Путешествие тигра Хоук Коллин

– Кошки. Пантеры, согласен? Леопарды?

Кишан покачал головой.

– Нет. Львы?

– Вряд ли.

А я слышала только мартышек!

– На что похожи эти звуки? – спросила я.

– Скорее крик, чем рев, – коротко бросил Рен. – Я уже слышал такое раньше… в зоопарке. – Он снова зажмурился и прислушался. – Ягуары! Это ягуары!

– Какие они? – поинтересовался Кишан.

– Похожи на пятнистых леопардов, но больше и агрессивнее. Они очень умные. Расчетливые. Сильные челюсти, опасный укус. Ягуары не ищут яремную вену, они прокусывают череп.

– Никогда не слыхал о таких, – поежился Кишан.

– Откуда тебе? – пожал плечами Рен. – Они не водятся в Индии. Эти звери из Южной Америки.

Нилима и мистер Кадам поднялись на палубу и помогли нам разобрать и надеть оружие.

– Вы хотите отправиться в джунгли? – уточнил мистер Кадам.

– Да, – ответил Рен, закрепляя на моем поясе колчан с золотыми стрелами. – Возьмем лодку, а потом войдем в джунгли… вот тут, – он указал на группу деревьев, которые показались мне неотличимыми от остальных.

Мистер Кадам проводил нас до лодки:

– Если потребуется помощь, пусть мисс Келси пошлет нам знак молнией.

– Ладно, – пообещал Кишан, спрыгивая в лодку и подавая мне руку.

Мистер Кадам открыл люк и спустил моторку на воду. Рен спрыгнул с борта и приземлился точно рядом со мной. Кишан завел двигатель, встал к штурвалу и повел лодку к берегу. Он рванул с места с такой скоростью, что нос моторки резко задрался вверх, а меня швырнуло в сторону. Рен протянул руку, чтобы поддержать меня, но я отпихнула его и ухватилась обеими руками за Кишана. Через какое-то время я не выдержала и обернулась, чтобы поймать сердитый взгляд Рена.

Как только мы приблизились к берегу, Рен первым выпрыгнул из лодки и вытащил ее на песок. И тут я услышала голос. Он был груб и мрачен, а деревья затрепетали, когда он зарокотал у меня в голове. Это было похоже на локальное землетрясение.

Кто ступил на мой остров?

Веселая какофония джунглей мгновенно смолкла. Мы завертелись во все стороны, высматривая источник звука, но ничего не увидели.

Кто вы?

На этот раз невидимый голос прозвучал властно.

– Мы путешественники, пришли просить у тебя помощи, великий дракон, – громко ответила я. – Мы ищем твоих братьев и Седьмую пагоду. Нам нужно ожерелье Дурги.

Дракон расхохотался, точнее, издал звук, который могли бы производить две горы, трущиеся друг о друга скалистыми боками. Стаи птиц в ужасе помчались с берега в джунгли.

И что ты готова сделать, чтобы получить мою помощь, девица?

– Чего ты просишь от нас? – осторожно спросила я.

Да ничего… особенного. Всего лишь забавы. Видишь ли, мне часто бывает одиноко на этом островке. Возможно, вы сможете… развлечь меня.

– Как именно?

Может, поиграем?

– Где ты, дракон? – крикнул Кишан.

Неужели не видите? Ведь я так близко…

– Не видим, – ответил Кишан.

Дракон насмешливо фыркнул.

В таком случае вы не годитесь для игры. Пожалуй, я не стану с вами веселиться.

– Он здесь, – тихо сказал Рен. – Вот он, на дереве.

Он указал куда-то вверх, и я впилась глазами в густую листву. Листья затрепетали, блеснул золотой глаз.

Ну вот, умничка. Наконец-то ты меня нашла!

Дерево громко зашелестело, огромный сук обломился и закачался над нашими головами. Приходилось признать, что зеленый дракон оказался мастером маскировки. Голова у него была бурая и бугристая, как обломок выброшенной на берег деревяшки, длинная крокодилья морда грозно щетинилась острыми зубами. Когда дракон сполз ниже, нам блеснули два золотых глаза. Огромные ветвистые рога росли у него за макушкой. С рогов свисали ровные, будто срезанные ножом полоски мха.

Длинное змеиное тело зеленого дракона было почти таким же, как у его братьев, только золотые когтистые лапы и чешуйки напоминали зеленые листья, слоями уложенные друг на друга. Голову украшали густая бурая борода и такая же косматая грива, похожая на буйные волны кукурузных рылец. Вдоль драконьего хребта тянулась узкая полоска таких же шелковистых волос, переходившая в густой длинный хвост. Сначала мне показалось, что зеленый дракон немного меньше своих братьев, но по мере того, как он, кольцо за кольцом, спускался с дерева, его тело удлинялось на глазах. Когда наш собеседник вытянулся во весь рост, оказалось, что он раза в два длиннее «Дэчень». Голос дракона прервал мои вычисления.

