Первая исповедница Гудкайнд Терри

Глава 48

Мерритт кивнул, придвигая скамеечку для ног ближе и садясь напротив Магды на плетеную кушетку.

— Есть люди, которые хотят знаний, — начал он, — но они не хотят слушать правду о том, что хотят знать.

— Достаточно правдиво, но что делать с разговорами по поводу твоей вины в смертях людей?

— Если ты хочешь знать правду, потребуется некоторое объяснение, чтобы ты поняла. Послушаешь меня?

Магда кивком согласилась, чтобы он продолжал.

— В Замке есть такие, которые хотели особый вид магии внедрить в предмет. И они пожелали, чтобы это сделал я.

Магда обвела комнату взглядом, пройдя по всем странным предметам, лежащим здесь, различной формы и размеров. Некоторые были узнаваемы, другие — нет. Некоторые выглядели достаточно безобидно, в то время как остальные вот-вот схватят и оторвут палец, если Магда прикоснется к ним.

— Какой предмет?

Он потер ладонями колени, подыскивая слова.

— Ну, это некоторый ключ, открывающий хранилище великой силы.

— Ключ? Эти люди хотели, чтобы ты сделал ключ?

Мерритт взмахнул рукой, будто уменьшая впечатление.

— Я использовал слово «ключ» в широком смысле. Это лишь ключ в том смысле, что он работает для высвобождения силы. Я пытаюсь облегчить объяснение.

— Извини, я так глупа.

Его лицо покраснело.

— Я не хочу, чтобы это так звучало. Ты не так поняла. Я лишь говорю, что это ужасно сложно объяснить.

— Тогда помоги мне понять, чтобы я могла узнать правду.

Он глубоко вздохнул, прежде чем продолжить.

— Понимаешь, не особый ключ, а сам предмет имеет значение. Ключ, часть предмета, может быть многими различными вещами. Что на самом деле важно, так это объект с особой магией. Магия — это то, что создает ключ, который выполняет функцию высвобождения силы.

Магда не думала, что Мерритт озвучивает всю сложность.

Он осторожно выбирал слова. Не удивительно для волшебников не желать раскрывать подробности. Барах иногда делал так же, даже с ней.

Также могло быть, что Мерритт уклончив из-за какой-то причины. В конце концов, Магда спросила о людях, которые погибли по его вине. По крайней мере, так она слышала. С другой стороны, он, возможно, пытался показать события с выгодной для себя стороны.

Магда решила позволить ему объяснить свою точку зрения и объективно мыслить.

— Я работал над ключом годами. Этот проект долго был близок моему сердцу. Люди, которые лишь недавно узнали о существовании такой силы, верят, что я обязан продолжить и завершить создание ключа, но лишь для их собственных выгод. Дело в том, что я не могу завершить ключ, потому что это невозможно сделать. Однако, что еще важнее, это излишне.

Магда не могла промолчать.

— Если этот ключ выпускает огромную силу, почему это излишне? Особенно сейчас, когда мы воюем? Разве не может эта сила помочь нам?

— Нет.

— Как ты можешь быть уверен?

— Потому, — сказал он, — я узнал, что шкатулки…

— Шкатулки?

— Да, шкатулки, хранящие силу, которую люди хотят высвободить. Это не простые шкатулки, открывающиеся ключами. В них содержится сила. Как я сказал, пытаюсь сделать нечто очень сложное понятным.

Магда кивнула, чтобы он продолжал, но ее голова уже была полна беспокойства. Она напомнила себе не делать быстрых выводов.

— Как бы то ни было, — сказал он, — я узнал, что шкатулки были унесены в Храм Ветров командой Храма. Я не знаю, предлагали ли их унести туда или нет, но факт в том, что они унесены. Некоторые из команды сказали, что хотели защитить человечество от тирании магии. Возможно, этим они руководствовались. В любом случае, шкатулки там в безопасности, запечатанные за пределами досягаемости, в подземном мире.

