Туманные темные тропы Бояндин Константин

77

Замечательная вещь — прогресс. Особенно в части сокращения расстояний. Нерейт — горная страна, из Великих Домов по территории меньше только Тегарон, но назвать Нерейт малозначащим нельзя. Как и Империя, дом Нерейт добился своего влияния силой оружия и мысли. Страна бедна полезными ископаемыми, зато здесь очень много очень умных людей. По части высоких технологий с Нерейтом могут тягаться разве что Тегарон и Никкамо, вместе взятые.

«Не очень умных здесь тоже много, — подумала Вереан. — Имперцев здесь традиционно не любят, дом Рейстан когда-то отобрал у Нерейт все их колонии, а подобные обиды живут веками. Но как здесь красиво! Надо отдать должное, здесь понимают и ценят красоту во всём».

Вереан, то есть Пантере потребовалось всего пятнадцать минут, чтобы полностью войти в образ. Попасть к тому самому журналисту оказалось несложно.

— Если я не ошибаюсь, вы нашли интересные материалы о предполагающейся главе дома? — уточнила Вереан. В данный момент она — тоже журналистка, одной из оппозиционных газет. Удивительно, но и такое есть в Империи, хотя преследование инакомыслия — любимая тема для всех, кто критикует Империю.

— Очень, очень интересные, — подтвердил журналист, Геррен Таэр эс Нерейт. — Почему это вас так интересует?

— Публикация такого материала может вызвать большой скандал, — улыбнулась Вереан, — и сорвать церемонию.

— Это фарс, — спокойно отозвался Геррен. Гостья прекрасно говорит на нарайти — языке королевства, но имперский акцент более чем очевиден. И раздражает, если уж говорить откровенно. — Дома Рейстан и Фаэр хотят создать марионеточный дом, это очевидно. Им следовало тщательнее выбирать, кого они хотят посадить во главе. Но Империя, как всегда, перехитрила саму себя.

— Скандал сильнее всего ударит по жителям Стемрана.

— Стемран — колония, — отмахнулся журналист. — Мне нужно готовить материал, теаренти. Вы сказали, что хотите предложить мне что-то. Что именно?

— Другую точку зрения. — Вереан посмотрела ему в глаза. — Я хочу предложить вам не доводить дело до скандала.

Вереан вышла из здания и посмотрела на часы. Другой её человек уже побеседовал с главным редактором газеты, найти к нему подход оказалось несложно, редактору всегда есть что терять, а найти несколько неприятных для него компрометирующих эпизодов большого труда не составило. Материал никуда не пойдёт, даже если Геррен отправит его, вопреки обещанию. Удалить криминальные записи об Аверан оказалось занятием непростым и дорогим, но игра идёт всерьёз. Если даже подобная публикация пройдёт, то первое, что обнаружат желающие узнать побольше, это несомненная связь некоторых чиновников министерства внутренних дел с созданием подложных материалов. Создавать подобные улики — одно из любимых занятий Пантеры.

Итак, через час Геррен ждёт её у себя дома. Чтобы взять у неё деньги и другие не менее «жареные», материалы, но такие, которые не повредят церемонии.

Вереан зашла в кафе, она не сомневалась, что за ней следят, достала из кармана мэйс, который вручила ей Тевейра, дочь Мероны. Одержимость Мероны и её детей Лесом уже не вызывала усмешки. Они всерьёз считают Лес разумным, при этом не приписывают ему ничего сверхъестественного, но и готовы на всё, чтобы его защитить. «Возьмите на память», сказала тогда Тевейра. «Если не хотите говорить со мной, поговорите с Лесом». С точки зрения Пантеры это всё суеверие, но…

Вереан поймала себя на том, что её мысли возвращаются к Майеру. С того момента, как она встретилась с ним там, в коридоре, ещё до их разговора. «Скажите мне, — спросила тогда Мерона, — почему вы продолжаете воздерживаться? Вы видели, как на вас смотрят мужчины, с каким восхищением?».

Да. Но… когда Пантера на свободе, когда она выполняет очередное задание, это даёт такие ощущения, что ничего и никого больше не нужно. Теперь, когда Аганте уже не нуждается в присмотре, Пантера — это всё, что осталось. Вереан несколько раз позволяла себе увлечься кем-нибудь, были очень интересные мужчины, но… Пантера всякий раз отдалялась, она не любит быть второй и делиться первенством, а без неё Вереан становилось тоскливо. Так тоскливо, что пришлось, в конце концов, выбирать. А теперь, когда Аганте отдалилась и уже не вернётся — большого выбора нет. С Пантерой интереснее.

