Хроники Вергилии. Владыки Севера Ятаганов Виктор
Господарь несколько мгновений помедлил, потом решительно кивнул головой и отрывисто приказал:
— Оставьте нас!
— Разумно ли это, мой господарь? — склонившись в низком поклоне, осторожно возразил Кадавер.
— Делай, что велено! Это всего лишь горстка южан, они безоружны и связаны! — презрительно бросил Урусалар.
Кадавер легонько коснулся своим урусом посоха Урусалара. Тянувшиеся к нашим некромагичсеким оковам дымные цепи прикрепились к венчавшему его черепу. Сделав это, Кадавер низко поклонился господарю и вместе со своими людьми покинул зал.
— Итак, Сделка, — поторопил меня Урусалар.
— Я отдам тебе свою часть Ключа, а взамен ты пообещаешь, что твои люди проводят нас к Великим горам… — Увидев, как растянулись в улыбке губы господаря, я мгновенно добавил: — Естественно, туда, где мы сможем через них перебраться. И гарантируешь, что мы доберемся до них в целости и сохранности, а также что твои люди дадут нам уйти невредимыми.
Я лихорадочно придумывал, чем бы еще усыпить бдительность Урусалара. Он ДОЛЖЕН был поверить, что я действительно хочу заключить с ним Сделку.
— И ты отпустишь Ирато и гарантируешь ей безопасность! — потребовал я.
— Ну уж нет! — Глаза господаря яростно сверкнули. — Моя сестрица останется здесь!
— Тогда Сделки не будет, — хладнокровно пожал плечами я.
— Мне проще тебя убить! — вскочив с трона, в ярости взревел Урусалар.
— Но тогда ты никогда не получишь мою часть Ключа, — непринужденно заметил я.
— Ладно, я отпущу Ирато, — с ненавистью процедил сквозь зубы Урусалар. — Но только в том случае, если она даст слово никогда больше не возвращаться на Север.
Ирато хотела было возразить, но, перехватив мой предостерегающий взгляд, благоразумно промолчала.
— Клянусь именем Всемогущего, я отпущу вас всех и даю слово, что не стану убивать вас или иным способом мешать уйти. Я дам вам людей, и они проводят вас до перехода в Великих горах… в целости и сохранности. А взамен ты отдашь мне свою часть Ключа. Доволен?
Я кивнул и торжественно повторил условия Сделки.
— А теперь давай ее сюда! — нетерпеливо потребовал Урусалар, вытянув вперед левую руку.
— Увы, я пока что не научился залезать в порталис без помощи феста… — проговорил я, заранее предвидя реакцию господаря, и не обманулся в своих ожиданиях.
Улусарал зарычал и взмахнул посохом. Некромагические путы на наших шеях начали затягиваться. Мы, задыхаясь, повалились на пол.
— Вздумал шутить со мной?! — прошипел господарь.
— Убьешь нас — и нарушишь Сделку! — вцепившись в горло, прохрипел с пола я.
Эти слова подействовали на Урусалара, как ушат холодной воды. Он с досадой выругался и вновь повел посохом. Путы ослабли. Я закашлялся и облегченно перевел дух. Рядом хрипели мои друзья.
— Но и ты ее нарушишь, если не отдашь мне реликвию! — с гневом бросил он.
— Я говорю правду. Я не могу достать ее без помощи феста, — поднявшись с пола, проговорил я. — Если бы я обманул тебя, сила Сделки меня бы уже уничтожила.
Урусалар нахмурился и пару мгновений размышлял над моими словами. Недовольно скривившись, он стянул с пальца перстень с глумом, точную копию того, что я когда-то получил от Балара, и швырнул его мне под ноги.
— На, возьми! Но если ты вздумаешь использовать его для чего-то другого, то нарушишь Сделку, — предупредил господарь.
Я не был в этом так уверен, но рисковать не хотелось. Сначала стоит выполнить свою часть Сделки.
— Эрик, не делай этого!.. — едва слышно прошептала Светлика, но я проигнорировал ее слабую мольбу и надел кольцо на палец.
Урусалар дал мне его добровольно, а потому никаких неприятных последствий я не опасался. Несколько мгновений полюбовавшись на тускло переливавшийся перстень, я представил вокруг своей руки черный мрак изнанки. Воздух рядом с моей ладонью потемнел, и я выхватил из него хрустальную часть Ключа.
— Давай ее сюда! — Господарь вытянул руку и нетерпеливо шагнул ко мне.
Я с частью Ключа пошел ему навстречу.
— Держи. — Я вложил реликвию в протянутую ладонь господаря. — Она твоя.
Господарь с жадностью впился пальцами в хрустальный полумесяц. На мгновение все его внимание сосредоточилось на реликвии.