Сердце Магды упало, будто пропустило удар. Кожа поледенела и покрылась мурашками.

Мерритт нахмурился.

— Что не так?

Магда сглотнула.

— Ничего.

— Ты побледнела.

— Все нормально. Возможно жара.

Но что-то случилось. Весь мир упал, будто сокрушая ее. Магда знала, что как только назовут Первого Волшебника, она должна будет рассказать ему все.

Мерритт вскочил и подошел к столу. Он торопливо налил стакан воды и подал ей, затем сел на табурет, наблюдая с большим беспокойством.

— Выпей. Это поможет.

— Спасибо. — Магда отпила глоток. — Все хорошо. Пожалуйста, продолжай рассказ.

Мерритт проследил, чтобы она сделала еще несколько глотков, прежде чем продолжить рассказ.

— Что ж, с тех пор как шкатулки безопасно заперты в Храме Ветров, больше нет причин пытаться завершить создание магического ключа, который выпустит силу шкатулок. Но еще важнее, даже если бы я и хотел, это нельзя сделать.

Магде нужно было время подумать. Она не могла до конца поверить, что Мерритт говорит о том же. В Храме Ветров было заперто великое множество вещей, важных, опасных.

— Ты имеешь в виду, что создание ключа не может быть завершено из-за вычислений для создания разрыва седьмого уровня, которые Барах не смог дать тебе?

Мерритт отшатнулся и удивленно моргнул.

— Ты знаешь об этом?

Магда еле контролировала голос.

— Барах говорил мне об этом, однажды, после возвращения от тебя. Я помню, как он говорил, что тебе нужны были вычисления для такого разрыва. Вероятно, он много думал об этом, потому что сообщил мне, что хотел бы дать тебе необходимое, но не мог — формулы спрятаны в Храме Ветров, и никто не может достать их.

Мерритт уставился на нее, поэтому Магда должна была сказать что-нибудь.

— Итак, поэтому ты не можешь завершить создание магического ключа?

— Да, именно.

Магда была поражена искренностью в его словах. Она видела, как глаза волшебника блуждают, когда он продолжил, будто говоря сам с собой, снова открывая рану беспокойства.

— Я годами работал над деталями структуры заклинания. Никто больше не понимал этого, как я. Они не понимали реальной цели. — Он поднял глаза. — Понимаешь, я не верю, что это будет лишь ключ.

— Что ты имеешь в виду? Почему нет?

Он придвинулся к ней ближе.

— Я верю, что в этих сосудах, шкатулках, содержится форма силы, которая существовала до передвижения звезд.

— Ты на самом деле веришь, что именно это в шкатулках?

— Да. Поэтому я был уверен сначала, что там должны быть формулы для разрыва седьмого уровня. Барах подтвердил их существование, когда сказал мне, что они заперты в Храме Ветров.

Взгляд Мерритта остановился на ее глазах.

— Если я прав, а я прав, тогда эта сила является тем, что никто не понимает. Если я прав, в этих шкатулках содержится достаточно силы, чтобы уничтожить мир живых.

Магда сделала глоток воды, чтобы отвернуться от напряженного взгляда ореховых глаз. Она не могла остановить дрожащие пальцы.

— Добрые духи… разве это возможно? Ты действительно думаешь, что это может быть правдой? Нечто может содержать такую силу?

— Думаю да. Ключ изначально должен был содержать код разрыва седьмого уровня, чтобы сдержать эту силу. Поэтому код существует. У него нет другого назначения. То же и с вычислениями.

— Ты имеешь в виду разрыва в мире живых? И код разрыва раскалывает яйцо?

Он выдал, что думает также легкой улыбкой, прежде чем продолжил.

— После стольких лет исследования всего, что я мог узнать о происхождении этой силы и ее сущности, думаю, я понял ее как никто другой.

— И что ты понял?

