограничении экспериментов на человеческих эмбрионах и так называемых материнских клетках. Речь идёт, похоже, о неотвратимом вторжении в автоэволюцию человека с абсолютно непредвиденными и просто опасными последствиями. История развития нашего вида показывает, что Homo sapiens никогда не оставлял однажды предпринятых действий в новом направлении, поэтому вмешательство технологии, которая изменила нашу планету, а в настоящее время взялась за людей как последних нетронутых ещё инженерией реликтов природы, представляется неотвратимым.

Перед сменой полюсов

Изменение климата нашей планеты в сторону потепления вызвало ускоренное перемешивание больших атмосферных масс. Существующие в стратосфере вихревые течения, как трансокеанические, так и интерконтинентальные, перебрасывают значительные массы пыли. Из нескольких десятков тысяч квадратных километров Сахары ветры переносят песок через Атлантику в Америку. Мощные порывы, которые в Азии в пустыне Гоби поднимают пыль в атмосферу, превращают некоторые районы Южной Кореи в территорию полутьмы. И проблема не только в том, что лучи Солнца с трудом могут пробиться через такую затемнённую атмосферу, а дело ещё в том, что пылевые летучие массы из Азии содержат значительное количество элементов и химических соединений, выбрасываемых в атмосферу промышленными предприятиями всё более индустриализующегося Китая.

Любое изменение направления крупных течений стратосферных потоков направляет эти опасности в другую сторону. При этом речь идёт, как правило, о явлениях столь большого масштаба, что силы, которые можно привести в движение людскими технологиями, не способны им успешно противостоять. Тем более это касается влияния потепления атмосферы на большие массы льдов Антарктиды и Гренландии. В американском научном журнале я видел карту Земли с заштрихованными побе режьями и островами, которые медленно погружаются в поднимающиеся воды Мирового океана. С сожалением я также увидел предсказанное на ближайшие десятилетия подтапливание наших балтийских берегов. На Земле уже есть архипелаги, например в Полинезии, заливаемые водой, что вынуждает жителей «паковать чемоданы», как выразился один беспечный журналист. Как Северная Америка, так и Австралия охвачены огромными пожарами, уничтожающими не только леса, но одновременно преобразующими в процессе горения кислород атмосферы в углекислый газ, который усиливает так называемый парниковый эффект.

Время от времени, насчитываемого десятки тысячелетий, полярность Земли меняется, то есть Северный полюс становится Южным и наоборот. Эксперты предсказали на ближайшее тысячелетие очередное изменение такого рода земного магнетизма. Мы не знаем, что тогда произойдёт, но наверняка ничего хорошего, поскольку раскалённые недра нашей планеты представляют разновидность динамо, опоясывающего Землю так называемой магнитосферой. Она защищает все живые земные создания от вредного солнечного ветра.

Новое столетие началось с ряда военно-политических потрясений, актуальность которых отвлекает внимание от вышеперечисленных перемен. Однако мы находимся в окружении тревожных глобальных явлений, а то, что они усиливаются и это больше касается наших потомков, чем нас самих, ни в коей мере не может быть оправданием нашей беспечности.

Одиноки в космосе

На протяжении последних лет в прессе сообщается о всё более частых и повторяющихся открытиях планетных систем около звёзд за пределами нашей Солнечной системы. Такие планеты, обращающиеся вокруг чужих солнц, по сути невозможно наблюдать непосредственно даже с помощью мощнейших астрономических инструментов. Для наблюдений доступны лишь незначительные смещения спектральных линий звёзд, ведь гипотетическая планета оказывает гравитационное воздействие на материнскую звезду, что и можно обнаружить. В каталогах на сегодняшний день зарегистрирована почти сотня открытых таким способом планет. Однако все они являются газовыми гигантами, подобными нашему Юпитеру, причём большинство из них по размеру больше него. Юпитер, крупнейшая планета Солнечной системы, в 300 раз тяжелее Земли и у него вообще нет твёрдой поверхности, так как он состоит из газа, и необходимо отметить, что с таким неспокойным поведением Юпитер излучает больше энергии, чем получает её от Солнца.

Из вышесказанного следует, что на больших газовых планетах, открытых также и польскими астрономами, жизнь существовать не может. Кроме этого, как показывают наблюдения и моделирование, чаще всего такие планеты обращаются вокруг своих звёзд не по круговым орбитам. А только круговые орбиты не угрожают нормальному обращению внутренних планет земного типа. В то же время гигант, движущийся по нерегулярной орбите и имеющий сильное гравитационное поле, либо отбрасывает тела земного типа в космическое пространство, либо вталкивает, как бы утапливает их, в излучение материнской звезды.

Статистика показывает, что газовых гигантов, ведущих себя так же безобидно, как наш Юпитер, значительно меньше, чем вращающихся неустойчиво. С этой точки зрения последние открытия планетологии не могут удовлетворить желание обнаружить планеты, способные, как наша Земля, сформировать биосферу. А поскольку мы знаем, что результатом существования в течение четырёх миллиардов лет земной биосферы явилось возникновением видов, венцом которых всего лишь несколько сотен тысяч лет назад стал человек, то одним из начальных условий появления созданий, подобных земной флоре и фауне, является космический период времени существования планетной системы без больших катаклизмов.

Это можно кратко подытожить таким образом: стабильные «упорядоченные» планетные системы типа нашей должны составлять скромное меньшинство среди всех галактик. Это утверждение противоречит так называемой коперниканской модели, согласно которой Земля вместе с другими планетами и Солнце являются основными элементами любого галактического скопления.

Впрочем, не только правильные круговые орбиты и их взаимные расстояния свидетельствуют о биогенезе в системе. Вполне вероятно, что содержание элементов-металлов на Солнце не соответствует среднему их содержанию у миллиардов звёзд. Результаты наблюдений, моделирования и размышлений указывают на то, что наше небесное тело с бушующей на его поверхности жизнью является исключением и, тем самым, исключительным явлением на фоне мёртво светящегося космоса.

Таким образом, шанс на открытие внеземных цивилизаций представляется нам крайне мизерным. В течение более чем трёх миллиардов лет на Земле исключительно океаны были средой обитания микроскопических созданий. Первые многоклеточные организмы появились на суше не более полумиллиарда лет назад, а возникновение гуманоидной ветви млекопитающих, увенчанной появлением человека разумного, парадоксально связано со страшной катастрофой для земной жизни – той, когда столкновение с метеоритным телом 65 миллионов лет назад положило конец эре динозавров, длившейся 140 миллионов лет.

Вероятно, следует добавить, что по мнению исследователей, занимающихся поисками следов подобных катаклизмов, приводивших к гибели большого числа видов, наш собственный вид, то есть Homo sapiens, можно рассматривать в качестве очередного потенциального виновника зооцида, так как созданная человеком цивилизация в быстром темпе продолжает уничтожать очередные виды растений и животных.

Созидание через разрушение

В 1982 году, находясь в так называемом Институте повышения квалификации в Западном Берлине, я написал цикл эссе «Библиотека XXI века». Сейчас я хочу вернуться к одному из тех текстов под названием «Принцип разрушения как творческий принцип. Мир как всеуничтожение». Он касался Вселенной, и в особенности общего закона, согласно которому возникают упорядоченные системы, такие как галактики, а в них – планетарные системы.

