Чао, Италия! Ганапольский Матвей

Диктатор-строитель

Мы с Букаловым ходили по саду кругами. Тема Муссолини захватила его, и рассказ становился все более эмоциональным.

– Как и все диктаторы, он считал себя великим градостроителем, – продолжал он. – Но, у него действительно были градостроительные идеи – например, он хотел продлить Рим до моря. Жрецы в свое время нагадали Ромулу и Рэму, что именно здесь, в среднем течении Тибра, будет Рим.

Но для Муссолини не было авторитетов – он хотел идти до моря!

До побережья всего шестнадцать километров, а поскольку дуче был не только идеолог фашизма, но и председатель совета министров, он велел построить прямой проспект.

И дорогу пробили прямо от центра, от «Терм Каракаллы» до моря.

И мало кто знает, что он назвал его тогда Corso Imperiale – «Имперский проспект». Правда, сейчас он называется Проспект Христофора Колумба.

Но, раз он дал такую идею, то там закладывалась вся инфраструктура. И даже сейчас это самая удобная трасса для городского движения – широкая с боковыми полосами. Внизу проспекта, уже тогда, было заложено метро, после войны оно было открыто.

Однако, когда его, раба Божьего, повесили в Милане вверх ногами на площади Лорето, то это оказалось в каком-то смысле символом – после Муссолини нужно было все делать наоборот.

И городские власти Рима, в своем справедливом отрицании фашизма, стали развивать город не на юго-запад в сторону моря, а на северо-восток. И новая трасса на северо-востоке оказалась самой непроезжей частью Рима.

Что ни говори, но Муссолини неотделим от римских памятников, отрицать его роль в изменении облика Рима было бы абсурдом.

Кстати, еще одна деталь о римских памятниках. Никогда нельзя полагаться на первое впечатление от них. Глупо думать, что их создатели не вкладывали в них двойной или тройной смысл. А иногда двойной смысл в них вкладывала сама история.

Я открывал эти смыслы постепенно, не сразу их понимая.

Например, есть один монумент, который очень популярен среди итальянцев. Это памятник императору-философу Марку Аврелию – конная статуя Марка Аврелия на Капиталийском холме. Итальянцы очень его любят и называют «старина Марк».

Там рядом ЗАГС, потому что недалеко мэрия, и все молодожены фотографируются на фоне «старины Марка».

И он сидит на коне и мудрым взглядом смотрит на зарождающуюся семью…

А потом я прочел, что статуя «старины Марка» – это единственная конная античная статуя, которая дошла до наших дней, причем интересно, как ее сохранили.

Дело в том, что Марк Аврелий как бы протягивает руку к толпе. Так вот, во время оккупации Рима варварами, а потом и христианскими разорениями ему в эту руку вложили крест, большой деревянный крест. И почти все остальные статуи были разрушены, как символы язычества, а он был сохранен, причем не как памятник Марку Аврелию, а первому христианскому императору Константину Великому – чисто большевистское решение, хотя не лишенное экономности. Не все знают этот второй смысл.

Но, есть и третий. Старине Марку была оказана большая честь. Раньше монумент стоял возле Латеранского дворца, на холме, где был папский дворец и где были восемьдесят лет назад подписаны Латеранские соглашения об образовании государства Ватикан. Но потом его перенесли на Капитолийский холм. Почему?

Потому что Микеланджело была поручена перестройка этого холма. И он сделал единый проект: построил дворец Сенаторов, построил два боковых дворца, где сейчас Капитолийские музеи, сделал лестницу и площадь с потрясающим звездным географическим орнаментом. И гений Возрождения решил, что именно там старина Марк будет выглядеть органичным. Он был прав. Однако во всем, что он сделал, есть некая загадка, потому что вся красота и целостность этого орнамента, в центре которого стоит памятник Марку Аврелию, видны только с неба, с самолета, из космоса.

Для кого это делалось?

Для Всевышнего?

Не знаю, но явно не для человека.

Но, создавая эту красоту, Микеланджело проявил типичное для великих зодчих эпохи Возрождения пренебрежение к античной культуре Рима. Ведь они не рассматривали эту культуру как нечто, что нуждается в сохранении. Он поставил Дворец Сенаторов на бывший Табуларий – на здание, в котором хранились «табулы».

