Гражданка Иванова, вас ожидает дракон Абалова Татьяна

Фольк понял, на что намекает Гражданка, и поспешил к стене. Поводя факелом, он нашел то место, где с обратной стороны должен был находиться тайник. Обнаружить его оказалось просто — на темно-серой стене зияла светлая заплатка, по возрасту явно моложе самого замка.

— Им не нужна была драконья кровь, чтобы открыть тайник, — Фольк стукнул по заделанной дырке кулаком. — Скорее всего, они наткнулись на него случайно, когда устанавливали новые перила. Там стукнули кувалдой, прикрепляя конструкцию к стене, а здесь от крепкого удара отвалился кусок камня.

— Выскочил как пробка из бутылки. А когда гномы пришли купаться, — Вася кивнула на разбросанные вещи, — увидели дыру и забрали то, что там лежало.

— Значит, я в своих подозрениях был прав: мелкие паршивцы умыкнули богатство рода Хариим. И ведь догадались, что клада не скоро, может быть, и никогда, не хватятся, и восстановили стену.

— Они заметали следы преступления. На скорую руку, торопливо, иначе заделали бы дыру тщательно.

— Они не собирались сюда возвращаться. Им ни к чему работать, если в их руках клад.

— Как вы думает, что там могло лежать?

— Определенно бумаги, указывающие, где искать сокровищницу. Ведь они ее нашли.

— Она могла быть здесь, в замке? — Вася широко распахнула глаза, представив, как где-то в подземелье ломились подвалы от богатства, а гномы, груженные сундуками да корзинами, поднимали их наверх, чтобы утащить на корабли, а потом в свое Гномье царство.

— Навряд ли. Таможня не пропустила бы. Уже тогда, во время восстановления замка, я усилил пограничную службу. Ни ввезти, ни вывезти что-либо без ведома моих людей они не смогли бы.

— А если по частям? Рассовав по карманам?

— До сих пор вывозили бы, — Фольк постучал по бархатному мешочку, привязанному к ремню.

— Там лежала карта! — догадалась Вася. — Как пить дать, это была карта.

Фольк кивнул, соглашаясь с Гражданкой Ивановой.

— Гражданка, а ты заметила, как кривятся стены в винном погребе? Я и раньше, когда устанавливал полки, удивлялся, для чего сделали такое странное разграничение пространства? Хорошо, что не стал выравнивать, иначе заложил бы весь рисунок к демоновой матери.

Фольк взял щепу от разбитой скамьи и на пыльном бортике бассейна нарисовал линию, повторяющую кривизну стены погреба. За время, проведенное там, и Вася вполне могла повторить все изгибы погреба.

— Есть предание, что Хариимы нашли золото в ручье, на берегу которого росли лютики. Я думаю, если приглядеться, рельеф стены один в один повторит рисунок ручья. Вот тебе и аллегория, а мы, глупцы, никогда этого не замечали.

— Вам все лишь бы вино свое пересчитывать.

— Я — дракон, я привык вести учет своему богатству.

— Угу. А у самого клад из под носа умыкнули. Кстати, а где находился тот ручей?

— В Мрачных горах. Когда-то там обитали все драконы. А теперь в скалах поселились гномы, — сказал и расхохотался, поняв, насколько простой оказалось разгадка.

— Вот вам и ответ на вопрос, где находится ваше богатство, — голос Василисы звенел от возбуждения. Эхо смешивало его со смехом герцога и разносило по пещере.

— Да, имей я это наследие Хариимов, не пришлось бы прогибаться под всякие Качеры и Беренгера Четвертого, — герцог смахнул навернувшиеся от смеха слезы. Сел на скамью, скинув с нее ветхое тряпье.

— А если потрясти гномов? — Василиса опустилась на пол и, положив ладони на герцогские колени, заглянула ему в лицо.

— Толку? Даже если я представлю им список драгоценностей, скажут, что не видели и не слышали. Здесь надо бы действовать похитрей и поймать их с поличными. Слишком многим рискую. Мало ли как разбогатели гномы? Вдруг ту злополучную брошь старухе кто-то подарил?