Я сосредоточился на полученном астрофизиками знании, устанавливающем чёткую причинную связь между мощнейшими взрывами суперновых звёзд и рассеиванием через их фрагменты в огромных пространствах Космоса всех тех элементов, которые необходимы для образования сперва планет, а затем – живых организмов. Максимально кратко это правило гласит, что жизнь возникает из звёздных останков.

В настоящее время детальные исследования показали, что жизнесозидающие планеты обязаны своей созидательной силой таким элементам, как углерод, водород, кислород, сера, фосфор, и следам тяжёлых металлических соединений, полученным благодаря той центральной звезде, которая этими элементами может их обеспечить. Можно также точнее и немного иначе сказать, что звёзды, делающие возможным образование планет земного типа, должны иметь именно такой, довольно богатый металлами состав, как наше Солнце. Это так называемые звёзды второго поколения, которые появляются в пространстве, предварительно насыщенном рассеянными остатками звёзд первого поколения, которые были разорваны взрывами.

Именно в этой связи двадцать лет назад я додумался до названия «созидающее разрушение», поскольку предшественником жизнесозидающего планетогенеза являются гигантские разрушения гораздо более ранних звёзд. В общих чертах, на определении этой причинной связи между катастрофами прасолнц и образующимися вокруг вновь рождающихся солнц кольцами туманностей, в которых возникают планеты, задерживались мои тогдашние размышления, которые должны были охватить связи и последствия звёздных катаклизмов. Но до последнего времени не были известны движущие причины очередных фаз развития жизни на нашей планете.

Благодаря работам палеогеологов и палеонтологов, мы узнали, что жизнь в своей простейшей форме прокариотов возникла едва лишь несколько сотен миллионов лет после образования нашей планеты и застывания её поверхности. Стало также известно, что затем, приблизительно ещё два миллиарда лет, существовала только беспрестанность примитивнейших первичных клеток, но по-прежнему не было известно, каким образом и наносил ли Космос вообще уже в то время нашей планете неожиданные удары посредством падающих на неё метеоритов. Геология уже позволила примерно установить очерёдность крупнейших столкновений Земли с такими телами, когда каждое из этих столкновений было равнозначно зооциду, то есть чрезвычайно неожиданной и резкой гибели видов, живущих как в океане, так и на материке. Таких попаданий особенно тяжёлого калибра Земля пережила несколько, а одно из крупнейших произошло ещё в пермском периоде и погубило множество примитивных организмов в океанах. Зато абсолютно неизвестна была причина, благодаря которой почти одновременно возникло огромное количество абсолютно новых видов живой природы в кембрийском периоде, то есть около полумиллиарда лет до нашей эры.

Недавно было начато новое исследование, в результате которого должны были найти на Земле следы древних метеоритных ударов. Это не было простое исследование, поскольку факторы как геологические, а именно так называемая «тектоника плит», так и океанические, а также очередные оледенения и вызванные ими изменения океанических и атмосферных течений успешно маскировали древние кратеры, которые возникли в результате метеоритной бомбардировки. В новом исследовании было принято за исходное предположение сходство частоты ударов в Землю и в её спутник. Поскольку на Луне отсутствуют сейсмические движения, а также вода и атмосфера, она стала как бы музейной пластинкой, на которой записались метеоритные бомбардировки в течение миллиардов лет, а поскольку расстояние между Землёй и Луной астрономически совсем незначительно, можно предположить, что частота ударов, каким были подвержены оба этих небесные тела, в разные эпохи была приблизительно одинакова.

Период, когда подвергалась бомбардировке Луна, удалось установить селенологам благодаря как скальным образцам, привезённым экспедициями американских астронавтов, так и на основе анализа фотографий Луны. Как можно было догадаться, относительно молодая Луна находилась под значительно более интенсивным метеоритным обстрелом, чем в более близком нашей эпохе времени, поскольку в Солнечной системе постепенно начал преобладать порядок, чему особенно благоприятствовал Юпитер, выполняющий, по мнению астрономов, роль большого мусорщика нашей системы. Скальные крошки, которые как метеоры бьют по Земле или Луне, происходят из кольца астероидов, находящегося между внутренними планетами типа Земли и Марса и большими внешними типа Юпитера и Сатурна. На границах Солнечной системы находится так называемое облако Оорта, которое также предоставляет сравнительно небольшие тела кометного типа.

После установления частоты ударов по Луне, благодаря специальной сейсмической службе можно было приступить к поискам их земных аналогов. При помощи имитации тектонических ударов, то есть резких ударов в кору континентов, выполненных соответственно приспособленными для этой задачи устройствами, удалось найти незаметные на поверхности Земли кратеры, спрятанные под более молодыми скальными наслоениями, с размерами, по крайней мере, 80-километрового диаметра. После этой серии предварительных исследований появилась возможность нарисовать временную кривую, обозначающую частоту бомбардировок как Земли, так и Луны, и тогда оказалось, что мощные удары, наносимые из космического пространства, привели к массовому уничтожению жизни, достигающему ликвидации до 90 % существующих видов. Вместе с тем, после небольшого промежутка времени, насчитывающего только десятки тысяч земных лет, начиналась эпоха повсеместного возникновения видов, которые раньше не существовали. Таким образом, мы можем теперь сказать, что после каждой катастрофы планетарной жизни наступало время её обновления, и тем самым мы видим причинную связь гибели и создания, или космического холокоста и биологической инновации.

В чрезвычайном упрощении мы можем себе представить некий большой калейдоскоп, где происходят эти явления, который не движется в пространстве, а находящиеся в нём элементы подвергаются бурным перетасовкам только тогда, когда он подвергается сильному удару снаружи. Похоже на то, что жизнь продолжалась в фазе относительной простоты прокариотов в течение миллиардов лет, поскольку ничто не вынуждало её к инновационным преобразованиям, и только гибель каждый раз открывала новую эпоху видообразующей специализации. В самом деле, в настоящее время уже видны две кривые, пролегающие через миллиарды лет, одна из которых указывает непостоянную частоту метеоритных обстрелов Луны и Земли, а вторая, почти параллельная первой, показывает, что вслед за мощными усилениями этих бомбардировок наступала новая эпоха развития таких живых организмов, каких до той поры Земля не знала.

Таким образом, статистика катастроф, последняя из которых нам известна как гибель динозавров, показывает, как биосфера на протяжении эонов в результате слепых ударов, идущих из космоса, как бы была вынуждена начинать новую созидательную работу. Коротко это можно сказать афористически, что мы обязаны нашим бытием, а следовательно нашей жизнью, катаклизмам внеземного происхождения, которые истребили доминирующие виды предыдущих эпох. Поэтому планета представляется неким ужасающим театром, принуждаемым к игре бушующей в нём жизнью всё более новых вариативных разновидностей, поскольку после каждой эпохи развития определённого и огромного, взаимно сосуществующего числа видов, опускается огненная завеса, после которой следует переход к очередному акту создания новых живых форм.

