Принцесса, которая любила дождь Ри Эмилия
— Эх, блядь, где же сейчас Фергюссон… — тяжело вздохнул Веймар, и в его голосе зазвучали нотки глубокой тоски.
Крозье понимающе посмотрел на своего товарища.
— Ностальгия, бля, — согласился он грустно.
Джип кашлянул мотором и въехал во двор. Ворота закрылись. Веймар вырулил к гаражу и остановился у открытых ворот.
— Все, приехали, — сообщил Крозье.
— Привет, Сэм, — Веймар выбрался из машины, пожал руку полицейскому. — Принимай птенцов. Им надо когти вправить и клюв наточить.
— Привет, Люк, — сказал Сэм, отвечая на рукопожатие. — А где Пол?
— Пол в Прагу улетел, — ответил Веймар с некоторым сожалением.
— Понятно. Мне сегодня фон Штернгольдт звонил, — сказал Сэм. — Пойдем, я вам там уже котомочку собрал.
Они прошли в тир. На столе был разложен весьма солидный арсенал — от пистолетов до гранатометов. Увидев это, новобранцы опешили.
— А как правительство смотрит на все это? — спросил Шидлер.
Веймар, Сэм и Крозье переглянулись и расхохотались.
— А мы ему не скажем, — доверительно сказал Веймар и заговорщически подмигнул Шидлеру. — Пусть это будет наш маленький секрет. О’кей?
— Веймар, не трахай ему мозги. Их у него еще нет. Подрастет — поймет, как дела делаются, — сказал Крозье, взяв в руки штурмовую винтовку М4 «Кольт Кэрбайн». — Вот эта игрушка мне по нраву. Подствольник есть?
Сэм указал пальцем на соседний стол. Виктор приладил к винтовке подствольный гранатомет, взял оружие наизготовку, крадучись прошелся вдоль стены, развернулся и ударил очередью по мишеням. Громко лязгнул затвор, и на пол со звоном посыпались стреляные гильзы.
— Мое, — коротко произнес он, опустив оружие.
— Я рад, что тебе понравилось, — сказал Сэм. — Значит, не зря я постарался.
Веймар взял «Хеклер-Кох» 45-ого калибра, сунул в свободный карман джинсов, затем взял пару автоматических «Глок 21», зарядил. Некоторое время он любовался матово-черными кожухами затворов, потом вскинул оружие и короткими очередями разрядил их в мишень. Удовлетворившись результатами, Люк отложил пистолеты для себя и стал рыться в винтовках.
— Тебе помочь? — спросил Сэм.
— Да не, я так, для общего развития, — сказал Веймар.
— Есть АК-74, М4, Хеклер и Кох, — сказал Сэм. — Тебе кого?
— Штаир Ауг А1, — ответил Веймар.
— Это вряд ли. Но есть кое-что, тебе должно понравиться, — Сэм подошел к соседнему столу, вынул винтовку, протянул Веймару. — Штаир Ауг А3 Кэрбайн, с укороченным стволом, подствольный гранатомет калибра 40 мм.
Люк взял винтовку поудобнее, выстрелил пару раз одиночным. Затем встал одной ногой на ящик, упер приклад в плечо, и разрядил обойму в гипсовую мишень. После чего ласково погладил винтовку по цевью.
— Красавица! — сказал он. — Я ее уже люблю.
— Магазины обычные, двойные, увеличенной емкости, — Сэм указал на стоящий у стены ящик. — Пули — обычные оболочечные, бронебойные, останавливающего действия. Есть даже с головной пустотой, типа Uni-cor. Берите, не стесняйтесь.
Мигнула небольшая красная лампочка под потолком, на мгновение озарив помещение алым светом.
— Так, меня вызывают. Пойду работать, — сказал Сэм. — Вы пока поковыряйтесь, может быть, еще что понравится.
— Конечно, иди. Мы еще пару часов у тебя погостим, — сказал Крозье. — Йохан! — крикнул он куда-то вглубь тира. — Ну и долго вы там собираетесь херней маяться?