Воздух вокруг моей ладони снова потемнел, и в моей ладони оказался Элеруаль. В тот же миг Урусалар вскинул на меня глаза. Наши взгляды встретились. Он с рычанием поднял урус, но я оказался быстрее. Короткий взмах Элеруалем, и отсеченная кисть руки Урусалара шлепнулась на пол, по-прежнему судорожно стискивая в пальцах урус. Не давая ему опомниться, я размахнулся и правым кулаком заехал по ненавистной физиономии. Моя недюжинная полуорочья сила отбросила Урусалара к подножию трона. Как только господарь лишился руки, тянувшиеся из его уруса некромагические цепи исчезли. Избавившись от оков, я вздохнул свободнее.
Воздух вокруг моей ладони вновь потемнел, и в ней оказался фест.
— Ты слишком уверился в своей непобедимости, Урусалар! — снизу вверх глядя на распластавшегося на полу некромага, с презрительной жалостью проговорил я.
— Постой, постой! — вытянув перед собой левую руку, испуганно залепетал Урусалар. — Не убивай меня!..
— Не убивай его! — остановил меня громкий, властный голос Ирато.
Я полуобернулся, краешком глаза продолжая следить за лежащим у трона бывшим господарем.
— Не убивай его… — повторила некромагиня. — Я решу его судьбу сама, позже.
Я молча кивнул.
Неожиданно Урусалар вытянул вперед руку и воскликнул с искаженным от злобы лицом:
— Хас!!!
Урус взвился в воздух и прыгнул ему в левую ладонь. Но я не растерялся и, воспользовавшись фестом как дубинкой, со всего размаха угостил им господаря по голове. Урусалар вновь растянулся на полу. Шагнув к нему, я пинком ноги вновь выбил посох у него из руки.
— Не выйдет, Урусалар! Смирись, ты проиграл, — проговорил я, поигрывая фестом.
Внезапно в глазах бывшего господаря вспыхнул знакомый яростный блеск.
— Гори в огне, Эрик-Изгой! — чужим голосом прошипел он, и в меня полетел шар черного огня.
Я отшатнулся назад, с ужасом понимая, что не успеваю увернуться. Урусалар отдался во власть Окса, обратившись к дару без уруса, лишь бы убить меня!
Глава 62
Продавший душу
Ах, если бы справедливость всегда побеждала!..
Внезапно воздух передо мной заполнился мириадами голубых искорок. Черный огонь натолкнулся на эту сверкающую преграду и, отразившись от нее, полетел обратно в Урусалара. Охваченный пламенем некромаг завыл от боли и начал кататься по полу, но огонь из самого сердца Бездны ничто не могло потушить. Вскоре все было кончено. Я вытащил из оставшейся от Урусалара кучи пепла две части Ключа, амулет Светлики и глумовую корону, чудесным образом уцелевшие в оксовском пламени, и повернулся к друзьям.
— Мой медальончик! — радостно воскликнула магиня и вырвала из моих рук серебристый кругляш.
— А почему амулет не сгорел? — спросил я Ирато. Убрав драгоценные реликвии в карман, я протянул некромагине корону.
— Природная магия и некромагия не могут уничтожить друг друга, они слишком разные по самой своей природе, — ответила господара, принимая у меня из рук тонкий хрустально-серый обруч.
Мгновение помедлив, она надела его себе на голову. И в ту же секунду свет перед моими глазами погас, словно меня швырнуло в изнанку. Но через миг тьма вновь рассеялась, и я даже не был уверен в том, что видел. Тем более что мои друзья, похоже, ничего не заметили.
Ирато одарила меня таинственной улыбкой и подняла с пола посох мертвого Урусалара.
— Ну ты и задал жару, Эрик! — потрясенно воскликнул Далар и хлопнул меня по плечу.
— Я знал, что ты сумеешь найти выход! — тепло улыбнулся Эль.
— Мой медальончик! — со слезами радости на глазах продолжала обнимать свой амулет Светлика.
— Я всего лишь…
«…сыграл на его самоуверенности», — хотел сказать я, но закончить фразу не успел.
Двери распахнулись, и в зал ворвались Кадавер и еще два десятка некромагов.
Изуродованный хуфу с одного взгляда понял, что здесь произошло.
— Самодовольный глупец! — с гневной досадой процедил он, глядя на пепел Урусалара. Холодные черные глаза Кадавера уставились на Ирато. — Вы…
Некромагиня покрепче сжала урус покойного брата. На ее лице застыло решительное, гордое выражение истинной господары. Я тоже приготовился к бою, рядом со мной замерли мои друзья.
Неожиданно Кадавер склонил голову и опустился на одно колено, повернув урус параллельно земле и сжав его в вытянутых перед собой руках.
— Моя господара.