Эмпирик скажет, что таким образом мы наблюдаем случайность очередных драм многообразия жизни, убиваемой для того, чтобы из её остатков возникла эпоха новых форм. Метафизик мог бы свойственным ему способом интерпретировать эти миллиарды лет гибели и рождений, принимая каждое зло каждого всеуничтожения за безличный или личный движущий фактор следующего акта существования земных поколений. Он может даже, благодаря такому взгляду, назвать виновником смены эпох не просто слепую случайность судеб кружащих обломков околозвёздной материи, а какого-нибудь дьявола. Надо признать, что и такую интерпретацию истории земной жизни нельзя легко перечеркнуть.

Игра с природой

Главной проблемой для нашего мира является необходимость открытия или создания новых источников энергии, поскольку используемые сейчас исчерпываются, что ведёт к нарастанию конфликтов на всей планете. После века пара и угля пришёл век жидкого топлива и газа, а атомная энергия – сегодня наиболее перспективная – вызывает, к сожалению, необоснованные беспокойства.

Модели и действительность

В первом издании моей книги «Сумма технологии», которую сегодня я охотно назвал бы путеводителем по возможностям будущего, среди прочих имеется раздел под названием «Модели и действительность». Если говорить очень обобщённо, речь шла о замене экспериментальных работ их имитацией, как можно более достоверной с прогностической точки зрения и тем самым способной заменить тяжкий труд исследователей. То, что сегодня называется «моделированием».

Развитие информатики открыло в этой области совершенно новые возможности. В работах по мирному и военному использованию атомной энергии компьютерное моделирование уже позволяет почти полностью отказаться от реального испытания ядерного оружия при помощи серий взрывов на полигонах, как это делалось ранее. Во многих разнообразных областях исследовательской лабораторной практики также осуществляется моделирование, касающееся, например, явлений микромира, и в особенности возникновения и сохранения элементарных частиц. Вероятность достижения успеха, то есть точного виртуального открытия того, что при принятых предпосылках может произойти реально, в целом высока.

Однако это не значит, что мы сумеем с заменяющим или опережающим эффектом моделировать всё. Областью, в которой моделированием действительности достичь чего-либо почти невозможно, является мировая арена политических событий. Впрочем, при написании упомянутой книги я не сомневался, что будет именно так. Действительно, можно сказать, что политическое будущее мира наиболее непредсказуемо – особенно если измерять его величиной несоответствия между какой угодно ожидаемой действительностью и реально происходящими переменами. Политические события глобального масштаба, как, например, распад советской империи, вообще нельзя было осмысленно предвидеть, несмотря на то, что многочисленные данные свидетельствовали, что бетон Советов крошится по мере продолжающегося состязания с Западом.

Зато в неполитических сферах, таких как астрофизика с её ответвлением в виде космонавтики, в области физики, экологии, геологических исследований, а также в случаях, когда необходимо представить, как выглядело далёкое прошлое нашей планеты, имитация ключевых процессов отличается большой достоверностью. Однако это не означает, что мы достигли такого уровня моделирования, что благодаря ему сумеем очень точно распознавать различные состояния микро- и макромира. Эффективность процедур моделирования увеличивается неравномерно. В тех же вопросах, когда невозможна подробная исходная квантификация, не может быть даже и речи о компьютерном моделировании. Так обстоит дело, например, в биологии во главе с медициной. В этом направлении возможны были только обобщённые предвидения, из которых одни исполнились лучше, а другие абсолютно не оправдали надежд.

Следует заметить, что процесс проектирования и создания искусственного интеллекта также не удалось промоделировать. Как следствие, возникшая в середине прошлого столетия уверенность первого поколения кибернетиков в скором достижении их калькуляторами возможностей человеческого мозга и даже их превышении, оказалась ошибочной. В настоящее время появилась как бы противоположная тенденция относительно намеченной ранее цели наделения машины разумом. Я, правда, допускал, что так будет, но не думал, что это направление приобретёт такие масштабы, как, например, в компьютеризации американского образования. Впрягаясь в информационные системы, которые сегодня в состоянии реализовать программирование, интеллектуальное развитие учеников в некоторой степени снижается, так как дети учатся пользоваться компьютером в ущерб обычному человеческому умению писать и понимать.

В общем стоит сказать, что достоверность моделирования зависит от того, действительно ли реализующие его программы охватывают все существенные исходные и граничные условия исследуемого процесса. Поскольку зачастую эти стартовые предпосылки недостаточны либо ошибочны, учёные, вместе с молохом моделирования, уже достигшего промышленного масштаба, бывают застигнуты врасплох неприятными сюрпризами. Вероятней всего область применения компьютерного моделирования будет расширяться, но мы не столько должны ожидать от него заимствования роли человека, сколько, пожалуй, сотрудничества. Вопрос, возникнет ли когда-нибудь модель человеческого разума, достойного названия гениального, остаётся открытым.

Вторжение технологии

Поразительна, хотя и понятна, огромная пропасть между большим количеством достижений во многих областях, которые были нам обещаны, и действительностью, всё ещё, к сожалению, довольно ущербной. В конце прошлого столетия был совершён огромный прорыв, особенно в широко понимаемой биологии и медицине, в результате чего нас заверили, что уже можно надеяться на многофункциональное использование биологической инженерии. Началась эра пересадки наиболее жизненно важных органов, взятых от доноров и помещённых в тела реципиентов, которым такого рода операции часто спасали жизнь. Однако на образовавшемся рынке таких органов, как, например, почки или сердце, возник дефицит

Протезирование стало параллельно развиваться в двух направлениях: техническом и биологическом. Успехи первого уже довольно значительные, они касаются, например, органов движения и, прежде всего, суставов, которые можно заменить механическими протезами. Одновременно были усовершенствованы микропротезы, возвращающие, например, слух глухим. Самыми скромными оказались достижения протезной инженерии в области кардиологии, поскольку неимоверно трудно успешно заменить сердце аппаратом, хирургически введённым в грудную клетку. При этом речь не идёт исключительно о преимуществе мышцы, нагнетающей кровь, а также о том, что на синтетических клапанах кровь легко останавливается сгустками, которые потом её течение несёт, главным образом, туда, где возникает наибольшая опасность, ибо эмболия может привести к смертельному исходу. Следовательно, самые большие и самые новые надежды были связаны с вмешательством биологического типа, а именно: введением в ослабленную сердечную мышцу мышечных волокон, взятых из мускулатуры тела, и результаты оказались не самыми худшими. Операционная технология аортокоронарного шунтирования распространена уже довольно давно, и в настоящее время тяжело и постоянно работающее сердце может быть успешно поддержано, благодаря кровеносным сосудам, которые вовнутрь организма вводят своего рода роботы без вскрытия грудной клетки, потому что делают это между рёбер.

Однако есть две области, где наши ожидания – по крайней мере, до сих пор – не оправдались, несмотря на оптимистические прогнозы. Я имею в виду регенеративные процедуры, выполняемые на нервных путях, в особенности после повреждения спинного мозга, а также огромный спектр или просто горизонт многообещающих свершений, на которые надеялись после первых успешных результатов клонирования. Особенно по поводу этой области медицинской и биологической деятельности разгорелись споры относительно этического аспекта попыток изменения человеком процессов естественного рождения. Приходится сдержанно заметить, что следом за чередой первых экспериментов появились не только довольно разумные предсказания, но и настоящие панорамы небывалых осуществлений, которые должны были бы увенчаться скорым бессмертием человека.

