Пятница, тринадцать ноль-ноль Комарова Ирина

– Как это он ловко нас всех, к нам же домой на наш ужин пригласил! – восхищенно всплеснул руками Ганц. Движение получилось не совсем удачным: оказавшаяся как раз на пути его запястья ширма, с негромким треском сложилась и рухнула на пол. Поднимая ее и, снова разворачивая, Ганц продолжал весело делиться впечатлениями, – да еще Риттера завтракать позвал! Тебе тоже понравилось, а птичка?

– Д-да, конечно, – рассеянно качнула головой Арра. – Но знаешь, меня смущает одна деталь.

– И напрасно! У нянюшки Матильды еды на всех хватит, – авторитетно успокоил ее Джузеппе.

– Да я не об этом! Мне странно, что Шар… если он регистрирует на дестабилизирующие заклинания, то эти пятна и искры на нем просто постоянно должны держаться! А вы говорите, что это чуть ли не второй случай за все время наблюдений. Тебе это не кажется удивительным?

– Учитывая человеческую природу, хочешь сказать, – усмехнулся магистр, – и непреодолимое стремление сделать ближнему своему как можно больше пакостей?

– Именно.

– Тут все зависит от квалификации того, кто работает с заклинанием. На пришептывания местных кумушек Шар не реагирует в силу их слабости, а маги, достигшие того уровня, на котором их заклинания могут привлечь внимание Шара, просто не занимаются подобными глупостями. Для них это абсолютно непроизводительная трата сил и времени. По-моему, Лэрри все очень доходчиво объяснил, что тебе не нравится?

– Честно сказать, мне не нравится… понимаешь, может, это и маги-технари поссорились. Но насколько я в курсе их взаимоотношений, свары на факультете технической магии идут почти постоянно. А пятна на Шаре? Лэрри говорит, что они появились впервые, за достаточно долгий промежуток времени. И если все дело в силе заклинаний… Это означает только, что в игру вступил достаточно могущественный маг. Именно это мне и не нравится. А тебе?

Магистр нахмурился и ожесточенно поскреб пятерней затылок. Судя по всему, такая мысль нравилась ему еще меньше, чем девушке.

– Кстати, Джузеппе, – спросил Ганц, очень внимательно слушавший обоих, – а тогда, в прошлый раз, чем дело кончилось? Ну, когда ты сам пятна наблюдал.

– Уй, Ганц, – магистр сморщился, как от зубной боли, – что ты пристал? Ничего страшного тогда не произошло, – он вздохнул и снова поморщился. – Но и ничего хорошего тоже.

И Джузеппе прибавил шагу, догоняя успевшего уйти вперед Лэрри.

«Надо же! Девчонка сопливая, а какой талант! Такая чувствительность один раз из тысячи встречается, а может из миллиона. Кто бы мог подумать, что стажер Арра Даман сумеет зарегистрировать остаточные выплески заклинаний магистра Рона! Будь на ее месте кто другой… да собственно, и были там другие. Наверняка Шар подавал сигналы и раньше, но никто их не заметил: расслабились Осы, отвыкли от экстремальных ситуаций. Распустил их Лэрри. Хотя Огюстена, в любом случае, нельзя недооценивать. Может, он и утратил бдительность на какое-то время, но это волк опытный, битый и зубы у него в полном порядке. Голова, к сожалению тоже. Ничего страшного, это означает только лишь то, что надо действовать мягче, осторожнее. Что ж, значит, будем действовать осторожнее. И за магистром Роном придется присмотреть, чтобы был аккуратнее».

Этот вечер ничем не отличался от множества других вечеров в доме магистра Трио. Разве что, традиционно многолюдный ужин, прошел несколько суетливо. Пироман торопился на дежурство, Арра и Ганц пошли его проводить, собираясь заодно заглянуть в тренировочный зал – в последнее время третья по списку выпускница Эсмеррской школы магов и наемный убийца-пенсионер проводили там довольно много времени, обучая друг друга разным хитрым и далеко не всегда честным приемчикам. Точнее говоря, большинство разучиваемых приемов были откровенно грязными. Нехорошо, конечно, но как сформулировал Ганц: «благородство должно быть благоразумным, следовательно, просто обязано при необходимости, уступать место эффективности». Следом за ними, поднялся из-за стола и Лэрри, намекнул туманно, не называя имен, на важную встречу, от которой, в значительной степени будет зависеть финансовое благополучие отряда Розовых Ос и удалился. Нянюшка Матильда, привычно ворча, поставила на стол масляную лампу, большой кувшин с пивом, собрала грязные тарелки и скрылась на кухне. За пивом засиделся только сам Джузеппе, да двое гостей – Таффхлд Торстен и Берри.

На улице быстро темнело, но мужчины, увлеченные приятной беседой, не обращали на это внимания. Солировал, естественно, Берри:

– А вот еще в нашей деревне в прошлом году был такой случай: пошли ребятишки в лес за ягодами. И приволакивают они, вместо малины, полные лукошки…

Не договорив, он внезапно вскочил, словно подброшенный невидимой пружиной и правой рукой подхватил за ножку дубовый табурет, на котором сидел. Джузеппе вытаращил глаза, глядя, как предмет мебелировки его собственной кухни, стремительно приближается к его же носу. Ни уклониться от тяжелого снаряда, ни отбить его, магистр не успевал. Только мелькнула мысль, что спецкурс, который ведет Ганц, не такой и глупый. Да уж, когда внезапно свихнувшийся гость кидается на хозяина с табуреткой, знание хотя бы парочки приемов защиты от немагических способов нападения, кажется совсем не лишним!

Табурет застыл в дюйме от физиономии растерявшегося магистра и, в ту же секунду, в наступившей тишине все расслышали легкий свист, завершившийся четким: «чпок».

– Э-э?… – словно в ответ, издал невнятный звук Торстен. Ему, в отличие от Джузеппе был хорошо виден застрявший в сиденье табурета метательный нож. Рукоять его, указывала на распахнутое окно.

