Скорость Кунц Дин

Глава 36

В магазине электроники в Напе Билли купил портативную видеокамеру и записывающее устройство. Это оборудование могло использоваться как в обычном режиме, так и в дискретном, производить съёмку несколько секунд, отключаться, включаться снова и так далее.

Во втором случае, при наличии магнитного носителя достаточной вместимости, эта система могла работать целую неделю, подобно системам видеонаблюдения, которые устанавливаются в торговых залах магазинов.

Учитывая то, что разбитое окно «Эксплорера» не позволяло оставлять в кабине ценные вещи, Билли, оплатив покупки, оставил их в магазине, пообещав вернуться за ними через полчаса.

Покинув магазин электроники, Билли отправился на поиски автомата, торгующего газетами. Нашёл его напротив аптеки.

На первой полосе сообщалось об убийстве Гизель Уинслоу. Учительницу убили во вторник, перед рассветом, но тело нашли только во второй половине дня, то есть с этого момента не прошло и двадцати четырёх часов.

Фотоснимок, помещённый в газете, отличался от фотографии, заложенной в книгу, которая лежала на коленях Лэнни Олсена, но обе запечатлели одну и ту же симпатичную женщину.

С газетой в руке Билли зашагал к главному отделению окружной библиотеки. Дома компьютер у него был, но без доступа в Интернет. Библиотека предлагала такую услугу.

В ряду компьютеров он сидел один. Остальные посетители библиотеки что-то читали или прогуливались между стеллажами. Создавалось впечатление, что до вытеснения книги «альтернативными источниками информации» ещё очень и очень далеко.

Когда Билли работал над рассказами и романом, он активно использовал Всемирную паутину для получения нужных ему сведений. Позднее она помогала отвлечься, уйти от реальности. В последние два года он туда не заглядывал вовсе.

За это время многое изменилось. Доступ стал быстрее. Поиск — и быстрее, и легче.

Билли заполнил поисковую строку. Не получив результата, модифицировал запрос, потом модифицировал ещё раз.

Законы, определяющие возраст, с которого человек мог как покупать спиртное, так и продавать его, варьировались от штата к штату. Во многих штатах Стив Зиллис не мог встать за барную стойку, не достигнув двадцати одного года, поэтому Билли стёр в запросе слово «бармен».

Стив работал в таверне только пять месяцев. Он и Билли никогда не обсуждали прошлое друг друга.

Билли вроде бы помнил, что Стив учился в колледже. Где, сказать не мог. В поисковую строку он добавил слово «студент».

Возможно, слово «убийство» слишком сужало поиск. Билли заменил его на «правонарушение».

И получил ответ на запрос. Статью «Денвер пост».

С момента публикации прошло пять лет и восемь месяцев. И хотя Билли сказал себе, что нечего искать в газете больше, чем в ней написано, информация, по его разумению, имела непосредственное отношение к делу.

В том ноябре в Университете Колорадо, в Денвере, пропала студентка второго курса Джудит Сара Кессельман. Вначале не возникло подозрений, что речь идёт о правонарушении.

В первой заметке об исчезновении молодой женщины цитировались слова другого студента Университета Колорадо в Денвере: Стивен Зиллис, девятнадцати лет от роду, сказал, что Джудит была «удивительной девушкой, сострадательной и заботливой и дружила со всеми». Он волновался, потому что «Джудит слишком ответственна, чтобы исчезнуть на пару дней, никому не сообщив о своих планах».

Билли ввёл в строку поиска «Джудит Сара Кессельман», и теперь количество ответов на его запрос исчислялось десятками. Билли готовился к тому, что прочитает о находке тела, но без лица.

Поначалу он все читал очень внимательно. Потом стал пропускать повторы.

Друзья, родственники и преподаватели Джудит Кессельман часто цитировались. Стивен Зиллис более не упоминался.

Несмотря на обилие материалов, Билли нигде не прочитал о том, что тело нашли. Джудит исчезла, словно пересекла перегородку между нашей и параллельной вселенной.

К Рождеству частота упоминаний Джудит в газете падала. После Нового года о ней более не писали.