Не надо быть скептиком, чтобы незамедлительно перечислить значительные неудачи, к сожалению, понесённые на фронте названных достижений. Я имею в виду, с одной стороны, относительно новые болезни: вызванные патологическими изменениями животного белка, а также вирусные заболевания, поскольку современная медицина ещё не способна одержать победы над большинством вирусов. Вместе с тем каждый, кто возьмёт в руки новейшее издание учебника терапии, узнает, что для огромного количества болезней мы не можем ни объяснить причину их появления, ни, тем более, их вылечить. Такие недуги, как болезнь Паркинсона, Альцгеймера, а также целая плеяда крушений метаболизма или тканевых изменений, во главе с сахарным диабетом и ревматизмом, всё ещё не побеждены современной медициной. Словно существует отдельная область недугов, особенно досаждающих нам сегодня, когда земная популяция всё более стареет, – это сопутствующие этому старению проявления заболеваний органов, к сожалению, очень разнообразные. На самом деле специальные библиотеки заполнены трудами и учебниками, посвящёнными гериатрии, науке об искоренении симптомов старости в последней инстанции, однако будет ли данный индивидуум в пожилом возрасте располагать достаточными жизненными силами, зависит не столько и не только от его образа жизни, сколько от набора генов, наследуемых от родителей. Поэтому, хотя медицина пытается склонить нас к отказу от вредных привычек, например перестать курить сигареты, она должна с большой неохотой принимать к сведению, что – несмотря на то, что связь между частым вдыханием табачного дыма и раком лёгких несомненна – среди населения можно найти индивидуумов, курящих без перерыва десятки лет. Мы все их знаем, ведь к таким более чем девяностолетним курильщикам принадлежал Ежи Гедройц.

Особенно много шума в последнее время произвело клонирование; ведутся ожесточённые споры о законодательном ограничении экспериментов на человеческих эмбрионах и так называемых материнских клетках. Речь идёт, похоже, о необратимом вступлении в эпоху автоэволюции человека, с полностью непредсказуемыми и просто опасными последствиями. История нашего вида свидетельствует о том, что Homo sapiens никогда не бросал однажды предпринятых действий нового типа, поэтому вторжение технологии, которая изменила нашу планету и в настоящее время обратилась к людям как к последнему нетронутому ещё инженерией реликту природы, выглядит бесповоротным.

Непроизвольный прогноз

Поистине нелегко писателю, заглядывающему в фиктивное будущее, придумать нечто такое, что навсегда останется чистой фантазией, полностью невозможной для реального осуществления. В романе «Осмотр на месте», изданном 20 лет назад, я описал найденные экипажем земного космического корабля искусственные спутники чужой планеты, до основания протравленные и уничтоженные какими-то загадочными молекулярными псевдобактериями. Сейчас же, в майском номере еженедельника «Der Spiegel», я увидел статью, названную «Бактерии против танков». Ян ван Акен, работающий в Гамбурге эксперт в области биологического оружия, в ней рассказывает об исследовательских работах, проводимых в американских военных лабораториях, где пытаются превратить микроорганизмы в оружие. Искусственно выращенные микробы способны, при помощи вырабатываемых ими биокатализаторов, разлагать такие материалы, как цемент, асфальт, железо, а стало быть, взлётные полосы, а также строения и танки противника.

Добродушный ван Акен возмущается плохим поведением американцев, так как Соединённые Штаты официально принципиально выступают против производства биологического оружия. Но очевидно, что эксперт не очень-то разбирается в человеческой природе, поскольку после того, как совсем недавно в земных недрах были открыты так называемые экстремофилы, то есть простейшие праорганизмы, обходящиеся без кислорода и способные жить в условиях сильного излучения, высокого давления и температуры, вполне естественно, что человек это взял на вооружение, в том числе и в военной сфере, подражая таким достижениям природы.

Я уже, наверное, сто раз повторил тезис, что технология в своём развитии является независимой переменной цивилизации. Эти слова пацифисты могут оплакивать, но кроме обеспокоенности ничего противопоставить им не смогут. Следует думать, что автокаталитические микросистемы, уничтожающие оружие врага, скрыто и тайно точащие его арсеналы, станут только одной из многих несуществующих ещё ветвей нанотехнологического древа, которое на наших глазах вырастает в лабораториях.

Футурология у рулетки

Из изданной недавно в Германии философской энциклопедии «Groes Werklexikon der Philosophie»[65] я узнал, что являюсь философом аналитического толка, в своих высказываниях приближённым к таким мыслителям, как Поппер, Рассел и в некоторой степени Шопенгауэр. Чтение текстов, посвящённых в этом энциклопедическом словаре моей особе, дало мне толчок для возобновления заброшенных некогда попыток зондирования будущего, называемых футурологией.

Как я уже повторял несколько раз и в разных местах, мои предвидения не указывали какую-то единственную дорогу, относящуюся к развитию технологии, но были скорее чем-то подобным путеводителю по Гималаям или – если кому-то это больше понравится – обширному перечню блюд большого ресторана. Оба эти сравнения следуют из того, что как посетитель ресторана не потребляет всех блюд из меню, так и человек, отправившийся в путешествие в горы, не взбирается на все вершины. Проще говоря, горные маршруты, так же как обеденные блюда, можно выбирать. Однако всегда имеется некая общая черта: для всех альпинистских экспедиций это восхождение на гору, а для посещений в ресторане – поглощение блюд. Таким образом, в каждой из этих областей определённым образом осуществляется выбор, в том числе и определённой схемы поведения.

После вышесказанного уже могу приняться за попытку футурологии. На основании событий, произошедших за последние несколько десятков лет на научном фронте, можно сказать, что перед нами вырисовывается реальная перспектива создания таких макромолекулярных соединений, которые будут иметь способность авторепликации и тем самым способностью к размножению проявлять возрастающее подобие типично биологическим процессам. О таких возможностях я мечтал ещё в шестидесятые годы прошедшего столетия, когда в книге «Сумма технологии» писал о выращивании информации. Пока ещё саморазмножающихся молекулярных систем нет, но мы уже наблюдаем возможность их появления в виде многомолекулярных объединений, которые стирают границу между мёртвой и живой материей.

То, что я представил, не является моим изобретением, но скорее сжатым изложением существующих концепций учёных и технологов на границе информатики, генетики, а что касается загадочных особенностей последствий – и грозной страны клонирования. В нюансы исследований в этих областях вдаваться не буду, но в мировой научной литературе уже можно найти диаметрально противоположные оценки будущих результатов подобного рода прогресса.

В то время, когда одни специалисты приветствуют головокружительные перспективы техносозидающего будущего с энтузиазмом, объявляя триумфальную победу над всеми беспокоящими человечество недомоганиями, вплоть до бессмертия усовершенствованного человека, другие эксперты видят в подобного рода прогрессе настоящую катастрофу для нашей цивилизации, называемую просто концом человеческого рода.