— Но вещи? Их ведь бросили рядом с заплаткой в стене, что говорит о поспешном бегстве. Переоделись в чистое и деру.

— И я в качестве доказательства предъявлю грязные гномьи штаны? Да меня поднимут на смех.

— Странно, что никому из вас старый герцог не рассказал о тайнике. Неужели был настолько жаден?

— Он звал старшего брата, и не раз, но тот все откладывал визит, готовился к свадьбе. Я его понимаю: невеста в качестве приданого предложила ему гораздо больше, чем брюзга, который только и умел читать нравоучения. Дураки мы. Богатство лежало под носом, но никто из нас не удосужился просто поговорить со стариком. Я был молод и безрассуден, а брат с отцом слишком заняты, чтобы явиться по первому зову кузена. Матушка тоже его не жаловала, называя скупердяем. И была еще одна странность, которая отвратила родственников от посещения старика: дядя, когда узнал, что брат помолвлен, написал гневное письмо, указав в нем, что Райхин глупец и своей поспешностью все испортил.

— Я так понимаю, вы все приложили руку, чтобы дядя унес тайну в могилу. Но сильно надеюсь, что где-то в замке все-таки существует указание на точное место хранения сокровищ, и старый герцог, раз уж он был скупердяем и не хотел при жизни делиться с кем-либо, оставил намеки. Ну, как месть наследникам. Если они умные, найдут клад, а если уж глупцы…

— То его найдут гномы.

— Я бы все-таки внимательнее осмотрела то, что от него осталось. Помните, мы шли мимо комнат, заполненных старыми вещами?

— Его личные бумаги я, приняв титул, изучил прежде всего, но никаких намеков на припрятанное наследство не увидел. Жадность — основная черта драконов. И еще мы крайне обидчивые.

— Ваша Светлость, а вы точно дракон?

— Точно. Я из жадности буду держать тебя рядом, — Фольк наклонился и поцеловал Гражданку в губы. — Мое сокровище.

— Наверное от меня ужасно пахнет, — засмущалась «сокровище», стягивая пальцами ткань на груди. Милорд ласково провел рукой по волосам Васи, снимая с них паутину. Щелкнула заколка, рассыпая локоны по плечам.

— От тебя прекрасно пахнет. Пойдем, Гражданка, — он встал и протянул руку, — нас ждет незабываемая ночь. Вино, водопад и звезды. Отпразднуем наши совместное и весьма удачное предприятие.

— Какое?

— Поиски клада. Не ожидал, что в тебе столько азарта и… страсти, — под взглядом Фолька Василиса засмущалась. Ее щеки, стоило вспомнить поцелуй, где она заработала полный ноль, сделались пунцовыми. Что же будет, когда она удостоится десятки?

— Вы хотите устроить что-то вроде пикника? — приготовление к балу и беготня по подвалу отвлекли от мыслей о еде, и сейчас, чтобы успокоиться, Вася представила праздничный стол, который ее так и не дождался. Скандал с Солеро не позволил насладиться жаренным на вертеле мясом.

— Что-то вроде, — сказал лорд Ракон отвернулся, чтобы Гражданка не заметила его наглую улыбку.

Глава 31. Здравствуйте, я — дракон!

Путь из купален до покоев герцога оказался настолько коротким, что Вася не успела как следует обдумать, стоило ли ей так опрометчиво соглашаться на пикник. Только сейчас, когда ее вывели из пещеры, вход в которую закрывал водопад, она вспомнила и об отсутствии нижнего белья, и об обещании милорда познать ее таланты хересситы, и о том, что все еще хранила девственность, расставание с которой обещало боль — наслушалась от бывалых подружек, что хорошего впечатления от первого раза ждать не стоит. Вася отчаянно трусила.

— Даже не думай сбежать, — почувствовав ее настроение по враз посеревшему платью, герцог крепче сжал ладонь. — Все равно поймаю и…

Договаривать не стал, заметив, что ткань наряда сделалась на тон темнее.

