Кризис Киссинджер Генри

К: Так вот, я говорил им во вторник вечером, основываясь на заверении Сиско, к которому ты не имеешь никакого отношения… сказал, что они собираются получить двадцать чартеров на следующий день. И мы сказали им в среду вечером, что, если все остальное не сработает, мы собираемся затребовать груз через ВТАК [военно-транспортное авиационное командование]. Затем мы сказали им в четверг вечером, что теперь он будет реквизирован через ВТАК, а затем мы сказали им в пятницу утром, что это не работает.

Ш: Верно. Итого два дня…

К: Это около сорока восьми часов, но вы отвечаете за сутки; я несу ответственность… как бы там ни было, давай не будем беспокоиться о том, что произойдет. Мне кажется, у нас есть такие варианты. У нас есть десять «C-130», которые мы можем загрузить.

Ш: Верно. У нас есть боеприпасы в [неразборчиво] сейчас.

К: Да, но мы не знаем, когда их выдадут.

Ш: Как насчет твоих переговоров с португальцами [о транзите через Азорские острова]?

К: Мы только что отправили телеграмму два часа назад.

Ш: Хорошо. Ну, у них просто не может быть так мало боеприпасов, Генри. Невозможно, чтобы они не знали, какой у них запас… и вдруг он у них закончился.

К: Послушай, они явно проваливали каждое свое наступление. И они не собираются брать на себя ответственность. Я не сомневаюсь, что они обвиняют нас в собственных неудачах.

Ш: Верно.

К: Но ты пытаешься здесь обосновать это дело. И, что важнее всего, я действительно думаю, что мы уже на девяносто процентов разрешили эту… И скажи [заместителю министра], который распространяет слухи о том, что я свожу саудовцев с ума тем, что у меня есть обещание от министра иностранных дел Саудовской Аравии…

Ш: Я сказал им сегодня около 6 часов вечера… он, кажется, почувствовал некоторое облегчение. Ты сказал мне об этом раньше… чтобы можно было сказать ему. Он сказал, что надеется, что так и получится.

К: Это может не сработать именно так, но это единственный способ, который поможет сработать [является], если мы быстро закончим войну, в которой у нас почти все детали пазла на месте. Но нам нужно израильское наступление.

Ш: Хорошо. Итак, Генри, если у них будет достаточно боеприпасов, чтобы отправить его завтра, мы сможем доставить боеприпасы к завтрашнему вечеру. Но прежде всего мы должны выяснить, какова у них ситуация с поставками.

К: Я бы чертовски много отдал, если бы мог заставить их действовать завтра, чтобы они не сидели там, когда дело переходит в Совет Безопасности.

Ш: Единственный способ сделать это – переправить боеприпасы сегодня. И это почти… там, черт побери, рассвет.

К: В Израиле рассвет. Сейчас там 8:00 утра.

Ш: Так у них закончились боеприпасы или нет?

К: Какого черта я могу знать. Они сказали, что прекращают наступление. Я встречался с ними сегодня вечером, чтобы синхронизировать дипломатические шаги на завтра. И я сказал: где ты будешь завтра вечером? Меня взяло сомнение, когда они позвонили мне после того, как умоляли дать им еще один день; они позвонили мне сегодня в 16:00 и сказали, что вы можете инициировать все [предложение о прекращении огня] сегодня вечером. И я не мог этого сделать, потому что у меня не было – я настроил время таким образом, чтобы я мог восстановить все части пазла. Я мог бы сделать это вчера – мне нужно двадцать четыре часа, чтобы все заработало.

Ш: Для меня это удивительно – я сидел с ними с 17:30 до 18:30, и они просто не упомянули о проблемах с боеприпасами – они не указали на какие-либо проблемы в этой области. Они говорили только о перевооружении и доставке грузов в течение двух дней.

К: Они сейчас так напуганы… или утверждают, что испуганы израильским вторжением на Синай… я имею в виду египетский удар.

Ш: Это невероятное планирование с их стороны.

К: Послушай, они облажались.

Ш: Хм, да. Ладно, позволь мне выяснить, каково, черт возьми, у них положение с поставками. У нас создалось впечатление, что у них есть запасы на пятнадцать дней.

К: Готов поспорить, они рассчитывали свои запасы, исходя из опыта Шестидневной войны.