Средства массовой информации предпочитают мёртвые тела пропавшим, кровь — тайне. А новые случаи насилия не заставили себя ждать.

Последний раз о Джудит написали в пятую годовщину её исчезновения. Она родилась в городе Лагуна-Бич, в Калифорнии, и заметка появилась в «Оранд каунти реджистер».

Обозреватель, сочувствующий семье Кессельман, очень трогательно написал о том, как все её родственники надеются, что Джудит всё-таки жива. И однажды вернётся домой.

В университете она хотела получить музыкальное образование. Хорошо играла на пианино, на гитаре. Любила музыку в стиле госпел[23]. И собак. И долгие прогулки по берегу океана.

В прессе напечатали две фотографии Джудит. На обеих она выглядела озорной, довольной жизнью, доброй.

И хотя Билли не знал Джудит Кессельман, от одного только взгляда на её юное лицо у него щемило сердце. Так что на фотоснимки Джудит он старался не смотреть.

Билли распечатал несколько заметок, чтобы позднее прочитать их ещё раз. Распечатки вложил в газету, купленную в автомате.

Когда, покидая библиотеку, он проходил мимо читальных столов, его остановил мужской голос:

— Билли Уайлс. Давно не виделись.

На стуле за одним из столов, широко улыбаясь, сидел шериф Джон Палмер.

Глава 37

В форме, но без шляпы, шериф больше напоминал не офицера службы охраны правопорядка, а политика. Но с учётом того, что он занимал выборную должность, ему приходилось быть как копом, так и политиком.

С предельно короткой стрижкой, гладко выбритый, с идеально ровными и белыми зубами, с профилем, достойным того, чтобы выбить его на римской монете, Палмер выглядел на десять лет моложе своего возраста… и готовым в любой момент появиться перед фото— и телекамерами.

Хотя сидел Палмер за читальным столом, перед ним не было ни журнала, ни газеты, не говоря уже о книге. По его виду чувствовалось, что он и так всё знает.

Палмер не встал, Билли остался на ногах.

— Как дела в Виноградных Холмах? — спросил Палмер.

— Много виноградников и холмов, — ответил Билли.

— Ты по-прежнему стоишь за стойкой бара?

— Людям по-прежнему хочется выпить. Это третья древнейшая профессия.

— А какая вторая, после проституток? — полюбопытствовал Палмер.

— Политики.

Шериф улыбнулся.

— Ты сейчас пишешь?

— Понемногу, — солгал Билли.

В одном из его опубликованных рассказов некий персонаж, несомненно, был срисован с Джона Палмера.

— Собираешь материал для очередного произведения? — спросил шериф.

С того места, где он сидел, открывался прямой вид на компьютер, за которым работал Билли, но не на экран.

Возможно, Палмер мог выяснить, какие сайты просматривал Билли. Компьютер, предназначенный для публичного использования, скорее всего, вёл их учёт.

Нет. Вероятно, нет. В конце концов, существовали законы, охраняющие частную жизнь.

— Да, — кивнул Билли. — Выяснял некоторые моменты.

— Мой помощник видел, как ты припарковался перед офисом Гарри Аваркяна.

Билли промолчал.

— Через три минуты после того, как ты ушёл из офиса Гарри, оплаченное время на твоём счётчике истекло.

Шериф мог говорить правду.

— Я опустил в счётчик два четвертака, — добавил Палмер.

— Благодарю.

— В водительской дверце разбито стекло.

— Так уж вышло, — пожал плечами Билли.

— Это не нарушение правил дорожного движения, но ты должен поставить новое стекло.

— Я договорился на пятницу, — солгал Билли.

— Тебя это не волнует, не так ли? — спросил шериф.

— Что?

— Наш разговор, — Палмер оглядел библиотеку. Рядом никого не было. — Наедине.

— Меня это не волнует, — ответил Билли.

Он имел полное право развернуться и уйти. Вместо этого остался, полный решимости не показать даже намёка на испуг.