Поиски клада выдались настолько увлекательными, что приподнятый настрой Фолька не перебил даже нулевой результат. Для ликования было достаточно, что он обнаружил веские доказательства существования сокровищ рода Хариим и косвенную причастность к их исчезновению гномов. Воришки выдали себя неаккуратной заплаткой, и все события, связанные с ними — нелепое «пророчество» гномихи, проигранная в казино брошь и массовый исход молотобойцев в день их национального праздника, сплелись в хороший такой ком, который, окажись он в умелых руках, запросто разнес бы Гномье царство. Но герцог Хариим спешить не станет. Есть более важные дела.

Заведя Василису в покои, не в спальню, а в ту часть, где заботливой нэн были припасены всякие вкусности, Фольк деловито распахнул дверцу хладохранилища и сунул в руки Гражданки две бутылки игристого вина.

— Как и обещал: вино, звезды, водопад.

Когда она прижала бутылки к груди, с облегчением выдохнув, что постель откладывается, герцог сдернул с кресла плед и навесил его на плечо Василисы.

— Ступай и расстели на траве.

Сам он появился позже. С двумя бокалами в руках и коробкой конфет под мышкой. Рубашка расстегнута и выправлена из брюк, босые ноги мягко ступали по траве. Сев рядом, критически осмотрел заробевшую подругу. Та так закрутила платье вокруг себя, что напоминала гусеницу, замотавшуюся в кокон — ни пяди открытого тела.

— За наше приключение, — вино пузырилось и брызгалось острыми каплями.

— Было весело, — совсем невесело произнесла Василиса. Язык уже не слушался, а что произойдет, когда она глотнет вина?

Шоколад притупил желание есть, но в паре с «шампанским» разбередил совсем иные чувства. Отчего-то сильно волновала герцогская вольность в одежде, босые ноги с ровными рядами пальцев, крепкая лодыжка, безволосая грудь, виднеющаяся в распахнутой рубашке, закатанные рукава, обнажающие рельефные предплечья. А она и забыла, насколько мощная фигура скрывается за дорогой одеждой. Перед ней сидел хищник, пока в расслабленной позе, но сколько ему потребуется времени, чтобы собраться и кинуться в атаку? Секунды…

Вася опустила глаза на веселые пузырьки, что облепили стенки фужера.

— Ну, чего ты скуксилась? Устала? — Фольк пихнул ее плечом. Василиса разлила на себя вино и зашипела от досады.

— Разденешься?

— Для этого и обливали? — она бросила укоризненный взгляд на улыбающегося герцога.

— Надоело смотреть, как меняются узоры на твоем платье: то рдеешь от собственных неприличных мыслей, то боишься меня…

— Я боюсь не вас, а того что меня ждет.

— А что, Гражданка, тебя ждет? — голос милорда сделался вкрадчивым. Василисе показалось, что даже водопад прекратил громыхать — замер в ожидании ответа.

— Я… я не знаю, — Вася сделала робкий глоток. В носу защипало. — Я боюсь своего будущего, потому что оно неопределенно. Кто я для вас? — она подняла глаза. Ожидала увидеть ироничную улыбку, но герцог был серьезен. — Любовница на час? Или долгосрочное вложение, которое непременно окупится, как и все ваши затеи?

— Я уже сказал, ты мое сокровище. И как всякий нормальный дракон, я буду трястись над тобой всю жизнь.

— Вам бы все смеяться.

— Тебе без меня не жить, как и мне без тебя, — Фольк плавным движением переместился ближе к Васе. Она, думая, что сейчас последует поцелуй, закрыла глаза, однако почувствовала пальцы герцога на щиколотке — он развязывал ленты ее атласных туфелек.

— Что вы делаете?

— Раздеваю, — предательское платье изменило цвет. — Ты же не собираешься купаться в обуви?

— Но…

Он закрыл пальцем ее губы.

— Сегодня я все сделаю правильно. Помнишь, как я выставил тебя за дверь, так и не взяв клятву на крови?

— Да. Я почувствовала себя униженной, — Вася дернула ногой, неожиданно ощутив губы милорда на щиколотке.

— Тут узел, — пояснил он, выпуская из зубов ленту. Сноровистые пальцы выпутали Василису из оков. — Тогда ни ты, ни я не были готовы к клятвам, — на этот раз лорд поцеловал след от ленты на коже. — Сегодня я все исправлю.