Ш: Вполне могло быть.

К: Бьюсь об заклад, они не потратили столько за всю Шестидневную войну, сколько за один день этого наступления.

Ш: Вполне может быть, Генри. Я думаю, это очень вероятно. Рано или поздно они могли бы вернуться и рассказать нам, в чем их проблема.

К: Ну, потому что им пришлось бы столкнуться с самими собой, и я должен сказать в их защиту… не о самолетах, по которым и они, и мы никогда не могли достичь согласия… а о другом, мы снова и снова говорили им, что они получают все расходные материалы, и они должны воевать так, как если бы они шли…

Ш: Точно. Но они ни разу не сказали нам, что у них нехватка.

К: Потому что ты знаешь, что произошло, не хуже меня. Эти парни облажались во всем – каждый раз. Они живут в 1967 году. Вчера весь долбаный день они говорили мне, что направляются на Дамаск и собираются остановиться на окраинах. Сегодня утром они сказали мне, что воспользуются общественным транспортом, если смогут. Теперь они явно не могут этого сделать.

Ш: Ладно.

К: Нет никаких сомнений в том, что восемьдесят процентов вины на них самих. Но завтра вечером это мне не поможет. И ты знаешь, мне просто нужно, чтобы они действовали как мощная сила, пока вся эта катавасия происходит.

Ш: Если у них сейчас закончились боеприпасы, мы ничего не сможем сделать, чтобы доставить их туда для сегодняшнего наступления. Ближайший шаг находится на Азорских островах, и ты знаешь, что это своего рода лажа, если мы не поднимем самолеты США и они не полетят напрямую. Этого не будет в течение пяти часов…

К: Как насчет хотя бы «C-130». Я думаю, что нам нужно сделать, так это доставить им десять штук «С-130». Мы должны вывернуть руки хозяевам чартеров, сказав им, что они никогда не получат другого контракта на оборону, – это принесет результат.

Ш: Верно, мы сможем сделать все это хорошо, но мы так и не сможем доставить груз к субботе.

К: Нет, но дело, по крайней мере, сдвинется с мертвой точки. Итак, давайте сделаем это – комбинацию Азорских островов [неразборчиво], десять «C-130» и принудительные чартерные рейсы…

…

ПОСОЛ ДИНИЦ – КИССИНДЖЕР

Суббота, 13 октября 1973 года

1:03 ночи

Д: Мой военный атташе стоит тут, рядом со мной. Он просто зашел в мой кабинет и сказал, что генерал Самнер позвонил ему и что генерал Самнер сказал ему, что, поскольку мы не можем [неразборчиво] на Голанские высоты сегодня вечером или завтра, у него есть приказ немедленно отправить боеприпасы, в которых мы остро нуждаемся прямо сейчас.

К: Это то, чего Вы хотели, не так ли?

Д: Да, нам нужны боеприпасы, но мы хотим, чтобы Самнер [неразборчиво]. Так что именно – Вы представляете, сколько самолетов или чего-то еще?

К: Мы собираемся сделать три отдельные вещи. Мы немедленно отдадим вам десять «C-130».

Д: Десять «C-130». Немедленно и напрямую.

К: Немедленно. Теперь Вам нужно поработать с минобороны… мы бы предпочли, чтобы вы разместили израильских пилотов на Азорских островах.

Д: Мы понимаем.

К: Если это вообще возможно.

Д: Я бы хотел выяснить это.

К: Ну, Вы это выясните. Во-вторых, мы собираемся выбить у авиакомпаний несколько чартерных рейсов. И, втретьих, мы собираемся использовать Азорские острова с вашей авиакомпанией «Эль Аль», так что у вас есть три разных действующих варианта…

Д: Просто чтобы быть уверенным, что я правильно понимаю: десять «C-130», которые будут поступать либо непосредственно в Израиль, либо через Азорские острова, последнее зависит от наличия израильских пилотов, которые будут продолжать принимать…

К: Да, но приложите большие усилия, чтобы израильские пилоты были размещены…

Д: Конечно, постараемся; нам понадобятся израильские пилоты, потому что чартерные рейсы пойдут непосредственно до Израиля?

К: Да.

Д: Вы хоть представляете сколько?

К: Нет, но мы собираемся их заставить взяться за это дело – мы попробуем выбить двадцать таких.