— Они все никак не могут определить, что лучше — пистолет или автомат, — сказал недовольно подошедший Веймар. — Навозные черви. В своем гадючнике под названием «Маутхаузен» в дерьме не накопались.
— Что-то ты какой-то брюзгливый стал, — заметил Крозье. — Это из-за Йохана?
— А хрен его знает, — сказал Веймар озлобленно. — Может, и из-за него. К Анджелле привык, меня сейчас уже ничем не удивишь. Но этот гад меня занозил. Какое ему дело до ее отношений с наставниками?
— Да ладно тебе, — сказал Крозье. — На его девочку ты глаз положил, а она к нему жмется, ни на шаг от командира не отходит.
— На какую еще девочку? — спросил Веймар.
— На Диану, — уточнил Крозье.
— Окстись, Виктор, — сказал Веймар, отмахнувшись. — Меня же за педофилию посадят. И вообще, у меня — Джилл.
Они принялись расфасовывать свои «покупки» по двум непромокаемым армейским сумкам, лежащим под столом.
Мартин Ильм чертыхнулся, уперся коленом в стену, переложил стопку книг на бедро, вынул ключи и открыл дверь. Войдя в квартиру, он бросил взятую в библиотеке литературу на пол, запер дверь, разулся. Затем собрал с пола книги и вошел в гостиную.
В его любимом кресле сидел, развалившись, молодой мужчина в черных джинсах и черном замшевом плаще. У него были длинные, черные, зачесанные назад прямые волосы. Он смотрел прямо в глаза патологоанатому.
— Здравствуйте, дорогой господин Ильм! — сказал мужчина, наконец, смерив его оценивающим взглядом.
— Здравствуйте, — растерявшись, машинально ответил Мартин. — Вы кто такой, черт вас возьми?
Мужчина усмехнулся.
— Мое имя не имеет никакого значения, — сказал он. — Да и Вам оно ничего не скажет. Главное — что мы с вами наконец-то встретились. Вы ведь явно ищете того, кто смог бы дать ответы на Ваши вопросы, а их у Вас накопилось немало, я уверен.
Ильм положил книги на диван, сел рядом. Мужчина подался вперед, взял всю стопку, положил себе на колени, принялся читать названия книг.
— Гегель, Фейербах, Шпенглер, Ницше, Шопенгауэр, Карл Ясперс, Лао-Цзы, Конфуций… — произнес он, перебирая тома. — Здесь собраны труды и материалистов, и идеалистов. Очень интересно. Вы, я вижу, не отрицаете истинности как материальной, так и духовной концепции? Хотите получить наиболее полное представление об общей картине мира? Широко мыслите?
Мартин хмуро кивнул.
«В спальне под кроватью — карабин» — подумал он, прикидывая в уме расстояние, которое ему придется преодолеть. — «Вот сейчас бы до него добраться…»
— Что ж, весьма похвально, — сообщил мужчина. — Надеюсь, на задворках сознания Вы не держите мысли схватиться за оружие?
Ильм удивленно посмотрел на него. Губы мужчины тронула едва заметная усмешка.
— Люди… какие же вы люди… как вы предсказуемы…
Ильм растерянно моргнул. Нет, послышалось. Его гость не проронил ни слова. Эта фраза будто сама собой прозвучала в его голове.
Раздались тяжелые шаги армейских ботинок и из спальни вышел молодой парень с безразличным выражением лица, в черной спецназовской форме, с помповым карабином в руке. А мужчина тем временем вынул из кармана черно-белое фото, развернул его, глянцевая бумага громко хрустнула.
— Это Вас, несомненно, заинтересует, — он взял фото двумя пальцами, протянул Мартину Ильму.
Мартин взял снимок в руки и обомлел — разумеется, фото было сделано давно, не один десяток лет назад. Ильм слишком серьезно увлекался фотографией, он сразу понял — это не подделка. На снимке были изображены шестеро человек в полевой спецназовской форме, на фоне каких-то серых закопченных развалин. Их лица были старательно вымараны. А посреди них — высокая брюнетка, облокотившаяся на какой-то обломок стены, торчащий из земли.
Ильм потрясенно посмотрел на своего гостя.
