Песочные замки Уолл-стрит. История величайшего мошенничества Эйхенвальд Курт

Грэхем подошел к своей машине и уложил сумки в багажник. Не успел он обернуться, как сзади к нему приблизился Марк Файлс, первый вице-президент Graham Resources, и тоже пристроил свои сумки в багажник. Позади была отличная двухдневная охота. Грэхем и Файлс набили ягдташи дичью, отстреляв почти столько, сколько было разрешено, и были готовы возвращаться домой. Файлс согласился поехать домой в машине босса, чтобы поговорить с ним с глазу на глаз. Им нужно было обсудить кое-какие проблемы, с которыми столкнулись товарищества, инвестирующие в энергетику. Проблемы, о которых не знали инвесторы.

Спустя несколько минут они уже ехали по шоссе. Оба знали, что разговор предстоит серьезный. Товарищества не давали достаточного притока средств, чтобы обеспечить должный уровень прибыли. Инвесторам обещали надежность и высокие доходы, но это была лживая реклама. Если инвесторы обнаружат, как скверно идут дела, объем продаж долей в новых товариществах резко упадет. А без роста продаж комиссионные, которые получают Graham Resources и Prudential-Bache с заключаемых сделок, станут куда скромнее. Поэтому Graham Resources тайно выделила товариществам более 2 млн долл. на расходы и выплату дивидендов, чтобы инвесторы считали, что получают солидный доход.

На трассе № 59 они повернули налево, обсуждая, каким должен быть уровень прибыли за последний квартал для первого товарищества, названного P-1. Файлс предложил остановиться на 15 %. Грэхем согласился. Он счел 15 % вполне разумной цифрой.

И все же столь высокий уровень прибыли, скорее всего, потребует дополнительного вливания средств. «Это начинает беспокоить меня», — сказал Грэхем. Субсидии выросли сверх меры. Хотя в долгосрочной перспективе эти субсидии должны были принести пользу нефтяной компании, они связывали значительную часть ее капитала. Поэтому у Грэхема появилась другая идея.

«Я хочу, чтобы вы договорились о выделении товариществам банковского кредита», — сказал он.

Файлс кивнул.

«При этом вам придется по возможности замаскировать его назначение», — добавил Грэхем.

Важно было скрыть правду. Едва ли инвесторы товариществ обрадуются, узнав, что деньги, которые они получают, взяты взаймы. Ведь в рекламных проспектах и информационных материалах говорилось, что Грэхем не будет занимать деньги для выплаты дивидендов.

«Хорошо, Джон», — сказал Файлс.

Это была непростая задача. Файлс понимал, что Грэхем попал в ловушку, пообещав инвесторам высокие дивиденды, и ищет способ скрыть от них подлинные результаты деятельности товариществ.

Грэхем сказал, что не хочет делиться своими планами с Prudential-Bache. Он считает, что не стоит рассказывать брокерской фирме о том, что фактический приток средств не соответствует тому, о котором говорят брокеры, расхваливая достоинства товариществ.

«Если они догадаются, что мы собираемся брать деньги взаймы, — сказал Грэхем, — нам придется извиняться, а не спрашивать разрешения.[18]

По-видимому, Грэхем был зол на Prudential-Bache и считал, что у него есть на то все основания. Несмотря на все средства, которые отдел прямых инвестиций вливал в Graham Resources, отношения между Дарром и нефтяной компанией были напряженными. Дарр требовал, чтобы товарищества выплачивали Pru-Bache огромные комиссионные. При этом он считал, что Pru-Bache причитается часть комиссионных, которые Graham Resources взимала в свою пользу. Несколько месяцев назад он повысил комиссию Prudential-Bache за инвестирование еще на 1 %. Эти деньги относились к категории так называемых расходов на организационные работы и публичное размещение ценных бумаг, или ОРПР. Эти деньги шли на все, что считалось связанным с заключением сделки, даже если эта связь была весьма призрачной. Даже многомиллионные поощрительные поездки для брокеров, призванные стимулировать продажу акций доходных фондов, инвестирующих в энергетику, тоже причислялись к ОРПР.

Однако Дарр забирал из ОРПР так много денег, что Graham Resources не хватало средств для покрытия фактических издержек. Поскольку правила сделок с ценными бумагами ограничивали объем средств инвесторов, который можно было направить на покрытие издержек, Грэхему приходилось выплачивать остальное из собственного кармана. В сущности, Graham Resources выплачивала Prudential-Bache комиссию за инвестирование, и это приводило Джона Грэхема в бешенство. По пути домой с охоты он дал волю своим чувствам — его буквально трясло от злости на Дарра.

«Я хочу, чтобы он вернул нам этот процент от ОРПР», — сказал он. Грэхем был убежден, что Дарр обвел его вокруг пальца.

«Звучит почти как ультиматум, — подумал Файлс, а вслух произнес: — Я понимаю, это серьезный вопрос».

Со стороны Graham Resources было неразумным и дальше брать эти расходы на себя.

Грэхем решил, что, если отдел прямых инвестиций хочет прибрать к рукам столь значительную часть средств, выделенных на покрытие расходов, возможно, энергетической компании следует провести переговоры о том, чтобы передать ответственность за покрытие ОРПР Prudential-Bache. В таком случае брокерская фирма будет нести риск за возмещение любых убытков.

Однако эта идея не понравилась Файлсу. Как-никак, не только отдел прямых инвестиций перекладывал часть своих расходов на плечи товариществ в качестве ОРПР. Graham Resources тоже могла делать это, списывая собственные накладные расходы как издержки товариществ и тем самым повышая собственную рентабельность.

Лучшим способом возместить ОРПР было наращивание объема продаж. Это позволит Graham Resources повысить комиссионные, взимаемые с товариществ. Продажа ценных бумаг товариществ по инвестициям в энергетические компании превращалась в массовый бизнес.

Когда речь зашла об отделе прямых инвестиций, Файлс сообщил, что Дарр сгорает от нетерпения снова отправиться на охоту.

«Похоже, Джим Дарр хочет еще раз поохотиться на куропаток, — сказал Файлс. — Он уже проверил несколько подходящих дат в феврале и марте. Возможности заповедника ограниченны, и нет гарантии, что в нужный день ваш любимый охотничий домик будет свободен».

«В сезон охоты на индеек выбор дат куда больше, — продолжал Файлс. — Впрочем, как мне кажется, Дарр не любитель охотиться на индеек. Там нужно подолгу ждать, а возможностей пострелять куда меньше».

Дарр был нетерпелив и не любил ждать. Он был из тех, кому нравится действовать.

Они обсудили еще один возможный вариант: вывезти Дарра на охоту вместе с руководством Prudential Insurance и банка First City National в Хьюстоне. Но Файлс покачал головой.

«Думаю, будет ошибкой брать Дарра на эту охоту, — сказал он. — Там будет слишком много влиятельных лиц, которым нужно уделить внимание».

Чарльз Доусон вышел из офиса Prudential-Bache на севере Далласа и медленно побрел к своему автомобилю. Он собрался вернуться к себе офис в крохотном техасском городишке Сульфур-Спрингс в восьми милях к востоку от Далласа. Единственным сотрудником этого подразделения был он сам. Рослый, седоватый, с приветливым лицом, сорокапятилетний Доусон выглядел как типичный провинциальный брокер, каковым он и являлся. Он был единственным сотрудником Prudential-Bache, у которого была собственная молочная ферма. Но в этот апрельский день 1985 года он заключил самую крупную в фирме сделку.