Его ладонь, скользнув вверх по ноге, оголила коленку. Платье сделалось малиновым, когда губы милорда прикоснулись к внутренней части бедра. Василиса судорожно, со всхлипом втянула в себя воздух.

— Как же все-таки ты прекрасно пахнешь! — Фольк, отвлекшись от чувственной пытки, наполнил вином бокал, который все еще держала в руках Василиса. — Пей! Мне нужно, чтобы ты расслабилась и перестала бояться.

Она послушно выпила. Залпом, захлебываясь и проливая шампанское на грудь. А когда открыла глаза, герцога рядом не оказалось. Луна, до того светившая ярко, спряталась. Как исчезли и звезды, которые будто стряхнули с бархатного покрывала неба.

— Милорд? — Василиса огляделась. Кругом стояла кромешная тьма, и лишь слабо светилась вода, которая могла бы унять жар, хлынувший в лицо от осознания, что «сокровище» опять бросили.

«Он что, снова выставил меня за дверь?» — на карачках — ноги сделались ватными, Вася перебралась к тихой заводи, где поверхность не бесновалась под ударами хлестких струй водопада, а была на удивление спокойной.

Василиса зачерпнула ладонями воду и плеснула в разгоряченное лицо. Когда дыхание, такое частое, будто она преодолела на коленках не каких-то три метра, а бежала марафонскую дистанцию, успокоилось, успокоилась и вода. В ней блестело и переливалось что-то золотое. Вася протянула руку, чтобы дотронуться до странного предмета, но изображение подернулось рябью и сместилось.

— Что это? — прошептала Василиса, завороженно глядя в волнующуюся воду. В голове пошли чередой воспоминания о золоте, найденном Хариимами в ручье, и о кладе, который, быть может, все это время прятался на дне водопада. Вновь совать в руку в воду было боязно (вдруг Вася неловкими движениями сдвинет то, что надежно скрывалось столько лет), поэтому кладоискательница наклонилась, пытаясь хотя бы рассмотреть таинственный предмет.

По позвоночнику побежала ледяная волна, когда Василиса осознала, что она видит вовсе не бездушный предмет, а отражение того существа, что нависает над ней. Огромный золотой глаз с вертикальным зрачком медленно моргнул.

Вася отпрянула от воды и резко развернулась, одновременно страшась и желая увидеть чудовищное существо — то самое, которое, теперь Василиса в этом не сомневалась, закрывало своей тушей звезды и луну.

Из темноты к ней шагнул обнаженный лорд Ракон.

— А-а-а где оно? — нагота милорда не удивила. Сейчас Василису ничто не заботило, кроме мыслей о том, что она, должно быть, сошла с ума. Или во всем виновато вино? Но не так уж много она и выпила. Правда, голова все же кружилась, но теперь пойми, от шока или от вина.

— Оно? — переспросил герцог, опускаясь на колени и беря Василису за плечи. Его сосредоточенный взгляд впился в ее лицо.

— То существо с золотыми глазами, — Вася неуверенно показала на заводь. — Оно смотрело на меня из воды.

— Тебе было страшно?

Василиса кивнула.

— Наверное, померещилось, — она с трудом сглотнула, во рту пересохло.

— Скажи, что ты знаешь о драконах?

— Так это был он?! — Вася дернулась, но милорд удержал ее, не позволяя встать.

— Так это был я.

Затянувшаяся пауза тяготила, но ошеломленная Василиса не находила слов, чтобы прервать ее, а герцог молчал. Лишь складка его губ сделалась тоньше, а хватка вцепившихся в плечи пальцев больнее.

— Простите, я знала, что вы дракон, но не думала, что вы на самом деле дракон.

Лорд Ракон фыркнул и ослабил хватку.

— Я землянка, а у нас драконы не водятся, поэтому неудивительно, что я к ним непривычная, — после насмешливой реакции герцога говорить стало легче. — Может быть, если бы вы меня предупредили и превратились в ящера на счет раз, два, три, я была бы более подготовленной к встрече, а так…

— Хорошо, — лорд Ракон отпустил «подопытную мышь», а именно такой себя ощущала Василиса, и отошел на несколько шагов. Вася села и потерла плечо, где наверняка к утру нальется синяк. — Я сделаю все, как ты просишь.