Легкие занавески колыхнулись, мелькнула тень… то есть это сначала показалось, что тень, потому что темная фигура двигалась неестественно быстро и, при этом, абсолютно бесшумно. Но для простой тени она была слишком хорошо вооружена: в правой руке тускло поблескивал обнаженным лезвием меч, в левой – кинжал. Едва ли не в ту же секунду, кинжал вонзился рядом с еще вибрирующим лезвием ножа, в табурет, которым Берри прикрывал Джузеппе. Резко дернув за рукоять, нападающий слегка сдвинул этот импровизированный щит в сторону, открывая дорогу своему мечу. Однако длинный клинок встретил на пути неожиданное препятствие. Где ветеран-убийца хранил свой нож, и в какой момент он оказался у Берри в руке, никто так и не понял, но стальное лезвие, вместо того, чтобы без усилия распластать магистра, с мелодичным звоном ударился о такого же, если не лучшего качества сталь. Очнувшийся Джузеппе вскрикнул и вскинул руки – пальцы его окутало потрескивающее голубое сияние – он торопливо накапливал энергию для молнии поувесистей. (Ах, если бы не пришлось расстаться с усиливающим магические силы амулетом! Тогда все было бы гораздо проще для магистра и гораздо печальнее для вломившегося в дом убийцы.) Темная фигура отпрыгнула назад. Кинжал остался торчать в сиденье табурета, но за какую-то долю секунды в освободившейся левой руке нападающего появилась короткая увесистая дубинка.

Берри бросил короткий взгляд в сторону Торстена и одним сильным ударом ноги вышиб из-под него табурет. Таффи вцепился было в стол, пытаясь удержаться, но не сумел и со слабым писком рухнул на пол. Берри некогда было извиняться и объяснять, что, не имея возможности защищать сразу двоих, он, таким образом, отправляет магистра в самое безопасное, на данный момент место. Ветеран надеялся, что Таффи, хотя бы от растерянности, останется под столом, и не будет путаться под ногами, проявляя неуместное геройство.

Его расчет оправдался: магистр Торстен, довольно туго соображающий во всех областях, которые не касались технической магии, смирно лежал на полу, пытаясь понять, что за странные события привели его в такое малокомфортное положение. И если бы у Берри было время на сожаления, то его огорчало бы только одно – что при первом же ощущении опасности, которое мелким ознобом пробежало по спине старого убийцы, он не закинул туда же, под стол, и Джузеппе. А уже потом, спокойно и не отвлекаясь, разобрался бы с неприятным посетителем. Объяснил бы ему доступно, на кого следует нападать в этом городе, а кого лучше обойти стороной. Но, увы! Джузеппе стоял рядом с ним и явно готовился вступить в бой.

Берри снова загородил его табуретом, не спуская напряженного взгляда с меча и дубинки, находящихся в опасной близости. И хотя бывший убийца совершенно не был готов к тому, что произошло в следующую секунду, он даже не моргнул, только глаза расширились от удивления. Дубинка и нож, синхронно вращаясь, взмыли к потолку, темные руки дернулись вниз, потом вперед и в Джузеппе с Берри полетело по метательному ножу. Расчет нападающего был прост – Берри закроется табуретом сам и оставит магистра без защиты. Однако старик не шелохнулся, так что один из ножей составил компанию уже торчащим в табурете инструментам, а другой с громким звоном отскочил от большой металлической пряжки на поясе Берри, куда и был точно направлен ночным гостем.

Ножи были еще на полпути к своим целям, а неизвестный уже ловко подхватил возвращающиеся из под потолка меч и дубинку, и снова ринулся в атаку. На этот раз он попытался мечом обойти табуретку, а дубинкой добраться до Берри. Однако Берри так вывернул руку с ножом, что нападающий, продолжая удар, непременно напоролся бы рукой на лезвие. Для того, чтобы изменить траекторию движения дубинки, он на долю секунды отвлекся. Это позволило Берри уверенно отразить направленный на Джузеппе удар меча.

К этому времени, магистр истинной магии, наконец, почувствовал, что уже в силах вмешаться. Он резко выдохнул, тряхнул кистями поднятых рук и швырнул вполне убедительную молнию. Впрочем, то ли магистр прицелился не слишком тщательно, то ли нападающий был слишком ловок и сумел уклониться, но сгусток огня пролетел мимо. И тут же, словно решив, что больше ему здесь делать нечего, незнакомец, эффектным прыжком покинул комнату, воспользовавшись тем же окном, через которое проник в нее.

Схватка продолжалась всего несколько секунд и, когда заинтересованная непонятным шумом нянюшка Матильда распахнула дверь кухни, она увидела только исчезающую в окне серую спину.

– Джузеппе! Я надеюсь, это не очередной твой приятель, который собирается у нас поселиться? – тут она заметила ощетинившийся холодным оружием табурет, который все еще держал в руке Берри, перевела взгляд на бледного Джузеппе, потом на наполовину высунувшегося из-под стола Таффи и возмущенно спросила: – Это еще что такое? Чем вы тут занимаетесь?

Мужчины, не пришедшие в себя после неожиданной схватки, тупо смотрели на нее. Первым обрел голос Берри:

– Точно я могу сказать только одно – поселиться здесь этот парень не собирался. – Перевел взгляд на Торстена и протянул руку, – долго валяться будешь? Вставай!

Таффи послушно вцепился в предложенную ладонь и приподнялся с пола. Одновременно с этим, Берри издал странный скрежещущий звук и согнулся в нелепом полупоклоне.

– Ты чего? – удивился Джузеппе.

Старик ответил сипло, коротко и емко, так что нянюшка Матильда, все еще стоящая в дверях, ахнула.

– Прошу прощения у дамы, но чем задавать дурацкие вопросы, вытащили бы топчан из чулана… мне нужно лечь.