Для начала давайте познакомимся. Сделаем все как полагается. Меня зовут Люселун, дракон Земли. Мне известно, что вы уже встретились с моими братьями, Звездным драконом и драконом Волн. Даже если я пожелаю вам помочь, вам все равно необходимо встретиться еще с двумя моими братьями, а они далеко не так красивы, как я, и намного менее сговорчивы.

Он фыркнул, явно довольный своей шуткой.

Любопытство заставило меня сделать шаг вперед.

– Но я думала, вы – драконы Пяти океанов!

Лукавый золотой глаз уставился на меня.

Какая милая бесцеремонность! Да, мы рождены от пяти океанов. Я родился в теплом Индийском океане, Цинлун – в Южном, Лунцзунь – в Тихом. Вам осталось познакомиться с Цзинсэлуном и Иньбайлуном. Первый родился в Атлантическом океане, второй – в холодных водах Северного Ледовитого. Я рожден в океане, но правлю землей и слежу за всем, что на ней происходит.

– Кто же тогда твои родители?

Дракон выпустил мне в лицо облако теплого пара.

Твоя бесцеремонность перестает быть очаровательной, лапочка. Ну что, приступим к игре или желаете отказаться?

– Нет, мы готовы сыграть, – ответил Кишан.

Дракон пожевал губами.

Превосходно! Но в любой игре должен быть приз для победителя.

Люселун поднял голову и уставился в глаза Кишану. Несколько мгновений он в упор смотрел на него, потом перевел взгляд на Рена и проделал то же самое.

– Что ты делаешь? – не выдержала я.

Снимаю накипь с их разума. Да не дергайся ты, девица! Я просто читаю их мысли.

Дракон фыркнул, потом запрокинул голову так, что его крокодилий нос уперся в небеса, и оглушительно захохотал.

О, я уже вижу, что это будет лучшая игра из всех, что я устраивал себе за последнее тысячелетие! О, какое восхитительное соревнование!

– Что тебя так развеселило? – нахмурилась я.

Видишь ли, эти двое стремятся к одной награде.

– К одной награде?

Дракон переместил свое тело так, чтобы скрыть от меня Рена и Кишана.

Именно. Ну ладно, идем со мной, лапочка.

– Что? Нет!

О, да! Раз игра началась, значит, она должна быть сыграна до конца.

Дракон протянул лапу и сгреб меня своим золотым когтем за талию. Я стала брыкаться, сообразив, что он собирается подняться в небо.

– Эй, постой! Что ты делаешь? Не смей, слышишь! Мы ведь не знаем правил игры!

Кишан и Рен бросились ко мне, но зеленый дракон пустил по песку струю огня, заставившую их остановиться. Я попыталась вывернуться, но он лишь больно сдавил меня когтями.

Прекрати вырываться, девица. Мы не хотим, чтобы наш приз потерял товарный вид!

– Приз? О чем ты говоришь?

Дракон вздохнул и поднялся в воздух. На лету он выдохнул еще одну порцию пламени на Рена и Кишана, так что они очутились в кольце огня.

Кишан выхватил чакру.

– Немедленно отпусти ее, дракон, или умрешь!

Люселун громко фыркнул.

Драконы бессмертны.

Рен вытащил трезубец и повернул рукоять, приготовившись обстрелять врага дротиками.

– Мы тоже бессмертны, дракон! И готовы травить тебя как дикого зверя, пока ты ее не отпустишь!

Люселун опустил к нему свою длинную морду и прошипел:

Именно на это я и рассчитываю, тигр.

– Отпусти ее! – заорал Кишан, глядя вслед удалявшемуся дракону. – Сейчас же!

Рен прыгнул в огонь, отшвырнул трезубец и превратился в тигра. Подскочив к высокому дереву, он огромными скачками взлетел по стволу и помчался по ветке. В какой-то момент он оказался совсем близко. Встав на задние лапы, он замахнулся на дракона.

Люселун снисходительно склонил голову, так что смог заглянуть в глаза белому тигру, но при этом оставаясь на таком расстоянии, чтобы не получить лапой по носу. Рен мгновенно превратился в человека и схватился рукой за ветку. Он смотрел на меня. Я почувствовала охватившее его отчаяние – я была совсем рядом, но недосягаема, и он не мог меня спасти.

Дракон прищурил свои желтые глаза и злорадно ухмыльнулся.

О да, эта игра будет самой занятной! Но раз уж вам так хочется раньше времени узнать правила, я скажу, что мы будем играть в охоту, а дичью станете… вы. Скажем так, я отправлюсь на сафари. Приму вид человека и буду охотиться на вас. На обоих. Вы оба должны превратиться в тигров, так будет интереснее. Да, чуть не забыл – ловушки, капканы и опасные твари прилагаются. Если успеете добраться до живой изгороди замка прежде, чем я подстрелю вас или поймаю в капкан, перейдете на второй раунд. Если нет, я расстелю перед своим камином две красивые тигриные шкуры.

– А если мы перейдем на второй раунд?