Доусон только что оставил оператору далласского филиала ордера на продажу ценных бумаг товариществ по инвестициям в энергетические компании на 1,4 млн долл. Ни одному брокеру до сих пор не удавалось выйти на такой объем продаж товариществ за один день. Сделав это, Доусон молча повернулся и вышел из здания, чтобы ехать домой.

Доусон вывел машину с парковки Pru-Bache и поехал на юг по центральной автостраде. Казалось бы, он должен быть на седьмом небе от счастья. 8 % комиссионных только что позволили ему заработать больше 110 000 долл. Но тревога мешала ему ликовать. Он не продавал доли в товариществах два года, с тех пор, когда приобрел печальный опыт работы с ними в небольшой брокерской конторе в провинции. Тогда инвестиции в товарищества обернулись бедой. Его клиенты потеряли бльшую часть вложенных денег.

Приехав пару дней назад в Даллас, он поделился своими сомнениями о товариществах Graham с Чарльзом Гроузом, менеджером подразделения. Но тот лишь отмахнулся.

«Послушай, это же Prudential-Bache, — сказал Гроуз. — Все контролирует Prudential Insurance. Ничего лучшего и желать нельзя».

Доусон поравнялся с двумя золотистыми близнецами-небоскребами, которые высились рядом с центральной автострадой. Они были первыми из целой серии стеклоблочных зданий, построенных в Далласе за последние годы. Небывалый строительный бум, который подогревался шальными деньгами инвестиционно-финансовых компаний и товариществ закрытого типа, взвинтил цены до небес почти по всему Техасу.

Он включил кондиционер. Машина была подержанной и немного барахлила, но все же это было лучше, чем ничего. Доусон приезжал в Даллас довольно часто. Здесь жили некоторые из его самых крупных клиентов, которые почему-то предпочитали вести дела с брокером из Сульфур-Спрингс, а не с представителями местного филиала. Всю неделю он наносил им визиты, представляя новый доходный фонд, инвестирующий в энергетические компании. Сидя на кухне, он разъяснял своим клиентам его преимущества, описанные в рекламных материалах. Но хотя реклама утверждала, что предполагаемая доходность инвестиций составляет 15–20 %, Доусон занижал эти цифры, говоря клиентам, что они могут рассчитывать на 13–15 %. Доусон не любил, чтобы его клиенты были настроены чересчур оптимистично.

Его самым важным коммерческим аргументом было участие в проектах Prudential Insurance. Доусон вновь и вновь подчеркивал, что «Скала» сама вкладывает средства в товарищества по инвестициям в энеретические компании. Это оказалось достаточно веским доводом для его клиентов. Один из них инвестировал в товарищество 800 000 долл., трое других выкупили ценные бумаги на сумму 200 000 долл. каждый.

Доусон ехал мимо парка, где ежегодно проводилась ярмарка штата Техас. Добравшись до пересечения с шоссе № 30, он почувствовал себя чуть лучше. Он снова подумал про то, что Prudential Insurance вкладывает в дело собственные средства. Ему не о чем беспокоиться.

Тони Райс вошел в конференц-зал офиса отдела прямых инвестиций. В помещении стоял гул, здесь уже собрались руководители подразделения. Райс, главный финансовый директор Graham Resources, был беспечен и приветлив. Однако эта приветливость была напускной. Он не слишком жаловал Дарра, и, если бы не деловые отношения, их «дружеские» беседы в загородном клубе и поездки на охоту вряд ли имели бы место. И уж, конечно, Райс не стал бы постоянно оплачивать его развлечения, отсылая счета товариществам. Но на этой встрече 30 мая 1985 года он должен был быть источать обаяние. Только так он мог добиться перемирия между Graham Resources и Дарром.

Райс был как всегда элегантен, на нем был отлично скроенный костюм в тонкую полоску и изящные запонки. Он выглядел еще более стильным на фоне своего взъерошенного спутника. Грузный Альфред Демпси, представитель руководства Graham, не слишком заботился о внешности. Тому, кто видел его впервые, и в голову бы не пришло, что перед ним человек, который отвечает за финансовое, маркетинговое и юридическое планирование в Graham Resources.

По другую сторону стола расположились представители высшего руководства отдела прямых инвестиций, в том числе Дарр, Питтман и Проскиа. Здесь же были Джо Дефур, менеджер по продукту, который занимался товариществами, инвестирующими в энергетические компании, Тони Херд, бухгалтер, нанятый Дарром два года назад для контроля финансов главных партнеров Prudential-Bache, в том числе Prudential-Bache Energy Production, а также Джим Суини, которому предстояло вести протокол собрания.

Руководители обменялись несколькими шутками, натянуто посмеиваясь.

Однако это притворство не могло скрыть напряженную атмосферу, царившую в помещении. Все знали, для чего они собрались: Джон Грэхем требовал, чтобы его компании выделялось больше денег на организационные работы и публичное размещение ценных бумаг, а также другие издержки. Дарр со своей стороны хотел, чтобы как можно больше средств осталось в его распоряжении. Обсуждение зашло в тупик, а его тон принял угрожающий характер.

Райс начал разговор с обсуждения того факта, что все конкуренты товариществ по инвестициям в энергетические компании, похоже, исчезают.

«Возможно, — сказал Райс, — сам рынок говорит нам, что товарищества по инвестициям в энергетику — это продукт прошлого».

Судя по всему, будущее было за так называемыми «ролл-апами», когда нефтяные скважины и прочие энергетические ресурсы товариществ путем слияния превращались в единую акционерную компанию открытого типа. Обычно ролл-апы не сулили инвесторам ничего, кроме неприятностей. Но главные партнеры — в данном случае Graham Resources и Prudential-Bache — при создании ролл-апа получали очень неплохие комиссионные.

Дарр покачал головой.

«Мне это не по душе, — сказал он. — В перспективе ролл-ап может привести к прекращению продаж инвестиционных фондов».

Одна из основных проблем заключалась в том, что инвесторы заплатили более 15 % первоначального капитала, чтобы приобрести доли в товариществах. Если спустя несколько лет их ценные бумаги можно будет купить с комиссией в 3 %, они будут в ярости. К тому же в таком случае товарищества в прежнем виде прекратят свое существование, и брокеры не смогут ссылаться на предшествующие результаты, пытаясь продать ценные бумаги новых товариществ.

«Тогда, — предложил Райс, — может быть, найдем способ объединить только самые старые инвестиционные фонды?» В этом случае результаты деятельности товариществ, ценные бумаги которых продавались недавно, можно будет использовать в рекламных материалах при поиске новых сделок.

Столь сложная схема, похоже, осталась недоступной для присутствующих. В сущности, Райс предлагал сделать шаг, который, скорее всего, обойдется первым инвесторам в значительную часть оставшегося капитала.

Руководители отдела прямых инвестиций заявили, что они обдумают это предложение.

Райс перешел к следующему вопросу. Товариществам придется взять ссуду.