Такие диаметрально противоположные оценки не могут служить солидной базой для дальнейших научных исследований. Оптимисты призывают к как можно более широкому развёртыванию исследовательских работ; крайние пессимисты совершенно серьёзно требуют прекращения во всём мире всевозможных биогенетических и макромолекулярных исследований и в особенности ориентированных на создание всё более совершённого компьютерного оборудования. Когда первым представляется совершенно новая эра сверхчеловеческого развития, другие на той же дороге видят просто самоубийственный съезд в ад.

Раз уж я затронул такую насыщенную внутренними противоречиями тему, то добавлю свои три копейки. Я не верю ни в то, что мы сможем в ближайших поколениях преобразовать человека в супермена, к тому же ещё и бессмертного, ни в то, что какие-то намного превосходящие нас своими возможностями суперкомпьютеры сведут человечество в могилу. Отдаю свой голос в пользу пути, пролегающего между названными экстремумами, то есть считаю, что не будет всё так великолепно, как утверждают сторонники восхождения на вершину управляемой человеком автоэволюции, но также и возрастающие возможности электронных устройств не станут причиной гибели нашего вида.

Мне также кажется, что в любом предсказании будущего следует соблюдать меру. Возможностей перед нами много, поэтому мы должны действовать как опытный игрок в рулетку, ставящий фишки не только на какое-то одно поле, а на их предварительно выбранное количество. Такой совет кажется мне благоразумным, но очевидно, что он не имеет – потому что не может иметь – никакого влияния на дальнейший ход истории человечества. История непредсказуема и всё ещё открыта перед нами.

Старость по – прежнему не радость

Довольно большое количество исследователей, занимающихся потенциальными возможностями генетической биологии, выражают и поддерживают предположения, что в области наших реальных возможностей лежит как создание запасных органов для человека, так и продление средней продолжительности жизни до ста лет. Уже говорят о проектах технобиологических устройств, называемых искусственными матками. Имеются даже оптимисты, уверяющие, что на границе медико-биологического прогресса виднеется реальное бессмертие человека.

Перспектива выращивания человеческих органов представляется правдоподобной, однако очевидно, что эффективная борьба со смертью невозможна. Специалисты-медики знают, что процесс биологического старения организма, который проявляется в изменяющейся с возрастом структуре мускулатуры, начинается ещё до 25-го года жизни.

Все полосатые мышцы состоят из двух видов волокон, из которых одни более короткие и способны сокращаться в быстром темпе, в то время как другие значительно длиннее, работают дольше и медленнее. Как выявили сравнительные исследования бегунов, марафонцы обладают, как правило, большим количеством волокон, работающих устойчиво и медленно, зато у спринтеров противоположная пропорция. С возрастом у всех людей неизбежным образом, ибо задано генетически, в мускулатуре происходят процессы детериорации, то есть постепенной атрофии – потери мышечной массы, при которой медленно сокращающиеся волокна начинают доминировать над волокнами, быстро сокращающимися.

Стареющий человек может замедлить потерю мышечной массы, но не может ни остановить этот процесс, ни изменить ухудшающуюся с течением времени пропорцию между медленными и быстрыми волокнами. В 80-летнем возрасте мускулатура человека составляет примерно 50 процентов от её состояния полувековой давности. Очевидно, что проблема снижения двигательной активности, хорошо известная как так называемое старческое одряхление, не следует только из потери объёма мускулатуры, потому что в некоторой степени параллельно происходят процессы торможения в центрах нервной системы, заведующей динамикой и статикой человеческого тела, в которых рулевым является мозг, а координатором движений – мозжечок. Одновременно происходит большое количество других ухудшений в функционировании организма.

Однако следует подчеркнуть, что сегодня медицина по крайней мере не отождествляет старение и стаость с болезнью. Весь жизненный процесс, начинаемый зачатием, идущий через периоды эмбриональный, младенческий, детский, созревания, зрелого возраста, а заканчивающийся старостью, генетически запрограммирован у всех без исключения многоклеточных организмов, к которым безусловно относится и наш вид.

Предсказание небывалых успехов в вопросах продления жизни свидетельствует об элементарном невежестве в области биологии. Когда-нибудь такого рода органы, без чёткого функционирования которых нельзя жить, как сердце, почки, печень, поджелудочная железа и т. п., действительно удастся заменять новыми, выращенными путём клонирования и накопленными в банках человеческих органов, как-нибудь можно будет задерживать склеротизацию сосудистой системы и ухудшение нейронной структуры мозга, но, однако, всегда речь будет идти только о притормаживании в основном неотвратимых процессов.

Продление фазы поздней старости представляется, однако, менее желательным, чем обеспечение как можно более длительного существования организма в период полноценной зрелости. Зато мысль, что удастся продлить жизнь человека до каких-нибудь 200 лет, является абсурдом, потому что такого рода перемена потребовала бы полной перестройки нашей наследственной субстанции, что было бы равнозначно ликвидации вида Homo sapiens в таком воплощении, в каком его сформировала естественная эволюция на Земле.

Между видами имеются значительные различия в долговечности, причины которой ещё не очень хорошо выявлены. Мы, собственно, не знаем, почему крокодилы живут сто лет, лошади двадцать, а собаки только полтора десятка. В мире растений мы сумеем указать на представителей мафусаилова возраста по нашим меркам; к ним принадлежат американские секвойи – великаны, достигающие возраста 300 лет. Но что привело к такому большому разнообразию в вопросе продолжительности жизни – этого мы ещё не можем определить.

Начало и конец

В минувшем веке после неудач футурологии появилась поговорка, что ничего не изменяется так сильно, как будущее. Сейчас, однако, оказывается, что такой же закон применим и по отношению к прошлому. Причём в обоих этих случаях я имею в виду не то, что скрыто за десятилетиями, и даже не то, что составляет историю человеческого рода. Наши амбиции выросли до такой степени, что мы пытаемся расширить знания о рождении Вселенной и, одновременно, предсказать её дальнейшую судьбу.

Исследование явлений, произошедших более 15 миллиардов лет назад, – нелёгкая задача, и поэтому различные космогонические гипотезы постоянно конкурируют между собой, пытаясь установить, что было вначале. В последнее время осмелевшие исследователи даже начали предлагать довольно фантасмагорические концепции, представляя картины того, что было ещё раньше. Одно из последних таких предположений гласит, что вселенные во множественном числе могут следовать поочерёдно друг за другом, хотя не совсем известно, в каком супервремени это могло бы происходить, поскольку каждый космос должен иметь собственное время как ограничитель его существования от вспышки до угасания в чёрное небытие.

История нашей Солнечной системы (особенно планеты Земля) как элемента вселенской громады – более проста для выяснения. Мы знаем, что наше Солнце, поддерживающее жизнь на Земле, разгорелось за много миллиардов лет до её зарождения. Солнце, как атомный пожар, сжигает водород, превращая его в гелий. По меньшей мере, ещё от полутора до двух миллиардов лет будет пылать солнечный огонь, разогревающийся в течение каждых ста миллионов лет так, что наша родная планета будет за этот период нагреваться примерно на один градус по Цельсию.