Двадцать лет тому назад, четырнадцатилетним подростком, Билли Уайлс уже выдержал допросы, которые проводились так, что могли поставить крест на карьере Джона Палмера в правоохранительных органах.

Вместо этого Палмера повысили из лейтенантов в капитаны, а потом в начальники полиции. Со временем он выставил свою кандидатуру на должность шерифа и победил на выборах. Дважды.

У Гарри было короткое, но чёткое объяснение карьерному росту Палмера, и он говорил, что слышал его от помощников шерифа: дерьмо всплывает.

— Как мисс Мандель в эти дни? — спросил Палмер.

— Без изменений.

Билли задался вопросом, а известно ли Палмеру о звонке по номеру 911. Наполитино и Собецки не было необходимости писать рапорт, с учётом того, что тревога оказалась ложной.

А кроме того, сержанты служили в отделении управления шерифа, которое располагалось в Сент-Элене. И хотя Палмер частенько ездил по вверенному ему округу, само управление находилось здесь, в административном центре округа.

— Печально, что все так вышло, — сказал Палмер.

Билли промолчал.

— По крайней мере, до конца жизни она будет окружена заботой, благо деньги на это есть.

— Она поправится. Выйдет из комы.

— Ты действительно так думаешь?

— Да.

— Все эти деньги… я надеюсь, ты на здоровье не жалуешься.

— Нет.

— Она должна получить шанс насладиться принадлежащими ей деньгами.

Лицо Билли осталось каменным, он ничем не показал, что прекрасно понял намёк Палмера.

Зевая, потягиваясь, такой расслабленный и небрежный, Палмер, вероятно, видел себя котом, играющим с мышкой.

— Знаешь, люди будут рады, узнав, что ты не выгорел дотла, что ты продолжаешь писать.

— Какие люди?

— Те, кому нравятся твои произведения, разумеется.

— Вы кого-нибудь из них знаете?

Палмер пожал плечами:

— Я не вращаюсь в этих кругах. Но в одном я уверен…

Поскольку шериф хотел услышать вопрос: «В чём?» — Билли его не задал.

Молчание Билли заставило Палмера продолжить:

— Я уверен, что твои отец и мать гордились бы тобой.

Билли отвернулся от него и вышел из библиотеки.

После царящей там прохлады, обеспечиваемой системой кондиционирования, летняя жара набросилась на него с удвоенной силой. На вдохе ему казалось, что он задыхается, на выдохе — что его душат. А может, причиной была не жара, а прошлое.

Глава 38

Мчась на север по шоссе 29 то в тени растущих у дороги деревьев, то вновь под яркими лучами летнего солнца (склоны знаменитой и плодородной долины сначала незаметно, а потом всё более явственно сближались с шоссе), Билли думал о том, как защитить Барбару.

Фонд мог нанять круглосуточную охрану, пока Билли не нашёл бы выродка или выродок не прикончил его. С деньгами проблем не было.

Но он жил не в большом городе. В телефонном справочнике не значились десятки, если не сотни охранных фирм.

Дать внятное объяснение охранникам, зачем ему понадобились их услуги, Билли не мог. Правда связала бы его с тремя убийствами, которые выродок и так собирался повесить на него.

Не зная правды, охранники не имели бы понятия, какой сильный и коварный враг им противостоит. То есть он поставил бы под угрозу их жизни.

Кроме того, большинство здешних охранников раньше служили в полиции или продолжали служить и теперь, подрабатывая в своё свободное время. То есть они или работали на Джона Палмера, или продолжали сотрудничать с ним.

Билли не хотел, чтобы Палмер узнал о том, что у Барбары появилась круглосуточная охрана. Шериф мог задуматься, а к чему бы это. Шериф мог начать задавать вопросы.

После нескольких лет, в течение которых Палмер не обращал на него внимания, Билли вновь попал в поле его зрения. И ему совершенно не хотелось, чтобы Палмер заинтересовался им всерьёз.

Он не мог попросить друзей помочь ему с охраной Барбары. Для них риск был бы слишком велик.

Да и не было у него столь близких друзей, к которым он мог бы обратиться с такой деликатной просьбой. В большинстве своём его окружали не друзья, а знакомые.