Но Майер всё равно не идёт из головы. Вот ведь зараза! Вереан захотелось ударить головой о стену или стол, чтобы прогнать доктора из мыслей.

Геррен закончил работу, посмотрел на экран. Блеск. Отличная работа! И дело не только в том, что важные чиновники дали понять, что если он устроит из этого как можно более громкий скандал, то в накладе не останется. И вот эта Ненверин, или как там её зовут на самом деле. «Узнаю имперцев, готовы при необходимости платить, подставлять любые части тела, чтобы добиться своего, — подумал он. — Что ж, всегда приятно дать понять „ручным журналистам“ с островов Великого Моря, чего те стоят. Материал всё равно пойдёт в печать, но дать урок этой имперской стерве просто необходимо. Много их было за последние несколько дней, пытались и подкупить, и выкрасть материалы, но Ненверин — это уже верх наглости. Привыкли, что перед Империей все становятся по стойке „смирно“? Придётся отвыкать».

— Да, всё готово, — подтвердил он. — Материал готов, только что отправил его вам. Нет, я домой, у меня сегодня свидание, — усмехнулся он.

Главный положил трубку и посмотрел на экран. Долго смотрел. Смотрел на заголовок и вспоминал слова неприметного человека, который встретился с ним, представившись журналистом одной из дружественных газет. И ведь есть там такой! Правда, тот, кто пришёл на встречу, хоть и походил на настоящего журналиста как две капли воды, всё-таки оказался другим.

В министерстве будут недовольны. Даже когда он, главный, представит им неопровержимые свидетельства того, что материал — ловушка, что источник сведений подложный, и что будут большие, очень большие неприятности. Лже-журналист не пытался скрыть имперский акцент и презрение к «объекту», а то, что при необходимости найдётся, чем его шантажировать, главный не сомневался. За многие годы работы приходится иметь дело с самыми разными людьми, становиться участником самых неприглядных историй. Такова жизнь.

И деньги. «Журналист» не сомневался, что главный их возьмёт. Это тоже обязательная часть игры, тебя обязательно заставят испытать унижение. Кроме того, есть простое правило: продался раз, продашься и повторно. «В отставку, — подумал главный, — другого выхода нет. Жаль, что материал оказался поддельным. Самая большая осечка — ведь всегда так тщательно всё проверяли».

Он некоторое время ещё смотрел на заголовок, прежде чем решился шевельнуть пальцем, и отправить материал в небытие. В архив, если быть точным, с соответствующей пометкой.

Вереан появилась у ворот его дома за десять минут до назначенного срока. «Неплохо устроился журналист, — отметила она, — действительно, не очень любит роскошь, хотя мог бы жить в роскоши». То, что Геррен задумал взять всё, что ему предложат, но сделать по-своему, было сразу понятно. Вереан это знала, даже когда ещё не получила звонок от агента, который «проследил» за главным редактором. Люди так предсказуемы, порой это вызывает скуку. Особенно это касается журналистов. Она тщательно следила, чтобы в её речи звучал имперский акцент, хотя могла бы говорить безупречно, не зря же её столько обучали.

— У вас всё с собой? — поинтересовался Геррен, открывая ворота. Его «Гепард» скользнул внутрь и направился к гаражу. «Изумительная машина, — подумала Вереан искренне. — У него хороший вкус. Тем неприятнее будет демонстрировать ему, на чьей стороне сила. Но что поделать!».

— С собой, — поклонилась она в ответ. Интересно, попробует ли он прикоснуться к своей гостье, или его презрение к имперцам окажется сильнее? «Пантера, что скажешь?» — «Нет, — отозвалась Пантера, — он не станет домогаться. Он возьмёт то, что мы принесли, и выгонит вон».

По дороге к дому Вереан, сама не понимая, почему, достала из кармана мэйс и бросила его в сторону, в траву. «А сад у него ухоженный, значит — нанимает садовника, потому что сам он этим не занимается». Биографию Геррена она знает, как свою собственную. Включая все его слабости; то, что он сам считает пороком и многое, многое другое. При других обстоятельствах Вереан поиграла бы с ним подольше, но сейчас нет времени. Помимо Геррена, есть ещё несколько умников, которые захотят расстроить церемонию, ими всеми нужно успеть заняться.