Торстен открыл было рот, но нянюшка Матильда прикрикнула по-командирски:

– А ну, не болтать! Сказано, топчан вытащить! Быстро!

Джузеппе с Таффи метнулись в чуланчик Ганца. Пара минут сопения, пыхтения и они с грохотом опустили топчан, на котором в последнее время ночевал Пироман, около Берри.

Тот осторожно согнул ноги в коленях, уперся сжатыми кулаками в лежанку и, по-прежнему не разгибаясь, не опустился, не лег, а так и оставаясь скрюченным, опрокинулся на нее.

– Зараза! Надо же, как не вовремя… ну что вы на меня все вытаращились? Никогда не видели человека, у которого приступ радикулита?

– Лично я, действительно, никогда не видела страдающего от радикулита наемного убийцу, – спокойно ответила нянюшка Матильда. Она взяла небрежно сложенный на уголке топчана плед, встряхнула его, расправляя, и укрыла страдальца. – Впрочем, до последнего времени я и наемных убийц не слишком часто встречала.

– Вот именно, – проворчал Берри, не шевелясь. – А это, между прочим, у нас профессиональное заболевание.

– Радикулит? – удивился Таффи.

– Почему? – не удержался от вопроса Джузеппе.

– А вы пробовали в засаде на мага хоть пару ночей посидеть? Я ведь, как нанятый: и на сквозняке под крыльцом, и в холодном коридоре, и на карнизе за окном, и на сырой клумбе… Так чего же вы хотите после этого!? – Берри попробовал приподнять голову, но тут же со стоном снова замер. – И вообще, кончайте болтать. Надо Ганца найти, да побыстрее, у него травки есть… кроме того, – тут в его голосе зазвучало нескрываемое ехидство, – вам не кажется многоуважаемые магистры, что не худо было бы сообщить о последних событиях господину Лэрри?

Примерно в это же время, небольшой фургон, в который были запряжены две ухоженные сытые лошадки, в полной темноте проехал по полигону и остановился у дверей лаборатории. Двое, сидящие на козлах, переглянулись.

– Я останусь с лошадьми, – Кэртон решил взять руководство операцией на себя. – А ты отпирай дверь.

– Дверь? – растерянно переспросил Рульф. Парень, в общем, понимал, что он согласился ограбить собственную лабораторию, но до сих пор не мог в это поверить.

– Ну да, вот эту дверь. У тебя ведь есть ключ?

– Ключ?

– Эй, Рульф! – Кэртон взял его за плечи и сильно встряхнул, – приди в себя! Ключ это такая железная штучка, которая открывает замок. И ты сейчас пошаришь у себя в карманах и достанешь эту поганую железяку! И откроешь дверь! Иначе Амадеус просто выломает ее… испортит казенное имущество, понял?!

– П-понял, – Рульф неловко высвободился из его рук и спрыгнул на землю. Нащупал в темноте замок, достал из кармана ключ на помятом железном кольце и попытался вставить его в замочную скважину.

Задняя дверца фургона распахнулась: наружу высунулся Амадеус. Повертел головой, оглядываясь, потом спустил вниз легкую металлическую лесенку. Легко сбежал по ступенькам и подал руку дядюшке, помогая ему покинуть фургон.

Кэртон, который наблюдал за возней Рульфа не спускаясь с козел, тихо ругнулся и, щелкнув пальцами, запустил в его сторону неяркого голубого светлячка. Слабо светящийся огонек повис над замком.

Деннис, первым делом, поставил защитный купол. Зыбкое марево надежно скрыло от посторонних взглядов и лабораторию, и явившихся туда людей. Разумеется, в этот неурочный час любопытных зрителей на полигоне не наблюдалось, но осторожность никогда не повредит. Тем более в таком деле.

Дрожащие пальцы Рульфа, наконец, справились с замком, и дверь открылась. Он первым переступил через порог, привычно протянул руку к стоящей на полочке масляной лампе, зажег фитиль.

– Может, ты сделаешь пару шагов вперед, чтобы мы тоже могли войти? – ядовито прошипел за его спиной Деннис.

Рульф вздрогнул и торопливо посторонился. Магистр Рон, проходя мимо, отобрал у него лампу и поставил ее на стол. Амадеус по-хозяйски прошел следом, без особого любопытства огляделся и, подтянув к себе стул, сел, положив ногу на ногу.

– Где Усилитель? – спросил Деннис и тут же сам указал на накрытый чехлом прибор: – Здесь?

– Д-да, вот он, – Рульф облизнул пересохшие губы, сдернул чехол и бросил на пол. Прошептал севшим голосом: – Усилитель Заклинаний.

– Ин-те-рес-но, – Деннис, заложив руки за спину, обошел вокруг маленького столика, пнув по дороге валяющийся под ногами клеенчатый чехол. – Оч-чень ин-те-рес-но… Рульф!

– Д-да?

– Подойди поближе. Ты ведь у нас специалист. Можешь включить его?

– Д-да… – Рульф потер кончиками пальцев виски, добавил чуть увереннее: – Да, могу.

– И если потом мы погрузим прибор в фургон, это не помешает ему продолжать накапливать энергию?

– Конечно.

– Рульф, скажи, – голос Денниса журчал мягко и успокаивающе, – а, сколько нужно времени для полной зарядки конденсатора?

– Это зависит… – Рульф подошел к Усилителю, провел пальцем по разноцветным ручкам, – думаю, от шестидесяти до семидесяти часов.

– В среднем, шестьдесят пять, – кивнул магистр Рон. – Очень хорошо. Значит, Усилитель Заклинаний будет готов к работе в пятницу, к середине дня. Допустим, к часу. Хм, в пятницу, в тринадцать ноль-ноль. Тогда, приступай! – и он широким жестом указал на Усилитель.