Василиса открыла рот, чтобы возразить, что не стоит повторять страшный эксперимент, но растеряла все слова, оценив фигуру обнаженного мужчины. Мощь и стать, канаты мышц и грация хищника.

— Гражданка, — герцог даже нагой выглядел так, словно на нем смокинг и положенные джентльменам аксессуары, — я самый настоящий дракон, и сейчас тебе предстоит с ним познакомиться. Раз! Два!..

На счет три, Вася закрыла глаза. Когда ей горячо дыхнуло в лицо, и волосы взметнулись как у жертвы урагана, а платье, и без того пострадавшее во время кладоискательства, затрепетало и задралось до самого пупа, она вновь упала на спину.

— Здрафствуй, Фасилиса-а-а, — прогрохотало откуда-то сверху.

Василиса открыла один глаз, потом другой. Луну и звезды вновь кто-то слизнул с неба. Нечто огромное, мощное смотрело на нее, слегка склонив голову. Две передние лапы, оснащенные черными когтями, от неудобной позы и под тяжестью тела разъезжались, сдирая дерн до самого камня. Густо запахло травой.

— З-з-здравствуйте, Ваша С-с-светлость, — пролепетала Вася. — Приятно познакомиться.

Она подняла руку, чтобы потрогать нижнюю челюсть чудовища, что склонилось над ней в попытке расслышать шепот, и раскрыла от неожиданности рот — кольцо, надетое герцогом перед балом, светилось, и его камень выглядел уменьшенной копией глаза дракона.

— Что это?

Дракон выдохнул, отчего платье на груди затрепетало.

«Еще один такой вздох, и я останусь без одежды».

— Ритуал начался, — пророкотал ящер, скосив глаза на горящий камень.

— Какой ритуал? Клятва на крови? Что-то типа того?

— Что-то типа того, — согласился дракон и опустил голову так низко, что, не рассчитав, вдавил плечо Васи в землю. Когти на разъезжающихся лапах угрожающе заскрипели, и смятая трава запахла еще сильнее. — Вкус-с-сная…

— Э-э-э! Не надо меня есть!

Холодный раздвоенный язык осторожно тронул теплую кожу на шее, прошелся между ключицами и скользнул под вырез платья. Дракон выдохнул, раздув ткань на груди парашютом.

— Сладкая, — произнес и… укусил. Во всяком случае, Васе так показалось, но когда она с криком дала дракону по морде и оттянула ткань, то увидела едва заметную царапину, что оставил острый клык.

Ящер засмеялся и лизнул выступившую каплю крови.

— Дева, твоя клятва на крови принята.

— И все? А слова? Я же ничего не сказала…

— Слова — ветер, — произнес дракон и, задрав голову, выдохнул в небо столб пламени.

— Теперь я понимаю, почему вход на эту половину для женщин под запретом, — прошептала Василиса и уплыла в темноту.

Глава 32. Из огня да в полымя

Пришла в себя Вася под грохот водопада. Вспомнив странную беседу с драконом, резко села, но увидела герцога в привычном для нее виде: никаких намеков на ужасные когти или пасть, способную изрыгать пламя. Он, облокотившись о валун, задумчиво жевал травинку и смотрел в небо. На лорде Раконе все еще не было рубашки, но к радости Василисы, обнаружились брюки. Те самые серые, что так хорошо гармонировали с камзолом с оперением орла.

— Я потеряла сознание, да? — Василиса несколько расстроилась, видя, что мужчина, заставивший ее уйти в небытие, сидит с равнодушным видом, а не мечется в попытке привести в чувство девушку, которую сам же и нокаутировал чудовищным спектаклем.

«Ватку с нашатырем, что ли, дал бы понюхать или отшлепал по щекам, как это обычно делается в кино», — последний способ не нравился, но Васю глушила такая обида, что она согласилась бы и на пощечины, лишь бы не этот спокойный взгляд в небо.

— Всего лишь сон — естественная часть ритуала. Нельзя будить, нельзя трогать, — лорд Ракон отбросил травинку. — Слюна дракона в крови сродни яду.