«Периодически нам не хватает наличных средств для таких целей, как освоение месторождений, налоги и т. д., — сказал Райс. — До сих пор мы авансировали товариществам наличные средства на беспроцентной основе, чтобы удовлетворить эти потребности. Но теперь нам бы хотелось взять ссуду в Citibank».

В соответствии с указаниями Джона Грэхема, который инструктировал Марка Файлса на обратном пути с охоты, подлинные цели займа были замаскированы. Но объяснение получилось неубедительным. Словно тот, кто каждый вечер тратит деньги на поход в кино, заявляет, что ему придется взять в долг, чтобы купить поесть. Понятно, что он берет деньги взаймы не потому, что не имеет средств, а потому, что растратил их на развлечения. Подобным образом Грэхем урезал средства на неизбежные расходы, в частности уплату налогов, чтобы выплатить дивиденды. Однако дивиденды должны выплачиваться из средств, оставшихся после вычета расходов.

Билл Питтман вопросительно посмотрел на Райса. Все это показалось ему подозрительным.

«Если товарищества собираются брать взаймы для обеспечения текущих нужд, не означает ли это, что дивиденды, выплачиваемые инвесторам, завышены?» — поинтересовался он.

Он попал в яблочко. Даже Питтман со своими более чем скромными познаниями в энергетике понял, в чем дело. Однако Райс, не моргнув глазом, принялся разубеждать его.

«Нет, нет, нет, — возразил он. — Я понимаю, что имеет в виду Питтман, но дело обстоит совсем не так. Когда речь идет о разработке месторождений, применяются иные принципы бухучета, нежели при распределении прибыли. Более того, речь идет о ссудах всего в несколько миллионов, поэтому выплата процентов не отразится на доходах. Денег, которые они зарабатывают на производстве энергии, достаточно, чтобы обеспечить выплату дивидендов».

«Хорошо, — сказал Дарр. — Если дела обстоят именно так, представляется разумным обратиться в Citibank с просьбой о предоставлении кредита».

Веселое лицо Райса стало серьезным.

«Это подводит нас к вопросу о расходах на организационные работы и публичное размещение ценных бумаг», — сказал он.

Райс отметил, что Graham Resources оплатила ОРПР товариществ на сумму около 1 млн долл. Единственный способ компенсировать эти расходы — увеличить продажи за счет более агрессивного маркетинга. Но в первые месяцы текущего года продажи падали. В последнем из созданных товариществ деньги, выделенные на ОРПР, не покрывают даже затраты на юридические и бухгалтерские услуги.

«Мы успешно возместили все ОРПР по первой программе инвестиций в энергетику, — сказал Райс. — Однако при развертывании нынешней программы ситуация изменилась из-за введенной Prudential-Bache однопроцентной комиссии за инвестирование, которая тоже отнесена к категории ОРПР».

Было видно, что Дарр напрягся. Он упорно сражался, чтобы отвоевать для своего подразделения эти деньги, и не собирался сдавать свои позиции без боя только из-за того, что они вызывают финансовые затруднения у крупнейшего партнера отдела прямых инвестиций.

«Однако, — сказал Райс, — в последнее время рост продаж возобновился. Если эта тенденция сохранится, проблема решится сама собой».

Руководители отдела прямых инвестиций дружно закивали. Дарр всем своим видом говорил, что не намерен уступать однопроцентную комиссию за инвестирование. Джон Грэхем в лице Тони Райса давал ясно понять, что его компания не намерена продолжать утолять непомерные аппетиты Дарра. Единственный способ, который позволял Graham Resources и отделу прямых инвестиций и дальше заставлять клиентов Prudential-Bache раскошеливаться, — это повысить объемы продаж очередной группы товариществ.

Каждый знал, что он должен делать.

На экранах, установленных в конференц-зале, появилась пара пенсионного возраста. Группа брокеров Prudential-Bache — всего их было около тридцати — молча смотрела рекламный ролик. Стоя в дверях скромного белого домика, супруги радостно принимают письмо из рук почтальона. Далее становилось видно, что в конверте лежит очередной чек на кругленькую сумму — дивиденды товарищества по инвестициям в энергетические компании. Эту отрадную картину сменяли кадры, показывающие действующую нефтяную скважину.

«Товарищество по инвестициям в энергетические компании № 2, Prudential-Bache. Вы можете получать прибыль на рынке энергоресурсов сегодня и завтра, — нараспев произнес бесплотный голос под музыку, громкость которой постепенно нарастала. — Мы гордимся, что помогаем делать эти инвестиции».

В конференц-зале зажегся свет. Пит Тео, главный менеджер по маркетингу Graham Resources, повесил пиджак на спинку стула и вышел вперед, чтобы выступить перед брокерами. Июньским вечером 1985 года они собрались, чтобы послушать последнюю рекламную речь Тео о товариществах по инвестициям в энергетические компании. Новый видеоролик был первой частью программы по стимулированию продаж, разработанной Тео.

Обаятельный, широкоплечий, с прямыми темными волосами, Тео сказал, что хотел бы поговорить о том, что отличает данные инвестиции. Он спустился со сцены и подошел к презентационному плакату. Взяв черный маркер, он крупными буквами написал на нем «НАДЕЖНОСТЬ».

«Насколько надежно данное вложение капитала?» — спросил Тео брокеров, которые прилежно записывали слово «надежность» в свои блокноты.

«Оно надежно в высшей степени!» — провозгласил он. В конце 1970-х, когда цены на энергоресурсы были высоки, многие нефтяные компании активно брали ссуды. Теперь они вынуждены занимать деньги и продавать свои нефтяные скважины по предельно низким ценам, чтобы изыскать средства для погашения ссуд. Поэтому товарищества покупают эти нефтяные скважины по бросовым ценам. Такая теория «погашения ссуд» стала новейшим коммерческим аргументом при продаже долей в товариществах по инвестициям в энергетические компании.

«Следующий пункт. Доход, — сказал Тео и написал это слово на плакате. Постукивая тыльным концом маркера по ладони, он спросил: — Что это означает для нас? — и вновь повернулся к плакату: — Эти инвестиции обеспечивают значительный доход за счет того, что у нас есть возможность покупать по ценам, по которым нефтяные компании вынуждены продавать. Мы можем обеспечить уровень дохода порядка 15–20 %».

Тео крупно написал на плакате «15–20 %». Кое-кто из брокеров Prudential-Bache занес это в свои блокноты.

«В первый год, принимая во внимание учредительские издержки и период задержки при приобретении контрольных пакетов акций, доход вряд ли будет превышать 12–14 %», — сказал Тео. Он мелко написал цифрами «12–14 %», и брокеры аккуратно скопировали эти цифры.

Тео не упомянул о том, что более чем за два года существования товариществ по инвестициям в энергетические компании Prudential-Bache ни разу не достигли такого уровня доходов. Создать видимость таких результатов можно было лишь одним способом — выплачивая инвесторам их первоначальный капитал и деньги, которые ссужала Graham.

«Теперь позвольте мне перейти к налоговым льготам, — продолжил Тео и написал на плакате «налоговые льготы». — Хотя в первый год доходы составят всего 12–14 %, по большей части они не облагаются налогом, а в последующие годы освобожденными от налога останется от трети до половины доходов».