Мы даже знаем выражение «табула раза», оно вошло в наш язык.

Так вот, «табулы» – это глиняные таблички с законами Римской империи.

Ведь что подарил Рим человечеству?

Он, конечно, подарил водопровод, «сработанный еще рабами Рима», как написал Маяковский. Он подарил мощеные дороги. И он подарил римское право, по которому, худо-бедно, но человечество пока существует. И вот это римское право сохранилось на этих табличках.

Так вот, Микеланджело сделал Табуларий фундаментом для своего дворца.

А Колизей!

Мы уже говорили, что Колизей по кирпичику разбирали, и Микеланджело брал оттуда камни для своего Собора Святого Петра.

Но появился Рафаэль, который был назначен самим папой комиссаром по сохранению ценностей, и он первый, кто остановил это разграбление.

В Колизее установили крест – в память о ранних христианах, которые погибали на его арене, а остальное просто попытались сохранить.

Обыкновенный фашизм

– Я бы хотел вернуться к фигуре Муссолини, – сказал я. Мы закончили хождение по саду по часовой стрелке, и пошли той же дорогой, но в обратном направлении. – Так все же, итальянцы определили свое отношение к этой великой и мрачной фигуре?

– Безусловно, отношение к Муссолини как к человеку, который втянул Италию в ее национальную катастрофу, как к человеку, который стал ближайшим союзником Гитлера весьма определенное, – Алексей поморщился. – Конечно, его градостроительные успехи вспоминают с признанием, хотя и тут есть нюансы.

Муссолини относился к Риму без особого пиетета, и когда ему было нужно, он не ограничивался тем, что по живому прокладывал здесь дороги, чтобы видеть Колизей. Он крушил саму историю.

Когда он подписал упомянутое нами Латеранское соглашение с Ватиканом, то пробил улицу от замка Святого ангела прямо к Собору Святого Петра в очень старинном, наполненном памятниками районе, который назывался Borgo Pio – это район, прилегающий к Ватикану.

Дуче пробил эту улицу, назвал ее Via Conciliazione – улица Примирения, и уставил ее фонарями в виде свечек. Это было сделано, напомню, по живому городу.

Конечно, в Риме стоят несколько монументальных свидетельств, хранящих память о Муссолини. Ну, например, большой обелиск около Олимпийского стадиона, на котором написано Duce – иногда на нем появляются антифашистские надписи, но их смывают. Имя вождя сохранилось и над сценой римского оперного театра.

Есть памятник берсальерам, около Porta Pia, где написано хвалебное слово Муссолини, обращенное к берсальерам. Итальянцы монумент не убирают – считают, что это часть истории. Конечно, памятников самому Муссолини нет, но ими являются тот же проспект Христофора Колумба и район Eur. Дуче хотел в 1942 году провести здесь Всемирную выставку – Esposizione Universale di Roma. Отсюда и название района.

А поскольку ему хотелось, чтобы весь город сдвинулся к морю, то именно этот район должен был стать новым центром Рима.

Тут появился свой «Колизей». Сначала над постройкой смеялись и прозвали Gruviera – «швейцарский сыр с дырками». Но, сейчас это строение входит во все каталоги конструктивизма и современного искусства, настолько оно прекрасно и неожиданно. И на нем была надпись – и она сохранилась: там написано, что итальянцы – это народ первооткрывателей, путешественников, народ поэтов…

«Страна мечтателей, страна героев!..»

Патетика крайне знакома.

Тоталитарная риторика всегда похожа.

Дуче построил этот дом так, что арки как раз вмещали буквы его имени – Бенито Муссолини. Все было рассчитано. И там же был построен Петропавловский собор. Мало кто знает, но он его замыслил как свой личный мавзолей.

Он думал о мавзолее!..

Мавзолей не получился – после войны его освятили как обычный храм. Но, как видим, Муссолини не только великий злодей, но и значительный идеолог зодчества. Что говорить – противоречивая фигура с демоническим зарядом.

– А почему, вместо мавзолея, ему устроили такую страшную показательную казнь?

– Дело в том, что когда его подвесили вверх ногами, то он уже был убит. Он был застрелен партизанами, которые боялись, что он попадет в руки немцев.