Вася торопливо оттопырила на груди ткань и потрогала ранку, что сделалась выпуклой.

— У меня теперь будет шрам?

— Это метка. Любой дракон, взглянув на нее, поймет, что ты принадлежишь мне.

— Как клеймо у рабыни? Я ведь так и осталась рабыней?

— Ты мое сокровище. Не проси повторять в сотый раз.

— Могли бы произнести эти слова с чувством, а то я ощущаю себя золотой безделушкой, на гладкий бочок которой ювелир поставил клеймо. Любое изделие из настоящего золота у нас на Земле клеймят.

— Это пошло от нас, драконов. На вашей Земле многое пошло от нас. Те же названия месяцев.

— Дебобрь мало похож на декабрь.

— Исказили, сволочи, — герцог озорно блеснул глазами. — Ну что, красавица, пойдем купаться?

— Как-то мне боязно куда-либо идти с вами. Неизвестно чего от вас ожидать.

— Разве? Ты прекрасно знаешь, что может сделать с беззащитной девушкой горячий мужчина. Сказать по правде, я нарушил ход принятия клятвы на крови, чтобы дать тебе возможность более качественно провести завершающую часть ритуала.

— В смысле? — Василиса поменяла позу: села, поджав под себя ноги. Так она чувствовала себя в большей безопасности и в случае чего могла легко сорваться с места. После неожиданной встречи с драконом ей хотелось постоянно пребывать настороже.

— Если все делать правильно, то сначала я должен был тебя обесч… кхм… сделать своей, а уж потом впрыснуть драконий яд. Чтобы, так сказать, закрепить результат.

— А отчего же попутали? — Василисе бы бежать отсюда со всех ног, но лорд Ракон выбрал правильную тактику ведения разговора: вроде и грозился сделать страшное, но в то же время таким игривым тоном, что поневоле втягивал в дурашливую перепалку.

— Из двух зол выбрал меньшее. Ну, чего ты хмуришься? Ну, полежала в беспамятстве три часа, дел-то.

— Три часа?! Я валялась здесь на траве целых три часа, а вы любовались звездами и ничего не предприняли, чтобы позаботиться о беззащитной девушке?

— Я заботился. Смотри, я укрыл тебя пледом. Еще, конечно, я мог по-быстрому, пока ты спала, лишить тебя девственности, чтобы мы проскочили эту неловкую частью ритуала, но какое в том удовольствие? Как говорит Аравай-аба, ни себе, ни людям. А теперь, когда на твоей груди моя метка, мы можем вполне приятно провести оставшееся до утра время. Без страха и боли.

— Я поняла! Ваш укус — своего рода анестезия, да? — Василиса прислушалась к себе. Что-то определенно в ней изменилось. Не сказать, что страх перед близостью совсем ушел, но теперь Вася чувствовала себя более вольно, не боялась дерзить и нарываться на последствия своей дерзости. Игра словами ей нравилась. А еще как-никогда ощущалось отсутствие панталон. — А сколько анестезия будет действовать? А вдруг, когда придет время для того самого, она уже закончится и будет больно?

— Все-то тебе расскажи, — милорд поднялся и потянул за собой сопротивляющуюся Василису. Та собрала остатки ткани на груди в кулак. Подол роскошного платья путался под ногами и мешал планам герцога затащить «жертву ритуала» в воду.

— Изыди, — приказал Фольк, и карнавальный костюм цвета стыдливой незабудки соскользнул с ее тела шелковыми лоскутами.

— Что это? — Василиса в недоумении смотрела на ладонь, в которой до того сжимала тончайшее кружево, а теперь видела лишь спутанные нити.

— Демонические штучки. Рогатая братва не любит терять время на раздевание понравившихся дам, поэтому я заказал платье именно им, — Фольк хищно улыбнулся.

— Тот милый старичок, что переодевал меня за ширмой — демон?! — Вася торопливо отряхнула ладони от остатков своего платья.

— И все остальные швеи тоже.

— А где же их рога и хвосты? Ведь у демонов есть хвосты?

— Они их прячут под одеждой, чтобы не смущать посетителей. А по поводу рогов — ты же, наверное, заметила, какие высокие прически были у женщин?