Д: Понятно. А теперь нам нужно лететь с Азорских островов. Итак, что мы должны увидеть…

К: У вас будут все три варианта одновременно.

Д: Нам нужно будет проверить и посмотреть, хватит ли у нас пилотов для «Эль Аль» и десяти «С-130»… мы проверим это и сообщим в минобороны. Мы должны иметь дело с минобороны, верно?

К: Верно, потому что… но, если возникнут проблемы, звоните генералу Скоукрофту.

Д: Хорошо, на этой стадии я звоню Скоукрофту. Все в порядке; спасибо, доктор.

К: Теперь подождите минутку; поскольку меня интересует дипломатия этого дела, я не могу сказать вам, как проводить военные операции, но я думаю, что для вас было бы катастрофой просто остановиться завтра.

Д: Верно. Я немедленно передам эту информацию премьер-министру, включая те вещи, которые Вы мне только что сообщили.

К: Потому что, если вас посчитают слабыми, трудно предположить, что произойдет.

…

Этот день стал поворотным в войне. Было обнаружено, что давление, которое Соединенные Штаты должны будут оказывать для составления чартеров, коренным образом отличалось от аналогичного напора при организации прямых воздушных перевозок. Шлезингер и я приказали, чтобы «С-130» летели прямо в Израиль. Днем Никсон приказал, чтобы гигантский самолет «C-5A» летел напрямую в Израиль, и к следующему утру все перевозки по воздушному мосту были американскими.

В то же время мы стремились осуществить дипломатию прекращения огня на фактически занимаемых позициях, которую Добрынин предложил 10 октября, и мы притормозили, чтобы позволить военной ситуации развиваться. Но, когда мы попытались реализовать советское предложение, стратегия британской резолюции о прекращении огня, принятая при воздержавшихся СССР и США, начала разваливаться. Лондон ни за что не стал бы продолжать без Садата; Садат передумал (если он когда-либо вообще был готов пойти на это) и планировал наступление на Синай на следующий день – отчасти для того, чтобы ослабить давление на Сирию, – и Москва была в сомнениях и состоянии двусмысленности, либо потому, что она неверно оценила ситуацию, либо потому, что она никогда не намеревалась идти до конца. Большая часть этой инициативы осуществлялась по телефону.

ПОСОЛ ДОБРЫНИН – КИССИНДЖЕР

Суббота, 13 октября 1973 года

9:37 утра

К: Я до сих пор ничего не слышал от британцев. Я закзал разговор по телефону с Хьюмом [сэр Алек Дуглас-Хьюм], чтобы узнать, что происходит.

Д: Вы говорили с ним по телефону… заказать звонок?..

К: Мы договорились, что это должно произойти сегодня. Если они этого не сделают, может, нам стоит попробовать австралийцев.

Д: Хорошо.

К: Второе, мы только что получили информацию о том, что египтяне планируют высадку десанта на Синае.

Д: Я не понимаю значения этого…

К: Мы все должны понимать, что, если что-то будет выглядеть как уловка, мы будем вынуждены… это повлияет на ход событий.

Д: Лучше заниматься тем, с чем мы оба согласны. Я действительно ничего не знал о Синае…

…

К: Мы ничего не слышали от израильтян.

Д: Ничего от израильтян? Как Вы думаете, я могу передать эту информацию в Москву?

К: Если до полудня мы не получим известие от британцев, мы обратимся к австралийцам.

Д: Это решено?

К: Я согласую с Вами после разговора с Хьюмом.

Д: Я должен согласовать с Москвой, но я не вижу особой разницы.

К: Нет, я не думаю, что Вам стоит с ними согласовывать. Мы должны посмотреть, что будут делать британцы.

Д: Я рассчитываю получить известие от Вас к полудню. Буду ждать Вашего звонка.

СЭР АЛЕК ДУГЛАС-ХЬЮМ, БРИТАНСКИЙ МИНИСТР

ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ, – КИССИНДЖЕР

Суббота, 13 октября 1973 года

9:38 утра

К: Мне очень жаль, что мы не сможем встретиться завтра. Я как раз разговаривал с президентом по поводу вопроса, который вчера обсуждался с Роули [лордом Кромером, послом Великобритании]. Мы надеялись, что Вы сможете найти возможность решения того вопроса, который мы обсуждали.