Если вы сумеете меня перехитрить, что маловероятно, правила игры изменятся. Вам придется добраться до замка через лабиринт. Эй ты, убери свой метательный диск, или я выпущу кишки девице.

Я невольно взвизгнула и посмотрела вниз. Оказывается, пока Рен и дракон беседовали, Кишан успел подкрасться к дереву и поднял чакру. Он послушно убрал диск, а дракон с хохотом завертелся на одном месте, как флюгер. У меня помутилось в глазах, но дракон как ни в чем не бывало продолжал рассуждать, глядя на братьев.

Эта часть игры старше, чем ваш мир. В ней участвуют четыре фигуры: белый рыцарь, черный рыцарь, дракон и принцесса. Вы должны будете пройти через лабиринт и забраться на крепостные стены. Далее вам предстоит убить дракона, роль которого буду играть я. Победителю достается девица.

– Мне казалось, ты бессмертный, – сказал Рен.

Да, я такой. Но если вы сумеете нанести смертельный удар, который непременно прикончил бы небессмертного дракона, и не поджаритесь до румяной корочки, значит, вы победили.

– А если ты победишь?

Что значит если? В этом случае я заберу девицу, что тут непонятного?

Дракон плотоядно усмехнулся и слегка сжал меня в своих когтях.

Я зашипела сквозь стиснутые зубы и услышала, как Рен и Кишан дружно завыли.

Потом Рен медленно заговорил, и в каждом его слове слышалась стальная решимость:

– Мы сыграем в твою игру, дракон, но запомни: если ты причинишь ей боль, даже самую малую, я верну тебе эту боль в стократном размере!

Дракон заколыхался в воздухе, насмешливо разглядывая Рена.

Давненько у меня не было таких смелых противников! Что ж, желаю удачи. Игра начинается.

Порыв горячего ветра обрушился на нас, и все наше оружие, замерцав, растворилось в воздухе. Рен и Кишан захрипели от боли, превращаясь в тигров. Черный тигр глянул на меня, зарычал и бросился в джунгли. Белый тигр остался на дереве, он провожал меня взглядом до тех пор, пока дракон не унес меня прочь.

Дракон поднялся еще выше, потом нырнул в лес. Здесь он на сумасшедшей скорости стал петлять среди деревьев. Я успела заметить, что он на лету то и дело выбрасывал лапу в сторону и царапал когтями по стволам, оставляя на них глубокие кривые метки. Я поежилась. Такие когти запросто могли разорвать пополам тигра!

– Куда ты меня несешь?

Во дворец, куда же еще?

Вылетев из леса, дракон свечой взмыл в небо, и меня так замутило, что пришлось забыть обо всех вопросах, сосредоточив силы на том, чтобы не стошнить. Остров оказался гораздо больше, чем я думала. Наверное, миль пять в диаметре. Но вот мы оставили лес позади, пронеслись над берегом и устремились в океан. Вскоре впереди показался еще один остров, на этот раз поменьше. На нем тоже были джунгли, а в центре возвышался могучий замок, выстроенный из зеленовато-серого камня.

Со всех сторон этот замок был окружен лабиринтом темной живой изгороди. Замок высоко выступал из нее, но был окружен густым туманом. Я с досадой отметила, что снаружи замка не было ни ворот, ни лестниц, попасть в него можно было только сверху, с небес. Значит, моим тиграм придется карабкаться по отвесным стенам, а я буду торчать в башне, как Рапунцель, только без волос.

Дракон мчался к единственной башне, торчавшей над замком. Он приземлился, царапнув когтями по плоской крыше, и выпустил меня. Воздух вокруг всколыхнулся. Потом по нему прошла рябь, раздался хлопок – и передо мной очутился Люселун в образе человека. Белокожий, с густыми каштановыми волосами, он был очень красив, но какой-то недоброй, опасной красотой. Глаза у него оказались не желтые, а зеленоватые. Его старомодный охотничий костюм цвета хаки дополнялся высокими черными ботинками, лоснящимися от ваксы, и настоящим пробковым шлемом, который он держал под мышкой.

– Это нечестно! – закричала я. – Твой замок и лабиринт находятся на другом острове! Как тигры могут об этом узнать?

– Они догадаются, – пожал плечами дракон. – Рано или поздно. – Он взял меня за локоть и сказал с мягким, шелестящим, акцентом: – Идем, лапочка. Позволь мне отвести тебя в твои покои.

– Откуда у тебя русский акцент?

Он расхохотался:

– Разве ты не знаешь, что славяне – лучшие в мире охотники на крупную дичь? Мы, драконы, можем принимать любой облик, но сегодня я решил поразвлечься в спортивном стиле. Воссоздал костюм и внешность великих ловцов и охотников тех времен, когда охота была спортом. Золотые времена редких одиночек, имевших мужество подвергать себя опасности не меньшей, чем та, которой подвергается дичь, и полагаться на свое мастерство и смекалку больше, чем на оружие, ныне стали преданием. Сегодня я хочу отдать дань уважения тем храбрецам.