Кое-кто из присутствующих кивал, слыша знакомые фразы. В видеоролике только что были перечислены все налоговые льготы для доходных фондов, инвестирующих в энергетические компании. В рекламных материалах они читали о том, что налоговый кодекс дает скидку с налога на истощение нефтяных ресурсов, что обеспечивает налоговые выгоды примерно для половины денежных средств товариществ. Это был основной коммерческий аргумент для инвесторов, которым импонировала мысль о том, что можно получать такой доход, не платя налоги.

Но, несмотря на бесконечные повторения, это была неправда. Вложение средств в товарищества по инвестициям в энергетические компании не давало практически никаких налоговых льгот. В действительности около 50 % распределяемой прибыли, которую клиенты получали в первые годы, представляли собой просто-напросто возврат первоначальных капиталовложений. Эти деньги не облагались налогом, поскольку не были доходом. Коммерческий аргумент представлял собой чудовищную ложь.

К этому моменту аргументы Тео убедили многих брокеров. Их клиенты будут получать высокие доходы за счет надежного вложения капитала. Однако главный козырь Тео приберег под конец.

«Помимо этого, полагаю, стоит взглянуть на тех, кто покупает, — изрек он. — Крупнейшим инвестором в данную программу является Prudential Insurance».

Многие брокеры подумали, что лучшей рекомендации и быть не может. Люди из Prudential Insurance съели собаку на этом бизнесе. Если сделка понравилась им, она того стоит.

Мэтью Чанин, один из лучших специалистов по энергетике в Prudential Insurance, сидел за своим столом, читая письмо от Graham Resources. Чанин был обеспокоен. Ему не нравилось то, что говорилось об огромных расходах Graham. А теперь в письме от Эла Демпси, датированном 2 июля 1985 года, компания Graham Resources уведомляла Чанина о том, что удерживать высокий уровень распределения прибыли будет затруднительно.

Ситуация беспокоила не только Чанина. Деятельность отдела прямых инвестиций смущала и его коллегу Майкла Резановича. Стиль Дарра слишком сильно отличался от линии поведения руководителей Prudential Insurance. Оказалось, что объемы волнуют Дарра куда больше, чем ожидали Чанин и Резанович. О чем бы ни шла речь, Дарр рассматривал любой вопрос через призму роста продаж. С точки зрения Резановича, товарищества по инвестициям в энергетические компании были тлеющей искрой, которая в любой момент могла превратиться в пожар. Он считал Дарра опасным, непредсказуемым человеком, который не проявляет должной осмотрительности.

Чанин понимал и разделял тревоги Резановича. Они оба пытались предупредить об опасности, но, сказать по правде, они мало что могли сделать. И тот и другой были руководителями среднего звена в огромной компании. Дарр же был одним из самых могущественных руководителей фирмы, которая по стечению обстоятельств принадлежала Prudential Insurance. Джордж Болл был доволен Дарром, и изменить это было им не под силу.

И все же они были готовы сделать все, чтобы предотвратить какие бы то ни было эксцессы в товариществах. Теперь, судя по всему, финансовые трудности Graham Resources были достаточно серьезны, чтобы позволить Чанину ввести ряд новых правил и ужесточить условия ведения бизнеса.

Письмо, которое Чанин только что получил от Эла Демпси, было первым удобным случаем озвучить эти условия. Оно ясно давало понять, что товарищества не приносят достаточного количества средств, чтобы обеспечить стабильную прибыль на уровне 15 %. Но Демпси боялся, что, если этот уровень снизится, инвесторы не захотят покупать доли в новых товариществах. Реальность была не лучшим коммерческим аргументом.

Поэтому Демпси предлагал обмануть инвесторов.

«Чтобы подготовить рынок к снижению уровня прибыли с минимальным ущербом для текущей маркетинговой кампании, нам нужно выиграть 45–60 дней, поэтому мы предлагаем сохранить прибыль на уровне 15 %, — писал он. — Я убежден, что это позволит избежать снижения продаж и обеспечит их стабильный объем к концу года, а это будет выгодно всем сторонам». Разумеется, за исключением обманутых инвесторов, которые, не зная, что информация о результативности в прошлом не соответствует действительности, будут покупать доли вновь создаваемых товариществ.

Демпси подразумевал, что говорить правду недопустимо, поскольку такой путь чреват катастрофой для прибылей Prudential-Bache и Graham Resources.

«По моим оценкам, снижение распределения прибыли во втором квартале до уровня 12–12,5 % сделает дальнейший маркетинг наших программ невозможным», — писал он.

Через несколько дней Грэхем прислал через Тони Райса второй запрос, прося разрешения взять в банке ссуду на сумму 5,7 млн долл. Обдумав возможные варианты, Чанин решил дать согласие на этот шаг. Но лишь в том случае, если Грэхем выполнит определенные требования по улучшению результатов деятельности товариществ.

16 июля Чанин продиктовал служебную записку для Тони Райса. В ней говорилось, что Чанин разрешает товариществам взять ссуду в размере 5,7 млн долл. Кроме того, чтобы сохранить уровень продаж, он позволил Graham перечислить товариществам средства, чтобы сохранить завышенный уровень прибыли в 15 %.

Однако Чанин потребовал выполнения определенных условий. Graham Resources должна была сократить чрезмерные расходы на административные нужды, которые покрывались за счет товариществ.

Он был доволен поставленными условиями. Если Graham Resources сократит расходы, товарищества будут тратить меньше средств на дорогостоящие развлечения руководителей Graham. Если он добьется своего, у товариществ по инвестициям в энергетические компании будет куда больше шансов повысить рентабельность.

Ровно через неделю после того, как Мэтт Чанин продиктовал эту служебную записку, новое соглашение, похоже, было готово рассыпаться в прах. Райс и Марк Файлс попросили Демпси проверить наличие денежных средств по всем существующим товариществам, от P-1 до P-6. Ему поручили определить, хватит ли средств, которые согласилась выделить компания Graham Resources, на то, чтобы поддержать прибыль для инвесторов на завышенном до 15 % уровне в течение следующего полугодия.

Оказалось, не тут-то было. По подсчетам Демпси, товариществам по-прежнему не хватало 500 000 долл., несмотря на 1,5 млн, которые позволил перечислить товариществам Чанин. Демпси был обеспокоен. Он был убежден, что, если они не удержатся на уровне в 15 %, продажи начнут падать.

Ему нужно было довести это до сведения начальства. Он уселся за пишущую машинку и напечатал вверху страницы «Строго секретно». В служебной записке, адресованной Райсу и Файлсу, он сообщал, что по результатам проверки товариществам не хватает 500 000 долл.

«Если бы на месте Мэтта был кто-то другой, я бы, не задумываясь, умолчал о нехватке полумиллиона долларов, — писал он. — Каково ваше мнение?» Демпси сделал двойной интервал между строчками и напечатал последнюю фразу: «После прочтения уничтожить».

«Суперброкер» появился на столах брокеров Prudential-Bache в июле 1985 года. Это был главный герой комикса со скверными рисунками, отпечатанного на плохой бумаге. По внешнему виду этого персонажа было непохоже, что ему удастся приобрести поклонников. На груди Суперброкера, напоминающего самодовольного яппи, красовался знак доллара.