Когда Солнце преобразует почти весь свой водород в гелий, оно превратится в так называемого красного великана. Прежде чем оно поглотит огнём ближайшие планеты, такие как Меркурий и Венера, средняя температура на Земле достигнет 1800 °C. В результате этого океаны закипят и испарятся. Образовавшийся из них водяной пар разложится на кислород и водород, который улетучится в космическое пространство. Очевидно, что всё живое погибнет значительно раньше. У земной цивилизации впереди ещё много миллионов лет существования, если она сама себя не погубит в результате одного из смертоносных военных столкновений, к которым имеет такую слабость.

Можно предположить, что состояние Земли, полностью уже мёртвой, не очень должно нас интересовать. Однако же учёные не могут ограничиться исследованиями до момента гибели жизни. По данным новейшего астрофизического моделирования, последующая судьба нашей омертвевшей планеты не поддаётся однозначному определению. Дело в том, что Солнце излучает энергию за счёт своей массы, и поэтому сила его гравитации будет ослабевать. Если это так, то Земля, всё слабее притягиваемая Солнцем, будет от него отдаляться, в результате чего она может оказаться за пределами красного солнечного великана, даже если его диаметр составит 300 миллионов километров. Утешение от этого, правда, небольшое, поскольку даже нетронутая разбухшим Солнцем жизнь на Земле должна исчезнуть.

Другие модели, однако, показывают, что окончательная судьба планеты сведётся к тому, что она будет по спирали проваливаться в красное Солнце и тем самым подвергнется окончательному уничтожению. Конкурирующие между собой гипотезы не дают нам однозначного описания будущего нашей планеты и сходятся только в одном пункте: уже через 700–800 миллионов лет начнут погибать растения, что повлечёт за собой смерть всех видов животных. Жизнь развивалась на Земле неполных четыре миллиарда лет, срок же, в течение которого она сможет ещё существовать, намного короче.

Мы не должны очень уж беспокоиться отдалённой на миллионы лет перспективой земного бытия, поскольку терзающие нас проблемы существования накапливаются уже на наших глазах. Какое-нибудь определение очерёдности событий замирания земной жизни не кажется вопросом особенно срочным, но мы можем с уверенностью заявить, что так же, как бытие зародилось в виде бактерий, способных существовать миллиарды лет в тяжелейших условиях, точно так же бактерии будут последним поколением живых организмов, существующим глубоко под поверхностью высохшей и выгоревшей планеты, пока и они не распадутся на атомы от солнечного жара. Квинтэссенция вышеприведённого описания проста: всё, что имело начало, имеет также свой конец.

Наносверхчеловек

Помещённая в подзаголовке рапорта [ «Конвергенция технологий и улучшение человеческой жизнедеятельности», подготовленного Национальным фондом науки США в рамках программы «Национальная инициатива в области нанотехнологии», 2002 год] аннотация содержания охватывает все в настоящее время модные направления исследований в области точных наук: нанотехнологию, биотехнологию, информационные технологии и эпистемологию, называемую сейчас когнитивистикой. Прежде всего следует заметить, что амбиции отдельных притоков технологического бассейна без сомнения гораздо большие, нежели шанс на их осуществление. Можно отметить, что среди авторов проекта немного учёных высочайшего класса, поэтому в целом необходим ещё и критический анализ. Проходящее красной нитью убеждение, будто бы взаимодействие технологий будет способствовать улучшению человека как индивидуума и члена социума, – это явное перенесение образа супермена из мифологии современной американской культуры. Американцы имеют явную склонность к наивной уверенности, что сформированное за миллионы лет поколение гоминидов можно усовершенствовать путём технологических доработок, что представляется более близким к благородной мечте, нежели к яви. В шестидесятые годы прошлого века мы пережили поражение футурологии, которое на некоторое время притормозило прогностические устремления во всех науках. Убеждённость, присутствующая в упомянутом рапорте, будто бы великие достижения будущего можно запланировать, разработать программы их свершения и осуществить, – это для меня является очередным воскрешением уже угаснувших иллюзий. Это конечно не значит, что ничего не удастся достигнуть во всех перечисленных областях. Однако взаимодействие узких отраслей знаний будет способствовать получению как таких результатов, которые сейчас можно ожидать, так и таких, о которых сейчас сказать что-нибудь вразумительное невозможно.

Складирование радионуклидов

Самой серьёзной проблемой ядерной энергетики является не безопасность реакторов, а вопрос постоянного, что значит на протяжении десятков тысяч лет, хранения радиоактивных отходов. Никакие виды металлов, кроме золота, не являются совершенно не подвергающимися коррозии. В последнее время созданы так называемые суперкерамические изделия абсолютной прочности и устойчивости к излучению, но их стоимость (несколько десятков тысяч долларов за полкилограмма) делает этот материал пока недоступным.

Плодотворящая инженерия

Лихорадка, вызванная революционным биологическим открытием, каковым стала расшифровка человеческого генома, в последнее время несколько утихла. Оказалось, что надежды, возлагаемые на скорое предотвращение дефектов наследственности, различных заболеваний, а также усовершенствование как растений, так и животных (во главе с человеком), столкнулись с многочисленными, абсолютно неожиданными преградами. Большим упрощением было сравнение генного алфавита клеток с плодотворящей потенцией развития, и потому большинство преждевременно начатых экспериментов и попыток завершилось фиаско.

Сенсационные новости о клонировании людей или только животных уже сошли с первых страниц массовых журналов. Далее без излишнего шума ведутся работы учёных, направленные на изучение и освоение процессов наследственности. Афористически можно сказать, что созданные Природой процессы эмбрионального развития являются, в соответствии с мерками сегодняшних человеческих возможностей, недосягаемыми по своим результатам, но одновременно удивительно беспорядочными, ибо рекомбинации генов и их регулятивных центров – согласно критериям нашего планирующего и проектирующего мышления – как будто бы перемешаны и кое-как размещены в наследственном веществе. Мы всё ещё немного знаем о том, какие группы генов отвечают за долгую и здоровую жизнь, а какие гены являются так называемым биологами мусором и мы должны стараться их устранить из процессов развития.

Надо отдавать себе отчёт, что в этой новой сфере, когда-то названной мною «плодотворящей инженерией», мы всё ещё неуверенно занимаем стартовые плацдармы, которые перейдут – быть может – в более успешное доминирование человека над жизнью и смертью пока что только в неопределённом будущем. Манипулирование наследственностью требует не только более совершённых знаний, но и совершенно новой биоинженерной практики. Сейчас много говорится и пишется о молекулярном строительстве, именуемом нанотехнологией. Преданные ей энтузиасты не всегда отдают себе отчёт в том, что до сих пор главным аргументом необыкновенной пользы нанотехнологических работ являемся мы сами, поскольку мы появились и существуем благодаря особому взаимодействию атомно-молекулярных процессов.

Искусственный лепет

Дуглас Хофштадтер совместно с группой специалистов, увлечённых конструированием искусственного интеллекта, написал книгу, насчитывающую более пятисот страниц, которую я в меру тщательно пролистал[66]. Труд этот, полный глубоких рассуждений, основанных, разумеется, на анализе колоссального количества работ, пытающихся наделить компьютеры интеллектуальными способностями человека, изрядно меня измучил. Поэтому, чтобы ознакомиться быстрее, я сразу обратился к последнему разделу, рассчитывая, что в нём окончательно и ясно представлены возможности организации разума в машине. Увы, квинтэссенция этого толстого тома представляет всё ещё очень отдалённое будущее, в котором интеллект, сформированный из электронных элементов, станет действительно неотличим от того обычного, который имеется у нас в головах.