По рядам толпившихся за его спиной некромагов пробежал удивленный шелест. Мгновение поколебавшись, они последовали примеру своего предводителя.
Губы Ирато тронула величественная улыбка. Она неторопливо приблизилась к трону и опустилась на золотое сиденье.
— Встаньте! — разнесся над залом ее сильный голос.
— Темная вспышка оповестила нас, что законная наследница вернула себе власть, — поднявшись с колена, но все так же не поднимая головы, глухо проговорил Кадавер.
Значит, мне тогда не привиделось. Но, похоже, ощутить это могли только некромаги.
— Зачем вам сдаваться? — вызывающе спросил Далар, сверля Кадавера и его людей недоверчивым взглядом.
— Эта корона, — Ирато легонько прикоснулась к охватывающему ее голову обручу из глума, — была создана Тенебарисом Темным в год, когда он объединил Север в единое государство Балтикус. Для того чтобы наполнить ее силой, Тенебарис казнил несколько тысяч некромагов, бившихся в этой войне на стороне его врагов. Перед Тенебарисом склонились все, даже главы великих родов хуфу. И чтобы удостовериться в их дальнейшей преданности, он потребовал от каждого принести в жертву частицу своего дара. И если бы они или их потомки впредь решили выступить против Тенебариса, их бы уничтожила мощь короны. А в конце он смешал всю эту силу со своим даром, чтобы корона могла служить лишь его законным наследникам. Так что пока она на моей голове, никто не смеет бросить вызов моей власти.
— Но Урусалар же посмел, — усмехнулся Далар.
Лицо Ирато омрачилось.
— Корону нельзя отнять, ее можно получить лишь по доброй воле. Но даже так она будет служить лишь прямым потомкам Тенебариса. Урусалар обманул меня и заманил в ловушку. Впредь этого не случится, я больше никому не стану доверять.
— Моя господара, боюсь, не все помнят об истинной силе короны, — подал голос Кадавер. — Те, кто возвысился благодаря Урусалару, так просто не сдадутся.
— Я разберусь с ними позже. — Ирато посмотрела на меня. — Эрик-Изгой, ты помог мне вернуть трон, принадлежащий мне по праву. Что я могу для тебя сделать?
— Во-первых, было бы неплохо вернуть часть Ключа, которую Кан передал Урусалару, когда приехал в Балтикус. А во-вторых, я бы хотел повидаться и с ним самим. — Я хищно усмехнулся. На этот раз Череп от возмездия не уйдет!
Внезапно дворец потряс мощнейший удар. Все, кто стоял на ногах, повалились на пол, потолок расколола длинная ветвистая трещина, посыпалась каменная крошка и пыль.
— Моя господара, это в зале Хранилища, — поднявшись на ноги, бесстрастно сказал Кадавер.
— Там же часть Ключа! — вскочив с трона, взволнованно воскликнула Ирато. — Быстрее! Туда!
И господара целеустремленно бросилась к выходу из тронного зала. Мы с друзьями и Кадавер с некромагами поспешили за ней.
— Вам лучше остаться здесь! — повернувшись к моим друзьям, быстро проговорила она.
Далар хотел было возразить, но Эль мягко положил ему на плечо руку:
— Мы безоружны, что мы можем поделать против некромагов?
— Я с вами!.. — воскликнула Светлика, но я решительно рявкнул:
— Нет! Останься здесь! — и побежал вдогонку за господарой. — Что случилось? — поравнявшись с ней, с отчаянно колотящимся сердцем спросил я.
— Заложенная в корону магия темной вспышкой оповещает всех о воцарении нового наследника… в данном случае о том, что законный наследник эту корону себе вернул. Из-за заклятия Тенебариса, связавшего жизни всех хуфу с короной, они выступить против меня не осмелятся. Но Кадавер прав — возвысившиеся при Урусаларе макроманты и некроманты так просто не сдадутся, — на бегу пояснила господара. — Нужно подавить сопротивление одним ударом, иначе они попрячутся по щелям и будут мстить исподтишка!
Мы спустились на несколько этажей вниз и наткнулись на группу сторонников Урусалара. Едва завидев нас, они бросились в атаку, выкрикивая имя своего павшего господаря.
Завязалась оживленная перестрелка заклятиями.
— Эрик! Мы справимся сами! Уходи! — закричала мне Ирато. — Найди Кана, пока он не сбежал! Гостевое крыло в том конце дворца!
Меня прошиб холодный пот. А ведь и правда! В чем в чем, а в уме Черепу отказать было нельзя. Этот орк был оксовски хитер, раз сумел придумать и воплотить в жизнь столь сложный и многоходовый план по развязыванию войны и захвату власти. Узнав, что его союзничек проиграл, Кан тут же покинет Балтикус. А я не могу позволить ему уйти от меня и на этот раз!..