Эта книжка комиксов использовалась для рекламы двух поездок, которые должны были стать наградой за лучшие продажи и финансировались за счет Graham Resources. Первой была поездка в Мюнхен, она был приурочена к октябрьским народным гуляниям в этом городе, второй — путешествие на Карибские острова. На последней странице обложки слегка облагороженный Суперброкер объяснял, что поездками награждаются все, кто, продавая доли в товариществах, выйдет на объем продаж от 250 000 до 600 000 долл. Чем больше удастся продать, тем шикарнее будет поездка.

На первой странице комикса был изображен Кларк Барр, фондовый брокер, который преуспевает, продавая акции и облигации. На первом рисунке он увещевает пожилую клиентку по имени миссис Гримсли вложить 5000 долл. в относительно надежные муниципальные облигации. Но на следующий день он узнает о доходных фондах, инвестирующих в энергетические компании, и о конкурсе брокеров, где разыгрывается поездка в Мюнхен. Он представляет себе пышных красоток, которые подают глиняные кружки с немецким пивом. С этого момента каждый раз, когда он слышит слово «конкурс», он превращается в Суперброкера, который с головокружительным успехом продает акции фондов всем своим клиентам. На последней картинке Суперброкер убеждает пожилую миссис Гримсли забыть про муниципальные облигации и вложить деньги в куда более рискованное предприятие — доходный фонд, инвестирующий в энергетические компании.

Этот комикс был только началом многоплановых усилий по стимулированию роста продаж. Одновременно Грэхем устроил среди брокеров конкурс на лучший стишок, победители которого награждались пивными кружками. Во всех подразделениях Prudential-Bache десятки брокеров вместо того, чтобы следить за котировками акций, бросились сочинять лимерики. Алан Майерс, брокер из Филадельфии, который стал одним из победителей конкурса, придумал четверостишие про поездку в Мюнхен и мнимые налоговые льготы инвесторам. Он написал:

Не всем брокерам нравились подобные забавы. Несколько женщин-брокеров были оскорблены до глубины души сексистскими изображениями женщин в комиксах про Суперброкера. Затея с комиксами явно шла вразрез с профессиональной этикой. В конце июля Барбара Гатри, брокер из Парамуса, Нью-Джерси, прислала Джорджу Боллу экземпляр книги комиксов про Суперброкера, приложив к ней краткое претензионное письмо.

«Мистер Болл, — написала Гатри, — если мы не хотим лишиться доброго имени и прослыть дешевой лавочкой, мы должны прекратить заниматься подобными вещами».

По мнению Мэтта Чанина, товарищества по инвестициям в энергетические компании были попросту нежизнеспособны в долгосрочной перспективе. Он вновь и вновь просматривал цифры, и выводы были неутешительными. 17 октября 1985 года он был готов сделать решительный шаг.

«Если Грэхем не способен коренным образом изменить ситуацию, — сказал Чанин группе руководителей в конференц-зале главного офиса Prudential-Bache, — я должен подумать, стоит ли продолжать вкладывать в это предприятие деньги Pru».

Эти слова поразили собравшихся как гром среди ясного неба. Инвестиции Prudential Insurance в товарищества по инвестициям в энергетические компании были важнейшим коммерческим аргументом. Если «Скала» выйдет из дела, как объяснить это брокерам?

«Чтобы вновь заручиться поддержкой Prudential Insurance, — настаивал Чанин, — товарищества должны были прежде всего сократить огромные расходы». Но, несмотря на условия, которые Чанин поставил несколько месяцев назад, непомерные расходы Graham продолжали съедать прибыли.

«Прежде чем я соглашусь на участие в очередной программе, эта проблема должна быть решена», — сказал он. Впервые будущее товариществ по инвестициям в энергетические компании было под вопросом. Чтобы Prudential осталась инвестором, расходы должны снизиться.

Дарр сидел в машине Тони Райса, несшейся по извилистым дорогам Стэмфорда, Коннектикут, и смотрел на мелькающие за окном голые деревья. Они ехали на охоту. Их общий интерес к охоте и оружию превратился в подлинную страсть. К концу 1985 года они уже успели поохотиться на луговых собачек в Вайоминге, на кабанов в южном Техасе и, разумеется, на виргинских куропаток в угодьях Longleaf. Через несколько месяцев Райс планировал порадовать Дарра, организовав для него охоту на медведей на Аляске. Подобная забава стоила десятки тысяч долларов, и все это были средства товариществ. Однако Райс полагал, что на фоне прочих расходов товариществ счет на 20–25 тыс. долл. за поездку на охоту будет каплей в море. Затраты на то, чтобы потешить Дарра, были неизбежными издержками ведения бизнеса.

Постоянно расплачиваясь за Дарра, Райс порой попадал в неловкие ситуации. Пригласив Дарра поохотиться на луговых собачек, Райс сказал, что для этого понадобится винчестер двадцать второго калибра. Эту винтовку можно было заказать в любом оружейном магазине, но Дарр явно не желал утруждать себя. Он позвонил Райсу и попросил его раздобыть для него винтовку. В итоге Райс сам заказал винтовку и позаботился о том, чтобы прицел был отрегулирован. Все это обошлось в 900 долл. Спустя несколько дней, когда винтовка была готова, Райс забрал ее и привез Дарру домой. Когда Дарр спросил, сколько он должен, Райс покачал головой. «После охоты, — сказал он, — я просто заберу ее назад». Используя деньги товариществ, Graham Resources арендовала ранчо в западном Техасе, где можно было отлично поохотиться. Райс сказал, что винтовка пригодится ему там. Но, поохотившись, Дарр оставил винтовку себе, и Райсу было неудобно попросить, чтобы тот вернул ее. Райс решил, что это всего лишь досадное недоразумение, просто Дарр неверно истолковал его слова.

Райс повернул к шоссе № 95. Как случалось нередко, по дороге они с Дарром обсуждали свои личные финансовые дела. Дарр сказал, что взял ссуду на сумму 1,8 млн долл. в банке First South. Эта новость ошеломила Райса.

«Немало для ипотечного кредита», — заметил он.

Это прозвучало не слишком умно. Он знал, что First South в значительной мере контролируется Джорджем Уотсоном и Трейси Тейлором, которые возглавляют Watson & Taylor. Ссуда на такую гигантскую сумму давала этим людям огромную власть над Дарром.

«Джим, поскольку вы взяли ипотечный кредит у людей, с которыми вас связывают деловые отношения иного рода, должно быть, вы позаботились о безопасности», — сказал Райс, имея в виду, что дом Дарра, по-видимому, стоит дороже.

Они продолжали беседовать о том о сем, пока Дарр вновь не заговорил про First South. Райс не знал, что сам Дарр был теперь держателем крупного пакета акций данного финансового учреждения. Федеральные регулирующие органы недавно закончили проверку First South и готовили отчет о ссудах, выданных крупнейшим держателям акций, Watson & Taylor. В таких обстоятельствах руководители First South вышли на Дарра и сказали, что у них есть крупная партия — более восьми тысяч — акций ссудо-сберегательной ассоциации на продажу. Они не сказали ему, кто их продает. Дарр согласился купить их при условии, что First South выделит ему дополнительный кредит на 345 000 долл. для покупки акций по вторичной ипотеке на его дом. Они ударили по рукам, и Дарр купил пакет акций. Но теперь ипотечные ссуды под залог его дома превышали сумму, которую он заплатил за него чуть больше года назад.