ДХ: Да. Вы сами видели или, может, израильтяне рассказывали Вам, что Садат сказал прошлой ночью? Садат сказал, что прекращение огня на фактически занимаемых позициях возможно, но им нужно будет получить согласие на то, чтобы Израиль вернулся к линии 1967 года. Они повторили свое одно условие. Я отправил нашего посла в Каир на встречу с ним. Я сказал, предположим, мы должны немедленно предложить прекращение огня на фактически занимаемых позициях с последующим вводом международных сил, сразу после конференции или какой-либо международной инициативы Генерального секретаря. Понравится ли это ему?

К: Мы просто не можем сотрудничать в этом. Мы не готовы к этому. Мы думаем, что он примет, если только нас полностью не ввели в заблуждение. Мы верим, что и другое сработает, пока они утверждают, что кому-то уступают.

ДХ: А что, если Садат отвергнет нас?

К: Тогда мы в тупике.

ДХ: Тогда мы окажемся в худшем положении, чем раньше. Мы потеряем всякую способность действовать. Похоже, они откажутся от этого.

К: Это то, что Вы думаете. Другие говорили мне, что они примут.

ДХ: Вам сказали русские?..

К: Я не вижу причин для них говорить это, но не иметь в виду это. Что они от этого должны будут получить? Это было повторено не более часа назад.

ДХ: Согласно нашим источникам, Садат говорит «нет».

К: Когда Вы говорите о международных силах, Вы имеете в виду полный вывод войск?

ДХ: Я вот что думаю. Предположим, Садат соглашается на прекращение огня in situ, на фактически занимаемых позициях. Международные силы вводятся, когда идет международная конференция, или Генеральный секретарь ООН, или подключается какой-то международный механизм… Разве это невозможно без полного вывода?

К: Такого не будет… я думаю, что у нас есть договоренность по этому поводу с русскими, и [мы], возможно, достигнем ее с израильтянами.

ДХ: Все, что у Вас есть… это слова Добрынина о том, что русские считают, что Садат согласится, а по нашим данным, они не могли согласиться с этим. Это были бы почти прямые разночтения в сообщениях, если бы русские не захотели оказать давление на Садата. Согласятся ли они на это?

К: У меня сложилось впечатление, что, если они обманули нас в этом, они заплатят цену за все наши отношения. Им есть что терять.

ДХ: Я еще раз поговорю с Тедом [премьер-министром Эдвардом Хитом] и перезвоню Вам, но я думаю, что доверие к нам будет полностью потеряно, если мы выступим с общественной инициативой, а он не поддержит ее. Он сам изложил нам условия, на которых он согласился бы на прекращение огня, и это включает в себя все старые вещи.

К: А израильтяне предлагали нам другую позицию. Израильтяне сказали, что он должен вернуться за канал. Мы, вероятно, сможем заставить их согласиться, а Советы могут заставить согласиться египтян. Может, стоит попробовать.

ДХ: Решение не нужно принимать до вечера воскресенья.

К: Я думал, к сегодняшнему вечеру. Мы также можем попросить об этом австралийцев.

ДХ: У меня такое впечатление, я не понимаю, как русские могут сделать это, если они готовы сказать, что обрежут поставки вооружений.

К: Может быть, это то, что они хотят делать. Они не просили Вас сделать это, и, поскольку мы не можем предложить решение, это не может быть маневром, направленным против вас. Они предпочли бы, чтобы Франция представила резолюцию.

ДХ: Понятно. Который сейчас час в США? Около 10:00 утра? Сегодня вечером я направляюсь в Лондон с Тедом в его самолете и еще раз поговорю с ним. Мы не можем рисковать, чтобы Садат отклонил наше предложение, а, судя по имеющейся у нас информации от него, он сделает это.

К: Если только они не совершают предательство, русские заверяют меня, что они пойдут на это. Где бы они могли выдвинуть это, если мы воздерживаемся, а Садат отказывается, а они его поддерживают? Я не понимаю, что им нужно. Особенно когда они хотели, чтобы мы спросили Францию.

ДХ: Как вы думаете, какой будет ответ израильтян? Да?

К: Да, но безоговорочно это не будет принято. Позвольте им выдвинуть свои условия, и тогда мы сможем продолжить… Это просто соблюдение баланса между этими маньяками…

ДХ: Мы должны что-то попробовать.