Я кивнул Ирато и, покинув поле некромагической битвы, со всех ног помчался в противоположную сторону. Я решительно не знал, где в этом огромном запутанном дворце мог находиться мой отец, но какая-то внутренняя сила подсказывала мне, куда именно нужно свернуть и по какой лестнице подняться…
Я ворвался в короткий широкий коридор, в торце которого виднелась белая двустворчатая дверь, украшенная позолоченным орнаментом. Перед нею замерли двое массивных орков в полном боевом облачении. Шум битвы сюда почти не достигал, и орки стояли, расслабленно опершись на толстые пики. Увидев меня, они выпрямились и воинственно опустили правые руки на висящие на поясах мечи.
Не тратя время на разговоры, я взмахнул фестом и громко воскликнул:
— Дум спиро сперо!
Вырвавшийся из глума черный дым обвил завопивших от ужаса орков за талии и со звоном шмякнул друг об друга. Еще один взмах глумом, и полуоглушенных воинов отбросило на стены. Врезавшись черепушками в камень, они без сознания рухнули на пол.
С гулко колотящимся сердцем я замер перед дверью. Я ЗНАЛ, что Кан там. Не глядя на фест, я разжал кулак, и мой посох исчез в порталисе. На моем пальце все еще было надето кольцо Урусалара, значит, при необходимости я без труда смогу обратиться к некросу и через него. Набрав в грудь побольше воздуха, я решительно распахнул дверь.
Глава 63
Отец и сын
От ненависти до любви один шаг.
Моим глазам открылась роскошная комната. Шкафы с книгами, большой, затянутый темно-зеленым сукном стол у окна, развесистые растения в кадках. В левой стене между двумя шкафами виднелась раскрытая дверь в спальню. Из нее, услышав шум, твердым шагом вышел Кан. Он был одет в точности как при нашей прошлой встрече — простой черный мундир военного покроя и высокие глянцевые сапоги с серебристыми шпорами. Отсутствовал лишь орден первого советника. На боку Черепа небрежно висел короткий меч. Увидев меня, он удивленно замер.
— Ты… — В глазах Кана промелькнуло узнавание. — Я думал, Алия убила тебя! Что ты здесь делаешь?
— Пришел повидаться, папочка! — проглотив внезапно вставший в горле комок, со злой иронией ответил я.
В моей душе клокотал гнев, требовавший немедленного выхода. Я столько лет ждал отмщения, и на этот раз Черепу от меня не уйти!
Кан нахмурился. Я видел по его лицу, так похожему на мое собственное, что он никак не может понять, как какой-то изгой, столь бездарно пытавшийся убить его в Дахароне, сумел попасть на Север, да еще и во дворец господаря.
— Почему ты так называешь меня? — наконец напряженно спросил он. — У меня нет сына-изгоя!
— Проверь свои записи, — все с той же болезненной ухмылочкой ответил я. — Восемнадцать лет назад ты возглавлял анклав орков в Дахароне. Ты изнасиловал мою мать, Мэйу, и родился я! Я поклялся, что убью тебя, Кан, за то, что из-за тебя вынужден был влачить жалкую жизнь изгоя!..
Лицо Черепа переменилось, и я осекся.
— Мэйа — твоя мать?.. — едва слышно прошептала он, и его глаза изумленно расширились.
— Да! — отрывисто выкрикнул я. — Вспомнил наконец?
Кан молча подошел к письменному столу и вытащил из верхнего ящика небольшой, покрытый искусной резьбой ларец.
— Я всегда вожу их с собой, — протянув мне ларец, бесстрастно проговорил орк.
Я механически взял коробочку из его рук. В моей душе все еще бурлил гнев, но странное поведение Черепа не давало ему вылиться в последний удар, который должен был оборвать жизнь ненавистного орка. Разрываемый противоречивыми чувствами, я распахнул ларец. В нем лежала стопка пожелтевших листов, исписанных знакомым аккуратным круглым почерком. Я вздрогнул. Это был почерк моей матери!..