— Хорошо, — некоторое время Геррен разыгрывал из себя человека, которого можно подкупить. — Это всё мне пригодится. Что ж, теперь я могу дать вам ответ.

Вереан поднялась на ноги, глядя ему в глаза.

— Материал уже передан в печать, — вопреки ожиданиям Геррена, на лице Ненверин ничего не отразилось. — Спасибо за материалы и за деньги, а теперь передайте вашим хозяевам, что меня не так просто подкупить. Эту чушь про Лес можете рассказывать кому-то ещё. Если вы такие умные, то могли бы поинтересоваться, сколько мне уже предлагали. Разговор окончен. — Геррен встал и указал рукой на дверь.

«Что ж, начинается самое интересное», — улыбнулась Вереан, и Геррен при виде её улыбки невольно отступил на шаг, и почти сразу же полез в карман за телефоном.

Он не успел бы набрать ни одного номера, Вереан-Пантера уже была готова отобрать у него телефон и прочесть ему краткую лекцию о глубине человеческой подлости, как вдруг…

Дом тряхнуло. Так, словно вокруг происходило землетрясение. Геррен бросился к окну — видимо, мысль о землетрясении страшнее, чем жуткая улыбка на лице его гостьи. Да, здесь случаются землетрясения, и порой сильные, но…

Вереан подошла к окну и вначале не поняла, что она там видит. А когда поняла, рассмеялась так, что Геррен вновь отшатнулся, на сей раз испугавшись не на шутку. Рассмеялась и пошла вон.

Виноград. Те самые ростки. Во дворе — там, куда она недавно бросила мэйс — возвышался дуб. Он уже был выше человеческого роста, и продолжал расти. А дом оплетали побеги винограда и дом, и все постройки, и уже было видно, что как соседи сбегаются к дому посмотреть, что тут творится.

Геррен выбежал из дома и почти сразу же его поймали побеги. Поймали, оплели, заставили упасть на колени.

Вереан засмеялась; что самое интересное, Пантера тоже была очень довольна. То, что Лес неожиданно проявил свой гнев, вовсе не разочаровало Пантеру, она сама была стихия, которой лучше не попадаться на пути, а кто лучше стихии поймёт и оценит другую стихию?

Скрежет и грохот в гараже. Вот и нет больше «Гепарда». «Хорошая была машина», — искренне пожалела Вереан. Геррен всё ещё пытался высвободиться, сорвать с себя побеги, но тщетно.

— Лес ответил вам, теариан. — Вереан шагнула к нему и побеги, которые оплетали журналиста, неожиданно замерли, а когда Вереан коснулась их — начали отпускать, освобождать свою жертву. Вереан протянула ему руку и Геррен… принял её. Должно быть, он успел сообразить, что может случиться, если Вереан попросту уйдёт, и побеги вновь примутся за своё. — Просите у него прощения. — Она помогла ему встать на ноги, и Геррен оглянулся, сам видимо ещё не поверив до конца, что дома у него теперь нет.

Дом уже рушился, распадался на части, превращался в гору мусора.

— Просите прощения, — повторила Вереан и ушла смеясь.

Странно, но никто не осмелился не то что помешать ей, но хотя бы заговорить. Люди расступились перед ней, и Вереан ощущала страх. И это было непередаваемо приятно. И ей, и Пантере.

78

Вереан чуяла, что задерживаться в Нерейте не стоит. Несколько людей из её команды закончат всё, что было начато, а ей лучше убраться отсюда побыстрее. Пантера всегда чует опасность, а в этот раз Вереан разозлила некоторых весьма влиятельных людей не на шутку.

Следующая встреча обещала быть не очень весёлой. Бить слабого противника — сомнительное развлечение. Она хотела было встретить объект у неё дома, но информатор сообщил, что только что видел её в центре города, в парке.

Там Вереан её и нашла. Приёмная мать Аверан и в самом деле походила на дочь.

— Вы — Айгари Касс эс Тиро эс Никкамо? — Вереан коротко поклонилась. Она осталась Ненверин эс Таммен, журналисткой из самой восточной провинции Империи.

Женщина — краснокожая, как и Аверан — высокая, почти вся седая, тощая и нескладная бесцветно посмотрела на пришелицу и ничего не ответила.