— Ну, в первую очередь, я достаточно хорошо знаю, что не знаю всего. Но из того, что знаю, верю, множество людей смогут неправильно использовать силу и вызвать огромный вред. Что они точно не понимают, так это то, что в поиске собственной выгоды, они могут нечаянно уничтожить все живое. Но это если использовать силу неправильно. Я убежден, сила нуждается больше, чем в простом ключе, если она действует правильно. Я нашел обрывки в древних текстах, которые дали мне причину верить что ключ, в некотором смысле, тоже должен быть носителем силы, неким защитником.

Глава 49

— Это не выглядит плохой идеей, — произнесла Магда рассеяно, пытаясь остановить быстрые мысли.

Она никогда не чувствовала себя так одиноко. Не знала, что делать, к кому обратиться. Мерритт казался очевидным выбором, но она так много не знала о нем. Если хоть что-нибудь, что она слышала, окажется правдой, разговор с ним может обернуться худшим решением, которое Магда могла принять.

Ее единственная надежда была на то, что Первый Волшебник будет назван скоро. Новому Первому Волшебнику потребуется знать то, что знает она. Волшебник будет знать, что делать.

— После огромных количеств исследований и работы, я наконец достиг того, что каждая сторона моей теории работала и была под рукой, — говорил Мерритт. — Я убедился, что смогу создать уникальную силу для ключа, если только в моих руках окажутся вычисления и формулы разрыва. Заполучи их, я бы смог создать рабочий ключ. Магия, которую я создал бы с помощью формул, стала бы одновременно и функцией для дела большей важности, чем с которым я работал раньше.

Это захватило внимание Магды.

Мерритт поднял руку в жесте отчаяния, потом вздохнул и опустил ее на ногу.

— Но без всех элементов, магия не может быть уничтожена, и таким образом начата.

— Разве нет никаких заменителей, которые работали бы достаточно хорошо?

— Нет. Нужны лишь правильные элементы и все части, все просто.

Магда вернула его к вещи, которая захватила ее внимание.

— Значит, уникальная магия также может позволить тебе создать человека со способностью отличать правду ото лжи? Эту другую вещь великой важности ты хотел создать?

Он выглядел удивленным.

— Да, собственно говоря, эту.

— Значит ключ, который ты должен был создать для этих люди, и человек, описанный тобой совету, которому ты хотел дать способность отличать правду от лжи, связаны с обычными элементами и разделяют некоторую основную форму магии?

— Верно, во всяком случае, для начала. Они отличаются по мере развития и в конце, конечно же, но у них должны быть одинаковые начальные элементы из вычислений разрыва.

— Ты имеешь в виду, что им нужны дрожжи, чтобы тесто поднялось?

Мерритт подозрительно нахмурился.

— Для неодаренной, ты, кажется, имеешь умение схватывать неотъемлемую логику природы магии. И для кого-то, кто описывает себя никем, ты тоже, кажется, знаешь слишком много о некоторых самых секретных проектах Замка.

Магда склонила голову, исподлобья глядя на него.

— ты можешь считать, что они секретные, но Исидора знала о человеке, которого ты хотел изменить с помощью этой магии. Если она знала, значит, сноходцы тоже. Если знали сноходцы, значит, и Император Сулакан. А если он знал об этом человеке, тогда враги, возможно, знают и о ключе, который ты пытаешься создать. Если они осведомлены о ключе, знают, что именно он должен открывать.

Мерритт выдал тревожный взгляд.

— Я полагаю, все это возможно, но не принесет им ничего полезного. Для них невозможно восстановить мою работу, а без этих секретных вычислений, спрятанных в Храме Ветров, магия, над которой я работаю, не может быть создана. Кроме того, ключ им не понадобится, потому что сама сила запечатана и недоступна.

Магда заставила себя держать язык за зубами. Вместо этого, она задала вопрос.

— Почему эти хранилища, содержащие великую силу, не имели ключа с самого начала? Какова цель создания чего-то без правил его работы?