— Спрашивайте, дорогой Мартин, — сказал мужчина. — Я давно хотел завербовать себе такого разностороннего специалиста…
— Хорошо, — переборов себя, начал Мартин. — Все началось с того, что я обследовал труп какого-то мелкого наркодилера. Он умер от потери крови…
Мужчина улыбнулся, видя, с какой нерешительностью говорит патологоанатом…
Гостиная в особняке префекта на какое-то время превратилась в проходной двор. Повсюду сновали вольные стрелки и штурмовики, тут же крутились несколько ребят из Собственной Безопасности. Два подразделения из соседней префектуры вовсе не торопились являться и, таким образом, вся операция оказалась под угрозой срыва.
— Мне наплевать на них, — Анджелла продолжала препираться с князем. — Если не появятся до полуночи — пойдем без них. Десять бойцов особой роли все равно не сыграют. Тем более у нас три десятка стрелков на флангах.
— Ты, вижу, совсем из ума выжила, — сказал фон Штернгольдт. — Что, забыла? Вы ведь не в Диснейленд отправляетесь. С этими зверьми никогда не было так просто. Все может быть, сама понимаешь.
— Бернар, в конце концов, за операцию отвечаю я, — заметила Анджелла резонно. — Мне уж видней…
Вошел Герман, что-то шепнул на ухо князю.
— Отлично, — фон Штернгольдт потер руки. — Дамы и господа, минуту вашего внимания! Прибыло наше материальное обеспечение! Необходимо разгрузить машину. Добровольцам я был бы очень рад!
Один из вольных стрелков, не сказав ни слова, встал с кушетки, махнул рукой парням из группы Йохана, приглашая их присоединиться, и вышел.
— Эй, мальчики, чего застыли? — окликнула их Анджелла. — Ну-ка, взяли ноги в руки, и пошли, быстро!
Ослушаться Анджеллу они не посмели. Карл Йохан проводил их недовольным взглядом, затем метнул этот взгляд в Анджеллу, но она не обратила на это внимания.
В гостиную вошел Веймар в черной спецназовской форме с закатанными по локоть рукавами, армейских ботинках и тонких матерчатых черных перчатках с обрезанными пальцами. На пороге он столкнулся с каким-то вольным стрелком.
— Смотри, куда прешь, паскуда, — огрызнулся тот.
Веймар внимательно посмотрел на него. Это был высокий парень с длинными, до самых плеч, прямыми пепельно-серыми волосами, и бледным узким лицом. Один его глаз не имел зрачка. Одет он был также как и Веймар.
— Барс ты, что ли? — спросил Веймар, растерявшись.
— Да, я Барс, а ты кусок ослиного навоза, — сказал стрелок и бесцеремонно отпихнул его в сторону.
— Барс, я Люк Веймар, — сказал Люк.
Тот замер, убрал с лица прядь жиденьких тонких волос, пригляделся, прищурив свой единственный зрячий глаз.
— Блядь. И вправду Веймар. Извини — не признал сразу, давно не виделись, — Барс пожал ему руку, хлопнул дружески по плечу. — А я и не ждал, что еще увижу тебя живьем. Где охотишься?
— Штурмовик в Джи-2, — сказал Веймар. — По приказу Службы Безопасности.
— Да, точно, они вдруг в последнее время слишком усердно следят, чтобы наш брат вольный стрелок не выползал из-под колпака, — сказал Барс недовольно. — Ну, бывай. Увидимся на охоте.
Он вышел из гостиной. Веймар подошел к Анджелле, Джиллиан и Виктору.
— Вы знакомы? — спросил Крозье.
— Да. Это Вильгельм фон Ульрих, по кличке Барс. Он был моим учителем, — сказал Веймар, и в его голосе зазвучала гордость. — Он во время Второй Мировой войны к фашистам в плен попал, испытал на себе все прелести концлагерей и гестаповских пыток. А потом здорово удивил тюремщиков, выбравшись живым из газовой камеры. О нем вообще много легенд ходит.