С отчаянно колотящимся сердцем я взял в руки верхний лист и, развернув его, быстро пробежался по нему глазами. Одновременно вновь зазвучал голос Кана:
— Мы познакомились с Мэйей девятнадцать лет назад, меня тогда только прислали в Лагарик. Ваша страна, ваши обычаи были мне чужды. Все в Лагарике казалось мне странным и необычным — еда, традиции, одежда. Но я искренне хотел понять ваш город, понять людей. Я часто ходил гулять по пустынным улицам Лагарика после захода солнца. И однажды в переулке неподалеку от Приграничья услышал крики. Двое пьяных мужчин пытались изнасиловать молодую красивую женщину. Ею была твоя мать, Мэйа. Она тогда работала служанкой в доме кого-то из лагариковской знати. И хозяйка послала ее посреди ночи за настойкой от головной боли в лавку знахарки. Я спас ее, и мы полюбили друг друга. Несмотря на все наши различия, несмотря на то что мы были из разных стран… Так как открыто видеться мы не могли, то стали писать друг другу письма — ты держишь их в руках, а потом начали тайком встречаться. Я любил Мэйу больше всего в жизни, а она любила меня, и во всем Лагарике не было никого счастливее нас. Но императору Хиссу стало известно о нашей связи, и он приказал мне вернуться в Дахарон. Мэйа молила не оставлять ее, но у меня не было выбора. Если бы я ослушался приказа императора, твою мать просто убили бы… Но Мэйа не понимала этого, не хотела понимать, она думала, что я бросаю ее, потому что разлюбил… — Кан мгновение помолчал, обратившись к воспоминаниям тех давних дней. Его лицо исказила боль. — Я страдал без нее, по тысячу раз в день умирая в душе!.. Через некоторое время, когда мое положение при дворе императора упрочилось, я попытался разыскать ее, но она покинула Лагарик, не оставив ни следа… Всемогущий знает, как же я хотел ее найти! Я был готов умереть, но жизнь не позволила мне этого сделать. Тогда я впервые и задумался о том, как несправедлив мир, в котором двум любящим сердцам нельзя быть вместе. И этот глупый Договор — лишь обман, на деле же война никогда не прекращалась. Просто открытые боевые столкновения превратились в дворцовые интриги. И тогда я решил сделать все, чтобы это изменить. Если весь мир объединится под единой сильной властью, войны прекратятся, и наши различия рано или поздно сгладятся. Больше не будет таких понятий, как изгой или полукровка. Наши народы станут едиными и наконец научатся жить в настоящем мире, а не в той иллюзорной фальшивке, что возникла после подписания Договора… Я очень сильно любил Мэйу, но, клянусь тебе, покидая Лагарик, я не знал, что она беременна!.. Я вижу, что она так и не простила меня за то, что я оставил ее, так и не смогла понять, что я сделал это, чтобы спасти ей жизнь. Любовь превратилась в ненависть, и она придумала эту историю с изнасилованием… Потом, пять лет спустя, я по настоянию императора вынужден был жениться на одной из придворных дам, и она родила мне сына, Ризу…
Кан замолчал. В комнате воцарилась гнетущая тишина. Я невидящим взглядом смотрел на зажатый в руках ларец. Кан говорил правду, и письма моей матери, полные нежности и неизбывной любви, это доказывали. В моей душе поднималась волна противоречивых чувств. Гнев смешивался с протестом и превращался в волну горького недоумения: как мать могла меня обмануть?.. Я столько лет жил с ненавистью в сердце к своему отцу, столько лет мечтал убить его за то, что он с ней сделал! А это оказалась ложь! Все ложь! Вся моя жизнь была ложью!..
Мои пальцы разжались, и деревянный ларец гулко шлепнулся на каменный пол. Я не мог заставить себя посмотреть на замершего передо мной орка и продолжал бездумно пялиться на ларец. В горле стоял комок, взор застелила какая-то дрожащая полупрозрачная пелена…
Я механически вскинул руку к лицу и стер выступившие на глазах слезы. Взор прояснился, и я все-таки принудил себя посмотреть на Кана.
— Я… должен был понять, — прошептал он, пристальнго всматриваясь в мое лицо. — Ты так похож на меня, но мне даже в голову не пришло задуматься об этом сходстве.
— Ну да, тебе нужно было думать о куда более важных делах — о захвате мира! — с горькой иронией воскликнул я.
Я чувствовал себя последним дураком. Огонь гнева угас, превратившись в пепел жгучей досады. Я стоял перед своим отцом и не знал, что ему сказать. Я прошел такой долгий путь, чтобы убить его, а оказалось, зря! Я считал его абсолютным злом, а оказывается, он затеял всю эту чудовищную войну с благой, по его мнению, целью: чтобы объединить наш мир. Чтобы слово «изгои» навеки перестало быть оскорблением… И все же я не мог принять его методов. Говорят, перемены не обходятся без жертв. Но те, кто так говорит, не задумываются, что этими самыми жертвами могут стать они сами и их семьи. Легко швыряться пешками, когда ты сам стоишь на вершине пирамиды, именуемой властью. У Кана власть была с рождения, но я пробивался с самых низов, и я знаю, что так рассуждать нельзя. Даже одна-единственная случайная жертва обесценивает победу, полученную такой ценой, ибо каждая жертва — это чья-то жизнь, целый мир, который не должен погибнуть. И не важно, ради чего эта жертва приносится — из-за чьей-то неуемной жажды власти или ради призрачного мира во всем мире. Жертвовать мы можем лишь собой, этого права у нас не отнять. Но мы не имеем права принимать такие решения за других.