«Похоже, спесь – слабое место этого дракона. Может, мне удастся использовать это против него?» – подумала я.

– Но ведь этим ты подвергаешь себя огромной опасности! – сказала я с притворным изумлением. – Это по-настоящему смелый поступок, честно.

Он слегка смутился:

– Что ты хочешь этим сказать?

– Ну как же, ведь если ты собираешься во всем подражать охотникам прошлого, значит, ты должен охотиться как обычный человек. То есть не сможешь использовать свои драконьи чары и способности, правильно? Ведь в противном случае твоя сверхъестественная скорость, а также острота зрения и слуха дали бы тебе нечестное преимущество!

– Хм… ну да. Наверное, я смог бы ограничить свои способности и охотиться как простой человек.

С этими словами дракон ввел меня в замок, и мы начали спускаться по винтовой лестнице.

– Ведь это сделало бы игру намного более интересной, тебе не кажется? – невинно заметила я.

– Да. Ну да! Конечно. Точно, так и сделаю! Я буду охотиться, как простой человек.

Я дотронулась до его руки и притворилась напуганной:

– Но ведь этим ты подвергнешь себя опасности! Знаешь, эти тигры так изобретательны!

– Ха! Да кто они по сравнению со мной! Никакая опасность мне не угрожает, уж можешь поверить. Я выиграю меньше чем через час.

– Ах, будь я на твоем месте, я бы ни за что не устояла перед искушением использовать свои суперсилы! Уверена, ты такой же. Нет, я нисколько тебя не виню! Когда тигр прыгает тебе на грудь, трудно удержаться, чтобы не испепелить его на месте. Я все понимаю, поверь. Очень трудно отказаться от использования преимущества, которым обладаешь.

– Повторяю тебе: мне не нужны никакие силы. Для победы мне с лихвой хватит моего ума и охотничьих навыков.

– Конечно, я в этом ни капельки не сомневаюсь! К тому же ты при любой возможности сможешь нарушить это условие, так что твоей безопасности ничто не угрожает.

– Да плевал я на безопасность! Ладно, слушай. Чтобы доказать тебе, что я своему слову хозяин, введем новое правило.

– И какое же?

– А такое, что если во время охоты я воспользуюсь хоть одной своей драконьей способностью, тигры будут считаться победителями!

– Ах! Какой же ты смелый! Какое великодушное и отважное предложение! Жаль, я буду сидеть в башне и не смогу своими глазами увидеть тебя в деле.

– Да, жаль, – задумчиво протянул он. – О, слушай, это тоже можно устроить! В знак моей особой любезности я позволю тебе наблюдать за охотой.

– Значит, ты возьмешь меня с собой?

– Чтобы дать им возможность похитить тебя до окончания игры? Нет, дитятко, ты останешься здесь, в этой башне. Но я дам тебе волшебное зеркало, в котором ты сможешь следить за моей охотой. Когда захочешь посмотреть, чем мы занимаемся, просто подойди к нему и скажи, что хочешь увидеть. Не стесняйся, чувствуй себя как дома. Еда и напитки каждый день будут появляться у тебя на подоконнике, но ты не выйдешь из башни до тех пор, пока игра не закончится.

С этими словами он горделиво вышел на лестницу, захлопнул за собой тяжелые деревянные двери и повернул в замке ключ. Выждав, когда его шаги стихнут, я вытянула руку к двери. Ничего. Тогда я бросилась к окну, чтобы послать сигнал. Снова ничего, моя сила молний пропала. Я уныло опустилась на узкую кровать, застеленную грубым домотканым покрывалом. Что еще мне оставалось делать?

– Зеркало, покажи мне охоту!

Зеркало почернело, потом развернуло передо мной панораму острова с высоты птичьего полета. Дракон зеленой кометой промчался над океаном, приземлился на песке и превратился в человека. Он вошел в джунгли, неся на плече старинную охотничью винтовку с длинным дулом и мешок с провиантом. Мне оставалось лишь надеяться на то, что он сдержит свое слово и будет охотиться как простой смертный.

Но даже в этом случае он вполне мог поймать кого-то из тигров, если не обоих вместе. Допустим, Кишан недавно покинул джунгли, но Рен уже отвык от дикого образа жизни! Я вспомнила об охоте на антилоп, когда Рен не смог справиться без посторонней помощи, и прикусила губу при мысли о том, какой легкой мишенью делает его пушистая белая шерсть. Ах, только бы им хватило ума отлеживаться в укрытии днем и выйти на охоту ночью, когда острое тигриное зрение даст им преимущество перед тщеславным охотником!

Тем временем Люселун осторожно крался сквозь джунгли, высматривая следы моих тигров. Я попросила зеркало показать мне Рена и Кишана. Зеркало переключилось с изображения дракона на глухой участок джунглей в дальнем конце острова. Какое-то время я ничего не видела, потом за кустом промелькнуло что-то белое. Снова все пропало, но я терпеливо ждала и вскоре увидела кончик белого хвоста, мелькнувший за скалой. Я попросила зеркало приблизить изображение. Рен стоял перед утыканной гвоздями доской и пытался привести ловушку в действие, легко нажимая лапой на один конец.