— Да, я знаю, — сказала Анджелла. — Некоторые его приемы слежки и наблюдения в Маутхаузене преподают. Он один из лучших следопытов в мире. Это хорошо, что сегодня он с нами.
— Будет легче? — спросила Бернски с надеждой в голосе.
— Как тебе сказать… — произнесла, пожав плечами, Анджелла и медленно облизнула кончиком языка верхнюю губу. — Будет интересней…
Крозье удивленно поднял брови — ему вновь опять показалось, что в глазах Анджеллы вспыхнула та самая усмешка-искорка. Веймар передернул плечами, как от холода — от этой фразы у него мороз пробежал по коже.
Хлопнули двери, в гостиную вошел Сэм в сопровождении двух полицейских и штурмовиков, навьюченных сумками. Он сразу направился к фон Штернгольдту.
— Князь, в накладной распишитесь.
— Не сейчас, Сэм, — отмахнулся князь. — Пока не до этого.
— Вам не до этого, а мне по истраченным деньгам отчитываться, — резонно заметил Сэм и настойчиво протянул князю планшет с авторучкой.
Князь ругнулся.
— Где поставить крестик?
Сэм указал на поле для подписи. Фон Штернгольдт черкнул закорючку.
— Вот список, ознакомьтесь, — Сэм протянул ему несколько скрепленных между собой листов.
Князь пробежал по ним глазами.
— Так, а это что такое? — спросил он, нахмурился.
— Что мне заказали, то я и включил в партию, — сказал Сэм раздраженно. — По этой части спрашивайте уже со своих подопечных.
— Ладно, Сэм, не сердись, — сказал князь. — Спасибо за службу.
Сэм подошел к сумкам со снаряжением, поставленным на середине гостиной, принялся распаковывать оружие и амуницию. В это время двери распахнулись, пропуская вновь прибывших — четверо человек, одетых по местной моде в черную спецназовскую форму, и высокую пергидрольную блондинку в блестяще-черном вечернем платье сильно облегающего покроя, с открытой спиной и длинным разрезом сзади.
— Ты где шляешься, перекись водородная? — громко выкрикнула Анджелла.
— А пошла ты на хер, гламурь капризная! — ответила ей блондинка.
— Вот прямо после облавы на него и пойду! — взвизгнула Анджелла.
От такого приветствия у Веймара глаза медленно поползли на лоб. Анджелла же тем временем решительно направилась к блондинке.
— Ну, привет, солнышко! — блондинка расплылась в обворожительной улыбке, взяла Анджеллу под локоток, приобняла и чмокнула в щеку.
— Привет, прелесть, — Анджелла ответила ей тем же, поставив на щеке блондинки красочную отметину своей помадой. — Ну, как ты?
— Я что-то ни хрена не понимаю, — пробормотал Веймар.
— Не обращай внимания, — посоветовал внезапно появившийся из ниоткуда Брант. — Это ее давняя заклятая подруга.
— Подруга? — не на шутку удивилась Бернски. — Вот уж никогда бы не подумала, что у нашей Анджеллы могут быть подруги. Она всегда такая отстраненная, пафосная, замкнутая на саму себя…
— Ты представляешь, сейчас была на распродаже, оттопырила там себе такую сумочку… — рассказывала блондинка.
— Постой-постой, — сказала Анджелла. — Ты хочешь сказать, что вы опоздали на сбор, потому что ты отправилась по магазинам?
— Ну, как бы, да… — ответила блондинка смущенно.
— А меня не могла с собой позвать? — спросила Анджелла строго.
— Солнце, ну извини, не додумалась, — сказала подруга виновато. — Ты же знаешь, у блондинок с этим такие проблемы…
— Иди ты знаешь куда… — усмехнулась Анджелла. — Прибедняется она мне тут.
Блондинка смущенно опустила взор.
— Ларсен, я так понимаю — Н-5 прибыли? — спросил фон Штернгольдт, приблизившись к ним.
— Да, прибыли, — ответила блондинка. — Кто отвечает за облаву?
— Ну, наконец-то. Вас только за смертью посылать, — буркнул фон Штернгольдт. — Командовать парадом будет она.
Он показал на Анджеллу.