Аргументы First South показались Дарру столь убедительными, что он спросил, не хочет ли Райс тоже купить такие акции.

Райс покачал головой. Связи Дарра, банка First South и компании Watson & Taylor всегда казались ему странными. Ему не хотелось рисковать своими сбережениями.

Сидя за своим столом в Graham Resources, Марк Файлс сделал кое-какие подсчеты на калькуляторе, глядя в лежащие перед ним записи. Результаты ужаснули его. Всего несколько месяцев назад Эл Демпси выявил нехватку 500 000 долл. в последних двух кварталах 1985 года — дефицит, который не покрывали прибыли товариществ и заемные средства. Чтобы решить эту проблему, Graham Resources согласилась выделить деньги, несмотря на то, что Файлс считал, что у компании нет на это средств.

Теперь, в первую неделю января 1986 года, стали известны итоговые показатели года. И они были куда хуже, чем ожидалось. Только в четвертом квартале товариществам не хватило еще 800 000 долл. Graham нужно было решить, как сообщить эту скверную новость Prudential Insurance и Prudential-Bache. Может быть, они помогут решить эту проблему.

При этом Graham Resources предстояли крупные траты. Через несколько месяцев компания планировала переехать из пригорода Нового Орлеана в Ковингтон, штат Луизиана, на северный берег озера Понтчартрейн. Но это будет не скромный офис в Мейтари. Фирма намеревалась арендовать роскошное здание за 11 млн долл. Ее новый офис был настоящим дворцом, из окон которого открывался вид на искусственные пруды, водопады и ручьи, а вход на территорию украшали фонтаны. Этот проект был до мелочей продуман женой Джона Грэхема, Сьюзи.

В такой период снижение уровня прибыли могло стать катастрофой. Если продажи упадут, им ни за что не расплатиться за все это великолепие.

23 января 1986 года на нефтяном рынке начался обвал. Спустя почти 13 лет после арабского нефтяного эмбарго среди членов ОПЕК произошел раскол. Кое-кто из них резко увеличил производство нефти, и цены на нее впервые упали ниже 20 долл. за баррель. Все, начиная с брокеров Нью-Йорка до нефтяных королей Техаса, пришли в смятение. В Белом доме радовались снижению цен, говоря, что низкие цены — благо для потребителя. Цены на нефть падали на протяжении нескольких месяцев, вплоть до 10 долл. за баррель.

Надежды на то, что оживление нефтяного рынка позволит решить проблемы скверного управления товариществами Prudential-Bache, улетучились без следа.

В тот же день Мэтт Чанин позвонил Джиму Суини из отдела прямых инвестиций и нанес решающий удар. Prudential Insurance хочет выйти из товариществ по инвестициям в энергетические компании.

«Последние события на нефтяном рынке говорят о том, что для всех партнеров пришла пора пересмотреть свои позиции, — сказал Чанин. — В настоящее время рынок нестабилен».

Он заметил, что цены могут начать меняться в любую сторону. Из каких бы посылок он ни исходил, принимая решение, все они строятся только на догадках.

«В сложившихся обстоятельствах, — продолжал Чанин, — я бы не рекомендовал совету директоров Prudential одобрять участие в третьем доходном фонде, инвестирующем в энергетические компании».

Суини вздохнул. Выпуск новой партии акций предстоял через несколько месяцев. Отдел до сих пор продавал доли в товариществах второй серии. Решение Чанина может изменить все.

«Так вы считаете, что следует прекратить продажи акций существующего фонда?» — спросил Суини.

«Я никогда не пытался давать указания менеджерам по маркетингу, Джим, — ответил Суини. — Но, я думаю, в наших интересах приостановиться и переоценить ситуацию».

Суини пообещал Чанину, что организует для него встречу с другими руководителями подразделения, чтобы обсудить планы на будущее. По всей вероятности, это будет погребальной песнью для товариществ по инвестициям в энергетические компании.

Эл Демпси повесил трубку. Телефонное совещание руководителей отдела прямых инвестиций закончилось. Гора свалилась у него с плеч. Всего несколько дней назад казалось, что решение Мэтта Чанина угрожает будущим продажам товариществ. Но теперь, услышав о том, как отреагировали на это участники квартального совещания отдела прямых инвестиций, Демпси понял, что все под контролем.

Утром он уже говорил с Дарром, Питтманом и Суини о последствиях решения Чанина. Они обсуждали, что лучше для Prudential Insurance — просто сократить объем инвестиций или полностью отказаться от участия в программе. В ходе телефонного совещания они переговорили со всеми главными менеджерами по маркетингу, и почти все они придерживались единой точки зрения. Будет нелегко объяснить, почему Prudential Insurance сокращает объем инвестиций. Но, если компания полностью откажется от участия в программе, руководители сумеют найти верный маркетинговый ход, чтобы убедить брокеров фирмы продолжать продажи. Принимая во внимание правовые нормы, касающиеся инвестиций страховых компаний, руководители пришли к единому мнению: найти правдоподобные причины для выхода Prudential Insurance из дела будет проще, чем обосновать сокращение инвестиций.

В течение нескольких месяцев о решении Prudential Insurance были оповещены подразделения компании по всей стране. При этом подчеркивалось, что правовые нормы Калифорнии не позволяют страховым компаниям вкладывать более 10 % своих активов в один и тот же продукт и что Pru превысила этот лимит. По-видимому, никто не понимал, что активы Prudential Insurance значительно увеличивались каждый год, а значит, компания могла наращивать объем инвестиций, не превышая установленный предел в 10 %.

Как только уведомление о принятом решении было обнародовано среди сотрудников, руководители во всех подразделениях компании немедленно почуяли неладное.

Во Флориде Джим Паркер, который стал региональным менеджером по маркетингу вскоре после появления Дарра, взглянул на уведомление с недоверием. Он снял трубку и позвонил Бобу Джексону из Graham Resources — он отвечал за маркетинг во Флориде.

«Привет, Боб, — сказал Паркер. — Говорят, Prudential решила отказаться от инвестиций в товарищества из-за какого-то постановления, действующего в Калифорнии?»

«Я только что узнал об этом, — сказал Джексон. — Что-то не припомню, чтобы я когда-то слышал о таком законе. Позвоню-ка я в Новый Орлеан и попробую выяснить, в чем дело».

Через несколько часов Джексон перезвонил ему. Информация, которую ему удалось выведать у начальства, была весьма скудной.

«Боб, я не понял, в чем дело, но здесь какая-то неувязка, — сказал Паркер. — Мне трудно поверить, что инвестиционная политика Prudential Insurance в стране определяется правилом, действующим в Калифорнии».

«Да, звучит странновато».

«Ладно, — сказал Паркер, — как нам выяснить, правда ли это?»

Джексон на мгновение задумался. У него не было никаких идей.

«Даже не знаю, к кому обратиться, — сказал Паркер. — Единственное, что я усвоил за годы работы: не стоит выяснять такие вопросы в Нью-Йорке».