Тут из зарослей выбрался Кишан, волоча в пасти нечто, при ближайшем рассмотрении оказавшееся дохлой мартышкой. Увеличив картинку, я убедилась, что вся местность вокруг моих тигров усеяна дохлыми обезьянами. Кишан швырнул мартышку в ловушку, утыканный гвоздями конец доски взлетел на уровень груди тигра и упал. Очистив путь, тигры медленно и осторожно двинулись дальше.

Еще через час Кишан наступил в ловушку-раскладушку, и две утыканные гвоздями доски захлопнули его лапу. Он с яростью вырвал ее, разорвав шкуру до мяса. Раны оказались настолько серьезными, что черный тигр хромал минут двадцать, прежде чем исцелился.

Впереди тигров ждали новые ловушки. Один из них задел лапой за скрытую в траве проволоку, приводившую в действие самострел, так что вылетевшее из листвы копье едва не превратило обоих в кебаб. Потом Рен наступил на самый обычный с виду камень и познакомился с ловушкой-натяжкой системы «бамбуковый хлыст». Согнутый пополам бамбуковый шест со свистом развернулся, Кишан едва успел отпрыгнуть, и страшное орудие обрушилось на Рена. Шест был сверху донизу усажен пятидюймовыми гвоздями, которые во всю длину вошли в шкуру белого тигра. Кишан взялся зубами за палку и потянул, а Рен, морщась от боли, отдернулся в сторону. Кровь брызнула на землю. Мои тигры медленно двинулись дальше.

В какой-то момент они решили путешествовать поверху, перепрыгивая с дерева на дерево, но вскоре выяснилось, что коварный дракон подпилил самые крепкие ветки, чтобы они ломались под тяжестью тигров. Пришлось тиграм снова спуститься на землю, где их уже поджидала самая грозная ловушка – «венерина мухоловка». Я сразу узнала ее, потому что изучала различные виды ловушек под руководством мистера Кадама.

Сначала на тропинку перед тиграми выкатился огромный камень, заставивший обоих попятиться. В ту же секунду задние лапы Рена упали в прямоугольную яму, скрытую слоем листвы. Все стены ловушки были утыканы длинными металлическими шипами, расположенными внахлест друг на друга. Острия шипов, расположенные под углом по направлению ко дну ямы, расцарапали лапы Рена от подошв до хвоста. Но страшнее всего было то, что при любой попытке вылезти из ловушки эти смотрящие вниз шипы превратили бы всю нижнюю часть его тела в фарш. Несчастный, попавший в «венерину мухоловку», был обречен, вытащить его оттуда живым было невозможно.

Кишан бегал вокруг ямы, соображая, что же делать. Он попытался вытащить шипы лапой, но едва не свалился в яму следом за Реном. В этих бесплодных попытках прошло минут десять, после чего Рен с рычанием принялся выбираться наверх. Шипы глубоко вонзались в его лапы и бедра. Он яростно скреб когтями по земле, дюйм за дюймом вытягивая себя из ужасной ямы. Кишан сидел и молча наблюдал за его усилиями.

Наконец Рен в изнеможении растянулся на земле. Вся задняя часть его тела превратилась в сплошное кровавое месиво. Длинные рваные раны сбегали по бедрам к хвосту. Тигры отдыхали не меньше часа, после чего Рен смог подняться и, шатаясь, двинуться дальше. На закате они нашли укромное место и легли рядом. Они по очереди несли стражу, я видела, как блестели в темноте их измученные глаза.

В моей комнате не было ни лампы, ни свечи, но еда, как и обещал дракона, сама собой появилась на подоконнике. Я отломила кусок хлеба, запила его водой из кувшина. Оставив яблоко на потом, впилась зубами в сыр и снова уселась перед зеркалом. Первым делом я посмотрела, что поделывает дракон. Убедившись, что он продолжает искать тигров на другом конце острова, я перевела дух и незаметно для себя задремала.

Меня разбудил звук выстрела, прерывистое сопение и шорох в листве. Резко сев, я испуганно заморгала, не сразу сообразив, где нахожусь.

– Зеркало, приблизь изображение! Покажи мне дракона!

Оказывается, ночью Люселун нашел кровавый след и теперь стоял перед тем самым местом, где спали мои тигры. Я видела, как он бесшумно повернулся вокруг, потрогал пальцем сорванный лист. Потом сделал несколько шагов вперед и присел на корточки, ощупал отпечаток тигриной лапы. Подобрал что-то с земли, понюхал, отряхнул ладони и с довольной улыбкой устремился в чащу. Здесь он снова остановился, потрогал папоротник. На перистых листьях темнели капли крови.

Перепугавшись, я завопила:

– Зеркало, покажи мне тигров!