На полях этого кропотливого труда, который по сути является антологией, объединяющей достижения множества учёных, могу отметить, что давно, лет сорок назад, мне уже представлялось, какой может быть дорога в направлении искусственного интеллекта. Я считал, что очередные этапы приведут в конечном итоге к такой имитации души в машине, которую всё трудней будет отличить от человеческого опыта, или, говоря немного иначе, что в соответствии с господствующей в нашей технологии главной тенденцией, заключающейся в стирании различий между искусственным и естественным, появится почти соприкосновение мысли живой и сымитированной.

Уже не представляет серьёзных трудностей запрограммировать для компьютера как синтаксические правила, так и богатый словарный запас. И как бы параллельно появились попытки публикации текстов, будто бы созданных компьютерными программами. Действительность, однако, прозаична. Компьютер сумеет создать формально безупречную бессмыслицу, из которой человек, следящий за печатаемым результатом, сможет извлечь более или менее осмысленные фрагменты текста, будто изюм из булки. При этом остаётся характерной своего рода безнаправленность псевдоповествования, напоминающего пьяницу, двигающегося неуверенно и неустойчиво. В текстах такого рода, бездушно выдаваемых машиной и выборочно отсеиваемых человеком, не прослеживается ни единой путеводной мысли или хотя бы сюжетного хода.

Несколько лучше обстоит дело с машинными рисунками или с фрагментами музыки, или, в конце концов, с достаточно простыми математическими доказательствами, которые удаются неплохо, поскольку залогом их успеха, как правило, является логичный и жёстко формализованный порядок. Однако всё то, что действительно свидетельствует о нашей интеллектуальной жизнедеятельности, то есть цель разговора, направление мысли, её смысловая ясность и, прежде всего, поддающийся определению способ управления волей, во всех этих искусственных продуктах отсутствуют. Nota bene характерно, что уже сорок лет назад была реализована программа, которая с успехом (даже у психиатров) подражала типичному способу мышления параноика. Ибо его мышление сильно ограничено из-за нарушений монотематического центра.

Одна из первых программ, подражающая человеческому разговору, спроектированная профессором Вейзенбаумом и названная «Элизой», умела неплохо вводить в заблуждение многих простодушных собеседников. Суть именно в том, что если кто-то с нами разговаривает, мы непроизвольно готовы принять его за человека. На этом фоне может возникать так называемый «эффект Элизы», который сводится к приписыванию фразам, в действительности бессмысленным, некоей, может и не совсем понятной, разумности. Впрочем, каждый, кто имел дело с современными поэтическими текстами, лишёнными всякой взаимосвязи, насыщенными неоднозначными ассоциациями, отдаёт себе отчёт в том, как иногда трудны и даже бесплодны усилия по их пониманию. Поэтому немного парадоксально, но человек, который не позволяет языковому тексту идти прямой дорогой, непроизвольно придаёт хаотичным фразам такой смысл, которого они, возможно, вовсе не содержат. Механические сочинения могут отвечать нашим требованиям восприятия благодаря тому, что у нас остаётся неосознанное предположение об их человеческом авторстве. В результате этого неимоверно насыщенная преградами задача имитации плодов разума распадается не только на проблемы пассивной, без сомнения, машины, но также и на проблемы, связанные с нашим активным и неустанным стремлением к пониманию всякой, хотя бы и мельчайшей, частицы мира.

Гармония из хаоса

В последние годы размножились гипотетические концепции, пытающиеся охватить и понять совокупность всего, что существует, а именно космос. Поочерёдно и параллельно возникали различные космогонические варианты, как например, Поливерсум, называемый также Мультиверсум, то есть такое скопление вселенных, которое выросло, словно целая связка мыльных пузырей, выдуваемых из соломки. Появилась также идея космосов, появляющихся последовательно друг за другом, и тем самым представили время, которое как будто бы возвышается над очередными возникающими и проходящими универсами. Здесь в качестве простейшей модели напрашивается нитка жемчуга. Самая модная вариация, любимая космологами, это плоские миры, путешествующие рядом друг с другом, параллельно, словно мембраны, и потому называемые сокращённо бранами. Когда одна такая брана сталкивается с другой, тогда и возникает вселенная, подобная нашей.

Но ненасытным космогоникам всех этих вариантов было ещё недостаточно, пока, наконец, один математически подкованный физик по фамилии Вольфрам не выступил с новой теорией. Её можно изложить двумя словами: КОСМОС ЭТО КОМПЬЮТЕР. Причём это компьютер с чрезвычайно дальновидной программой, которую Вольфрам редукционно моделирует, ссылаясь на так называемые целлюлярные, то есть клеточные автоматы. По сути дела происходит так, что первоначально, исходно хаотически разбросанные клетки проявляют склонность к постепенному объединению в организованные формы. Приходится принять возможным многообразие компьютеров-космосов, которые генерируют системы и подсистемы различной формы и рода, вплоть может быть до жизнеподобных форм.

Идея, лежащая в основании всей этой гипотезы, не является абсолютно новой, поскольку известно, что различные стихийно разбросанные материальные элементы с течением времени имеют склонность к созданию упорядочиваний. Критики Вольфрама говорят, что столь простым методом нельзя объяснить все события и явления в любом масштабе, поскольку, например, существующее даже миллиарды лет смешивание музыкальных ключей, нотного стана, а также нот никогда не сгенерирует нам мазурок Шопена. Если бы даже в каком-то микроскопическом объёме воздуха его атомы сложились в партитуру, то и так сразу же вновь разлетелись бы в абсолютный беспорядок. Излагая вышесказанное, я вспомнил, не без улыбки, мой гротескный рассказ[67] из книги «Кибериада», в котором речь идёт о смыслах, значащих нечто понятное, которые возникают благодаря абсолютно случайным столкновениям атомных частиц, но которые сразу же распадаются в абсолютные бессмысленности.

Ухабы цивилизации

Книга, которая, насколько я знаю, ещё не написана, может стать объёмным трудом под названием «Технология как несчастье человечества». О пользе, которую технологические достижения принесли нам, особенно в последние столетия, сказано довольно много. Также множество текстов, леденящих кровь в жилах, специалисты посвятили представлению угроз и катастроф, вызываемых применением плодов технологии в военных целях. Значительно меньше (а возможно, крупных нет вообще) появилось трудов, посвящённых обратной стороне тех технологий, которые принесли людям особенно много пользы.

Как правило, появление новых технологий всегда представляется как луч света. Энергия, черпаемая в природе, должна заменить тяжёлый труд людей и животных. Всевозможные виды транспорта, начиная от железнодорожного, через автомобильный до уподобляемого птицам в воздухе, должны были уменьшать, облегчать и смягчать всеобщие трудности и проблемы. Однако чем более массовыми становилось распространение новых технологий, тем более явственно проявлялась их обратная сторона.