Разговор подошел к концу. Паркеру по-прежнему было очень не по себе, но он не собирался поднимать шум. Он знал, что произошло с «Футонской пятеркой», и был уверен: стоит ему усомниться в правомерности того, что делает отдел прямых инвестиций в Нью-Йорке, он лишится работы. Он решил помалкивать и продолжать продажи.

В начале 1986 года менеджеры по маркетингу в Нью-Йорке сформировали первый комплект рекламных материалов для продажи третьей серии товариществ Prudential-Bache по инвестициям в энергетические компании.

Первым документом, который увидели большинство брокеров, была подборка данных, составленная отделом прямых инвестиций. На обложке под названием товарищества красовались два слова: «Проверенные результаты». Это утверждение было обманом чистой воды.

Немногие брокеры, обеспокоенные риском на нефтегазовом рынке, сумели устоять перед потоком вводящей в заблуждение, а иногда откровенно лживой информации, которую они видели в рекламе. Брокерам сказали, что товарищества — это идеальная замена депозитных сертификатов, одного из самых надежных видов инвестиций.

Отдел прямых инвестиций позаботился о том, чтобы даже внешний вид маркетинговых материалов рассеивал все сомнения в надежности товариществ. Рекламные проспекты в глянцевых ярких суперобложках с фотографиями, рисунками и текстами, которые рассылались в подразделения компании, на все лады превозносили мнимое качество и надежность инвестиций. Сама реклама отличалась грубоватой простотой: для товариществ третьей серии это было фото нарядной, элегантной пожилой пары, которая босиком бредет по пляжу. Надпись над снимком гласила: «Для инвесторов, планирующих уход на пенсию».

Во всех подразделениях Prudential-Bache по совету брокеров пожилые клиенты фирмы вкладывали свои пенсионные сбережения в якобы высокодоходные, надежные товарищества.

На протяжении следующих четырех лет, используя аналогичную рекламу, брокеры убедят еще 98 494 клиентов поместить более миллиарда своих сбережений в товарищества по инвестициям в энергетические компании. Многие из этих людей рассчитывали воспользоваться этими деньгами после ухода на пенсию. Все они со временем пожалеют о том дне, когда поверили обещаниям Prudential-Bache.

Два деревянных слона в натуральную величину возвышались над руководителями Prudential-Bache, которые собрались в Индийском павильоне на нижнем этаже фешенебельного отеля Lowes Anatole в Далласе. Этот отель был настоящим городом, с 1620 номерами, одиннадцатью ресторанами и такими просторными атриумами, что там впору было устраивать родео или театральное представление. Это место представлялось Prudential-Bache идеальным для проведения в начале 1986 года всеамериканского форума по публичной продаже товариществ закрытого типа. Учитывая то, что многие товарищества с трудом сводили концы с концами, название форума звучало почти курьезно: «Курс на непревзойденное качество».

Список трехсот ожидаемых участников включал весь цвет Prudential-Bache и отдела прямых инвестиций. Были здесь и Джордж Болл вместе с Дарром. Кроме того, на форум съехались представители практически всех генеральных партнеров крупных товариществ, которые поддерживал отдел прямых инвестиций. Только Graham Resources направила на совещание более десятка руководителей.

В одном конце павильона Джордж Уотсон и Трейси Тейлор из Watson & Taylor обменивались шутками с небольшой группой брокеров. Неподалеку Джоэл Стоун, президент VMS, громко хохотал над какой-то забавной историей. В центре группы Мерв Адельсон, председатель кинокомпании Lorimar, которая продавала через Prudential-Bache доли товариществ по инвестициям в кинопроизводство, беседовал с другой группой брокеров. Нигде не было видно Клифтона Харрисона, — как-никак это была встреча для товариществ открытого типа, а Харрисон занимался почти исключительно продажей частных сделок. Однако среди брокеров поговаривали, что, коль скоро руководители Pru-Bache находятся в Далласе, Харрисон заглянет сюда с неофициальным визитом.

Через толпу возбужденных брокеров и менеджеров пробирался Чарльз Доусон, брокер из Сульфур-Спрингс, штат Техас, который сорвал джекпот в 1985 году, за один день продав доли товариществ по инвестициям в энергетические компании на сумму в 1,4 млн долл. Хотя с тех пор его результаты были куда скромнее, это достижение по-прежнему вызывало благоговение его коллег. Многие из них работали в крупных городах, в самых оживленных подразделениях Prudential-Bache, однако ни у кого из них не было столь удачных дней. А когда информация об успехе Доусона была опубликована в одном из выпусков бюллетеня Graham Resources, эта история превратилась в легенду.

И все же на этом собрании Доусон чувствовал себя не в своей тарелке. В костюме, купленном в ближайшем к дому универмаге за 100 долл., он выделяется в толпе элегантно одетых менеджеров и партнеров. Дорогие украшения, роскошный отель, расставленные повсюду изысканные закуски — Доусону казалось, что все это чрезмерно для людей, дело которых — просто помогать своим клиентам делать инвестиции.

«Простите, мистер Доусон?»

Услышав женский голос, Доусон обернулся и увидел Халли Дженнингс, помощника вице-президента отдела прямых инвестиций в Нью-Йорке.

«Да, мэм?»

«Я хотела спросить, не желаете ли вы познакомиться с Джимом Дарром?»

Доусон пожал плечами. В одиночку работая в офисе в маленьком техасском городишке, он практически не имел возможности общаться со своими коллегами из Prudential-Bache. Он плохо представлял внутреннюю политику фирмы и понятия не имел, кто такой Дарр, но он любил знакомиться с новыми людьми.

«Конечно», — сказал он.

Дженнингс развернулась и стала пробираться через толпу к высокому человеку с ранней сединой. Увидев его, Доусон сразу почувствовал себя неуютно. Костюм этого человека был просто великолепен. По прикидкам Доусона, он стоил пару тысяч долларов.

«Мистер Доусон, — сказала Дженнингс, — это Джим Дарр».

Доусон протянул руку, и Дарр без улыбки пожал ее.

«Здравствуйте, — сказал Доусон. — В каком подразделении вы работаете?»

Лицо Дарра побагровело. Доусон никогда не видел, чтобы человек так быстро приходил в ярость.

«Вы не знаете, кто я?» — прошипел Дарр.

«Нет, сэр, мне очень жаль, не знаю».

«Я ваш босс. Я глава отдела прямых инвестиций. Вы работаете у меня в подчинении».

Доусон не знал, что сказать.

«Что ж, сэр, простите. Мне нечасто приходится общаться с людьми из Нью-Йорка».

«Вот что я вам скажу, — прорычал Дарр. — Я тот, кто отбирает товарищества. Я тот, кто решает, какие следует продавать, а какие нет. Продавая своим клиентам ценные доли в товариществах, вы делаете то, что приказал я. Вот кто я такой». Дарр повернулся к нему спиной и зашагал прочь.

Дженнингс расхохоталась.

«Чтобы увидеть подобное выражение на физиономии Дарра, я бы не пожалела тысячи долларов», — сказала она.

«Но откуда мне его знать? — пожал плечами Доусон. — Я не имею дела с этой публикой».