Он сам к этому стремился. Отгораживался от людей. Не подпускал их к себе. И теперь пожинал плоды.

Ветер, врывавшийся в окно, закладывал уши.

В час величайшей для Барбары опасности ему предстояло защищать её в одиночестве. И он не знал, удастся ли ему это, даже ценой жизни.

Она заслуживала лучшего мужчины, чем он. С его прошлым никому не следовало обращаться к нему за защитой.

«Моё последнее убийство: в полночь четверга».

Завтра вечером, задолго до полуночи, он заступит на вахту у её кровати.

В этот вечер не сможет быть рядом с ней. Срочные дела, которые необходимо сделать, возможно, не позволят ему улечься спать до рассвета.

Если он ошибся, если её убийство — сюрприз второго акта, эта залитая солнцем долина станет для него такой же чёрной, как межзвёздное пространство.

Прибавив скорости, подгоняемый стремлением искупить грехи прошлого, с солнцем, сияющим по левую руку и горой Сент-Элен, возвышающейся впереди, Билли достал мобильник и нажал клавишу «1». В списке режима быстрого набора под этим номером значился телефон интерната «Шепчущиеся сосны».

Поскольку Барбара лежала в отдельной комнате с примыкающей к ней ванной, посетители могли приходить к ней в любое время дня. А по предварительной договорённости члены семьи могли оставаться на ночь.

Он собирался заехать в «Шепчущиеся сосны» по пути домой и договориться о том, что пробудет у Барбары вечер четверга и ночь с четверга на пятницу. Объяснение, которое не могло вызвать подозрений, он уже придумал.

Секретарша, которая сняла трубку, сообщила ему, что миссис Норли, директриса интерната, занята на совещании до половины шестого, но потом сможет его принять. Он сказал, что обязательно будет.

В начале пятого он прибыл домой, в глубине души ожидая увидеть на подъездной дорожке патрульные машины, микроавтобус коронёра, орду помощников шерифа и сержанта Наполитино, стоящего на переднем крыльце рядом с креслом-качалкой, в котором сидел освобождённый из плёночного кокона Ральф Коттл. Но около дома царили тишина и покой.

Вместо того чтобы загнать внедорожник в гараж, Билли оставил его на подъездной дорожке, ближе к заднему фасаду дома.

Вошёл в дом и обыскал каждую комнату. Не обнаружил признаков того, что в его отсутствие в доме побывали незваные гости.

Труп в плёночном коконе по-прежнему лежал за диваном.

Глава 39

Над микроволновкой, в шкафчике с двумя дверцами, Билли держал противни, пару сковород для пиццы и ещё несколько предметов кухонной утвари, которые следовало хранить вертикально. Он вытащил сковороды вместе с подставкой, на которой они стояли, и убрал в кладовую.

В глубине освобождённого пространства находилась розетка на два гнезда. Провод от штепселя, вставленного в нижнее гнездо, уходил вниз к микроволновке. Билли его вытащил.

Стоя на стремянке, электродрелью просверлил дыру через дно шкафчика и верхнюю панель микроволновки. Печь безвозвратно испортил, но его это не волновало.

Тем же сверлом, надавливая на стенки и водя им вверх-вниз, расширил отверстие. Шум рвал барабанные перепонки.

Появился слабый запах плавящейся изоляции, но Билли закончил работу до того, как выделяющееся при сверлении тепло привело к возгоранию.

Очистив микроволновку от мусора, поставил в неё видеокамеру. Вставив в гнездо видеокамеры штекер провода, протянул его через дыру в дне шкафчика и верхней панели микроволновки. Точно так же поступил с электропроводом.

В шкафчик, на освободившееся от сковород место, поставил записывающее устройство. Следуя инструкции, подсоединил к нему провод, идущий от видеокамеры. Штепсель электропровода камеры воткнул в верхнее гнездо розетки, электропровода записывающего устройства — в нижнее.

Поставил диск, ёмкость которого обеспечивала семидневную запись. Настроил систему на дискретный режим и включил.