К: Поэтому русские заявили, что любое усложненное прекращение огня будет отклонено. Единственное, от чего они готовы воздержаться, так это от простого прекращения огня.

ДХ: Позвольте мне подумать об этом еще раз, и, скажем, еще через три часа я получу еще один доклад от нашего посла, который снова встречается с Садатом.

К: Вы не получите предварительного согласия Садата.

ДХ: Нет, но тогда я не могу сказать. Предположим, Россия надавит на него и заставит сказать «да». Это не будет благополучной ситуацией. Позвольте мне подумать об этом и стоит ли оно того.

К: Если это будет продолжаться, нам придется организовать туда большой воздушный мост для поставок. Я просто знаю…

ДХ: Какова ситуация на поле боя?

К: Израильтяне утверждают, что они разбили иракцев [силы в Сирии], и я ожидал, что они направятся на Синай. Сегодня мы начинаем полеты в Израиль, что очень опасно.

ДХ: Позвольте мне перезвонить Вам через три часа. Спасибо, что позвонили.

ПОСОЛ ДОБРЫНИН – КИССИНДЖЕР

Суббота, 13 октября 1973 года

9:50 утра

К: Я только что разговаривал с Хьюмом. Они говорили с Садатом, и Садат говорит, что они никогда не пойдут на прямое прекращение огня.

Д: Они обсуждали напрямую с Садатом? Я должен немедленно отправить телеграмму в Москву…

К: Я давлю на них, и они перезвонят мне через три часа.

Д: Обе наши страны воздержатся. Даже в этом случае это мое твердое решение…

К: Мы по-прежнему будем настаивать на том, чтобы британцы…

Д: Если Садат даже сказал им об этом, мы определенно воздержимся и сдержим свое слово в этом случае. Если обе наши стороны воздержатся при голосовании, это будет иметь политическое значение. В чем теперь проблема? Англичане не решили окончательно?

К: Британцы не торопятся, потому что думают, что Садат не согласится с этим. Если бы Москва могла с ним поговорить.

Д: Через три часа я не получу ответа, если не воспользуюсь обычным телефоном.

К: Нет, это слишком опасно.

Д: Полагаю, да. На самом деле, даже если он так сказал…

К: Потому что британцы боятся, что Садат скажет «нет» и пойдет дальше…

Д: Может, нам стоит действовать через Австралию.

К: Это то, что мы будем делать. Австралии нечего терять в Египте. Я свяжусь с Вами через три часа. Я постараюсь что-нибудь сделать к вечеру.

ГЕНЕРАЛ СКОУКРОФТ – КИССИНДЖЕР

Суббота, 13 октября 1973 года

10:15 утра

К: Нужно ли нам получать разрешение на дозаправку американских самолетов на Азорских островах?

С: Придется проверить. Я так не думаю.

К: Если да, то почему у нас там база?

С: Американским военным разрешение не нужно.

К: Я хочу знать имя человека, который изобретает такого рода препятствия, и немедленно удалить его из этой операции.

С: Вы слышали это от израильтян?

К: Да. Израильтяне сейчас здесь, и им сказали, что самолеты не могут улететь из-за дозаправки. Тот, кто сказал им это, должен быть удален из этой операции сейчас же. Можешь ли ты сделать это немедленно?

С: Я смогу это сделать.

ЛОРД КРОМЕР – КИССИНДЖЕР

Суббота, 13 октября 1973 года

10:26 утра

Кр: Как прошел Ваш разговор?

К: Очень неудовлетворительно, потому что сейчас вы ведете отдельные переговоры с египтянами.

Кр: Ничего точно не знаю о переговорах…

К: Ну, пытаются подписать [некую] отдельную резолюцию с египтянами. Обе стороны примут… Думал, Вы сможете передать известие ему [Дуглас-Хьюму], пока он думает.

Кр: Полностью согласен с Вашей точкой зрения.

К: После разговора с Алеком [Дуглас-Хьюмом] я переговорил с Добрыниным. Добрынин утверждает, что у вас [несколько] неверное представление о ситуации.

Кр: …что Египет согласится.