— Отлично! — обрадовалась блондинка. — Солнце, неужели возвращаются старые добрые времена?
— Боюсь, что нет, — ответила Анджелла, смутившись. — Теперь уже никогда не будет как раньше. Видишь ли, у меня в жизни столько всего произошло…
— Вот и отлично! — обрадовалась блондинка. — После облавы возьмем пару бутылочек мартини, посидим, все мне расскажешь. Идет?
— Конечно, — улыбнулась Анджелла и поспешила переменить тему. — А все-таки грустно будет, если Колльберг со своими не приедут. Нас ведь Собственная Безопасность достанет. Посадят на двухнедельный карантин до выяснения обстоятельств.
— Да, тогда нам всем придется несладко, — согласилась Ларсен. — Смотрю, стрелков сегодня больше, чем обычно. Не знаешь, с чем это может быть связано?
— Как обычно — где-то кого-то убили. Или обстреляли, — ответила Анджелла с напускной беспечностью. — И наши князья начинают играть мускулами. Показывать, кто в доме хозяин.
— А, как обычно, — согласилась блондинка. — Так что, ждем Колльберга?
— Конечно, — сказала Анджелла. — Наверное, застряли где-то в дороге. Хотя — мог бы и позвонить, предупредить, что задерживаются. Веймар, все наши здесь?
— Да вроде здесь… — ответил Веймар, глянув по сторонам.
— Проверь, чтобы все были на месте. И еще уточни, что там с транспортом на сегодняшний вечер, — распорядилась Анджелла.
Веймар кивнул и вышел. На пороге он столкнулся с коренастым, тучным человеком, одетым, как и большинство этим вечером, в черную спецназовскую форму. Тот был явно чем-то озабочен, сначала врезался в штурмовика, не заметив его; затем пробормотал извинения и отступил в сторону, пропуская Люка.
— Вон он, черт его побери, — сказала блондинка.
Коренастый и тучный человек забежал в комнату, протиснулся, распихав локтями нескольких вольных стрелков, через толпу в черном, и подбежал к князю.
— Группа Н-7 прибыла, — сказал он, тяжело дыша.
— Опаздываете, Колльберг, — фон Штернгольдт постучал ногтем по циферблату швейцарских часов. — Точность — вежливость королей.
— Погода. Форс-мажор, — сказал Колльберг.
— Это Вы скажете ей, — префект указал на Анджеллу. — А ты, — он повернулся к Герману, — быстро проверь, все ли на местах. Пора начинать.
Дворецкий кивнул и вышел.
— Привет, Анджелла, — Колльберг подошел к девушке, учтиво поклонился. — Как поживаешь?
— Все также, — ответила она. — Ну что, можно начинать?
— Наверное, — сказала Ларсен. — Вроде все в сборе.
— А где твои? — спросил Колльберг.
Ларсен указала на сгрудившихся возле дивана четырех штурмовиков.
— Тогда можно начинать, — согласилась Анджелла. — Бернар!
Князь оторвался от беседы с Альфаном, подошел к ней.
— Мы начинаем, — сказала Анджелла.
— Отлично, — фон Штернгольдт встал у камина, хлопнул в ладоши.
Все разговоры стихли, охотники повернулись на звук. В дверях замерли Веймар и Бернски.
— Дамы и господа! — произнес князь бархатистым голосом. — Сегодня мы устроим не просто облаву. Сегодня нам придется действовать безо всякого прикрытия, поэтому мы не будем брать пленных; а следом за вами пойдут санитары из Службы Безопасности, они заметут следы, насколько это будет возможно. Сегодня ваша задача — не допустить, чтобы хоть один зверь, оказавшийся в оперативном районе, ушел живым. Руководить операцией будет Анджелла, командир штурмового подразделения Джи-2. Вам надлежит беспрекословно следовать ее указаниям. Поэтому сейчас я прошу командующих звеньями подойти к ней и согласовать детали операции. А от себя хочу лишь пожелать вам вернуться целыми и невредимыми, пусть вам сопутствует удача.