— Хороший вопрос. К несчастью, у меня нет разумного ответа. Люди принимают историю по значимости и предполагают, что она верна, но не часто так и есть. Отчеты о событиях прошлого отличаются. Ты не знаешь чести или мотивов, движущих человеком, который ведет хронику. Отчеты из древности могут быть потеряны спустя время, оставляя серьезные промежутки, которые изменят картину. Некоторое из того, что мы знаем, на самом деле может быть слухом или даже неверным обвинениями, которые спустя некоторое время будут неверно приняты за правду. Некоторые исторические отчеты — это уклончивые или искаженные точки зрения, в то время как другие приукрашены. Ошибочно без разбора принимать исторические отчеты истинными.

Все, что я хочу сказать, так это то, что не знаю правды о первоначальном ключе. Хранилища, содержащие силу, это относительно недавнее создание, предназначенное для сохранения силы в установленной форме. Ключ на самом деле не открывает их, он фактически высвобождает древнюю силу, содержащуюся внутри. Из всего, что я знаю, возможно, когда сила была создана, был и ключ. Я уверен лишь, что сила до сих пор жива и ничего не известно о ключе. Это создает проблему, потому что пока нет ключа, сила все равно есть и без него. И сила до сих пор очень опасна.

Это одна причина, по которой я так упорно работаю над завершением ключа. Остальные считают, что ключ просто высвобождает силу, но из обрывков сохранившихся книг и свитков, существовавших до перемещения звезд, я понял, что ключ это объект, предназначенный для защиты силы, а не просто ее высвобождения.

Слово «защита» задело Магду. Мерритт произнес его непринужденно. Она вспомнила, что мужчины в нижних пределах Замка работали, когда были убиты.

Ее взгляд упал на предмет на столе.

— Защита. Как меч, — произнесла она.

— Да, — наконец признал он. — Существующие ссылки и формулы, которыми до сих пор руководствуются люди, говорят, что ключ должен быть сделан в форме меча. Поэтому те, кто пытаются сделать ключ, пытаются сделать его в форме меча. Они не знают почему, но это их особо не заботит. Они просто пытаются сделать ключ в форме меча, как это подразумевается в справочных материалах, чтобы он работал и мог высвободить силу.

— И ты думаешь, — предположила она, — есть смысл в том, что ключ должен быть в форме меча.

— Да. Магия, которая предположительно должна быть помещена в меч, подразумевает его цель, не так ли? Кроме того, в высвобождении того, что он защищает, я верю, подразумевается предотвращение вмешательства неправильного человека в работу этой силы.

— Так значит, шкатулки спрятали в Храме Ветров в первую очередь, потому что ключа нет, а сила опасна?

— Похоже, так, — ответил он. — Проблема в том, что если что-то пойдет не так, ключ будет единственным шансом спасти нас.

Он пододвинулся и понизил голос, хотя никто не мог подслушать.

— Видишь, ключ, который я создаю не просто для работы с силой, он должен быть предназначен для человека, который его использует. Это должен быть правильный человек, с правильными мотивами, или он не сработает. Магия может считаться не только с самим ключом, но и с намерениями того, кто держит его.

Магда знала от Бараха, что опасная магия часто имеет много слоев защиты. У книг магии обычно были обложки и переплеты для их защиты. Согласно Исидоре Мерритт создавал подобные переплеты для магических книг. Он, очевидно, использовал такую же идею в создании ключа.

— Но все это лишь теория, пока ты не можешь сделать ключ и доказать ее правдивость.

— Ну да, полагаю, это так. Проблема в том, — сказал он, — в Замке есть те…

— Ты о Совете.

Рот Мерритта скривился, когда он наконец сдался.

— Хорошее предположение.

Магда уже устала от танца с тенью.

— Не все так сложно.

Мерритт осветился короткой улыбкой, прежде чем снова стал серьезным.

— Совет хочет сделать его хоть как. Лишь бы ключ был создан.

Магда снова отпила воды, чтобы придать голосу невозмутимости.

— Почему? Если все знают, что сила заперта в Храме, почему Совет хочет создания ключа?