— Как тебя зовут? — неожиданно спросил Кан.
— Эрик, — механически ответил я.
— Ты можешь меня простить за то, что я оставил вас с матерью?
Я изумленно воззрился на отца. Судя по выражению его лица, он говорил серьезно.
— Ты не знал о моем существовании… — через некоторое время заставил себя выдавить я. На плечи навалилась усталость. У меня отняли цель всей жизни, я чувствовал себя одиноким, потерянным и не знал, что делать. Немного помолчав, я негромко добавил: — Наверное, маме не стоило уезжать из Лагарика. Тогда все сложилось бы иначе…
Кан кивнул.
— Я понимаю, упущенного времени не вернешь, но если ты присоединишься ко мне, сын, вместе мы построим новый мир! И в нем изгои будут такими же полноправными членами общества, как и остальные. Да окс меня побери, это проклятое слово вообще исчезнет из обращения! — Он шагнул вперед и положил тяжелую ладонь мне на плечо. — Идем со мной, Эрик!
— Урусалар убит, на трон вернулась законная господара, — ответил я. — Твои планы сорвались…
Кан отпустил мое плечо и усмехнулся.
— Поверь, некромагам в них отводилась не такая уж и большая роль. Я бы никогда не отдал Юг Урусалару. Он был чересчур самоуверен, и им было легко управлять. Его армия была нужна мне, чтобы навести порядок на Вергилии, но мы можем справиться и без него. В конце концов, осталось еще немало некромагов, в своем бесконечном самодовольном стремлении к власти жаждущих занять господарский трон. И мы можем их использовать. Ирато юна, и она не удержит трон, она взошла на него слишком рано. Благодаря силе короны хуфу вынуждены ей подчиниться, но это не мешает им против нее интриговать. А они гораздо мудрее и опытнее, чем Ирато. Она не удержит трон, — покачав головой, повторил Кан. — И если сыграть правильно, то мы еще можем обратить поражение Урусалара в свою победу… Ну что, ты со мной, сын?
Я закусил губу и отвернулся. Так легко было сказать: нет! Я не приемлю твоих методов! Но… что, если мне удастся его изменить? В конце концов, мой отец, как выяснилось, никогда не желал зла моей матери. Он любил ее, а она любила его… Сердце женщины понять невозможно. Решив, что Кан ее бросил, она выдумала эту гадкую историю с изнасилованием, чтобы я ненавидел его так же, как возненавидела она. Так же сильно, как когда-то любила…
Но в одном Кан прав: Договор, как оказалось, не выход. И пока существуют такие слова, как «изгой» и «полукровка», об истинном мире не может быть и речи. Но проблему нужно решить другим путем, не вторгая Вергилию в пучину очередной Великой войны… Возможно, если я пойду с Каном, мне удастся его в этом убедить. В конце концов, он начал эту кровавую вендетту из-за того, что его вынудили расстаться с женщиной, которую он любил больше жизни и с которой не мог быть вместе, потому что они принадлежали к разным мирам. Возможно, если они поговорят теперь, спустя столько лет, все как-то само собой образуется?.. Но вслух я сказал совсем другое:
— Чем я могу тебе помочь?
— Мы вернемся в Дахарон. Войска людей и эльфов истощены, мы разобьем их одним ударом. А потом с помощью некромагов сокрушим и остальных. А когда Юг будет у наших ног, мы возьмемся за Север.
— Я… хочу пойти с тобой, но я не хочу принимать участия в этой кровавой войне, — взглянув в карие глаза Кана, как две капли воды похожие на мои, медленно проговорил я.
Отец улыбнулся.
— Ну, думаю, для начала сойдет и так. Хотя в любом случае нам еще нужно добраться до Дахарона.
Я улыбнулся ему в ответ, чувствуя, как с сердца свалилась теснившая его столько лет тяжесть. Тучи моего внутреннего неба разошлись, и над головой вновь воссияло солнце. Я все еще никак не мог привыкнуть к тому, что Кан больше не враг мне, но мало-помалу осознание этого факта наполняло меня странной легкостью — казалось, что стоит только взмахнуть руками, и я воспарю к потолку. Я забыл обо всем: и о том, что лишь несколько минут назад собирался убить его, и о том, что пообещал Дидре собрать и уничтожить Ключ. Какое мне теперь дело до Ключа? Цель, столько лет бывшая моей путеводной звездой, оказалась пустой фальшивкой, но зато неожиданно на смену ей пришла другая, настоящая.