Рульф послушно приступил. Дело, в общем-то, было несложное: нажать зеленую клавишу, да повернуть рукоятку на полную мощность. Настройка луча и точный расчет направления, с которыми студент просто не справился бы, в данный момент были не нужны.

– Все, – выдохнул Рульф и снова отступил в сторону. – Готово. Теперь он будет заряжаться, пока…

– Что пока? – поощрительно спросил Деннис.

– Пока не зарядится, – развел руками студент.

Несколько секунд магистр внимательно смотрел на него, потом еле заметно вздохнул:

– Понятно. Что ж, грузим Усилитель в фургон. Амадеус, ты один справишься?

– Наверное.

– Одному неудобно, – возразил Рульф. Как ни странно, собственноручно включив прибор, он окончательно успокоился. – Там ухватиться не за что, так что лучше вдвоем, аккуратно.

Амадеус не стал возражать, раз специалист говорит, что вдвоем удобнее, значит так и есть. Они просунули ладони под плоское дно, осторожно подняли прибор и, стараясь шагать синхронно, понесли его к выходу. Деннис двинулся следом, приостановившись только для того, чтобы задуть лампу.

Кэртон забрался в фургон, чтобы придвинуть открытый деревянный ящик, специально приготовленный для транспортировки Усилителя, к самой лесенке. Ему пришлось проделать нечто вроде акробатического номера, чтобы не спускаться с козел на землю, но уж очень не хотелось оставлять свои следы. Хоть магистр Рон и утверждает, что держит все под контролем, и никакой опасности нет, но никому неизвестно, как оно все дальше пойдет. А в любом деле в выигрыше остаются осторожные и предусмотрительные.

Рульф с Амадеусом, слаженно пыхтя, опустили прибор в ящик. Амадеус сразу полез в фургон, а Рульф, чуть ли не нырнув в ящик, еще повозился, что-то проверяя напоследок. Наконец и он выпрямился, расправил узкие плечи:

– Все в порядке, можно ехать.

Деннис подошел к фургону, молча подтолкнул Рульфа – дескать, раз можно ехать, так нечего здесь попусту маячить, забирайся! Сам, уже поднимаясь по лесенке, взмахнул рукой, убирая защиту.

Когда они выехали с полигона и копыта лошадей зацокали по булыжникам мостовой, магистр Рон окликнул Кэртона:

– Остановись!

Тот натянул вожжи и Деннис, не дожидаясь на этот раз помощи племянника, выбрался из фургона. Подошел к Кэртону, протянул ему небольшой красный камень:

– Держи в кармане, чтобы мне вас долго не искать. Ты, конечно, все подробно нарисовал, и как ехать, и где эта избушка, но мало ли… лес, все-таки. А я человек городской.

– Тем более, такой лес, – согласился Кэртон, засовывая камень во внутренний нагрудный кармашек куртки. – Лучше подстраховаться.

– Господин магистр! – раздался из фургона слабый голос Рульфа. Деннис скрипнул зубами, на секунду задержался, складывая губы в доброжелательную улыбку, и только потом обернулся. Сосредоточил взгляд на смутно белеющем в темноте лице студента. А тот продолжил жалобно: – Господин магистр, может мне тоже остаться? Ведь если я утром не приду в лабораторию, господин магистр Трио и господин магистр Торстен на меня первым делом подумают! То есть, догадаются, что без меня тут не обошлось.

– Пусть догадаются, – ласково ответил Деннис. Говорить и без того ошалевшему от собственных действий студенту, что упомянутые лица, при любезной помощи Жонглера, скорее всего, уже ни о чем не подумают и не догадаются, было неблагоразумно. – Ты будешь далеко. А когда мы закончим, тогда… что тогда тебе, моей правой руке, моему ближайшему помощнику, смогут сделать какие-то Трио и Торстен?!

Деннис сознательно назвал магистров только по фамилии, опустив звание – так выходило гораздо убедительнее. Услышав короткий одобрительный смешок за спиной, он понял, что Кэртон оценил этот нехитрый прием.

– Впрочем, я не настаиваю, – продолжил Деннис, поскольку Рульф все еще неуверенно таращился на него, наполовину высунувшись из фургона. – Если ты чувствуешь, что в состоянии спокойно встретится завтра с магистром истинной и магистром технической магии (теперь, наоборот, имело смысл употребить только звания, причем полные), а возможно и с Огюстеном Лэрри и не выдать себя неосторожным словом…

Рульф издал неопределенный возглас и скрылся в фургоне.

– Я восхищаюсь вами, магистр, – снова хихикнул Кэртон.

Деннис бросил на него мрачный взгляд:

– Ждите меня послезавтра вечером. А теперь, поезжай. И присмотри, чтобы эта пара олухов никаких глупостей не наделала.

Арра с восхищением смотрела на Огюстена Лэрри. За последние несколько месяцев, она встречалась с командиром ежедневно, да что там, по несколько раз в день! И, разумеется, не только на службе, но и в самой неформальной обстановке – дома, за ужином. Когда ты сидишь с человеком за одним столом и на твоих глазах он, не особо утруждая себя соблюдением полного списка правил изящно воспитанного господина, с энтузиазмом поглощает деликатесы нянюшки Матильды, шумно и многословно восхваляя ее кулинарные способности, перебрасывается язвительными шуточками с Ганцем, рассказывает смешные истории из давних времен совместной учебы с Джузеппе в Университете, то как-то забываешь о его должности, звании и прочих серьезных вещах. Так что, образ грозного и всесильного командира Розовых Ос, явившегося им на помощь во главе небольшого отряда, несколько потускнел и его место занял веселый рыжебородый человек – нечто вроде строгого, но доброго родственника. И вот, впервые, перед ней предстал Огюстен Лэрри в гневе.