Картинка отдалилась, невидимая камера пронеслась на полмили вперед и увеличила изображение бегущих Рена и Кишана. В боку у Кишана зияла кровавая рана, оставленная пулей. Они бежали без остановки примерно полчаса, оторвавшись от охотника. Потом, тяжело дыша, упали на землю.

Когда утро медленно, но неуклонно перетекло в день, я закричала, ломая руки:

– Пожалуйста, пусть все обойдется! Пожалуйста, будь цел! Будь осторожен! Я здесь, совсем рядом! На другом острове.

Рен приподнял голову, словно услышал мой крик, его пушистые уши заходили туда-сюда. Я прильнула к самому стеклу и заговорила снова, но он вдруг сорвался с места и бросился на что-то, чего я не могла разглядеть. Я услышала испуганный визг, который быстро оборвался, и мой белый тигр выбрался из кустов с добычей в пасти. Он бросил на землю небольшого кабанчика, и они с Кишаном приступили к еде.

По моим прикидкам, кабан был для них слишком мал – не еда, а закуска на один зуб для двух загнанных тигров. Они не могли им наесться. Через несколько часов моя догадка получила печальное подтверждение. Братья наткнулись еще на одну ловушку, на этот раз с приманкой в виде здоровенного куска оленины.

Голодные тигры кружили вокруг ямы, пожирая глазами мясо и капая слюной на землю. Кишан не выдержал первым. Он перепрыгнул через яму, на лету ударив лапой по мясу, но оно лишь закачалось из стороны в сторону. Рен придумал другой способ. Он стал жевать веревку в том месте, где она была привязана к дереву, и царапать ее когтями. Кишан присоединился к нему, вместе они быстро перетерли веревку, и тяжелый кусок мяса с глухим стуком свалился в яму.

Несколько секунд тигры с тоской смотрели вниз, потом Кишан присел и осторожно вытянул вперед лапу, ища, на что опереться. Осмелев, он попробовал вытянуться чуть ниже – и свалился в яму прямо на мясо. Схватив его в зубы, он встал на задние лапы и вытянул шею, чтобы Рен мог забрать у него добычу. После нескольких попыток Рен сумел подцепить когтем веревку, которой была перевязана оленина. Резко дернув за нее, он поймал мясо пастью и положил на землю, после чего подошел к краю ямы и стал смотреть на Кишана.

Черный тигр отошел к дальней стене ловушки, разбежался и прыгнул. Ему удалось зацепиться когтями за край ямы, но тяжесть тела увлекла его вниз. Две следующие попытки закончились так же, и тогда Рен прикатил из джунглей тяжелое бревно и головой спихнул его в яму, чтобы Кишан мог выбраться по нему как по мосту. На этот раз все прошло благополучно, хотя на самом конце бревна Кишан поскользнулся и едва не свалился обратно, но подоспевший Рен схватил его зубами за шкирку и помог удержаться на лапах.

Поев, тигры снова пустились в путь и не останавливались до наступления темноты. Вскоре они вышли на западный берег острова и какое-то время бежали по мокрому песку. Они отчаянно искали изгородь, не догадываясь, что на этом острове ее нет.

Ночью они вновь устроились на привал, и Рен нес стражу первым. Я попросила зеркало приблизить его морду. Синие глаза белого тигра зорко смотрели прямо перед собой, словно он видел меня. Вот он тяжело вздохнул, его розовый нос пошевелился. Я так и смотрела на него, пока не уснула.

Утром третьего дня на подоконнике появился ломоть горячего черного хлеба и небольшая кастрюлька с жарким. Солнце еще не взошло, но я принялась за еду, устроившись перед зеркалом. Мои тигры открыто бежали по берегу, пользуясь преимуществом темноты. Я поискала охотника и нашла его возле выгоревшего за ночь ствола дерева. Он только что проснулся и держал в руках чашку с каким-то питьем. Воровато покосившись по сторонам, дракон украдкой подул огнем на чашку, чтобы подогреть ее содержимое.

– Нечестно! – крикнула я в зеркало. – Ты нарушил правило!

Дракон вскинул на меня глаза и улыбнулся. Его смеющийся голос вкрадчиво прозвучал у меня в голове.

Лапочка, это всего лишь горячее питье, было бы о чем говорить! И потом, правило запрещает мне использовать свои способности на охоте, а я еще не приступал к травле, так что нарушение не засчитывается.

Я возмущенно фыркнула. Подкрепившись, дракон забросил на плечо ружье. Целый день он шел по следу моих тигров, и я вынуждена была признать, что он очень искусный следопыт. Он не пропустил ни одной примятой травинки и ни единого, даже самого незаметного отпечатка лапы на земле. К несчастью для тигров, океан был тих, и волны не смыли их следы на песке. Нырнув в джунгли, дракон вдруг резко остановился, и мы оба услышали громкий рев сражающихся кошачьих. Дракон бросился в чащу, а я попросила зеркало поскорее показать мне тигров.