— Вы — приёмная мать Аверан эр Тиро эс Никкамо? — уточнила Вереан. Ответом был едва заметный кивок. На этот раз Вереан говорила без акцента. Незачем.

— Да, — голос женщины едва слышен. — Идёмте. — Она встала со скамейки, и пошла по одной из тропинок в северную часть парка. Вереан последовала, стараясь быть начеку. Что-то с женщиной не в порядке.

Айгари дошла до места, где тропинка петляла между огромных старых дубов, и повернулась к собеседнице лицом.

— Здесь вам будет удобно?

— Что, простите?

— Вы же пришли, чтобы убить меня? Здесь никто ничего не заметит.

Вереан стало немного не по себе. Она ко многому была готова, именно Айгари поделилась сведениями о проступках своей приёмной дочери, а расстались они когда-то более чем прохладно.

— Прошу. — Вереан взяла её под руку, отыскала взглядом ближайшую скамейку. Подул прохладный ветер, осень в этом году необычайно ранняя и холодная. — Пожалуйста, присядьте. — Айгари безропотно повиновалась. Вереан уселась рядом и взяла её за руку. — Рассказывайте.

Айгари долго шевелила губами.

— Они… они сожгли мой дом, — сумела она произнести и расплакалась, разрыдалась. — Убили Бандита, моёго пёсика, я видела, как они его зарезали. Потом бросили эти зажигательные шарики, и ушли. Я всё им рассказала, всё, что они хотели, я не знала, что они хотят ей зла… — Она плакала и плакала, и Вереан обняла её, чтобы успокоить, и это удалось не сразу.

— Я пришла, чтобы помочь вашей приёмной дочери. — Вереан протянула Айгари платок. — Я не собиралась вас убивать. Только попросить, чтобы вы не говорили о ней ничего плохого. Что с вами случилось?

— Они убили его, — прошептала Айгари, сжав платок в кулаке. — Моего пёсика… он никогда никому не сделал ничего плохого!

— Я найду тех, кто это сделал, — пообещала Вереан, — найду и накажу. Пожалуйста, расскажите всё, что сможете. Тогда я смогу помочь вам.

Айгари долго смотрела ей в лицо и в конце концов кивнула.

— Вы голодны. — Вереан поднялась на ноги. — Я отвезу вас в гостиницу. Там вы сможете поесть, и всё мне расскажете. Хорошо?

— Вы не убьёте меня? Скажите правду, мне всё равно, какая она.

— Не убью. — Вереан смотрела в её глаза. — Я никогда не обманываю. Если бы я собиралась вас убить, я бы так и сказала.

И это чистая правда. «Мы не лжём врагам, — говорит Пантера. — И не оставляем им ложную надежду. Если я собираюсь кого-то убить, я так ему и скажу».

Аверан была трудным ребёнком. Очень умным, деятельным, но трудным. После того, как её родители погибли при пожаре, Айгари, которая была давним другом семьи Аверан, стала ей матерью. Но Аверан, которой всё всегда легко давалось, после того как она не заняла первого места на очередной научной конференции, стала заниматься самыми разными авантюрами. Такими, что в конце концов привлекли внимание полиции. Любые попытки убеждения, что её выходки могут окончательно испортить ей жизнь и поставить крест на научной и любой другой карьере девушки из хорошей семьи, заканчивались скандалом.

В конце концов, Аверан сбежала из дома, забрав все наличные деньги, которые смогла найти. Айгари и предположить не могла, что приёмную дочь занесёт на Стемран.

«Да-да, — думала Вереан. — Действительно, трудный ребёнок». Тем более странно было, что она попала в поле зрения Мероны, и что та сумела выбить дурь из головы Аверан. Причём с первого раза: видимо, есть что-то очень привлекательное в том, чему она учит, ведь третьей ошибки там сделать не дадут. После первого нарушения — предупреждение и воспитательные беседы. После второго — дисквалификация и долгий испытательный срок, а дальше за любую, даже малейшую провинность — полная, пожизненная дисквалификация и жизнь под постоянным надзором, и работа, которую укажут. «Добрые они, — подумала Вереан, — у всех Aenin Rinen, о которых я знаю, после второй осечки — смерть».