Это было впечатляющее зрелище. Ей показалось, даже, что он стал выше ростом – не выше Ганца, конечно, но почти таким же. Сверкающие глаза, громовой голос, казалось, сейчас он полыхнет огнем, словно сказочный дракон. Лэрри метался по просторной гостиной, изрыгая проклятия и суля самые страшные кары негодяю, который посмел напасть на его друзей. Было очень похоже, что эту наглую выходку он воспринял, как вызов, брошенный лично ему.

Особенно усиливал его бешенство тот факт, что командир Розовых Ос не имел возможности немедленно устроить массированную облаву – большая часть отряда все еще находилась на юге. То, что это резко повышало шансы преступника скрыться из города и забиться в какую-нибудь безопасную щель, понимали все присутствующие.

Неожиданно Лэрри перестал орать, остановился, пригладил подрагивающими ладонями растрепавшиеся волосы и негромко, ровным голосом, спросил у Берри:

– Ты его узнал?

Старик, который после целого ряда манипуляций, проведенных над ним Ганцем, лежал гораздо более ровно, ответил задумчиво:

– Не то, чтобы узнал… больно молод он, чтобы я его узнавал. Но манера работать у этого клоуна своеобразная. Скачет по комнате, чуть ли не кувыркается, ножи бросает, а сам при этом ногами кренделя какие-то выделывает, фокусник. Дубинку с мечом зачем-то в воздух подбросил. Я-то по-другому приучен: достал оружие – используй его; использовал оружие – убери на место. И нечего им попусту размахивать. Нет, таких представлений в наше время никто не устраивал. Вообще, все проще было – выследил, подобрался, зарезал. Или из арбалета… но мне лично, всегда казалось, что нож как-то надежнее. А этот скачет… или среди нынешних мода такая?

– То есть, ты уверен, что раньше с этим человеком никогда не сталкивался, – прервал его затянувшееся ворчание Лэрри.

– Сказал ведь уже, – сердито ответил старик. – Может Ганц этого циркача знает.

– Ганц! – тут же развернулся к нему Лэрри. – Что скажешь?

– Про циркача? Ничего существенного. Слышал про одного такого, – лениво ответил Ганц, сидящий на полу привалившись спиной к стене и вытянув ноги – проснулись вдруг старые представления о комфорте. Естественно, не сложа руки, сидел: неторопливо и аккуратно точил один из своих ножей. – Только Берри не угадал, это вовсе не клоун и не фокусник. Он известен, в определенных, разумеется, кругах, как Жонглер.

– Жонглер… – Лэрри почесал бороду, – не припомню. Поподробнее про него можешь рассказать? Вы знакомы?

– Нет, – Ганц провел ногтем по лезвию, нахмурился и продолжил работу. – И встречаться не приходилось. А что ты у меня спрашиваешь, разве на него досье нет?

– Есть, конечно, – Лэрри слегка наклонил голову, наблюдая за его размеренными движениями. – Но ты, действительно, думаешь, что мне делать больше нечего, как забивать себе голову сведениями про всех убийц Лагосинтера?

– Я к тому, что если досье имеется, его можно просмотреть, – нейтрально заметил Ганц.

– Арра! – рявкнул Лэрри. Она вскочила, вытянулась перед ним по стойке «смирно», ожидая приказаний. – Быстро в Башню, к Максу! Просмотрите там досье на Жонглера, выберешь самые главные сведения! Чтобы к моему приходу все было готово!

– Слушаюсь! – отсалютовала девушка и побежала к дверям.

Ганц дернулся за ней, стукнулся локтем о стоящий рядом табурет, зашипел от боли, посмотрел на Берри, перевел взгляд на сидящих рядышком, словно птенцы на ветке, магистров, на нянюшку Матильду и остался на месте. Только произнес негромко:

– Осторожнее, птичка… по сторонам оглядывайся.

– Не называй меня птичкой, – фыркнула она и, споткнувшись о порог, выскочила на улицу.

– И под ноги смотри, – добавил Ганц ей вслед.

Лэрри, тем временем снова пристал к Берри:

– Значит, ты его не узнал, но ты уверен, что это именно наемный убийца, а не хулиган какой-нибудь или грабитель?

– Я должен отвечать? – немного раздраженно спросил старик. – Или дурацкие предположения можно пропустить?

– Хорошо, пусть это будет наемный убийца. Пусть даже, это будет именно Жонглер. Ты можешь оценить его квалификацию?

– Могу. Нормальная квалификация.

– Но он ведь не справился с заданием. Напал неожиданно, на безоружных… почти безоружных. И не сумел никого даже ранить. Нехарактерно для профессионала.

– Ганц, объясни ему, – раздражения в голосе Берри заметно прибавилось, – а то я устал и спать хочу.

Он действительно закрыл глаза и, судя по ровному дыханию, задремал.

– Правда спит? – Лэрри с удивлением поднял голову. – Что это с ним?

– Лекарство начало действовать, – невозмутимо пояснил Ганц. – Там травки обезболивающие, успокаивающие, снотворные… А что касается Жонглера, то, судя по тому, что мне о нем известно, он хорош на расстоянии прямого удара. А вот в планировании и в аккуратности при сборе сведений, как я слышал, не силен.

– Э-э… это что ты имеешь в виду?

– В целом, Жонглер действовал разумно. Выбрал момент, когда комнате осталось только трое – учитывая, сколько народу в последнее время здесь толчется, не самое простое дело. Причем эти трое, с его точки зрения, представляли легкую мишень: два магистра, вовсе не славящиеся своими бойцовскими талантами и какой-то деревенский старик… Само нападение тоже произведено вполне качественно. Ошибка была сделана, когда Жонглер не потрудился уточнить личность неизвестного ему старика. Очевидно, что он не собирался вообще тратить на него время, заказ был явно на Джузеппе. Возможно, впрочем, и на обоих магистров – они же у нас теперь, как близнецы-братья. Но, увы, поскольку Берри с самого начала лишил Жонглера возможности добраться до Таффи, теперь я не могу с определенностью утверждать, что это вообще входило в его намерения.