— Они дали мне огромный список причин, ни одна из которых не имеет смысла для меня, но советники очень настойчивы. Они хотят, чтобы это было сделано, рано или поздно. В конечном счете, Совет не отчитывается. Но желание и приказы не означают, что это возможно сделать, правда, они не хотят ничего слушать.

— Я хорошо знаю, как непреклонен может быть Совет.

— Да, они определенно такие.

Магда стремительно думала.

— Какой из советников хочет этого?

— Все, но Вестон и Гаймер, кажется, те, кто навязывает этот вопрос больше других.

— Вестон и Гаймер. Конечно, это они, — буркнула себе под нос Магда. Она снова подняла взгляд. — Я думаю, Совет не хочет использовать то же основное заклинание, чтобы создать человека, который отличит правду ото лжи.

Ореховые глаза снова остановились на ней.

— Исповедника, — произнес он.

Глава 50

— Исповедника? — спросила Магда.

— Именно.

Она наклонилась вперед, озадаченная названием.

— Исповедник?

— Да, так я назвал человека, которого создам, потому что с силой, которую я вложу, он сможет заставить любого — любого — признать правду, не важно, насколько отвратительной она может быть, не важно, как отчаянно ее хотели скрыть, не важно, что за ложь говорили или скрывали ранее. Прикосновение Силы Исповедника изменит все.

— Значит, Совет хочет, чтобы ты создал ключ, который, может, и не будут использовать, но не этого нужного Исповедника?

— Иронично, не так ли?

— Более чем. — Она размышляла, существует ли что-то более ироничное. — Я до сих пор не понимаю, почему ключ и Исповедник могут требовать одинаковые основные элементы.

— Потому что их основное назначение — служить делу истины.

— Как может ключ служить делу истины? Понимаю, Исповедник, но ключ…

— В основе ключ и Исповедник подтверждают подлинность истины. Сила Исповедника может заставить субъект раскрыть правду, в то время как все заложенные в ключ согласования включают в себя ее проверку с реальностью. Реальность — это истина. Поэтому, и Исповеднику, и ключу нужны одинаковые формулы, чтобы создать их окончательную функцию. Почти таким же образом, как проверочная сеть подтверждает подлинность заклинания, основные элементы новой формы магии, которой я пытаюсь создать шаблон, или оценить, зависят от реальности. В случае исповедника, субъект остается не в состоянии говорить ничего, кроме правды. Ключ, точно также, проверяет некую последовательность. Путем построения опознавательных линий, он предотвращает использование себя человеком, который, например, лжет о намерениях высвободить силу.

— Может быть, Совет не хочет, чтобы ты создавал Исповедника, потому что они боятся правды, — предположила Магда.

— Возможно, ты попала прямо в точку.

— Но им до сих пор нужен ключ.

— Верно, — ответил Мерритт. — Они хотят просто ключ, чтобы заставить силу работать, но не думаю, что стоит доверять кому-то с ключом такую огромную силу, даже Совету, поэтому я намерен сделать более сложный ключ. Будет намного сложнее разработать его, но если я когда-либо получу шанс наконец зажечь сеть, это будет стоить стольких лет моей дополнительной работы. А пока ничего не может быть создано, потому что нужна информация за пределами досягаемости, в Храме Ветров. Без этих формул я не могу создать ключ или Исповедника. По крайней мере, не стоит беспокоиться о ключе, потому что сила, как и формулы, в безопасности.

Магда подумала, что больна. Она сделала большой глоток воды. Ее интересовало, почему Совет боится правды. Но более важный вопрос крутился в голове, она на некоторое время призадумалась над ним.

— А как этот человек, Исповедник, сможет заставить кого-то говорить только правду?

Мерритт выглядел неуютно, подыскивая слова.