Аверан попалась на мелких кражах. И здесь, и в Стемране. Всё прочее было сфабриковано ещё тогда — видимо, полиции страх как было нужно повесить на кого-нибудь распространение наркотиков, и Аверан идеально подходила.

— Аверан пыталась связаться с вами? — Вереан уже знала ответ, но интересно посмотреть, как себя поведёт её приёмная мать.

— Да, но я не желала её видеть. — Айгари выдержала её взгляд. — После того, как она сбежала, я потеряла работу, мне пришлось переехать, никто в городе не захотел со мной знаться.

— Аверан пыталась помогать вам? — Вереан знала, что пыталась, и переводила деньги после того, как узнала, что дела у приёмной матери идут неважно, а встречаться и даже говорить, пусть по телефону, с приёмной дочерью она не хочет.

— Нет, ничего, — помотала та головой. — Да я бы и не взяла ничего.

— Аверан регулярно переводила, и продолжает переводить деньги на ваш счёт, — сообщила Вереан, а сама подумала, что ещё с одним человеком нужно провести воспитательную беседу. С адвокатом, который должен был получать все эти переводы — после того, как Айгари отказалась общаться с Аверан напрямую. Деньги должны были идти через него, и деньги немалые — Аверан очень хорошо зарабатывала своей новой профессией. — Насколько я знаю, всё то время, которое она находится на Стемране. Она сразу нашла очень хорошую работу, и ей очень довольны весьма уважаемые люди.

Изумление на лице Айгари.

— Вас попросили рассказать о жизни вашей приёмной дочери, — продолжала Вереан. — Наверное, обещали хорошо заплатить. Скорее всего, это те же самые люди, которые устроили поджог и убили вашу собаку.

— Я рассказала правду, — прошептала Айгари. — То, что и так было известно полиции. Кто вы? Вы из полиции?

— Я из другой службы. — Вереан не улыбалась. — Вашу приёмную дочь хотят скомпрометировать. Она должна занять очень важный пост, и есть люди, которые хотят не допустить этого.

— Моя Аверан?! — Айгари потрясена. — Важный пост… мне сказали, что у моей приёмной дочери неприятности, и что требуются мои показания, чтобы помочь ей выпутаться.

— Опишите мне тех, кто с вами говорил. Как представлялись, о чём расспрашивали. Постарайтесь вспомнить всё, это очень важно.

— Они убьют меня. — Айгари посмотрела ей в лицо. — Вы уедете, а они убьют меня при первой возможности. Я и так осталась без дома, без собаки, без всего.

— Я вывезу вас отсюда. — Вереан посмотрела на часы. — Если хотите, прямо сейчас.

— К-куда?

— Куда хотите. Стемран вас устроит?

— Стемран, — повторила Айгари. — Вы, правда, можете? Но ведь это очень дорого!

— Айгари. — Вереан взяла её за руку. — Деньги — это моя забота. Я хочу защитить вашу дочь и её ближайших родственников. Время уходит, и мне нужно знать, кто эти люди. Пока они не устроили новых неприятностей вам или вашей дочери.

Стук в дверь. Вереан жестом приказала: «Молчите!» и заметила, как побледнела Айгари.

— Кто там? — Вереан встала у дверей в прихожую. Айгари широко раскрыла глаза, заметив, что у Вереан в руке появился пистолет.

— Криминальная полиция. — Айгари попыталась встать, но Вереан заставила её усесться и опять показала: «Молчите!» — В вашем номере находится Айгари Касс эс Тиро эс Никкамо. Нам необходимо поговорить с ней.

— Встаньте так, чтобы вас было видно в глазок, — распорядилась Вереан. — И назовитесь, я хочу убедиться, что в криминальной полиции есть такие сотрудники.

Айгари не сразу пришла в себя. Она не ожидала, что с той стороны откроют огонь. Стреляющие пользовались глушителем, и всё происходило практически бесшумно. Ну, почти. Айгари хотела закричать, до того ей было страшно, но голос не повиновался ей. Она не успела толком понять, что произошло, всего через несколько секунд после того, как «полицейские» ворвались в номер, один из них лежал в прихожей, получив пулю в лицо, ещё один лежал без сознания там же, а третьего, скованного «коконом», Вереан втащила в комнату.

Вереан говорила почти бесстрастно, и именно это испугало Айгари сильнее всего.