– Я уже чувствую себя виноватым, – проворчал Торстен, немного уязвленный таким холодным и равнодушным анализом. – Конечно, если бы этот убийца пырнул меня своим ножичком, картина стала бы гораздо яснее.

– Не обращай внимания, ты просто слишком недавно знаешь Ганца, – ответил ему Лэрри, довольно нелогично упуская из виду, что сам он встретился с упомянутой персоной всего на несколько дней раньше. Впрочем, если учесть годы заочного, так сказать, знакомства, то, возможно, он был и прав. – Тут ничего личного, просто отвратительно откровенная манера выражать свои мысли.

– А какой смысл самому себе голову морочить? – чуть приподнял правое плечо Ганц. – Но из уважения к присутствующим, могу заткнуться.

– Не надо, – поморщился Лэрри, – излагай дальше.

– Хорошо, продолжаю. Итак, я уверен, что заказ был на Джузеппе. С большой долей вероятности, и на Таффи тоже. Иначе непонятно, зачем он вообще ввалился в комнату – Джузеппе хорошо был виден ему из окна, это Таффи сидел чуть в стороне. Но только не Берри. А убивать, сами понимаете, следует исключительно тех, за кого заплачено – работать даром, это дурной тон.

– Ганц, умоляю, избавь нас от твоей философии! – магистр Трио, оказывается, тоже нервничал. – То есть, ты хочешь сказать, что с точки зрения Жонглера, план был простой и эффективный. Он бросает нож в меня, прыгает в окно, достает Таффи и, прежде чем кто-либо, в том числе и Берри, успеет сообразить, в чем дело, исчезает.

– Именно так, – одобрительно покивал Ганц. – Но Берри, на беду Жонглера, оказался не просто гостящим у столичных родственников мирным поселянином, которым ему так достоверно удается прикидываться. Он закрыл Джузеппе настолько плотно, что ни с первой, ни со второй, ни с третьей попытки, Жонглер не смог до него добраться. Кроме того, Берри отправил Таффи под стол, разом выведя его из опасной зоны. Естественно, Жонглер понял, что столкнулся с профессионалом.

– Ты думаешь, он догадался, что Берри тоже убийца? – перебил его Лэрри.

– Разумеется, – Ганц снова дернул плечом. – Думаю, это было для него не менее очевидно, чем, если бы старик представился.

– А почему он не убил Берри? – с несколько шокирующим интересом, спросила нянюшка Матильда. – Тогда ведь он смог бы без проблем расправиться с Джузеппе и Таффи.

– Госпожа Тсспуффр! – укоризненно воскликнул Ганц (он потратил много часов, но научился выговаривать фамилию своей благодетельницы с изящной легкостью, чем немало гордился). – А корпоративную солидарность вы уже ни во что не ставите?

– Что-что?

– Разве не понятно? Жонглер послал Берри деликатное предупреждение, направив нож в пряжку его пояса, что против него лично он ничего не имеет. Берри, не менее деликатно, дал ему понять, что остальные лица, присутствующие в комнате, находятся под его личной защитой. Причем, обратите внимание, сам он тоже не пытался причинить Жонглеру какой-либо вред. Это и есть корпоративная солидарность: заказы надо выполнять, но если наемные убийцы начнут драться между собой, то они просто исчезнут с лица Лагосинтера. Одним словом, в лице Берри, Жонглер столкнулся с серьезной проблемой. А уж когда Джузеппе начал швыряться молниями, парень принял абсолютно разумное решение, уносить ноги. И заверяю вас, в целом, его действия были вполне квалифицированными.

– Что ж, кажется, ты мне все разъяснил, – Лэрри помолчал, переводя взгляд с Джузеппе на Таффхлда, потом вздохнул, – одного не могу понять: если согласиться, что Жонглер явился именно ради вас двоих, то кому же вы, приятели, так досадили, что этот некто не поленился убийцу нанять?

Поскольку Торстен только растерянно развел руками, ответил Джузеппе:

– Представления не имею… мы же на полигоне все время, кроме Рульфа ни с кем и не общаемся.

– Рульф?

– Сондерс, студент-практикант. Тихий парень, талантами не блещет, но старательный.

– А не могло случиться, – Лэрри снова стал расхаживать по комнате, – что вы его чем-то обидели, может даже незаметно для себя? Случается, что именно такие, тихие и старательные, оказываются очень самолюбивыми.

– И злопамятными, ты имеешь в виду? Не знаю, – Джузеппе пожал плечами и обернулся к Торстену. – Чудовищем он не выглядит, правда Таффи?

– Нормальный парень. Работали с ним спокойно, без проблем, – подтвердил тот.

– И вообще, – усмехнулся вдруг Джузеппе, – если бы ему и пришло в голову нанять убийцу, то скорее не для нас, а для Ганца.

– А при чем здесь вдруг Ганц? – вытаращился Лэрри. – Он же к вашей лаборатории близко не подходил, разве не так?

– Это он имеет в виду, что Рульф у меня зачет получить никак не может, – ухмыльнулся Ганц. Убрал идеально наточенный нож и потянулся за лежащим у ног арбалетом.

– И что, тебя не волнует возможность оказаться жертвой наемного убийцы? – судя по тону, Лэрри эта возможность как раз очень даже волновала. – И не говори мне про корпоративную солидарность: ни Рульф, ни Жонглер не знают, кто ты такой.

– Сомнительно, чтобы Рульф пошел на такие экстренные меры, – попытался успокоить его Ганц.

– А если бы?

– Если бы! Если бы он нанял специалиста, да если бы тот сумел со мной справится… ну, тогда парень получил бы, наконец, свой зачет.

– Ганц, как ты можешь! – глаза Торстена стали круглыми. Все-таки, он, как уже отметил Лэрри, познакомился с бывшим убийцей позже всех и не привык к его неординарному взгляду на вещи и специфическому чувству юмора.