Я не сразу поняла, что вижу перед собой. Передо мной мелькали когти, сверкали зубы, катались взъерошенные звери. Сообразив отодвинуть изображение, я вскрикнула, холодок пробежал у меня между лопаток. Рен и Кишан сражались с огромной стаей ягуаров. Когда-то Рен говорил мне, что крупные кошачьи, за исключением львов, редко охотятся сообща, поэтому меня удивила такая сплоченность пятнистых ягуаров. Один из них уже валялся на земле и не шевелился. Рен и Кишан, стоя спина к спине, рычали на хищников, медленно сжимавших кольцо.

Я насчитала шестерых крупных ягуаров, но, возможно, их было больше. Они все время двигались, поэтому трудно было понять, сколько их на самом деле. Ягуары дружно наскакивали и отступали, неумолимо обступая тигров. Они ни на миг не сводили глаз со своей дичи. Вот один из ягуаров бросился вперед и полоснул когтями по морде Кишана. Тот замахнулся, но более легкий и подвижный хищник ловко увернулся от его лапы. Еще двое прыгнули на Рена, сразу с двух сторон. Рен цапнул одного из них зубами за лапу, и тот похромал прочь, зато его товарищ оказался более удачлив и вскочил белому тигру на спину. Он впился зубами в шею Рена и повис, как бульдог. Подоспевший Кишан сбросил его прочь, но в следующее мгновение на него самого набросились двое.

Рен схватил одного из них за глотку и встряхнул изо всех сил. Хрустнули шейные позвонки, обмякшее пестрое тело отлетело прочь. Так они кусались и царапались, пока ягуары не отползли прочь, чтобы собраться с силами для новой атаки. Рен и Кишан попытались убежать, но пятнистые кошки живо преградили им дорогу.

«Похоже, они страшно голодны», – с дрожью подумала я, глядя, как ягуары теснят моих тигров к густым зарослям.

Ягуары вновь окружили полосатых хищников. Вот один из них нагло выскочил вперед и тут же отскочил обратно, прежде чем тигры успели до него дотянуться. Потом еще один повторил тот же трюк. Казалось, они играли с тиграми. Смысл этой игры стал ясен всего через несколько секунд, когда два ягуара прыгнули с ветки ближайшего дерева на спины Рену и Кишану. Они впились клыками в загривки тиграм и повисли. Рен, обливаясь кровью, затрясся всем телом, пытаясь сбросить с себя хищника, но тот держался насмерть.

Остальные ягуары дружно бросились на ослабевших противников. Один впился зубами в грудь Кишану, второй повис на его лапе. Рену приходилось не легче. Тигры хрипели от изнеможения, и даже несмотря на их способность быстро исцеляться, дело стало принимать дурной оборот. Что будет, если ягуары продолжат рвать их в клочья? Ведь тогда мои тигры просто не успеют залечить свои раны! Рен с ревом поднялся на задние лапы и с размаху ударился спиной о ствол дерева. Оглушенный ягуар замертво свалился с него. Рен бросился было на помощь Кишану, но тут раздался выстрел.

Дракон стрелял без промаха. Убитый ягуар свалился со спины Кишана на землю. Остальные его сородичи, как тени, растаяли в джунглях, а Рен и Кишан из последних сил бросились бежать. Вслед им гремели выстрелы, охотник бросился в погоню. Пуля чиркнула Рена по макушке, я услышала, как он вскрикнул от боли. Не останавливаясь, он мотнул головой, смахивая заливавшую глаза кровь, и помчался дальше. Еще одна пуля попала в плечо Кишану. Он взревел и пошатнулся, но продолжал бежать, сильно припадая на одну лапу.

Затем тигры решили перейти в наступление. Рен вскочил на обломок скалы и перебрался на росшее рядом дерево. Кишан сделал вид, что едва может идти, подпуская Люселуна поближе. Поначалу охотник радостно бросился по следам Кишана, но насторожился, заметив исчезновение Рена. Он остановился, прошел несколько шагов по следу Кишана, потом вернулся к тому месту, где в последний раз видел Рена. Здесь он снова остановился и стал обшаривать ближайшие к скалам кусты. Тяжелая капля упала ему на щеку. Дракон снял ее пальцем, поднес к глазам.

Это была кровь.

Глаза дракона расширились, он задрал голову, но было уже поздно. Белый тигр весом более ста пятидесяти килограммов, оскалив клыки и вытянув когти, спрыгнул на него с ветки, метя в глотку. Сзади, словно из ниоткуда, вырос черный тигр. Охотник судорожно охнул – и все застыло. Тогда он осторожно попятился прочь от тигров, зависших в воздухе в полуметре от него.

– Нечестно! – заорала я. – Они тебя поймали!

Люселун, не обращая внимания на мои вопли, с любопытством обошел вокруг неподвижных тигров.

– Поздравляю, ребятки! До сих пор еще никому не удавалось прыгнуть на меня.

– Люселун! Ты обманщик! Ты нарушил правило!