Анджелла склонилась над картой. Ее окружили Йохан, Ларсен, Колльберг, Барс, еще пара стрелков. Сзади столпились Брант, Крозье, Веймар, Бернски, Шидлер, Дибровский и кто-то еще.
— Зайдем с севера, — предложила Анджелла. — Со стороны пригорода. Отрежем путь к отступлению через частный сектор. Если они пойдут по западной стороне, по проспектам к центральным улицам — Барс, я на вас надеюсь.
Фон Ульрих утвердительно кивнул. Девушка взяла черный карандаш и принялась рисовать пути движения звеньев.
— Тогда остаются еще вот эти склады, на берегу южнее нефтебазы, рядом с железнодорожной веткой, — Анджелла ткнула своим тонким изящным пальчиком в карту. — Здесь слишком большая площадь, боюсь — десятка вольных стрелков будет мало.
— Мы пойдем с ними, — предложил Колльберг. — У меня пара снайперов есть, ребята молодые, но — от Бога, по бегущим тараканам попадают.
Анджелла вопросительно посмотрела на одного из стрелков — командующего звеном. Тот согласно кивнул.
— Значит, в центре у нас — самое сложное? — спросил Йохан.
Фон Ульрих прищурился, единственным глазом вглядываясь в карту. Нарисованная черным карандашом подкова охватывала станцию метро.
— Они, суки, по метрополитену могут и до канализации спуститься — а там ты их хер найдешь, разбегутся по щелям как тараканы, — сказал раздраженно Колльберг. — Помню, ходили как-то раз за ними вот также, под землю. Только зря выпачкались.
— Пускай Джи-3 займут подходы к метро. Если они станут прорываться под землю — пойдете за ними, — сказала Анджелла, глядя на Йохана. — А с севера стрелки звеном пойдут. Погонят их прямо на вас. Загонят их в мешок — только горло завязать потуже останется. Но если хоть один из них уйдет в канализацию — ты пойдешь за ним следом. И не вернешься без его головы. Понял?
— Ты так и норовишь меня в дерьмо засунуть, — сказал Йохан укоризненно.
— Ты не постеснялся меня перед подчиненными в грязь обмакнуть — теперь моя очередь, — парировала Анджелла.
Фон Ульрих удивленно поднял на нее бровь, но тут же вновь надел свою маску невозмутимости.
— Наша Анджелла как вакцина от болезни — или заебёт, или иммунитет появится, — пояснил ему Брант.
За его спиной раздался сдавленный смешок Веймара.
— Эй вы, тише там, — усмехнулся Брант через плечо, весьма довольный своей шуткой.
— Моя группа вместе с Н-5 зайдет с юга. — Анджелла провела своим тонким изящным пальчиком по карте. — Таким образом, мы зацепим и небольшую часть этих складов, и часть вот этого проспекта, и выйдем к метро с флангов, возьмем станцию в клещи. В принципе, ничего сложного, район небольшой, но из-за подземки будет очень хлопотно.
На самый крайний случай есть прикрытие — мы проводим операцию управления по борьбе с наркотиками. Свой контакт в Интерполе сработает на подтверждение. Связь держим по радио, об окончании рейда я объявлю особо. До особняка префекта добираемся кому как заблагорассудиться. Ну что, ничего не упустили?
— Вроде нет, — сказала Ларсен.
— Тогда готовьтесь, выйдем в полночь, — сказала Анджелла.
Она вошла в комнату, распахнула дверцы платяного шкафа и замерла в нерешительности. Потом принялась перебирать одно за другим роскошные вечерние платья. Выбрав, наконец, понравившееся, она вынула его и небрежно бросила на постель, а сама принялась раздеваться.
— Вот это да… — раздался за спиной восхищенный голос.
Она обернулась. Андреа стоял на пороге спальни в одних джинсах.
— Твоей обнаженной натурой я готов любоваться до бесконечности, — сообщил он.
— Это замечательно, — ответила Анджелла. — Но пока тебе придется помочь мне.
Оставшись в одних трусиках, она села на край кровати, надела чулки, обула лаковые остроносые сапожки на высоких шпильках и натянула короткое облегающее полупрозрачное платье с широким вырезом, открывающим плечи, из тончайшего гипюра, щедро украшенное цветочными узорами в районе груди и паха.