До сих пор неизвестно, кто его убил, но, по преданию, считается, что это был партизанский полковник Valerio – таков был его псевдоним.

Есть разные версии. Например, всплыл другой партизан, который написал мемуары, что убил он. Есть версия, что его убил английский разведчик, который был с партизанами.

Но правда в том, что дуче переоделся в обычную солдатскую одежду и, со своей возлюбленной Кларой Петаччи, хотел бежать. У него была жена Ракеле, которая была женщиной строгой, но параллельно была и возлюбленная.

Была задумана очень серьезная схема его бегства – должен был быть самолет, они могли улететь куда-то в Швейцарию. Но их случайно нашли в грузовике партизаны. И понимая, что их отряд может быть разбит врагом, они решились на казнь. Причем застрелили сначала Дуче, а когда Клара Петаччи бросилась на тело возлюбленного, то застрелили и ее. Потом их тела привезли в Милан.

Этой казни есть объяснение – я не хочу сказать «оправдание», но объяснение. Площадь Лорето – это одна из площадей на окраине Милана. Она так названа в честь святого места на Адриатическом побережье, куда крестоносцы доставили камни дома Марии из Назарета – это очень серьезная святыня для католиков. И на этой площади во время нацистской оккупации Милана были публично казнены партизаны-антифашисты.

Ответом на ту казнь была эта – демонстративная.

Хотя, следует знать, что повешен был не один Муссолини, там повесили еще несколько высших фашистских иерархов.

Так что, как видим, «кровь за кровь, смерть за смерть!».

Это война.

Кстати, никто его прах по ветру не рассеял – Муссолини похоронен в Предаппио, мы об этом вспоминали в связи с запретом продажи фашистской символики. Он похоронен на семейном кладбище, и там регулярно собираются его поклонники.

Таков конец еще одного императора, несостоявшегося Цезаря.

Муссолини хотел фашизмом накачать, как ему казалось, дряблые мышцы своего народа, но для страны все обернулось горьким чувством разочарования, поражения и стыда.

По этому поводу существует один достоверный исторический эпизод.

Представь себе: полдень, весенний день 1944 года, американский разведбатальон, идущий с боями из Неаполя, входит в Рим.

В джипе сидит командир батальона, рядом с ним стрелок, а еще там находится итальянец Курцио Малапарте, запомним это имя.

И вот эта троица едет мимо Колизея, и там они видят стену на проспекте Императорских форумов, стену, построенную Муссолини. А на стене висят пять мраморных географических карт, которые отражают все этапы роста римского государства.

Сначала показывают Рим, его образование – маленькая белая точка на карте.

А потом постепенно белым цветом закрашивается вся Италия, потом вся северная Африка, потом все Средиземноморье.

Потом белый цвет идет до берегов Атлантики, берегов Черного моря, потом до Красного. Потом до берегов Индийского океана.

Вот она, Римская империя в пик ее могущества!

А чуть поодаль другая карта. Она была украшена таким специальным бронзовым окладом, на котором было написано Impero Fascista – «Империя фашизма», так можно сказать.

И на этой карте фашистской империи белым цветом были закрашены, кроме самой Италии, завоеванная Албания, завоеванная часть Греции, Киринаика, Эритрея, Абиссиния, Ливия, Сомали.

Вот оно, торжество итальянского варианта фашистской идеи: мы наследники Рима, мы в центре римской империи!

Малапарте объясняет американскому сержанту, что вот это карта древнего Рима, а вот это – Рима фашистского, и они почти похожи.

Сержант кивает головой и без лишних слов коротко командует «Огонь!», а пулеметчик, сидящий впереди джипа, расстреливает карту фашистского Рима сверху донизу.

И она мелкими осколками падает в песок.

В этом песке та карта и осталась, ее никто и никогда не восстановил.

Никто об этом уже не знает, только видно на стене следы какого-то другого материала.

Такова, на самом деле, судьба империй!

В конце концов, они расстреливается вот так, впрямую.

Позже про эти события был снят замечательный фильм Лилианы Кавани «Кожа». Про то, как американцы высадились в Неаполе, как они его бомбили. И как наводили бомбовые удары по Везувию, тогда как раз было его извержение, потому что Неаполь был в светомаскировке.