К: Заблуждение о какой-то советской уловке, но они даже не знали, с кем мы собирались выдвигать резолюцию. Алек сказал слово Добрынина против слова Садата; зачем верить слову Добрынина?

Кр: Я вижу, что происходит, и, конечно же, понимаю и учту Вашу точку зрения.

К: Вот что мы решили сделать, если вы все еще принимаете участие в этом деле, мы не будем выдвигать никакой резолюции, кроме той, что мы уже предложили. Вы пытаетесь выдвинуть идею миротворческих сил или мирной конференции, мы наложим вето. Слишком сложно.

Кр: Да, хорошо, как я сказал вчера… простота…

К: Если вы можете поднажать… чтобы участвовать в маневре, в котором вы не смогли быть объектом, мы обратимся к Австралии или Франции.

Кр: Совершенно верно. Я не думаю, что это будет иметь большое значение. Не думаю, что это сработает лучше.

К: Ну, наверное, с Францией не сработает, но с австралийцами может.

Кр: Я не думаю, что они это сделают; по-прежнему…

К: Я Вам честно скажу, если я не смогу представить резолюцию, – мы поставим такое количество припасов и посмотрим, когда битва закончится…

Угроза массового пополнения запасов была несколько неискренней, поскольку воздушный мост уже действовал полным ходом. Цель состояла в том, чтобы помешать его использованию в ответ на провокацию реакции со стороны умеренных арабов, Советов и европейских стран.

ПОСОЛ ДИНИЦ – КИССИНДЖЕР

Суббота, 13 октября 1973 года

0:32 ночи

К: Здравствуйте, господин посол.

Д: Да, доктор Киссинджер.

К: Ряд моментов. Сегодня мы отправим три самолета «C-5A».

Д: «C-5» – большие самолеты на шестьдесят тонн.

К: Верно. И мы просто собираемся отправить их через португальскую базу. […] И мы собираемся отправить по крайней мере три из «C-141»-х, которые находятся на Азорских островах, в Израиль, и мы увеличили количество «Фантомов» до четырнадцати.

Д: Четырнадцать.

К: Они будут там к вечеру понедельника.

Д: В понедельник вечером.

К: А пока, однако, я должен кое-что спросить у Вас, господин посол. Мне только что снова позвонил Джексон [сенатор Генри Джексон (демократ, штат Вашингтон)], он пригрозил расследованием конгресса и сказал мне, что это ужасный пример урегулирования кризиса, и он собирается потребовать общего пересмотра системы национальной безопасности. Я должен сказать следующее – если я получу еще один угрожающий звонок от кого бы то ни было, я ухожу из этого дела поставок. И, при всей моей дружбе, я не собираюсь все это терпеть.

Д: Доктор Киссинджер, я действительно хочу, чтобы Вы поверили мне, что я не разговаривал… а вчера я даже и не встречался с ним. Я разговаривал с Симингтоном и Джавитсом вчера и не видел его ни вчера, ни сегодня… не сказал ему ни слова.

К: Ну, может быть, и так, но кто-то должен же был сообщить ему, что происходит.

Д: Я готов позвонить ему и объяснить, в чем именно состоит ситуация, и когда я разговаривал с ним три дня назад, то сказал только одно: у нас никогда не было лучшего друга, чем доктор Киссинджер. И я могу повторить это в его присутствии. Так что я готов позвонить ему прямо сейчас и точно сказать ему, какова ситуация, но я не звоню никаким [другим] сенаторам.

К: Ну, главный момент в том, что мы не можем оставаться в бездействии в ситуации, когда начинается массированная атака на то, как мы управляемся с этим кризисом. Во-первых, я считаю, что с этим справились достаточно хорошо. Даже при некоторых задержках с доставкой.

Д: Исключительно [неразборчиво] да.

К: Хорошо, но этот аспект был урегулирован сейчас полетами самолетов «C-5».

Д: Верно.

К: И, ах…

Д: Могу я спросить Вас об этом деле с поставками, сэр, чтобы мне все стало совершенно ясно. Три «C-5» полетят сегодня? У Вас нет данных – утро, ночь или что-то в этом роде?

К: К вечеру, я уверен.

Д: К вечеру. Три «С-141» – это дополнительный элемент, верно?

К: Да.

Д: И они сегодня тоже вылетят с Азорских островов?

К: Да.

Д: Где они возьмут припасы?