— Мне нужно знать, кто отдал распоряжение ликвидировать Айгари. — Она склонилась над пленником. — Это, — показала она таблетку-шприц, — заставит вас рассказать правду. Но последствия для мозга будут неприятными. Говорите.

Айгари не поняла, что именно ответил ей здоровяк в полицейской форме, но, вероятно, это были ругательства. Голоса из коридора, похоже, там были другие постояльцы. «Пора уходить, — намекнула Пантера, — нет времени самой заниматься пленниками. Опасно».

— Пантера. — Вереан выпрямилась, коснулась кончиками пальцев своей шеи. — Эвакуация. Я увожу свидетеля, у меня в номере двое подозреваемых.

Минуты через две она выпрямилась, достала из кармана другой шприц-таблетку, прижала его к щеке скованного пленника. Тот дёрнулся и закрыл глаза.

— Идёмте. — Вереан протянула руку Айгари. — Он спит. Его допросят, а нам с вами пора. Вы сможете идти?

Айгари кивнула, всё ещё не веря тому, что видит и слышит.

На улице Вереан махнула рукой таксисту, усадила Айгари на заднее сидение, сама села рядом.

— Прямо, до окраины города, — указала она. — Сообщите диспетчеру, что вы поехали обедать, — изумление в глазах таксиста. Вереан показала ему значок, переливающийся всеми цветами радуги. — Дело государственной безопасности. Едем быстро, но ничего не нарушаем.

Минут через десять Вереан тронула таксиста за плечо.

— Остановите у обочины. У машины есть ограничители?

— Да, теаренти. Предохранители, нам нельзя превышать скорость.

— Отключите. — Вереан достала пистолет. — Отключите предохранители, выключите рацию и полицейский маяк.

Пистолет был достаточно убедительным аргументом.

— Если не станете обращаться в полицию, вам компенсируют ущерб. — Вереан махнула рукой. — Выходите из машины. Если обратитесь, вас, вероятнее всего, убьют. Я постараюсь вернуть машину.

Таксист быстро принял решение. Правильное решение. И ушёл прочь, не оглядываясь.

— Спите, — посоветовала Вереан, пристёгивая ремни безопасности. — Нам лететь чуть меньше часа. Там вы всё расскажете.

— Аверан, — Рысь отвела её в сторонку. — Что случилось?

— Пока не знаю, — призналась та. Экскурсия шла полным ходом, здешний производственный комплекс — самое перспективное предприятие Стемрана, и оно впечатляло даже сейчас, в недостроенном состоянии. — Предчувствие.

Рысь помахала рукой и Мегин, как только закончила разговор с рабочими, подошла к ним.

— Возьми меня за руки. — Мегин всмотрелась в глаза Аверан. — Говори.

— Моя приёмная мать. — Аверан покраснела, словно её лихорадило. — Я думаю о ней последние несколько минут. Что-то плохое вот-вот случится, я знаю.

— Рысь, побудь с ней. — Мегин погладила Аверан по голове. — Я сейчас же узнаю, где она, и что с ней происходит. Вереан должна была разыскать её. Пожалуйста, держись.

Пантера почуяла это прежде, чем заговорила рация.

— Выходим, быстро. — Айгари не понимала, что происходит, она задремала и успела успокоиться. — Быстро, за мной! Придётся пробежаться!

Хватка её была железной. Айгари потом удивлялась, Вереан выглядела невысокой и хрупкой, но оказалась такой сильной! Они остановились посреди долины, раскрашенной цветами осени, и вокруг было так красиво! Автомобиль за их спинами мягко поднялся в воздух и на большой скорости унёсся назад, откуда они прилетели.

— Пантера, боевая подсветка, — сказали ей. — Немедленно покиньте машину.

— Принято. — Вереан влекла Айгари за собой к ближайшему естественному укрытию, но поодаль от высоких скал.

Небо посветлело, словно загорелось второе Солнце.

— На землю! — скомандовала Вереан и, видя, что Айгари медлит, сбила ту с ног, прижала к земле. — Закройте глаза, откройте рот. Не бойтесь.

Звонко хлопнуло по ушам, словно рядом ударила молния. Айгари вздрогнула, но Вереан непреклонно прижимала её к земле. Наконец позволила встать.

Айгари успела заметить облако дыма почти сферической формы. В той стороне, куда улетела машина.