Так вот, этот фильм сделан по роману Курцио Малапарте – итальянского писателя, о котором мы упоминали и который был в американской армии связным.

А что касается всех, кто после Муссолини пытается строить новые империи старыми способами, нужно помнить о расстрелянной карте.

Как поучительный пример их конца.

Сердцеед, пиарщик, кинематографист и просто душка

– И что интересно, что судьбу империй обычно прекращают дилетанты, такие как тот сержант, которому Малапарте показал эту карту, – заметил я. – Но урок не идет впрок, и, по моему, в каждом лидере сегодня сидит маленький дуче.

– Да, – парировал Букалов, – но всем, кто ностальгирует подобным образом, уместно напомнить, как рушатся империи. То, как именно они разрушается, говорит и о том, какова была их природа.

Меня, кстати, сильно это заинтересовало.

Я был недавно в Австралии. До этого я и раньше бывал в бывших английских колониях, и обратил внимание, как англичане построили отношения с ними после своего ухода. Во всех этих колониях есть совершенно четко просматриваемое уважение к их бывшей метрополии. Конечно, со всеми претензиями, со всей критикой, но уважение.

Есть английский язык, который всех объединяет. По всему миру разбросана сеть изучения английского языка, английской культуры.

Есть, в конце концов, британская королева, которая конечно символ, но признается всеми колониями.

Но не все империи сумели развалиться таким относительно благополучным способом. Есть наш случай, когда пространство, которое могло быть объединено великим и могучим оружием, которое называется русским языком и русской культурой, – оно не состоялось.

И, вместо того, чтобы быть покровителем и просто другом этих народов, которые когда-то разделили с нами общую судьбу, вместо того, чтобы притягивать эти народы, мы видим другую картину.

Конечно, это сложная тема, очень болезненная, но она имеет прямое отношение к твоему вопросу о судьбах империи.

– Кстати, о дуче, слово «фашизм» из этих мест? – я вернулся к теме разговора.

– Да, fascio – пучок, связка, по-русски – это как бы метла.

Но, это слово значимей самого предмета. Ведь метла состоит из прутьев и они собраны вместе, то есть это некий символ.

Кроме того, fascio идет от Рима. Это были определенные подразделения римской армии. Fasci складывались в когорты. То есть, смысл в том, что порознь нас можно сломать, но вместе мы сильны.

– Кстати, о женщинах. Говорят, что диктаторы без женщин – никуда. Вроде бы, они сходили по Муссолини с ума.

– Да, он был большим сердцеедом, очень любил фотографироваться обнаженным по пояс. Есть знаменитые рекламные фотографии, где Муссолини мечет зерно на просушке вместе с итальянскими крестьянами.

– Он ходил в народ?

– М-да… его иногда туда допускали… Конечно, дуче был позером, но достаточно образованным – он редактировал социалистическую газету и кое в чем преуспел.

Мне рассказывали итальянцы, которые ходили в кино еще до войны, что в каждом кинотеатре висел плакат, на котором было написано: «Кино – важнейшее для нас искусство».

И, заметь, подпись была не «Ленин», а «Муссолини».

Он понимал, что такое кинопропаганда в не очень грамотной стране. Конечно, все знают, что эту фразу Ленин сказал в беседе с Луначарским, но Ленин сказал ее по-другому: «Кино – это важнейшее для нас из искусств, после цирка». Но Луначарский аккуратно выбросил цирк.

Трудно сказать, знал ли Муссолини это высказывание Ленина, но он понимал значение кино, создав институт Luce – «свет», которому было поручено сохранять хронику фашизма. И до сих пор Италия обладает одним из лучших кинофотоархивов в Европе, где все выступления дуче: его осушения болот, строительство магистралей, аллей, выступления перед восторженными женщинами и напутствия летчикам – все сохранилось.

И это так все похоже, так похоже!

Мы все уже это где-то видели.

Михаил Ромм потрясающе выпукло показал это в своем фильме «Обыкновенный фашизм».

Будь проще, и к тебе потянутся!

Кстати вспомним твою историю про сына-скульптора – очень многое о великих родителях можно узнать по их детям, не так ли?

Так вот, дети у Муссолини были далеко не пропащие.