Моторизация разрушает пейзажи, отравляет атмосферу, проблемой стала парковка автомобилей, самолёты начинают сталкиваться в воздухе по причине нынешней частоты полётов. Благодаря объединённым усилиям работающих сегодня на нашей планете технологий температура на Земле изменилась так, что воздушные потоки, ураганы неимоверной силы, и одновременно высохшие пространства начали беспокоить людей, хотя ещё век назад им это было неизвестно. Всё больше новых вредных последствий обнаруживается даже в действии лечебных средств, которые должны бороться с болезнями и поддерживать здоровье.

Существует в некоторой степени отдельный тип технологий, которые я назвал бы крайними, как, например, высвобождение атомной энергии или освобождение людей от вековечной власти гравитации. Возможными стали и испепеление жизни на Земле, совершаемое человеческой рукой, и космонавтика, приводящая к другим планетам нашей системы. Впрочем, упоминание о ядерных угрозах бессмысленно, так как этим заполнены все библиотеки. Тривиальны также попытки описать возможные смертельные последствия удобных со многих сторон путешествий самолётами. Но в последнее время мы узнали и о том, что пользующиеся воздушным транспортом люди подвергаются усиленному и вредному воздействию космических лучей.

Кроме этого, особым образом проявились результаты всеобщего ускорения, вызванного развитием технологий. Эпидемию СПИДа, многие десятилетия тлевшую на нашей планете, вследствие быстро развивающейся транспортной связи между континентами рассеяли по территории всего земного шара. Одним из самых больших (и наиболее громко рекламируемых) достижений конца прошедшего столетия явилась всеобщая доступность информации и необычайно простой способ её передачи, опасные стороны чего стали выявляться лишь теперь. Американские средства массовой информации в виде особого мазохизма информируют нас не только о том, как сети типа Интернета уже способны отравить нам жизнь, но также и о том, каким ужасным способом они будут способны поражать цивилизацию по желанию террористов.

Отдельно можно написать книгу, посвящённую технологиям, некогда разработанным, и даже детально, но никогда не реализованным. Приблизительно девяносто лет тому назад уже были придуманы прототипы современных средств передвижения только на одном рельсе, причём не благодаря присущему велосипедистам умению удерживать равновесие, а вследствие оборудования вагонов беспрерывно вращающимися гироскопами. Было даже подсчитано, сколь значительно сократятся издержки железнодорожного транспорта в результате перехода на одноколейку. Другим, также глубоко проработанным проектом, были городские дороги в виде транспортёров, движущихся непрерывным образом параллельно один другому, при этом с перрона следовало вступить на медленно движущийся транспортёр, с него перейти на следующий, движущийся в два раза быстрее, и эти действия можно было бы продолжать на следующих транспортёрах. Ненадёжность как гироскопов, так и быстроходных транспортёров очевидна, и эти изобретения повлекли бы за собой жертвы, которых счастливо нам удалось избежать.

Возможно, совершенно отдельной книгой должна стать энциклопедия чудесных и выдуманных технологий, которая, уверен, могла бы стать томом значительного объёма. Технический прогресс принёс нам много пользы, не меньше вреда, нулевой же баланс фигурирует исключительно при суммировании прибылей и потерь для технологий придуманных, но никогда не внедрённых в жизнь.

Дорога без отступления

Утверждение, что технология является независимой переменной цивилизации, требует более подробного объяснения. Доисторическое начало технологии можно отождествлять с первыми камнями, обработанными как инструменты. Кривая роста технологии поднималась вверх сначала очень медленно, через неолит, эру бронзы, а потом железа. Бурные изменения в этом процессе произошли лишь тогда, когда сила мускулов, ветра и текущей воды была заменена на механических коней эпохи угля и пара. Можно заметить, что у отдельных этапов технологического развития всегда был достаточно регулярный ход, состоящий из начала, периода развития и заката.

Технологии уже забытые, вышедшие из употребления при желании можно вернуть к жизни, например, производя инструмент из бронзы, а из стали – дамасские сабли. Они, однако, не очень-то были бы пригодны для какого-нибудь практического применения, то есть – как мы говорим сейчас – не имели бы спроса на рынке. В современную эпоху бурно развивающиеся технологии в принципе необратимы, подобно тому, как невозможно закрыть уже сделанное открытие. Так происходит, например, с атомной энергией, с многочисленными направлениями развития механизированного транспорта, в последнее время – с биотехнологией, новейшим достижением в области человеческой деятельности.

Отдельно следует добавить, что применение определённых технологий бывало для людей как полезным, так и роковым. Здесь проходит линия раздела между плодами технологии, ценными из рыночных соображений, то есть преимущественно используемых в мирных целях, и продуктами военного назначения. Предлагаемые технологии развиваются, потому что имеют покупательский спрос, зато милитаризация создаёт, как правило, материальную и финансовую нагрузку для государственных бюджетов. Правда, её задачей должна быть охрана граждан, но связана она с необходимостью огромных расходов.

Устаревшие технологии в виде репрезентативных произведений находят своё место только в музеях. Кроме того, время от времени происходят попытки преждевременного внедрения новых идей. В последнее время, на переломе XX и XXI веков, началось вторжение разнообразных технологий в жизненные процессы, а говоря точнее – в наши человеческие организмы. Некоторые шумно объявляемые премьеры достижений биотехнологии подобно, например, клонированию пока не оправдали возлагавшихся на них надежд.

Недавно средства массовой информации облетела сенсационная весть о том, что коллектив учёных сумел сформировать из нуклеотидных фрагментов, описание которых каждый может скачать из Интернета, реально функционирующий вирус. Как известно, вирусы – неживые организмы, потому что они не проявляют типичных биологических черт, с обменом веществ во главе. Их даже можно, как вирус табачной мозаики, кристаллизовать. Лишь проникнув внутрь живого организма, они в некотором роде переставляют стрелки процессов таким образом, что жизнь – вместо того, чтобы защищаться от нападающих, – становится их самоубийственным репликатором.

Пока по интернетовской рецептуре удалось составить и получить только вирусы с наиболее простым строением. Их вирулентность, то есть способность к атакам и повреждению клеток, экспериментально была подтверждена на мышах. Первый маленький шаг в направлении синтеза нуклеотидов, базирующегося на цепочках, сделан. Сразу же появились предостерегающие статьи о том, как легко грозные микробы можно будет получать не только в очень специализированных лабораториях, а почти в домашних условиях. Это стало бы очередным рикошетом, когда биологическая технология могла бы стать на службу терроризму.

Данная ситуация является достаточно типичной и повторяющейся в процессе развития различных ветвей технологии. Невинное, безмерно много обещающее начало способно иметь печальные и даже смертельные последствия. Как транспорт, так и современная медицина с её оснащением и фармакологической базой, равно как и атомная энергетика, и распознавание и декодирование основ нашей наследственности явили нам уже своё грозное обличье. Однако, как я подчеркнул заголовком, мы не сможем уже сойти, а тем более свернуть с этой дороги, усеянной пользой и опасностями, на которую мы вступили уже очень давно.

Шизофрения политики

XXI век обещает быть эрой перегруппировки больших союзов, и вместе с тем расторжения существующих, поскольку политики больше заинтересованы в удержании при власти, чем в верности заключённым договорам и обязательствам. Таким образом, могут расходиться интересы правителей с интересами подвластных им обществ.