Этот эпизод оставил в душе Доусона неприятный осадок.

На следующий вечер Доусон отправился на церемонию вручения наград, которая проходила на нижнем этаже отеля Anatole в банкетном зале. Свет хрустальных люстр падал на стены, обитые светло-персиковой тканью. В зале были расставлены десятки столов, покрытых белыми льняными скатертями. Подойдя к своему месту, Доусон почувствовал спазмы в желудке. Его усадили рядом с Дарром.

Садясь, Доусон поприветствовал Дарра. По лицу Дарра скользнула странная улыбка — точно он уже знал, как свести счеты с этим неотесанным провинциалом. Вслух Дарр любезно произнес:

«А, Чарли, милости прошу».

Их соседи беседовали между собой. Тогда Дарр обернулся к Доусону и громко произнес: «Так я слышал, что у вас есть молочная ферма? Это так любопытно».

Кровь бросилась Доусону в лицо. Он любил свою ферму. Он был воспитан на ферме. Ему не нравилось, что лощеные хлыщи из Нью-Йорка считают это поводом для насмешек.

После нескольких речей началась церемония вручения наград. Ее вел Дарр. Доусон был удостоен награды за лучшие результаты работы в течение одного дня. Когда настал его черед получить ее, Дарр с улыбкой сказал:

«Эта награда предназначается Чарли Доусону, и, мне кажется, я должен вручить ее побыстрее. Чарли наверняка спешит домой, чтобы подоить своих коров».

Брокеры, присутствующие в зале, захихикали. Доусон поднялся, чтобы получить награду, чувствуя нарастающий гнев. Он принял ее, не проронив ни слова, и вернулся к себе за столик. Ему не понравилось, что Дарр пытается унизить его в присутствии коллег. Доусон уже успел возненавидеть его.

«Если ты и вправду таков, каким кажешься, ты настоящий сукин сын, — подумал Доусон. — Черта с два я буду еще когда-нибудь продавать твои товарищества».

Если Дарр и заподозрил, что думает Доусон, скорее всего, ему было наплевать. К 1986 году брокеры по всей стране были вынуждены работать на него. Делать это их заставляли менеджеры, которые в свою очередь действовали по приказу директоров региональных подразделений. Последние ощущали давление из Нью-Йорка, из офиса Болла. Хотя убытки фирмы росли, Боллу приходилось поддерживать финансовые результаты сильных подразделений, таких как отдел прямых инвестиций.

Со временем Дарр планировал захватить еще большую власть. Он не сомневался, что всего через несколько лет, а может быть, и месяцев он сумеет получить место Боба Шермана. И это будет первым шагом на пути к его плану стать преемником Болла. Что ему за дело до того, как к нему относится какой-то провинциальный брокер, который даже не знает, кто он такой?

Глава 12

Сверкающий черный лимузин проехал мимо главного офиса Prudential-Bache в Южном Манхэттене, миновал еще квартал и остановился перед домом 170 на Джон-стрит. Десятки лет назад в этом здании из серого гранита был корабельный склад, который снабжал мелочным товаром шхуны, барки и трансатлантические почтово-пассажирские суда, которые проходили через пролив Ист-Ривер и стояли в его доках. Но после того, как движение судов пошло на убыль, порт превратился в заброшенный полутрущобный район. Лишь в 1980-е годы это место было реконструировано и стало популярной туристской достопримечательностью. Оно превратилось в торгово-ресторанную зону, названную Морской порт у Саут-стрит, излюбленное место сборищ тех, кто работал на Уолл-стрит. Теперь в здании на Джон-стрит разместился ресторан Yankee Clipper. Если когда-то при виде роскошного лимузина на узких улочках порта работа в доках могла остановиться, то весной 1986 года это была рядовая картина.

Подъехав к остановке, водитель заглушил мотор и стал ждать. Машина компании Smith Limousine была прислана за одним из корпоративных клиентов. Если клиентам не приходится платить за лимузин из собственного кармана, они с удовольствием пользуются этой возможностью.

В конце концов дверь ресторана открылась, и водитель увидел, что к лимузину приближается тот, кого он ждал. Он вышел из машины и открыл заднюю дверь с пассажирской стороны. Джим Дарр кивнул ему и уселся в машину. Водитель сел за руль и поехал к дому Дарра в Гринвиче.

Дарр любил лимузины. Он любил хвастаться тем, что часто ездит на лимузине, перед своими коллегами — судя по всему, для него такие поездки были мерой успеха. Prudential-Bache не несла расходов за эти поездки. Здесь Дарр рассчитывал на генеральных партнеров товариществ, которые он продавал. Те же заставляли расплачиваться за прихоти Дарра своих инвесторов.

На этот раз поездку Дарра оплачивал Клифтон Харрисон. Дарр и раньше брал за его счет лимузин с водителем, который доставлял его из дома в офис. Иногда он вызывал лимузин, чтобы проехать ничтожное расстояние от Prudential-Bache до кафе River у Бруклинского моста. Дарр не желал вызывать такси, хотя такая поездка стоила бы не более 15 долл. Но поскольку за лимузин платил не он, он заставлял машину ждать его у ресторана. И в этом случае счет за три с четвертью часа составлял 136 с половиной долларов.

Поездка домой из Yankee Clipper обходилась еще дороже. Вместе с ожиданием у ресторана она продолжалась семь часов. Это стоило 297 долл. 50 центов, при этом счет до последнего цента оплачивался инвесторами, которые вели дела с Клифтоном Харрисоном.

Это был один из последних случаев, когда Дарр мог насладиться щедростью своих друзей. Харрисон бесконтрольно тратил деньги товариществ — на Дарра, на брокеров и на самого себя, но этим тратам вот-вот должен был прийти конец. Однако впереди была еще одна последняя вакханалия.

Величественный пассажирский лайнер Queen Elizabeth 2, самое знаменитое судно класса люкс в мире, встал на якорь у причала Уэст-Сайда в Манхэттене. 20 апреля 1986 года тысячи людей толпились у пирса, наблюдая, как гордость судоходной компании Cunard готовится принять на борт своих состоятельных радостно-возбужденных пассажиров.

В этой толпе терпеливо ожидали около десятка брокеров Prudential-Bache. Брокеры весело обсуждали со своими женами предстоящее пятидневное путешествие. До начала трансатлантического круиза в Саутгемптон, Англия, оставалось совсем немного. По пути они планировали заняться шопингом в Harrods — филиал этого фешенебельного лондонского магазина находился прямо на борту судна, — поразвлечься в казино Players Club и насладиться разнообразными водными процедурами в SPA-комплексе. Затем после посещения Лондона они вернутся в Америку на самолете Concorde. Это роскошное путешествие будет для них совершенно бесплатным. Счет оплатит Клифтон Харрисон.

Ожидая в очереди, несколько брокеров заметили, что с Харрисоном что-то не так. Его обычная жизнерадостность улетучилась без следа, сменившись тревогой и озабоченностью. Они знали, что Дарр должен был тоже плыть на этом судне, но по какой-то причине в последнюю минуту передумал. Вместо него Харрисон привез с собой Говарда Файнсанда. Уже одно это показалось брокерам довольно странным.

Страницы: «« « ... 7891011121314 » ... »»