Ты, конечно, можешь иронично усмехнуться, но я один раз танцевал на балу, где играл джаз-оркестр сына Муссолини – Романо, дочка которого – депутат парламента Алессандра Муссолини. Неистовая такая политическая дама… Она была деятельницей правой постфашистской партии, которая не была запрещена, и она по списку этой партии избиралась. И, вообще-то, внучка дуче неглупый человек, делает всякие интересные социальные акции, например, по женскому движению, и не разрешает обижать дедушку.

Она очень красива – породой пошла в свою тетку, а тетушка тоже очень красивая и даже более известная – ее зовут Софи Лорен. Просто сестра Софи Лорен была замужем за сыном Муссолини. Но эта родственная связь, кстати, не мешает самой Софи Лорен критично относиться к фашизму.

И можно ехать по римской улице Via Nomentana и увидеть двух женщин, которые переходят улицу, держа друг друга под руку. Если вы остановитесь, то убедитесь, что та, которая повыше, – это и есть Софи Лорен. Просто она прогуливает свою сестру…

Но итальянцы не только со стыдом вспоминают свое прошлое. Им есть чем гордиться. Во-первых, половину войны страна выступала на стороне антигитлеровской коалиции. Кроме того, не будем забывать, что в Италии была самая мощная коммунистическая партия в мире за пределами СССР, если не брать Китай. А партизанское движение в Италии имело для населения не меньшее воспитательное значение, чем фашизм. Было почетно помогать партизанам, сражаться в партизанских бригадах. И в этом участвовали и левые и правые. Поэтому, когда Италия пришла к концу Второй мировой войны, то она уже выступала вместе с союзниками.

Но это было очень трудно.

Если поговорить с итальянцами, то они до сих пор иронично говорят: как легко наши фашисты стали антифашистами. Но это не принято обсуждать, как не принято обсуждать болезнь в семье.

Здесь так много всего переплелось!

Вот одна деталь, которую мало кто знает.

Муссолини, среди всех его деяний, действительно сумел зажать мафию. Почему?

Это очень просто – он не терпел никакой конкурирующей власти. Кого надо он посадил, остальных выкорчевал.

И когда американцы готовились высадиться в Сицилии, то набрали немало бывших мафиози, которые бежали в Америку. И эти американские мафиози освободили сицилийских мафиози, и Сицилийская операция была быстро завершена.

Саму военную операцию сейчас изучают в учебниках, хотя именно эту деталь стараются не вспоминать. Ни в коем случае!..

Ко всему этому можно относиться по-разному. Более того, мы как-то осуждающе с тобой об этом говорим.

Но я никоим образом не только не удивляюсь, но тем более не осуждаю эту легкость итальянского характера.

Я восхищаюсь им!

Это не тот случай, когда «Фигаро здесь, Фигаро там» – это не легкость, а уж тем более не легкомыслие. Это определенный символ зрелости нации, которая сумела отрешиться от зла.

Конечно, фашизм запудрил мозги, конечно, все с детства были в этих ячейках, все были маленькие «волчата». Были марши и бесконечные Saluto Romano! были ночи у костров.

Но этот флер оказался поверхностным. Когда началась антифашистская борьба, где сложили головы тысячи людей, вся эта пропагандистская шелуха отпала.

Кстати, в рядах итальянских антифашистов было много советских людей. Они попали в плен, потом бежали и присоединялись к итальянским партизанам. Это тоже малоизвестная страничка истории. Их имена всплыли потом, уже в послесталинское время. Например, имя солдата Федора Полетаева, похороненного в Генуе. Ему присвоено звание не только героя Италии, но и героя Советского Союза. Он был участником гарибальдийской бригады, которая воевала в горах в Лигурии, и о нем хорошо помнят.

Но есть и трагические воспоминания.

Тут помнят русских пленных и беженцев, которых потом итальянцы передали НКВД, и многие из этих пленных были уничтожены.

Да, ошибок у Италии было много. Но мы сейчас говорим о стране, которая, все же, сумела найти свое особое место в послевоенной истории.

– Понимаешь, для меня лично очень важен этот разговор о Муссолини, – заупрямился я, не желая заканчивать эту тему. – Конечно, говорить о Колизее проще, но я много раз ходил смотреть на эти древние развалины и понял, что у великолепия прошлого есть чудовищное искушение.

Вот они, эти руины! Вот они, свидетели прошлого величия.