— Что же мне сделать для тебя? — Андреа залез на кровать и бережно взял любимую за плечи.
— Там на спинке молния, застегни, пожалуйста, — попросила Анджелла.
— На спинке — это где? — спросил Андреа. — Это уже получается не на спинке, а чуть выше попки.
Он застегнул молнию, Анджелла встала, прошлась по комнате.
— Дорогая, а ты точно на войну собираешься? — поинтересовался Андреа.
— Да, а что? — Анджелла встала вполоборота, чуть согнула ножку в колене и кокетливо прикрыла глазки.
— Ты там всех убьешь своей красотой, — предупредил Андреа. — Причем наповал. Лично я хоть и привык, что ты такая красивая — а уже тяжело ранен.
Анджелла звонко рассмеялась, подошла и села к нему на колени, обняла любимого мужчину.
— Понимаешь, там моя подружка будет, а у нее платье новое… — объяснила она смущенно.
— А, ну тогда все ясно, — сказал Андреа. — Типа, война войной, а модная дуэль по расписанию, да?
Анджелла смущенно улыбнулась и кивнула.
— Ты, главное, там себе ничего не застуди, — Андреа совершенно не стесняясь, запустил ладонь под платье любимой. — У меня насчет тебя есть серьезные планы…
— Да, я помню, — ответила Анджелла, внезапно похолодев, встала и выволокла из-под кровати свою любимую непромокаемую армейскую сумку.
— Я все никак не могу привыкнуть, что под нашим супружеским ложем живет целый арсенал, — заметил Андреа с укоризной.
— Это всего лишь часть моей работы, — Анджелла вынула винтовку HK G36K, проверила магазин, разложила приклад, прошлась по комнате с винтовкой в руках и взяла оружие наизготовку.
— Ты, главное, свою работу не бери на дом доделывать, — попросил Андреа. — И когда вы отправляетесь?
— В полночь, — ответила Анджелла, опустила винтовку и села рядом с любимым. — Как только последние приготовления закончатся.
— Через два часа… — Андреа глянул на часы.
Анджелла кивнула.
— Надеюсь, что раньше. Ненавижу ждать, — сказала она недовольно. — Ожидание — самая отвратительная штука во всей нашей работе.
— Нервничаешь? — спросил Андреа.
— Если бы… — усмехнулась Анджелла. — Просто жду, когда пройдет время. Нервничать в таких ситуациях я давно разучилась, меня растили специально для таких… событий. Привыкла я к таким моментам…
Андреа бережно обнял ее.
Ветер стих, но снег все еще продолжал падать крупными хлопьями. Город постепенно замирал, готовился к началу ночной жизни.
Гостей в заведении было немного. Основной пик посещаемости приходился на полночь. Старый музыкальный автомат надрывался рычащим гитарным аккомпанементом и хриплым голосом какого-то рок-музыканта. Посетители тем временем неспешно загружали в себя пиво кружку за кружкой.
- «Сумерки спускаются на город,
- В черный саван прячутся дома.
- И, потуже затянув свой ворот,
- По улицам шагает Сатана»[8]
Он вышел из бара, медленно спустился по небольшой кирпичной лестнице и сел в черный джип Хаммер М998, припаркованный на тротуаре. Вездеход сердито фыркнул дизельными легкими, хрустнул трансмиссией, съехал с тротуара, бухнув колесами об асфальт и покатил по широкому проспекту, скрипя по свежевыпавшему снегу широкими военными покрышками с глубоким протектором.
— Вот так-то, друг мой Штефан! — сняв с головы черную фетровую шляпу, человек провел ладонью по зачесанным назад волосам. — «Истинная победа достигается отнюдь не военными действиями — нужно уметь проникать в стан противника, и через эти лазейки претворять в жизнь свои планы, разрушая противника изнутри». Сун Цзы, «Искусство войны».
— Значит, мы действуем, руководствуясь восточной мудростью? — спросил сидящий за рулем молодой парень с безразличным, каменным лицом.