– Брось, Таффи, не переживай. В конце концов, ясно же, что это не Рульф на меня охотился, а некто другой и на вас.

– Да, даже самый бестолковый убийца не принял бы за тебя этих двоих, – вздохнув, согласился Лэрри. – Значит, этот ваш Рульф, единственная пока кандидатура? Может еще какого врага вспомните?

Два магистра посмотрели друг на друга и синхронно пожали плечами.

– Ясно. Похоже, что пока мы не найдем этого убийцу, так и не узнаем, кто его нанял и почему. Вопрос в том, как его найти.

– А заклинание поисковой сети на что? – удивился Ганц. – Крепкая штука: я, помню, пару раз едва не влип.

– Вот именно, едва! Но сбежал ведь, – несколько раздраженно ответил Лэрри. – Чтобы сеть плотной получилась, знаешь, сколько народу нужно? И тогда ты ушел только потому, что метался, как ошпаренный заяц – у меня людей просто не хватило все дыры заткнуть.

– Не понял, – брови Ганца поползли вверх, – сейчас-то тебе люди зачем?

– Затем, что мощность заклинания поисковой сети… – Лэрри замер на полуслове и очень медленно повернулся к Джузеппе: – Трио?!

– А почему бы и нет? – магистр понял его с полуслова. – Нам же не надо накрывать весь Лагосинтер.

– Нюрбург, может быть с окрестностями, – дал справку Ганц. – Это если парень не затаился, и в бега рванул.

– Таффи, ну-ка, быстренько, прикинь порядок необходимой мощности и время накопления, – попросил Лэрри Торстена, который и так уже торопливо покрывал скатерть строчками формул. Все молча ждали результата.

– Думаю, четырех часов хватит, – наконец сообщил Таффи. – Погрешность: плюс-минус два часа. Если прямо сейчас поставить Усилитель заряжаться…

– То к обеду мы этого гада тепленьким возьмем! – закончил обрадованный Лэрри. – Трио, Таффи, быстро на полигон! Ганц?..

– Разумеется, – Ганц встал, привычно забросил арбалет на плечо. – Не отправлять же их одних.

– Прекрасно! Значит вы, трое, в лабораторию. А я вызову охрану для нянюшки Матильды и Берри, – Лэрри непроизвольно поморщился: людей и так не хватает, а теперь двух бойцов отряда придется оставить здесь. И ничего не сделаешь, не оставлять же больного старика и женщину без всякой защиты. Хотя вероятность повторного нападения почти равна нулю, риск в таких ситуациях себя не оправдывает. – Дождусь их, и в Башню, к Арре с Максом. Посмотрю, что они там интересного про Жонглера накопали, да и заклинанием немного позанимаемся, есть у меня пара идей по его усовершенствованию.

– То есть как это?! – Деннис шипел от злости, – как это: «не смог»?! Как это: «помешали»?! Вы за что деньги берете, за оправдания?

– Я не отказываюсь от задания, – угрюмо напомнил Жонглер.

– Еще бы! Естественно, не отказываетесь! Вот только, как вы собираетесь его теперь выполнять?

– Не ваше дело.

– Да что вы говорите?! Нет уж, любезный, один раз я уже согласился предоставить вам полную свободу действий, и каков результат? А?

– Вы не предоставили мне всей информации, – Жонглер не привык, чтобы на него кричали заказчики. На самом деле, такое случилось впервые. Впрочем, до сих пор, ему и не приходилось отчитываться в провале задания. – Если бы я заранее знал, кто такой этот старик, я бы действовал иначе.

– А я вас предупреждал, что у Трио есть охрана! – теперь Деннис уже почти кричал, срываясь на визг. – И про слухи, что насчет Ганца ходят, тоже говорил! А где есть один убийца, там и другой всегда может оказаться! Если бы у вас была хоть капля мозгов, вы напали бы на них на полигоне, где они вдвоем.

– С полигона гораздо сложнее уйти незамеченным, господин магистр, – сквозь зубы процедил Жонглер. – А вы же не хотите, чтобы Лэрри меня поймал? Я ведь могу и ответить на некоторые его вопросы…

– Не смейте мне угрожать! Что с того, что вам удалось сбежать после первой попытки? Зато теперь Трио и Торстен настороже и убить их будет гораздо сложнее!

Магистр Рон почти кричал, и слово «убить» вылетело у него с такой легкостью, словно это он, а не его собеседник, в течение многих лет зарабатывал на жизнь ремеслом наемного убийцы. Он вообще сильно изменился за последние несколько дней. Изменился не внешне – внешне он оставался совершенно таким же, каким и был, может, только осунулся немного, словно человек, которого мучает головная боль, да стал чуть более нервным и раздражительным. Впрочем, последнее, те коллеги по Университету, которые сталкивались с Деннисом, относили на счет той же предполагаемой головной боли.

Основные изменения постороннему взгляду, даже самому внимательному, были незаметны. На самом деле, осознав, что находится всего в нескольких шагах от абсолютной, безраздельной власти, магистр Рон стал другим человеком. И мир вокруг него тоже изменился… или это изменилось его отношение к миру? Предметы вокруг стали выглядеть рельефнее и ярче, слова приобрели реальную жесткость, стали почти осязаемыми. А еще, куда-то исчезла привычка подыскивать смягченные выражения для всяких неприятных понятий. Ведь еще совсем недавно, разговаривая с подручными, Деннис настаивал на замене грубого и вульгарного слова «кража», на гораздо более элегантное и нейтральное – «изъятие», а теперь так уверенно и твердо говорил об убийстве!