Когда закрыл дверцу микроволновки, внутренняя поверхность окошка упёрлась в резиновую окантовку объектива камеры. Смотрел объектив через всю кухню на дверь чёрного хода.

Свет в микроволновке не горел (и зажечься не мог, поскольку Билли её обесточил), и камеру можно было увидеть, лишь прижавшись лицом к окошку в передней панели. Выродок мог обнаружить видеокамеру только в одном случае: если бы решил приготовить в микроволновке попкорн.

Поскольку окошко было многослойным, между наружными слоями стекла находился слой прозрачного изоляционного материала. Билли не знал, какая «картинка» получится на записывающем устройстве. Система нуждалась в проверке.

Окна закрывали жалюзи. Билли их поднял, включил верхний свет. Постоял у двери чёрного хода. Потом неторопливо пересёк кухню.

Мини-экран записывающего устройства обеспечивал возможность просмотра записанного материала. Когда Билли забрался на стремянку и просмотрел запись, сначала он увидел тёмную фигуру у двери. По мере приближения к микроволновке качество съёмки заметно улучшалось, он смог узнать себя.

Увиденное ему не понравилось. Серое, мрачное лицо, плотно сжатые губы, потухшие глаза.

Конечно, изображение было черно-белым и разрешающая способность маленького экрана оставляла желать лучшего, тем не менее Билли себе не понравился.

Хотелось бы иметь более чёткое изображение, но деваться было некуда. Билли вновь перевёл систему в дискретный режим записи, закрыл дверцы шкафчика, убрал стремянку.

В ванной поменял повязку на лбу. Ранки от крючков оставались ярко-красными, но не выглядели хуже, чем раньше. Во всяком случае, не гноились.

Билли надел чёрную футболку, чёрные джинсы, чёрные кроссовки. До захода солнца оставалось менее четырёх часов, а с приходом темноты Билли хотел раствориться во враждебной ночи.

Глава 40

Гретхен Норли отдавала предпочтение строгим тёмным костюмам, украшений не носила, волосы зачёсывала назад, смотрела на мир сквозь очки в стальной оправе… и декорировала кабинет плюшевыми игрушками. С полок гостя приветствовали медвежонок, лягушка, утёнок, кролик, темно-синий котёнок и большое количество щенков с высунутыми розовыми или красными языками.

Интернатом «Шепчущиеся сосны» на сто две койки Гретхен управляла с военной эффективностью и максимальным состраданием к пациентам. Дружелюбие её манер явно не сочеталось с грубостью голоса.

Впрочем, по части противоречивости она ничем не выделялась среди людей, которые обрели временную гармонию в этом изменчивом мире. Просто свойственные Гретхен противоречия очень уж бросались в глаза.

Выйдя из-за стола, тем самым показывая, что рассматривает эту встречу как дружескую, а не деловую, Гретхен села на диван рядом с креслом, в которое усадила Билли.

— Поскольку у Барбары отдельная комната, посетители могут приходить к ней в любое время, не доставляя неудобств другим пациентам. В вашей просьбе я не вижу никакой проблемы, хотя обычно родственники остаются на ночь, когда пациент только прибывает к нам из больницы.

Хотя воспитание не позволяло Гретхен открыто проявлять любопытство, Билли посчитал необходимым объяснить свою просьбу, пусть в объяснении этом не было ни слова правды.

— В моей группе по изучению Библии была дискуссия о том, что говорится в Книге о силе молитвы.

— Так вы ходите в группу по изучению Библии. — Билли явно её заинтриговал, он определённо не представлялся ей человеком, интересующимся религией.

— Исследования, проведённые одним известным медицинским центром, показали, если друзья и родственники активно молятся за пациента, то он чаще всего выздоравливает, и выздоравливает быстро.

Это противоречивое исследование вызвало столько споров в научных кругах, что их отголоски выплеснулись в прессу. Воспоминания об этих статьях, а отнюдь не дискуссия в группе по изучению Библии и позволили Билли убедительно обосновать свою просьбу.

— Вроде бы я что-то об этом читала, — кивнула Гретхен Норли.