— У мастера на голове всего-то три тычинки, а рога я все равно не увидела…

— У стариков вечная проблема с кальцием.

Глава 32. Из огня да в полымя

Вася торопливо оттопырила на груди ткань и потрогала ранку, что сделалась выпуклой.

— У меня теперь будет шрам?

— Это метка. Любой дракон, взглянув на нее, поймет, что ты принадлежишь мне.

— Как клеймо у рабыни? Я ведь так и осталась рабыней?

— Ты мое сокровище. Не проси повторять в сотый раз.

— Это пошло от нас, драконов. На вашей Земле многое пошло от нас. Те же названия месяцев.

— Дебобрь мало похож на декабрь.

— Исказили, сволочи, — герцог озорно блеснул глазами. — Ну что, красавица, пойдем купаться?

— Как-то мне боязно куда-либо идти с вами. Неизвестно чего от вас ожидать.

— Из двух зол выбрал меньшее. Ну, чего ты хмуришься? Ну, полежала в беспамятстве три часа, дел-то.

— И все остальные швеи тоже.

— А где же их рога и хвосты? Ведь у демонов есть хвосты?

— У мастера на голове всего-то три тычинки, а рога я все равно не увидела…

— У стариков вечная проблема с кальцием.

— Из-за этого рога обламываются?! — ужаснулась Василиса, представив, как старик печально вздыхает и поднимает с пола упавший рог.

— Истончаются и теряют гладкость. Такие лучше спилить, — герцог зашел в воду и потянул за собой Василису. Та отняла руку.

— Так вы с платьем все самого начала придумали? А если бы у вас вырвалось это «изыди» посреди бала?

— Тогда бы все увидели, какая неземная красота попала ко мне в руки. Правда, после этого мне пришлось бы откусить голову каждому присутствующему в зале мужчине, но чего только не сделаешь ради своего сокровища.

— Ох! Вода холодная, — Вася сжала кулачки на груди, ступив в тихую заводь.

— Сейчас тебе будет жарко, — рот Василисы накрыли губы герцога.

— Помнится, мы докатились до нуля, — произнесла она, как только появилась такая возможность, — может быть, начнем все заново и поднимем качество поцелуя до десятки? Я буду стараться, — ее щеки пылали. Самой было страшно представить, на что она толкает милорда, лишь бы подольше быть рядом: требует обучать ее, нерадивую ученицу, искусству любви. И откуда столько смелости? Неужели драконий яд так на нее действует? — Не хочу давать качерке фору.

— Глупая, для меня десять — это боль, а ноль та самая сладость, к которой мы оба стремимся. Не думай больше о качерке, ее завтра же здесь не будет.

— Так по-вашему ноль — это хорошо?! — слова о качерке Василисе понравились, но ей приказали больше не думать о сопернице, вот она и не будет, хотя жажда узнать, куда та денется, душила. — Почему же вы сразу не сказали, что в наших отношениях прогресс, а продолжали изводить меня обратным отсчетом?

— Мне нравилось наблюдать, как ты стараешься, — герцог подхватил Василису под попу и приподнял. Она, повинуясь зову природы, тут же скрестила ноги за спиной милорда. — Мне нравится все, что ты делаешь.

— Сейчас будет больно? — прошептала Василиса в губы Ракона.

— Нет. Я ведь тебя укусил, и анестезия еще действует. Поторопимся, иначе она пройдет и тебе будет ужас как больно!

— О, боги! Чего же вы медлите?!

— Бежим в кровать?

— Нет, не успеем! — Вася поерзала, нащупала то самое, что готово было в нее ворваться и… потерялась. Огонь желания оказался столь силен, что сладкая волна прошила ее тело только от одного прикосновения к сокровенному. — Ах!..

Анестезии хватило на любовные утехи в воде, на пледе, на ворохе вырванной когтями дракона травы и на два раза в постели.

— Спи, — герцог поцеловал вспотевший лоб своего сокровища. Вася завозилась, повернулась к любимому спиной, позволив обхватить себя руками и прижать к горячей груди, и провалилась в предрассветный сон, радуясь, что анестезии хватило так надолго.