Неожиданно тишину кабинета разорвали тяжелые хлопки. Я обернулся. На пороге комнаты стоял Орикс. Выходит, он не остался в Дахароне, а уехал с Каном на Север…
— Как трогательно, — размеренно похлопав в ладони, с ироничной улыбкой протянул Орикс. — Мне жаль разочаровывать вас, но воссоединение отца и сына в мои планы не входит. — Оценивающий взгляд орка сосредоточился на мне. — Ты должен был убить его, Эрик, и освободить дорогу мне. Но ты даже на это оказался не способен, так что ты мне больше не нужен.
В руке Орикса мелькнуло знакомое костяное лезвие…
Глава 64
Долг, возмездие и пленник кристалла
Долг платежом красен.
Сильные руки отца оттолкнули меня в сторону, и брошенный Ориксом трезубец по рукоять вонзился в его грудь.
— Не-э-эт! — вне себя от гнева закричал я и, вытянув руку с перстнем Урусалара, выпустил в Орикса черный огненный шар, в котором воплотил всю мою ярость, всю ненависть и всю боль.
Охваченный темным пламенем орк с жутким воем повалился на пол. Через несколько мгновений все было кончено. Я ощутил отголосок его смерти, и по моей спине пробежали холодные мурашки, когда я через глум впитал остаток жизненной силы своего врага.
Забыв об Ориксе, я склонился к лежащему на полу отцу. Он еще был жив. Глаза Кана приоткрылись, и по его губам скользнула слабая улыбка. Приподняв руку, он провел тыльной стороной ладони по моей щеке, стирая бессознательно катящиеся по ней слезы.
— Ну вот, я хоть как-то смог отплатить за то, что меня столько лет не было рядом… — Кан закашлялся, и из его рта брызнула кровь.
— Отец… — сжав в руках его ладонь, сдавленно прошептал я.
Кан осторожно высвободил руку из моих пальцев и снял с шеи висевшую под черным мундиром цепочку. На ней болтался золотой пектораль — Урусалар вернул украденное владельцу.
— Держи… — Череп вложил пектораль в мою руку. — Ты — мой старший сын, значит, он принадлежит тебе по праву. Возвращайся… в Дахарон. Я хочу, чтобы ты занял мое место…
— Я всего лишь изгой! — горько запротестовал я. — Орки никогда меня не примут!
— Заставь… заставь их… сделать это… — Кан снова закашлялся, и его лицо исказилось от боли. — Я верю в тебя, Эрик!.. Я верю в тебя, мой сын!..
— Отец, я!..
Но Кан не дал мне договорить. Взглянув мне в глаза, он тихо произнес:
— Заставь их… уважать тебя… Пусть… моя смерть… не будет… напрасной… Теперь мое дело… лежит на твоих… плечах… — Кан из последних сил крепко сжал мою руку, держащую пектораль, так что концы золотого украшения больно врезались в мою кожу. — Хар… ар… таш[25]…
— Агхар ар таш, трис![26] — глотая слезы, сдавленно прошептал я, еще крепче сжимая руку с пекторалем. Физическая боль помогала хоть немного унять боль душевную, и благодаря этому я еще мог удерживаться на краю отчаяния, куда толкало меня осознание непоправимости произошедшего. Я так и не успел его узнать! После стольких лет я нашел своего отца, а Орикс, гори он вечно в темном пламени Бездны, не дал мне его узнать!..
— Я горжусь тобой, сын!.. — прошептал Кан и, в последний раз улыбнувшись, устало закрыл глаза.
Его дыхание остановилось, и голова безжизненно откинулась набок, а по телу пробежал едва заметный красноватый отблеск, как будто на него упал солнечный луч, прошедший через алое стекло. Я задрал голову и как раненый зверь завыл от раздирающей душу боли. Когда рыдания перестали сотрясать мое тело, я дрожащими руками оторвал полоску от своей рубашки. Выдернув проклятый трезубец из груди Кана, я прижал ткань к ране.
— Хаташ кне, хаташ, анагх так Тел Риза, ангхор орикс Кан![27] — глухо прошептал я и, дождавшись, когда ткань пропитается кровью, положил ее в деревянный ларец сверху на письма матери.
Еще несколько мгновений посидев рядом с телом отца, я спрятал ларец в порталис и поднялся на ноги. Воздух вокруг моей ладони потемнел, и в моей руке появился фест. Я направил его на трезубец и с ненавистью прошептал:
— Фурвус ини! — и в ненавистный кинжал ударил плотный столб черного огня.
Когда мои силы иссякли и заклятие рассеялось, я увидел, что от трезубца темной твари не осталось и следа. Стручок был прав: мне нужно было уничтожить его раньше… Возможно, тогда Орикс взялся бы за меч, и мой отец был бы сейчас жив.