— Нас хотели убить, — пояснила Вереан. — Не бойтесь, скоро мы доберёмся до хорошего укрытия. — Не отпуская Айгари, она вновь прижала ладонь к уху. — Пантера. Я отключаю маяки, движемся к пункту одиннадцать-восемь, приём.

— Одиннадцать-восемь, принято, высылаем команду, конец связи.

— Простите, что сбила с ног. — Вереан помогла Айгари привести одежду в порядок. — Менаокко вон там, до ближайшей дороги полчаса быстрым шагом. Справитесь?

— Справлюсь, — решительно заявила Айгари, и Вереан улыбнулась. — Это из-за Аверан, да?

— Люди, которые с вами говорили, очень не хотят, чтобы вы рассказали о них. — Вереан двигалась быстро, держа свою попутчицу за руку. — Это был военный спутник. Рассказывайте, Айгари. Время дорого. Вы сами видите, они ни перед чем не остановятся. Рассказывайте прямо сейчас, а потом повторите. Если нам немного повезёт, вечером вы уже увидите свою дочь.

Они отвели Аверан в зал совещаний.

— Ави. — Тевейра-Тимо взяла её за руку. — На тебе лица нет. Возвращайся домой, отдохни.

Мегин о чём-то говорила с Аганте и Мероной. Те кивнули, и Мегин быстрым шагом подошла к остальным. Рысь так и не отходила от Аверан.

— Аверан. — Мегин коротко поклонилась. — На твою приёмную мать совершено покушение. Известно пока, что они с Вереан обе живы. Никто не знает, где они сейчас, но они живы.

— Спасибо. — Аверан явно становилось лучше.

— Вереан знает своё дело, — пояснила Мегин. — С ними всё будет хорошо.

— Да, я знаю. Я чувствую. — Аверан потёрла лоб. — Простите.

— У тебя интересный дар, — улыбнулась Мегин. — Я бы с тобой с удовольствием позанималась. Если мама не будет возражать. Тимо права, давай я отвезу тебя домой. Нам сообщат, когда будут новости.

— Что-то случилось? — В зал вошёл доктор Майер собственной персоной. — Аверан, с тобой всё хорошо?

— Ой, ты вовремя! — Тевейра обняла его. — Тебе тоже нужно немного отдохнуть! Аверан себя нехорошо чувствует. Побудете с ней, доктор Майер?

— О, с удовольствием, — он улыбнулся и, Мегин заметила, что Аверан сразу же стала выглядеть лучше. — Вейри, помнишь тех парня с девушкой из Университета?

— Конечно. — Тевейра хлопнула его по плечу. — Говори, не тяни кота за хвост!

— Они ждут тебя в зале ожидания. — Майер довольно улыбался. — Они, и ещё шесть человек из Университета. Директор центра тоже там. Правда, он всего лишь в гости.

Тевейра подпрыгнула, и хлопнула в ладоши.

— Ты чудо! Я сейчас! — И убежала туда, где стояли Мерона и Аганте.

— Сколько уже? — поинтересовалась Мегин, улыбаясь. — Сколько человек вы сегодня уговорили?

— Тридцать восемь. — Майер заглянул в блокнот. — Нет, тридцать девять. Многим ещё ехать и ехать, будут ближе к вечеру. Они все как будто ждали моего звонка. Сам не понимаю, почему так много.

— Лес позвал их, — предположила Мегин. — Едемте? Аверан нужно побыть в тишине и покое. Рысь, ты с нами?

— Нет, я нужна здесь, — покачала та головой. — Позвони, как будут новости. Вечером поговорим. Ави, держись, всё будет хорошо! — обняла её и, подмигнув доктору, направилась к остальным.

79

— Здесь мы в безопасности. — Вереан дала знак помощнику, и тот покинул комнату. — Вы уже очень помогли нам, Айгари. Нужно сделать ещё немного. Я должна сама увидеть и услышать тех, кто с вами говорил. Мне придётся прикоснуться к вашей голове. — Вереан показала, где именно. — Можно обойтись без этого, но так мы быстрее отыщем злоумышленников.

Видно было, что Айгари не решается ничего сказать. «Старомодное воспитание, — подумала Вереан, — она знает, что ничего предосудительного в этом нет, на медосмотрах к этим точкам прикасаются, и ничего не случается, но она стесняется меня. Я ведь не врач, но у меня нет времени».