— Ты должна понять, Магда, что к Исповеднику в последнюю очередь нужно будет обращаться, чтобы получить правду. Например, чтобы убийца признался в убийствах, о которых мы не знали. Но благодаря Исповеднику сомнений в его вине не будет. Или представь, если человек украл ребенка для выкупа, или хуже. Исповедник сможет отличить правду ото лжи и обмана.

Магда вскинула бровь.

— Или предателя можно заставить сказать правду путем исповеди?

— Без вопросов и колебаний.

Магда приставила пальцы к вискам, пытаясь вникнуть во всю величину того, что услышала.

— Но как будет Исповедник использовать силу?

— По существу, — сказал он, — магия, которую я вложу в него, как в ключ, будет содержать элементы и Магии Ущерба, и Магии Приращения.

— Значит, тебе понадобится одаренный человек, чтобы создать Исповедника.

— Вообще-то нет, не совсем. Человек будет лишь сосудом, в который я помещу способность, уникальную форму магии.

— Но если он неодаренный…

— В каждом есть маленькая искра дара. Это часть нашей жизненной силы. Магия проявляется в разной степени. Тебя называют неодаренной, но формально это не точно. Жизнь соединяет нас всех с магией, как видно по Благодати. Поэтому, для создания Исповедника, мне не нужен одаренный, только живой.

Проведя много времени с Барахом и множеством талантливых людей, Магда была несколько знакома с их миром и кем их считали внутри царства возможностей. Она не полностью понимала, что они делали и как, но, зато, было понимания. Сейчас его не было.

Ее глаза расширились от внезапного озарения.

— Ты изменишь Благодать.

— Конечно, — сказал он, будто бы это обычное дело.

Это одна из причин, по которой люди боялись Творцов. Они не думали с точки зрения возможностей, лишь с точки зрения того, как что-либо может быть сделано. То, что описывал Мерритт, необычно, а для большинства людей вообще не грани безумия.

— Но ты ведь сможешь изменить человека, которого превратил в Исповедника назад, верно? Я имею в виду…

— Вернуть его назад? — Мерритт посмотрел на нее, как на сумасшедшую. — Как только я изменю его, сила станет неотъемлемой частью человека, неотделимой от того, кем он стал. Однажды измененные, они навсегда будут Исповедниками. Нет пути назад. Однажды сделанное нельзя отменить.

Магда почувствовала боль в животе.

— Так как будет эта сила, вложенная в человека работать?

— Если Исповедник высвободит силу, элементы Магии Ущерба уничтожат человека.

— Она убьет его?

— Нет. Фактически нет. Не в обычном смысле.

Магда склонилась, нахмурившись.

— О чем ты?

— Я говорю, нет, она не убьет его. — Мерритт жестикулировал, показывая нежелание объяснять, но наконец решился. — Способ, которым я создал сеть, — сделать ее узконаправленной. Тонкие нити Магии Ущерба сожгут разум человека, как молния ломает дерево, от корней, чтобы уничтожить личность. Поэтому, в этом смысле, тот, кем человек был — умрет. Он никогда не сможет заново получить то, что устранено Магией Ущерба, силой Исповедника. Человек жив, но кем был, больше не имеет значения. Он потерян.

— И что существует вместо него?

— Вместо того, кем был человек, вместо того, что уничтожила Магия Ущерба, Магия Приращения в то же время заполнит пустоту, чтобы создать в нем абсолютную, совершенную, слепую преданность Исповеднику. Исповедник станет центром вселенной для этого человека, единственным вопросом, который его беспокоит. Исповедник наполнит личность, или, точнее, самого его. В сфере полного подчинения и абсолютного согласия, человек будет чувствовать подавляющую нужду в объекте верности — Исповеднике, дающем указания. Это будет единственной целью жизни. Человеку будет ужасно без указаний Исповедника, который коснулся его силой.

Исповедник может в этом отношении приказать что-нибудь, и человек будет подчиняться, независимо от приказа. Если это физически возможно, он выполнит приказ без промедления, даже ценой собственной жизни. Даже если это не возможно, он все равно попытается всеми фибрами существа выполнить желание, пока Исповедник не остановит его, или пока исповеданный не умрет. Единственной целью существования этого человека будет выполнение приказов Исповедника.