И кажется, что до него один шаг.

Мне чрезвычайно интересны нации, которые смогли преодолеть это «искушение империей».

Нации, которые поняли, что истинное величие в умении делать вино, которое покупает весь мир. В умении делать моду, на которую ориентируется весь мир, или быть законодателями в еде, стиле и даже выпускать автобусы и лифты, на которых передвигается полмира.

То есть, взамен величия руин они получили новое величие – Италию как бренд.

Все итальянское – это лучшее, самое модное и, кстати, самое дорогое.

В эпоху Интернета простая арифметическая величина потеряла значение – сейчас от нации требуется не просто арифметически больше, а качественно лучше.

И я, благодаря твоему рассказу, пытаюсь понять, как нации удалось перешагнуть постимперскую депрессию.

– Тут есть некий общий секрет, – усмехнулся Букалов. – Вдова академика Сахарова Елена Георгиевна Боннэр на одной конференции в Турине перефразировала знаменитую фразу английского поэта XVIII века Сэмюэля Джонсона, и получилось вот что: «Антиамериканизм – последнее прибежище негодяев».

Вот смотришь на этот антиамериканский общий дух, который особенно силен в левацкой европейской среде, и думаешь, а откуда он взялся?

Мне это хорошо объяснил один итальянец. Он сказал удивительную фразу: «Это комплекс облагодетельствованного человека».

После войны Италия была очень бедной страной. Вот эти знаменитые кадры из итальянских неореалистических фильмов, где мужик в дырявой майке ест половину луковицы на обед – это не было преувеличением. Итальянцы проснулись после фашистского угара абсолютно нищими.

И тогда появился пресловутый план Маршалла – план восстановления Европы.

Итальянцам были предложены деньги.

И они, в отличие от Сталина, которому тоже были предложены деньги, их взяли. Но тут нужно знать, что итальянцы обладают высочайшей культурой труда. Например, они строят лучшие дороги.

Однажды я двигался по дороге, где уже давно почти никто не ездит. Эта дорога была построена в 30-е годы и соединяла Могадишо и Аддис-Абебу. Вначале наш «газик» ехал по какому-то разбитому асфальту, а потом вдруг выехал на роскошное шоссе с широкими мостами.

Я был потрясен: такое шоссе, тут, в середине Африки, на экваторе, при немыслимой жаре? Но мне немедленно объяснили, что это дорогу, соединяющую Абиссинию и Сомали, построил Муссолини.

Вот эта генетическая память высокой культуры труда дала свои всходы после войны. И уже через десять лет средняя семья ездила в своем маленьком «фиатике», майка рабочего была уже без дырки, а вместо луковицы ели настоящую еду.

Свою роль сыграла и антифашистская прививка – после войны была принята новая республиканская конституция. Италия провела референдум и отказалась от монархии, потому что монархия запятнала себя сотрудничеством с фашизмом и тем, что привела к власти Муссолини.

Эта конституция провозгласила все ценности прав человека, которые практически в полном варианте перекочевали в нее из Всеобщей декларации прав человека.

А главный тезис, который был отражен в новой конституции: «Италия – это демократическая республика, основывающаяся на труде». То есть, конституция с этого начинается. Конечно, любую конституцию можно забыть, как это иногда делается в других странах, но в Италии, как оказалось, ее приняли не зря: есть президент республики – гарант конституции, есть избираемый парламент, есть конституционный суд.

Деньги американских благодетелей были использованы на благо страны. Но ирония судьбы в том, что бывших благодетелей потом часто не любят – не хочется вспоминать свое нищее прошлое.

Однако, так или иначе, итальянская нация проявила все признаки политической зрелости, и Италия сейчас именно такая, как она есть – со всеми плюсам и минусами.

Конечно, если ты просто заехал на пару дней посмотреть исторические развалины или неделю плещешься в море, то кроме цены на гостиницу тебе ничего особенного знать не нужно.

Но если ты действительно хочешь хотя бы немного понять эту удивительную страну, то стоит обратить внимание на наш с тобой разговор. Потому что мы говорим не только о традициях и нравах одной из древнейших цивилизаций мира, но и о поучительной истории, в которой, как в капле воды, отражаются судьбы всех остальных стран Европы и мира.