Вереан подошла к стеллажу, где стоял небольшой холодильник, достала оттуда бутылку с тоником. Налила в два бокала, и — убедившись, что Айгари не заметит — добавила в каждый бокал по две капли из небольшого, неприметного пузырька на соседней полке. Не очень прилично, но времени и в самом деле не было.

— Выпейте, — протянула один из бокалов Айгари. — Мне и самой пить хочется.

«Лекарство» подействовало, как всегда, быстро. Айгари, которая говорила на протяжении почти часа, вздохнула и посмотрела на Вереан, та сидела в кресле напротив. «Странный она человек, — подумала Айгари, — и страшный. Я её боюсь, и она, похоже, знает. И… мне почему-то спокойно с ней. И она на самом деле несколько раз спасла меня сегодня».

— Хорошо, — сумела выговорить она. — Если это, в самом деле, поможет. Только не рассказывайте Аверан об этом.

— Не расскажу, — кивнула Вереан и поставила на стол шарообразный предмет. На вершине его зажёгся оранжевый огонёк.

— Когда я положу руки, — Вереан подкатила своё кресло поближе, — смотрите на огонёк, и старайтесь ни о чём не думать. Как только почувствуете тепло — голове станет тепло, может, даже жарко — начинайте вспоминать. Один последний раз, и больше я не стану вас мучить.

— Хорошо. — Айгари сумела улыбнуться. «Так мило смущается», — подумала Вереан и ободряюще улыбнулась сама. Ничего, уже завтра она и не вспомнит. А мне очень нужно видеть всё самой.

— Ави. — Мегин легонько похлопала её по плечу. — Звонили из Старого Мира. Твоя приёмная мать скоро будет здесь. С ней всё хорошо.

— Здорово, — прошептала Аверан, не открывая глаза. — Знаешь, я боюсь эту Вереан. Она такая странная. Это она спасла её, да?

— Да, Ави. — Мегин поправила покрывало. — Спи, теперь беспокоиться не о чем.

Майер сидел на кухне, на столе перед ним светился экран. «Доктор не может без работы, — улыбнулась Мегин. — Такой же трудоголик, как и Мерона. Ничего не изменилось».

— Что-то ещё, доктор?

— Есть ещё люди, — поднял он взгляд. — И есть ещё темы. Знаете, что я нашёл? Что в Университете слишком много тупиковых тем. Людей, которые берутся за заведомо бесперспективное.

— Вы разбираетесь во всех науках, доктор?

— Я немного разбираюсь в людях. — Майер поднял взгляд, и движением кисти погасил экран — фантомную проекцию, настоящие экраны давно не в ходу. По слухам, их изготавливают только для военных на тот параноидальный, и пока что не обнаруженный на практике случай, когда фантомные структуры удастся эффективно нейтрализовать. — Умник прав, я получил свои степени только на самомнении. Можете не стараться, самомнение я берегу, и никому не отдам. — Они оба рассмеялись. — Знаете, я готов был поспорить, что вам под сорок.

— Как не стыдно, — притворно нахмурилась Мегин. — У меня такое же самомнение, что и у вас, доктор. А может быть, и больше. Когда у меня нашли дар, то моя мама сказала, что я талантлива, но никому ещё не удавалось получить такой пост раньше тридцати лет. Может, поэтому я и получила его. Вы сейчас активно общаетесь с учёными?

— Да. У нас впереди большая экономическая война, и нет возможности тратить силы на вздор.

— У вас будут враги, доктор, вы знаете?

Майер отмахнулся.

— У меня в Старом Мире почти вся Академия во врагах. Может, потому, что там полно таких же фальшивок.

— Вы мне нравитесь! Хотите, я помогу вам? А вы — мне.

— Чем же я могу помочь? — Майер откинулся на спинку кресла.

— Раз вы разбираетесь в людях, помогите мне понять, кто из будущих людей у власти чего-то стоит. Вы знаете, что почти треть штата предыдущего губернатора спешно покинула Стемран, когда победила Мерона и её партия?

— Она не говорила. — Майер почесал затылок. Однако. Мерона действительно очень любит Стемран, хотя в прошлом Лес и ей принёс немало потерь.

— И не скажет, пока не спросите. Многие из наших оппонентов останутся здесь, и затаятся. Будут ждать сигнала от своих хозяев. Война уже началась, доктор. Скажите, а вы, правда, не расстроились, что дом Нерейт отнял у вас имя?