Поэтому, ты можешь представить себе, если Исповедник спросит, то человек, без колебаний, расскажет всю правду. Он совершенно неспособен будет лгать. Эта его часть, желание, необходимость, способность лгать будет навсегда уничтожена. Тот, кем он был, не вернется. Когда Исповедник просит правду, рассказ ее становится единственным вопросом, который волнует исповеданного.

Магда была в ужасе.

— Как ты можешь дать так много силы кому-либо?

Опираясь локтями на бедра, с переплетенными пальцами, Мерритт наклонился.

— Мы даем мечи солдатам, не так ли? У одаренных есть дети, которые наследуют смертельные способности. Мужчины, выбирающие службу в качестве солдат, по крайней мере, подвергаются некоторой степени контроля. Дети имеют силу без квалификации и, фактически, могут вырасти и использовать ее для причинения огромного вреда. Посмотри, что последователи Императора Сулакана делают со способностями, которые даны, безусловно, с рождения. Они используют силу, чтобы уничтожать невинных людей. С другой стороны, человек, выбранный быть Исповедником и наделенный такой силой, должен быть правильным, рациональным, редким человеком, которому доверили великую ответственность, как и человек, которому поручили обладать ключом к хранилищам силы. Для правильного он будет инструментом. Для неподходящего, ключ станет орудием зла. Сознание стоит за тем, какое значение имеет инструмент.

Магда начинала понимать, почему совет изначально отказал его просьбе.

— Я слышала, попытки создать Исповедника опасны и могут быть даже смертельны. Ты с большой долей вероятности можешь убить хорошего человека в попытке создать Исповедника.

Мерритт выглядел ничуть не напуганным этим обвинением. Во всяком случае, он казался решительным.

— Да, это так. Магия, о которой мы тут говорим, очень опасна. Я верю, что смогу создать Исповедника, но не могу быть абсолютно уверен, что все получится именно так, как предполагаю. Такое никогда раньше не делали. Добрые духи, насколько я знаю, о таком даже не предполагали. Если не все до последнего правильно, может случиться катастрофа и человек умрет в одно мгновение. Существует подобный риск.

Мерритт опять придвинулся к ней, заглядывая в глаза.

— Но какова опасность отказа от попытки? Несмотря на все усилия наших войск, поселения и города повсюду переполнены. Мы теряем тысячи людей в сражениях. В то время как орда с юга продолжает литься на север, приближается, чтобы уничтожить всех нас. Ты сама сказала, что-то происходит в Замке, и ты ищешь ответы. Все мы в опасности, а предатели среди нас и, очень возможно, готовят очередное покушение. Мы должна найти ответственных. Ты думаешь, потерять всех наших людей предпочтительнее риску человека, выбранного быть Исповедником?

Магда заглядывала вглубь ореховых глаз в поисках чего-то, показывающего, что он обманут, в заблуждении, или даже сошел с ума. Но не видела ничего.

Она взглянула на изящную женщину, которую волшебник вырезал из белого мрамора. Он не тот человек, который будет бездействовать, полностью не оценив все стороны дела.

— Признаю, в этом есть смысл, — наконец сказала она.

Магде никогда не нравилась идея изменения человека с помощью магии. Сейчас было также. Это звучало ужасающе.

Она сменила тему на то, что хотела узнать с самого начала.

— Что насчет остальных волшебников, которые погибли? Тех, которые по слухам погибли по твоей вине. Ты до сих пор не рассказал эту часть истории.

Возбужденное воодушевление, которое было так очевидно в глазах, когда Мерритт говорил о ключе и Исповеднике, погасло как походный костер в ливень. Он выглядел расстроенным необходимостью возвращаться к этой теме.

Магде было плохо из-за того, что она вновь заставила почувствовать его боль.

Но все их жизни под угрозой. Магда должна была отыскать истину.