Впрочем, эта твердость имела совершенно естественное объяснение – она явилась следствием того, что отношение к окружающим у магистра Рона тоже изменилось. Если прежде, их мнение мало его волновало, то теперь перестало интересовать вовсе. Все люди разделились на три четкие категории. Первые: те, которые помогают ему в достижении цели. Этим следовало давать указания и присматривать, чтобы по глупости своей ничего не испортили. Вторые: большинство населения Лагосинтера, общая масса, ничего не решающая, Деннис их вовсе не замечал и не думал о них. И третьи: те, что могли нарушить его планы и непременно захотели бы это сделать, если бы узнали о них. Этих надо было убить. Вот так вот: не «изолировать», не «нейтрализовать» – убить. Можно сделать это без особой жестокости, но обязательно – быстро и качественно. Если поднимется шум, ничего страшного. Главное, чтобы сам Деннис оставался в стороне, по крайне мере до тех пор, пока не станет диктатором Лагосинтера. А уж тогда, обвинения, хотя бы и в массовых убийствах, уже не будут иметь никакого значения.

Магистр Рон замолчал, шумно выдохнул, провел ладонью по лицу и заговорил почти спокойно:

– Теперь вы будете слушаться меня во всем. Делать то, что я прикажу. Иначе заинтересованные лица узнают о вашем провале со всеми подробностями. Вы поняли?

Жонглер слегка наклонил лысую голову, мрачно уставился на своего нанимателя и выговорил, медленно и четко:

– Нет. Я буду делать то, что считаю нужным. Я убью магистров Трио и Торстена в самое ближайшее время. Без ваших указаний. Ваше дело – оплатить мои услуги, и только. Вы поняли?

Не дожидаясь ответа от Денниса, потерявшего дар речи от возмущения, он повернулся и вышел из дома. Очень хотелось хлопнуть дверью на прощание, но профессионализм победил и Жонглер закрыл ее за собой аккуратным, экономным движением. В конце концов, грохотать дверями среди ночи – не самый лучший способ оставаться незамеченным.

Клокоча от ярости, он двинулся по темной улице. «Заинтересованные лица узнают!» Конечно, все можно объяснить, но кого это интересует? Репутации складываются годами, а разрушаются в мгновение ока, и если он, Жонглер, приобретет славу человека, который вместо результата предоставляет заказчику объяснения… о карьере можно будет забыть навсегда. Теперь у него свой счет к этой парочке магистров, ведь это из-за них он попал в столь унизительное положение.

И надо было так вляпаться! Главное, деньги не так уж нужны, да и не собирался он много на этом заработать – запрашивать больше сотни золотых за двух растяп-магистров, неприлично. Ха, магистр технической магии Таффхлд Торстен и магистр истинной магии Джузеппе Трио – справится с ними не сложнее, чем свернуть шею паре цыплят. А ему так надоели сложные, требующие серьезного планирования и длительной подготовки, операции, так захотелось отдохнуть, сделать что-нибудь элементарное, из курса для начинающих. Польстился, называется, на легкость.

Казалось бы, чего проще: сидят клиенты, пьют пиво с каким-то стариком; окна нараспашку, как приглашение. И вся работа, как до трех сосчитать: на счет раз – бросить нож в магистра Трио, на счет два – запрыгнуть в окно и на счет три – достать клинком магистра Торстена. Все, можно уходить. А старик, если у него мозги окончательно не высохли, должен был быстренько нырнуть под стол, чтобы не попасть под горячую руку. Но все получилось по-другому.

Под стол спрятался магистр Торстен, а старик оказался профессионалом, и не слабым профессионалом. Он довольно ловко защищал магистра Трио, давая тому время собраться с силами. И, как только вспыхнула первая молния, пришлось удирать. Глупейшая история и очень неприятная. Причем самое неприятное заключается в том, что он, Жонглер, действительно должен опасаться теперь этого болвана, магистра Рона.

«Магистр Рон действует неплохо, и в чем-то даже оригинален, но до чего же суетлив! Это раздражает. И нетерпелив, а это раздражает еще больше. Была мысль использовать его способности и после того, как он добудет Усилитель Заклинаний, но теперь, нет, не стоит. Уж очень этот молодой человек утомителен. Как только сделает свое дело, сразу же надо будет от него избавиться. Вполне можно найти других исполнителей, ничуть не хуже.

Например, эта девочка, стажер Даман. Она же просто молодец – талантливая, чуткая, и руки хорошие, и голова. Как она на Шар среагировала! Да, к ней стоит присмотреться. Именно присмотреться, использовать пока нельзя – слишком она молода, просто неприлично молода. И, следовательно, просто фонтанирует юношеским максимализмом и идеализмом. Ах, все мы в молодости были идеалистами – прекрасное время, прекрасные чувства… увы, это проходит. У кого через пару десятков лет, у кого через пару сотен, тут уж как повезет. Ну, а если не проходит… что ж, встречаются в жизни проблемы, в решении которых и медицина и магия бессильны».

– А разговоров-то было: досье, досье, выбери главное… я думала, тут и правда, есть из чего выбирать!

– Арра, ты просто привередничаешь. Информации здесь достаточно, смотри, даже биография есть.

– Что в ней может быть для нас полезного? Предполагается, что родился, считается, что воспитывался… Тоже мне биография!.. Подозревается в совершении… ого, внушительный список!

– Ничего особенного, – Пироман тоже бросил взгляд на мелко исписанный тонкий лист бумаги. – Лучше посмотри, где-то должна быть таблица оценки практических навыков.

– Сейчас, – Арра зашелестела страницами, – где же она… ага, вот! Что у нас тут? Метательные ножи – превосходно, считается лучшим; фехтование – превосходно, считается одним из лучших; маскировка – хорошо; стрельба из арбалета – средне, не использует… Что же это наш дружок со стрельбой подкачал, а? Ладно, пошли дальше: владение приемами рукопашного боя – хорошо; знание эликсиров и ядов – средне, не использует; взлом – хорошо; гимнастика – превосходно… надо же, гимнастика! И интеллектуальный потенциал – хорошо. Макс, а мне интересно, кто это ему оценки поставил?

– Осы, естественно. Командиры звеньев, каждый по своей специальности.

– Как это? Жонглер что, в отряд экзамены сдавал?