Дракон рассмеялся, и у меня в голове прозвучал его ответ:

Это не считается. Я же не поднял ружье!

Я в бешенстве замолотила кулаками по зеркалу, но дракон отошел на несколько шагов, вскинул винтовку, прицелился и щелкнул пальцами. Тигры врезались друг в друга и кубарем покатились по земле. Когда они встали и отряхнулись, охотник выстрелил. Пуля просвистела в дюйме от головы Рена. Оба тигра стремительно развернулись и бросились в чащу.

К счастью, на этот раз они не угодили в ловушки. Вскоре выстрелы и звуки погони стихли вдали. Тигры продолжали бежать, лишь изредка ненадолго останавливаясь, чтобы передохнуть. Через несколько часов они добрались до восточного берега острова и забегали по песку, тщетно ища замок или изгородь.

– Нет, нет! Нет. Это не здесь. Я тут! На другом острове! – орала я в зеркало, хотя прекрасно знала, что они меня не слышат. Когда настала ночь, я завернулась в одеяло и села перед зеркалом. Люселун продолжал рыскать по джунглям, но на какое-то время мои тигры были в безопасности. Глаза Кишана закрылись, а вскоре и Рен устало уронил голову на лапы. Борясь со сном, я долго-долго смотрела на них, потом подошла к зеркалу и обвела пальцем отражение белого уха Рена.

– Вы не справитесь. Дракон хочет вас измотать. Он будет травить вас по джунглям, пока не прикончит. Он обманщик и врун, а в джунглях не хватит дичи, чтобы прокормить вас обоих. Ты слышишь меня, Рен? – Я шлепнула по стеклу там, где белела его щека. – Если ты умрешь, с кем я буду ругаться? Я стану жалкой женой дракона на несуществующем острове, а ты станешь драконьим кормом!

Слеза скатилась по моей щеке, я погладила пальцем стекло, словно хотела причесать косматую бровь моего тигра.

– Наша история не должна закончиться так! Я не готова распрощаться с тобой. И с ним. Мы же еще столько всего не сказали друг другу. – Я шмыгнула носом, слезы градом катились по моему лицу. – Пожалуйста, Рен, не умирай! Прошу тебя, найди меня! Пожалуйста! Я же совсем рядом, вот здесь!

Я прижала ладонь к своему сердцу и почувствовала, как оно бьется. Я вновь чувствовала свою связь с Реном, узы, соединявшие наши сердца. Закрыв глаза и сосредоточившись, я почувствовала ровный стук его спящего сердца. Тогда я, рыдая в голос, уткнулась лбом в зеркало и уперлась ладонями в холодное стекло по обе стороны от белой головы Рена.

Мои веки горели от слез, на сердце было тяжело. Внезапно в моем сердце стал разгораться пожар. Он согрел меня. Я вытерла слезы и посмотрела в зеркало. Рен проснулся. Он поднял голову и смотрел прямо на меня, как будто мог увидеть меня через разделявший нас океан. Я отшатнулась от зеркала и ахнула, увидев, что обе мои ладони светятся алым. Когда я оторвала их от стекла, они погасли.

Рен негромко рыкнул, разбудил Кишана, и они быстро поднялись. Рен привел Кишана на берег, прямо напротив того места, где была заточена я, и вошел в воду. Несколько секунд он молча смотрел на темные волны. Ночь была туманной, я знала, что даже тигр не может разглядеть остров в темноте. Но вот Рен поднял голову, словно принюхался, и бросился в воду. Не оборачиваясь, он поплыл вперед, и бедному Кишану, в смятении метавшемуся по берегу, ничего не оставалось, кроме как тоже прыгнуть в воду и поплыть следом за братом.

Они плыли ко мне. Я прижала ладони ко рту и снова разрыдалась, на этот раз от радости. Бросившись к зеркалу, я говорила с ними, подбадривала и умоляла ни в коем случае не сдаваться. Я снова и снова прижимала ладони к стеклу, но они больше не загорались живым светом. Тогда я попыталась послать в окно вспышку молнии, но моя сила по-прежнему отсутствовала. Единственное, что мне оставалось, – это не смыкая глаз следить за тем, как мои тигры пересекают темное ночное море, и всеми силами души и разума поддерживать их продвижение вперед.

Я молча молилась, чтобы они целыми и невредимыми достигли цели. Чтобы никакие морские чудовища не встретились им на пути. Чтобы никакие штормы не захлестнули их. Медленно и упрямо они плыли вперед и примерно через час, мокрые и едва живые от усталости, выбрались на берег и повалились на песок. Остаток ночи они проспали, а я сторожила их сон.

Они еще спали, когда занялся рассвет. Я увидела, как дракон нашел их последнее логово и вышел по их следам на берег. Несколько минут он вытаращенными глазами смотрел в океан, потом потер подбородок и улыбнулся. Громко крякнув, он принял свое драконье обличие и взвился в небо.

В то же мгновение зеркало сделалось непроницаемо черным.