Я вновь затрясся от охватившей меня дикой, ни с чем не сравнимой ярости, подпитываемой раздирающими сердце страданиями. Я не мог дышать от боли, казалось, она сейчас уничтожит, испепелит меня, разорвет на куски…
Когда приступ прошел и терзавшие меня чувства немного улеглись, я бросил последний взгляд на безжизненное тело Кана и нетвердым шагом двинулся к дверям.
Орки-охранники, которых я вырубил, придя сюда, были мертвы — Орикс аккуратно перерезал им глотки.
Неожиданно в воздухе передо мной повисло искрящееся облако красного света, и из него в коридор шагнул хрупкий светловолосый юноша в красных одеждах. На этот раз он был куда более скромных размеров, но я все же без труда его узнал — Тиштар, красный Страж будущего!
— Долг твоего отца уплачен, я забрал его жизнь прежде смерти, — разнесся над комнатой его гулкий голос.
Я вздрогнул, вспомнив то красноватое свечение. Значит, душа Кана отправилась в Клетку Вечности к Вананду…
— Настал твой черед, — безразлично глядя на меня пустыми глазами, объявил Тиштар.
Мои губы искривила безрадостная усмешка.
— Думаю, если бы ты хотел забрать мою жизнь, ты бы это сделал, как сделал с Каном. Орикс смертельно его ранил, значит, он проиграл свою войну, и ты взял то, что тебе причиталось. Я пообещал тебе свою жизнь после того, как Кан умрет, но ты не забрал ее, а пришел сюда.
— Ты умен, Эрик-Изгой, но спасет ли тебя это? — все так же безучастно спросил Страж. — За тебя просили, и я не стану сейчас забирать твою жизнь, но знай: долг должен быть уплачен. Как только Ключ будет уничтожен, я приду за тобой.
И Тиштар рассыпался сотней красных искорок. Я несколько мгновений постоял на месте, задумчиво глядя перед собой. Когда Ключ будет уничтожен…
Тряхнув головой, я побрел прочь. В душе царила пустота. Не осталось ни мыслей, ни чувств. Я механически передвигал ногами, не задумываясь, куда иду. Дворец словно бы опустел. Периодически до меня долетали звуки битвы, но они были так далеки, что казались лишь каким-то неправдоподобным фоном моей черной тоски. Очнувшись от печального забытья, я вдруг обнаружил, что оказался в подземелье. Я хотел уже повернуть назад, но какая-то неодолимая сила заставила меня продолжить путь. Я шел как завороженный, открывая одну за другой тяжелые, окованные железом двери, спускался по каким-то лестницам, пока наконец не оказался перед огромными двустворчатыми вратами из толстенных деревянных брусьев. Но едва лишь я коснулся их ладонью, как врата распахнулись. Моим глазам предстал огромный полутемный зал, освещенный вмурованными в стены факелами с магическим огнем. В центре зала стоял исполинский неровный молочно-серый кристалл глумита примерно в два моих роста высотой. Я зачарованно подошел ближе и увидел внутри него фигуру мужчины в длинных черных одеждах некромага, внешне чем-то неуловимо похожего на Балара. Глаза мужчины были закрыты, но внезапно в моей голове раздался его холодный бесплотный голос:
— Помоги мне!
— Кто ты?.. — пораженно выдохнул я, ощутив, что привлекшая меня сюда сила наконец ослабла.
Но некромаг лишь повторил:
— Помоги мне! Разбей кристалл!
— Ты — Тенебарис Темный?.. — внезапно осенило меня.
— Помоги мне! Разбей кристалл! — снова воззвал некромаг. — И я вознагражу тебя, смертный! Разбей кристалл! Освободи меня!..
Не отрывая взгляда от вмурованного в хрустальную темницу некромага, я поспешно попятился к выходу. Добравшись до врат, развернулся и опрометью бросился бежать прочь, а вслед мне несся призрачный зов вечного пленника кристалла:
— Освободи меня! Разбей кристалл! Освободи меня! Освободи!..
Лишь выбравшись из подземелья, я сумел избавиться от назойливо звучащего в ушах голоса. Зажмурившись, я помотал головой, изгоняя остатки наваждения. Устало потерев лоб ладонью, я медленно зашагал прочь.
Свернув за очередной поворот коридора, я неожиданно увидел Ирато и своих друзей в компании хуфу Кадавера и еще дюжины некромагов.
— Эрик! — Светлика бросилась мне на шею.
Но я перехватил ее за запястья и отстранил от себя.
— Ты нашел Кана? — спросила Ирато.
Я угрюмо кивнул.
— Кан мертв, Орикс тоже.
— Орикс был здесь? — встрепенулся мой побратим.
Я мрачно кивнул, не в силах заставить себя рассказать им правду. Не здесь, не сейчас…
— Вы должны вернуться на Юг и уничтожить Ключ. — Мгновение помедлив, Ирато кивнула Кадаверу.
Читать бесплатно другие книги:
